Сборник летописей. Том II

Джучи-хан был старшим из всех детей Чингиз-хана, за исключением сестры по имени Фуджин-беги, которая была старше его. Он появился на свет от старшей жены [Чингиз-хана] Бортэ-фуджин, дочери Дай-нойона из племени кунгират, которая была матерью четырех сыновей и пяти дочерей. В первые годы деяний Чингиз-хана, когда на страницах листов эпохи еще не появилось следов его миродержавия, его жена, упомянутая Бортэ-фуджин, забеременела Джучи-ханом. В такое время род меркит, воспользовавшись удобным случаем, разграбил жилище Чингиз-хана и увел [в полон] его жену, которая была беременна. Хотя это племя до этого враждовало и спорило с Онг-ханом, государем [племени] кераит, но в то время между ними был мир, поэтому они отослали Бортэ-фуджин к Онг-хану. Так как последний с отцом Чингиз-хана были побратимами[284] и Чингиз-хана [Онг-хан] называл сыном, то он почитал и уважал Бортэ-фуджин, содержал ее на положении молодой снохи и оберегал от посторонних взоров. Так как она была очень красивой и способной, то эмиры [Онг-хана] между собой говорили: «Почему Онг-хан не берет [себе] Бортэ-фуджин?». Он ответил: «Она на положении молодой жены моего сына и находится у нас в безопасности; неблагородно смотреть на нее с коварными намерениями». Когда Чингиз-хан об этом обстоятельстве узнал, он послал к Онг-хану с просьбой вернуть обратно Бортэ-фуджин одного эмира по имени Саба,[285] из числа ванг-уд`ов[286] рода джелаир, деда Сартак-нойона, который в дни малолетства Аргун-хана, по ярлыку Абага-хана, был эмиром его ставки и хакимом в Хорасане и Мазандеране.

Онг-хан, оказав ей внимание и заботу, отправил ее вместе с Саба. В пути неожиданно появился на свет сын, по этой причине его назвали Джучи. Так как дорога была опасной и не было возможности остановиться, а соорудить колыбель трудно, Саба замесил немного мягкого теста, завернул в него ребенка и взял его в полу своей [одежды], чтобы его [ничто] не тревожило. Он вез его бережно и доставил к Чингиз-хану. Когда [Джучи-хан] вырос, то постоянно сопровождал отца и неотлучно |A 128б, S 309| состоял при нем и в счастии и в несчастии. Но между ним и его братьями Чагатаем и Угедеем всегда были препирательства, ссоры и несогласие и по причине ...,[287] а между ними и Тулуй-ханом и родами обеих сторон был обоюдно проторен путь единения и искренности. Они никогда [Тулуй-хана] не попрекали и считали его подлинным [сыном Чингиз-хана].

Когда он [еще] был в детском возрасте и в начале поры юности, Чингиз-хан посватал за него племянницу Онг-хана, дочь Джакамбо; имя ее было Никтимиш-фуджин, она была сестрой Абикэ-беги, супруги Чингиз-хана, и Соркуктани-беги, супруги Тулуй-хана. Она и была старшей женой Джучи-хана. Кроме нее, он имел еще много жен и наложниц, от которых у него было много детей. Как об этом передают достойные доверия повествования, у него было около сорока сыновей и от них народилось несчетное количество внуков, но из-за дальности расстояния и из-за того, что не нашлось ни одного знающего человека, все их потомки не выявлены и не установлены в точности; однако то, что про его сыновей и внуков известно и ведомо, излагается подробно и обстоятельно. А Аллах стоит превыше всего, он — споспешествующий!

Памятка о сыновьях Джучи-хана и его внуках, имеющих отрасли до сего времени

Первый сын — Орда, второй сын — Бату, третий сын — Берке, четвертый сын — Беркечар, пятый сын — Шейбан, шестой сын — Тангут, седьмой сын — Бувал, восьмой сын — Чилаукун, девятый сын — Шингкур, десятый сын — Чимпай, одиннадцатый сын — Мухаммед, двенадцатый сын — Удур, тринадцатый сын — Тука-Тимур, четырнадцатый сын — Шингкум.

Теперь мы приступим и упомянем этих сыновей каждого в отдельности в том же порядке, как [выше] написано; подробно опишем и перечислим их внуков в таком порядке:

[А] Первый сын Джучи-хана, Орда, появился на свет от его старшей жены по имени Сартак из рода кунгират. При жизни отца и после него он был весьма уважаем и почитаем. Хотя заместителем Джучи был [его] второй сын, Бату, но Менгу-каан в ярлыках, которые он писал на их имя по поводу решений и постановлений, имя Орды ставил впереди. Орда был согласен на воцарение Бату, и на престол на место отца [именно] он его возвел. Из войск Джучи-хана одной половиной ведал он, а другой половиной — Бату. С [этим] войском и четырьмя[288] братьями — Удуром, Тука-Тимуром, Шингкумом — он составил левое крыло [монгольского] войска; и их до сих пор называют царевичами левого крыла. И теперь еще их род пребывает вместе с родом Орды; его юрт и [юрт этих] братьев и их войска находятся на левой стороне в пределах ...[289] Его улус и дети постоянно находятся там. С самого начала не бывало случая, чтобы кто-либо из рода Орды, занимавший его место, поехал к ханам рода Бату, так как они отдалены друг от друга, а также являются независимыми государями своего улуса. Но у них было такое обыкновение, чтобы своим государем и правителем считать того, кто является заместителем Бату, и имена их они пишут вверху своих ярлыков. Баян, сын Куинджи, сейчас — государь улуса Орды, вследствие того что с ним враждовал его двоюродный брат Кублук, испугался его, прибыл к границам области Токтая, государя Батуева[290] улуса, и отправился к нему под предлогом курилтая, как об этом будет изложено впоследствии.

А Орда имел трех старших жен: одна — Джуке-хатун из рода кунгират, другая — Тубакана-хатун, тоже из [рода] кунгират, и еще ...[291]-хатун, также из [рода] кунгират. Имя ее отца Укаджиян. [Орда] взял ее после смерти отца. Он имел [также] наложниц. От этих жен у него родилось семь сыновей — Сартактай, Кули, Курумиши, Кункиран, Чурмакай, Кутуку и Хулагу; а обстоятельства этих семерых сыновей и детей и внуков, которые у них были, таковы, как подробно излагается [ниже] о каждом |A 129а, S 310| в отдельности.

[I] Первый сын Орды — Сартактай.

Этот сын появился на свет от Джуке-хатун из рода кунгират. У него было четыре старших жены и несколько наложниц. От жены по имени Худжиян, сестры Кутуй-хатун, супруги Хулагу-хана,[292] у него родился [1] сын, которому дали имя Куинджи; этот Куинджи был долгое время правителем улуса Орды и другом и приверженцем Аргун-хана, а потом и государя ислама, Газан-хана, да увековечит Аллах его власть. Он всегда посылал [к ним] гонцов с изъявлением любви и искренней дружбы. [Куинджи] был весьма тучен и дороден. Он толстел с каждым днем, и [дело] дошло до того, что его день и ночь стерегли телохранители,[293] чтобы он не ложился, дабы, не дай бог, жир у него не пошел горлом и он не погиб. Ни одна лошадь не могла под ним бежать из-за его чрезмерной тучности, и он передвигался в повозке. В конце концов он однажды уснул, жир у него пошел горлом, и его не стало. Куинджи имел четырех старших жен: первая — Нукулукан из рода кунгират, вторая — Нукулун из рода меркит, третья — Джиктум из рода кунгират и четвертая — Таркуджин из рода джаджират, из семьи старшего эмира, который был старшиною хорчиев[294] Чагатая. Куинджи имел четырех сыновей: Баяна, Бачкиртая, Чаган-Букая и Макудая. Подробное изложение обстоятельств [этих] четырех сыновей Куинджи и родословная их детей и внуков [следует] в таком [порядке], как [здесь] рассказывается.

[а] Первый сын Куинджи — Баян.

Он появился на свет от Нукулукан-хатун из рода кунгират. После смерти отца он взял в жены трех своих мачех: Таркуджин, Джинктум, Алтачу; и еще он имел трех жен: одна — Илькан из рода кунгират, дочь Муки из семьи Келеса-ильчи, который приезжал сюда,[295] вторая — Кутулун из рода огунан, дочь Тукуяна-Тукутая, третья — Алтачу из рода кунгират, дочь Тудай-бахадура, который был родственником досточтимой Булуган-хатун. Этот Баян имеет четырех сыновей, в таком перечислении и порядке:

Шади — появился на свет от Илькан, дочери Муки; Саты-Бука появился от Кутулун-хатун; Текнэ появился от Алтачу-хатун; Салджи-кутай — имя его матери не известно.

В настоящее время Баян сидит на месте своего отца Куинджи и по-прежнему ведает улусом отца. С государем ислама [Газан-ханом], да увековечит Аллах его царствование, он поддерживает дружбу, проявляет к нему приверженность и беспрестанно посылает гонцов. А перед тем Кублук, сын Тимур-Буки, сына Кутуку, заявил такое притязание: «Прежде ведал улусом мой отец, и он [улус] по наследству переходит ко мне». Он собрал людей, взял у Кайду и Дувы войско и внезапно напал на Баяна. Баян бежал и направился к границам той области, в которой сидел Токтай, преемник Бату. Он провел там зиму, а весной прибыл на курилтай к Токтаю и просил у него помощи. Так как у Токтая была война с Нокаем и он [сам] обратился за разрешением спора к государю ислама Газан-хану, да увековечит Аллах его власть, то он рассыпался в извинениях и не дал войска, но однако послал к Кайду и Дуве гонцов, чтобы они прислали к нему Кублука, и дал ярлык на то, чтобы улусом по-прежнему ведал Баян.

До настоящего времени Баян восемнадцать раз сражался с Кублуком и войском Кайду и Дувы, из них шесть раз сам лично участвовал в сражениях. И сколько ни посылает Токта гонцов к Чапару, сыну Кайду, и к Дуве, чтобы они прислали [к нему] Кублука, они не проявляют послушания и приводят отговорки. Замысел их был такой: мы поможем Кублуку стать государем того улуса, и он будет нашим союзником в споре с Газан-ханом. В прошлом году, который был 702 г.х. [26 августа 1302 — 14 августа 1303 г. н.э.], Баян прислал гонцов к государю ислама Газан |A 129б, S 311| [-хану], да увековечит Аллах его власть. Во главе их [стояли] Келес из рода кунгират, который был эмиром во времена Куинджи, и Тука-Тимур из рода йисут. Оба они прибыли с прочими нукерами к государю ислама Газан-хану, да увековечит Аллах его царствование, в пределы Багдада в середине [месяца] джумада II упомянутого года. Они привезли [ловчего] сокола[296] и дары и изложили следующее: «Испрашивается [дозволение] постоянно отправлять гонцов с доброй вестью. Ожидается, что эмиры выступят в поход в любом направлении, которое будет указано, и выполнят службу. Положение же таково: мы в этом году выступаем войной против Чапара и Дувы; Токта с нами в союзе и согласии и посылает войско, он [уже] послал два тумана на соединение с войском каана в Дерсу». Границы их владений находятся вблизи владений каана. Раньше же они примыкали друг к другу. В последние несколько лет Кайду, опасаясь того, что они, возможно, соединятся с войском каана, послал к границам владений Баяна своего второго сына по имени Баянджара и другого сына по имени Шаха, а также Тура-Тимура, сына Ширеки сына Менгу-каана, и Мелик-Тимура, сына Ариг-Буки, с войском и поручил им [охранять] те пределы, чтобы они служили преградой между войском каана и войском Баяна и не допускали их соединиться. А Кублук с тем войском, которое отпало от Баяна, и с тем, которое пришло к нему на помощь от Кайду и Дувы, захватил часть владений и улуса Баяна. Баян же по-прежнему ведает большей частью улуса Орды. Из-за этих беспрерывных сражений войско его обнищало, воины были частью конные, частью пешие, однако он [Баян] все так же стойко борется с врагом и просит от этой стороны[297] помощи средствами. Государь ислама, Газан-хан, да увековечит Аллах его власть, отпустил обратно из Тебриза послов [Баяна], которые прибыли в Багдад, и послал для него и его жен золото, одежды, подарки и прелестные дивные [вещи].

[б] Второй сын Куинджи — Баджиртай — появился на свет от Нукулун-хатун из племени меркит. Он имел жену по имени Куклун из рода кераит. От нее родился сын по имени Биратай.[298]

[в] Третий сын Куинджи — Чаган-Бука — появился на свет от Джинкдум-хатун, о которой [уже] упоминалось. У него была жена из племени кераит, по имени Сурмыш, дочь Тус-Тимура, от нее он имеет сына по имени Теке.

[г] Четвертый сын Куинджи — Макудай — появился на свет от Таркуджин-хатун из племени джаджират; у него совсем не было детей.

[На этом] окончилась ветвь Сартактая, отца Куинджи и первого сына Орды.

[II] Второй сын Орды — Кули.

Это тот самый Кули, которого послали с войском от улуса Орды в то время, когда Хулагу-хан шел в Иранскую землю и когда последовал приказ, чтобы ему в помощь присоединилось от каждого улуса по одному царевичу с войском. Он выступил через Хорезм в Дехистан[299] и Мазандеран. У него было несколько старших жен, одна по имени Йидикен из племени кунгират, другая по имени Кадакан и [еще] одна по имени Кукини, которая приезжала сюда [в Иран] и скончалась в этой стране. Он имел пять сыновей в таком перечислении и порядке: Тумакан, Туман, Мингкан, Аячи и Мусульман. Памятка об ответвлении этих сыновей и об их обстоятельствах такова, как излагается [ниже]:

[1] Первый сын Кули — Тумакан. Этот Тумакан имел трех старших |A 130а, S 312| жен: одна по имени Булаган из племени татар, дочь Сукал-нойона; вторая — Буралун-хатун из племени ...,[300] третья по имени Олджай была наложницей. Он имеет трех сыновей в таком порядке и перечислении:

[а] Джарук. У него была одна жена по имени Якуртумджак; он имеет от нее двух сыновей: Нокая и Саталмыша.

[б] Мубарек появился на свет от упомянутой Буралун-хатун и имеет двух сыновей: Иль-Бука и Тура-Тимур.

[в] Кучук появился на свет от упомянутой наложницы Олджай.

[2] Второй сын Кули — Туман — появился на свет от Идикен-хатун. Он имел несколько жен и наложниц: имя одной его старшей жены — Буралун. У него было семь[301] сыновей в таком порядке:

[а] Ак-Куюк, у него был сын по имени Буралги; [б] Данишменд, [в] Куртагачи, [г] Кутлуг-Бука, [д] Кутлуг-Тимур, [е] Иль-Тимур и [ж] Яйлак. Эти последние шесть сыновей детей не имели. Имя матери Ак-Куюка, Данишменда, Куртагачи и Кутлуг-Тимура не известно; Кутлуг-Бука появился от Буралун, а Иль-Тимур от наложницы.

[3] Третий сын Кули — Мингкан — появился на свет от Билан[302]-хатун.

У него, должно быть, были жены и наложницы, но имена их остались не известны. Он имел трех сыновей:

[а] Халил, у него не было детей;

[б] Башмак имел одного сына по имени Хасан;

[в] Хулкуту детей не имел. Когда отец этого Мингкана, Кули, сам приезжал в эту страну,[303] то все три [выше]упомянутых сына приезжали вместе с отцом.

[4] Четвертый сын Кули — Аячи. Имена его жен остались не известны. Он имел одного сына по имени [а] Газан, [который] появился на свет от дочери Кутлуг-Буки, сына Куркуза. Этот приехал сюда в детстве, а во времена Абака-хана он находился в Хорасане при Аргун-хане. После его воспитания и оказания ему милостей из дружеского расположения и для пользы дела его отправили вместе с сыном обратно.

[5] Пятый сын Кули — Мусульман, родился от Кадакан-хатун. Он имел много жен. Имя одной [из них] — Орда-Тикин из рода найман. У него было четыре сына в таком перечислении: [а] Джавуту, [б] Япалат,[304] [в] Ходжа и [г] Ильяс, родившиеся от Орда-Тикин.

[III] Третий сын Орды — Курумиши. Этот Курумиши сыновей[305] не имеет, и жены его не известны.

[IV] Четвертый сын Орды — Кунг-Кыран. После Орды он ведал улусом, сыновей не имел.

|A 130б, S 313| [V] Пятый сын Орды — Джурмакай. Он также не имеет детей, и его жены также не известны.

[VI] Шестой сын Орды — Кутукуй. Были ли у него дети или нет, также не известно.

[VII] Седьмой сын Орды — Хулагу. Его имя было Хулаву, и детей у него не было. Дети, которых считают его [детьми], являются [в действительности] детьми Кутукуя. Так стало известно из родословных кругов, заслуживающих доверия. А Аллах лучше знает. У него было две старших жены. Имя одной было Сулукан-хатун из рода ...,[306] а имя другой — Турбарчин-хатун из племени кипчаков. Он имел от них двух сыновей: одного — Тимур-Бука, другого по имени Улкуту. А Аллах лучше знает.

[1] Первый сын Хулагу — Тимур-Бука. У него было четыре старших жены: первая — Кокчин, дочь Тису-нойона из племени кунгират, вторая — Аргун-Тикин из рода аргунан, дочь Кури-Кучакара, третья — Кутуджин из рода ...,[307] четвертая — Баялун из рода кунгират, сестра Кутуй-хатун, супруги Хулагу-хана. Кроме них, у него были [еще] наложницы. От этих упомянутых жен он имел шесть сыновей в таком порядке: [а] Кублук, родился от Кокчин; [б] Тука-Тимур, родился от Аргун-Тикин; [в] Джанг-кут, родился от Кутуджин, [г] Бука-Тимур, его матерью была Баялун; [д] Саси, родился тоже от Кутуджин; [е] Ушанан, тоже родился от Кокчин.

[2] Второй сын Хулагу — Улкуту — родился от упомянутой Тубарчин-хатун. Он имел четырех сыновей в такой последовательности: [а] Уч-Бука, [б] Биш-Куртука, [в] Бука-Тимур, [г] Дерк.[308]

С помощью Аллаха всевышнего окончена ветвь Орды, сына Джучи-хана.

[Б] Второй сын Джучи-хана — Бату.

Бату появился на свет от Уки-фудж-хатун, дочери Ильчи-нойона из рода кунгират. Его называли Саин-хан.[309] Он был очень влиятелен и |A 131а, S 314| всемогущ и ведал улусом и войском вместо Джучи-хана и прожил целый век. Когда [всех] четырех сыновей Чингиз-хана не стало, то старшим над всеми его внуками оказался он и был у них в великой чести и в почете. На курилтаях никто не противился его словам; напротив, все царевичи повиновались и подчинялись [ему]. Так как Джучи уклонился от выполнения ранее вышедшего постановления Чингиз-хана отправиться ему с войском и захватить все северные области, как то: Ибир-Сибир, Булар, Дашт-и Кипчак, Башгирд, Рус и Черкес до Дербенда Хазарского, который монголы называют Тимур-кахалка,[310] и включить их в свои владения, то, когда Угедей-каан воссел на царство, он повелел Бату [это сделать] таким же порядком. Племянника своего Менгу-каана, его брата Бучека и сына своего Гуюк-хана со старшими эмирами, в том числе Субэдай-бахадура из рода урянкат, который приезжал с Джэбэ-нойоном в эту страну,[311] а также других царевичей с войсками приказал назначить в передовую рать. Все собрались вокруг Бату и занялись завоеванием северных стран. В бичин-ил, то есть в год обезьяны, выпавший на месяц джумада лета 633 г.х. [21 февраля — 21 марта 1235 г. и. э.], они выступили и завоевали и покорили большую часть тех областей, а весной хулугунэ[-ил], то есть года мыши, соответствующего 637 г.х. [3 августа 1239 — 22 июля 1240 г. н.э.], Гуюк-хан и Менгу-каан по указу каана[312] повернули обратно и направились к высочайшей особе каана. После этого Бату с братьями, эмирами и с войском еще некоторое время завоевывал те страны. Его род еще до сих пор продолжает завоевывать [их]. Бату имел много старших жен и наложниц. У него было четыре сына в таком перечислении и порядке:

Сартак, Тукан, Эбугэн, Улакчи.[313] Ветви и потомки этих четырех сыновей и обстоятельства их таковы, как это подробно излагается о каждом в отдельности.

[I] Первый сын Бату — Сартак, он появился на свет от ...[314]-хатун, у него совсем не было сыновей.

[II] Второй сын Бату — Тукан. У него было пять сыновей, в таком порядке и перечислении: Тарбу, Мунга-Тимур, Туда-Мунга, Такту-Нука и Угэчи.

[1] Первый сын Тукана — Тарбу. У него были жены и наложницы, но имена их не известны. Он имел двух сыновей: [а] Тула-Буку, дети его не известны; [б] Кунчека, [который] имел сына по имени Юз-Бука. [2] Второй сын Тукана — Мунга-Тимур. У этого Мунга-Тимура были жены и |A 131б, S 315| наложницы. Имена его трех старших жен известны: Олджай из рода кунгират, Султан-хатун из рода ушин и Кутуй-хатун из рода ...[315] Он имел десять сыновей в таком перечислении и порядке:

[а] Алкуи, появился на свет от Олджай-хатун; [б] Абачи, его мать не известна; [в] Тудакан, появился от Султан-хатун; [г] Буркук, родился от Султан-хатун; [д] Токтай, появился на свет от Олджай-хатун, дочери Беклемиш-ака, сестры Менгу-каана, которая была супругой Салджидай-гургэна. В настоящее время государем Джучиева улуса является он. Он имеет двух жен: имя одной — Булуган, а другой — Тукульче из [рода] кунгират. У него есть три[316] сына, в таком перечислении: Ябарыш, Иксар [?], Тугел-Бука; [е] Сарай-Бука; [ж] Хулакай, у него есть сын по имени Улус-Бука; [з] Кадан; [и] Кудукан, имеет сына, имя его — Кункас; [к] Тугрылча, имеет сына Узбека.

[3] Третий сын Тукана — Туда-Менгу. Его и Менгу-Тимура матерью была Кучу-хатун из рода ойрат, сестра Олджай-хатун[317] и Бука-Тимура. Этот Туда-Менгу имел двух жен: Ирыкаджи из рода кунгират и Тура-Кутлуг из рода алчи-татар. У него было три сына:

Ур-Менгу, появился на свет от Ирыкаджи;

Чичекту, родился от Тура-Кутлуг;

Тубтай, его мать не известна.

[4] Четвертый сын Тукана — Туктунука. Имена его жен остались не известны, он имеет двух сыновей в таком порядке: Бабудж, Тукель-Бука. Пятый сын Тукана — Угачи. У него не было детей.

[III] Третий сын Бату — Абукан. У него было много жен и наложниц, и имел он семь сыновей в таком перечислении и порядке: Борак, Булар, Тутудж, Дакдака, Ахмед, Сабир, Дунгур.

[IV] Четвертый сын Бату — Улакчи, детей не имел; имена его жен остались не известны.

Ветвь Бату, второго сына Джучи-хана, по милости и благости его [Аллаха] окончена.

[В] Третий сын Джучи-хана — Берке. У него совсем не было детей. |A 132а, S 316| Обстоятельства его [жизни] и рассказы о нем будут приведены в повествованиях о Хулагу-хане, Абага-хане и в других, если всевышнему Аллаху будет угодно.

[Г] Четвертый сын Джучи-хана — Беркечар. У него были жены и наложницы, и имел он двух сыновей: [I] первый сын — Кокджу. Этот Кокджу имел четырех сыновей в таком порядке: [1] Иджиль-Тимур, [2] Билыкджи, [3] Дукдай, [4] Тук-Тимур. [II] Второй сын — Йису-Бука. У этого Йису-Буки был [1] один сын, имя его — Сарай-Бука.

Ветвь Беркечара, который был четвертым сыном Джучи-хана, окончена.

[Д] Пятый сын Джучи-хана — Шейбан. У него было много жен и наложниц, и имел он двенадцать сыновей в таком перечислении и порядке, как [ниже] упоминается: Байнал, Бахадур, Кадак, Балакан, Черик, Меркан, Куртука, Аячи, Сайилкан, Баянджар, Коничи, Маджар. Изложение разветвления потомков этих двенадцати сыновей и их внуков представляется в таком виде, как это для [каждого] в отдельности [ниже] подробно излагается.

[I] Первый сын Шейбана — Байнал. Он имел трех сыновей в такой последовательности: [1] Илак-Тимур, [2] Бек-Тимур, [3] Биш-Бука.

[II] Второй сын Шейбана — Бахадур. Он имел двух сыновей в таком |A 132б, S 317| порядке: [1] первый сын Бахадура — Кутлуг-Бука; дети его не известны. [2] Второй сын Бахадура — Джучи-Бука. У него было четыре сына в таком перечислении: [а] Бадакул, [б] Бек-Тимур, [в] Баянкеджар, [г] Йису-Бука.

[III] Третий сын Шейбана — Кадак. У него был [1] один сын: имя его — Тула-Бука. Этот Тула-Бука имел двух сыновей: старшего — [а] Монгкутая и младшего — [б] Туман-Тимура. У Туман-Тимура был сын, имя его Уджукан.

[IV] Четвертый сын Шейбана — Балакан. У него было три сына: [1] Тури, [2] Тукан, [3] Токдай. Этого Токдая называют [также] Муртад-Токдай и Тама-Токдай; зимовья его находятся около реки Терека, у Дербенда. Уже долгое время, как он состоит во главе сторожевой рати. У него есть три сына: [а] Бакырча, [б] Кунчек, [в] Джаукан.

[V] Пятый сын Шейбана — Черик. У этого Черика был один сын, имя его — [1] Тук-Тимур.

[VI] Шестой сын Шейбана — Меркан. У него было два сына: [1] Тука-Тимур, [2] Иль-Бука.

[VII] Седьмой сын Шейбана — Куртука.

Этот Куртука имел одного сына по имени Кинас.

[VIII] Восьмой сын Шейбана — Аячи. У этого Аячи был [1] один сын, имя его было Учкар-Тука.

[IX] Девятый сын Шейбана — Сабилкан. У него был сын по имени [1] Кутлуг-Тимур, а этот Кутлуг-Тимур имел семь сыновей в таком перечислении и порядке: [а] Бурултай, [б] Бек-Тимур, [в] Буралыги, [г] Отман, [д] Сабтак, [е] Йису-Бука, [ж] Тимуртай.

[X] Десятый сын Шейбана — Баянджар. У него был [1] один сын по |A 133а, S 318| имени Эбугэн-Туркан, а этот Эбугэн-Туркан имел [а] одного сына по имени Туганчар.

[XI] Одиннадцатый сын Шейбана — Маджар. У него есть [1] сын по имени Турджи.

[XII] Двенадцатый сын Шейбана — Коничи. У него совсем нет детей. Ветвь Шейбана, пятого сына Джучи-хана, окончена, при доброй его [Аллаха] помощи.

[Е] Шестой сын Джучи-хана — Тангкут.

У него было два сына: Субектай, Тукуз.

Разветвление этих двух упомянутых сыновей таково, как [ниже] подробно излагается.

[I] Первый сын Тангкута — Субектай. У него было два сына:

[I] Маджар, у него был сын, имя его — [а] Курук.

[2] Кунчек-Коничи, у него было четыре сына, в таком порядке: [а] Бурачар, [б] Куч-Тимур, [в] Иштан, [г] Дурату.

[II] Второй сын Тангкута — Тукуз. У него было три сына: [1] Колимтай, [2] Арслан, [3] Буралыги.

Вот какова ветвь Тангкута, шестого сына Джучи-хана. Она окончена. Клянусь Аллахом споспешествующим.

[Ж] Седьмой[318] сын Джучи-хана — Бувал.[319]

[I] Первый сын Бувала — Татар. У него был [1] сын по имени Нокай, а этот Нокай имел трех сыновей: [а] Джуке, [б] Муке, [в] Тури.

[II] Второй сын Бувала — Мингкадар. У него было девять сыновей |A 133б, S 319| в таком перечислении и порядке: [1] Нукар, у него есть [а] сын, имя его — Кирди-Бука; [2] Бекдуз, имеет двух сыновей: [а] Тудакана и [б] Туклупая; [3] Абукан, имеет двух сыновей: [а] Тукуджа и [б] Ахмеда; [4] Узбек, детей не имеет; [5] Сасык, у него был один [а] сын Басар; [6] Урус, детей не имеет; [7] Урунг-Куртука, детей не имеет; [8] Туклуджа, [о его детях] не известно; [9] Ильбасмыш, детей не имеет.

Ветвь Бувала, седьмого сына Джучи-хана, окончена с помощью всевышнего Аллаха.

[З] Восьмой сын Джучи-хана — Джилаукун. У него не было детей.

[И] Девятый сын Джучи-хана — Шингкур. У него было три сына. Их имена и разветвления сыновей и внуков таковы, как [ниже] подробно излагается.

[I] Первый сын — Йису-Бука. У него было пять сыновей в таком порядке: [1] Буралыги, [2] Кублук, [3] Тудакан, [4] Тудаджу, [5] Ахтаджи.[320]

[II] Второй сын — Ширамун, он имел трех сыновей в таком порядке: [1] Хорезми. Его мать — Булуждин, из татар. [2] Джакуту. Его мать — Кутлукан, из сулдусов. [3] Байрам. Его мать, Кулда, была наложницей.

[III] Третий сын — Маджар. У него было три сына, в таком порядке: [1] Урусак, [2] Бая, [3] Байку.

Ветвь Шингкура, девятого сына Джучи-хана, окончена с помощью всевышнего Аллаха.

[К] Десятый сын Джучи-хана — Чимбай. У него было много жен и наложниц, и имел он двух сыновей: Хинду и Тудавура. Подробное перечисление разветвлений их детей таково:

[I] Первый сын Чимбая — Хинду. Этот Хинду имел [1] сына по имени Яку, а у этого Яку были три сына в таком перечислении и порядке: |A 134а, S 320| [а] Джалаиртай, [б] Кундалан-Манкутай, [в] Такаджу.

Этот Яку после смерти Чимбая царствовал в течение двух полные лет, а потом его казнил Токтай.

[II] Второй сын Чимбая — Тудавур. У него были два сына в таком порядке:

[1] Маджар, а у него были три сына в таком перечислении и порядке: [а] Мелик, [б] Ходжа, [в] Куртукачу; [2] Тарияджи, у него детей не было.

Ветвь Чимбая, десятого сына Джучи-хана, окончена его [Аллаха] милостью и его благословением.

[Л] Одиннадцатый сын Джучи-хана — Мухаммед. Его называли также Буре, детей он совсем не имел.

[М] Двенадцатый сын Джучи-хана — Удур. У него был один [1] сын по имени Карачар, а этот Карачар имел пятерых сыновей в таком порядке, как [ниже] подробно перечисляется:

[1] Первый сын Карачара — Куртука, его мать была по имени Ильтутмыш из рода туклан, то есть тулас. У этого Куртука был [а] один сын, имя его Сасы. [2] Второй сын Карачара — Турджи. Этот Турджи имел [а] одного сына по имени Ананда. [3] Третий сын Карачара — Абишка. У него не было детей. [4] Четвертый сын Карачара — Эмкен. У него также не было детей. [5] Пятый сын Карачара — Тувкел. Он детей не имел.

Ветвь Удура, двенадцатого сына Джучи-хана, окончена.

[Н] Тринадцатый сын Джучи-хана — Тука-Тимур. У этого Тука-Тимура было четыре сына; их имена и разветвления их детей таковы, как [ниже] подробно и по порядку излагается.

[I] Первый сын — Бай-Тимур, у него было три сына: [1] Туканчар, [2] Билкычи, [3] Кукаджу.[321]

[II] Второй сын — Баян, у него было два сына: [1] Казан и [2] Данишменд. Ни один из них не имел детей.

[III] Третий сын — Урунк, у него было четыре сына: [1] Ачик, у него есть [а] сын, имя его — Бахтияр. [2] Ариклы, у него есть три сына: [а] Адиль, [б] Сакриджи, [в] Анбарджи. [3] Каракыр, имел трех сыновей: [а] Никбай, [б] Керанче, [в] Шабаку. [4] Сарича, у него был один [а] сын, имя его — Куичек.

[IV] Четвертый сын — Кин-Тимур, у него было два сына: [а] Караходжа и [б] Абай, детей они не имели.

[О] Четырнадцатый сын Джучи-хана — Сингкум.[322] У этого Сингкума детей не было.

Сыновья Джучи-хана, о которых передали заслуживающие доверия лица, суть те четырнадцать сыновей, имена которых, а также имена их детей и внуков, [выше] подробно написаны. Их родословная таблица [представляется] в таком виде, как она [ниже] утверждается. Вот и все!

Все области и улус, находившиеся в пределах реки Ирдыш и Алтайских гор, летние и зимние кочевья тех окрестностей Чингиз-хан пожаловал в управление Джучи-хану и издал беспрекословный указ, чтобы [Джучи-хан] завоевал и включал в свои владения области Дашт-и Кипчак и находящиеся в тех краях государства. Его юрт был в пределах Ирдыша, и там была столица его государства. Вот и все!

Краткий рассказ о делах Джучи-хана

|A 136а, S 326| Так как Джучи-хан умер раньше [своего] отца, то нельзя вкратце привести рассказ, который относился бы исключительно к нему, поэтому [здесь] приводится краткое описание его деяний, которые [уже] подробно упоминались в повествовании о Чингиз-хане, и излагаются обстоятельства его болезни и смерти. А это было так:

Так как Джучи-хан по приказу Чингиз-хана постоянно находился в походах и завоевал и покорил много областей и городов, то, когда Чингиз-хан, направляясь в область таджиков, дошел до границы Отрара, он оставил его [Джучи-хана] там, предназначив его для покорения Отрара. Джучи-хан, как [уже] было рассказано в повествовании о Чингиз-хане, взял Отрар и, овладев его крепостью и разрушив ее, повернул обратно. Области, которые попадались на его пути, он покорял, пока не прибыл к отцу в пределы Самарканда. Оттуда Чингиз-хан снова отправил его с братьями, Чагатаем и Угедеем, [в поход] для покорения Хорезма. Когда они осадили то место,[323] то взять его не удавалось по причине несогласия его [Джучи-хана] с Чагатаем. Чингиз-хан приказал, дабы в той войне предводителем был Угедей. Благодаря своим способностям он установил между братьями согласие, и они сообща взяли Хорезм. Чагатай и Угедей направились к отцу и прибыли к [нему] к крепости Таликан. А Джучи-хан через Хорезм направился в сторону Ирдыша, где находились его обозы, и присоединился к своим ордам. [Еще] раньше Чингиз-хан приказал, чтобы Джучи выступил в поход и покорил северные страны, как-то: Келар, Башгирд, Урус, Черкес, Дашт-и Кипчак и другие области тех краев. Когда же он уклонился от участия в этом деле и отправился к своим жилищам, то Чингиз-хан, крайне рассердившись, сказал: «Я его казню, не видать ему милости». Джучи же неожиданно заболел и поэтому, когда отец по возвращении из страны таджиков прибыл в свои ставки, не смог приехать к нему, но послал ему несколько харваров[324] добытых на охоте лебедей[325] и рассыпался в извинениях. После этого Чингиз-хан еще несколько раз приказывал вызвать его к себе, но [тот] из-за болезни не приезжал и приносил извинения. Затем [однажды] какой-то человек из племени мангут проезжал через пределы юрта Джучи; а Джучи, перекочевывая, шел от юрта к юрту и таким же больным достиг одной горы, которая была местом его охоты. Так как сам он был слаб, то послал охотиться охотничьих эмиров. Когда тот человек увидел это сборище охотившихся людей, то подумал, что это [охотится сам] Джучи. Когда он прибыл к Чингиз-хану и тот спросил его о состоянии болезни Джучи, то он сказал: «О болезни сведений не имею, но на такой-то горе он занимался охотой...». По этой причине воспламенился огонь ярости Чингиз-хана, и, вообразив, что [Джучи], очевидно, взбунтовался, что не обращает внимания на слова отца, он сказал: «Джучи сошел с ума, что совершает такие поступки». И приказал, чтобы войско выступило в поход в его сторону и чтобы впереди всех отправились Чагатай и Угедей, и сам собирался выступить в поход вслед за ними. В это время прибыло известие о печальном событии[326] с Джучи в …[327] году. Чингиз-хан пришел от этого в великую печаль и огорчение, он произвел расследование, выявилась ложь того мангута и было доказано, что Джучи был в то время болен и не был на охоте. [Чингиз-хан] потребовал того человека, чтобы казнить его, но его не нашли. Почтенные эмиры и гонцы, которые в разное время приезжали из улуса Джучи, сказали, что смерть его произошла между тридцатью и сорока [годами его жизни], и эти слова сравнительно близки [к истине]. Другие же говорят, что его не стало в двадцатилетнем возрасте, но это чистое заблуждение. После смерти его и Чингиз-хана, когда на трон воссел Угедей-каан, он на основании ранее изданного Чингиз-ханом неукоснительного указа Джучи-хану о покорении северных областей поручил [это] членам его рода, и они занялись этим [покорением] с помощью других царевичей.

Рассказ о восшествии на престол Бату в качестве преемника отца и памятка об обстоятельствах его [жизни] во время [его] царствования

|A 136б, S 327| Когда скончался Джучи-хан, его второй сын, Бату, в качестве преемника отца воссел в своем улусе на ханский престол. Его братья подчинились ему и покорились. В эпоху Угедей-каана, как о том было подробно сказано в повествовании о нем, он назначил его с братьями и другими царевичами, согласно прежнему указу [Чингиз-хана], на покорение северных областей. Все они, собравшись у него, сообща выступили в поход и, как [уже] было изложено, завоевали большую часть тех государств. После возвращения царевичей Менгу-каана и Гуюк-хана [из похода] он [Бату] с братьями, как о том [уже] упоминалось в добавлении к его родословной, занялся завоеванием оставшихся частей тех областей. В начале 639 г.х. [июль 1241 г. н.э.], когда скончался Угедей-каан, Бату, вследствие преклонного возраста, почувствовал упадок сил, и когда его потребовали на курилтай, то он под [предлогом] болезни уклонился от участия [в нем]. Так как он был старший из всех [родичей], то из-за его отсутствия около трех лет не выяснялось дело [о звании] каана. Правила старшая из жен Угедей-каана, Туракина-хатун. В это время разруха проникла на окраины и в центральные части государства. Каан сделал наследником престола своего внука Ширамуна, но Туракина-хатун и некоторые эмиры не согласились и сказали: «Гуюк-хан старше» — и для возведения его на престол опять попросили Бату. Хотя он и был обижен на них и опасался печальных событий из-за прежних отношений, но все же тронулся в путь и двигался медленно. [Еще] до его прибытия и появления родичей они собственной властью утвердили каанство за Гуюк-ханом. Так как Гуюк-каан страдал неизлечимой болезнью, то под предлогом того, что «вода-де и воздух старинного юрта, который дал мне отец, для меня полезнее», со всем войском направился в пределы Эмиль-Куджина. Когда Бату подошел близко к тому месту, он стал немного опасаться. Соркуктани-беги, старшая жена Тулуй-хана, на оснований той дружбы, которая со времен Чингиз-хана установилась и укрепилась между Джучи и Тулуй-ханом и родами обеих сторон, тайно прислала весть, что прибыл Гуюк-хан в те края не без хитрости. В связи с этим подозрения Бату усилились, и он с предосторожностями и осмотрительностью ожидал прибытия Гуюк-хана. Сам же [Гуюк-хан], когда прибыл в пределы Самарканда, в местность, от которой до Биш-Балыка одна неделя пути, скончался в 640 г.х. [1 июля 1242 — 20 июля 1243 г. н.э.] от болезни, которой страдал. Снова трон долгое время оставался не занятым государем, и опять правила Туракина-хатун.

Соркуктани-беги, когда распространилась молва о болезни Бату, отправила к нему своего сына Менгу-каана под предлогом навестить больного. Бату обрадовался его прибытию и, поскольку он воочию увидел в нем признаки блеска и разума и будучи [кроме того] обижен на детей Угедей-каана, сказал: «Менгу-каан — старший сын Тулуй-хана, который был старшим сыном Чингиз-хана; коренной юрт и место [Чингиз-хана] принадлежат ему. Этот царевич[328] сам по себе очень умен и даровит и подготовлен к царствованию. При наличии его каким образом кааном станет кто-либо другой? Тем более, что дети Угедей-каана поступили вопреки словам отца и не отдали власти Ширамуну и, преступив древний закон и обычай, не посоветовавшись с родичами, ни за что убили младшую дочь Чингиз-хана, которую он любил больше всех [своих] детей и называл Чаур-сечен. По этой причине каанство им не подобает». Он сам возвел[329] Менгу-каана на каанство и заставил всех своих братьев, родственников и эмиров подчиниться и покориться ему. Он послал вместе с ним своего брата Берке и своего сына Сартака, который был наследником престола, с тремя туманами войска, дабы они в местности Онон и Келурен, которая была коренным юртом Чингиз-хана, посадили его на престол каанства и трон миродержавия и исправили и загладили бы козни детей Угедей-каана, замысливших вероломство.

В общем, передача каанства дому Тулуй-хана и утверждение [ими] прав за собой произошли благодаря способностям и проницательности Соркуктани-беги и помощи и содействию Бату, вследствие дружбы с ним. После этого до конца его жизни, а после его смерти, во времена Сартака и Улагчи, и большую часть времени Берке между домами Тулуй-хана и Бату был проторен путь единения и дружбы.

|A 137а, S 328| И еще при жизни Бату Менгу-каан назначил своего третьего брата, Хулагу-хана, с многочисленным войском в Иранскую землю и определил [выделить] из войск каждого царевича по два человека с десятка, дабы они отправились вместе с Хулагу-ханом и стали его помощниками. Орда отправил через Хорезм и Дехистан своего старшего сына Кули с одним туманом войска, а Бату послал через Дербенд Кипчакский Балакана, сына Шейбана, и Тутара, сына Мингкадара сына Бувала, седьмого сына Джучи-хана, чтобы они, прибыв, стали подкреплением войску Хулагу-хана, служили ему. А Бату скончался в 650 г.х. [14 марта 1252 — 2 марта 1253 г. н.э.] в местности ...,[330] на берегу реки Итиль. Жития его было сорок восемь лет. Менгу-каан встретил прибытие его сына Сартака с почетом, утвердил за ним престол и государство и дал [ему] разрешение на отъезд. В пути его [Сартака] также не стало. Менгу-каан послал гонцов, склоняя и располагая [к себе] его жен, сыновей и братьев, и также пожаловал Улагчи [сыну Бату] престол и царство отца и отличил всех разными милостями и ласками. Улагчи также в скором времени скончался и оставил другим престол и царство. Вот и все!

Рассказ о восшествии Берке на престол улуса Джучи-хана и об обстоятельствах [его] жизни

Когда Бату скончался и его сыновья Сартак и Улагчи, которые были назначены ему преемниками, скончались один за другим и [когда] его младший брат Берке в 652 г.х. [21 февраля 1254 — 9 февраля 1255 г. н.э.] воссел на его место, то его повеления стали неукоснительно исполняться в его улусе, и он по обычаю поддерживал с домом Тулуй-хана искреннюю дружбу, идя по пути преданности, благорасположения и единения. В 654 г.х. [30 января — 20 декабря 1265 г. н.э.] Балакан, который был в этом государстве,[331] задумал против Хулагу-хана измену и предательство и прибегнул к колдовству. Случайно [это] вышло наружу.[332] Учинили о том допрос, он тоже признался. Для того чтобы не зародилась обида, Хулагу-хан отослал [Балакана] с эмиром Сунджаком к Берке. Когда они туда прибыли, была установлена с несомненностью его вина, Берке отослал его [обратно] к Хулагу-хану: «Он виновен, ты ведаешь этим». Хулагу-хан казнил его. Вскоре после того скончались также Татар и Кули. Заподозрили, что им с умыслом дали зелья. Поэтому у них возникло недовольство [друг на друга] и Берке стал враждовать с Хулагу-ханом, и, как это будет рассказано в повествовании о Хулагу-хане, они сразились в шаввале 660 г.х. [август 1262 г. н.э.]. Войска, прибывшие с Кули и Тутаром в это государство, большей частью разбежались. Некоторые вышли через Хорасан и расположились от гор Газны и Бини-Гау до Мултана и Лахавура, которые являются границами Хиндустана. Старшим из эмиров, которые были их предводителями, был Никудер, а Ункуджене, из эмиров Хулагу-хана, шел за ними по пятам. Другие через Дербенд добрались до своих жилищ. Эта распря между Берке и Хулагу-ханом оставалась в продолжение [всей их] жизни. Полководцем Берке был Нокай, сын Джарука[333] сына Тумакана сына Кули, царевич очень отважный и удалой. Когда Хулагу-хан в 663 г.х. [24 октября 1264 — 12 октября 1265 г. н.э.] скончался на зимнем стойбище в Чагату и на место его воссел на престол сын его Абага-хан, то между ними и Берке все так же продолжалась вражда. В 663 г.х. [24 октября 1265 — 12 октября 1266 г. н.э.] Берке вернулся в пределы Ширвана с войны с Абага-ханом и, пройдя через Дербенд, умер близ реки Терек, в 664 г.х. [13 октября 1265 — 1 октября 1266 г. н.э.] Вот и все!

Рассказ о восшествии Менгу-Тимура, сына Тукукана, второго сына Бату, на [престол] царствования над своим улусом

Когда Берке скончался, на его место посадили упомянутого Менгу-Тимура. Он тоже долгое время противился Абага-хану, и они несколько раз сражались, и Абага-хан одерживал победы. В конце концов они в году …,[334] в силу крайней необходимости заключили мир, как о том будет подробно изложено в повествовании об Абага-хане. С той поры они оставили споры до времен Аргун-хана, когда в месяце рамазане 687 г.х. [29 сентября — 28 октября 1288 г. н.э.] опять пришло от них громадное войско, их предводителями [были] Тама-Токта и Бука. Аргун-хан [уже] направлялся из зимних стойбищ, в Арране и Мугане на |A 137б, S 329| летовку. Когда он услышал весть об их прибытии, то вернулся обратно и в передовой рати отправил старших эмиров Тогачара и Кунджи-бала с войском. Они дали бой и убили Бурултая, [одного] из предводителей их войска и много воинов. Враги, разбитые повернули обратно. С той поры до сего времени, благословенной эпохи государя ислама Газан-хана, да увековечит Аллах его власть, они больше не принимались за распри и вследствие [своей] слабости предпочли соглашение раздору, ищут дружбы и единодушия и посылают к государю ислама гонцов с извещениями об обстоятельствах [дел] с дарами и подношениями. Вот и все!

Рассказ о восшествии на престол Туда-Менгу, о свержении его сыновьями Менгу-Тимура и Тарбу, о царствовании их сообща, о бегстве от них Токтая, о захвате их хитростью при помощи Нокая и об убиении [их]

Когда Менгу-Тимур, после того как он процарствовал 16 лет, скончался в 681 г.х. [11 апреля 1282 — 31 марта 1283 г. н.э.], то того же числа воссел [на престол] Туда-Менгу, третий сын Тукукана, и некоторое время был государем. После того сыновья Менгу-Тимура, Алгу и Тогрыл, и сыновья Тарбу, старшего сына Тукукана, Тула-Бука и Кунчек свергли Туда-Менгу с престола под тем предлогом, что он помешанный, и сами совместно царствовали пять лет. Против Токтая [же], сына Менгу-Тимура, матерью которого была Олджай-хатун, внучка Келмиш-ака-хатун, они стали совместо замышлять, когда увидели в нем признаки храбрости и мужества. Он узнал об этом обстоятельстве, бежал от них, искал защиты у Йылыкчи, сына Беркечара, и послал к Нокаю, который был полководцем Бату и Берке, сообщение: «Двоюродные братья покушаются на мою жизнь,[335] ты же старший, я прибегаю к защите того, кто является старшим, дабы он поддержал меня и прекратил покушение родственников на меня. Пока я жив, я буду подчинен старшему и не нарушу его благоволения». Когда Нокай [об этом] узнал, в нем заговорили ревность и негодование. Притворившись больным, он выступил из областей Урус и Кехреб, которые он сам завоевал и сделал [своим] юртом и местопребыванием, переправился через реку Узи[336] и склонял на свою сторону каждую тысячу и каждого эмира, к которым приходил, и говорил [им]: «Подходит пора старости, я оставил споры, распри и смуты, ни с кем не ссорюсь и не помышляю воевать. Однако есть у меня от Саин-хана[337] указ, что если кто-либо в его улусе совершит непутевое и расстроит улус, то чтобы я расследовал это [дело] и склонил их сердца к согласию друг с другом». Тысячи и воины, слыша эти наставления и видя с его стороны участие к себе, все покорились и подчинились ему. Когда он приблизился к орде упомянутых царевичей,[338] то притворился больным — пил свежую кровь и остаток изрыгал из горла обратно. Он шел по пути дружбы и приязни, а тайком послал Токтаю весть: «Тебе надо быть готовым и после извещения прибыть [ко мне] с войском, которое [тебе] удастся собрать». Когда мать Тула-Бука услышала об умеренности и бескорыстии Нокая и о том, что он харкает кровью, она обязала сыновей: «Как можно скорее удостойтесь беседы с тем немощным старцем, оставляющим [сей] мир и твердо решившим отправиться в другой мир. Если вы допустите [в этом деле] небрежность и нерадивость, то молоко [ваших] матерей да не будет вам впрок!». Царевичи по совету [своих] матерей неосмотрительно и неблагоразумно прибыли к Нокаю, чтобы навестить его. Он сказал им в виде назидания: «Дети, я служил отцам нашим, и в |A 138а, S 330| старину и в недавние времена устанавливал всяческую справедливость, поэтому вам необходимо выслушать мое нелицеприятное слово, дабы я [мог] сменить ваши распри на истинное согласие. Ваше благо — в мире, устройте курилтай, дабы я дал вам мир». И он беспрерывно выплевывал из горла запекшуюся кровь. Известив Токтая [об их прибытии], он таким умасливанием усыплял бдительность царевичей, пока неожиданно не подоспел Токтай с несколькими тысячами и захватил тех царевичей и немедленно их умертвил. Нокай сейчас же повернул обратно и, переправившись через реку Итиль, направился к своему постоянному юрту. Вот и все!

Рассказ о восшествии Токтая на престол[339] своего улуса, о появлении разногласий между ним и Нокаем, об их войне друг с другом, о поражении Нокая и об умерщвлении его

После того как Токтай при помощи и содействии Нокая убил упомянутых царевичей, он стал на престоле Джучи самодержавным властелином, неоднократно посылал к Нокаю гонцов и приглашал его к себе, обнадеживая хорошими обещаниями. [Но] Нокай не соглашался. Отец жены Токтая, Салджидай-гургэн из племени кунгират, муж Келмиш-ака-хатун, посватал для своего сына по имени Яйлаг, родившегося от упомянутой хатун, дочь Нокая, некую Кабак, Нокай согласился. Через некоторое время после того, как свадьба была сыграна, Кабак-хатун стала мусульманкой. Яйлаг [с ней] не ладил, так как принадлежал к религиозной общине уйгуров и между ними из-за религии и убеждений постоянно были ссоры и пререкания. Они презирали Кабак. Она [об этом] сообщила отцу, матери и братьям. Нокай крайне разгневался и послал к Токтаю гонца и сообщил: «Людям известно, сколько я понес трудов и тягот, самого себя я сделал причастным к вероломству и коварству, чтобы хитростью освободить для тебя трон Саин-хана,[340] а теперь на этом троне правит карачу Салджидай. Если сын [мой] Токтай хочет, чтобы между нами укрепились отцовско-сыновние отношения, то пусть он Салджидая отошлет в его юрт, который находится вблизи Хорезма». Токай не согласился. Снова Нокай послал [к нему] гонцов с просьбою относительно Салджидая. Токтай сказал: «Он мне как отец и воспитатель, и [он] старый эмир, как же я отдам его в руки врага?». И не выдал [его]. У Нокая была жена, крайне умная и способная, по имени Чапай. Это она неоднократно ездила с посольской миссией к Токтаю. Она имела трех сыновей: старший — Джуке, средний — Еке и младший — Тури. Они прельстили несколько тысяч, принадлежавших Токтаю, и, подчинив их себе, переправили через [реку] Итиль, простерли руку дерзости и насилия над владениями Токтая и стали [там] самовластно править. Токтай рассердился и потребовал вернуть [те] тысячи. Но Нокай также не согласился и сказал: «Я отошлю их тогда, когда он пришлет ко мне Салджидая, его сына Яйлага и Тама-Токту». По этой причине с обеих сторон запылало пламя смуты и вражды. Токтай собрал войска и в 698 г.х. [9 октября 1298 — 30 августа 1299 г. н.э.] на берегу [реки] Узи сделал смотр приблизительно тридцати туманам войск. Так как в ту зиму [река] Узи полностью не замерзла, то он не смог [через нее] переправиться. Нокай же не трогался с своего места. Весной Токтай повернул обратно и сделал летовку на берегу [реки] Тан. На другой год Нокай переправился с сыновьями и женами через [реку] Тан, снова приступил к уловкам, и говорил: «Я имею намерение [устроить] курилтай, чтобы примириться с вами». Так как он знал, что войско Токтая разошлось и при нем [находится] небольшое число, он поспешно двинулся вперед, чтобы внезапно напасть на него. Токтай узнал о его прибытии и собрал войско. В местности Бахтияри, на берегу реки Тан, они сошлись и вступили в бой. Токтай был разбит и, обращенный в бегство, удалился в Сарай. Эмиры Маджи, Сутан и Сангуй отвернулись от Нокая и направились к Токтаю. Токтай потребовал к себе Тома-Токту, сына[341] Елуги, который долгое время был охранителем и защитником Дербенда, |A 138б, S 331| опять двинул большое войско и выступил войной на Нокая. Нокай не имел силы противостоять, уклонился [от сражения] и переправился через реку Узи. Они разграбили город Крым и увели много пленных. Тамошние жители направились ко двору Нокая и умоляли о возвращении пленных. Нокай приказал возвратить пленных. Воины сразу озлобились на Нокая и послали Токтаю извещение: «Мы рабы и подданные ильхана; если государь простит нас, то мы схватим Нокая и приведем». Сыновья Нокая узнали о том послании и решились на борьбу с тысячами. Эмиры-тысячники послали человека ко второму сыну Нокая, Теке, [передать]: «Мы все сговорились относительно тебя, если ты поспешишь к нам, то царствование мы передадим тебе». Теке отправился к ним. Они его немедленно заточили. Джуке, который был старшим братом, собрал войско и сразился с большими тысячами. Тысячи были разбиты, и один эмир-тысячник попал в его руки. Он послал его голову к другим тысячам, которые захватили Теке. Его стерегли триста человек. Став заодно с ним, они ночью бежали и отправились к Нокаю и [его] сыновьям. Когда Токтай услыхал о несогласии их с войском, он переправился с шестьюдесятью туманами войска через реку Узи и расположился на берегу реки Тарку, где был юрт Нокая. А с той стороны [реки] прибыл, сидя в арбе, Нокай с тридцатью туманами [войска] и расположился на берегу [той же] реки. Снова под предлогом болезни он лег в арбе, послал к Токтаю гонцов и передал: «Раб твой не знал, что Государь лично благополучно прибывает. [Мое] царство и войско принадлежат рабам ильхана,[342] раб [твой] человек старый, немощный, всю [свою] жизнь провел на службе отцов ваших. Если и произошел какой-нибудь пустяк, то [это] было по вине сыновей. Вся надежда на милость государя, что он соизволит простить эту вину». Тайно же он послал Джуке с большим войском, чтобы тот переправился через реку Тарку выше и ударил на Токтая и его войско. Караулы Токтая захватили лазутчика, и он рассказал положение дела. Когда Токтай узнал о его коварстве, он приказал войскам приготовиться и выступить. Войска с обеих сторон завязали бой. Нокая и его сыновей разбили, и множество народа в том сражении было убито. Нокай бежал с семнадцатью всадниками. Русский всадник из воинов Токтая нанес ему рану. Нокай сказал: «Я — Нокай, отведи меня к Токтаю, который является ханом». Урус, взяв [коня] его за повод, вел к Токтаю. По дороге он отдал [богу] душу. Токтай же победоносно вернулся в Сарай Бату, который является их столицей. Сыновья Нокая без пользы [для себя] колебались; так как они не видели от своей судьбы ничего хорошего, то Еке, мать его Чуби[343] и Яйлак, мать Тури, сказали Джуке: «Самое лучшее — оставим раздоры и строптивость и отправимся к Токтаю». Джуке испугался этого и убил брата и жену отца, а сам с некоторыми приверженцами стал [бесцельно] бродить и скитаться.[344] Он укрылся в одной крепости, путь к которой узок, как [мост] Сырат,[345] и тесен, как сердце скареда; каков-то будет его конец? Еще до этого Нокай с Абага-ханом и Аргун-ханом положил начало искренней дружбы и единения, в ...[346] году он послал к Абага-хану свою жену с сыном своим Тури и одного эмира и сватал у него двух дочерей. Он [Абага-хан] выдал одну дочь за Тури. Они пробыли там некоторое время, и их отпустили обласканными. Когда между ним [Нокаем] и Токтаем наступили раздор и война, он посылал постоянно к государю ислама [Газан-хану], да увековечит Аллах его власть, почтенных послов, умолял [его] о помощи и хотел стать зависимым[347] от его высочайшей особы. Правда, случай был очень хороший, но государь ислама Газан-хан, да увековечит [Аллах] его царствование, по величию [своих] помыслов не согласился [на это] и не обратил внимания на неблагоприятные обстоятельства [Токтая], изволив сказать: «В настоящее время предательство и нарушение слова далеки от благородства; коварство и обман осуждаются и запрещаются рассудком, божественным законом и ясой; хотя у нас с Нокаем полная дружба, |A 139а, S 332| но мы не входим в их споры и ссоры, так как использование во зло удобного случая — качество не похвальное, в особенности у великих государей». Токтай же, поскольку [и сам] боялся и опасался, то для устранения этого обстоятельства [также] отправлял послов с изъявлением дружбы. Государь ислама Газан-хан, да увековечит [Аллах] его власть, вызывал к себе послов обеих сторон и говорил им во время приема: «Я не вхожу в ваши междоусобные дела и не пользуюсь [вашими] неблагоприятными обстоятельствами. Если бы вы еще поладили друг с другом, то было бы хорошо и похвально». И для того, чтобы [устранить] их подозрения и сомнения, он сам своей благословенной особой не ходил на зимовку в Арран, а зимовал в Багдаде и в Диярбекре, дабы души их были спокойны. До сего времени он сохраняет в сердце дружбу и искренность как с Токтаем, так и с сыновьями Нокая. Он неоднократно приказывал и [всегда] приказывает, чтобы никто из родичей не начинал с ними распри и не искал повода к вражде. «Мы никогда не начнем ссоры [говорил он] и не приступим [первыми] к тому, что влечет за собой смуту, дабы вина за разруху, которая постигнет улус, не обратилась на нас». Словно создатель всевышний сотворил его беспорочное существо и лучезарную душу из чистой доброты и безграничной милости. Это государь, одаренный благородством характера, знаменитый во всех концах света [своей] справедливостью и добродетелью. [Это] царь царей, пекущийся о вере, справедливый судья, устроитель войска, ласковый к подданным, [родившийся] под счастливой звездой, избранник молвы. Бог всевышний и всевеликий да дарует ему [быть во главе] народов мира на многие лета и бесконечные века и да даст ему в удел наслаждение жизнью, державой, царством и властью. Клянусь честью лучшего из пророков [Мухаммеда] и его рода праведников! Да помилует Аллах раба [своего], сказавшего «Аминь».