С любовью, Луна! (СИ)

Глава 14

Холодный, циничный, даже, можно сказать, расчётливый взгляд взрывается яростью:

— Дура. Идиотка! Так вот куда ты ездила в начале весны? — мужчина поднимается со стула и начинает нервно расхаживать по кабинету. — И не сказала! Даже не упомянула ни разу! Как ты могла? — он резко подходит почти вплотную и, опершись о край стола, впивается в меня своими злющими глазами.

Я же, облокотившись на ручку кресла, поглаживаю свою губу, чтобы не жевать её, и смотрю в ответ. И вот мне абсолютно по барабану всё то, что он сейчас выдаёт здесь.

Мне не отвечают на вопросы, так почему я должна кому-то что-то говорить? Да и тем более, я сама ничего ещё не знаю толком!

— Вика! — не выдержал мужичок моих молчанок и с психом ударил руками о стол, повышая голос, — Я тебе задал вопрос и жду на него ответ!

— Как интересно! Я тоже задала, вот только ответа, — делаю паузу и нарочно перевожу взгляд на ногти, а после уже добавляю, — не получила. Как же нам быть?

Мужчина резко отступает от стола на шаг и, засунув руки в карманы, начинает рассматривать меня уже намного внимательнее.

Вот блин, настоящий юрист. Взглядом уже считывает. Но ведь мам тоже можно отнести к категории юристов. Мы, мама, можем считать многие эмоции, даже очень многие! Особенно если они принадлежат близким людям. Но и с посторонними всё работает так же. Стоит только присмотреться, и ты всё увидишь!

— Где Вика?

— Хах. — выдаю нервно и растягиваю губы в искренней улыбке, — Ну хоть кому-то не придётся объяснять, что я — это, как бы, и не я.

— Я жду ровно пять минут. — выдаёт мне уже холодным, злым голосом, — И если спустя это время, не получу вразумительный ответ, то вызываю полицию.

— Хм. — хмыкаю, но улыбаться не перестаю. Интересный он, конечно, — Это даже интересно. Ну тогда… подождём пять минут. — усаживаюсь в кресле поудобнее, закидываю ноги на стол и наслаждаюсь произведённым эффектом.

Всё-таки это сон! Ну не может в моей реальности такое твориться! Вот не может, и всё тут!

Ну ладно, очень реалистичный сон…

И ведь за сегодняшние полдня я уже столько всего начудила, что даже боюсь представить, что будет, если это всё окажется… реальностью. Моей новой реальностью!

Я такого не хочу. Мне не нравится здесь. Я хочу домой.

Взгляд падает на открытые вкладки и цепляется за мою фамилию. Точнее, фамилию Паши.

Точно! Нужно попробовать найти мужа. Я же могу это сделать. Ну их эти проекты с их застройщиками. Я всё равно ничего не понимаю в этом. Хотя…

Я же всё это изучала. В институте была лучшей на курсе. Нет, не отличницей. И не потому, что не знала, а потому что не хотела. Но многие материалы «щёлкала как семечки».

И если бы захотела, у меня бы был красный диплом, но… это НО! Такое противное!

В моей жизни появился Анатолий Никифоров. Один из пятёрки красавчиков института. Такой плохиш, но с мозгами.

Он всего-то на пару лет старше меня и мы особо не пересекались, пока у нас не добавилось лекций в их корпусе, на третьем курсе, и мы встретились.

Красивый, с яркими глазами всегда горячими азартом. Заразительной улыбкой. Подтянутый и харизматичный. Он только проходил по коридору, а ему уже оборачивались вслед.

И я не стала исключением. Ну, разве что только в одном: он тоже обратил на меня внимание.

Ох, как же всё было красиво и… бессмысленно!

Это сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, что всё тогда происходящее было не больше чем «игра на публику». А публикой были его друзья…

Интересно, где они сейчас? Тоже обсуждают с ним, его похождения? Фу! Вика, Вика… как же так? Почему именно он? Ведь из-за этого человека я, точнее, МЫ, потеряли ребёнка…

Блин, это уже раздвоение личности, какое-то!

Ребёнок!

— Слушайте, товарищ юрист, — я резко выровнялась на кресле, потому что меня только что опять накрыло очередное воспоминание, которое даже вызвало противные мурашки, — если вы утверждаете, что так хорошо знаете Вику, так ответьте тогда на вопрос: я родила ребёнка примерно одиннадцать лет назад?

Мужчина закашлялся. Да так, что мне пришлось подняться и пода́ть ему воды. А после ещё и пару раз постучать по спине.

— Всё? Попустила? — всмотрелась в мужчину, который старался выровнять дыхание, чем очень начинал нервировать меня. — Мне нужен ответ! Сейчас!

— Ты кто такая? — ещё хрипловато, но рычит мне.

— Вы знаете, у меня есть правило: если не отвечают на мои вопросы, я даю ответы на встречные. И оно работает. Всегда. Хотя, впрочем, с моими детками по-другому и нельзя. Иначе на голову сядут. — и для полноты картины ещё и плечами пожала.

— Какими… детками?

— Пф-ф-ф. — выдыхаем и, наверное, нужно начать что-то говорить. А то этот престарелый красавчик здесь за сердце скоро начнёт хвататься, — Меня зовут Виктория Викторовна Лебедева, в девичестве — Степанова. Замужем. Имею троих замечательных детей: Ксению, Екатерину и Мирона. По непонятным мне причинам оказалась здесь. — провожу руками в воздухе, — Теперь же пытаюсь понять: снится мне всё это, или… или я просто схожу сума. — замолкаю и смотрю на произведённый эффект. А он есть!

Мужчина бледнеет на глазах. Начинает нервно дёргать галстук и опять тянется за водой. Ко всему ещё и добавляется дрожь в его руках.

— Вы знаете, товарищ юрист…

— Прекрати меня так называть! — гаркнул мне в ответ так, что я даже подпрыгнула от удивления.

— Ладно. — согласилась спокойно, спустя пару мгновений, — Вот только проблема не уйдёт сама собой. Имени своего, вы мне не называет.

После моих слов получаю от этого юриста такой красноречивый и «матерный» взгляд, что мне опять становится смешно.

— Не действует. — ухмыляюсь и пожимаю плечами на его прищур, отчего его удивление начинает возвращаться опять, — У меня иммунитет на всякого рода «уничтожающие» взгляды.

— Ты кто такая? — уже хрипя спрашивает товарищ юрист.

— Кто я такая, я уже рассказала. — начинаю опять нервничать от тупости окружающих. А ведь так надеялась, что хоть с этим… не будет проблем, — А вот кто такая Виктория Викторовна, мне почему-то, никто не может толком рассказать! И от этого я становлюсь нервной и раздражённой! Отчего могу опять взять в руки инструмент правосудия! А оно надо вам?

— Виктория Викторовна. — тоненький писк моей Дюймовочки Юли прилетает в спину и я резко разворачиваюсь.

— Юленька, солнышко, скажи этому непонимающему дяде, что если он мне сейчас всё не расскажет, я стану очень нервной. А ведь я только успокоилась… — замолкаю на полуслове и уже умоляюще смотрю на опять бледнеющую Юлю.

Вот только к её бледности добавляется теперь и красноватые ушки. И смущённый взгляд. И нервное дыхание…

— Ох ты ж, япона мать! — складываю руки перед собой и смотрю уже на эту картину другим, можно сказать, мамским взглядом. — А, ну-ка, рыбка моя, закрыла дверь и присела на диванчик. Будем разговоры разговаривать.

И только Юля начала делать то, что я ей сказала, как и наш товарищ юрист двинулся к диванчику.

— Не-е-е-е дружок. Ты, товарищ, присядешь в креслице, — указываю пальцем в другую сторону кабинета, — в другом конце этого кабинета! А если сделаешь ещё один шаг в сторону моей Дюймовочки, то моя бита будет проверять прочность твоих яиц!

Мужчина нервно сглотнул и посмотрел на меня уже абсолютно по-другому. Но вот проблема, его взгляд всё время спрыгивал на Юлю, как он не старался его отвести. И быстро бьющаяся жилка на шее выдала его состояние сейчас со всеми потрохами.

Хотя держался он достаточно непринуждённо.

Вот же кобелина! Какая же у них разница? Мне даже нехорошо стало как-то.

А учитывая, что у меня тоже растут девочки… А если и у них появиться… такая любовь?

А то, что Юля неровно относится к этому юристу — факт!

— А теперь поговорим, друзья-товарищи. — проговорила строго, но в следующее мгновение в глазах потемнело от приступа боли, и я пошатнулась.

Последнее, что услышала это нервный визг Юли и строгий голос юриста. Вот же, а имя-то своё так и не назвал, гад такой!