Санаторий 2 (СИ)

Глава 13 Наш паровоз вперед лети

— Однако про паровоз он, кажется, все верно рассказал, — заметил Анвар, просидевший всю эту беседу без единого звука.

— Ты вот и Тамара, — ответил ему я, — два старожила санатория — должны знать хоть что-то про железнодорожную ветку и про паровозы… расскажите хоть в двух словах.

Анвар покрутил головой в том смысле, что ничего ему неизвестно, а Тамарка смело подняла брошенную мной перчатку.

— Ну я кое-что по этому вопросу слышала, — ответила она, закуривая сигарету, — что интересует — спрашивай.

— Да вываливай все, что знаешь, — буркнул я, — интересует в основном, откуда и куда она идет и работает ли.

— Построили ее, — начала она издалека, — сразу после войны — у нас тут кругом болота, а в болотах много торфа, а торф добывали в основном зеки, тут ведь лагеря и зоны сплошные раньше были…

— А сейчас чего? — перебил ее я, — нет больше лагерей?

— Да, почти все закрыли при Хрущеве, остался один, кажется, лагпункт, за Рустаем где-то. Так вот, зеки вытаскивали пласты торфа из местных болот, потом он сох пару месяцев, потом его надо было вывозить — вот для этого и соорудили эту дорогу. Откуда она начинается и где заканчивается, такой был вопрос?

— Точно, — подтвердил я.

— В наш санаторий короткое ответвление идет, — продолжила она, — от основного хода, а он, этот ход, в южной стороне заканчивается недалеко от Города… в Лесопромышленном районе вроде, а на север до самого Рустая идет. Может и дальше, этого не знаю.

— И еще был вопрос — работает ли оно сейчас? — напомнил я.

— По-моему нет, — наморщила Тамара лоб, — кому сейчас торф сейчас нужен, все же на газе.

— А что такое тогда гудело две минуты назад? — спросил Афоня.

— А я знаю? — огрызнулась Тамарка, — пойди и посмотри, если интересно.

— Работает узкоколейка, — неожиданно вставил свое слово Эдик, — у меня там даже один знакомый машинист есть, выпивали с ним недавно.

— Ты, похоже, со всеми уже успел выпить, — заметил я, — так что там насчет машиниста-то? Как зовут, где живет?

— Зовут обычно, — пожал плечами Эдуард, — Сергеем, фамилию не знаю. Где живет, тоже не в курсе — пили мы с ним прямо в кабине тепловоза… вот, кстати, никаких паровозов там точно нет, и дров им не надо, давно на солярку ходовой состав перевели.

— Товарищи, — громко сказал капитан, — есть такое мнение, что ловить нам в этом санатории больше нечего. И терять тоже… ну кроме своих цепей, как сказал бы Владимир Ильич. Так что мнение заключается в том, чтобы всем нам оставшимся тут в живых взять и погрузиться на паровоз…

— На тепловоз, — напомнил я.

— Да неважно, — отмахнулся он, — главное слово тут «погрузиться». И уехать куда-нибудь туда, где имеется цивилизация.

— Я двумя руками за, — тут же выскочила Тамарка, — цепочка у меня одна уже есть (она показала тоненькую золотую побрякушку на своей шее), а другие мне без надобности.

Тут в перекличку и все остальные подтянулись — против никого не оказалось.

— Ну и я тоже поддержу общее мнение, — сказал оставшийся последним Гриша, — предлагаю выйти в течение часа.

— А почему так долго? — спросила Ирина, — нам собраться и пяти минут хватит.

— Надо похоронить двух наших коллег, — напомнил капитан.

— Если они остались в подвале на своем месте, — добавил я.

— А вот сейчас и проверим, пошли, — и капитан указал на меня, Анвара и Эдика, — по двое на один труп.

В помещении номер семь правого крыла подвала все оставалось неизменным — эти двое лежали в тех же позах, в которых мы оставили их час назад. Мы аккуратно вытащили их на свет божий, и тут пригодилась моя лопата из багажника. Копая яму размером два на полметра, заодно вспомнил и про голову Толика… закинули и ее в эту же яму.

Командир разрешил дать прощальный залп одиночными выстрелами, после чего мы вернулись в столовку.

— Ну, вся черновая работа сделана, — сказал он, вымыв руки под краном (вода на удивление текла с очень хорошим напором), — можно выдвигаться.

— Еду и питье мы запасли, — отчиталась Ирина, указав на кучу пакетов и сумок на полу возле выхода.

— Тогда присядем на дорожку, — предложил почему-то Эдик, и никто сопротивляться не стал.

И пока мы сидели, кто на чем, мне в голову пришла новая идея, которую я тут же и озвучил.

— Эдик, а расскажи, что там за дорога по просеке? К этому разъезду…

— В смысле? — не совсем уяснил он, — лесная дорога, слева сосны, справа сосны, посередине пусто.

— Машина, в смысле, там проедет?

Народ немедленно оживился и загудел — моя мысль дошла до большинства.

— Наверно, — пожал Эдик плечами, — дождей давно не было, грязи не должно быть.

— Ну, так поехали на моем Дастере, — продолжил я, — все веселее будет… плюс гораздо быстрее и безопаснее.

— Все не влезем, — напомнил капитан, — нас же семеро, а в твой Дастер максимум пять войдет.

— В два захода можно, — ответил я.

— Не, — внес уточнение капитан, — мой УАЗик еще можно задействовать — тогда возвращаться не придется.

— Это если он заведется, — напомнил я такой факт.

— Да куда он денется, — недовольно отбрил меня он, — ты лучше за своей матчастьью последи.

— Есть, тщ капитан, — вытянулся я по стойке смирно, — последить за своей матчастью. Разрешите выполнять?

— Разрешаю, — кивнул он мне, но тут сказала еще пару слов Ирина.

— А как быть с Валерой и Игнатом?

— Стоп-стоп, — потер лоб Гриша, — Валера затерялся где-то в стенах, хрен с ним, а ведь Игната мы же оттащили в какую-то кладовку…

— Точно, — вспомнил я, — рядом с раздевалкой — надо посмотреть, что там и как.

Недолго думая, мы всей толпой выкатились в вестибюль и я, поскольку первым был в очереди, распахнул неприметную дверь между аппаратом безналичной оплаты типа Киви и входом в пустующую раздевалку.

— Вот, — сказал я всему народу, — сюда мы его и затащили утром.

Но никого и ничего в этой кладовке не имелось, не считая, конечно, швабр и ведер в углу.

— Тэээк, — резюмировал ситуацию Гриша, — как говорят у нас на службе, нет тела — нет дела. С Игнатом вопрос закрываем и едем к железной дороге, правильно? — зачем-то попросил он подтверждения у общества, хотя вопрос, в общем и целом, был прояснен и без этого.

И я отправился заводить свой личный автотранспорт, прихватив с собой Афоню, на всякий случай, мало ли что. А и не случилось никаких случаев — все было тихо и безоблачно.

— Совсем что ли насекомые передохли? — этот вопрос мне Афоня адресовал.

— Наверно… — ответил я, одновременно поворачивая ключ зажигания… мотор почихал немного, но со второй попытки завелся достаточно уверенно, — вообще, насколько я знаю, насекомых размером с кошку быть не может в принципе… садись, — предложил я ему, открыв пассажирскую дверь.

— Это почему же? — задал вопрос Афоня, усевшись рядом.

А я вырулил на парковую дорожку между декоративными кустарниками и продолжил.

— По двум основным причинам. Первая — дыхательная система… у насекомых нет легких, кислород ко всем клеткам их тела доставляется с помощью развитой системы трахей. А если увеличить их размеры на порядок, допустим, то объемы этих трахей тоже возрастут и как бы не на два порядка. Тупо не останется места для других органов… вылезаем.

Я подогнал машину прямиком к черному ходу, открыл все двери и багажник и постучался в окно.

— А вторая причина какая? — Афоня оказался любознательным.

— Вторая — это скелет насекомых, — удовлетворил я его любопытство, — он у насекомых внешний, экзоскелет называется, и не растет вместе с ними, поэтому они и линяют через определенные промежутки времени. Больших размеров такая структура скелета тупо не выдержит, хитин это не то, что у млекопитающих, ломается только так.

— Понятно… — протянул Афоня, — а как же тогда вот эти твари живут? — и он ткнул пальцем в валявшийся неподалеку труп муравья.

— Загадка, — ответил я, — хотя конкретно вот этот экземпляр уже и не живет.

Нам открыла изнутри Тамарка, я указал, куда надо ставить вещи, и она вместе с Эдиком бодро начала перетаскивать пакеты и сумки.

— Кто поедет со мной, кто с Гришей — определились? — спросил я по ходу перетаскивания.

— С Гришей я и Эдик поедем, — ответила она, — остальные с тобой. Гриша впереди — Эдик ему будет дорогу подсказывать.

— Логично, — согласился я.

В это время зарычал мотор с противоположной стороны корпуса, я догадался, что это капитан пригнал туда свою служебную машину.

— Так, — скомандовал я Тамарке, — остальные пакеты грузите в гришин УАЗик.

— Это почему? — спросила она.

— Потому что все яйца в одну корзину класть не следует, — поведал я ей азбучную истину, — если с моим Дастером что-нибудь случится, у оставшихся в живых должен быть запас продуктов.

— Будем надеяться, — ответила она, — что до железной дороги мы все доживем.

— Будем надеяться на лучшее, — пробурчал я, — и рассчитывать на худшее.

Погрузка вещей быстро закончилась, после чего мы с Гришей накоротке устроили летучку перед походом.

— Ты идешь впереди, — сказал я, — с Тамарой и Эдиком. Эдик указывает дорогу. Я следую в твоем фарватере метрах в десяти-пятнадцати.

— Все верно, — ответил он, — с тобой едут Ирина, Афоня и Анвар. В случае непредвиденных ситуаций действуем по обстоятельствам… патроны береги, их немного осталось.

— Осталось обсудить, — добавил я, — что будем делать после прибытия на место…

— Никуда не выходим, на разведку пойдет Эдик, ты его прикрывать будешь… все дальнейшее обсуждать не имеет смысла, мало ли как оно все сложится, — закончил он свою мысль и я полностью с ним согласился.

— Спасибо этому дому, — не смогла удержаться от банальности Тамарка перед тем, как сесть в УАЗик, — поехали к новому.

А я подождал, пока Гриша вырулил из-за левого края корпуса, и пристроился строго за ним. Муравейник слева по борту оказался совсем уже безжизненным, насекомые валялись на нем и рядом, устилая своими телами все в радиусе десятка метров.

— Может, и не стоило нам так резко срываться? — задала вопрос в воздух Ирина, — жизнь-то, похоже, начала налаживаться…

— Может быть да… — хмуро отвечал я, — а может, и нет. Увидим очень скоро… в конце концов вернуться назад никогда не поздно будет.

Гриша снес шлагбаум, он с жалобным треском сломался и упал на землю, усыпанную сосновыми иголками. Справа остались гаражи и подсобные помещения, и вот он, конец территории санатория и выезд на грунтовку.

— Тут болота сплошные и слева, и справа, — сообщил Анвар, — я лично никогда сюда не совался. Комаров прорва.

— А сейчас что-то ни одного нет, — заметил я.

— Так сентябрь же, а они до августа только живут. Сворачиваем за ними, — показал он на УАЗик, который завернул налево на совсем уже заросшую лесную дорожку.