Сделай и живи спокойно 3

Глава 16

Комфортно и ненапряжно — именно так проходило моё путешествие из Сочи в Тулу. Вагон СВПС 1-ой категории, как тут может быть по другому? Пришлось правда раскошелиться, но я не жалею. У меня другого выхода не было. Из-за троицы грабителей, я задержался в отделе милиции, на непозволительно долго. Поэтому, когда закончили все дела по оформлению, пришлось выбирать: или прямо сейчас и дорого, или через семь часов но за нормальную цену. Выбрал и не пожалел. Люблю путешествовать с удобствами.

Жалею, что не смог поблагодарить ребят из линейного отдела милиции города Сочи, вернусь в Калугу, обязательно всё расскажу лейтенанту Собкину. А он, я так думаю, найдёт способы как с ними связаться и наговорить им хороших слов. Они же вошли в моё положение и постарались оформить задержание преступников, как можно быстрее. Хотя, как я думаю, им и без моей благодарности скоро дождик из наград будет. Не каждый день, всё-таки, они задерживают матёрых уголовников. А тут такие, да и ещё прямо на месте преступления, и с неопровержимыми уликами, и как вишенка на торте, с признательными показаниями. В добавок весело всё прошло. Я не думал, что так получится, но уж чего уж там.

Всё началось после первичного опроса. Мне был задан прямой вопрос — «В чём я обвиняю этих граждан?» и все в кабинете замолкли, ожидая ответа. Чёрт меня дёрнул ляпнуть про бревно, или ещё кто надоумил — не знаю. Но это прозвучало примерно так:

— Давайте разберёмся, товарищи милиционеры! Я всё понимаю и, если бы эти люди попросили деньги, отдал бы не задумываясь. Ну не любитель я конфликтов. Я каменщик, а это самая мирная профессия! Но они покусились на святое! На личный подарок Первого секретаря ЦК КП(б) Украины и члена Политбюро ЦК ВКП(б) Никиты Сергеевича Хрущёва! Вот! У меня есть бумага подтверждающая это!

Тут я достал записку, что мне написал Хрущёв. Отдал самому старшему по званию. Он посмотрел и показал всем остальным. Народ почитал, посмотрел внимательно на бревно и покивал головами, соглашаясь с моими словами. Ну а я продолжил:

— Видите! Вот тут его роспись! И поэтому исходя из этого ещё надо разобраться, откуда они узнали про этот подарок?! Кто их послал? Нет ли тут политической подоплёки? И почему, конкретно, хотели отобрать именно бревно, а не тот же пиджак, например, или часы? Отсюда понятна моя реакция. Я не сдержался и, как мог, попытался воспрепятствовать действиям воришек!

Не знаю, разгадали ли сотрудники мою игру или они сходу включились в эту постановку — но результат превзошёл ожидания. Уже через сорок минут, благодаря новым вводным, на очной ставке, грабители чуть ли не на коленях умоляли меня подтвердить, что они хотели отобрать мои деньги, а не бревно. И вообще они честные бродяги, которых интересуют только деньги. А к политике они, ни с какой стороны и не имеют никакого отношения вообще. Попутно, они признались ещё в одиннадцати случаях нападения на советских граждан с целью присвоения их имущества. Это всё в качестве доказательства их криминального прошлого и настоящего. Вот еду сейчас в поезде и тихонечко хихикаю, а иногда откровенно ржу, вспоминая ту ситуацию. А что? Весело же всё получилось!

Если разобраться, то моя погрузка в вагон, тоже достойна упоминания и всё по той же причине весёлости и житейской мудрости. Проводник ни в какую не хотел пускать меня, на моё законное место, вместе с брёвнышком. Его не смущало, что меня провожают пять представителей линейной милиции в форме и с шашками. Он спорил и доказывал, что, для таких габаритных вещей, есть багажное отделение и им, таких габаритов, не место в купе. Не помогла и записка от Хрущёва. Упёрся как баран в новые, крепкие, запертые ворота и ни в какую. Ребята из милиции тоже ничего не могли сделать. Пришлось звать начальника поезда. Этот оказался хитрее. Разрешил, но поставил условие: ничего не повредить пока будем заносить. Если не успеем, до отправления поезда, то извините — бревно придётся оставить. Я же говорю, что хитрый. Замучались впихивать! Да и невозможно это сделать обычными методами. Не предназначен этот вагон для такого эксклюзива. Если бы бревно было из резины и гнулось в любую сторону, тогда да, всё получилось бы. А так нет — никак! Потолки низкие, двери узкие, в проходах два человека не разойдутся, куда там бревно тащить. В общем, чудак — этот начальник или наоборот — очень умный. Не знаю! Но всё равно — нехороший человек. Только зря он это затеял. Я не зря прорабом двадцать лет, в той реальности, отработал. Это моя профессия — уметь впихивать невпихуемое и при этом делать это так, чтобы никто ни о чём не догадался. Начальник поезда, на всю жизнь запомнит, как пытался пошутить над прорабом с большими полномочиями и определённой задачей. А если забудет, то ему есть кому напомнить.

Если бы перрон был низкий, то возможно у нас ничего бы и не получилось. Но мне в этот раз повезло и окна вагона были в прямом доступе, благодаря высокому перрону. Начальник поезда ничего не мог сказать против, так как сам разрешил нам действовать. Подняв верхнюю часть окна напротив моего купе, мы получили доступ в вагон. Потом один из милиционеров открыл дверь в моё купе. А дальше всё очень просто. Двое пихают бревно в окно, другая пара принимает, а пятый протаскивает прямо в купе. Все, помимо основной задачи, ещё страхуют друг друга и отгоняют любопытных. Втащили и даже ничего не поцарапали. Да чего уж там, даже шторки не помяли. Вот! И только тогда я заметил, что вокруг нас собралась толпа людей. Фик его знает, чего им тут всем надо. Как бы чего не вышло? Что-то всё какие-то слишком напряжённые. Хотя, у большинства присутствуют вполне одобрительные улыбки. Чтобы как-то нивелировать ненужное внимание, я начал громко хлопать в ладоши и скандировать: — «Ура советской милиции! Ура рабочим железнодорожного транспорта! Ура артистам цирка!» и в этом меня всё дружно поддержали. Хлопали недолго но громко. Ребята из линейного отдела очень смущались, собственно как и начальник поезда. Зато никаких штрафных санкций ко мне применено не было. Эх! Да-с…

Похихикал, поржал и хватит. Пришёл мой сосед и поэтому, мне не очень хочется, выглядеть в его глазах идиотом, который тихо хихикает смотря в окно. А что? За окном темень! Над чем там можно смеяться? Я например не знаю. Вот и сосед может не знать. Так что лучше я буду сидеть тихо и читать газету. Страна-то у нас строится. Восстанавливается после войны ударными темпами. На каждой полосе различные регионы докладают о успехах и новых планах. Это хорошо и это радует. А вот атмосфера в купе начинает портиться. Соседушка, скорее всего, усугубил коньячком за ужином и поэтому перегар, хоть и от благородного напитка, начал мне мешать. Вздохнув с сожалением, я решил прогуляться до вагон-ресторана. Сосед вроде как адекватный и я надеюсь, что пока буду отсутствовать, он спокойно заснет. А там чего-нибудь придумаю. Может окошко слегка приоткрою или входную дверь на ограничитель поставлю. Не люблю алкогольный выхлопом дышать.

Самоё лучшее место в вагон-ресторане — прямо возле стойки буфета. Это моё личное мнение. Может, конечно, кому-то и нравиться, что мимо него ходят туда-сюда, но это точно не я. А тут сиди возле окна, наблюдай за пейзажами и никто у тебя не мельтишит перед глазами. Буфетом, здесь в поезде, мало кто пользуется. Если только папирос или шоколадку срочно купить приспичило, да и то очень редко. Для этого есть официант или официантка — можно попросить и тебе принесут. Чего бегать самому, по качающемуся вагону, если есть специалисты этого дела?

Сижу, пережёвываю кебаб и слышу очень знакомые фразы и интонации. Чутка привстаю, чтобы получше окинуть взором весь вагон и вижу удивительную картину. Я даже глазам своим не поверил сначала. Пришлось их протереть слегка, чтобы удостовериться окончательно. Нет, картинка не поменялась и я действительно вижу и слышу своего бывшего соседа. Ну, того самого, который ехал вместе со мной в Сочи. Он ещё был из тех, кто предпочитает европейские ценности. Наглый и самовлюбленный тип. Мы с ним так и не познакомились в тот раз. Так что имени его, я не знаю. Да и не нужен он мне, с такими убеждениями. Другими словами — мне, на него, было очень глубоко по феншую. Видел я его далеко и в экзотической позе, короче. Но тут другое дело. Выглядел он эпичненько… Прям по Библии «…и Аз воздам!» или что-то в этом роде. В общем привлекал он, невольно, своим видом внимание окружающих. Я наверное так же выглядел, когда меня из поезда выкинули — в момент моего попадания в эту реальность. Фингалы на обеих глазах, челюсть с одной стороны опухшая. Ан нет! У него уши были нормальные. В царапинах, но нормального размера — не опухшие. Повязка на лбу, вокруг и через всю голову. Одет он тоже был не в «европу», а во что-то такое, очень ношенное и что называют — «первое попавшееся». Такое, знаете ли, рабоче-крестьянское и повседневное. В общем, как обычный среднестатистический советский человек. В лиловой рубашке с непонятными разводами и чёрных брюках с белыми потёртостями. Размерчик немного был маловат, но, на это, моему бывшему соседу было, в данный момент, начхать, по причине полного опьянения.

Что интересно, я прекрасно слышал всё, о чём этот «европеец» рассказывал своим собутыльникам. Голос был такой зычный, что ли? Хорошо было слышно, короче. Не мешало ничего: ни стук колёс, ни шум посетителей ресторана. А он жаловался на несправедливость, как впрочем и во время нашей последней встречи. Только тогда ему пирожки не понравились, а сейчас люди. Смешно, но досталось ему, скорее всего, от той самой троицы, в задержании которой, я принял непосредственное участие. Ну ладно я — мне повезло просто. Реакция у меня хорошая и разряд по боксу имел когда-то, в той жизни. А этот балбес, когда его прижали, не нашёл ничего лучшего, как пообещать пожаловаться своему отцу. Очень важному человеку в Торгпредстве одной из европейских стран. Он думал, что три грабителя испугаются и убегут подальше, когда услышат его имя и должность. Ага! Всё получилось наоборот — они очень обрадовалась, что им попался такой вкусный и жирный фраер. Сначала отобрали всё, вплоть до трусов из французского шёлка, а потом надавали по бестолковке, чтобы не поминал имя отца всуе! Теперь вот сидит и возмущаться, на поведение несознательных граждан. И смех, и грех — одно слово. Интересно, а когда его ограбили? За сколько дней, до того, как эти грабители попались, на моём пути? Что-то я не припомню, на урках, ни одной вещи, что перечисляет «европеец». Или они сразу избавились от таких заметных шмоток? Одни вопросы с этим пассажиром. В какой-то момент, мне наскучило любоваться видами из окна ресторана и я пошёл спать. Проходя мимо пострадавшего, я отвернулся, чтобы не дай бог, быть замеченным этим долбодятлом. А кто он ещё?

Вернувшись в купе, я сдвинул верхнюю часть окна по максимуму. Ну нафиг! Это сколько надо выпить, чтобы при нормальной температуре за окном, всё стёкла изнутри запотели? А запах… Я и дверь открыл пошире, для сквозняка. Сам же отстаивался в коридорчике. Думаю, что десять минут будет достаточно, чтобы хорошенько провентилировать купе. Ещё бы освежителем каким-нибудь побрызгать, вот только — где его взять-то? У меня с собой почему-то нет, ничего подходящего. А кстати, почему это? Что мне стоило прикупить одеколон какой-нибудь? Деньги ведь есть! Вот я балбес… Приеду в Тулу и, если магазины будут работать, обязательно куплю себе — одеколон, а Рите с тёщей — духи если такие будут в наличии.

Утро субботы я встретил, где-то в районе Ростова-на-Дону. Спал как младенец. Что не удивительно — ведь соседа, на его месте, опять не было. Значит некому было мне мешать спать, издавая разные, посторонние звуки. Открыл окно и попробовал изобразить, что-то типа утренней зарядки. Честное слово — получилось фигово. Другое слово я употреблять не буду из-за твёрдых политических убеждений Вилора.

Раз уж не получилось размяться, то завтрак должен компенсировать плохое настроение. Пора наведаться в ресторан. А где мне ещё можно нормально позавтракать? Но зря, я на что-то рассчитывал. С какого-то перепуга, двери между вагонами были заблокированы. Пришлось вернуться, чтобы посетить проводника и разобраться в ситуации. Весь идиотизм этого момента, я понял, когда дверь в купе проводника оказалась тоже закрытой. Кстати, возле неё стояло трое человек и тоже пытались достучаться до главного по вагону. И что самое странное, проход в другой вагон, с этой стороны, был открыт. То есть в ресторан нельзя, а в соседний вагон запросто. Интересно получается. Поняв, что ничего ни от кого не добьюсь, я вернулся в своё купе. Тут хоть можно на диване поваляться. А когда проводник нарисуется, тогда и буду нервы тратить.

Мой желудок спасла небольшая остановка. Название не играет роли, да и не смотрел я никуда, кроме как на кучку местных жителей, что торговали всяческой снедью. Блин, точно Ростов рядом. Столько рыбы в разных кулинарных ипостасях, могут продавать только тут. Сушёная, копчёная, вяленая, солёная и наконец просто жареная и варёная. И к этому рыбному изобилию, в качестве гарнира несколько видов картошки: жареная, варёная и печёная. Деньги были — взял жареного сома и варёной картошки. Мне пока хватит.

Когда залез в вагон, обнаружился проводник в компании с маленьким мужичком, который тоже был в железнодорожной форме. Они стояли возле «титана» и ругались. Ничего не стал спрашивать — люди работают, чего им мешать-то. Потом всё узнаю. А сейчас у меня завтрак… Или, если внимательно посмотреть на часы, то уже скорее ранний обед.

То что я балбес, это я сто раз говорил. Повторюсь ещё раз — я балбес! Нафига я покупал еду на этом полустанке? Буквально через сорок минут мы остановились перед вокзалом Ростова-на-Дону. Мог бы потерпеть немного и, как нормальный человек, перекусить в ресторане. Ага, я тоже удивился, когда проводник назвал Ростовский вокзал Главным. Но как оказалось это просто название такое. Тьфу, блин! Ну… я уже говорил.

Впрочем переживал я недолго. Зуд в одном месте, заставил меня выскочить из вагона и броситься в здание вокзала. Мне до Тулы ехать долго, надо бы каким-нибудь чтивом запастись. На перроне я не задержался. Проскользнул, сквозь толпу встречающих и провожающих, а также отдыхающих и работающих, внутрь здания вокзала. Первое что увидел — это почтовое отделение. Ну и ясен пень, сразу же мысли заработали в другом направлении. И самое главное это то, что очередь желающих послать телеграмму или позвонить, отсутствовала. Два человека — ерунда для такого города. Да и не заметил я, как моя очередь подошла. Сначала сунулся прямо в окошко и начал диктовать текст телеграммы. Но меня отправили за отдельный столик. Блин! Как так-то! Опять я всё забыл или не вспомнил вовремя. Надо же сначала написать текст на специальном бланке и только потом передавать. Вот я лось!

Написал быстро. Чего там… Сразу три штуки: Рите — потому что люблю, Катерине — что до сих пор жив и помню её и Собкину — что приеду в Тулу на таком-то поезде. И тут же закупился различными газетами и журналами. А вот потом, всё оставшееся время, выбирал подарки для всех моих калужских знакомых. Мелочи всякой прикупил. Кому-то открытку красивую с видом Ростова-на-Дону. А кому и духи с румянами. Мужской части знакомых приобрёл брелоки с разными надписями. В общем никого не забыл. Еле успел на поезд.

Вернувшись первым делом поговорил с проводником. Тот меня уверил, что все двери, кроме туалетов, открыты и можно перемещаться по всему составу без ограничений. Все поломки устранены и дальше будет только лучше. От таких известий, на душе стало очень легко и просто. Чего тут осталось ехать-то? Как написано в расписании остановок до Тулы каких-то двенадцать часов пути. Не успею устать и журналы полистать, как приедем. Эх! Вот почему с самого начала такого не было? Кто-то где-то недоглядел.

В здание вокзала, в Туле, я входил с отличным настроением: во-первых — выспался на год вперёд, а во-вторых — бревно, неведомым образом, ждало меня на перроне вместе с улыбающимся проводником. Как он это дело провернул, я от него не смог добиться. Очень неразговорчивый товарищ оказался. Да собственно и пофиг — я в Туле! И брёвнышко тоже здесь. Осталось девяносто километров и я приеду домой!

На площади перед вокзалом было людно и суетливо. Несколько автобусов ждали своих пассажиров и сияли, в лучах уличных фонарей, чистыми боками. Утро воскресенья, на часах семь тридцать, чего тут удивляться-то? Люди приезжают с ближайших пригородов, чтобы поторговать на рынке. Почему не поторговать, если урожай богатый? Отсюда и суета такая. Я, наверное, тоже буду так торговать. Если найду время и займусь своим садом и огородом. Хотя нет. Лучше по друзьям буду раздавать.

Интересно было наблюдать за лицом Фёдора, когда я наконец-то нашёл его, стоящего рядом с машиной. Сначала он обрадовался, честно! Даже обнял и постарался выразить чувства, сломав мне пару рёбер. Но тут я смог его удивить. Фиг у него чего получилось. Скорее это я, его, помял основательно. Но это не сыграло большой роли, он продолжал излучать радость. А вот когда его взор упал на бревно, тут-то всё и началось:

— Вилор?! Это что? Это твоё? Я это не повезу!

Причём всё было сказано, таким тоном, что сразу было понятно — он не повезёт ни в коем случае. А что мне делать? Пришлось воздействовать на этого индивидуума, убойным аргументом:

— Фёдор! Внимательно прочитай этот документ и прими решение. Между прочим, товарищ Собкин в курсе происходящего. Держи, — с этими словами, я протянул Фёдору записку Хрущёва.

Десять минут Фёдор внимательно вчитывался в текст записки. Потом вернул с таким видом, что мне захотелось идти в Калугу пешком. Вместе с бревном. Это было лицо страдальца. Мученика, принявшего свою судьбу и отринувшего все радости жизни. Весь вид Фёдора говорил: — «За что мне это?!» и только слёз осознания и откровения, для полной картины, не хватало. Мне нечего было сказать, но и тормозить, в нескольких часах пути от дома, я не собирался. Пришлось изворачиваться и плести всякие-разные словесные конструкции, пытаясь направить этого человека на путь истинный. Фёдор тяжело вздыхал, морщился, хмурился и ходил кругами вокруг машины. Потом, всё-таки решился и спросил у меня:

— А может мы потом его заберём? А, Вилор? Приедем на грузовой машине и заберём. Я даже согласен в выходной день съездить.

Пришлось брать всё в свои руки. Для начала, конечно, я напомнил, как мы когда-то давно уже встречались с неразрешимой проблемой, в виде велосипеда. И всеми трудностями с его перевозкой. О том, как я пожертвовал и дал разобрать своего металлического друга — лишь бы не повредить машине. Дальше я начал фонтанировать идеями…

Запихнули кое-как. Слава богу, что ГАИ в этом времени не такое строгое и милицейскую машину вообще не будут трогать. Я надеюсь на это. Иначе, до Калуги мы не доберёмся. Бревно засунули назад, между передними и задними сидениями. Стекло, на задней дверце, пришлось опустить(смотреть в доп. материалах). По другому никак не входило. И то получалось, что почти половина торчало наружу. Фёдор чуть не плакал, пытаясь получше укрепить экзотический груз. Но получилось. Неказисто и культяписто — зато, не на руках тащить.

С такой фигнёй, торчащей из окна, большую скорость не разовьёшь. Так что ехали мы не быстро. Да и дорога была, не сказать, что хорошая. Федя половину пути молчал. Сердился. Потом, как-то незаметно, запал мрачности у него пропал и мы разговорились. А ближе к Калуге уже хохотали вовсю над моими приключениями во время отпуска. Я рассказал, как ребята из линейного отдела в Сочи, благодаря брёвнышку, заставили признаться в серии грабежей троицу бандитов. Фёдор, хохоча в полный голос, не верил такой удаче. В общем весело было.

Если ехать из Тулы в Калугу, то есть вариант оказаться недалеко от моей улицы и соответственно моего дома. Появляется возможность, хоть, на минутку увидеть Риту. Сегодня же воскресенье и она точно будет дома. Но Фёдор почему-то решил использовать другой путь. Я конечно же возмутился такому произволу. Но мой водитель был неумолим. Отговариваясь тем, что у него приказ и вообще, меня ждёт САМ товарищ Собкин. И если бы не пресловутое бревно, то мы проехали бы мимо.

— Фёдор! — повернувшись к водителю, я громко начал объяснять, своё видение, нашего маршрута, — а ничего, что у тебя из машины торчит бревно? Как ты будешь ехать по центру Калуги? А вдруг кому-то по голове достанется? Давай заедем ко мне домой и выгрузим лишние вещи. Делов-то на пять минут, а польза невероятная!

— У меня приказ, — усиленно крутя руль, на узких, пригородных улицах, произнёс Фёдор, — приказ доставить тебя в транспортный отдел, в первую очередь. И это не обсуждается!

Наверное, опять, где-то там наверху, что-то включилось. Потому что, именно, в этот самый момент, на дорогу откуда-то выскочила коза. Простая коза: белая, рогатая и с обрывком верёвки на шее. А Фёдор, избегая с ней столкновения, чуток вывернул руль в сторону, что привело к стыковке двух родственных вещей — моего бревна и липы, что росла возле дороги. Такого отборного мата, я давно не слышал. Вообще-то — Фёдор очень спокойный человек, но тут с ним что-то произошло. Нет, руками он не махал и ногами не топал, а вот словами досталось всем: мне, дороге, козе, бревну, липе и, даже, товарищу Собкину. Я аж заслушался. Постепенно запас слов у водителя иссяк и он стал осматривать повреждения. А я что? А я предупреждал, между прочим. О чём и высказался Фёдору. И чтобы добавить аргументов, в пользу посещения моего дома, напомнил — это здесь, в пригороде малолюдно, а в центре будет столпотворение, по причине воскресенья! И уж там-то точно без крупной аварии не обойдётся!

Фёдор, чего-то там, подумал и согласился заехать. Тем более что, чтобы исправить форточку, на задней двери, по-любому от бревна нужно избавляться. В который раз, я убеждаюсь, что это бревно послано мне свыше. Не будь его, многого бы не произошло и многое бы не случилось. Так и тут. Благодаря бревну, я скорее всего, прямо сейчас, окажусь дома.

Коза куда-то умотала. Липа — это вообще дерево и своего мнения не имеет. Я уже всё сказал, что думал. Так что принимал решение, какими путями нам лучше и быстрее доехать, до моего дома Фёдор. А тут и думать нечего — садимся и поехали. Что и сделали.

В этот раз, мы перемещались по городским улицам с большей осторожностью. Фёдор учёл предыдущие ошибки и ехал очень аккуратно. Но, всё равно, нескольких маленьких столкновений нам не удалось избежать. Мужику какому-то досталось по горбу и был сбит на землю стог сена. Мужик долго, чего-то кричал нам вслед, а стог остался лежать разворошенный — останавливаться мы не собирались. Когда цель перед глазами, то зачем останавливаться по пустякам? Можно потом всё порешать, если конечно будут претензии.

Подъезжаем к воротам моего дома, а я вдруг торможу. Стопор какой-то напал и, как болван, не могу сделать ни одного движения. Фёдор сердится и толкает меня, призывая к действию. А я сижу и улыбаюсь, потому что из калитки выходит она — Рита! Занавес.