Сделай и живи спокойно 3

Глава 13

Я стоял перед главным корпусом санатория имени Серго Орджоникидзе (смотреть в доп. материалах) и был на грани культурного шока. Это же надо, такую громадину построить! Как меня убеждал таксист, в выборе места участвовал сам товарищ Серго. Да и потом строительство находилось под его непосредственным контролем. У меня прямо руки зачесались, так мне захотелось поучаствовать в чём-нибудь таком же — величественном. Етить-колотить, я каменщик или где-то рядом лежал? Надо срочно выходить на работу. Уже не могу без кирпичей. Да и той атмосферы, что стоит на строительной площадке, мне не хватает. Там ребята и бригада. Там всегда есть к чему приложить свои руки. Скоро в Калуге начнётся строительство нового драмтеатра. Есть возможность показать себя с самой лучшей стороны, а заодно и поучаствовать в строительстве знакового здания.

Я, если честно, вообще, всю дорогу от вокзала до санатория, не мог отделаться от чувства, что я нахожусь в каком-то фильме. Война только недавно закончилась. Прошло-то всего-навсего четыре года! И пусть Сочи не пострадало, как другие города — но, всё равно, с первого взгляда было понятно, что ты в столице всех курортов. Чистенько, опрятненько и душевно очень.

Сделав несколько шагов, я оказался перед лестницей. Если по ней подняться то, можно оказаться рядом с большим фонтаном. Моя память неожиданно выдала информацию, когда-то прочитанную или просмотренную. Я, в последнее время, перестал удивляться этим кусочкам послезнания. Даже наоборот, мне становилось интересно, что-то вспомнить. В голове у бывшего прораба имелось много чего, включая информацию по самым разным темам. За всю жизнь накопилось. В одних командировках, сколько было книг и журналов прочитано, и не сосчитать. Про время проведённое возле телевизора, даже упоминать не надо. Вот и сейчас, я вспомнил, что именно на этом месте снимался коротенькая сцена из фильма «Старик Хоттабыч»(смотреть в доп. материалах). Фильм будут снимать ещё не скоро, в конце 50-х, а вот книга по которой снят фильм, наоборот, написана давно, ещё до войны. У меня была такая в детстве и именно довоенного издания(смотреть в доп. материалах). А впрочем, чего там вспоминать-то? Мне надо успеть заселиться, а вспомнить можно будет потом.

Заселение прошло буднично. Мне немного попеняли на позднее время прибытия, но дальше пары незначительных слов, дело не зашло, стоило только сказать, что билеты в Москве на южное направление, приобрести совершенно невозможно. А поезда ходят почти всегда с опозданием. Я мог бы, конечно, сказать, что задержался на награждении, но это опять породит ненужные вопросы. А мне лишнее внимание не нужно. Я хочу спокойно завершить курс лечения и вернуться домой к любимой жене.

Жить предстояло в четырёхместном номере. Я сразу же переспросил насчёт курса лечения. Меня успокоили, что всё решится завтра после завтрака, когда сдам необходимые анализы и пройду медосмотр. Сейчас некоторые специалисты уже закончили работу. Да и время, типа, сами видите, позднее. Ну и ладно. Сейчас пойду займу койку, а потом пройдусь до столовой. Ужин ведь никто не отменял. По крайней мере, я на это рассчитываю. Очень уж мне хочется попробовать еду из местной столовой. А заодно оценить сервис, так сказать. Всё-таки почти месяц я буду здесь, поэтому вопрос с питанием один из самых главных.

Ни на какой ужин я не пошёл. Три соседа, с которыми мне предстоит жить в одной комнате, наотрез отказались меня куда-либо отпускать и предложили поприсутствовать в качестве арбитра. Да я и сам, после увиденного, уже не очень-то и хотел куда-то идти. Всё очень просто. Меня увлекла игра. Я не очень большой знаток игры в шахматы. Умею играть и всё. Одно время увлёкся решением шахматных задач, но это продлилось недолго. Были дела поважнее, да и игры бывают разные, мне не зашло, как сейчас модно говорить. Но тут, я прямо-таки завис возле стола с шахматной доской. Так меня поразила эта разновидность шахмат и сам процесс. Вот — ей богу, ни в той жизни, и уж тем более в этой, я не видел ничего подобного. Да что там скрывать, я даже упоминания никакого не слышал и не читал о такой игре. Это был взрыв мозга со всеми вытекающими последствиями. Я даже момент знакомства пропустил мимо ушей и внимания. Пришлось воспользоваться одной из технологий будущего и просто-напросто дать соседям прозвища — короткие и легкозапоминающиеся: Румын, Кострома и Карась. Румын — потому что похож на Киркорова. Кострома — потому что единственное, что я запомнил про него, это город откуда он прибыл. Карась — потому что глаза печальные. Вот и всё. Но это ладно, а вот сама игра это нечто…

Играют в неё втроём. Доска и фигуры обыкновенные, как для игры вдвоём. Но ходят по кругу и по очереди. Например: Румын начинает белыми, следом Кострома делает ход чёрными, присоединяется Карась и ходит белыми. Теперь новый круг: Румын идёт чёрными, Кострома следовательно белыми, а Карась чёрными. В общем это как играть самому с собой, только двое человек тебе мешают. Сначала это выглядит как полный маразм и идиотизм какой-то. Как можно играть, думать, просчитывать ходы то белыми, то чёрными фигурами по очереди. Но в процессе, я начал понимать всю грандиозность идеи и увлёкся просмотром этой битвы шахматистов. Какой нафиг ужин? Какой нафиг режим, когда тут такое творится! Победителем является тот, кто поставил мат. Или ничья если случился пат. А вот ребята похоже не испытывали никаких трудностей и резались в эту игру не отрываясь ни на секунду. Закончилось это представление победой Карася. И вот пока они все отдыхали, перед следующим поединком, я поинтересовался:

— Мужики, а что это за шахматы такие? В первый раз вижу.

— А это, — ответил Румын, он, как самый деловой, на мой взгляд, в этом трио, улёгся на кровать и вещал оттуда, — командировочный вариант «шахматной карусели» или по другому «Сочинская карусель». Очень хорошая тренировка для мозгов.

— Тут не поспоришь, — согласился я, — сам наблюдал. Только причём тут карусель? Вроде ничего не крутится.

— Это здесь всего в достатке, — подал голос Кострома, — а в некоторых местах стульев не хватает. Приходится меняться местами, постоянно вставать, переходить с места на место — вот и получается, что смотрится как карусель.

— Если так, то да, похоже, — не стал возражать я, — только всё равно не понимаю, зачем так издеваться над нормальной игрой? Что, у нас, в Советском Союзе шахмат не хватает, что ли?

— Вот! — очнулся Карась и сразу же подключился к разговору, — сразу видно, что ты не разбираешься в шахматах…

Дальше мне была прочитана пятнадцатиминутная лекция о различных методах тренировок в спорте вообще и шахматах в частности. Откуда я узнал, что мозг тоже нуждается в постоянных занятиях и чем они разнообразнее тем лучше. А именно так, играть и использовать как тренировку, придумал какой-то профессор и одновременно шахматный гроссмейстер во время отпуска. Теперь все пользуются.

Пока мне, нудным голосом, рассказывали историю «Сочинской шахматной карусели», я думал. Ну не помню я, ни одного упоминания про такую разновидность игры в шахматы. А это может означать только одно, что я в какой-то параллельной реальности. Очень и очень близкой к нашей, но всё-таки чем-то неуловимо отличающийся. В который раз я в этом убеждаюсь. Надо бы внимательно пройтись по учебникам истории, когда вернусь в Калугу. Поискать различия. Хотя, всё может быть и это просто я не знаю всего, что происходило в нашей стране в то послевоенное время. А что? Ну не может простой человек знать всё! И я этому подтверждение… Всё, решено, как только приеду в Калугу, сразу же, как только будет свободное время иду записываться в библиотеку.

Пока я предавался невесёлым мыслям, мои соседи начали разыгрывать следующую партию. А я что, лысый что ли? Стал сбоку и стал смотреть на это увлекательное зрелище. Всё равно делать нечего, а так хоть время побыстрее бежит. Когда, даже мне, стало понятно, что белый король скоро сдастся. Я решил перекусить. Поэтому, стараясь не привлекать и не отвлекать, аккуратно выпотрошил свой рюкзак. Там много чего осталось из съестного. Вот и употребим, после матча. Надеюсь, что ребята не откажутся. Пища не может быть только духовная. Надо и чего-нибудь посущественнее употреблять. Иначе мысли откажутся существовать в голодом организме и покинут мозг. Хе-хе…

После перекуса, я смог выдержать ещё три партии. Потом, мой мозг отказался воспринимать эту игру как реальность. Глаза стали сами собой закрываться. Рот почти не закрывался от постоянного зевания. А так, как я, каждый зевок сопровождал громким: — «Ы-ых», то народ потребовал, чтобы я лёг спать. Потому что, нечего, тут отвлекать нормальных людей от игры, своими дикими завываниями. Оказывается, они им напоминают, о завываниях немецких бомбардировщиков. Мысли начинают идти не в том направлении. А тело автоматически ищет укрытие получше. В общем вечер пошёл насмарку, потому что я просто-напросто отключился, стоило только голове опуститься на подушку.

Проснулся рано. За окном была темень, а на часах всего-навсего четыре тридцать. И вот чем заниматься простому советскому комсомольцу в такое время? Не, я знаю много и всякого разного, чем занять себя. Но, как мне кажется, это будет большим шоком, для обитателей санатория. Пришлось, чтобы хоть что-то начать делать, обратиться к дежурной по этажу. Ха, обратился?! Да мы с ней почти час на всякие разные интересные темы разговаривали. Зато и результат, какой получился — я теперь знал всё(ну или почти всё) о том куда и когда можно сходить, помимо всем известных мест. Блин, да я, если очень захочу, могу с товарищем Сталиным встретиться, на нейтральной территории. Медсестра мне словами и на пальцах объяснила, где он любит проводить время. Только вряд ли меня близко к нему подпустят. Да и сомневаюсь я, что он сейчас здесь находится. Хотя, всё может быть. Ладно — это всё хорошо, но есть дела поважнее. А встреча со Сталиным это отдельная тема и подумать о ней можно потом.

Раз уж я проснулся, то не будем забывать об утренних физических занятиях. Как говорится — зарядку никто не отменял! Вот и решил я сбегать к морю. А что? Маршрут, благодаря всезнающей медсестре, я знаю. Так что не заблужусь в зелёных насаждениях и дикоросах. До завтрака такая прорва времени, что, как кажется, можно не только до моря успеть сбегать, а и куда-нибудь подальше. А впрочем посмотрим.

Вернувшись в комнату, я первым делом распаковал свой чемодан. Вчера, как-то про него и не вспомнил — офигивал от шахматного турнира. Зря наверное, ведь тут, у меня, есть всё для занятий спортом, а самое главное это обувь. Босиком можно бегать по песочку, а по тропинкам в санатории, лучше передвигаться обутым. Я конечно старался производить поменьше шума, но как открыть долбанный чемодан без звукового сопровождения? Металлический лязг специальных застёжек, по моему, разбудил весь санаторий. Но нет, мои соседи только что-то пробурчали в полусне и продолжили спать. И слава Морфею, а то прямо и не знаю, чтобы я им сказал оправдываясь.

Что удивительно, но никаких препятствий, к столь ранней прогулке, я не встретил. Спокойно вышел из здания и, немного покрутившись на месте, вспоминая маршрут подсказанный медсестрой, выбрал куда бежать. Десять минут неспешного бега, сначала по лестнице, потом пересек дорогу и вот оно — море! И это я ещё боялся споткнуться. Так как было довольно темно. Но тут спасибо тому, кто работал над дизайном парковых аллей и дорожек. Белые бордюры и тёмная подсыпка на дорожках прекрасно различались в сумраке. Нос не разбил и синяков не понаставил, а это самое главное.

А море? А что море? Нормально всё с ним. Что я моря не видел что ли? Вон оно — чутка волнуется и слегка шумит. Волны невысокие, а песок вдоль берега влажный и плотный. Бегать босиком самое то. Но есть и ещё более важные новости. Я совершенно случайно встретил такого же энтузиаста утренних занятий. Матвей Степанович, как он представился, преподаватель токарного дела ФЗУ, в маленьком городке Кириши. Сейчас догуливает последние дни своего отпуска. Он-то мне и показал расположение гимнастических снарядов — так называемый «Уголок гимнаста». Там было всё что душе угодно: стационарные брусья, турники, лестницы, бревно и даже три каната подвешенных на семиметровой высоте к перекладине. А ещё, прямо в шаговой доступности — площадка для волейбола. Зачем мне площадка? А где мне покувыркаться от души? Где бой с тенью устраивать? Можно между канатами попрыгать, конечно, но лучше там, на площадке этим заниматься. Всё равно народу нету, значит никому не помешаю, а места, для фантазии и отработки связок, навалом. В общем мне понравилось. Ещё бы парочку мешков, хотя бы с песком, что бы удары отработать, но пока и этого, для начала, достаточно. А с постановкой ударов потом разберусь. Мне физуху надо восстанавливать. Драк, вроде бы, в ближайшее время не должно быть, вот и не зачем про это думать.

Пока, я заставлял организм вспоминать всё, к чему привык раньше, Матвей Степанович бултыхался в море. А чё ему? Он мужик здоровый. Это я весь пораненный и мне нужно с осторожностью относиться к нагрузкам. А он и бегает, и прыгает так как хочется. Вон даже плавает куда и как получится. Везёт некоторым. Тут «планку» еле-еле минуты две выдержал, а ему хоть бы хны. Даже орёт, чего-то там радостно, не вылезая на берег. Видно сразу счастливого человека. Но, что именно, вызвало такую радость, что надо было ей срочно поделиться с окружающими, я не понял. Я даже внимательно осмотрел все ближайшие кусты с кучками деревьев, в поисках источника. Но так ничего и не обнаружил. Так бы и помер на берегу от неизвестности, пока пытался решить эту задачу. Но наставник токарей, пока я озирался по сторонам, всё-таки добрался до берега и уже смог мне все пояснить простыми словами:

— Наверх посмотри.

Я перевёл взгляд повыше. Да-с… Тут словами не описать. Это надо писать на картине или с хорошим фотоаппаратом всё запечатлевать. Солнышко вставало и золотило верхушки предгорье Кавказа. Это было… Очень залипатненько и эпичненько. Минут на десять я завис, любуясь видом и пытаясь навсегда запомнить это природное чудо. Степаныч несильно толкнул меня в плечо и сказал:

— Солнце встаёт, а это значит, что пора возвращаться. Скоро будет подъём. Народ пойдёт заниматься лечебной гимнастикой. Надо успеть вернуться.

— Жаль, — произнёс я в ответ, — так не хочется отсюда уходить. Так бы и стоял, кажется, всю жизнь и любовался этой красотой.

— А ты приходи сюда каждое утро и любуйся, — с улыбкой ответил Степаныч, — у тебя месяц есть. Насмотришься ещё. На всю жизнь запомнишь. Только одна беда — не всякий день такое чистое небо. Я почему так обрадовался-то, потому что впервые, за всё время что здесь отдыхаю, увидел эту красоту. Повезло наверное.

— Повезло, коли так, — согласился я.

Мы попрощались и разбежались по своим санаториям. Вот так вот — Степаныч отдыхал совсем в другом учреждении. И к тому же, ему осталось всего два дня здесь находится. Потом уедет в свои Кириши пацанов учить, с какой стороны к токарному станку подходить. А и ладно. Надеюсь, что завтра увидимся. Хороший он человек. Может ещё, что-то интересного расскажет про местные обычаи.

Вовремя я вернулся. Значит никаких вопросов от администрации не будет. Медсестра только пальчиком погрозила, когда я мимо неё проскочил. Ну с ней-то проблем точно не будет. Я ей сразу объяснил, что занимаюсь по своей методике. Вроде она ничего против не имела. Команда к подъёму уже прозвучала по всем отделениями санатория. Но, народ, в нашей комнате, только-только начал принимать вертикальное положение. А вот нечего шахматные турниры проводить до полуночи. Легли бы как все после отбоя, глядишь и подъём был бы легче.

На утреннюю гимнастику я, как ещё не до конца оформленный, не пошёл. Мне срочно нужно душ принять, а то на завтраке буду всех раздражать своим запахом. А гимнастикой буду заниматься потом. Может быть, с завтрашнего дня и начну. Посмотрим, что врачи, после прохождения осмотра, скажут. Глядишь и освободят от такого сомнительного удовольствия. Я ни грамма не умаляю значение утренней гимнастики, но предпочитаю делать её по своему.

Соседи ушли впитывать здоровый кислород и разминать мышцы после сна, а я воспользовался душем. Очень мне это помогло. Я, можно сказать, только после него, почувствовал себя нормальным человеком. Аппетит проснулся и появилась какая-никакая жажда к действиям. Горы могу, если вдруг понадобится, свернуть нафиг. Медсестра, даже, прибежала в нашу комнату и начала читать короткую нотацию о правильном поведении. А я-то что? Это все местный воздух виноват. Слишком большая концентрация кислорода. Пьянит с непривычки. Пришлось извиниться и пообещать, что петь в полный голос больше не буду. Я же говорил, что нет у меня не голоса ни слуха. А тут под влиянием побочных эффектов, чего-то захотелось но не получилось. Эх!

Народ после зарядки расслабился. Кто-то просто сидел и ждал завтрака, как я например, а кто-то, согласно личному графику, утренних таблеток. Ну это те, которые принимать перед едой нужно. У нас в комнате таких двое было: Карась и Румын. Они и питались по отдельной диете. А мне пока, только и остаётся, что смотреть на всех со стороны и привыкать к новому режиму.

В столовой всё было, как и в том времени. Столы с номерами, чистота и порядок. Разговоры велись только шёпотом. Да и вообще почти никто не разговаривал. Плакат, перед входом в обеденный зал, призывал соблюдать тишину и не мешать своими разговорами, принимать пищу окружающим. С одной стороны это правильно, а с другой как-то непривычно. Ничего привыкну как-нибудь. Посмотрим, что будет когда я вернусь. Все в нашей столовой будут спорить о чем-то, а я буду молчать. Интересно, как это будет выглядеть со стороны.

После завтрака мне дали немного отдохнуть. Но вот потом, я испытал все прелести санаторного обследования. Никакому описанию это не поддаётся. Калужский физиолог, про которого я когда-то думал, что он великий мастер — шестилетний ребёнок против местных монстров от медицины. В мою выписку из истории болезни, никто ни разу не взглянул, как мне показалось. Местные специалисты решили сами разобраться в моём организме. Но, по моему, результаты у них всё равно получились одинаковые. Только с более заумной трактовкой. Я этот двойной лист нёс в кабинет администратора и пытался хоть что-то разобрать. Там вообще ни одного слова по русски не было, кроме моих имени и фамилии. Я честно пытался прочитать и понять, но всё без толку. Ну и фиг с ним. Приму любой вердикт, лишь бы побыстрее домой вернуться. У меня жена молодая одна осталась. Чего же мне ещё желать?

Вообще-то на двери кабинета была табличка «Терапевт — Екатерина Степановна Цикалина», а не какой-то там администратор. Я конечно потом поговорю с медсестрой, которая меня упорно направляла к администрации. Но чувствую, что это будет безрезультатно. Она, скорее всего, пользуется какими-то своими терминами и названиями должностей. Да и ни один ли мне чёрт, как называется врач который будет мне делать назначение. Лишь бы специалист был хороший, а там хоть главой инквизиции назови, мне по феншую. Стучу в дверь и сразу захожу. А что ещё остаётся делать? Кого ждать-то? Я тут один возле этой двери — то ли опоздал, а то ли совсем наоборот, пришёл самый первый. Сейчас и узнаю, заодно.

Разговор вышел трудный и долгий. Екатерина Степановна, как оказалось, не зря занимала свою должность. А вообще-то мне интересно было со стороны наблюдать, как она принимала решение, по назначению каждой необходимой процедуры. Она, как бы одновременно, вела разговор со мной и тут же советовалась сама с собой:

— Скажите, товарищ Тихий, а вот вы говорите, что с утра, у вас небольшие покалывания в левом боку и так, до той поры, пока не сделаете несколько упражнений. Верно?

— Бывает иногда, — не стал спорить с очевидным я.

— Хм! Интересно. А что я вижу в карточке? Надо же, как интересно! Что будем делать? Наверное попробуем массаж и получасовой сеанс грязевых ванн. Да, так будет правильней. Назначаю.

Ну и так далее. В том же духе. Нет, я сам с раздвоением личности. Но от врача, тем более такого, просто не ожидал. А вообще она нормальная. И как специалист и как человек. Много всяких советов понадавала и по режиму, и по лечению. Кстати, я у ней выторговал, с небольшим отступлением, разрешение на занятия утренней гимнастикой, по своей схеме. Теперь, я могу, со спокойной совестью, бегать каждое утро на пляж и заниматься как мне вздумается. За это ей отдельное спасибо. А то, эти извращения возле фонтана, которые тут по незнанию называют утренней гимнастикой, мне как-то не очень нравятся. Да, блин! В детском саду и то лучше зарядку проводят, честное слово.

С этими назначениями, чуть не опоздал на обед. А в санатории это самый главный момент распорядка дня, надо сказать. Потому что после обеда и послеобеденного сна, начинается другая жизнь. Кому-то может и не повезло, есть и такие, им предстояло пройти ещё несколько процедур, но в основном — все остальные везунчики отдыхали! Отдыхали так, как это возможно только в Сочи, на этом курорте и в этом санатории. Чего тут только не было. Даже для этого послевоенного времени, выбор культурно-развлекательных мероприятий был богатый. Да, блин! После полдника в санатории почти не оставалось людей. Все расползались по огромной территории или уходили на пляж. А там уже отрывались, по полной программе, сообразно своим представлениям о хорошем отдыхе. Мне повезло — у меня не было никаких назначений на после обеда. И поэтому я, для начала, решил просто поваляться на пляже. Не загорать, нет! Нафиг это культурное обугливание. Просто воздухом морским буду дышать. К тому же мне о многом надо подумать. Вот и буду совмещать полезный морской воздух и мыслительный процесс, аж до ужина. Он у нас тут в семь часов вечера. С ума можно сойти за это время от мыслей. Когда решение принято, то и жизнь становится легче.

Обед прошёл без происшествий. У меня нет специальной диеты и я даже немного объелся. Что хорошо нивелировалось здоровым, послеобеденным сном. Полдник тоже зашёл как к себе домой. А потом я начал приводить свой план в действие. И только дурацкий случай, при пересечении проспекта Сталина, меня на несколько минут задержал от самоназначенного моциона.

Иду, никого не трогаю. Стараюсь перемещаться в тени, там гораздо прохладнее. Потому что хоть и осень, но солнышко всё ещё жаркое. Обгореть можно как нечего делать. А может и к дождю дело идёт, парит как в духовке. Организм сопротивляется такому насилию. Пот, чуть ли не рекой, с меня течёт. Иду, короче, утираюсь полотенцем, по сторонам не смотрю. Чего смотреть-то? Это не то, моё время, когда от машин не продохнуть и надо крутить головой в разные стороны, чтобы не вляпаться в аварию. Тут машины это большая редкость. Но нашёлся лихач, который чуть меня не сбил. Еле увернулся от чёрного автомобиля. И ещё неизвестно, кто из нас больше испугался: я или водитель.

Машина поехала ещё пару метров и остановилась. Оттуда вылез водитель. А мне разговоры разговаривать, ну прямо совсем не с руки. Я уже всеми своими мыслями, лежу в тенёчке и размышляю о вечном. Но водила повёл себя как нормальный человек. Поинтересовался моим самочувствием, предложил помощь, начал пихать мне в руку здоровенную бутылку с домашним вином. Короче, чувствовал, что он виноват и пытался как-то отдариться. А мне что делать? Я всеми доступными словами пытался отказаться, но куда там. Этого товарища было не остановить. Минут пятнадцать мы стояли и переливали из пустого в порожнее. Я уже давно всех простил и был согласен забыть о происшествии навсегда. Даже эту бутылку забрал, чтобы всё закончить. Но водитель от меня не отставал. Наконец появилось третье лицо в нашем споре. Пассажир кое-как вылез из машины и направился к нам.

Говорят, что все наши поступки давно прописаны где-то там наверху. Все наши действия предопределены и случайностей не бывает. Теперь, после того как я узнал пассажира, уже не знаю во что верить и на что опираться в жизненных вопросах. Пришлось сделать независимый вид и, как культурный человек, поздороваться с подошедшим:

— Здравствуйте, Никита Сергеевич!