Самаэль

Глава 22

Мышка побежала к своим, а я уселся за стол. Полез в программу и стал разбираться. Да, я — гений…, а как показывает практика, в обыденной жизни от гениев — одни неприятности…

Посмотрел по камерам, мышка со своими в тренировочном зале, что-то обсуждают, смеются. Звук не включал, но и так понятно, что у них шумно. Вон, Аня как руками машет, о, уже и ноги пошли в ход. Да у них там прямо «Лебединое озеро» … Хмыкнул. Пошел в зал проверить заполненность клуба и ресторана посетителями. И, собственно, глянуть в глаза противнику…

В клубе народу столь, что яблоку негде упасть. Постоял, посмотрел со второго этажа на жизнь молодежи, которая бьет ключом, и понимаю, насколько Ева отличается от них. Мимо меня проходят вульгарно накрашенные девицы, улыбаясь и заигрывая, с явным намерением продолжить знакомство, а лучше влезть в штаны и подоить мой кошелек. Хотя здесь нет среди толпы бедных сирот, и все очень даже небедны, но каждая готова за приличную сумму на любые эксперименты. Я делаю шаг и пропускаю их…, даже мысль о том, что я могу соприкоснуться с ними хоть краем одежды, заставляет демона внутри передернуться от брезгливости. А раньше он этим не страдал.

Я заметил, что стал меняться. Наращивать внутри себя панцирь из разных человеческих чувств. И эти чувства приводят меня к тому, что я становлюсь зависимым от одной единственной женщины — Евы. Мне важно, чтобы она была рядом, важно слышать ее мнение, важны любые мелочи, все что связано с ней. И самое главное, что это мне нравиться, именно мне — человеку, а демон просто принимает это как факт под напором и натиском, он побежден ею — маленькой, но такой сильной…

В фойе ресторана пересекаюсь взглядом с Константином. Он как всегда безупречен. Дорогой костюм, кипенно-белая рубашка, расстёгнутая на пару пуговиц, открывает вид на прокачанную грудь, золотые часы на руке, все — показывает статус, силу и власть. Рядом стайка девиц вьется в надежде урвать момент и даже то, что многие знают о его предпочтениях в сексе, не собьет их с намеченной цели, ведь каждая считает, что именно с ней он будет нежен, галантен и, именно она, зацепит его и растопит лед в его сердце мнимой любовью. Но, они не знают, что сердца у него нет… Мы похожи…, были… Но, я — сильнее, и он это знает.

— Приветствую, Константин.

— Самаэль, — первым протягивает руку для приветствия он. Пока нет открытого конфликта, решаю просто наблюдать и слушать. — Решил посетить снова твое заведение. Как ни крути, но достойных заведений нашего уровня не так уж и много в городе, а тут у тебя все на высшем уровне. И развлекательные программы стали просто шикарными. Не знал, что твой хореограф умеет выделывать такие трюки, — и, я вижу, что в своих мечтах, он уже нарисовал все, что будет делать с Евой и в каких позах. Мечтай, мечтай… Хер тебе на рыло, а не Ева…

— Да, у меня работают профессионалы. Весь персонал проходит тщательный отбор. Они мотивированы хорошей зарплатой, поэтому никто не хочет потерять работу, и еще они знают, что, получив негативный отзыв, в случае увольнения, нигде на побережье им не найти достойной работы. — Надо прояснить для себя несколько моментов по поводу утреннего инцидента. — Сегодня рано утром пересекался с твоим парнем, кажется, Кит…

— Да, — Костя замялся, подбирая слова, — вышла не очень хорошая ситуация. Я так понял, что это одна из девчонок, которая работает у тебя в клубе… Я имел разговор с куратором из Москвы, они ищут решение этой ситуации, я сказал, что за нее поручился ты… Но сам понимаешь, жизнь штука непредсказуемая…

— Ага, и каждый хочет урвать кусок побольше, да так, чтобы руки не запачкать…, - я понял главное, что он не знает, что эта девчонка — это Ева. — Я жду решения…, - и, чтобы закончить этот разговор, провожаю его в зал. Сам иду в свой кабинет, что-то последнее время моим любимым занятием стало — думать.

Не успел вернуть в кабинет, как появился Фил, администратор клуба, с новыми счетами и проблемами, которые надо было решать незамедлительно. Я не знаю, как умудряются протискиваться в клуб торгаши наркотой, или это мажористые детки ее тащат сюда, но это — вечная битва… Сколько раз охрана была оштрафована по этому поводу, не сосчитать… И вот опять, попался один гондон и грозит моим людям своими связями и папашей, ну-ну, гляну на этого смельчака. Я думал, что все знаю, и детки, и папаши, что мой клуб чист, а пугать меня нет смысла…, сам урою любого, только тронь.

Время летит стремительно. Пока был в подсобке клуба, в ресторане гремела развлекательная программа. У Евы появились поклонники, и некоторые приходят в ресторан только ради ее шоу. Забавно. А, почти месяц назад, я сомневался в ее способностях. Теперь же не могу представить клуб без Евы, она так гармонично влилась, что даже вечно недовольные танцора перестали нудеть и жаловаться друг на друга. А, главное, я не могу уже представить своё будущее без нее, такое чувство, что она центр, и на ней все завязано, что без нее — нет ядра…

Опять вернулся в кабинет и не прошло и пару минут, как моя дверь с грохотом распахивается и бьется об стену. Демон проснулся…, ощетинился, кожа на затылке заколола маленькими иголочками, такое чувство, как будто шерсть дыбом встала, как у боевого пса.

На пороге стоит Самарский Сергей Владимирович, собственной персоной.

— Вас не учили стучать прежде, чем дверь выносить? — спрашиваю, смотря на него изподлобья.

— Я сомневался, но это ведь она, да? — я конечно понял про что он… Но, а если б я был не в курсе, звучало б как исповедь психа. — Ее ведь Евангелина зовут?

— Пройди в кабинет, закрой дверь и сядь. — Он делает все в точности, как я ему сказал. Плюхается в кресло на против и прикрывая лицо рукой, судорожно трет лоб. — Я и не надеялся, что когда-нибудь увижу ее… Как давно она работает здесь?

— Я не знаю о ком ты? Евангелин у меня в штате нет, ни среди работниц клуба, ни среди работниц ресторана. — почему, собственно я должен выкладывать ему все, много лет его не волновала ее судьба, а тут прямо — дайте мне премию «отец года».

— Я, — он убирает руку и смотрит мне прямо в глаза, — знаю, что ты всегда в курсе всего. Тебе и рассказывать не надо, ты каким-то шестым чувством…, Хм…, как гребаный экстрасенс… или кто? Как тебя называют, Ангел…, Демон?

— Ты пришел ко мне зачем? — надеюсь он не собирается мне изливать душу и рассказывать слезную историю расставания с дочерью на долгие, сколько, почти шестнадцать лет?

— Я видел ее сегодня мельком, в зале… Если вчера, точнее сегодня ночью, во время ее выступления я сомневался, то сейчас, я просто уверен, что твой хореограф, а точнее Евангелина — моя дочь, понимаешь? — взгляд человека на грани сумасшествия. Его и правда зацепила вся эта ситуация. — А все этот танец… Мать отдала ее на гимнастику в четыре года, Евангелина была очень способной, и уже чрез год выделывала такие трюки…, а потом эта песня… Она только появилась, и Ольга слушала ее везде — в машине, дома. А потом случилось, что случилось… После Новогодних праздников пошел шмон, и нас повязали. — Сергей уставился в одну точку и рассказывает, как на автомате. — Ольга была уверена, что я просто бизнесмен, и мне удавалось скрывать грязную сторону своей жизни, но, когда мне предъявили статью «убийство», да еще и группой лиц, что тут сказать? Адвокаты не зря ели свое хлеб, дали меньше меньшего, но, когда я вышел, их уже и след простыл. Да я и не искал…, обиделся…, озлобился. Подумал, хер с ней, что баб в мире мало…, да так и не встретил больше ту, которой хотелось бы признаться в чувствах… Евангелину вспоминал, но она маленькая была, подумал, что не вспомнит, если появлюсь на пороге, а Ольге, если устроила свою жизнь с другим, только все усложню. — На несколько секунд он замолчал, обдумывая что-то в голове. — Я хотел с ней поговорить, но не могу найти…

— Это — все печально, но Евангелина Самарская у меня не работает. Моего хореографа зовут Ева Матвеева.

— А отчество?

— Ну, да — Сергеевна… — подтверждаю, — но мало ли Сергеев в мире…

— Хоть отчество мое оставила, и на том спасибо. Матвеева — это ее девичья фамилия. А имя укоротила, Евангелиной я назвал, она хотела другое имя дать при рождении. Я хочу с ней поговорить.

— Я рад за тебя, но не уверен, что она хочет говорить с тобой. У нас, когда-то заходил разговор о родителях… Она говорила, что все помнит, но не хочет вспоминать. — открываю приложение, где видео с камер наблюдения и ищу, где бегает моя мышка… В ресторане нет, странно…, - А когда ты видел ее?

— Сразу после выступления группы на сцене.

Смотрю на часы, прошло минут двадцать не больше. Отматываю видео и смотрю на камеру, которая пишет в коридоре, там, где ее кабинет. А вот и Ева, мчит на всех парах. Делает шаг, дверь черного выхода открывается, кто-то притягивает ее к себе, рука ложится на лицо… Ева за долю секунды обмякла в руках незнакомца. Тот подхватывает ее и…, дверь закрылась.

— Су. ка… — тяну я.

— Что? — спрашивает встревоженно Самарский.

— Сиди здесь, — подрываюсь и бегу в кабинет охраны.

— Игнат! Что за сукаебатьтвоюмать происходит, вы что совсем охуели здесь и расслабились. — Я так же, как и Самарский начинаю свой монолог с выбивания двери. Игнат стоит возле стола с мониторами и поворачивает на меня голову, а взгляд говорит о том, что он вообще не в курсе, за что предъява.

Подхожу к ним, тыкаю пальцем в окошко на экране, которое отображает видео с того самого коридора. Блядь, у них из-под носа воруют человека, а они ни сном ни духом.

— Эту, — смотрю на часы, — на двадцать семь минут назад, мотай обратно, — охранник отматывает видео, уже пошла двадцать девятая и тридцатая минута, а на экране ничего. — Стоп, — говорю я. О том, что у меня дублируется видео с камер, знает только Игнат. Смотрю на охранника, руки дрожат, весь побелел, на лбу испарина, — говори, — приказываю голосом, не терпящим возражения.

— Я не хотел, он меня шантажировал, я ему денег должен — начинает блеять этот гондомет. Размахиваюсь и со всей дури бью ему в морду, он падает со стула на пол и начинает скулить. Наплевав на принцип, лежачего не бить, со всей дури бью ему под дых ногой. Тварь. — Если с ней, что случиться ты труп. Молись… Кто? — сажусь на корточки рядом и жду ответа, — Кто дал тебе приказ? — беру рукой его за подбородок и сильно сжимаю, поворачивая его голову и заставляя смотреть мне в глаза.

— Кит…, это был Кит.

— Что ты сделал?

— Застопорил камеру на десять секунд и дал сигнал, когда она проходила возле двери.

Отпустил его лицо. Поднялся и смотрю на Игната, тот хоть и бывший военный, но по ходу еще не вкурил, что произошло. В Игнате я уверен на все сто, мы с ним многое прошли и не мог он меня слить…

— Ингат, Еву похитил Кит, угадай по чьей указке, этот…, - пнул ногой еще раз, валяющегося на полу охранника, — застопорил видео. Он же, сука, не знал, что у меня отдельный доступ к камерам и свои сервер… Позови двоих, пусть заберут этого в подвал. Сделайте так, чтоб он запомнил, что здесь работают не лохи позорные…, но живым оставить.

Пока говорил с Ингатом, пришли двое и подняли охранника, собираясь оттащить его в подвал.

— Дальнейшие действия? — спрашивает Игнат.

— Я сам, — выхожу в коридор. — Раз, два, три, четыре, пять Костя я иду тебя искать… Бойся!

Залетаю в кабинет. Я за него уже забыл, Самарский…, как не вовремя он вспомнил о своем отцовском долге. Он стоит и смотрит в монитор, и я понимаю, что он в курсе, что Евы здесь нет. Желваки ходят ходуном на его лице, а мне похуй, на его грозный вид.

— Не лезь, — говорю, проходя к столу, открываю ящик и беру ствол.

— Кто?

— Ворон…

— Вот ведь тварь, просил не трогать… И надо ж, заклинило его на моей дочери. Я поговорю с ним.

— Нет. Не лезь. Ты должен понимать, что то, что ты ее отец, для нее не бонус, а приговор. Вы — мнимые друзья, как только у тебя появится слабость, он тебя прищучит, выдавит из бизнеса, а Еву все равно не отпустит, пока не возьмет свое. Так? — жду подтверждения своим мыслям.

— Так…

— И, там есть еще кое-что… Она видела то, что не следовало. Он пока не знает, но это дело пяти минут…, а для него это еще один толчок к оправданию дальнейших своих действий…

— На стройке была она?

— Да…

Самарский проводит рукой по лицу и, набрав полные легкие воздуха, шумно выдохнул его через стиснутые зубы.

— Вот это попадалово… Я понял. Я пока в стороне, но ты можешь на меня рассчитывать.

На эту фразу я только хмыкнул. Я привык рассчитывать только на себя.

Костяяя, я идуу…