Сделай и живи спокойно 3

Глава 3

Собкин был недоволен. Очень. И это прямо-таки читалось на его лице. Мало того, что я оторвал его от заполнения «любимых» документов, так ещё и предлагаю заняться не своим делом. Но это ничего. Пару минут подумает и подобреет. Я бы и сам справился, но зачем? Когда есть специалисты.

Раз уж у меня появился велосипед, то перемещение по городу, теперь ограничено только свободным временем и моей выносливостью. Вот и решил я разобраться в первую очередь с этими непонятными инспекторами. Разберусь с ними, дальше будет легче. А кто лучше всего может мне помочь или, по крайней мере, посоветовать как это всё сделать? Только товарищ Собкин. Я больше вариантов не вижу. Вот и приехал к нему и всё рассказал. А он сидит и морду кривит недовольную.

— Вот умеешь ты, Вилор, — недовольно высказал мне Собкин, продолжая о чём-то думать, — найти приключение на голом месте.

— А что? — тут же ответил я, — стоять и смотреть, как будто бы ничего не произошло? Мне тёща нормальная нужна, а не истеричка. Которая только об одном думает, как бы в тюрьму не попасть.

— Да, тут с тобой не поспоришь, — всё так же задумчиво произнёс лейтенант, — Конкордия Прохоровна, чрезвычайно ответственная и немного нервная женщина. Если у ней голова будет занята не тем чем надо, всем вокруг не поздоровиться. Я себя опять на бронепоезде почувствовал, пока тебя сватал.

— Во! А я о чём, — согласился с выводом лейтенанта я, а затем поинтересовался, — товарищ лейтенант, а вы что на бронепоезде служили?

— Да, было дело, — отмахнулся от меня Собкин и жестом показал на дверь, — иди-ка ты… к Катерине сходи. Может она, тебе мозги на место вправит и объяснит, чем должен заниматься нормальный жених. Вместо того, чтобы искать приключений на свою простреленную задницу. Мне тут кое с кем по телефону поговорить надо.

— А чего это, у меня задница простреленная? — натурально возмутился я, — у меня живот ножом проткнутый. Откуда здесь задница взялась?

— Иди-иди, — опять махнул рукой Собкин, — там и спросишь, чего и когда тебе прострелили. Поговорите, обсудите и может, наконец-то, поймёте, что тут отдел милиции, а не клуб девиц и юношей с предсвадебной горячкой. Она там тоже, вся в заботах — к свадьбе готовится. Вот и поможете друг-другу. Иди, дай поговорить уже!

— А чего сразу я? — уже картинно и ненатурально возмутился я, — это Риту сюда надо. Пусть обе сидят и делятся своими мыслями друг с другом. Я-то тут при чём? Мне, вообще, жениться закон не разрешает. Так что это всё без меня.

Вот это поворот — Катерина собралась замуж! Если за моего деда, то я только за! Это значит, что я всё правильно рассчитал! Эх! Как же хорошо! Только одно меня печалило — насчёт награды, я так и не поинтересовался. Очень хотелось, но не в этот раз. Больно Собкин, как-то неадекватно отнёсся к моему рассказу. Но он, я надеюсь, потом, когда всё успокоится, разъяснит мне все нюансы и возможные шансы на получение, каких-нибудь наград.

Кабинет, где находится архив, я мог найти с закрытыми глазами. Да и фигли его искать? Дверь с табличкой, по моему, единственная в этом помещении была свежепокрашенная и вообще, какая-то чистенькая и аккуратная. Сразу видно, что тут обитает женщина. В отличие от некоторых. Вот когда она все это успевает? Пусть теперь только хоть слово скажет, что работы у неё много. Мне есть чем ей ответить. Дверь она красит, вместо того чтобы работать! Ух! Хе-хе… Довольный, как не знаю кто, я, без стука влетел в кабинет.

Ну меня этим уже давно не удивить. К виду удивлённой Исинбаевой, я давно привык. Только всё-таки, в этот раз, Катерина была немного другой. Помимо удивления, присутствовало еще и то, что отличает счастливую женщину. Я даже прервался от дружеских обнимашек, чтобы рассмотреть получше. Улыбка, сияющие глаза и та самая аура женщины, которая живёт полноценной жизнью. В общем, я всё понял — передо мной была изумительно счастливая Исинбаева!

В мгновение ока, на столе появился чайник, блюдечко с кусочками сахара и горка домашних сухариков. Правда с чайными чашками вышла промашка. В наличии была всего лишь одна штука. Из неё пила сама Катя, а мне пришлось удовольствоваться алюминиевой солдатской кружкой. Но это не беда. Мне не привыкать. Чтобы хоть как-то прервать молчание и немного подколоть Катерину, я сказал:

— Ну вот, а ты не хотела идти к моему де…, гм, деловому партнёру жить. Видишь как всё удачно получилось.

— Ща получишь! — Катерина сделала вид что-таки сейчас меня ударит, — удачно у него. Мелкий ещё, на такие темы разговаривать.

— Чего это мелкий? — я сделал удивлённое лицо, а потом с вызовом закончил, — у меня, между прочим, свадьба скоро. С Ритой!

Ну и понеслось. Господи, лучше бы меня Собкин допрашивал, чем эта… любопытная женщина. Блин, такое ощущение, что она тренировалась в подвалах НКВД. А я ведь, знал её совсем другой — умной, немногословной, рассудительной и отзывчивой девушкой. Настоящей комсомолкой и хорошим товарищем, а теперь?

Но всё когда-нибудь заканчивается, так и у нас с Катей закончился чай, а значит снизился поток вопросов. Я выложил всё! Блин… Вот я тупень, сейчас ведь Катя ринется к Собкину и не слезет с него, пока он ей не разрешит участвовать в операции с фининспекторами. Хотя никаких разговоров, по поводу каких-либо операций, у нас с лейтенантом ещё не было. Но Катерина будет настаивать и это точно. А если Собкин согласится? Меня же дед Николай убьёт! Если узнает, конечно. Он походу втюрился, в эту архивную работницу, как не знаю кто. А-а-а! Я всегда подозревал, что он подкаблучник! А ещё Кенигсберг брал, точнее участвовал в штурме. Блин! Что делать? У меня и так дел дофига, а тут ещё и это.

— Кать, тебе большой привет! — прервал я молчание, надеясь на то, что удастся отвлечь Катерину от всяких ненужных мыслей, — представляешь, встретил Исипову и Сергачёва. Про тебя спрашивали.

— Увидишь их ещё раз, — поглядывая на дверь и чего-то там выдумывая, ответила Катерина, — передавай им тоже.

— А представляешь, — я снова попробовал отвлечь девушку, — они меня хотят отправить в Москву. Там в горкоме, оказывается, без нас калужан ничего не могут сделать. А один Ерасыл не справляется.

— Чего? — наконец-то выпала в реальность Катя, и узнаваемо уперев руки в бока, начала выносить мне мозг, — какая Москва? Ты обалдел что ли? Тебя из дома на секунду отпускать нельзя, сразу в драку лезешь! В Москву, как человека отправили с поручением, так и там подраться успел. Про всё остальное, говорить не буду! Да я прямо сейчас пойду в Калужский горком комсомола, чтобы разобраться. Да ты же раненый! Как они так могут?!

— Всё-всё-всё успокойся, — теперь мне пришлось вскакивать и пытаться усадить Катю на место заодно быстро говорить всякую всячину, чтобы отвлечь, — это только предложение. Ответ надо дать в пятницу. Но я точно знаю, что никуда не поеду. Там есть кому решать. Крапивин тот же, чем не командир? Я верю, что Ерасыл тоже легко справиться без меня.

Вот ведь неугомонная! Чего опять-то завелась? Никуда я конечно, не поеду. Меня Рита не отпускает. Нет, конечно же, решение всё равно принимать мне. Но я с Марго согласен — нечего мне там делать. Я уважаю и Сергачёва, и Исипову. Даже благодарен им за поддержку. Но как бы они не старались, в Москву, в ближайшее время, я не поеду. У меня столько проблем, что голова кругом идёт. А они тоже хороши — подошли к нам, когда мы сидели, на лавочке в компании с бригадиром и моей наставницей — обсуждали мою аттестацию, и начали агитировать за поездку. Нашли время! Разругались все со всеми. Рита меня защищает, Сергачёв на мою сознательность давит, Исипова обещает золотые горы, бригадир Шкато орёт о аттестационном экзамене, моя наставница громко молчит, а я делаю вид что мне резко поплохело. В общем — мне дали время на подумать до пятницы. А Марго, всё оставшееся время до конца перерыва, говорила что никуда меня не отпустит. Маша её поддерживала. Шкато вообще обещал дойти до исполкома области. Так что — нафиг! Не поеду! Что и озвучил Катерине. Она вроде как задумалась. Но я-то знаю эту комсомолку. И знаю, что эта тишина, неспроста. Ща чего-нибудь придумает такое, что мне точно не понравится.

Минут пять прошло в молчании. Потом, взгляд Катерины приобрёл осмысленность и она уже набрала воздух, чтобы что-то сказать. Но тут в кабинет ворвался Собкин.

— Слушаем все сюда, — начал он свою речь, — два раза повторять не буду…

Если вкратце, то весь этот его спич сводился к одному основному и единственному приказу или действию, кому как нравится называть. То есть — ни я, ни Катерина в районе дома Марго не появляемся, ни в коем случае, по крайней мере два дня, если не хотим нарваться на серьёзное наказание, вплоть до расстрела обеих самым жестоким образом. Всё! Но это так коротко в моём исполнении, а вот товарищ лейтенант растянул это действо на пятнадцать минут. При этом не забывая стукать по столешнице кулаком, каждый раз когда уточнял что-то. Получилось очень доходчиво. Я проникся ответственностью и важностью, но остался при своём мнении. А оно очень простое — фиг кто мне запретит встречаться с Ритой!

После небольшой паузы, чтобы мы с Катей поняли важность момента, Собкин добавил:

— Этим делом будет заниматься Управление БХСС по Калужской области. А это — сами понимаете… — и показал указательным пальцем вверх, — да, и ещё Вилор, с Конкордией Прохоровной я сам поговорю. В дом к ней не лезь! И Риту провожай только до калитки. Понятно?!

Я согласно кивнул головой. Довольный результатом Собкин вышел из комнаты. Но, не успели мы с Катей что-то сделать, как дверь наполовину открылась и в комнату заглянул лейтенант. Взгляд его был красноречив. А слова, очень убедительны:

— Я вас предупредил. Не дай бог, я кого-то увижу рядом с домом Конкордии Прохоровны, лучше сами застрелитесь!

Вот это нифига себе поворот?! Это чего же я такое опять, на свою задницу, раскопал? Управление БХСС — это про что? В моё время было ОБХСС, а это хоть и похоже, но только несколькими буквами. Опять одни вопросы и, как всегда, без внятных ответов.

Лейтенант окончательно исчез, а мы с Катей продолжали сидеть и молчать. Первая очнулась Катерина и сразу в лоб:

— Вилор? Что ещё я не знаю?

— Кать, ты чего? — спросил я, удивлённый до невозможности.

— Я таким Собкина никогда не видела, — смотря на меня, задумчиво произнесла Катерина, — обычно он мало говорит, а тут целую речь произнёс. Да и угрозы, я впервые от него слышу. Ты точно, что-то от меня скрыл! Давай признавайся, тебе же лучше будет.

Никогда не замечал у Катерины таких дедуктивных способностей. Чего бы это она такая подозрительная стала?

— Кать, я всё тебе рассказал, — уверенно произнёс я, — а вот, что там товарищу лейтенанту в голову взбрело, я не в курсе, совсем.

— Ладно, — мне показалось, что Катя это произнесла с сожалением, — в этот раз поверю. Ты давай повнимательнее и Рите ничего не говори. Раз уж такие дела.

— А когда я ей успею сказать? — спросил я, и рассказал про сегодняшний вечер, — она сегодня решила полный день отработать. Потом всей бригадой пойдут в столовую. Отмечать окончание практики будут и увольнение заодно. Ну там чаю попить с пирожными. Мы с ней как-то забыли договориться, во сколько её прийти встретить. Буду её возле дома ждать.

— Это ты правильно придумал, — похвалил меня Катя. Но, не вздумай в дом зайти. Собкин злой и может выполнить своё обещание, если увидит вас вдвоём там.

— Ну Кать?! — возмутился я, — не дурак вроде, понимаю всё.

Дальше у нас разговор как-то не задался. Мы ещё минут десять поболтали о всяких мелочах, а потом расстались. Уже в коридоре, я посмотрел на часы. Ничего себе? Полчетвёртого. Это я тут почти два часа нахожусь. Обалдеть! А показалось что прошло минут сорок не больше. Образовалось свободное время этим надо воспользоваться. И тут же другая мысль — столько дел предстоит сделать, а с чего начать не знаю. Надо бы в мастерскую заехать, что ли? Раз уж время свободное есть.

Так ничего окончательно не решив, я сел на велосипед и просто прокатил по прямой от вокзала. Может ко Льву заехать? Так время-то ещё рабочее — где мне его искать? А он бы мне пригодился. Парень, конечно, сам себе на уме, но именно это хорошо. Ладно, с ним попозже решу.

Когда проезжал под Брянским мостом, план на сегодня окончательно сформировался. И большую роль в этом сыграло море свободного времени, которое появилось у меня из-за этой медкомиссии. Решено — буду обустраивать наше будущее жилище с Ритой. Ну то есть свой дом. Пора уже этим заняться. И для начала купить какую-никакую кровать что ли? Или самому что-то такое изобразить из подручных материалов. Это всё решаемо, но для начала нужно посетить рынок. Может там что-то найдётся.

Рынок у водонапорной башни меня не порадовал ничем. Не тот формат, как будут говорить в будущем. Здесь в основном сено, солома, отруби и ещё много всякого этой направленности. Не, есть и пирожки с молоком, и разного рода одежда с обувью, но мне это не интересно. Так что я посмотрел и поехал дальше. Мне до мастерской чуть-чуть осталось. А там, даже не знаю, как оправдываться. Второй раз и забираю заказ с задержкой. Ладно, разберусь, а в случае чего и извиниться могу, язык не отвалиться.

Михаил Михайлович Лепесток самозабвенно колотил молотком по какой-то железяке. Даже не охота было его отрывать от такого важного дела. Но я всё-таки улучил момент и подошёл к мастеру. На удивление этот ответственный человек ни слова не сказал мне в упрёк. Даже скорее наоборот, отнёсся с пониманием. Оказывается, он посылал своего человека, который ходил на стройку и спрашивал про меня, а там ему объяснили, что я в командировке. В общем никаких обид нет и растворомешалку я могу забрать в любой момент. Ну, хоть одна отличная новость. Испытания решили провести прямо во дворе. А что? Других мест рядом не было. Можно было, конечно, на улице это всё сделать, но как мы помним — кругом просто необъяснимое количество советчиков. На фиг они нужны со своими советами? Мы сами себе советы можем давать, зачем нам чужие?

Я пару раз обошёл вокруг агрегата. А что? Ничего так смотрится. Два шкива, в пропорции один к трём и ременная передача смотрелись, даже на первый взгляд, вполне надёжно. Сама ёмкость была грушевидной формы и была сделана из тонкого листового железа. С ручкой, за которую надо было крутить этот механизм, мастер перестарался. Он её заполировал до блеска. Ладно, лишь бы работало, а там посмотрим.

Вместо сухой смеси в растворомешалку загрузили несколько вёдер речного песка. А если быть точнее, то, для начала засыпали три вёдра, а это тридцать шесть литров или пятьдесят с лишним килограмм. Крутить вручную было непривычно но, вспоминая калымы в «лихие девяностые», мне неожиданно понравилось. Если бы у нас, в то время, был такой агрегат, то насколько бы нам было легче. Да-с… По идее, можно было загрузить ещё пару вёдер, но меня устроил и этот результат. Нафига перегруз нужен? Будет через край пересыпаться, в момент замеса. Нет уж, нам и этого достаточно. Кстати, хорошее количество получается! С одного замеса выйдет пятнадцать кирпичей — плюс-минус одна штука. Точно можно будет сказать, когда дома буду пробовать.

Минут десять потратил, на уточнения всяческих мелочей. Например, как регулировать натяжение ремней? Где и чего смазывать, чтобы растворомешалка работала долго и надёжно? Ну и так небольшие технические вопросы. В качестве бонуса мне опять подогнали телегу с водителем лошадок. Лошадь тоже была. Та же самая! Спокойная и инфантильная. В общем, к моему дому мы этот агрегат доставили без проблем. Так же, как и в прошлый раз, я угостил человека чаем. В процессе пития этого напитка мы наконец-то познакомились. Степан Степанович — заслуженный человек, между прочим. Работает в типографии газеты «Знамя» с тех пор, когда она ещё называлась «Коммуна». Помнит как Калугу посещал Демьян Бедный. Чуть ли не на память воспроизводил его фельетоны «Вольная торговля» и «В Калуге», направленные против спекуляции и частной торговли. Интересный короче человек и работа у него ответственная — развозить тираж по почтовым отделениям и в ближайшие колхоз, и в совхозы тоже. Да и всякие другие поручения от редакции выполняет. А в свободное время подрабатывает частным извозом, за копеечку малую. Да-с…

Я тоже про себя рассказал. Не всё конечно, а так — урезанную версию. Немного о родителях, о детдоме, о эвакуации и как в Калуге оказался в общем. Потом про этот дом рассказал. Посетовал, что дом хороший, а спать не на чем. Поделился проблемой так сказать. А Степаныч неожиданно возбудился, если можно так выразиться. Начал мне рассказывать о новой калужской фабрики «Аккорд», где изготавливают пианино. Я поначалу даже возмутился — на фига мне пианино? Мне спать негде, а не музыку играть! Но этот мудрый водитель лошадок, мне всё быстренько объяснил. Оказывается, на этой фабрике, один очень умный пленный немец, начал производство пружинных матрацев. Не сам, конечно, а с помощью нашей столярной артели. В общем, он им немчурскую технологию показал, а наши уже подогнали под советские реалии и материалы. Но что-то калужане не горят желанием покупать эти матрасы. Цена уж больно высока. Один полутораспальный матрас стоит как четверть пианино. Хорошо, что у артели есть чем заниматься помимо матрасов, а то бы разорились нафиг. В общем, есть вариант купить быстро и сразу довести до места, за вознаграждение. Чуть не заорав: — «Где ты был раньше старый?!» — я вскочил и начал собираться за покупкой. Пофиг сколько этот матрас стоит — куплю два!

Так уж сложилось, что я знал про эти матрасы. Не очень много, но достаточно чтобы составить своё мнение. Потому что лично участвовал в перепланировке административного здания этой фабрики. А там было множество старых плакатов в различных кладовках и подсобных помещениях. Среди многих стендов посвящённых выпуску пианино и технике безопасности, были и про эти матрасы. Только, почему-то мне казалось, что они были более позднего времени. Но если такое дело, то в путь и немедленно. Какая разница в каком году делают эти изделия? Главное это качество! За калужскими матрасами выстраивались в очередь. Их продавали по записи. Но это будет чуть позже, когда народ распробует и оценит удобства.

Степаныч ни слова не сказал. А вот лошадка тормозила и её можно понять. Вози этих неугомонных по калужским улицам, которые то в горку, то с горки. Не очень она обрадовалась нашему путешествию. Но, куда ей деваться? Против вожжей не попрёшь! Сказали вперёд, значит скачи как молодая и не ржи!

Как не удивительно, но мы приехали вовремя. Артель ещё работала. И мне, даже, краем глаза, удалось увидеть того самого немца, который следил за соблюдение технологического процесса. Немец как немец, ничего такого выдающегося. Если бы не знал, то и не понял бы в чём отличие. Человек, две ноги, две руки. Может более чистый внешний вид? Хотя, какая разница!

Матрасы действительно были отличные. А я и не сомневался. Это позже, может быть, качество упадёт, а сейчас, под присмотром немчуры, придраться не к чему. Ровные, без выпирающих частей, упругие и обтянуты крепкой тканью. Взял, как и хотел две штуки. А что? Пригодиться. Тёще тоже где-то надо спать, если, не дай бог, придётся скрываться от правосудия и уходить в подполье.

Назад вернулись, когда уже смеркалось. Степан Степаныч помог занести матрасы в дом. Там я с ним и рассчитался. Да и недорого он взял.

Была у меня мысль — показать ему печатный станок, что стоит в подвале. Но, немного подумав, я отказался от неё. Ну нафиг! Там у меня, помимо станка, куча всякого, не совсем законного. Зачем ему это видеть? Может попозже, ещё и решусь, но точно не сегодня. В общем распрощались нормально. Ему ещё до конюшни, через полгорода тащиться, а потом и техобслуживание гужевого транспорта проводить. Это я у себя дома. А впрочем справится, не впервой ему. Я так думаю.

Время близится к девяти часам вечера, а я валяюсь на мягком матрасе прямо на первом этаже в кухне. У меня тут места много. Два матраса поместились влёгкую и даже место осталось, для чего-нибудь. Ноги, да и всё остальное тело, приятно ломит, как после хорошей тренировки. Аж лень шевелиться и чего-нибудь делать. Надо бы конечно выйти и пройтись в сторону дома Риты, проверить пришла она или нет. Я ей доверяю, конечно но, в нашей жизни, чего только не бывает. Да и перекусить чего-нибудь не помешало бы. Блин! И ведь не подойдёшь близко. Обещал как-никак. Хотя, мне тоже много чего обещали. Только результатов пока не видно.

Спорить с собственным организмом это дело бесполезное. Привык он, в последнее время, кушать нормально и по строгому графику. Разбаловала его больница Конотопская. А тут вам не там, тут, чтобы покушать, надо полчаса до столовой педали вращать. Решено, еду в столовую, только по хитрому маршруту. Так чтобы проехать мимо дома Риты. Хоть посмотрю издалека — как там и что?

Хорошая сегодня погода. Тепло и ни грамма не душно. С речки тянет прохладой, что прямо-таки в тему. Иду, борюсь с собой, но, как ни странно, получаю огромное удовольствие. Я, наверное, со всеми этими приключениями превратился в адреналинового маньяка с мазохистскими наклонностями. А что? Другой бы лежал дома, на матрасе и никуда бы не пошёл, в таком-то состоянии. Но я же не он! Чего-чего, а морить голодом я себя не намерен. Да и Рита, а точнее её местонахождение, меня очень интересует.

Мимо знакомого дома прошёл как можно медленнее. На первый взгляд, никаких изменений и каких-либо отличий я не заметил. Это с одной стороны радует, а с другой настораживает. Всякие вопросы в голову лезут, ненужные. Чего это вдруг так тихо вокруг? Может всех уже арестовали? Или чего похуже? Прям аппетит пропал, ненадолго. Хотел уже остановиться и всё-таки постучать в дверь, чтобы разобраться. Но не решился. Обещания надо выполнять, чего бы это не стоило.

Короткий свист из кустов, что на повороте, заставил меня остановиться. Кто это тут такой музыкальный?