Садовница (СИ)

Глава 7. «Красота» и «Уродство»

Уже у кружевного цветочного полога моя решительность несколько спала. Хотя отступать так просто я не собиралась. Просто пусть Розалия скажет, что все это шутка. И еще даст полноценное объяснение свечению сада. И появлению завещания. Ну, и про бабушку расскажет. Тогда отстану. Я поднялась только на первую ступеньку, когда меня отбросило назад.

— А-а-а!!! — вопль не мог не разбудить хозяйку. Не удивлюсь, если его услышали в ближайшем поселении, что находится за пять километров. Как хорошо, что здесь растут эти пушистые кусты, смягчившие падение. Иначе я могла бы здорово удариться, а то и покалечиться. — Что это вообще было?

Я покосилась на дом, но не нашла ничего странного, кроме, конечно, уже упомянутого свечения, исходившего от цветов, обвивавших дом. Встала, отряхнулась и осмотрелась в поисках, вылетевших из рук, тетради и завещания. Они лежали в полуметре от меня. Подобрала документ, потянула руку к тетради и тут же с визгом одернула. Тетрадь раскрылась! САМА! И на ее листах снова проступили письмена:

«Правило 1. Уважай своего наставника. (И его желание отдохнуть).»

— Черт! Черт! Что это такое?! Розалия! — заорала я, чувствуя, как нутро сжимает истерика. Меня снова подхватила воздушная волна и уволокла еще дальше от дома. Повторное приземление было мягким, но уже не таким как в первый раз. Тетрадь, прилетевшая следом, шлепнулась рядом. Я недоверчиво покосилась на преследовательницу. Она повторила свой финт: раскрылась и опять выдавила на чистых страницах: «Правило 1.»

— Мамочки! Да что тут происходит?!!! — но и после этого крика дом Розалии продолжал хранить гробовую тишину. А вот ветер (или что там?) посчитал, что написанное не усвоено — и меня опять отнесло прочь. Надо сказать, в этот раз приземление было куда ощутимее. Пара синяков на мягком месте точно обеспечена. Тетрадь вновь настояла на повторении пройденного. В приписке значилось, что наставник — Розалия. Я с опаской поднялась, дрожащими руками подобрала кожаного «руководителя» и на полусогнутых ногах направилась домой. Кажется, Правило 1 усвоено.

Свой порог я перешагнула в состоянии близком к обмороку. Единственно правильным решением сейчас казалось лечь спать. Что я и сделала. Вот только обрести желанный сон никак не удавалось. Рассерженный Морфей полностью игнорировал все просьбы. В полудреме я снова и снова закрывала глаза и попадала в сад, наполненный голубоватым сиянием. Читала тетрадь. Летела прочь от дома Розалии, подхваченная воздушным потоком. Казалось, что я ворочаюсь да мечусь по постели ну никак не меньше, чем полночи. Однако часы показывали всего лишь половину двенадцатого. Вот, когда ощутилась нехватка телевизора. Я настырно закрыла глаза и попыталась уснуть. Ничего не вышло. Жаль, что не прихватила с собой снотворного. Сейчас бы так спала, что все сурки позавидовали. И компьютера нет. Можно было бы заказать пилюли в интернет аптеке. Пришлось вставать. Я подошла к окну. С высоты домика ночной сад казался еще красивее. Удивительно, но, несмотря на все необъяснимые события, чувство, будто я дома никуда не делось.

Пока спускалась вниз, вспомнила о чудодейственном чае Розалии. Косо поглядывая на тетрадку, заварила чашечку и, распалив камин, уселась в кресло-качалку. Всего пара глотков дивного напитка — и спокойствие вернулось. Более того, в корне изменилось отношение ко всему произошедшему в саду. Удивительные события теперь казались вполне естественными. Волшебство? Ну и пусть… Я улыбнулась, понимая, что почти готова поверить в его существование. Хихикнув, допила чай и вспомнила слова Розалии: «Тут множество трав, вместе они дивно воздействуют на организм. Успокаивают и помогают привести мысли в порядок». Взгляд наткнулся на голубой луч, пробившийся меж занавесей. Я снова взяла тетрадь в руки, полистала. Никаких намеков на то, что на ее страницах, когда-либо что-то писали, не было. Правило 1 так и не появилось. Зато завещание осталось нетронутым. Может, еще чашечку? Через пятнадцать минут Морфей радушно принял меня в своем сказочном мире.

Проснулась я рано — сон резко потух, словно оборвали трансляцию киноленты. В душе возникла непонятная тревога. Я подошла к окну и посмотрела на сад. Голубоватое свечение подобно фонарям погасло на рассвете. Необъяснимые вчерашние происшествия отозвались трепетом, но острота реагирования сильно притупилась. Я сама себе подивилась — надо же воспринимаю все почти как данность. Перед выходом еще раз заварила чай. Неземной аромат пощекотал нос — и легкие послушно сделали вдох. Глоток, еще один — сердце полностью заполнилось спокойствием и уверенностью. Никаких тревог, никаких переживаний.

— Доброе утро! — поздоровалась я, приметив Розалию, пропалывавшую маленькую клумбу с маргаритками у веранды.

— Доброе, — выпрямилась женщина. Сегодня она надела розовое трикотажное платье, а поверх него серый кардиган. Из-под длинного подола выглядывали носки сапожек в цвет платью и берету. Странное облачение для человека, работающего в саду. В свою очередь хозяйка разглядывала меня. Кожаную тетрадь в моих руках она проигнорировала. Что же касается облачения, на ее лице так и не появилось ни единого признака удовлетворения.

— Вы — ранняя пташка. Что ж, это очень хорошо. А вот одежда, — Розалия чуть скривила рот и помотала головой, — совсем не подходит.

— А что не так?

На мой взгляд, темный спортивный костюм и резиновые сапоги в цветочек (между прочим, новенькие!) как раз к месту.

— Пойдемте-ка позавтракаем. Это придаст сил, а заодно я вам расскажу все, что потребуется на сегодня, — Розалия неспешно сняла перчатки, грациозно прошествовала мимо любопытных головок маргариток и скрылась под цветочным пологом. Пышная туя, подстриженная в форме шара, потянулась ей навстречу. А, так вот что вчера вечером предупредило вероятные ушибы! Мысленно я поблагодарила растение и обескураженная поведением хозяйки, направилась к веранде. Даже забыла о тетрадке и подготовленных вопросах. У лестницы на меня нахлынули воспоминания. Я осторожно ощупала ногой ступеньку, и только когда поняла, что мне ничего не грозит, решилась подняться. Фух, кажется, пронесло. Совсем скоро соперничающие ароматы сиреневых и фиолетовых цветов вытеснили вернувшееся напряжение. А тосты с малиновым джемом и вкуснейший чай расположили к беседе.

— Розалия, я бы хотела поговорить с вами.

— Да, пожалуйста.

— Тут такое дело… — я на мгновение замялась, не зная с чего начать. По сути ни свечение сада, ни появление букв в тетрадке, ни тем более ветер, отбросивший меня вчера от дома, доказать было невозможно. Поэтому я робко протянула Розалии завещание. — Вы не могли бы объяснить мне, что это такое?

Хозяйка, совершенно не изменившись в лице, взяла в руки документ и внимательно просмотрела. Затем подняла на меня глаза и улыбнулась:

— Завещание.

— Не понимаю.

— А что же тут не понятного?

— Разве это не шутка?

— Нет, — спокойно ответила женщина, вернув документ.

— Но оно же составлено на ваш сад!

— Все верно.

— То есть, получается, я его владелица?

— Если выполните указанное условие.

— Ничего не понимаю, — я откинулась на плетеную спинку. — То есть вы совершенно не против, что я стану владелицей ВАШЕГО сада?

— Абсолютно. И даже более того, — женщина подмигнула, — я буду рада.

— Но почему?

— Потому что он вам уготован. А я всего лишь наместница.

— Уготован? Кем? — мысли снова стали путаться. — Розалия, я чувствую и… вижу, что тут происходит нечто странное. Пожалуйста, расскажите мне все. — Из груди вырвался вздох. — Я постараюсь понять и… принять.

Какое-то время женщина молчала. Всего пару минут, длившихся целую вечность.

— Виолетта, я, правда, хотела бы вам рассказать все. Как на духу. Но есть причина, по которой я этого не могу сделать.

Я не сводила с женщины взгляда, полного ожидания. Даже дышать боялась.

— Я не имею права ничего говорить. Я связана печатью Молчания. Я могу что-то пояснить, но только после того, как дневник садовницы расскажет. Это его обязанность. Постепенно вы все узнаете. Он откроет все в нужном порядке, подходящем именно для вас. Моя же главная задача: обучить вас премудростям ухода за растениями.

Да-а-а, не на такой ответ я рассчитывала.

— А бабушка об этом знала?

Розалия приоткрыла рот, чтобы ответить, но внезапно ее губы неестественно вытянулись и сомкнулись, словно утиный клюв. Создалось впечатление, что чья-то невидимая рука стискивает их. Женщина издала какой-то утробный звук и оставила попытку. Я опешила. И лишь когда, хозяйка улыбнулась и сказала, что все нормально, с моих уст сорвался еще один вопрос:

— Но ведь здесь действительно происходит нечто необычное?

Розалия прищурилась:

— Выпейте еще чаю, дорогая. Он вам поможет.

Я послушно потянулась за очередной фарфоровой кружкой, над которой уже вовсю извивался полупрозрачный пар.

— А я пока отмечу еще несколько важных моментов. Прежде всего, вам следует запомнить, что цветы требуют особого внимания. И дело не только в прополке или поливке. Тут все намного глубже. Важна каждая деталь: от вашего настроения до одежды. Оптимальный вариант испытываемых эмоций при работе — нейтральность и спокойствие. Некоторые из растений будут стараться подбить вас на жалость и даже ярость. Не поддавайтесь, как бы они вас ни вынуждали.

— Вынуждали? Растения? — почему-то почти не удивилась я.

— Да, именно растения, — подтвердила Розалия. — Вы поймете. Если вдруг ощутите внезапный прилив нехарактерного чувства — знайте это они.

Хозяйка улыбнулась и продолжила:

— Сегодня же для вас главное внешний вид. И спортивный костюм тут никак не подходит.

— Что же мне надеть? — рассеянно переспросила я, с трудом подавляя непонятно откуда взявшееся ехидное желание предложить шпильки и мини юбку. Я невольно покосилась на желтые колючки в расписанном под гжель вазоне.

— Так как вы сегодня будете работать с «Красотой», то очень важно хорошо выглядеть. Подойдет какое-нибудь платьице нежных оттенков и…, - Розалия придирчиво посмотрела на мои резиновые сапоги. — И обувь. Ну, хотя бы ваши вчерашние сапожки. Хотя лучше туфельки. — И волосы… У вас же такое стильное каре, зачем вам этот бабский платок?

Я поперхнулась, закашлялась. Однако… Ничего себе заявочки. Вот тебе и английская леди! Внезапно тетрадь подпрыгнула со стула и раскрылась. Я испуганно посмотрела на женщину. Она кивком подбодрила к чтению. Осторожно, помня о вчерашнем, я заглянула в дневник. Побежали знакомые буквы. Вернее знакомое Правило 1. Я невольно сжала кисти на подлокотниках и зажмурилась, ожидая нового воздушного потока, который сейчас вынесет меня с веранды. Но ни через секунду, ни через десять предполагаемого не случилось. За это время тетрадка успела закрыться. Розалия хранила молчание, не сводя с меня пытливого взгляда.

— Успели прочесть?

— Нет. То, что пишет дневник, может читать только садовница. А я — всего лишь наместница.

Я почувствовала себя слегка полоумной. Но все же процитировала хозяйке правило и рассказала о том, как ночью пыталась попасть к ней домой.

— Правило нужное, — заметила женщина. — Но тетрадка не имеет никакого отношения к… хм, к тому воздушному потоку.

— А что же?

— Понимаете, дневник садовницы призван вас беречь, напутствовать и помогать. Но никак не калечить. Вот только тетрадь не человек, а потому не умеет изъясняться подобно нам. Просто в конкретный момент она выдает наиболее подходящий совет. А тот… поток. Это защита самого дома.

— То есть, это дом меня не пускал?

— Да.

— Пожалуй, мне нужно еще чая, — я допила теплый напиток залпом и приготовилась к дальнейшим наставлениям. Слушать становилось все труднее. И не потому, что Розалия требовала чего-то сложного. Просто голова шла кругом от удивительной информации. Обалдеть! Вот это круговорот событий! И каких!

— Значит, у вас найдутся платья?

— Три, — пожала я плечами.

— Какие?

— Шелковое бордовое, хлопковое зеленое и вязаное белое.

— Прекрасно, белое подойдет. «Уродство» очень остро реагирует на белое. А, значит, вам будет легче работать. А вот «Красота», напротив, от вида белого растет пышнее и гуще. Ступайте, милая, переоденьтесь.

— Хорошо.

По обеим сторонам аллеи покачивались деревья, листья тихонько шелестели, успокаивая. И в какой-то момент я поняла, что больше не беспокоюсь из-за странностей происходящего. Как там? А я сошла с ума? Отлично! Если мне так хорошо от одной лишь прогулки, то пусть сошла. Никогда прежде я не ощущала себя настолько воодушевленной, никогда еще мое сердце не трепетало так часто… Ну разве, что, когда была с Андреем… Я помотала головой, стремясь согнать болезненные воспоминания. Трикотажное платьице нежно обняло тело. Ступни скользнули в белые полусапожки. Расческа быстро уложила волосы в каре. Конечно, все это казалось излишним. И наверняка наряд будет безвозвратно испорчен. Но я почему-то верила Розалии.

— Ну вот, совсем другое дело, — оглядела меня хозяйка. — Хотите еще тостов?

— Нет, — и хотя угощения были восхитительны, все же мне нестерпимо хотелось поскорее приступить к работе.

— Тогда пойдемте. А за одежду не переживайте. У меня есть замечательные средства, которые, если что, вернут ей ослепительный вид.

Я не спорила, внимательно слушая хозяйку сада.

— Еще один важный момент: будьте бдительны и никогда не забывайте читать то, что написано в инструкции. Иначе можно серьезно пострадать.

— Пострадать? От цветов? — сказанное казалось преувеличением. Ну там уколоться колючкой или порезаться травинкой… Хотя, может, они смертельно ядовитые? Свои мысли я тут же озвучила.

— Нет, не смертельно. Во всяком случае, эти. Но некоторую опасность представляют. Вы в этом совсем скоро убедитесь. Вот мы и пришли.

Я жадно всмотрелась в прозрачные стены теплицы.

— Ой, прелесть, какая! — стеклянный домик был наполнен множеством орхидей всех мастей и размеров.

— Да, хороши! В этом году этот сорт особенно удался! — согласилась довольная женщина и тут же указала на инструкцию. — Читайте.

Я повернулась к табличке и позволила взгляду пробежаться по мелкому шрифту.

— Читайте вслух, — попросила Розалия.

— Э-э-э… Так. Прежде, чем приступить к работе в теплице ┼3 с сортом «Красота» необходимо подготовить ведро на 12 литров для сбора сорняков и надеть утолщенные рукавицы.

Я еще толком не успела переварить полученную информацию, а в моей кисти, облаченной в толстую прорезиненную холщевку, уже покачивалось оцинкованное ведро.

— Ну, вот теперь вы готовы приступить к работе, — хозяйка так сияюще улыбалась, словно смотрела не на меня, а на только что удачно выведенный сорт какого-нибудь редкого цветка. — Вам понятна задача на сегодня?

— Мг, — в голове пронесся расплывчатый текст с таблички-инструкции, — собрать сорняки и, наверное, полить цветы?

— Именно.

Я перелезала через на редкость высокий порог, больше напоминающий забор, когда Розалия сказала:

— Да, Фиалка, последнее напутствие. Будьте внимательны: «Уродство» — коварные сорняки, но и на них существует спрос, потому постарайтесь не упустить ни единого. А когда станете поливать «Красоту», предварительно вынесите ведро с сорняками из теплицы. Обязательно! Они ни в коем случае не должны напиться воды. В 13.00 жду вас к обеду, постарайтесь не опаздывать.

Я не стала провожать удаляющуюся фигурку даже взглядом. Пришла пора приниматься за работу. За работу, о которой я не смела и мечтать. Я плотно затворила за собой дверь и повернулась к подопечным. Разноцветные головки сосредоточили все свое внимание на мне. Я поприветствовала красавиц и получила в ответ еле заметное покачивание бутонов. Ох, как же они хороши! Меленькие зеленоватые цветочки чередовались с крупными лиловыми, соседствовали с оранжевыми в крапинку, голубыми с бирюзовой каймой, теснили коричневых в бежевые кольца… Какая роскошь! Не припомню, чтобы когда-либо прежде встречала такое разнообразие орхидей. Ну, хорошо-хорошо, сорта «Красота». Правда, всегда считала, что сорт определяется цветом да и размером тоже. Я медленно прошествовала через всю теплицу, любуясь растениями. Потом обратно. Все было хорошо, кроме одного. Здесь явно находился кто-то еще. Я буквально позвоночником ощущала на себе чужой взгляд. Но даже несколько резких поворотов позволили сделать единственный вывод: все это лишь результат обостренного воображения.

А работы-то в теплице совсем немного. Никаких сорняков и близко не обнаружилось. Значит, предстояла лишь поливка. Но стоило порадоваться, как за спиной что-то шевельнулось. Я обернулась и пристально вгляделась в угол теплицы. Мышь? Крот? Медведка? Я осторожно приблизилась, но, даже аккуратно раздвинув цветы, ничего не обнаружила. Наверное, показалось. Но тут же что-то зашуршало в другом конце теплицы. Я устремилась туда. И снова ничего. Что такое? Шорох снова повторился, на этот раз где-то у дверей. Сердце забилось быстрее. Снова шебуршание. У левой стены. Затем у правой. Определенно тут что-то есть. А вдруг змея? Ой, мамочки!

— Стоп! Что за страх? Что это я себя накручиваю? Ну, какая змея может быть в теплице? — собственный голос, услышанный будто со стороны, оказался на удивление спокойным и твердым. — Еще ничего не произошло. Да что может быть страшного в цветах?

Я рассмеялась, осматривая теплицу, которая больше не подавала никаких признаков шебуршания. Сердечный ритм несколько сбавил темп. Страх постепенно ослабил хватку. Я снова прошла в дальний угол теплицы. Поставила рядом ведро и присела на корточки. И тут прямо передо мной из земли вылезла зеленая дуга.

— Змея-я-я! — я так резко отпрянула, что потеряла равновесие и упала навзничь. Нет, не может быть! Разве существуют земляные змеи? «Тогда, может, червь?» — скоропалительно выдал мозг новую догадку. — Такой огромный? В нашей широте? Хотя в этом саду все возможно!

Я попятилась к выходу, стараясь не терять из поля зрения гибкий зеленый стержень. Но он в мгновение ока скрылся в почве. Срочно к Розалии! Я вскочила на ноги, и тут же почувствовала, как нечто обвило щиколотку. Резкий рывок и вот меня уже что-то тащит по земле. Прощай беленькое платьице! Из кармана-кенгуру выпал дневник.

— А-а-а!!! Розалия! Липок! Кто-нибудь! — завизжала я, стараясь освободиться от зеленой петли, сжимавшейся все туже. Но неожиданно вразрез с желанием руки, облаченные в перчатки, схватили змеиную спину, оказавшуюся слишком твердой для животного, и рванули вверх. Я охнула. В лицо прыснула струя чего-то липкого. Ощущения перемешались. Но среди всего явно выделялось дежавю, словно все это уже когда-то происходило. Я отерла глаза и всмотрелась в добычу. В руках извивался метровый зеленый стебель с жиденькими недоразвитыми листочками и наростами-гнойниками. Гнойники лопались и выделяли вязкую буроватую слизь.

— Фу-у-у! Гадость, — присмиревший сорняк безвольно обвис, не мешая себя рассматривать. — А-а-а… ты, наверное, и есть «Уродство». Да уж, красивого мало. Интересно было бы посмотреть на твоего покупателя.

Я заливисто рассмеялась. Вот это работа! Проиграла в памяти инструкцию и напутствие Розалии — и запихнула слабо извивающийся стержень в ведро, плотно прикрыв крышкой. С сожалением осмотрела явно испорченное платье (стоило так выряжаться?) и настроилась на новый бой. Опять раздался шелест. Я насторожилась, пытаясь уловить, где именно паразитирует очередное «Уродство». И сама себе поразилась: всего через пару минут в ведре уже змеилось два сорняка.

Я и не заметила, как вошла в раж. Все мысли о невероятности происходящего сошли на «нет». Оцинкованная посудина неустанно пополнялась вяло крутящимися стеблями. В голове металось множество мыслей, но все они были посвящены выработке стратегий и тактик по выслеживанию и поимке «Уродства». Орхидеи без устали наблюдали за процессом — и со временем я вообще перестала обращать внимание на то, как они вертят своими хорошенькими головками. Скоро ведро наполнилось до краев.

— Ишь, какие смиренные, — разглядывала я добычу. Стебли жалко трепыхнулись, но никаких признаков агрессии больше не проявляли. Вдруг за спиной снова раздался шелест. Но на этот раз источником оказался дневник. На страницах проступили руны:

«Если „Уродство“ в течение получаса не проявляет активности, значит, сорняков больше нет.»

Я усмехнулась. Оригинальный способ выявления чистоты прополки. Но тридцать минут послушно провела в ожидании малейшего шевеления и шебуршания, раздумывая, что инструкцию у входа все-таки следует дополнить. За полчаса не показалось ни одной, даже самой хилой спинки «Уродства». Дополнительные пятнадцать минут ожидания тоже не принесли результатов. Похоже, все сорняки лежали в ведре. «Красота» заметно расслабилась и больше не обращала на меня никакого внимания. Я с ног до головы была перепачкана землей и бурой слизью. Но чувство удовлетворения от выполненного задания приятно растекалось внутри. Улыбка не сходила с лица.

— Что ж, значит, пришло время поливки.

Я понесла ведро к выходу. Тяжелое, однако. Перетащила его через высокий порог и поставила у входа в теплицу.

— Ой! — оказалось, что крышка чуть приоткрыта и в образовавшейся щели уже торчал зеленый хвостик. — Выбраться решил? Не выйдет! — я тряхнула ведро и закупорила на совесть. Теперь они точно никуда не денутся.

Порадовавшись, что воду не придется таскать из колодца или пруда, подтянула шланг к теплице и крутанула вентиль. Какое удовольствие было наблюдать, как радовались орхидеи. Они подставляли бутончики к блестящей россыпи капелек и даже терли их ручками-веточками. Я, как следует, напоила красавиц. Но на всякий случай обошла теплицу еще раз, чтобы выявить наверняка: все ли довольны.

Уже у выхода послышалось знакомое шебуршание, только в этот раз создалось впечатление, что стебель, как минимум, раз в десять крупнее своих отловленных собратьев. Но как же так? Я ведь выждала сорок пять минут! Вроде все сделала по инструкции. Откуда же он взялся? Последнюю мысль под собственные крики я додумывала уже в полете. Десятиметровый монстр, неожиданно выскочивший из земли, вышвырнул садовницу-неумеху из теплицы. Мельком я успела заметить, как орхидеи сбились в тесную кучу и задрожали от страха. На болезненном приземлении сосредотачиваться не стала. Не время.

Бежать за Розалией? Искать Липка? Что-то мне подсказывало: не успею. И дневник остался внутри! Раздался звук бьющегося стекла. Из прозрачной крыши вырвался исполинский стебель «Уродство». Его гнойники (выросшие вместе с хозяином) лопались об острые края, заливая все бурой мерзостью. Фу-у-у! Эх, сюда бы топор. Я вскочила на ноги, раздумывая, что предпринять. Но, похоже, думала слишком долго — гадостный отросток успел обвиться вокруг моего тела и оторвать его от земли.

— Пусти, зараза! — на долю секунды я обалдела от собственной смелости. Или, может, одурела от страха? Нет, действительно не боюсь. Сорняка во всяком случае. А вот того, что сейчас меня шмякнут о землю с высоты двухэтажного дома — этого очень даже опасаюсь. Я вдохнула побольше воздуха, собираясь заорать (вдруг Липок где-нибудь рядом?), но прыщавый канат так сдавил тело, что из горла вырвался лишь жалкий хрип. И уже задыхаясь, поняла — еще чуть-чуть — и прощай реальность. Что «Уродство» сделает дальше, даже думать было страшно. Перед глазами уже мелькали цветные точки, в ушах звенело. Монстр же раскачивал свою жертву из стороны в сторону, словно наслаждался ее беспомощностью. Уже теряя сознание, я успела подумать: «Да-а-а, не вышло из меня садовницы…».