Секреты Вероники

Глава 36

— Не знаю, с чего начать, — сказал Майкл.

— Начни сначала.

Роберт откупорил бутылку белого вина и наполнил бокалы.

Они сидели на террасе, выходившей в розовый сад. Ветер стих, и воздух был наполнен ароматом цветов. Теперь, думала Луиза, всякий раз, когда будет пахнуть розами, я не смогу не вспоминать этот день. Происходящее казалось ей не совсем реальным, словно действие происходило на сцене и какая-то часть ее наблюдала за ним со стороны. Если бы кто-нибудь посмотрел на нас, то подумал бы, что две счастливые пары наслаждаются умным разговором. Разве скажешь, что четыре человека стараются разогнать кошмар, в который они превратили свою жизнь? Не четыре человека, а три, поправила она себя, поглядев на Роберта. Он-то ни в чем не виноват, разве что влюбился в меня, будучи братом Вероники.

А вот Вероника, Майкл и я… Луиза оборвала себя. Чем больше она думала об их взаимоотношениях, тем больше запутывалась. Не стоит заниматься самобичеванием. Для начала надо узнать, с чего все началось.

Взяв бокал, Луиза отпила глоток холодного вина и неожиданно ее взгляд упал на кузнечика, который прыгал по каменным плитам террасы. Бедняга заблудился и никак не мог найти дорогу обратно в травку. Луиза пожалела его и подумала, что он очень похож на них, ведь они тоже потеряли дорогу и теперь пытаются выбраться в нормальную жизнь. Луиза встала, поймала кузнечика и отнесла его на лужайку, после чего он немедленно исчез. Вот здорово, с завистью подумала Луиза, жаль, люди так не умеют. Ей пришлось возвратиться на террасу и опять сесть в кресло.

— Ну? — повернулась она к Майклу. — Пора бы уже начать.

Вероника сидела рядом с ним, привалившись к его плечу. Она казалась очень худенькой и болезненной, и под глазами у нее расплылись фиолетовые круги.

Майкл поглядел на свою бывшую жену и сказал:

— Я начну с того момента, когда мы узнали, что у Вероники не все в порядке с сердцем. У нее был тяжелый грипп, а потом появились шумы. Тогда я настоял, чтобы Вероника проверилась по-настоящему. Мы уже подумывали о ребенке, и я хотел удостовериться, что Вероника здорова.

— Мне не хотелось проверяться, — перебила его Вероника, — потому что я решила, что буду рожать в любом случае, даже если мне скажут что-нибудь нехорошее.

— Не надо, Вероника, родная, — печально попросил Майкл, беря ее за руку. — Не думай об этом.

Глядя на него, Луиза думала о том, что она — умная, рациональная женщина — непонятно зачем обманывала себя и внушала себе, что он любит ее.

— Мне совсем не хотелось рисковать, — продолжал Майкл. — Поэтому я поместил Веронику в лондонскую больницу и договорился о полном обследовании. Тогда-то и выяснилось, что Вероника не может иметь детей. Никак. И даже донор ей не поможет.

— Я знаю, — перебил его Роберт.

Луиза коснулась его руки.

— А я нет. И я хочу знать, чтобы понять наконец…

— Конечно, я забыл, — спохватился Роберт.

— Это было ужасно. Я никак не могла поверить, что отличаюсь от других женщин, — прошептала Вероника. — Когда я вышла из клиники, то все время смотрела на женщин, на бедных, плохо одетых женщин, которые делают покупки в самых дешевых магазинах. Мне хотелось останавливать их и говорить им, насколько они богаче меня, потому что у них есть ребенок, а то и не один — двое, трое, четверо. Я же хотела всего одного малыша, только одного. И не могла его иметь, потому что оказалась внешне женщиной, а внутри… Мне было стыдно из-за того, что я ненастоящая женщина. Я почти возненавидела свое несчастное тело…

Луиза почувствовала укол жалости. Ненастоящая женщина. Это она могла понять. Еще неизвестно, что было бы с ней, если бы врач вынес ей такой же приговор. Отчаяние Вероники тронуло ее, и она спросила:

— Почему вы не усыновили ребенка?

Ответил Майкл:

— Мне было все равно, есть у меня ребенок или нет. У меня была Вероника, и больше я ничего не желал.

— Усыновление совсем не то, — проговорила Вероника, и в ее черных глазах зажегся фанатический огонь, а голос вдруг обрел силу. — Я хотела ребенка Майкла и решила, что если я не могу его иметь, то пусть рожает для меня другая женщина.

— Другая женщина рожает для вас, — прошептала Луиза. — Вы решили… Вы решили использовать другую женщину. Ничего себе!

— Тогда мы разъехались и развелись, — сказал Майкл, опережая Веронику. — Я должен был найти другую женщину, похожую на Веронику, чтобы она забеременела от меня и родила ребенка, который будет носить мою фамилию и в жилах которого будет моя кровь.

— И который со временем станет моим, — прошептала Вероника, раздвинув губы в слабой улыбке.

Луизу охватил страх. Вероника не отказалась от мысли завладеть Дэниелом. Интуитивно она чувствовала, что Вероника никогда не откажется от своей затеи. Она запаниковала и задрожала так, что бокал закачался у нее в руке.

От Роберта это не укрылось.

— Я не понимаю, — сказал он, обращаясь к Майклу, — как ты мог пойти на такое безумие? Неужели ты не понимал, что это безумие?

— Я люблю Веронику больше жизни и все сделаю, чтобы она была счастлива.

Луиза опять вздрогнула и подумала, что Роберт, наверное, ошибся. Весь этот разговор — пустая трата времени. Страсть Майкла к Веронике была столь же фанатична, как ее желание завладеть Дэниелом.

— Но, Майкл, — продолжал Роберт, — ты же понимаешь, что делать Веронику счастливой — одно, а нарушать закон — совсем другое. Это же преступление.

— Я не нарушаю закон, — торопливо ответил Майкл. — Поэтому мы не стали платить женщине, чтобы она выносила моего ребенка. Нет. Я выбрал Луизу потому, что она похожа на Веронику, а еще потому, что она — деловая женщина. Я думал, карьера интересует ее больше материнских обязанностей. Поэтому решил, что, когда ей надоест заниматься ребенком, я устрою ей скандал, потребую развода и получу опеку над сыном.

— Ты в самом деле думал, будто я брошу своего малыша?

Луиза была в шоке.

— Поначалу думал. Но потом я узнал тебя лучше. В довершение всего ты стала мне нравиться, потом я полюбил тебя. Все очень запуталось. Я любил Веронику и ни на одно мгновение не усомнился в моем отношении к ней, но и тебя я тоже любил, хотя совсем по-другому. Что бы я ни сделал, я мучил или Веронику, или тебя. В конце концов я понял, что не смогу забрать у тебя Дэниела, потому что это было бы слишком жестоко.

— Я помню. Ты это сказал. А потом сказал, что имел в виду совсем другое. — Вероника внимательно посмотрела на Майкла, и на глазах у нее заблестели слезы. — Ты все время позволял мне думать, что я…

— Я не мог отнять у тебя надежду.

— Другими словами, ты вел себя как трус, — тихо проговорил Роберт.

— Да. — Майкл опустил голову. — Я совсем запутался. И даже пытался молиться. Я никогда не делал этого раньше, так что ничего удивительного, что это мне не помогло. Никто не ответил мне с небес, как надо поступить.

Луиза вспомнила, как видела его в соборе, вспомнила его лицо. Бедный Майкл, ему еще хуже, чем ей.

— Давай поговорим о том времени, когда ты бежал из Англии и поселился тут с Вероникой, — сказал Роберт. — Насколько я понимаю, ты решил не требовать себе Дэниела, оставить Луизу в покое и жить во Франции?

— Не совсем так, — ответил Майкл. — Я знал, что должен поступить только так и не иначе. Но… — Он умолк. — Когда ты оказался тут, Роберт, я понял, что давно перестал отличать разумное от неразумного. Ты не поверишь, но я собирался увезти с собой Дэниела в тот день, когда мы должны были освободить Оффертон.

— Я верю, — глухо произнес Роберт.

— По разным причинам я не смог осуществить свой план и приехал сюда один. Ну, а здесь мы снова начали придумывать способы, как нам завладеть Дэниелом. Как раз сегодня мы собирались в Англию, чтобы украсть Дэниела и поселить его в этом доме.

У Луизы вырвался крик ужаса:

— Боже мой! — прошептала она. — Как ты мог даже думать об этом? Как ты собирался это сделать?

— Есть только один ответ. — Майкл посмотрел в глаза Луизе, и в первый раз она точно знала, что он говорит правду. — Я не думал. Если бы я подумал, то понял бы, что это совершенно невозможно.

— У Дэниела была бы здесь прекрасная жизнь, — с вызовом проговорила Вероника. — Вы же видели комнату, которую я для него приготовила. У него было бы всего вдосталь — и материнской любви, и всего остального. Я бы ничего для него не пожалела.

— Но теперь ты понимаешь, что это невозможно? Понимаешь, Вероника? — спросил Роберт. — Теперь ты познакомилась с Луизой и знаешь, что она любит своего сына, как только мать умеет любить. И ты теперь знаешь, что она не собирается никому его отдавать.

— Да, — сказала Вероника и с невинной улыбкой на лице и непроницаемым взглядом повернулась к брату. — Теперь я знаю. Нехорошо, что я думала иначе.

Луиза сразу поняла, что она сказала неправду. Она играла роль и делала это весьма искусно, но мать не проведешь, когда решается судьба ее ребенка. Вероника не отказалась от своей безумной затеи. И Луиза решила, что никогда не позволит Дэниелу видеться с отцом наедине. Придется ей присутствовать при их свиданиях. Майкл-то наверняка захочет сдержать свое слово, но он за себя не отвечает, если речь идет о Веронике и ее желаниях.

Он ведь сам признался, что все сделает, лишь бы Вероника была счастлива. И сделает. Как только мы уедем, она опять начнет им крутить. Пока она жива, ни за что нельзя ручаться. Вероника не будет счастлива, пока не завладеет Дэниелом.

— Дайте мне слово, Вероника, — сказала Луиза. — Обещайте мне, что больше никогда не посягнете на мальчика.

— Даю.

Вероника повернулась к Луизе, и на секунду перед мысленным взором Луизы встали черные пугающие скалы. Когда видение исчезло, Луиза увидела улыбающееся лицо Вероники.

— Вы мне верите? — спросила она.

— Хочу верить, — ответила Луиза, понимая, что не верит ей и никогда не поверит, проживи она хоть миллион лет.