Сексуальный переворот в Оушн-Сити

Глава 22

Вёрджи нашла Джонсона лишь под вечер в одном из прибрежных баров, где он приходил в себя после неудачной экспедиции. Заметив, что репортер пока еще не сменил юбку на брюки, она сразу сообразила, что ее Джерри почти трезв.

– Я чуть не свихнулась, покуда тебя нашла! – пожаловалась она, быстро подсаживаясь к нему за столик.

– А в чем проблема?

– Тебе о чем-нибудь говорит фамилия Перкинс? – девушка понизила голос. – Элвин Гаст Перкинс…

Джонсон ненадолго задумался, глубокомысленно уставившись в потолок.

– Постой, это не тот чудак, что лечил сахарный диабет по радио? – наконец, с трудом припомнил он.

– Тот самый, – довольно улыбнулась Вёрджи. – Между прочим, он живет здесь уже целую неделю!

– Где ты его нашла?! – Джонсон тут же выскочил из-за стола, опрокинув стул.

– В отеле «Плаза»! – с довольной улыбкой шепнула девушка, едва сдерживаясь, чтобы не закричать об этом на весь бар.

Приехав в отель, они через знакомого администратора быстро узнали, что Перкинс остановился в люксе на третьем этаже.

В дверях королевских апартаментов их без восторга встретил господин Старк, шестидесятилетний секретарь Перкинса, внешне здорово походивший на покойного президента Франклина Рузвельта.

– Сожалею, но час назад профессор уехал в Лос-Анджелес на семинар, – развел руками Старк.

– Какая досада! – не сдержала разочарования Вёрджи.

– Он не сказал, когда вернется? – поинтересовался Джонсон.

Секретарь смерил наглеца презрительным взглядом.

– Нет, но полагаю, не раньше полуночи, – раздраженно буркнул Старк и, решив, что разговор окончен, закрыл дверь.

«Скауты» за стеной вели себя довольно тихо и, покуда Дьячкофф, прилипнув к телевизору, смотрел очередную серию своего бесконечного кино, Макс решил, что самое время заняться самообразованием.

Утренний шок из-за женских проблем не прошел для него бесследно, и после визита к гинекологу Макс прикупил кучу пакетов с прокладками, а также любопытную книжку «Все о женщине».

«Довольно бабских сюрпризов! – думал Камакин, тщательно подбирая нужное пособие в букинистической лавке. – Еще одно потрясение – и меня свалит инфаркт!».

И вот сейчас Камакин возлежал на кровати, уютно задрав ножки на спинку, и лениво листал свою объемистую книгу.

За девять с небольшим лет своей американской жизни он, благодаря глянцевым журналам об автогонках и кино, достаточно сносно выучился читать по-английски, и все же на столь серьезную книгу на чужом языке, как эта, Макс замахивался впервые.

«Хрен разберет этих женщин, – мысленно философствовал Камакин, знакомясь с оглавлением. – С виду, вроде, люди как люди, а сам попробуешь – двинуться можно!».

Макс внимательнейшим образом изучил главу, посвященную женской анатомии, и облегченно вздохнул, не обнаружив у себя заметных отклонений. При этом он руководствовался весьма простым принципом, который можно было сформулировать примерно так: «Уж если тебя и угораздило стать дамочкой, лучше не отличаться от прочих баб».

С физиологией тоже вопросов почти не возникло, хотя Камакин и читал эту главу дольше предыдущей, особенно тот ее раздел, в котором говорилось о месячных.

Камакин тут же поделился этой важной информацией с Эдиком, но приятель был полностью захвачен экранным действом и должным образом не оценил услышанную новость.

Нормальная частота пульса у женщин выше, чем у мужчин, в среднем на восемь-десять ударов в минуту. Прочитав об этом, Макс надолго задумался. Он так и не понял, является ли это каким-то существенным преимуществом, как, впрочем, и то, что матка у беременных способна увеличивать свой вес до килограмма и по этому показателю даже превосходит вес ягодиц самых усердных культуристов.

Приятным сюрпризом оказалось и то, что так напугавший его предменструальный синдром вовсе не длится от одних месячных до других.

Камакин только приступил к изучению поведенческих особенностей представительниц слабого пола, когда за стеной проклятые «скауты» начали свой обычный концерт. Макс не мог работать в такой обстановке с серьезной литературой, тем более, на английском языке, и, крепко выругавшись, с сожалением отложил книгу в сторону.

Хили разглядел гинекологов в толпе прилетевших только благодаря высокому, как флагшток, Десу Джонсу. Пробившись через людской поток, он перехватил приятелей и, энергично поздоровавшись с каждым, потащил на автостоянку.

Дес Джонс, Дафф Питерс и Фил Эванс были университетскими друзьями Хили и все трое работали в отделении по особым ситуациям Центра медицинских исследований имени Фогерти. В отличие от худого смуглого Джонса, Питерс и Эванс были пухлыми коротышками, причем оба еще со студенческих лет носили очки с большими диоптриями.

– Последний раз нас поднимали по тревоге, когда в Айдахо одна мамаша решила родить пятерню, – на ходу сообщил Джонс.

Хили довольно ухмыльнулся.

– Этот случай гораздо любопытнее! Не пожалеете, что прилетели.

– Ты уже сделал заявление для прессы? – поинтересовался Питерс, когда они вышли к огромной автостоянке.

– Нет, еще нужно уточнить кое-какие детали.

Вечно отстающий Эванс догнал приятелей, когда те садились в «Бьюик».

– Эй, а в чем, собственно, заключается твое открытие? – запыхавшись, спросил он у Хили.

– По пути я все расскажу, – пообещал тот, поворачивая ключ в замке зажигания.

Когда «Бьюик» въехал в Оушн-сити, приятели вовсю обсуждали услышанную информацию. Все были до предела возбуждены.

– Если это правда, мы рискуем втиснуться во всемирную историю! – ликовал Джонс, макушка которого едва не торчала из вентиляционного люка.

– От перспективы просто дух захватывает! – поддержал его с заднего сидения Питерс.

Что касается Эванса, тот молча ерзал рядом с Питерсом, пытаясь наскоро переварить услышанное.

– Прекрасно, парни! – подытожил Хили. – Но сперва не мешало бы перекусить: что ни говори, а в историю лучше влезать с полными желудками!…

Он заливисто расхохотался и приятели поддержали его дружным гоготом.

Вскоре «Бьюик» заехал на автостоянку, расположенную рядом с расцвеченным огнями рестораном «Золотая ракушка», и замер в двух шагах от оливкового «Доджа», из которого только что вылезла молодая парочка.

«Поверь, дорогая, сейчас ты забудешь о неприятностях…», – донеслись через открытые окна «Бьюика» слова молодого мужчины в темных очках.

В ответ его спутница громко выругалась.

– Только попробуй с кем-нибудь танцевать! – добавила она, что есть силы хлопнув дверцей.

Приятели уже начали было вылезать из машины, когда вдруг услышали за спинами громкий шепот Хили.

– Эй, тихо! Это она…

Гинекологи послушно вернулись на свои места.

– Кто – она? – спросил Джонс, осторожно высовывая голову в люк.

– Моя сегодняшняя пациентка! – откликнулся Хили.

Эванс опять заерзал на заднем сидении.

– Хочешь сказать, это тот самый парень, что превратился в беременную?!

Хили хмыкнул:

– Фил, ты, как всегда, невероятно догадлив!

Он уже заметил, что парочка направилась ко входу в заведение.

– Ладно, пошли, – кивнул Хили приятелям. – Тем более, что нам с ними по пути.

Вся четверка быстро вылезла из машины и молча устремилась к сияющему разноцветными огнями ресторану.

Метрдотель «Золотой ракушки» знал свое дело и умело выполнял просьбы клиентов. Столик, за который он усадил гинекологов, находился как раз напротив того, где только что разместилась молодая беременная леди и ее спутник в темных очках.

– Надеюсь, вам у нас понравится… – вежливо заметил пожилой метрдотель, прежде чем удалиться.

Как только он ушел, Хили кивнул в сторону беременной:

– Ну, что я вам говорил?

Друзья восторженно переглянулись. Эванс шумно сглотнул слюну.

– Потрясающе… Даже если это правда, я все равно ни за что не поверю! – он не сводил глаз с беременной женщины.

Хили недовольно поморщился:

– Теперь понятно, почему так быстро сдохла твоя карьера!

– Боже, я бы осмотрел ее прямо здесь! – простодушно заметил Питерс, у которого явно чесались руки.

– Терпение, Дафф, – Хили небрежно раскрыл меню. – Думаю, судьба еще подарит нам такую возможность.

Хотя и с трудом, ему все же удалось убедить друзей на время отвлечься от волнующей темы и сделать заказ официанту.

Камакин удивился, когда вечером к ним в гостиницу прикатил в серебристом «БМВ»-кабрио пляжный приятель Эдика. Максу ужасно не хотелось ехать в ресторан с этим пижоном, но и отпустить Эдю с едва знакомым мужчиной он не мог.

Эл, похоже, неплохо ориентировался в обстановке, и сразу повез подружек в «Золотую ракушку», считавшуюся одним из лучших заведений города. Окунувшись в атмосферу праздности и веселья, Дьячкофф, наконец, почувствовал себя по-настоящему счастливым и, раскрыв рот, слушал рассказы Эла о былых похождениях. Макс, наоборот, едва скрывал растущее раздражение.

Эл был явно в ударе.

– На том приеме слева от меня сидела принцесса Анна с кем-то из свиты, – весело вспоминал он. – А справа – архиепископ Кентерберийский. На нем была великолепная сутана из шерсти дикой козы… – Эл сделал выразительную паузу, отпив глоток бордо.

Дьячкофф тут же воспользовался моментом.

– Как чудно! – он обворожительно улыбнулся. – Простые смертные только мечтают о таких встречах.

Эл небрежно пожал плечами:

– Дорогая, для меня это лишь очередной эпизод.

– О-о, Эл!… – простонал восхищенный Эдик.

От бесстыдного подхалимажа приятеля у Макса окончательно пропал аппетит.

– Угораздило же нас сегодня переться на пляж… – небрежно заметил он и отвернулся, чтобы не видеть слащавой физиономии Эдикова ухажера.

Эл сделал вид, что не услышал обидной реплики.

– Это еще что! – воскликнул он. – Однажды Фрэнк Синатра попытался обыграть меня в гольф.

Макс больше не мог терпеть это издевательство и ушел покурить в туалет. Когда он вернулся, его голубки танцевали, тесно прижавшись друг к другу.

Танцуя, Эдик волновался сильнее, чем в тот день, когда впервые угнал автомобиль.

– Эл, мне кажется, что мы знакомы целую вечность, – шептал он, вслушиваясь в звуки нежной мелодии.

– Даже немного дольше… – едва слышно откликнулся партнер.

Они улыбнулись друг другу, и Дьячкофф быстро сообразил, что настал подходящий момент для уточнения кое-каких вопросов.

– Ты так и не сказал мне, чем занимаешься, – укоризненно заметил Эдик. – Для женского любопытства это тяжелое испытание.

– Вот как?!

– Признайся, ты – посол в Европе, – осторожно допытывался Дьячкофф.

– Никогда не хотел быть дипломатом.

– Тогда наверняка внук Генри Форда: у вас похожие носы…

Эл отрицательно покрутил головой и притворно вздохнул.

– О'кей, придется сознаться… Я посредник между людьми и звездами, – шепнул он на ушко партнерше.

– Так ты работаешь в администрации Президента?!! – встрепенулся Эдик, у которого от нахлынувших чувств буквально замерло сердце.

Эл усмехнулся.

– Что-то в этом роде.

Когда Камакин издали заметил, что они целуются, то едва не плюнул себе в тарелку.

– Боже, у него повадки уличной девки! – сделал Макс неутешительный вывод и стал лихорадочно соображать, как избежать надвигающейся катастрофы.

Как только парочка вернулась к столику, Макс озабоченно посмотрел на часы. Потом перевел взгляд на сияющего от счастья приятеля.

– Эдна, по-моему, пора бай-бай…

Эл тут же недоверчиво глянул на циферблат золотого «Ролекса»:

– Девочки, но ведь сейчас только двенадцать!

– Посидим еще немного! – взмолился Дьячкофф, но Макс был непреклонен.

– Мне нужно принять ванну и сделать массаж, – не долго думая, соврал он.

– Вот так всегда, – вспыхнул Эдик. – Не успеешь повеселиться, как тебя уже тащат домой!

– Может, поедем ко мне? – предложил заботливый Эл.

– Как-нибудь в другой раз! – отрезал Макс и кивнул приятелю: – Пошли, детка.

Чувствуя, что неподчинение грозит тяжелыми последствиями, Дьячкофф неохотно вылез из-за стола.

– Я вас провожу! – воскликнул явно раздосадованный ухажер и подозвал официанта.