Семейные секреты

4

Родовое гнездо встретило Марианну мелким теплым дождиком, удивительным ароматом опавших листьев и дикими воплями, доносящимися из кустов. Через пару минут вопли прекратились, наступила напряженная тишина, которая заставила Марианну насторожиться, и не напрасно: недалеко от ее уха просвистела длинная стрела с развевающейся красной ленточкой, а из кустов ее обстреляли шишками. Марианна проворно раскрыла зонтик, загородилась им, как щитом, и громко завизжала к восторгу затаившихся в засаде таинственных личностей.

От дома к ней на помощь уже спешил ее кузен, сын папиной сестры, Уилл. Он был самым старшим из ее двоюродных братьев и самым опытным родителем. У него уже было двое детей: восьмилетний сорванец Эдгар и очаровательная пятилетняя Дочка Флоранс.

— Объявляю временное перемирие! — громко сказал Уилл в сторону кустов.

Из кустов в ответ вылетели две шишки. Одна упала к ногам Марианны, а вторая угодила прямо в лоб Уиллу.

— Так, я сейчас кому-то покажу где раки зимуют! — возмущенно закричал Уилл, потирая ушибленное место.

— Больно? — сочувственно спросила Марианна.

— Не очень, — шепотом признался Уилл, косясь в сторону кустов и продолжая растирать лоб.

Из кустов не доносилось ни звука.

— Очень рад тебя видеть. — Уилл оглядел Марианну с головы до ног. — Чудесно выглядишь! Наверное, влюбилась?

— С чего ты взял?! — с притворным возмущением произнесла Марианна.

— Да я просто так сказал.

— Ну что, все уже собрались? — спросила Марианна, складывая зонтик.

— Да, все уже приехали, ты последняя.

— И Маркус?

— Представь себе, да! Бросил все дела, оставил на произвол судьбы всех своих девушек и примчался поглазеть на любимых родственников! Это его слова, — добавил Уилл.

Маркус был ровесником Марианны, руководил крупной страховой компанией и очень редко появлялся на семейных сборищах Тэмплтонов.

— Кстати, он привез огромную коробку с какими-то сладостями, — громко добавил Уилл, явно стараясь, чтобы его услышали в кустах. — Я, правда, ему сказал, что есть их особо некому. Взрослые обычно сладкое не любят.

— Почему это? Я очень даже люблю, — заявила Марианна.

— А еще он привез какие-то игрушки, — продолжал Уилл. — Кажется, что-то стреляющее и грохочущее. Убил бы его за это, — произнес он, понизив голос до шепота. — Но что же мы стоим? Пойдем в дом.

Уилл взял из рук Марианны небольшую дорожную сумку, и они направились в сторону дома. Марианна слышала, что в кустах за их спиной раздалось какое-то шуршание, потом приглушенный спор, снова шуршание и, наконец, послышались робкие шаги. Марианна оглянулась.

— Привет! — воскликнула она.

В ответ раздался нестройных хор голосов, состоявший из трех мальчишеских и одного тоненького девчачьего. Кроме Эдгара и Флоранс присутствовали еще два племянника Марианны, семи и шести с половиной лет, Джордан и Ральф. Компания выглядела очень даже браво и воинственно: все, включая крошку Флоранс, были увешаны ружьями, автоматами, луками и рогатками. Флоранс при этом была одета в розовое платьице в мелкий цветочек.

Марианна с трудом удержалась от смеха.

— Как дела? — обратилась она к честной компании.

— Хорошо, — буркнул Эдгар. — Видимо, он как самый старший был предводителем.

— Мы охотились на диких бегемотов, — добавил Ральф.

Эдгар глянул на него сердито. Возможно, Ральф выдал военную тайну, хранимую в строгом секрете.

— Да, — серьезно кивнула Марианна, — я знаю. Здесь много диких бегемотов. И еще слонопотамов. Когда я была такая же, как вы, я тоже на них охотилась.

— С ружьем? — заинтересовался Джордан.

— Иногда и с ружьем, но чаще с луком или с рогаткой.

— Ты умеешь стрелять из рогатки? — недоверчиво спросил Эдгар.

— Во всяком случае, раньше умела, и неплохо. Правда, я давно не тренировалась. Но я собираюсь наверстать упущенное. Тем более что Маркус приехал, а он в этом деле большой специалист.

— Специалист? — переспросил Джордан.

— Это значит, что он очень хорошо стреляет, — объяснила Марианна.

— У тебя очень красивые сережки, — выпалила вдруг Флоранс.

Марианна улыбнулась. Это были те самые сережки в форме кленовых листьев, которые ей купил Питер, когда они были на осенней ярмарке.

— Мне тоже они очень нравятся, — согласилась Марианна.

— А ты мне их подаришь? — поинтересовалась Флоранс. — Мне недавно уши прокололи. Пистолетом. Было совсем не больно.

— Флоранс, — вмешался Уилл, — так нельзя себя вести. Нельзя выпрашивать подарки.

— Да ладно, не ругай ее. — Марианна махнула рукой. — У меня есть еще одни очень красивые сережки, даже красивее этих, — произнесла она, обращаясь к Флоранс. — Такие маленькие бабочки с разноцветными крылышками. Давай я лучше их тебе подарю. А эти не могу. Мне самой их подарили. А дареное не дарят, ты же, наверное, знаешь.

— Знаю, — кивнул Флоранс. — А какого цвета крылышки у этих бабочек?

— Я же говорю, разноцветные. По-моему, голубые, фиолетовые и сиреневые. Как-то так.

За разговором Марианна успела полюбоваться трехэтажным домом, обвитым плющом, с остроконечной крышей и мансардными окнами. Центральная часть дома была украшена резным карнизом, а по краям располагались небольшие выступающие башенки. К парадному входу вела широкая каменная лестница из пяти ступеней с мраморными перилами.

Они приблизились к дому.

В одном из окон мелькнуло знакомое лицо, потом еще одно, а вскоре на крыльце появились мать, отец, тетя Фелисити, дядя Саймон, кузина Грейс, бабушка…

— Марианна, ну наконец-то! — Мама заключила ее в объятия, все остальные их обступили, соревнуясь за право обнять, потрепать по волосам и чмокнуть в щеку.

Марианна улыбалась счастливой улыбкой. Как хорошо все-таки оказаться среди родных, которые знают тебя лучше всех на свете, любят тебя такой, какая ты есть, и всегда рады тебя видеть!

— Ну как твоя работа? — поинтересовался отец.

— Как там, в Лондоне?! — пыталась перекричать его бабушка. — Наверное, стало еще больше народу и совершенно нечем дышать!

— Кажется, твои волосы стали еще длиннее, — говорила тетя Фелисити. — Сейчас это снова модно?

Марианна старалась ответить всем сразу, но ее никто не слушал.

— Надеюсь, мою любимую комнату не заняли? — спросила Марианна, наклонившись к бабушке.

— Я же им сказала, что это комната Марианны. Она всегда тут жила и снова захочет тут жить. Так что поищите себе другие. Комнат, слава богу, у нас хватает.

— Спасибо! — радостно воскликнула Марианна, чмокнула в щеку бабушку и еще кого-то, чья щека оказалась поблизости, выхватила у Уилла сумку и помчалась в дом, а потом вверх по лестнице, в свою любимую комнату, расположенную на самом верху, в башенке, почти на чердаке, и выходящую окнами на реку.

В шкафу висели ее старые джинсы и рубашки, на полках лежали уютные пушистые свитера, а у двери стояли резиновые сапоги, в которых можно гулять даже в самый сильный дождь, особенно если накинуть сверху дедушкин плащ, напоминающий палатку. Кстати, а где дедушка? Он не вышел ее встречать. Значит, чувствует себя неважно. Обострение артрита, наверное. Жутко неприятная вещь. Марианна решила переодеться и первым делом навестить деда.

Она едва успела натянуть джинсы и рубашку, как раздался стук в дверь, после чего она распахнулась. На пороге стоял Маркус, как всегда обаятельный и элегантный, несмотря на то что одет он был в поношенные джинсы и черную футболку с черепом и перекрещенными костями, видимо завалявшуюся в доме со времен его юности.

— Привет, красотка, — произнес он, улыбаясь во весь рот.

— Привет, красавчик, — в тон ему ответила Марианна.

— Прекрасно выглядишь, — продолжал Маркус.

— Давай обойдемся без официальной части. — Марианна дружески похлопала его по плечу.

— Давай, — радостно согласился Маркус и обнял ее так, что у нее кости захрустели. — Ну что, старушка, как жизнь?

— Ничего, помаленьку.

— А ты все-таки стала настоящей красавицей. И вообще… молодец!

Марианна прыснула.

— Если уж говорить откровенно, — Маркус почесал кончик носа, — не скажу, что я так уж часто о тебе вспоминал. Но теперь, когда увидел, понял, что ужасно соскучился.

— Ты в своем репертуаре, — улыбнулась Марианна. — Я тоже очень рада, что ты приехал. Кстати, как это случилось? Тебе пообещали, что здесь будет вечеринка «Плейбоя»? Или все твои подружки разом тебе отказали, когда ты пригласил их провести с тобой этот уик-энд?

— Ну, Марианна, не будь такой язвой, тебе не идет. Конечно, никто мне не отказывал, это просто невозможно. — Он улыбнулся самодовольной улыбкой и задрал подбородок вверх.

Воспользовавшись случаем, Марианна щелкнула его по носу.

— Эй! — возмутился Маркус и схватил ее за руку. — Что, будем драться, как раньше?

— Нет, — Марианна помотала головой. — Как раньше не будем. Теперь у нас разные весовые категории.

— Н-да, — задумчиво произнес Маркус. — Так вот, о чем это я?

— О том, каким ветром тебя сюда занесло.

— Позвонил папаша, как обычно начал возмущаться, что я носа не кажу ни к ним, ни сюда. Дескать, племянники тебя уже не помнят, кузены считают, что ты зазнался, дед совсем себя плохо чувствует, между прочим. Ну я и подумал: какого черта?! Давно пора показать себя хорошим мальчиком. Ну и приехал.

— Понятно, — кивнула Марианна. — А что, с дедом действительно все так плохо?

— По-моему, старик еще нас переживет, — доверительно сообщил Маркус. — Он мне так руку пожал, до сих болит. — Он потер запястье.

— Наверное, он просто… делает вид, — предположила Марианна.

— Хотел бы я тоже так делать вид, когда мне стукнет девяносто.

— Ему восемьдесят восемь.

— Думаешь, большая разница? — усмехнулся Маркус.

— А я уж испугалась, когда увидела, что он не вышел меня встречать.

— Ему какой-то укол делали. Медсестра, кстати, очень даже ничего…

— А ты, я вижу, помогал, — рассмеялась Марианна.

— Что-то вроде того. Ну что, пошли на семейный обед? Я думаю, все уже собрались.

— Обычно всех собрать очень трудно, когда так много народу.

— Соберутся как миленькие. Иначе дед поставит их в угол и лишит сладкого, — улыбнулся Маркус.

За столом царило непринужденное оживление. Марианна сидела между отцом и матерью, пыталась отвечать на их вопросы и в то же время участвовать в общем разговоре. При этом она время от времени поглядывала на деда, который сидел во главе стола рядом с бабушкой и с которым она едва успела перекинуться парой слов. Она не могла понять, действительно ли он стал еще меньше ростом и сухощавее, или ей это только кажется, потому что она давно его не видела.

— Ну и чего ты на меня так зыркаешь? — не выдержал дед. — Удивляешься, что я до сих пор ласты не склеил?

Маркус одобрительно засмеялся, бабушка взглянула на деда с упреком, а Дайана, мать Марианны, тихо прошептала:

— Не обращай на него внимания, он всегда такой.

— Просто рада тебя видеть, — сказала Марианна, ничуть не удивившись выходке деда. Она-то его хорошо знала.

— Ну-ну, — пробормотал дед и налег на большой кусок бекона, лежавший у него на тарелке.

— Тебе нельзя есть столько жирного! — возмутилась бабушка и попыталась отодвинуть его тарелку.

— Пускай твой доктор жует траву, — огрызнулся дед. — А я буду есть то, что положено есть мужчине. Кашки, сухофрукты… Тьфу!

— Старый дуралей! — в сердцах воскликнула бабушка. — Допрыгаешься до инфаркта.

— Марианна, а ты еще не нашла себе жениха? — неожиданно спросил дед.

Марианна застыла с не донесенной до рта вилкой в руках.

— Ну… — выдавила она и опустила глаза. Вопрос деда застал ее врасплох, и она растерялась, не зная, что ответить. Она почувствовала, что ее щеки пылают.

— Ага, значит, нашла, — удовлетворенно кивнул дед.

— Дед, ты слишком старомоден. Сейчас так не говорят. Нужно спрашивать: есть ли у тебя парень? — вмешался в разговор Маркус. — Или бойфренд. Или близкий друг.

— А кто он такой? — с неподдельным интересом спросила тетя Фелисити.

— Он симпатичный? — поинтересовалась кузина Грейс.

— Сколько ему лет? — спросила бабушка.

— А чем он зарабатывает на жизнь? — задал свой вопрос дядя Саймон.

— Ну что вы напали на девочку, — вступилась за Марианну мама. — Когда захочет, сама расскажет.

— Кем бы он ни был, лишь бы не был Колменом, — со смешком произнес дед. — Ведь он не Колмен? — обратился он к Марианне.

Она покачала головой.

— Ну вот и ладно. Ты девочка умная. Я уверен, что нашла достойного парня. Хотя это такое дело… Бывает, что у самых умных мозги от этого набекрень.

— От чего? — с веселым любопытством спросил Маркус.

— От этих всяких лямуров, — буркнул дед и посмотрел на Марианну.

— Надо было привезти его сюда, — сказала тетя Фелисити.

— Чтобы мы посмотрели, у кого мозги набекрень, — с улыбкой произнесла кузина Грейс.

— Никогда не делай этого! — обратился к Марианне Маркус.

— Чего? — спросила она.

— Не привози его в это логово злобных горгулий.

— Ах вот ты как! — кузина Грейс сделала вид, что бросает в Маркуса спелую грушу.

— Разве я не прав?! — воскликнул Маркус. — После общения с вами парень испугается и сбежит!

— Ну-ка хватит! — Дед треснул кулаком по столу. — Устроили тут.

— А ты их не слушай, девочка моя. — Привози своего жениха. Мы его не обидим.

— Все же лучше сделать это тогда, когда здесь поменьше народу, — полушепотом произнес Маркус. — Чтобы поберечь его нервы.

— Кстати, а как поживают Колмены? — спросила Марианна, чтобы сменить тему разговора.

— А что им сделается, живут себе поживают, — сказала бабушка.

— Я слышала, старый Колмен совсем выжил из ума и его собираются отправить в психушку, — сказала тетя Фелисити.

— И где же ты могла такое услышать? — с сарказмом спросил дядя Саймон.

— Мне жена булочника сказала по секрету.

— Бабьи сказки, — проворчал дед. — Старик всегда был себе на уме, и уж если он решил притвориться сумасшедшим, значит, ему это выгодно. Хотя лично я в это не верю. Не похоже это на него.

— Конечно, — вполголоса проговорил Маркус и подмигнул Марианне. — Деду невыгодно, чтобы его главный враг вышел из строя. С кем он тогда будет воевать?

— Саймон, тебе надо было пороть Маркуса, когда он был ребенком, — сердито буркнул дедушка. — Чтобы неповадно было небылицы рассказывать.

— А дед-то вовсе даже и не глуховат, — еще тише произнес Маркус под суровым дедовским взглядом.

— Пожалуй, и сейчас еще не поздно его выпороть, — добродушно произнес Саймон.

— Смотри, как бы он тебя не выпорол, — вмешалась Дебора, мать Маркуса и жена дяди Саймона.

— А еще я слышала, что Колин совсем спился, — продолжила тетя Фелисити.

— Я его встретил на днях, когда охотился, — произнес Стивен, отец Марианны.

— И что? — поинтересовался Маркус. — Вы прицелились друг другу в голову, но оба промахнулись?

— Что-то вроде этого, — отмахнулся Стивен.

— Так он не был пьян? — спросила тетя Фелисити.

— Не больше, чем я, — ответил Стивен.

— И что он тебе сказал? — не унималась тетя Фелисити. — А ты ему?

— Да ничего особенного. Так, пару ласковых, как обычно.

— Он тебе нагрубил?

— Фелисити, успокойся, я в состоянии за себя постоять и ответить на грубость. Если понадобится.

— Софи с мужем постоянно находятся в поместье, — сказал дядя Саймон. — Хотя у них квартира в Лондоне.

— Софи? Кто это? — спросил Маркус.

— Их младшая дочь, ровесница Стивена. — Тетя Фелисити бросила быстрый взгляд на отца Марианны и почему-то смущенно отвела глаза. — Она лет двадцать назад или даже больше уехала за границу, а полтора года назад вернулась. Вместе с мужем и сыном.

— В рядах Колменов пополнение, — усмехнулся Маркус.

— Нас все равно больше, — произнесла кузина Грейс.

— Интересно, этот мальчик в курсе семейной вражды? — задумчиво произнес Маркус.

— Не такой уж он и мальчик, — сказала Джесс, жена Уилла. — Я однажды встретила его на дороге. Очень милый молодой человек.

— Мне ты ничего об этом не говорила, — с подозрением произнес Уилл.

— Забыла, наверное, — отмахнулась Джесс.

— Так, значит, он симпатичный? — Глаза кузины Грейс засверкали.

— Да, — кивнула Джесс. — И, по-моему, совсем не похож на Колменов. Наверное, пошел в отца.

— И о чем вы говорили? — спросил Уилл.

— Он спросил, как пройти к развалинам крепости, и объяснил, что приехал к родственникам и осматривает окрестности. Ну, я сразу догадалась, к каким родственникам и чей он сын.

— Дедуктивный метод, — пробормотал Уилл.

— А ты ему сказала, что ты из Тэмплтонов? — спросил Маркус.

— Нет, зачем, — пожала плечами Джесс.

— Наверное, ему уже рассказали, какие мы ужасные монстры. Он бы шарахнулся в сторону и перекрестился.

— Маркус, ну прекрати уже, не смешно, — произнесла Джесс.

Тут в гостиную вбежали дети, их усадили за стол, дед тем временем поднялся со своего стула и сказал:

— Утомили вы меня своей болтовней. Пойду отдохну. — И удалился, отвергнув помощь дяди Саймона и бабушки.

— По-моему, дед в прекрасной форме, — сказал Маркус, обращаясь к своему отцу — А ты говорил, что у него проблемы со здоровьем.

— У всех проблемы со здоровьем, — вздохнула Дайана. — А уж тем более в таком возрасте.

— Врач говорит, давление скачет, это очень опасно, — проговорила тетя Фелисити. — Да еще и холестерин в два раза выше нормы, и сахар, и артрит обостряется постоянно.

— Пару недель назад у него был приступ, — сказал дядя Саймон. — Давление зашкалило. «Скорую» вызывали, капельницы, уколы, лечение.

— В его возрасте это нормально, — сказала Дайана. — Я уверена, он еще долго проживет. Организм у него довольно-таки крепкий и выносливый. К тому же он всегда вел здоровый образ жизни.

Марианна слушала все эти разговоры и думала о Питере. Интересно, как бы он себя чувствовал, оказавшись здесь? Возможно, нашел бы все это забавным. А вдруг, как говорит Маркус, его бы испугало такое скопление ее родственников, да еще и каждый со своими причудами? Ведь он, как поняла из его рассказов Марианна, вырос только с родителями, без всяких дядюшек, тетушек и кузенов…

Она поднялась к себе в комнату, упала на кровать и взяла в руки телефон, чтобы позвонить Питеру. Но, вместо того чтобы набрать номер, она задумалась, вспоминая последние несколько дней, когда они с Питером встречались каждый вечер, и особенно последний уик-энд, который начался с сожженных кексов, а закончился так восхитительно…

Питер любит ее, у нее нет в этом никаких сомнений, и она тоже полюбила его всем сердцем. Но в последние дни ей стало казаться, что его что-то тревожит. Он иногда смотрел на нее с какой-то непонятной грустью, словно им скоро предстоит расстаться и они долго не увидятся… Откуда эта грусть в его глазах? Ведь никаких поводов для нее нет. Ничто не мешает и не препятствует их безоблачному счастью. Они любят друг друга, они молоды, у них впереди вся жизнь…

Марианна не хотела торопить события и даже себе не признавалась в том, что Питер для нее не просто любовное увлечение. Питер — это человек, с которым она хотела бы провести всю жизнь. Но это все потом, а сейчас у них самое счастливое время: начало любви, когда она особенно яркая и сильная, когда она заполняет всю твою жизнь и всю тебя, когда ты не можешь дышать без своего возлюбленного и каждый день, проведенный без него, кажется пустым. Например, как сегодня.

Она очень рада видеть всех своих, но, боже, как же ей не хватает Питера!

Марианна схватила в руки телефон и набрала номер.

— Привет, — произнес ставший уже таким знакомым и родным взволнованный голос Питера. — Я ужасно соскучился. Хотел тебе позвонить, но боялся, что ты занята…

— Я тоже ужасно соскучилась. И совсем не занята. Только что закончился торжественный семейный обед.

— Торжественный? — Марианна услышала смешок. — Это когда мужчины в смокингах, дамы в мехах, а на балконе играет духовой оркестр?

— Нет, совсем не так! — засмеялась Марианна.

— Ага, значит, не оркестр, а один тромбон.

— Тромбона не было, мехов и смокингов тоже.

— Как жаль, — притворно вздохнул Питер. — Тогда почему торжественный?

— Просто потому, что присутствовали абсолютно все члены клана Тэмплтонов с женами, мужьями и детьми.

— Так много?

— Да не так уж и много. У деда с бабушкой трое детей. У них есть жены, мужья и дети. Всего человек двадцать.

— Ничего себе! — присвистнул Питер.

— Ага. Даже Маркус приехал, мой кузен, который года два здесь не появлялся.

— И чем же вы занимались? Кроме того, что ели, разумеется. Небось обсуждали планы нападения на ваших любимых соседей Колменов.

— Что-то вроде того. Перемывали им косточки. Причем с моей подачи.

— С твоей? — удивился Питер. — И чем же тебе так не угодили Колмены?

— К Колменам я совершенно равнодушна, но мне нужно было переключить их внимание, потому что до этого они перемывали косточки мне. И тебе.

— Мне? А что ты им обо мне рассказала? — Марианне показалось, что он встревожился.

— Абсолютно ничего. Молчала как партизан. Просто когда дедушка спросил, не нашла ли я… жениха, я почему-то покраснела, они обрадовались и напали на меня.

— Бедная моя девочка, — произнес Питер ласковым голосом. — Как тебе из-за меня досталось…

— Ничего, я привычная.

— Как бы мне хотелось тебя сейчас утешить. Погладить по головке, поцеловать в лоб… И не только в лоб.

— Питер, ты меня смущаешь.

— Мне так нравится, когда ты смущаешься. Ты становишься похожа на маленькую девочку. Может, ты приедешь пораньше? — с надеждой спросил Питер. — Я, наверное, не доживу до конца этого уик-энда.

— Не могу. Они все обидятся, если я уеду завтра утром. А чем ты занимаешься, пока скучаешь по мне?

— Пытаюсь отвлекаться работой, — сказал Питер.

— Так ты в галерее?

— Нет, я дома, сижу за компьютером, смотрю картинки.

— Картинки? Я надеюсь не те, которые… для взрослых.

— Марианна! Ну как ты могла такое обо мне подумать! — возмущенно воскликнул Питер. — Это подборки объектов, которые претендуют на то, чтобы выставляться в галерее.

— Интересно, наверное?

— Можешь мне поверить, ни капельки! К тому же у меня перед глазами все время твое лицо, и я не могу толком сосредоточиться на работе.

— Знаешь, мне бы так хотелось, чтобы ты оказался здесь, рядом со мной…

— А как мне бы хотелось быть рядом с тобой! — отозвался Питер.

— Я имею в виду здесь, в «Дубах»…

— В «Дубах»? — переспросил Питер. — Так называется ваше имение?

— Да. Мне бы так хотелось показать тебе все мои любимые места, познакомить тебя с дедом, с родителями, с остальными родственниками…

Марианна напряженно ожидала реакции Питера. Она понимала, что торопит развитие их отношений, ведь знакомство с родственниками довольно-таки серьезный шаг.

— Это обязательно произойдет, — произнес Питер. — Наверное, не прямо сегодня, а чуть попозже.

Марианне показалось, что в его голосе прозвучало сомнение и нерешительность.

— Конечно, не сегодня. Я это и не имела в виду. Когда-нибудь потом, — бодрым голосом добавила Марианна.

— Мне будет очень интересно посетить те места, где ты провела детство. — Голос Питера зазвучал более уверенно. — Может быть, когда-нибудь я тоже покажу тебе места, где я бегал сопливым мальчишкой.

— В Бомбее, Рио-де-Жанейро и на Лимпопо? — со смехом спросила Марианна.

— А почему нет? Разве тебе не нравится путешествовать?

— Нравится, — сказала Марианна.

Позже, сидя в кресле-качалке на зеленой лужайке перед домом, Марианна думала о том, действительно ли Питера встревожило ее предложение посетить «Дубы» или ей это только показалось. Вполне возможно, что это так. Но тогда в чем причина? В том, что он испытывает неуверенность при мысли о двадцати ее родственниках, которые конечно же начнут с пристрастием его оценивать, или здесь что-то другое? Может быть, у него вовсе нет таких далеко идущих планов и их отношения для него не больше чем очередное увлечение? Марианна понятия не имела, сколько девушек было у Питера до нее. Возможно, будут и после.

Впервые за все время их знакомства в душу Марианны закрались сомнения. И все вокруг сразу изменилось. Ей показалось, что солнце светит уже не так ярко, трава не такая зеленая, что она уже начинает желтеть и засыхать, напоминая о начале осени, что птицы щебечут не весело, а скорее назойливо и даже воздух стал каким-то густым и душным.

Но тут она вспомнила слова Питера о путешествиях. Почему-то это совсем вылетело у нее из головы. Он предлагал вместе посетить те города и места, где он провел детство. Наверное, он бы не стал это делать, если бы считал ее мимолетным увлечением? Получается, что он тоже думает об их совместном будущем и у него есть какие-то планы… Марианна сразу воспрянула духом, и солнце снова засияло ярко, и птицы запели замечательную мелодичную песню, скорее всего о любви…

А через несколько минут Марианна подумала: а вдруг он сказал это просто так, чтобы ее успокоить и отвлечь от разговора о совместной поезде в «Дубы»? И ей снова стало невыносимо грустно и одиноко.

— Интересно, о чем ты думаешь? — услышала Марианна рядом с собой голос Маркуса.

Он появился откуда-то справа, на его плечо было закинуто кресло-качалка, такое же, в каком сидела Марианна.

— Все тебе интересно, — пробормотала она.

— Я наблюдал на твоем лице интересную смену выражений. Ты то улыбалась, то хмурилась, то снова улыбалась, а потом опять стала сердитой и недовольной.

Маркус поставил свое кресло рядом с креслом Марианны и устроился в нем с очень довольным видом.

— Интересно, как это ты мог видеть мое лицо? — удивилась Марианна. — Не думаю, чтобы его можно было разглядеть из окон дома. И вряд ли ты мог подкрасться ко мне по открытой лужайке так, чтобы я не заметила.

— У меня глаз, как у орла, — самодовольно объяснил Маркус. — Вижу на двести метров.

— Ну-ну, — хмыкнула Марианна. — Ты всегда отличался скромностью.

— На самом деле я нашел в своей комнате старый военный бинокль. Помнишь, мы раньше постоянно с ним таскались. И даже, кажется, дрались из-за него.

— Вот, значит, где кроется причина твоей зоркости, — рассеянно произнесла Марианна.

— Так о чем ты думала? — снова спросил Маркус.

— Какой ты любознательный, — буркнула Марианна недовольным тоном. — А если я скажу, что это не твое дело?

— Ну, тогда мне останется только смириться. Но я буду очень расстроен и, может быть, даже начну рвать на себе одежды или пойду посыплю голову пеплом. Кстати, ты не знаешь, зачем это древние посыпали голову пеплом?

— Понятия не имею, — ответила Марианна.

— Может, от этого волосы лучше растут? — предположил Маркус. — Наверное, мне стоит попробовать. Кажется, я уже начинаю лысеть.

— Ты?! Лысеть?! — изумилась Марианна. — Да тебе же только двадцать пять!

— И тем не менее недавно я заметил прискорбное поредение волос на макушке. Похоже, это наследственное. Видела череп моего папаши?

— Еще бы не видела. Сверкает как начищенный чайник.

— Меня ждет то же самое, — со скорбным видом произнес Маркус.

— Сейчас это модно, — успокоила его Марианна. — Даже те, у кого волосы на макушке и не думают редеть, сбривают их наголо, чтобы выглядеть брутально и круто.

— Ну, ты меня прямо успокоила, сестренка, — с преувеличенным облегчением выдохнул Маркус.

— Да уж, не волнуйся, девушки от тебя из-за этого не отвернуться. Может, даже наоборот…

— Да ну их, — рассеянно махнул рукой Маркус.

— Что я слышу? — Марианна округлила глаза. — Нашему плейбою надоели девушки! Возможно ли это или я сплю и вижу сон?

— Ты надо мной смеешься, а я, между прочим, очень расстроен и печален.

— Почему?

— Потому. — Маркус неожиданно замолчал и задумался. — Вот твой парень, он… какой? — спросил он через какое-то время необычайно робким голосом.

— Он самый лучший! — вырвалось у Марианны.

— Вот, — вздохнул Маркус. — Ты его любишь.

Марианна не нашлась с ответом на эти слова.

— А я нет, — со вздохом произнес Маркус.

— Что — нет? — не поняла Марианна. — Не любишь Питера?

— Значит, его зовут Питер, — рассеянно заметил Маркус. — Хорошее имя.

— Так кого ты не любишь?

— Никого я не люблю. — Марианне показалось, что в его голосе прозвучала самая настоящая тоска.

— А себя? — поинтересовалась Марианна. — Уж себя-то ты всегда любил.

— И себя не люблю. Какой-то я… пустой и никчемный человек.

— Ну что за настроения! — воскликнула Марианна. — Это совсем на тебя не похоже.

— Не похоже, — повторил Маркус. — Тебе этого не понять. Ты влюблена, живешь полной жизнью. Радуешься, мучаешься, страдаешь…

— Ты завидуешь тому, что я мучаюсь?

— Да, — кивнул Маркус. — Завидую.

— Но почему? Что в этом хорошего?

— Это настоящее. — Маркус прямо посмотрел ей в глаза таким серьезным взглядом, какого Марианна никогда у него не видела. — Ты мучаешься по-настоящему, любишь по-настоящему… А у меня все какое-то поверхностное. Игрушечное. Недолговечное. Если бы ты знала, как мне это все надоело!

Марианна молчала, задумавшись над словами Маркуса.

— Даже если твоя любовь закончится… — продолжил Маркус.

Марианна вздрогнула от этих его слов.

— Все равно она у тебя была, — договорил он.

— А у тебя? — тихо спросила Марианна.

— Кажется, я никогда не любил по-настоящему.

— Наверное, ты боялся, — предположила Марианна.

— Наверное.

— Но, я уверена, у тебя еще все впереди.

— Мне бы твою уверенность, — пробормотал Маркус и снова замолчал.

— Может, пойдем в дом? — предложила Марианна через некоторое время. — Становится прохладно. — И она поежилась.