Сбежавшая невеста

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

На следующий день рано утром, когда солнце едва выказалось из-за облаков, Кара надела малиновый костюм для верховой езды и тихо спустилась по лестнице. Собираясь в Гайд-парк, где, как объяснила тетя Генриетта, катались верхом (но никогда не скакали галопом) все модные дамы, Кара готовилась шокировать лондонцев. Ей хотелось снять напряжение, дав коню свободу. Она уже почти покинула молчаливый дом, когда глубокий вкрадчивый голос мужа заставил ее сердце забиться чаще.

— Утренняя прогулка заставляет кровь бежать быстрее, не так ли?

Повернувшись на каблуках, Кара окинула его ледяным взглядом.

— Полагаю, все зависит от того, как человек провел ночь, — заметила она сухо.

Несмотря на то что он отсутствовал всю ночь, занимаясь чем черт знает, чем и с кем, ее глупое сердце заколотилось о ребра от одного взгляда на него. Как всегда, он был одет с необычайной элегантностью. И как ему только удается всегда выглядеть так возмутительно шикарно?

Совершенно не смутившись, он улыбнулся и взял ее руку.

— Как вам спалось? Надеюсь, хорошо?

— Так хорошо, как только возможно в данных обстоятельствах. В отличие от вас, милорд, — добавила она с презрением, — я не привыкла спать в чужой постели.

— Какое несчастье, что вы не сказали мне об этом раньше, дорогая. Я был бы счастлив познакомить вас с этой вашей постелью.

Она недовольно скривила губы.

— Вы, кажется, что-то сказали о прогулке, милорд? Умоляю, не позволяйте мне вас задерживать. — Она склонила свою чудно причесанную голову.

— Конечно-конечно. — Насмешливые глаза глядели прямо в ее горящие зрачки. Я с удовольствием проведу день с вами. Уверен, вы будете рады узнать, что я освободился от дел на следующие несколько недель.

Глаза Кары расширились от удивления. Она вовсе этого не хотела! Как же она будет вести расследование?

— Ни в коем случае! Вы не должны отменять дела ради моего удобства. Я отлично справлюсь сама.

— Нонсенс. Слышать не хочу. Какой же я муж, если оставлю свою бедную жену в одиночестве, да еще в Лондоне?

Ошеломленная Кара вытаращила на него глаза.

— Но вы же не можете хотеть проводить со мной время? — бурно запротестовала она. — Вы... вам будет скучно.

— Мне? Мне будет скучно в присутствии моей жены? Не думаю. В конце концов, моя дорогая, нам же нужно хорошенько узнать друг друга. Разве я не прав?

Кара кусала нижнюю губу.

— Пожалуй, правы. Но я не хочу вам мешать. Как вы помните, вы не ожидали моего прибытия. У вас наверняка тысяча дел.

— Что может быть важнее, чем проводить время с молодой женой?

Кара беспомощно моргнула.

— Действительно, что? — прошептала она, чувствуя свое поражение.

— Я решил посвятить все свое время вашим удовольствиям, дорогая. Как вы на это смотрите?

— Я бы сказала, что у вас восхитительно получается все, за что вы беретесь, милорд, — пролепетала она почти беззвучно.

Медленная соблазнительная улыбка заиграла на его лице, и она ощутила, что ей становится жарко. Взволнованная, она склонила голову и попыталась высвободить руку, но он не позволил.

— Тогда я сделаю ваше счастье своей единственной целью, — проговорил он ласково и мягко, поднимая ее руку к губам и целуя маленькое пятнышко на запястье, как раз над перчаткой.

Как ни пыталась Кара, ей не удалось освободиться от мужа. Он держал слово. Он обещал стать добрым и заботливым мужем и стал им — даже более того!

Ибо в последние две недели он почти не оставлял ее одну. И, к своему ужасу, она обнаружила, что ей нравится его компания. Она с нетерпением ждала ранних прогулок в Гайд-парк, которые вошли у них в обычай. И каждый день они предпринимали долгую романтическую прогулку через Грин-парк.

Алекс оправдывал репутацию светского человека, развлекая ее забавными анекдотами о знаменитом лондонском щеголе Красавчике Бреммеле и своих друзьях. Как преданный, заботливый муж он был безупречен. Предмет зависти всех женщин Лондона.

Ничего нового, конечно, не случилось. Как ни старалась Кара сопротивляться его неотразимому очарованию, она все больше и больше влюблялась в своего мужа. Чему тут удивляться? В конце концов, этот прославленный в свете ловелас, без сомнения, точно знал те слова, от которых тают самые ледяные сердца.

Тем не менее ей было трудно поверить, что легкие прикосновения и нежные поцелуи просто попытки заманить ее в постель. Наверное, она все-таки немного его интересует. Либо это, либо он актер самой высокой пробы. А она — патентованная дура. Ведь сколько таких наивных дурочек он соблазнил! И как ему верить после этого? Но она ничего не могла с собой поделать.

Она все болезненнее переносила его ночные исчезновения. Как мог он играть роль внимательного мужа днем и превращаться в бродячего развратника ночью? Неужели у него нет ни капли уважения к ее чувствам?

Как ни боролась Кара с этой проблемой, решение не приходило. Пока она не станет его настоящей женой и не покажет ему свою растущую привязанность, она бессильна. Но при его равнодушном отношении к любви она не готова была рискнуть и обнажить глубокие чувства перед своим бессердечным мужем.

Как-то днем, когда Кара и тетя Генриетта вернулись с покупками, Алекс приветствовал их в холле.

— Хорошо провели время? — Он взял ладонь Кары, поцеловал тыльную сторону и одобрительно взглянул на ее обтягивающий лиф.

— Да. Благодарю вас. Я никогда не видела такого большого выбора шляпок с перьями, — ответила она с журчащим смехом.

Он казался довольным.

— Я рад. Вы перенесете еще один выезд сегодня вечером?

— О, Алекс, только не еще одно приглашение, — воскликнула возмущенная герцогиня. — Бедная девочка совершенно без сил.

— Боюсь, я его уже принял, — ответил он без тени раскаяния. — Что делать, если я женат на ослепительной красавице и обязан показывать ее людям, мама? — Он не сводил взгляда с лица жены.

— Вы неисправимы, милорд. И я по праву могу сердиться на вас за то, что вы принимаете приглашения, не посоветовавшись со мной, — рассмеялась Кара.

— Вы возражаете? — спросил он, погладив ее по щеке.

Утонув в его бездонных глазах, она вздохнула и покачала головой.

Несколько часов спустя карета Далтонов остановилась у подъезда городской резиденции леди Остин. Небо потемнело, и в тот момент, когда они выходили из кареты, на землю обрушились потоки дождя.

— Скорее или промокнешь! — крикнул он, пытаясь защитить розовое шелковое платье Кары от ветра и дождя.

Весело смеясь, промокшие, они взбежали по ступенькам и позвонили в колокольчик. Внушительный дворецкий распахнул двери. Топая ногами, Алекс стряхивал с одежды капли дождя. Он помог Каре снять шляпку и мантилью. Дворецкий неохотно принял влажную одежду и проводил их в гостиную.

В зале, как обычно, собрался весь свет Лондона. Ослепительно красивая рыжеволосая дама прокладывала путь через толпу прямо к ним.

— Александер, дорогой, где же вы были? — проворковала она. Протянув Алексу руку в перчатке, она улыбнулась.

— Привет, Элизабет, — ответил Алекс, склоняясь, как положено, к ее руке.

Эту женщину Кара возненавидела с первого взгляда. Она улыбалась какой-то неестественной улыбкой, обычно люди так не улыбаются. Похоже было, что ее совершенное лицо вот-вот треснет, и Кара отчаянно пожелала ей этого.

— Я слышала, вас приковали за ногу брачными узами, но долго не могла поверить. Что это на вас нашло? — нанесла Элизабет первый укол. — Это не может быть любовь, Александер, вы же не тот тип. Я слышала, она просто тростинка. Тихонькая и ужасно застенчивая. Да еще американка! Скажите мне, что это не так. Неужели вы женились на дикарке из колоний?

Кипя от гнева, Кара молча стояла рядом с мужем. Алекс ничем не демонстрировал своего отношения к словам рыжеволосой. Деликатно кашлянув, он официально представил даму:

— Моя дорогая, это леди Элизабет Таунсенд?

Кара наклонила голову и сладко улыбнулась этой мерзкой, отвратительной женщине.

— Какая вы милая. — В бесцветном голосе Элизабет звучало снисхождение. — О, да вы совсем ребенок. Это ваш первый сезон в Лондоне?

— Кара недавно приехала из деревни, — пояснил Алекс с любезной улыбкой.

— Это заметно, — сказала Элизабет, рассматривая мокрое платье Кары.

К концу этого неприятного разговора Элизабет вызывала у Кары острое отвращение. Она не могла больше ни минуты терпеть ее присутствие. Отвернувшись от мерзкой твари, Кара окинула взглядом переполненный зал. Настроение упало до нуля, когда она заметила безвкусно одетую пожилую даму с белой собачкой на руках. Дама нацелилась прямо на Кару! Только этого не хватает.

— Алекс, как приятно вас видеть! Как поживает ваш отец? — спросило размалеванное ископаемое, полностью игнорируя Кару и увлекая Алекса к кушетке.

Предоставленная самой себе, Кара тяжело вздохнула, прошла в угол комнаты и неловко встала у стены. От скуки она начала изучать экзотические цветы в громадной корзине, стоящей прямо перед ней, пытаясь вспомнить их названия.

— Безнадежная скука, — заметил дружелюбный голос за ее спиной.

Кара обернулась и увидела симпатичную молодую женщину.

— Ужасная тоска, — ответила она с улыбкой.

— Вы, должно быть, леди Далтон. Я Ванесса Холмс, — объявила дама, протягивая теплую руку.

Кара почувствовала большое облегчение, обнаружив наконец в высшем свете симпатичное существо.

— Да, я Карина Сим... Далтон, — ответила она, смущенная оговоркой.

— Трудно привыкнуть, правда? — хихикнула Ванесса. — Вам очень повезло, знаете ли, — добавила она с заговорщицким видом. — Поймать такого знаменитого донжуана... Как вам удалось?

Кара тщеславно улыбнулась, взгляд ее следовал за хищной фигурой Элизабет Таунсенд.

— О, мы просто случайно столкнулись друг с другом. — В буквальном смысле! — подумала Кара.

— Странно, что Алекс не увез вас в длительное свадебное путешествие...

— Вы знаете моего мужа? — спросила Кара, пытаясь переменить предмет разговора. Ей не хотелось обсуждать обстоятельства их поспешного брака.

— Не так, как вы думаете, — ответила Ванесса со смехом. — Они с моим мужем вращаются в одном кругу.

Кара нахмурилась. Что это означает?

— Говорят, — прошептала Ванесса, кивая в сторону леди Таунсенд, которая, судя по всему, готовилась вновь вонзить когти в Алекса, — она хотела вашего мужа, но вы помешали. Я так рада, что вы спасли его от нее. О них много говорили несколько лет назад. Но, с другой стороны, Алекс разбил множество сердец в Лондоне.

Итак, они были любовниками. Конечно, она предположила это, когда знакомилась с этой стервой. Но получить подтверждение своих подозрений было решительно неприятно. От разговоров о былых подвигах мужа ее тошнило.

Только сегодня утром она заметила в Гайд-парке яркую брюнетку, глазевшую на Алекса. Этого хватило, чтобы у Кары испортилось настроение почти на весь день. Конечно, брюнетка его знала. Кара утешала себя мыслью, что выдумала, будто они молча обменялись взглядами. Но теперь она не сомневалась: ее подозрения были верными. От вида рыжеволосой красавицы, соблазняющей Алекса своими пошлыми чарами, у Кары сжималось сердце.

Неужели она и вправду решила, что две последние недели тихих разговоров и мирных прогулок что-то значат для такого неисправимого ловеласа, как ее муж? Он привык к определенному образу жизни. Возбуждение, остроумие, красота. Это как наркотик для наркомана. У нее ничего этого нет. И она никогда не войдет в его мир.

— Конечно, — продолжала Ванесса, — я сомневаюсь, что Алекс сильно интересовался ею. Не его тип. Хотя это бы ее не остановило.

— Извините, — пробормотала Кара, торопливо покидая зал.

Ей нужно найти тихий уголок, чтобы дать волю слезам.

Пытаясь отыскать пустую комнату, она оглядела огромный холл. С третьей попытки она попала в маленькую уютную гостиную. Упав в кресло, она в отчаянии обхватила голову руками. Ею овладело чувство жалости к себе, и слезы градом покатились по щекам. Внезапно перед ней появился белый платок и закачался перед глазами.

— Если вы хотели уйти, можно было и сказать, — проговорил за ее спиной знакомый мужской голос.

Кара вздрогнула. Она схватила платок и попыталась спрятать мокрое от слез лицо от его пытливого взгляда.

— Как вы меня нашли? — пролепетала она.

Он пожал плечами.

— Это не слишком трудно. У меня было предчувствие, что я найду вас именно здесь. Однако я рад застать вас в одиночестве, — добавил он мягко, усаживаясь напротив. — Согласен, леди Остин жуткая зануда, но еще ни разу ее вечера не доводили людей до слез. — Он положил ноги на мраморный столик и скрестил их.

Кара всхлипнула, но не объяснила причины слез.

Он нахмурился.

— Вы плакали поэтому?

Помотав головой, она отвернулась.

— Тогда почему?

Она пожала плечами и всхлипнула.

— Ну же, дорогая, — мягко попросил он. — Скажите мне, что случилось. — Он накрыл рукой ее руку.

Она зажмурилась.

— Я не хочу, чтобы вы расточали мне бессмысленные нежности.

Он обиделся и выпустил ее руку.

— Минуту назад вы весело болтали с леди Холмс. А теперь безнадежно расстроены. Кто-нибудь оскорбил вас?

Кара подняла на него залитые слезами глаза. Она удивилась, что он заметил ее исчезновение, заметил, с кем она говорила. А она-то думала, что он ею пренебрегает.

— Нет, — ответила она, качая головой. — Леди Холмс была... любезна. И многое сообщила, надо отдать ей должное.

— В самом деле? — протянул он скучающим тоном. — И что же она сказала?

Кара понимала, что, отказывая мужу в супружеской постели, не имеет права сердиться на него, если он ищет удовольствий там, где может. И тем более не имеет права корить его за прежние легкомысленные поступки. Он не святой. Что он делал до брака, в счет не идет. Важно лишь то, что происходит здесь и теперь. Но она ничего не могла с собой поделать.

— Умоляю вас, не заботьтесь о моих несущественных чувствах, — заявила она дерзко. — Уверена, что леди Таунсенд ждет вас. Вы, как я слышала, были от нее без ума.

Он смотрел на нее с видом безграничного удивления.

— Вы ревнуете? — недоверчиво прошептал он, польщенный до глубины души.

— Нет, — ответила она резко, теперь уже точно зная, что лжет. — Меня совершенно не касается, с кем вы общаетесь в городе. Я надеялась, однако, что у вас достанет обычной порядочности, чтобы не унижать меня на людях.

Пронизывающий взгляд изучал ее покрытое пятнами лицо.

— И как же я вас унизил?

— Навязывать своей жене знакомство с любовницей, мягко выражаясь, нетактично, — тихо сказала она, опуская плечи.

— К вашему сведению, мне некого вам навязывать с того самого дня, как мы встретились.

Она коротко взглянула на него.

— Я вам не верю.

— Кара, — Алекс нетерпеливо вздохнул, — я хочу только вас и никого больше. Но для этого требуется ваше согласие.

Румянец тронул ее щеки, и она насмешливо спросила:

— Тогда, быть может, вы объясните мне, куда исчезаете каждую ночь сразу после ужина?

Уголки его рта чуть приподнялись.

— Кара, я никак не могу вас понять. Вы сердитесь потому, что я с вами не сплю? Или потому, что подозреваете меня в неверности?

Вскочив на ноги, она пригвоздила его к креслу ледяным взглядом.

— Уверяю вас, меня не заботит ни то, ни другое.

Тень разочарования прошла по его лицу.

— Конечно, дорогая, это глупо с моей стороны. Я должен всегда помнить, что вы не питаете ко мне вообще никаких чувств.

Мгновенно раскаявшись, Кара пролепетала:

— Нет, я...

Он мягко и коротко рассмеялся и покачал головой.

— Итак, — скомандовал он, вставая и предлагая ей руку, — мы уходим. Надеюсь, вы понимаете, что, неизменно покидая все вечера первыми, мы зарабатываем себе скандальную репутацию.

Кара слабо улыбнулась и подала ему руку. Он ободряюще стиснул ее маленькую ручку, направляясь обратно в львиное логово. Искренен ли он? Неизвестно. А вдруг это еще одна попытка скрыть неверность? Все может быть. Но глупое сердце отчаянно хотело верить Алексу.

Как и следовало ожидать, сразу после ужина Алекс объявил, что вечером должен уйти.

— Кара, дорогая моя, вы проводите меня до двери? — спросил он с двусмысленной улыбкой.

Этот ритуал практиковался каждый вечер. Сегодня, однако, она хотела отказаться. Его преданность только маска. Похоже, она ему безразлична. В высшей степени. Почему же еще он ускользает каждую ночь наслаждаться любовью в постели другой женщины?

Каре хотелось послать его к дьяволу. Но, взглянув на заинтересованное круглое личико тети Генриетты, она передумала. Завтра, на утренней верховой прогулке, она потребует объяснений.

— Не ждите меня, дорогая, — проговорил он, надевая плащ и касторовую шляпу. — Боюсь, я вернусь поздно. Эти проклятые карточные игры тянутся до рассвета.

Скрестив руки на груди, она еле слышно пробормотала:

— И не подумаю.

Он улыбнулся ей и покачал головой.

— Верьте мне. У вас нет причины для ревности. Клянусь вам. — Он погладил ее щеку и ласково заглянул в глаза.

Эти проклятые глаза разрывали ей сердце. На мгновение она почти поверила ему. Но тут же спохватилась. Сколько женщин с разбитыми сердцами слышали те же слова?

— Кто говорит, что я ревную?

Он тихо рассмеялся и приподнял бровь.

— Чем еще объяснить ваш прелестный румянец, дорогая? — прошептал он, проводя пальцем по раскрасневшейся щеке.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. Но она увернулась, и губы коснулись щеки.

— Не надо обращаться со мной, как с глупеньким ребенком, милорд. Мы оба знаем, что вы бессовестный лгун.

В его глазах появился холод.

— Когда вы успели так хорошо меня узнать, моя любовь?

Пытаясь скрыть боль, отразившуюся на лице, она проговорила ледяным тоном:

— Ступайте, если нужно, но не надо снисхождения. Это слишком унизительно, — добавила она жалким голоском.

Кара изо всех сил попыталась скрыть слезы. Господи, что с ней творится? Она превратилась в какую-то лейку.

Он вздохнул и натянул перчатки.

— Думайте что хотите. При моей репутации я едва ли могу укорять вас за это. — С этими словами он сбежал по ступеням, и ночь поглотила его высокую фигуру...

Кляня себя как неисправимую идеалистку и непроходимую идиотку, Кара направилась в библиотеку, где тетя Генриетта сидела за рукоделием.

При виде расстроенной Кары герцогиня небрежно фыркнула.

— Мужчины часто ходят в клубы, дорогая.

— Да, и к своим любовницам, — пробормотала Кара, задумчиво глядя в огонь.

— Да нет же, дорогая! Алекс не может быть таким повесой!

Кара сухо рассмеялась и села.

— Может.

Тетя Генриетта покачала головой.

— Вы не правы. Я знаю из надежного источника, что он прогнал Дженни Каррингтон сразу после вашей свадьбы, — добавила герцогиня с улыбкой заговорщицы. — Так что можете не опасаться его неверности.

Кара невольно моргнула. Для незаинтересованной женщины тетя Генриетта была удивительно хорошо осведомлена.

— Понятно. — Она не знала, что хуже: думать, что он содержит какую-то любовницу и наслаждается ее ласками, или знать ее имя. — Это... обнадеживает.

— Вы не должны винить Алекса за его необузданную натуру. Он ничего не может поделать, я полагаю.

— В самом деле? — резко спросила Кара.

— Что можно ожидать от человека, который никогда не знал родительской любви? — Герцогиня вздохнула. — Чарлз был не в состоянии заниматься сыном, когда умерла жена. Он был убит потерей. Думаю, в ее смерти он винил ребенка. Поэтому он нанимал нянь и учителей, а сам не обращал на него внимания.

Кара задохнулась от возмущения.

— Это безобразие. Как мог дядя Чарлз быть таким бессердечным? — Но, вспомнив свой вынужденный брак и его жесткую позицию в этом вопросе, она поняла, что это вполне в стиле герцога. — Бедный Алекс, — прошептала она. Сердце разрывалось от жалости к несчастному ребенку, который никогда не знал родителей. Хуже того, чувствовал себя брошенным собственным отцом.

— А потом, когда Чарлз все же решил заняться воспитанием сына, мальчик взбунтовался. И это не удивительно, ведь Алекс едва знал отца. А вы и представить себе не можете, каким Чарлз может быть суровым и даже жестоким.

— Наверное, это было ужасно, — тихо проговорила Кара. — Но трудное детство еще не дает права флиртовать со всеми женщинами Лондона.

— А он это делает? — спросила герцогиня, любуясь вышивкой.

— Ну а где еще он может быть?

Герцогиня пожала полными плечами.

— А вы сами не хотите его спросить?

Кара встала.

— Спрашивала, — сказала она, играя кистями мантильи. — Он говорит, что ходит в клуб.

— Значит, он в клубе. Если человек виновен в одном проступке, он не становится от этого виновным в другом. Знаете, моя дорогая, вам бы следовало побольше доверять мужу, а не судить его. Кроме того, — добавила она с лукавой усмешкой, — известно, что из исправившихся распутников выходят самые лучшие мужья.

Кара фыркнула. Очевидно, старое правило имеет исключения.

Тетя Генриетта ласково пожала ей руку.

— Вы и Алекс имеете большие шансы на счастье, моя дорогая. Не отказывайтесь от него из-за мелочной ревности.

Кара кивнула и покинула библиотеку. Насколько реален их шанс на счастье? Если тетя Генриетта права, у Алекса нет любовницы. Так куда же он ускользает каждую ночь? Чем бы он ни занимался, Кара была уверена, что ночи свои он проводит не в игорном чаду.

Вечер проклятого бала наступил раньше, чем Каре хотелось бы. На ней было платье из белого шелка, расшитое мелким жемчугом; волосы Вайолет уложила в высокую прическу, позволив нескольким локонам свободно падать на спину.

Страшно нервничая, Кара спустилась по лестнице. Алекс ждал ее. Он выглядел невероятно элегантным. Как обычно, при виде его сердце ее забилось чаще.

Почувствовав присутствие жены, Алекс окинул ее взглядом сверху вниз и еще раз снизу вверх. Кара усмехнулась, довольная произведенным эффектом.

Жадные глаза окинули ее от пышных темных волос до белых шелковых туфелек и остановились на мягких округлостях груди. Он взял ее руки и придвинул ближе к себе.

— Вы вся сияете, дорогая!

Она почувствовала воодушевление. И поняла, к собственному удивлению, что с замиранием сердца ждала его реакции на ее внешний вид.

Когда они уселись в карету, он небрежно заметил:

— Вы не надели сапфиры.

— Нет. — Она отвернулась к окну. У этого человека просто дар портить хорошее настроение.

— Почему нет? Не нравятся?

— Вас может удивить, милорд, — ответила она чопорно, — но я не хочу подарков от вашего поверенного.

— Понятно. — После довольно долгого молчания он сказал: — Вам, может, будет интересно узнать, что я просил моего поверенного принести мне несколько образцов, из которых я и сделал окончательный выбор.

Она резко повернулась к нему.

— Вы выбрали их сами? — прохрипела она. — Но я думала... — От стыда ей хотелось залезть под сиденье. Похоже, она постоянно недооценивает своего непредсказуемого мужа.

Он слегка улыбнулся.

— Верьте мне хоть немного, дорогая. Есть вещи, которые просто не делаются. Но почему это важно для вас? То есть почему это вас волнует? — спросил он, пряча улыбку.

— Ну... я... меня это не волнует! — горячо воскликнула она.

— Ах вот как? — Он кивнул. Однако она все равно знала, что эти проклятые глаза смеются над ней.

В громадной бальной зале собрались сливки лондонского света. Когда дворецкий объявил: «Маркиз и маркиза Оверфилд», четыреста пар глаз обратились на леди Далтон. У нее внутри все перевернулось.

— Сейчас меня стошнит, — тихо прошептала она.

Алекс прижал ее ближе и заверил тоже почти беззвучно:

— Нет. Этого не будет.

Сопровождая ее по мраморной лестнице, он поклонился нескольким знакомым и быстро отвел свою жену к стене сверкающей бальной залы.

— Что-нибудь не так с моим платьем? — спросила Кара. — Боюсь, оно слишком открытое, милорд.

— Вовсе нет, — заверил он ее, ободряюще потрепав по руке.

— Тогда почему все смотрят на меня, будто у меня на носу громадная бородавка?

— Это потому, что вы самое красивое создание, которое они видели в жизни.

Кара бросила на него недоверчивый взгляд. Он улыбнулся в ответ. Остановив лакея, он взял с подноса два бокала пенящегося шампанского.

— Выпейте, — сказал он, вкладывая бокал в ее дрожащую руку. — Это успокоит нервы.

Отпив глоток, Кара оглядела залу, надеясь, что, несмотря на внутреннее замешательство, она выглядит спокойной.

Большая сильная рука сомкнулась на ее запястье, и глаза ее в удивлении расширились. Но муж просто дружески улыбнулся.

— Идемте, — проронил он, выводя ее из переполненной залы. — Есть вещь, которая поможет вам расслабиться.

Они скользнули через золоченые двери и вышли в пустынный коридор.

— Куда вы меня ведете? — спросила она, оглядывая великолепие убранства.

Он остановился посредине мраморного холла.

— Сюда. — И она оказалась в его объятиях.

— Что вы делаете?

Губы его искривились в волчьей усмешке.

— Помогаю вам расслабиться, моя дорогая.

Она увидела дьявольский отблеск в его глазах и узнала знакомое чувственное выражение. Его взгляд остановился на ее губах. Он сейчас меня поцелует. Прямо здесь, в холле!

— Алекс, — крикнула она, борясь с ним. — Вы с ума сошли? Вы же не посмеете... Нас могут увидеть!

Оглядевшись кругом, он согласился.

— В самом деле. Сюда. — Он увлек ее под мраморную лестницу и склонился над ней, упершись рукой в стену и обводя пальцем нежный овал лица.

Голова слегка кружилась.

— Я... я не думаю...

— И не надо, — проговорил он тихим бархатным голосом.

Она проглотила комок и посмотрела на его ослепительную белую сорочку, пытаясь вернуть себе самообладание. Его объятия всегда производят на нее сокрушительный эффект. Сердце прыгало, ее бросило в жар, все мысли мгновенно улетучились из головы. Боже, какое же удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение!

— Я... я не хочу, чтобы вы меня целовали, — запротестовала она, переводя дыхание.

— Лгунья.

Жадные губы нежно ласкали ее рот. Отдаваясь огненному поцелую, она раскрыла губы, обняла его за шею и привстала на цыпочки, всем телом приникнув к нему. Сильные руки гладили ее спину и бедра...

Внезапно Алекс оторвался от нее; темные глаза сверкнули страстью. Боже, как он хочет эту женщину! Но сейчас не время и не место. Со стоном сожаления он крепко обнял ее.

Кара, прижатая щекой к его рубашке, слышала, как бурно колотится его сердце. Закрыв глаза, она слегка улыбнулась, довольная, что он так возбужден их горячими объятиями.

— Вы, кажется, говорили, что не хотите целоваться со мной? — поддразнил он ее.

— Я и не хотела, — прошептала она, все еще трепеща от волнения.

Ее невинность восхищала его. Она не походила на его пресыщенных светских приятельниц. Это было что-то очень новое и свежее.

Он улыбнулся ей.

— Я не жалуюсь, — проговорил он, нежно погладив ее по щеке. — Но в следующий раз, когда вы оживете в моих объятиях, пусть это будет дома, ладно?

Покраснев до корней волос, она кивнула.

— Нам лучше присоединиться к остальным, — хрипло сказал он, — или они начнут интересоваться, куда мы подевались.

Он галантно предложил ей руку, и она положила на нее свою дрожащую ручку.

Как только они проскользнули в зал, лорд Резерфорд помахал Алексу и проложил себе дорогу сквозь толпу гостей.

— Кара, — сказал Алекс, хозяйски обнимая ее за талию, — вы помните Дэниела Резерфорда?

Лорд Резерфорд блеснул дружеской улыбкой и склонил белокурую голову.

— Добрый вечер, Кара, — произнес он, запечатлевая поцелуй на ее протянутой руке. — Вы становитесь все прекраснее каждый раз, как я вас вижу.

Кара улыбнулась.

— Вы слишком снисходительны к бедной провинциалке, милорд.

Он отрицательно покачал головой.

— У меня много достоинств, миледи, но снисходительность не входит в их число.

— Громко сказано, милорд. Не сомневаюсь, впрочем, что ваша неснисходительность не помешала вам свести с ума очень многих женщин.

Дэниел рассмеялся.

— Ваша жена очаровательна, Алекс.

Алексу, однако, не нравилось, как Дэниел смотрел на Кару. И чересчур любезно улыбался. И слишком интимно смеялся. Это действовало Алексу на нервы.

— Могу я пригласить вас на танец? — спросил Дэниел, склоняясь над рукой Кары.

Кара бросила взгляд на мужа. Он собирался танцевать с ней первую кадриль сам. Недовольно хмурясь, он сухо кивнул. Кара грациозно подала руку лорду Резерфорду и позволила увлечь себя в круг танцующих.

— Меня интересует, — заметил Дэниел, когда они оказались в центре круга, — почему Алекс запер такую блестящую женщину в деревне.

Кара слегка покраснела.

— Я очень люблю сельскую идиллию, — сказала она с улыбкой.

— И прекрасно в ней себя чувствуете?

— Конечно.

— Если бы вы были моей женой, мадам, я бы с вас глаз не спускал, — прошептал он.

— Ах, но я не ваша жена, милорд.

— Печальный факт, миледи, — ответил он, целуя ей руку.

Между тем Алекс, наблюдавший за ними, с каждой минутой все больше злился. Флирт Дэниела был возмутительным. В это мгновение Алексу ничего так не хотелось, как дать своему другу по физиономии.

— Понравилось? — процедил он, гневно сверкнув глазами, когда танец окончился и Дэниел подвел Кару к мужу.

Ее улыбка угасла.

— Да... — неловко пролепетала Кара, не понимая, что могло случиться с Алексом. Минуту назад он ее целовал. А сейчас казался готовым совершить убийство.

— Скажите мне, — спросил он колко, — разве шептать что-то на ухо партнерше во время кадрили строго необходимо?

Дэниел улыбнулся другу и взял бокал шампанского.

— Разумеется. Особенно когда танцуешь с такой чудной партнершей.

— Да, она чудная, — раздельно и четко произнес Алекс, — как вы, без сомнения, заметили. И я попрошу вас впредь держать руки и глаза подальше, — закончил он, допивая шампанское.

Дэниел побледнел.

— Это сильно сказано. И до крайности оскорбительно. И несправедливо по отношению к вашей жене. Когда разум к вам вернется, мы оба будем рады принять ваши извинения. — Он грациозно склонился над рукой Кары и исчез в толпе.

— Я искренне надеюсь, что эта первобытная сцена не будет иметь продолжения, — почти беззвучно прошипела Кара. — Вы кончили меня унижать? Или я должна готовиться к новым смехотворным обвинениям?

— Если бы вы с ним так открыто не флиртовали...

— Что-о? — Она едва не поперхнулась шампанским.

— Вы еще смеете это отрицать? Я видел, как вы хлопали своими длиннющими ресницами и мило краснели над его шуточками. Вы никогда больше не взглянете на мужчину. Понятно?

Взбешенная, она топнула ногой о мраморный пол.

— Нет, непонятно. Я буду смотреть на кого хочу и когда хочу.

— Черта с два! — рявкнул он шепотом.

— Я в жизни не видела такого мелкого ревнивца. Вы смешны. Вы же должны знать своего лучшего друга, не говоря уж о собственной жене, чтобы не делать таких дурацких выводов. Вы действуете как ревнивый школьник.

— Я не ревную, — отрезал он.

— Нет? — переспросила она, деликатно приподняв бровь. — Тогда, умоляю, скажите, что может заставить взрослого человека вести себя так глупо?

Алекс долго и напряженно смотрел на нее. Проведя рукой по волосам, он вздохнул. Вот кошмар! Он действительно ревнует. И к своему лучшему другу! Это было пугающее откровение, и он чувствовал себя очень глупо. Ревность являлась для него совершенно новым чувством. Он никогда не был собственником по отношению к женщине. Однако одна мысль о том, что другой мужчина любуется его женой, вогнала его в пену, как сказал бы наездник. Что с ним случилось?

— Кара, я... — Он было собрался извиниться, но в этот момент полная пожилая дама, держа прямо перед глазами лорнет, приблизилась к ним через толпу. Сжав Каре руку, он успел прошептать ей на ухо: — Держитесь.

— Александер Далтон, вы намерены представить мне свою американскую жену или нет? — грозно спросила дама.

Возведя глаза к небу, Алекс испустил тяжелый вздох.

— Конечно-конечно, тетя Юджиния. — Он обернулся к Каре с огорчением в глазах. — Дорогая, это сестра моего отца леди Юджиния Картер...

Кара сердечно улыбнулась.

— Как поживаете? — спросила она вежливо.

Леди Картер подняла лорнет, изучая Кару как насекомое.

— Вы вовсе не такая, как я думала, — пробормотала она.

— В самом деле? — прошептала Кара, поеживаясь под пронизывающим взглядом. Чего ожидала старая ведьма? Без сомнения, чего-то более привлекательного, более изысканного, чем провинциалка из Бостона. Что ж, тем хуже.

— Слишком рафинированная и изящная. Способны вы справиться с этим бандитом? — пролаяла она, указывая на Алекса.

При этом замечании Алекс занервничал.

— Тетя, я уже не мальчик, которого вы помните. Я не ношу лягушек в карманах, — заметил он сухо.

Леди Картер хмыкнула.

— Ну, ты валял дурака достаточно долго, я рада, что ты наконец остепенился. Так когда вы подарите мне внучатых племянников и племянниц?

Кара поперхнулась шампанским. Алекс нахмурился и постучал ее по спине.

— Прошло?

— Все хорошо. Благодарю вас. — Лицо ее выражало иные чувства.

— А он еще не наградил вас ребенком? — спросила леди Картер, с интересом изучая стройный стан Кары.

Кара хотела только одного — чтобы мраморный пол разверзся и поглотил ее.

— Нет, — рявкнул Алекс. — Пока нет.

Глаза леди Картер презрительно сузились.

— Когда муж уверен, что его жена не носит ребенка, тут что-то не так. Заходите повидать меня, моя дорогая. В четверг на ланч. Ты, — она обернулась к Алексу, — приходи тоже.

— Это будет чудесно, — пролепетала Кара, вновь обретая дар речи. — Мы рады принять приглашение.

Леди Картер еще раз окинула взглядом молодую пару, что-то прорычала и исчезла в толпе искать новые жертвы.

— Откровенна, а? — спросил Алекс, вновь взявшись за шампанское.

— Пожалуй, — пробормотала Кара, не в силах взглянуть ему в глаза.

Среди всех людей, которых она имела несчастье встречать, леди Картер оказалась наиболее дурно воспитанной. После смешного поведения Алекса и грубых намеков леди Картер вечер быстро превращался в очередную катастрофу.

Она ничего не понимала. До прибытия в эту проклятую страну она пользовалась успехом в обществе. Но сегодняшний вечер имеет все признаки оглушительного провала.

— Несносная старая корова! — раздраженно бросил Алекс. — И если бы вы так поспешно не приняли ее приглашения, мы были бы избавлены от ее навязчивости.

— И что я должна была сказать, по-вашему?

— «Нет» было бы вполне достаточно, я полагаю.

— О, благодарю вас, милорд. Я припомню это в следующий раз, когда кто-нибудь из ваших противных родственников загонит меня в угол. А теперь, если вы любезно извините меня, мне нужен свежий воздух. — С этими словами она повернулась и начала пробираться сквозь толпу.

Кара вышла на балкон, взглянула на звезды, сверкавшие как бриллианты в ночном небе, и вздохнула. Как он смеет ее критиковать! Он ведет себя как ревнивый дурак. Он сам настаивал, чтобы они посетили этот дурацкий вечер.

— Bonsoir, madame, — произнес зловещий голос из тени.

Кара вздрогнула и, обернувшись, увидела невысокого темноволосого человека, очевидно француза.

— Monsieur, — ответила она, вежливо наклонив голову.

Сознавая, что находиться наедине на пустом балконе с незнакомым мужчиной крайне предосудительно, она направилась было обратно в зал, но его вопрос приковал ее к месту.

— Вы дочь Идена, не так ли?

Кара замерла. Он знал ее отца? Один из тех людей, кому отец помог бежать от революционного террора? Она вновь обернулась к нему.

— Вы были знакомы с моим отцом?

— Oui. — Он кивнул и шагнул к ней ближе.

Кара нахмурилась. Человек этот слишком молод, чтобы много лет назад опасаться гильотины.

— Когда? То есть каким образом? Он помогал вашей семье?

Француз иронически улыбнулся.

— Я знал его пятнадцать лет назад. Когда вы были совсем ребенком.

— Вы были его другом? — спросила она нетерпеливо.

— Oui, я знал его очень хорошо, — подтвердил француз, рассматривая ее из-под темных ресниц.

Она наморщила лоб.

— Но вы тогда были только мальчиком. Откуда вы узнали моего отца?

— Он был, — ответил француз с леденящей улыбкой, — скажем, хорошо знаком с моим отцом.

— Боюсь, месье, я ничего не понимаю. Вы, кажется, меня знаете, но я не знаю вашего имени. Откуда вам известно, что я его дочь?

— Это неважно, — промолвил он со злобой.

Кара сделала шаг назад. Что за странный человек. Глаза ее с сомнением остановились на незнакомце.

Есть в нем что-то подозрительное. Даже демоническое. Внезапно почувствовав страх, она бросила взгляд на дверь.

Заметив ее тревогу, он улыбнулся, меняя манеру говорить.

— Chérie, простите меня, я не собирался быть таким таинственным. Просто меня здесь подстерегает опасность. Как вы знаете, работа вашего отца была конфиденциальной. Я не хотел бы, чтобы нас подслушали.

Кара заколебалась.

— Но в том-то и дело, месье. Я очень мало знаю о работе своего отца. И не понимаю ваших слов об опасности. Как может наш невинный разговор повредить вам?

— Простите меня, chérie, я не хотел вас обидеть. Мне казалось, вам будет приятно увидеть старого знакомого вашего отца. — И он повернулся, чтобы уйти.

Она остановила его.

— Нет, подождите. Пожалуйста, месье, простите мне мое недоверие. Я хочу знать всех друзей моего отца. Так мало людей, которые могут мне рассказать что-нибудь о нем.

Он вновь обернулся, наблюдая за ней из-под тяжелых век.

— Я буду счастлив рассказать вам все, что знаю. Может быть, — добавил он, кривя губы, — встретимся снова? Завтра?

Тщательно взвесив это предложение, она закусила губу. Этот человек каким-то образом связан с прошлым ее отца. Но его необычное поведение вызывает опасения. Он ведет себя как-то странно.

Она уже собралась согласиться на тайную встречу, когда услышала, как ее зовет Алекс. Очевидно, француз тоже услышал. Прежде чем она ответила, странный маленький человек перепрыгнул через ограду балкона и исчез в темноте сада.

Кара в изумлении глядела ему вслед. Любопытный человек.

— Вот и вы. Я искал вас повсюду. Очень нехорошо так надолго исчезать. — За ее спиной возник Алекс.

Она была слишком встревожена странной встречей, чтобы ответить. Дрожь пробрала ее до костей.

Алекс обнял ее.

— Вы совсем замерзли. Тут холодно. Пойдемте внутрь.

Благодарная за своевременную помощь, она с радостью согласилась, и они вернулись в шумный зал. При ярком свете Алекс сразу понял: что-то встревожило ее. Она была бледна как призрак.

— С вами все в порядке? — спросил он, с тревогой глядя в ее бледное лицо.

— Все будет хорошо, — ответила она со слабой улыбкой. — Но я хотела бы уехать домой, если вы не возражаете.

— Мы только что прибыли. До ужина еще бездна времени. Вас что-то встревожило, Кара. Что?

Она покачала головой, не смея открыть правду о странной встрече.

— Не будьте смешны, — заметила она небрежно. — Головная боль. Ничего больше.

Кровь бросилась Алексу в голову.

— Вы встретили кого-то на балконе? — грубо спросил он.

Пусть воображает худшее!

К несчастью, ее простодушное лицо отразило истину. Она кого-то встретила. Но вряд ли это ее любовник.

Как он мог выпустить ее из виду? Она не готова для общения с хищными светскими волками, обряженными в костюмы джентльменов.

— Кто был этот мерзавец? — рявкнул он.

Несколько человек обернулись, заинтересовавшись скандалом.

— Алекс, прошу вас, — еле слышно сказала Кара. — Вы устраиваете сцену.

— Я сделаю больше, если вы не назовете мне его грязное имя, — прошипел он.

Качая головой, она яростно прошептала:

— Вы не понимаете.

— Я понимаю, — прорычал он. — И не желаю быть рогоносцем. Особенно когда мне нельзя даже коснуться вас.

Ну и ну! Как похоже на негодяя! Допустить, что она имела полуночное свидание с любовником!

— Вы говорите смехотворные вещи.

Он знал, что она лжет. И это взбесило его сверх всякой меры. Дьявольщина! Куколка созрела для рук распутника. Ему ли не знать!

Схватив Кару за руку, он протащил ее через толпу к двери. Беспомощно семеня за ним, она едва успевала извиняться перед изумленными свидетелями сцены.

Стащив по мраморной лестнице, он практически швырнул ее в карету, так что она едва удержалась на сиденье.

Вскочив вслед за ней, он хлопнул дверцей и вперил в нее яростный взгляд. Черт возьми! Он живет как монах, а маленькая негодяйка наслаждается жизнью.

— Я вилял хвостом достаточно долго, — прорычал он. — И не собираюсь оставаться монахом, пока вы разыгрываете из себя кокетку.

— Разыгрываю кокетку? Вы сошли с ума? Как вы смеете тащить меня через весь зал и бросать в карету, как непослушного ребенка? Я в жизни не переживала такого унижения.

— Нет? — Он зловеще приподнял бровь.

— Вы действительно негодяй.

Он угрожающе склонился над ней.

— Я знаю, что сегодня вечером вы кого-то встретили. Назовите мне имя, Кара.

— Ну, — пролепетала она, испуганная его диким выражением, — вы будете жестоко разочарованы, милорд, но я не могу его назвать.

— В таком случае я сделаю собственные выводы. Есть несколько хорошо известных стервятников, которые питаются невинными женщинами, особенно молодыми вдовами и безнадежно несчастными женами. Я вызову их всех по очереди.

— Но это нелепость! Говорю же вам, я никого не встречала.

— А я Вам говорю, что вы не умеете лгать, — бросил он. — Подумайте обо всей крови, которая будет на ваших руках!

Господи, он говорит всерьез.

— Вы действительно готовы на это безумие?

— Это зависит...

— От чего?

— От вас. Что вы предпочитаете, Кара? Бессмысленное кровопролитие на заре или простое признание? Выбор за вами. Да, — добавил он с ледяной усмешкой, — забыл вам сказать, что я превосходный стрелок.