Санаторий 2 (СИ)

Глава 17 Рустай

— Слушай, а что за название такое, Рустай? — зачем-то полез я в лингвистические дебри, — от Матиаса Руста что ли, который самолет на Красную площадь посадил?

— Не, — помотал головой Сергей, — вроде бы это сокращение от Русской Тайги…

— Ага-ага, — пробормотал я, — знаю-знаю, закон тайга, а прокурор медведь.

— Точно, тут до 50-х годов сплошные лагеря были, зеков в них и возили по нашей узкоколейке.

— А теперь тут в/ч, как уж ее… 14159 что ли. Ну давай внутрь пробираться, в эту в/ч гребаную… надеюсь, автоматических пулеметов тут по периметру не понаставили?

— Не знаю, не видел, — сухо ответил машинист, — пойдем к воротам, заодно и с пулеметами разберемся.

Он спрыгнул на насыпь, я последовал за ним и на всякий случай сделал знак Афоне, чтобы присоединился, мало ли что там. И мы втроем направились к железным решетчатым воротам с большой красной звездой, древним символом самых разных понятий, от дьявола до бога войны Марса. В Советской же России, как ни странно, первым эту звезду нарисовал на одежде небезызвестный Ленька Пантелеев, штурмовавший вместе с ней Зимний дворец в октябре.

— Закрыто, — подергал ворота Сергей, — надо позвонить — я так делал иногда, когда караул спал.

И он повернул направо к щитку со встроенной в него обычной кнопкой обычного электрического звонка. Нажал и подержал эту кнопку некоторое время, но ничего не изменилось, звука звонка мы тоже не услышали.

— Электричество вырубилось, — предположил я, — так же, как в санатории. Надо как-то по-другому подать о себе сигнал…

— Можно перелезть через эти ворота, — предложил Афоня, — ничего сложного в этом нет.

— Ага, — не согласился с ним машинист, — только вот караул имеет право открывать огонь на поражение.

— Где ты тут караул увидел? — парировал Афоня.

Видя, что спор хозяйствующих субъектов заходит в тупик, тут вмешался я.

— А дырок в заборе здесь случайно не имеется? — показал я сначала влево, потом вправо, там тянулся стандартный для армейских подразделений заборчик из профнастила, покрашенный в зеленый цвет.

— Обычно такие дырки делают, чтоб в самоволку бегать, в магазин за водкой или к девкам, — ответил Сергей, — а здесь какой в этом смысл? Ближайший магазин в санатории через сотню километров… девки примерно там же.

— Тоже верно, — не смог не согласиться с ним я, — ну тогда один вариант остается, лезть через ворота…

— Ты и лезь, если такой смелый, — предложил он мне, добавив, впрочем, полезных деталей, — кнопка для открытия ворот в сторожке на щитке… как войдешь, сразу справа на стене.

Я тяжело вздохнул, сказал «считайте, если что, меня коммунистом», закинул автомат на спину и начал карабкаться по решетчатым фермам ворот. Ожидая предупредительного выстрела либо хриплого лая охранных собачек. Либо и того, и этого в одном флаконе. Но вокруг стояла только одна мертвая тишина. Так что перебрался я по ту сторону ворот без малейших затруднений. Сторожка в виде кирпичного домика и правда имела место чуть поодаль, не впритык к воротам. Чисто для проформы постучал в дверь и неожиданно для себя услышал приглашение заходить… вот это да… толкнул дверь внутрь и оказался в освещенном помещении, украшенном традиционными солдатскими артефактами. Как то — календарь с полуголой девушкой на одной стене, дембельский альбом на другой и грубо сколоченный стол с немолодым усатым прапорщиком за ним посередине.

— Здравия желаю, тщ прапорщик, — невольно вылетело у меня, — разрешите войти.

— Разрешаю, — милостиво кивнул он, — ты кто такой-то вообще? Что по территории части ползаешь в неурочное время?

— Иван я, Анатольевич, — зачем-то добавил я, — прибыл вместе с железнодорожным составом.

— А чего не порегламенту прибыл? — сурово сдвинул он брови, — там же на воротах черным по белому написано «звонить три раза», а не лезть на рожон. И где машинист — ты что ли вместо него?

— В звонок звонил, тщ прапорщик, — отчитался я, — не работает он. А машинист на локомотиве сидит, ждет разрешения на въезд.

— Документы какие-нибудь у тебя есть? — продолжил задавать вопросы он, встав во весь свой немаленький рост.

— Конечно, — я вынул из кармана санаторно-курортную карту.

— Тааак, — он забрал ее у меня, полистал и прокомментировал, — значит, у тебя проблемы с пищеварением и опорно-двигательным аппаратом. Это хорошо, но к делу не относится, пошли к паровозу.

И мы вышли из сторожки на свежий воздух, Сергей сразу же узнал прапорщика и приветственно помахал ему рукой.

— Здорово, Сергей Геннадьевич, — ответил ему военный, — вот теперь вижу, что прибыл штатный состав — заезжай, — и он нажал на кнопку, но совсем даже не в избушке, а на столбе неподалеку.

Ворота с жутким скрежетом откатились в разные стороны, освободив проезд, и через минуту наш локомотив был уже на территории воинской части номер 14159.

— А это еще что за народ? — сурово спросил прапор, увидев в окно кабины незнакомых людей, — к нам не положено посторонним.

Но ответ на свой вопрос он не успел получить, потому что первым на землю спрыгнул Анвар, сообщивший мне:

— Кранты капитану, сердце остановилось…

— Какому капитану? — тут же вылетело из прапорщика, — из какой части?

— Это полицейский капитан, к вам отношения не имеет, — пояснил я ему, а Анвару задал другой вопрос, — ты точно убедился? Может, он живой еще?

— Точнее не бывает, — хмуро ответил врач, — сам можешь посмотреть, если не веришь.

— Так, — остановил нас усатый прапор, — ну-ка рассказывайте давайте все с самого начала — что за капитан, почему вас так много? И где вагон для грузов? — уловил он еще одну деталь.

— Щас все и расскажем, — хмуро отвечал я, — только с капитаном вопрос бы решить сначала — что с ним делать?

— Если он мертвый, то подождет, — логично рассудил военный, — мертвым торопиться некуда. Ты тут за старшего, я так понял?

— Так точно, тщ прапорщик, — непроизвольно вытянулся я, — так-то у нас старшим капитан был, а я его заместил, значит.

— Вот что, граждане, — обратился он ко всем остальным, — вы пока располагайтесь в гостевом бараке, Сергей знает, где это, а мы поговорим с Иваном эээ…

— Анатольевичем, — подсказал я, — можно просто Ваня.

И мы с этим… кстати, как его зовут-то, надо бы выяснить, подумал я… с этим прапорщиком зашли обратно всторожку. Он включил электрический чайник и показал мне на табуретку с другой стороны его колченого стола.

— Ну давай, — обратился он ко мне с наболевшим вопросом, — колись уже — кто, как, когда и сколько…

— Как вас зовут-то, товарищ прапорщик? — спросил я его перед началом рассказа.

— Антонов меня зовут, — выдал он почему-то только фамилию, — но для тебя просто товарищ прапорщик.

Ну и хрен с тобой, золотая рыбка, подумал я, обойдусь без имени.

— Началось у нас все это два… нет, уже три дня назад в Подгородецком санатории… — и далее я довольно быстро и связно пересказал ему основные узловые точки наших захватывающих санаторских приключений.

— Что-то уж больно фантастикой попахивает, — почесал Антонов затылок, когда я, наконец, замолчал. — Ты книжек, часом, не пишешь в этом жанре?

— Никак нет, товарищ прапорщик, — пошел в полный отказ я, — электроникой занимаюсь, некогда мне книжки писать.

— А почему у нас в части ничего такого не произошло? — задал он следующий вопрос.

— Что, совсем ничего? — поразился я, — и гигантских пауков с муравьями тоже не бегало?

— Ни одного не видел… — подумав, отвечал он, — ну то есть обычные муравьи, конечно, никуда не делись, но больших нет — не встречал ни разу.

— И весь состав части на месте? — продолжил допытываться я.

— Конечно, — тут же подтвердил он, — куда ж он денется из закрытой зоны?

— И связь с внешним миром у вас не прерывалась?

— Вот телефон, — вытащил он из-под стола самый стандартный советский аппарат с дисковым набором, — можешь сам проверить — выход наружу через девятку.

Я немедленно придвинул к себе телефон, снял трубку, из нее донесся до боли знакомый непрерывный гудок, потом быстро накрутил номер своей работы в Городе. Через девятку конечно. После непродолжительных длинных гудков трубку на том конце сняли.

— Алло, Петрович? — спросил я, идентифицировав собеседника.

— Я Петрович, — ответили мне, — а ты кто?

— Да Иван же я, из айтишного отдела.

— Ааа… — донеслось до меня узнавание, — Ваня… ты же в санатории вроде должен быть. Как дела, Ваня? Чего хотел-то?

— Да так звоню, — не нашел я ничего лучшего, — чисто справиться, как там на службе.

— Все хорошо на службе, — с небольшой запинкой ответил он, — вчера, например, закрыли тему с моторным заводом.

— Стой-стой, — притормозил его я, — как это закрыли — когда я уезжал, только эскизный проект вчерне готов был.

И тут в трубке что-то щелкнуло и наступила ватная тишина.

— Вырубилась связь, — вернул я аппарат прапорщику, — наверно и до вас наши проблемы докатились.

— Дай-ка сюда, — он забрал у меня телефон, перевернул его вверх дном, потряс, после чего продолжил, — просто надо уметь обращаться с техникой, сынок. Все работает.

Я опять поднял трубку, гудок действительно оттуда шел исправный. Положил трубку и закончил свою мысль.

— Ну если связь есть, надо вызывать ментов, пусть разбираются с нашим санаторием и со всей этой чертовщиной вокруг него…

— Так где, говоришь, вы там закопали этих двоих? — задал неожиданный вопрос он.

— Между ларьком и выездом на трассу, — угрюмо ответил я, — а что?

— Ну вот сам смотри, — прапор достал непонятно откуда древние счеты с костяшками и перекинул одну слева направо, — минимум три трупа на вас уже висят — эти двое плюс капитан. Так?

— Почему же на нас? — попробовал возразить я, — обстоятельства так сложились, это все несчастные случаи вообще-то…

— Ну это сильно зависит от того, что менты в протоколах зафиксируют, — продолжил он с хитрой ухмылкой, — а они ой, какое разное могут там зафиксировать… статья 105 нашего родного УК очень нехорошая, там и пятнашку можно схлопотать.

Он уставился на меня немигающим взглядом, от чего мне стало совсем неуютно.

— Продолжайте, товарищ прапорщик, — все же нашел я в себе силы для ответа, — я вас очень внимательно слушаю.

— Пункт второй — ларек, как уж ты его там назвал-то…

— Сапсан, — подсказал я.

— Во-во, почти что Дятел (и он перещелкнул вторую костяшку вправо) — вы же его фактически взломали и обчистили, верно? А это юридически называется кража со взломом, и квалифицируется нашим УК как статья 158 часть 1, до двух лет лишения. И это еще в лучшем случае, у 158 статьи есть и четвертая часть, организованной группой лиц в особо крупном размере, там уже и червонец легко получить.

— Ясно, — ответил ему я, — а третий пункт будет?

— Ну конечно, Ваня, как же без третьего пункта-то — нарушение правил движения на железнодорожном транспорте, статья 263, до трех лет, но этим уже можно будет пренебречь на фоне двух первых пунктов, верно?

— И какой же выход из создавшейся ситуации вы нам посоветуете, тщ прапорщик? — прямо спросил я.

— Сам смотри, — закурил он сигарету, — нужны ли тебе менты при таких раскладах?

И тут мой взгляд почему-то сам собой зацепился за шнур, который был встроен в телефон на столе — он змеился сам собой и заканчивался в 5–6 сантиметрах от стены. В пустоте. Никуда, короче говоря, это прапорщиков телефон подключен не был.

— Догадался, щенок, — прошипел прапорщик, проследив направление моего взгляда, — ну теперь пеняй на себя…