S-T-I-K-S Художник в улье

Глава 5. Реваль.

Я стоял на одной ноге, правую руку прижимая к уху, левой придерживая ногу под коленом, сгибом локтя подтирал разбитый нос.

- Да мне бы бинт, что-ли какой или обработать хотя-бы раны перекисью. Я бы в дом зашёл, там поискал.

- Забей. Эти царапины сами затянутся через день. А в дом, ты прав, заглянем. Надо тебя приодеть, дырки твои заткнуть, чтоб новую одежду не запачкал, хавчика набрать в дорогу. По лестнице забраться сможешь? А ладно давай я сам. Быстрее выйдет. Сними пока с себя всё грязное.

Скинув автоматы на землю, быстро сбегал в дом, не пробыв в нём и десяти минут, вернулся, держа в руках продукты, рюкзаки, штаны, свитер и куртку.

- Надевай. Ты чё такой непонятливый то? Чё штаны не снял? Снимай давай, вся твоя одежда кровью провоняла. Снимай – снимай, чай не девочка, ничего не произойдёт, если ты там без трусов, и я твою письку маленькую увижу! А теперь заматывай ногу этой тряпкой. Ухо не заматывай, кровь уже не идёт. Эх, помыть бы тебя, да времени нет! Чё за бахилы на ногах? Кровь не затекла?

- Да нет вроде, всё на штанах осталось – сказал я, понимая к чему он клонит.

У меня были классные, невероятно удобные сапоги, кожаные снизу, у подошвы, и с тряпичным голенищем. Часть спецодежды железнодорожников. Расставаться с ними не хотелось совершенно.

- Ну ладно, если так. Смотри, заражёные кровь лихо чуют. Так бы мы тебе чё-нить щас нашли.

Одевшись, и накинув брезентовую ветровку, вместо своей кожанки, немного подранной, навесил на себя всё оружие, указанное Ревалем. Опёрся на приклад винтовки, вместо костыля: каждый шаг отдавался болью в икре.

- Эх, покарать бы тебя, за такое обращение с винтовкой, ну да ладно уж, живи!

Мы прошли мимо туши монстра.

- Не забыть про главное! Нук-ка чё они здесь напилили? Да, работу свою сделали, оболтусы, уже свои грабельки к моему жемчугу протянули!

-Фу мерзко. Это как из раковин в океане достают?

- Не совсем - протянул Реваль, заворожённо уставившийся на шарик у него в руке. – Сиреневая! Никогда такого не видел! Даже не слышал о таком!

- А какие ещё из них достать можно? Сколько стоят?

- Немыслимо. Невообразимо дорого, Виталь. Гораздо дороже, чем моя или твоя жизнь. А это - я вообще в первый раз вижу, ладно, пошли. Некогда нам с тобой беседы разводить, бизнесмен ты мой! Только вылупился, уже о деньгах думаешь! Они здесь не дороже лопуха, которым зад подтирают!

Он завернул находку в платок, и мы куда-то пошли дальше.

Пришли к тому месту, откуда я передумал возвращаться домой.

С тех пор не прошло и дня, но я ощущал себя уже не тем человеком, который шёл по направлению к жилому комплексу пятиэтажек.

Во первых, моё самочувствие.

Не сказать, что я, прям низвергаю из себя восторг текущим состоянием здоровья, но между болью в раненных ноге и ухе, и той мутью, которая накрывала меня в последний час перед приёмом загадочной жидкости, боль даже как-то и не кажется нестерпимой.

К тому же проходит так же быстро, как у регенирирующего адамантиевого мутанта из фильма. Жрать охота.

- Может, остановимся перекусим? - Не выдержал я

- Вот перейдём через болото и поедим

-Это не болото, вон там мостик слегка притопленный.

-Да? Тебе виднее, родные места. Значит пройдём, там где он торчит. Жил в посёлке этом, или так, по гостям съездил? – Хохотнул внезапно Реваль.

- Жил. То есть живу. То есть жил. На той стороне мостика. Никак не могу понять что-за деревья, и куда делась дорога? Я думал, у меня глюк. У тебя есть объяснение? Чё-за монстр? Откуда он такой? Мне надо домой. Скоро родители придут, а я ещё не покормил кур и собак, не сделал домашние дела. Мне влетит. И я за них волнуюсь.

- Слишком много вопросов. Давай перейдём на тот берег, отойдём хотя бы метров на двести в лес, устроим пикничок и поговорим!

***

-Ты, друг мой, Виталий, попал под перезагрузку, и находишься в Улье. Нет, ты не думай, мёдом тебя здесь не накормят. Только говном. Злые пчёлы. Извини, не удержался, хотел посмотреть на твоё лицо. Ну а теперь серьёзно.

Тебе будет тяжело поверить в услышанное, но извини, памятки для новичков с собой не ношу. Не та специализация, так сказать. Я тот, кого называют Мурами. Если выживешь, никому не говори, что словом со мной обмолвился. Нас ненавидят. Не без основательно. Мрази мы и есть.

Ну да ладно, проехали. Сначала о том, без чего тебе не выжить.

Твоего дома – больше нет. Прости, но так оно и есть. Вот этот кусок твоего посёлка перенесло в Улей. Таких кусков здесь много, все разные. Соты в улье одинаковые, это портит сходство, но ты абстрагируйся.

Мы сейчас сидим в лесу. Переносит леса, реки, озёра, города, деревни. Неведомая сила берёт и переносит. Назад не возвращает. Твоего дома нет, собак кур, родителей – тоже больше нет, они остались в твоём мире. Просто смирись с этим фактом.

- Что ты мне втираешь? Что за научную фантастику я сейчас услышал. Это не смешно. У меня было много стрессов за этот день. Я убил шесть зомби – людей, удирал от чудовища. Я думал ты со мной по-нормальному, а ты всё прикалываешься!

- А ты улики скрывал от ментов? Ну, там, отпечатки пальцев стирал с подручного инструмента, которым убивал? – задал неожиданный вопрос Реваль.

- Ну да. Впаяют срок, и чё потом делать?

- Ну ты кадр! – покатился с хохоту. - Натуральный Хитман – убийца, всё предусмотрел! Так уж произошло, что здесь кроме нас с тобой никого нет. А прозвище тебе нужно какое-нибудь. Люди не поймут, если Виталей будешь представляться. Здесь так не принято. Так что нарекаю тебя Хитманом, дорогой мой крестник.

- Ты ещё кадило достань. Нарекаю тебя Иоанном крестителем.

Он вновь заржал..

- А ты – парень с фантазией, мне б токую! Ты зря мне не веришь. Сам рассуди и обмозгуй факты. Я тебя не обманываю, мне оно не надо. Вот чем ты ещё объяснишь отсутствие твоего дома, наличие зомби и того монструозного заражённого. Объяснения у тебя нет. Есть только моё. Так что слушай и мотай на ус важную для любого новичка информацию. Готов слушать?

Я кивнул. Набрал накопившуюся в горле массу, отхаркнул, сплюнул. Реваль поморщился.

- За те пять минут, которые мы с тобой разговариваем, ты уже три раза так сделал! Что за мерзость?

- Это хроническое. Самому неприятно. Извини, но терпеть долго не могу.

- Понятно. Ещё ты щуришься всё время. Близорукий?

- Да, надо очки где-то найти или линзы. Если всё так, как ты говоришь – у меня проблемы! Зомби не увижу, или перепутаю с человеком.

- Не парься, не надо. Улей всё вылечит: и раны твои смешные, и близорукость, и привычку твою дурную. В мире, где каждый шорох способен тебя убить, не хватало только так, каждые пять минут делать. Здесь даже не курят. Это я охренел совсем, под крылом у внешников. С ними времени больше провожу, чем в родном стабе, если можно так выразиться.

- С внешниками? Это кто, внешники?

- Это те, с кем тебе лучше не видится никогда. Это те, которым нужны твои органы, ты для них приравнен к домашнему скоту. Не приближайся к ним.

- Ну здорово. Вы, получается, торговцы органами.

- Именно так. Но есть и другие жители улья, мирные, есть среди них и мрази. А есть Стронги – это те, которые борются с нами.

- Хорошо, что они есть!

- Да, хорошо - немного подумав, согласился он.

- А тебя-то как к ним, к мурам, занесло? Ты же вроде – нормальный?

- Мне не повезло. Понимаешь, Виталь, есть муры – есть стронги. А есть те, чей кластер, то есть: местность, которая сюда переносится, оказалась на территории, которую держат муры. У меня бьл выбор: сдохнуть, или стать муром. Я выбрал второе.

Я промолчал. Понятно, что человека понесло, пусть рассказывает, интересно, до крайности.

- Я, в то утро, чуть не проспал электричку. Разбудил звонок телефона. Эта была девушка, с которой мы познакомились на днях в интернете, разболтались настолько, что договорились встретиться. Я дал ей свой номер, и она позвонила! Позвала к себе в город. Я на радостях полетел туда, на фотографиях она была просто красавица! Приехал, всё прошло как по маслу, целовались, чуть ли не сразу, как познакомились вживую. Весь день гуляли, болтали, смеялись. Вечер, сам понимаешь, прошёл в горизонтальной плоскости. Глубокой ночью меня разбудили странные дёрганья рядом со мной. Смотрю, а она пену изо рта пускает!

Жесть, перепугался я, начал бить её по щекам, приводить в чувство. Не помогло. Позвонил в скорую – не отвечают. Позвонил в такси, тоже не берут.

Тогда понёс её на руках на улицу. Хотел везти её до больницы на случайной попутной машине.

Вышел быстро, и даже забыл на секунду, куда шёл. Настолько охерел от увиденного.

Машина влетела в стену, сбоку от нашего подъезда.

Сцены на улице происходили, как из страшного хоррора: мужик догнал бабу и вцепился в неё зубами, повсюду горели разбитые машины.

Потом подъехали мои уроды. Несколько машин, увешанных железом, и люди с оружием, выходящие из них. Некоторые пошли в мою сторону.

Тут у меня в кадыке вспыхнула сильнейшая боль.

Я ничего не понял, закричал. Пытался оторвать её, завалился вместе с ней на спину.

От меня оторвали её две пары рук.

- Ну охренеть! Вот это корма! Я такое никак не могу пропустить! Даже имунную расхотелось искать!

- Да-а, верно мыслишь, Лупер! Доставай свой созвучный инструмент, а я пока свежего подержу, чтоб не рыпался! И погляжу, чтобы нас не побеспокоили, ведь потом моя очередь!

Они разложили её на асфальте, прямо у меня на глазах.

Я всё видел, но ничего не мог поделать.

Меня держал Твит, а к горлу моему был приставлен нож. Я весь изрезался, пока вырывался. Больше всего меня поразила её реакция. Вообще никаких звуков не издавала, только урчала и тянула к ним скрюченные пальцы.

Я заметил, Реваль ни разу не произнёс её имени. Он продолжил свой рассказ:

«Твит и Лупер. Уроды каких Стикс ещё не носил. Как я рад, что наконец прибил их. Долго, очень долго искал эту возможность. Спасибо, тебе Виталий, что помог мне решиться.

Когда они закончили, то убили её Клювом в голову.

Это вот такая кирка, что ты видишь у меня. Патроны на пустышей, в улье не переводят. Дальше они продолжили свой гнилой базар:

- Кончим его?

- Нам ещё план надо выполнить. Другого, ловить и искать не охота. Быстрее управимся.

- А если нож нам под лопатку потом загонит?

- Не загонит. Его на экзамене порешат. Или в яме. А если нет, то я помогу.

Меня, озлобленного и подавленного, потащили и бросили в грузовую фуру.

Таких приехало две, одна для имунных мальчиков, другая такая же - для имунных девочек.

Плюс машины сопровождения: пикапы и БМП.

У тебя, наверное, возник вопрос: а парней то, нахрена? Ну, во первых, о вкусах не спорят! А во вторых…

Говорят, всё придумал Краб, главарь нашего Стаба. Началось всё, когда на одном из ближних кластеров прилетел экскаватор.

Развлечений тогда было в Стабе – раз, два и обчёлся. Ну девки, свежие, Спек – наркотик такой, ништяки с кластеров прилетающие, и всё.

Народу мало, внешние помогать никогда не спешат.

А стронги, с северной стороны, всё пёрли и пёрли. Своих, проверенных почти всех перебили, новые, взятые с кластеров, иногда стремятся продавливать моральщину, бунты разводят.

Вот тогда, по легенде, глядя на этот экскаватор, Крабу в голову пришла идеальная идея решения сразу двух проблем. Кадровой нехватки, в борьбе со стронгами, и проблемы развлечений.

Экскаватор пригнали в Стаб, и вырыли с помощью него котлован. Края ямы обнесли колючей проволокой. И всё. С точки зрения садиста – гениально просто.

В яму стали закидывать свежаков, подобранных с кластеров. По сотне, по полторы, и больше. В одном углу был вырыт толчок. Еду скидывали - иногда в одном месте, иногда в другом, или сразу в нескольких. Для живца и воды вообще придумали трубопровод: кранчик открываешь, и пьёшь, сколько позволят. Можно и в бутылках скидывать, так и делали, поначалу, но их не напасёшься.

Меня закинули в такую вот яму. Звучит не страшно. На востоке есть даже мелодичное певучее название для такого места - Зиндан.

Нас закинули в Зиндан и ограничили, жёстко, в жратве. Сказать, чё дальше было?

Организмы у свежих имунных требуют прорву еды, вот как тебе, сейчас, уже третью банку наворачиваешь!

А её нет. Вернее есть, но находится она у тех, кто в текущий момент был у места раздачи.

- Эй, дружище, ты уже достаточно поел, поделись, ты же мне братишка?

Нет, оказывается никакой он тебе не братишка! Ты знал его немного, а сейчас надо отобрать у него еду. Итак, с момента искусственного дефицита пищи, каждый становится сам за себя.

Но вдвоём, отжимать у одного - легче! Втроём ещё легче. Но мысли, здесь - головы, посещают одни и те же, и, что называются, написаны на лицах.

Там происходили такие махачи, каких я вообще, никогда и нигде не видел! Первые трупы появились уже на второй день. Там такие картины происходили… Вот, допустим, у одной группы есть еда. Другая - оккупировала туалет. По малому можно сходить и на стенку. Но если, кто-то снял штаны и уже принял стойку в одном из углов, они давали очередь.

Ещё, у этих уродов, был такой «юмористический» момент. Они кидали, иногда, консервные банки. Чем их открывать? Камни они специально убрали, чтоб интереснее было.

Кто-то приловчился делать это зубами. Ближе середине действа, это делали чьей-то поломанной берцовой костью…

Но самое интересное начиналось, когда у всех проклёвывались умения улья. О, прости, не рассказал тебе о самом вкусном! У нас, то есть, у всех, счастливых имунных жителей улья - есть супер способности. У кого-то они никчёмны, например, зажигают свечки взглядом, у кое-кого, покруче: могут своими ударами выбивать кирпичи из кладки.

Был один такой заморыш, у которого проявилась такая способность. Тем, кто его огорчал, стало в один момент очень грустно.

Ему перерезали горло крышечкой от консервной банки, пока он спал.

А у некоторых способность - это просто золотистая светлая мечта, по обладанию которой текут абсолютно все, не зависимо от пола существа.

Это боевые умения, такие как: телепортация, клокстоперство, невидимость, телекинез, невероятная живучесть, и многое другое, порой самое неожиданное. Два раза попадались ксеры и знахари. Это те, кто может копировать предметы руками, а вторые – лечат и помогают с умениями.

Ментаты – это наши местные детекторы лжи. Сенсы – ходячие радары. Они тоже востребованы.

Всех перечисленных, при выявлении, очень резко вытаскивали из ямы, отряхивали от земли, и, собственно, всё. Они – жители стаба. Даже более, чем полноправные. Для них жизнь удалась.

Тех, кто сумел выбраться из ямы, допустим, выпрыгнул или телепортировался, тоже обычно назад не возвращали. Предлагали стать вертухаями. Мол, заслужили своё право. Не отказывался никто.

Что происходило конкретно со мной?

У меня открылся мощнейший дар улья.

Сначала, я вообще не понимал: есть ли он, или нет? Как бы это объяснить, я научился видеть даже не будущее, как можно видеть то, чего ещё не произошло? Оставим это для всяких гадалок и шарлатанов.

У каждого, кто пожил в Улье какое-то время, есть особая чуйка - чуйка на опасность. Чувствуют враждебный взгляд, направленный на них, просыпаются, когда угрожает опасность.

Моё чувство опасности, или, моя чуйка - достигла колоссальных масштабов.

Я предчувствую свою скорую гибель, и знаю последовательность действий, порой самых нелогичных, чтобы её избежать. Это и есть – мой дар.

Так, я забивался в угол при замесах, когда чувствовал, что меня в нём ждёт гарантированная гибель.

Перебегал в другой, когда становилось жарко в этом, знал, что нужно сделать в драке, в которой я неизбежно участвую, и оптимальный момент для моего в неё вступления. Где выставить руку, ногу, кого ударить локтём. Знал все действия, требуемые от меня для моего спасения, в этот, и последующие моменты.

Если моему организму было так голодно, что у меня плыло в глазах, я знал, что и как, нужно произнести, чтобы моя группа выделила на меня достойный пай. Нужные слова сами собой в голову лезли.

Это не означает, опять же, что я стал гением. Всё происходит без участия моего мозга.

После сегодняшних событий, я уверен, что им следовало бы пользоваться по-чаще. Но чувства, что я сегодня умру, не было, поэтому я решился на твоё спасение.

Ты меня поразил. Впрягся за, по сути, совершенно постороннюю тебе женщину, которая, наверное, осталась в том фарше, на лестничной клетке. Но ты не знал этого наверняка. И подорвался выручать её из мясорубки.

Не испугался элитника, при виде которого матёрые старички ходят под себя.

Хотя это, скорее твоя тупость, завязанная на твою неопытность. Не понимаю, на что ты рассчитывал? Он понюхал твой дым, и прибежал обратно. Фарш доедать, из жильцов наделанный. Никого там живого не осталось."

- Но она жила на пятом! Я наблюдал. Монстр не успел добраться на самый верх. Дверь квартиры была открыта, и внутри никого не было.

- Одному Улью известно, что с ней. Может в гости пошла, и сейчас доедает с аппетитом, соседей по площадке. У нас Нурик, сенсом был – царство ему небесное. Если он сказал, что чисто – значит там живых жильцов, пользующихся гортанью, как надо - не осталось. Смирись с потерей. На чём мы остановились?

- На том, какой ты Вангелий.

- Ах да. Я понял, что огромная вычислительная машина Стикса, то бишь, Улья, если она вдруг существует, работает теперь на меня. О личной выгоде здесь говорить не приходится. Всё работает только, когда я на волосок от гибели.

Моё сознание погружается в неведомые области тьмы, и там, находит решение.

Нас продержали в Зиндане еще полмесяца. Кого-то, вытащили, кого-то, наоборот, прибавили с кластеров, чтобы, так сказать, влить в дружный коллектив.

Кого-то убавил непосредственно я.

Не все поддерживали такое положение вещей. Бывало, попадали туда и мощные дядечки, ВеДеВешники, морально прочные, или организаторы, умеющие собрать народ своим авторитетом. Они говорили вертухаям: «Идите на хрен, со своими приколами, выпускайте нас, давайте!» Такой правоборец находился неизбежно, каждый раз.

Муры реагировали так: «Ладно-ладно». Вытаскивали неугомонного правоборца, и выпускали ему кишки, прямо внутрь ямы.

Потом рассказывали, что это всё, не более, чем испытание. Чтобы выявить, кто есть кто. Мужик ты или чёрт. Испытание длится месяц.

Всех, кто по истечении этого срока, выживет, обещали допустить до экзамена. Пройдёшь экзамен – ты автоматически попадаешь в ряды Муров, становишься счастливым жителем Спарты - так эти полоумные, переименовали наш стаб, или катишься, на все четыре стороны!

Но есть одна загвоздка. Суть экзамена.

В один из дней нам сообщили, что месяц прошёл. Все, кто остался в живых, к тому моменту, сам понимаешь, что-то из себя да представляли.

Мы, за каких-то тридцать дней, стали настоящими мразями, убивающими руками.

А нам хотели дать автоматы.

Их у вертухаистого, нашего стаба, накопилось десятки тысяч единиц.

Всё - из прилетающего при перезагрузке, то есть при обновлении, кластера с военным складом. Наряд солдат вырезается – пушки отжимаются.

Вопрос только в нехватке двуногого мяса, способного его держать.

Нас вытаскивали из ямы, кормили, отмывали, хлопали по плечу, принимали как родных. Говорили: "Вы теперь настоящие мужики, теперь вам полагается оружие!" Бывали, конечно, психи, тут же выдающие очередь по своим мучителям.

Но большинство улыбалось, и жрало за троих.

А, психов - вычисляли ментаты. Для них твоя башка – что раскрытая книга.

Психов в расход. Остальные, после такого, улыбались ещё шире, и жрали ещё лучше.