С чем вы смешиваете свои краски? 3

Глава 8

С Семичастным я больше не встречался. Он уехал на Урал. Если и хотел задать какие-либо вопросы, то отложил это на более позднее время. Зато Владимир Петрович не отставал, вылавливая меня на прогулку чуть ли не каждый вечер. Всё-то ему было интересно узнать. Допытывался, как и почему развалился Советский Союз. Отвечал я честно, что имею личное субъективное мнение, которое уже предоставил. И вообще мы уже вступили на развилку, история меняется. Но то, что национальный вопрос скоро заявит о себе, я ничуть не сомневался и рассказывал об Узбекистане, Таджикистане и Туркмении начала двухтысячных.

— Не верю, чтобы наши советские женщины позволили себя в паранджу, или что там у них, у мусульман, наряжать!

В ответ я пожимал плечами. Ну а вдруг всё изменится?

Чтобы Сашка не придумывала себе невесть что, я брал на прогулки с дядей Вовой Ромку. Он наших «взрослых» разговоров не поймёт, а для любого наблюдателя хорошее прикрытие. Моя просьба помочь с путёвкой в Домбай Владимира Петровича немного удивила. Он даже решил, что я опять что-то из своего послезнания использую.

— Жена захотела, — пояснил я.

— По нашей системе не обещаю… разве что сам всё оплатишь, — предложил генерал.

— Не вопрос, — заверил я. — Главное, чтобы начало июня.

— Это и так понятно. Машеров двадцать шестого числа прибудет в «Сосновый бор». Тебе нужно быть там дня за два раньше, чтобы освоиться и осмотреться.

«Сосновый бор» — дача для партийной элиты. Само расположение на высоте более тысячи километров подразумевало, что человек будет испытывать некоторую кислородную недостаточность. Почему туда позже направят Черненко, страдавшего эмфиземой лёгких и чувствовавшего нехватку кислорода даже в обычных условиях, я вообще не понимал. Впрочем, всё так было в прошлой жизни и менять я ничего не собирался. У меня на повестке дня отдых с семьёй.

Решить вопрос с путёвкой в Домбай, Тебердинский заповедник и далее по маршруту до Махачкалы проблем не возникло. Это же не курорты Черноморского побережья. Отдых и экскурсии в Карачаево-Черкесии и Дагестане были для любителей или тех, кто не смог поехать в отпуск в другое место. На всякий случай дядя Вова вручил мне телефоны (рабочий и домашний) какого-то знакомого комитетчика по имени Гюрге, но я не думал, что мне его помощь понадобится. Кавказ в эти годы очень гостеприимное место.

Экскурсия в основном была автобусной и начиналась в Минеральных Водах, куда нужно было добраться своим ходом. Я предпочёл купить СВ купе. Ромку мы всё же взяли с собой. Пацану почти четыре года, что-то запомнит, да и оставлять его в душной и пыльной Москве не хотелось.

Состав нашей туристической группы получился разномастным. В основном, конечно, те, кто жил неподалёку от Минеральных Вод. Но была одна пара из Белоруссии и наше семейство из Москвы.

— Ничего, ещё подружимся, — оглядела опытным глазом Сашка группу.

Экскурсовод, обаятельная дама лет сорока, попыталась сразу наладить отношения между экскурсантами, но безуспешно. Так-то все внимали Светлане Ивановне, добросовестно пялились в окна, слушая историю этого региона, но становится сплочённым коллективом не хотели.

— Слово «доммай» по-карачаевски означает «зубр». Когда-то в домбайских лесах бродили целые стада могучих великанов. Название самой высокой горы в этом районе Домбай-Ёльген. На языке исконных жителей этих мест, карачаевцев, означает «убитый зубр». Существует и другая версия, согласно которой Домбайская поляна была названа в честь охотника по имени Доммай, который, преследуя туров, убил зверя, но не удержался, упал с высокой горы в пропасть и разбился, — вещала экскурсовод.

Наконец поток красноречия женщины иссяк. Всё что можно она нам поведала, а до гостиницы ехать и ехать.

— А давайте споём! — предложила Светлана Ивановна и в очередной раз не достигла результата.

Ну в самом деле, мы же не дети из пионерского лагеря, чтобы хором песни распевать.

— Ромочка, может, ты нам споёшь? — присмотрела женщина самого маленького экскурсанта, оказавшегося единственным ребёнком в группе.

— Не… я песни не очень… стихи могу прочитать, — солидно сообщил Ромка и сполз с моих коленей, чтобы взять микрофон у экскурсовода.

Стихи с Ромкой дедушка разучивал, и я примерно предполагал, какой нас ждёт репертуар. Роман мои ожидания оправдал и начал с Твардовского. Это вам не какие-то Тани, уронившие в речку мячик, а нормальные пацанские стихи. Затем сын перешёл на Симонова.

— выразительно читал Рома. — Здесь я немного забыл… — и что-то пробормотав, продолжил: — Держись, мой мальчик: на свете два раза не умирать…

После «вечера поэзии» Светлана Ивановна всё же «раскрутила» нашего сына на песни. Вяленько, но группа стал подпевать «Кузнечику», затем хором спели «Улыбку». И таки раскочегарились! Ромка снова занял место у меня на коленях, а народ уже сам горланил песни. И запевалы нашлись, и репертуар сложился неплохой. В Карачаевск мы въезжали в приподнятом настроении.

— Девушки и женщины, — снова взяла в руки микрофон Светлана Ивановна, — напоминаю, что вечером выходить из гостиницы по одному человеку не рекомендуется.

— Горячие джигиты поджидают? — хохотнула одна из девиц.

— Во избежание неприятностей, — попросила экскурсовод, а водитель автобуса осуждающе посмотрел на ту девицу, что не прислушивалась к разумному совету.

Водитель потом ещё что-то пробормотал вслед, и Ромка тут же сделал стойку. Думаю, не нужно говорить, что на английском сын болтает как на родном языке. Понемногу я ему и испанский стал добавлять. Слух у Ромки отличный. Его бы в музыкальную школу отдать, но посмотрим, как оно дальше сложится. В общем, любые иностранные слова сын любил и, услышав нечто незнакомое, полез к дяде с вопросами. Уже через пять минут он выяснил, что водитель у нас аварец, и даже успел фразу запомнить: «Эй, левас, хим босе» или как-то так. На мой вопрос, что это означает, Ромка развёл руками.

— Эй, мальчик, принеси воды, — со смехом перевела экскурсовод и, проверив салон автобуса на предмет забытых вещей, попросила всех собраться у входа в гостиницу. После размещения нас ждала пешая экскурсия по городу, затем ужин и свободное время до утра.

Нашему же Ромке приглянулся водитель, как носитель незнакомого языка. На следующий день он от него не отставал. На остановках, когда экскурсантам предлагали немного размяться и посетить туалет, сын донимал аварца. Выучил скороговорку, которую смог воспроизвести достаточно похоже, и это притом, что русском языке нет таких звуков.

— Мам, пап, слушайте, — решил порадовать Рома своими умениями. — Микьазаралда микьнусиялда ункъоялда микьго къверкъ къвакъвадилеб букланила кьода гъоркь.

— И что это означает? — заинтересовалась Саша. — Какой-то набор смычно-гортанных звуков.

— Не… это скорее велярные, задненёбные согласные, — не согласился я с женой. — А Ромка рассказал, что 8888 лягушек квакали под мостом.

— Папа, ты знал! — возмутился сын.

— Рома, ещё раз повтори, — попросила Сашка и вскоре вынесла вердикт: — В слове «микъ» скорее это взрывные глухие верярные согласные.

Вдаться в дебри фонетики и фонологии я не стал, зато пояснил, что на самом деле диалектов аварского языка много. Нужно будет потом спросить, из какого именно района наш водитель.

Пока стояли на трассе, я продолжал просвещать Сашку по истории Дагестана. Застряли мы на дороге по довольно банальной причине — осёл встал поперёк пути. Его погонщик сидел на обочине, мирно покусывал травинку и не торопился как-то сдвинуть животное. Осёл стоял понурившись и опустив голову. На громкое бибиканье автомобилей не реагировал и создал уже приличную пробку. Объезжать его получалось только с одной стороны, слева ближе к обрыву, рисковали прошмыгнуть машины помельче. Наш автобус подобный манёвр совершить не мог, а встречные автомобилисты не спешили уступать дорогу экскурсионному транспорту.

И снова мысленно я вернулся к Дагестану. В прошлой реальности будучи студентом мне доводилось бывать в том регионе. Это нас, художников, на пленэр так далеко завезли. Подобных упрямых ослов в высокогорных районах Дагестана мы не встречали. А дороги там между аулами могли быть совсем узкими. Студентов доставили на барже по Сулаку до села Гимры. После мы ещё поездили по Унцукульскому району на ПАЗике. Чтобы мы могли попасть спокойно из одного места в другое, рано утром отправляли подростка на велосипеде. Тот предупреждал местных жителей, чтобы никто не ехал навстречу, потому что будет двигаться автобус. Разминуться на той дороге не получится.

Вообще на Северном Кавказе много красивых мест. Во время чеченской войны туристы почти забудут тот же Домбай, но позже туда потянутся всевозможные альпинисты и экстремалы.

— Домбайская поляна расположена у подножия Главного хребта Кавказских гор, — продолжила вещать экскурсовод, как только мы обогнули препятствие в виде осла. — Находится она на высоте 1650 метров над уровнем моря… Во время Великой Отечественной войны здесь шли кровопролитные сражения. Мы сейчас остановимся для осмотра музея памяти погибшим.

Музей оказался небольшим и был посвящён не только солдатам ВОВ. В подобных экскурсионных маршрутах патриотическая составляющая обязательно должна присутствовать. Мы дружно прослушали о подвигах и о том, что в предыдущем году ледники сильно таяли, обнажив то, что скрывалось под снегом. Экспозиция музея пополнилась оружием и обмундированием погибших советских солдат, которых неподалёку захоронили.

Ромка, конечно, с трудом воспринимал этот поток информации. Маловат он для подобных путешествий. Хотя позже обрадовался канатной дороге. Правда, там имелись ограничения по возрасту. Но как обычно, это решалось небольшой денежной купюрой и мне разрешили посадить сына на колени.

— Ой страшно, страшно, — не то восхищалась, не то действительно боялась Сашка.

Запоздало и я сообразил, что ребёнок может испугаться высоты.

— А кто в этом лесу живёт? — храбро уточнил Ромка, разглядывая сверху окрестности.

Хвойные красавицы, над которыми нас несла канатная дорога, поражали толщиной стволов.

— Волки, рыси, горные козлы, лесные кошки, лисицы, — повторил я то, что ранее услышал от Светланы Ивановны.

Первая канатная дорога закончилась, и мы, прослушав очередное повествование экскурсовода, отправились на следующую трассу, поднимаясь всё выше.

Сашка продолжала восхищаться видами и особенно тому, что в горах стоит «летающая тарелка» — стилизованная под неё гостиница альпинистов. Мы пофотографировались, прикупили у местных уже готовые фото Эльбруса, хребта «Спящая красавица». Супруга попутно получила массу комплиментов и моё тихое возмущение наглостью местных парней.

На обратном пути канатная дорога вдруг замерла на месте. Наши кресла зависли на высоте пятидесяти метров. Так-то, конечно, кругом красиво, но неприятно. Из всей страховки куцая цепочка поперёк живота. Тут ещё какие-то придурки стали раскачивать сиденья и громко гоготать.

— Женщины! — прокричал я дамам, сидящим позади нас. — Передайте тем идиотам, что, когда сойдём с канатной дороги, я им морды набью!

Ромка маленькой обезьянкой вцепился в меня и испуганно повторял: «Папа, мы же крепко держимся, не упадём?»

— С чего нам падать? Смотри, какие крепкие тросы, — пытался я отвлечь сына.

— А колёсико не сломается? — уже всхлипывал Ромка.

Минут через пятнадцать движение возобновилось и все успокоились. Про своё обещание кому-то начистить рыло я и позабыл. Другие вопросы появились. Ромке и Сашке срочно в туалет приспичило. А экскурсионных групп, кроме нашей, приехало ещё две. Естественно, возле женского туалета очередь образовалась. После, в автобусе, мы немного обсудили причины остановки канатной дороги, да и переключились на другие события дня.

Можете представить то удивление, которое я испытал, когда вечером в номер гостиницы настойчиво постучали. А после попросили гражданина Петрова пройти с двумя милиционерами в специальную комнату при гостинице.

Документы и своё удостоверение я успел взять, но сразу козырять ими не стал, поскольку знал, что не факт, что это поможет. Противостояние КГБ и МВД всем известно. Ожидавший меня мужчина был в форме милицейского капитана и начал разговор со странной фразы:

— Ай, как нехорошо! Ты к нам гости приехал, а ведёшь себя не как подобает.

Слушал я молча и никак не мог понять, что именно случилось.

— Брат звонил. Ты его сыну куртку порвал, слова нехорошие говорил, — продолжил капитан.

После этих слов мои брови поползли вверх. Мне понадобилось несколько минут, чтобы полностью въехать в ситуацию. Тех парней, которым я пригрозил, кто-то всё же отметелил. Описание обидчиков у милиционеров имелось размывчатое — мужчина с женой и сыном. То, что я и близко не подходил и даже не помню, как выглядят парни с канатной дороги, роли не играло.

— Жена у тебя красавица, оставь погостить, — подключился к беседе милиционер, забиравший меня из номера. При этом он интересно поигрывал шариковой ручкой. И движения такие, словно привык нож подкидывать. Когда, скотина, успел рассмотреть жену?

— Товарищи, давайте разберёмся, — предпринял я попытку разрулить ситуацию мирным путём. Даже за порванную куртку решил выплатить компенсацию. Но похоже, денежный вопрос никого не интересовал.

— Махмуд, пусть дорогой гость с сыном едет. У вас экскурсия? Что там, Кисловодск дальше? Жена у нас побудет, отдохнёт.

— С чего ей отдыхать в обществе посторонних мужчин? — невольно сглотнул я слюну, чтобы прочистить пересохшее горло.

— СлЮшай, шубу ей подарю, кольцо с камнем, — с сильным акцентом произнёс мент с шариковой ручкой. Не то прикалывался, не то серьёзно предлагал он.

Капитан не вмешивался и что-то строчил на листке бумаги.

— Не согласится жена, ты у нас гостить останешься. Надолго, — перешёл к другому уровню угроз мент.

— Жена и сын уедут, — обозначил я свою позицию.

— Ай! Дарагой, подожди, я её сам спрошу, какую она шубу хочет, — поднялся мент и вышел из кабинета, дав указание тому, кто стоял за дверью, чтобы не пускал внутрь посторонних.

— Телефон у вас городской? — тем временем обратил я внимание на нужный предмет на столе.

— Решил в Москву позвонить? — усмехнутся капитан.

— Зачем? Мне и в Карачаевске есть кому звякнуть.

На последнем слове я резко поднялся и, схватив за волосы мужчину, долбанул его носом в столешницу и тут же применил удушающий приём, чтобы не успел позвать помощь. Пусть он и весил больше меня килограммов на двадцать, но спортом давно не занимался. Капитан попытался вырваться, но из положения сидя, да ещё прижатый мордой к столу, мог только хрипеть.

У меня же левая рука осталась свободной. Ею я и стал набирать номер некого Гюрге. Хорошо, что имею привычку заучивать наизусть номера. К тому же сейчас они короткие. Запомнить пять цифр труда не составило. А вот долгие гудки в телефонной трубке чуть не ввели меня в панику. Хорошо, сообразил, что звоню на рабочий номер, а время-то уже позднее.

С домашнего мне ответили и я кратко сообщил о прошествии.

— Буду минут через десять, — ответил рекомендованный Владимиром Петровичем мужчина.

— Итак, товарищ капитан, — освободил я своего пленника от захвата и вынул из кармана удостоверение КГБ, — теперь поговорим серьёзно.

Тот хотел что-то вякнуть возмущенное, но из коридора послышался Сашкин крик:

— Пустите меня! Не трогайте, не имеете право!

Вылетел я из кабинета, не заметив, что дверь кто-то охранял снаружи. И сразу оценил картину целиком. Тот мент-козёл удерживал за локоть и толкал жену, а она отчаянно сопротивлялась, не желая куда-то идти. Тут со ступеней сверху раздался Ромкин крик:

— Мамочка!

— У… как всё запущено… — изобразил я полное спокойствие на лице. — Сотрудники милиции применили насильственные действия к семье майора госбезопасности.

И сунул документ теперь уже под нос тому менту, который остался у меня за спиной.

— Папа! — с воплем подлетел Ромка. — Дядька маму за волосы хватал!

Тут уже моя напускная выдержка треснула. В два шага я оказался рядом ментом и врезал так, что сам еле сдержал крик. Больно, блин! Парочку зубов я точно выбил. Они с характерным звуком стукнулись о стену, а следом раздался грохот упавшего тела.

— Саша, сзади! — крикнула жена.

То, что я неосмотрительно оставил позади двоих, и сам понимал. Увернуться не успевал, зато неплохо сделал подсечку. Пусть я не чемпион по самбо и дзюдо, но годы тренировок помогли. Уронив одного, этим телом словно кеглю сбил капитана, ну и сам, конечно, упал.

— Папа! Папа! — перешёл на ультразвук Ромка и… блин… кинулся меня выручать. А Сашка следом. На полу образовалась куча мала.

— Не трогай папу! — вопил сын.

— Сашенька, Саша! — дурным голом орала жена.

Местные менты тоже не молчали, но кричали что-то на своём языке. Только один, тот, кого я нокаутировал, лежал смирненько поперёк коридора. Не знаю, чем бы наша драка закончилась, но тут подоспела «кавалерия». Откуда-то разом прибавилось народа.

— Комитет госбезопасности! — услышал я чей-то голос у себя над головой.

— Да что же это делается?!

— Женщину избили и ребёнка!

— Вон он, хулиган!

— Это папа, а не хулиган! — сориентировался Ромка и, не дав мне подняться, обхватил за шею и так громко заревел, что я думал, оглохну.

Успокаивать Ромку пришлось с четверть часа. Как раз за это время успели немного разобраться, что и чего. С трудом оторвав от себя сына, отправил их с Сашкой в номер, а сам продолжил общение с местными силовыми структурами.

Из гостиницы мы вышли и расположились возле «Волги» Гюрге. Менты вид имели потрёпанный. У капитана нос разбит и возможно сломан, у того мента, что стоял за дверью, морда расцарапана. Когда Сашка успела его так разукрасить, я и не заметил. Повезло, что он был мной прижат и не успел дать сдачи. Третий вообще с трудом собирал глаза в кучку.

Взаимных претензий у нас образовалось много. Но прежде всего выяснили, что тех парней, из-за которых весь сыр-бор начался, я не трогал и не видел. Если они и получили от кого-то звездюлей, то точно не от меня.

— А нападение на сотрудника… — начал капитан.

— А незаконное задержание майора КГБ… — точно таким же тоном ответил я. — Насильственные действия над семьёй… Продолжить? Там свидетелей с десяток наберётся и все завтра напишут, как ты избивал четырёхлетнего ребёнка. Не веришь?

— Верю, — разом помрачнел капитан.

Что ни говори, но у нашей системы в эти годы возможности очень большие. К тому же на моей стороне выступал таинственный Гюрге. Ни его должностью, ни званием я не успел поинтересоваться. Подразумевалось, что мы друзья и спрашивать такие вещи неудобно.

Потратив на взаимные упрёки в общей сложности полтора часа, разошлись мирно. Запоздало меня начало потряхивать. Администратора в коридоре гостиницы я попросил принести в номер чай. Дама заявила что-то против, типа время позднее. А я же всё ещё на взводе был. Корочку комитетскую под нос сунул.

— Это ваша культура обслуживания? — прошипел я. — Так я вам другое место работы найду, гораздо севернее этого региона.

Напугал тётку так, что она заикаться начала, но чай пообещала. В номере же ко мне сразу кинулись мои «защитники».

— И чего мы не спим? — попенял я.

— Папа у нас герой, — прижалась с одного боку Сашка, давая Ромке возможность забраться на колени.

Я же кратко рассказал, что именно случилось, почему произошла такая ошибка.

— Не думаю, что они правда хотели тебя как женщину. Пугали, — уверенно заявил я.

— Он мне такие гадости говорил, — пожаловалась жена на мента.

Тут нам принесли чай и мы переключись на него. Ромка продолжал храбриться, заверяя, что не даст меня в обиду. Погнал этого защитника в ванную и затем в кровать. Сам же долго не мог уснуть, перебирая в памяти события дня.