Семицветье

История десятая. Сердце Мирикки

Во время обеда Огненная лисица сказала нам:

— Вот отправлюсь в долгое путешествие по мирам, власть оставлю всем троим. Ты, Раэль, сможешь, если что, защитить наше царство. Юнэ, ты спокойна и рассудительна, у тебя будет порядок. А Риккита…

— Попытаюсь развеселить наших жителей, если они загрустят.

— Представь себе, это тоже важно.

Мама выглядела сейчас прекрасной женщиной с огненными волосами, но, в отличие от моих брата и сестры, в человеческой форме у нее лисьи уши и роскошный хвост — это еще сильнее роднит меня с ней.

— Я пошла. Спасибо за обед.

— Куда ты, Рикки?

— Да меня Аина уже заждалась.

— Никакого такта, никакого этикета, — фыркнула церемонная Юнэ.

Что бы там ни говорила мама, а из нас троих настоящей королевой станет лишь она — наша Снежная лисица.

— Все, ухожу, — повторила я упрямо. — И не забудь, Раэль, мы ждем тебя.

Брат пожал плечами. Он несколько изменился, раздобыв себя жену в Сумрачном мире, бросил свои прежние жестокие глупости, но с ним по-прежнему нелегко.

Наконец-то я добралась до пылающего клена, под которым, заложив руки за голову, лежала на травке наяда Аина и развлекалась тем, что наколдовывала дождик над своей головой. Увидев меня, она хмыкнула, дождик переместился ко мне и его крупные капли застучали по моей макушке.

— Ох, подруга, эти твои шутки…

Дождь прекратился. Аина улыбалась, как только может улыбаться довольная жизнью и собой наяда.

— А где Раэль? — спросила она.

— Скоро будет. Мама нас так просто не отпускает.

Я села рядом с ней под кленом, и мы разболтались о том о сем…

Скоро появился и брат.

— Только не говорите мне, что вам опять нужен телепорт, лентяйки, — начал он.

— Точно, — сказала я. — Нужен.

— Но мы не лентяйки, — подхватила Аина. — Просто на изменчивые острова так просто не попасть.

— А то я не знаю, — усмехнулся Раэль. — Но вы хотя бы понимаете, что путешествие туда может преподнести сюрприз?

— Мы понимаем, — ответила наяда.

— Конечно, понимаем. Давай, братик, не упрямься, помоги нам.

С выражением лица «ох уж эти девчонки» Раэль прочитал заклинание. На траве расцвел огромный оранжевый цветок.

— Это телепорт такой? — удивилась моя подруга. — Надо же…

— Да… — Черный лис внимательно разглядывал то, что у него получилось. — И главное, я понятия не имею, куда он ведет. Может, лучше все-таки крылышки прицепите? И куда-нибудь… к бабочкам там, к розочкам…

— Нет-нет-нет. — Мне такой необычно красивый телепорт чрезвычайно понравился. — Мы идем! Правда, Аина?

Наяда уверенно кивнула, неторопливо поднимаясь с земли. Она никогда никуда не торопилась, я это знала, но все-таки живо схватила подругу за руку, словно она могла передумать, и потянула в самую сердцевину пылающего цветка. Мне хотелось закрыть глаза, но мы как-то сразу оказались… в цветке. Только теперь он стал почему-то облачным. Мы сидели на одном из желтоватых лепестков, как на пуховой подушке, и смотрели вниз на незнакомую худенькую девушку со светлыми косами, сжавшуюся на цветочной сердцевине. Кажется, она спала.

— И что это такое? — шепотом спросила Аина.

— Не знаю… но мы точно не на острове.

Подруга не успела подтвердить столь очевидную истину. Цветок стал медленно растворяться в воздухе. Девушка пробудилась, встрепенулась — и исчезла. Но мне показалось, что над моей головой мелькнула огромная золотистая бабочка. Мне некогда было ее высматривать — мы с Аиной неторопливо и красиво падали в белоснежном пространстве, пропитанном небесным светом.

Постепенно небо стало перламутровым. А мы приближались к чему-то розовому. Все-таки мы попали куда хотели — на изменчивый остров. Спасибо, Раэль. Остров плыл по небу очень медленно, и упали мы на него плавно и приятно. Прямо на песок, розовый, как закат в мире Земли. Море песка. Горы песка. Розовая пустыня. И только нечто, похожее на окрашенные в малиновый цвет мыльные пузыри, хаотично клубится низко над землей.

— И что же это такое? — заинтересовалась Аина. — Тут явно нечем заняться. Тут никто не живет?

— Нет, на этих островах не живут. Я же говорила тебе, что если тут уснуть, непременно окажешься в другом месте. Да и меняются они постоянно. Но у нас рассказывают, что именно здесь и зарождаются различные фантазии.

— Как интересно… — Аина чуть прищурила свои русалочьи глаза, разглядывая остров. Но вопреки словам, взгляд ее скоро стал безразличным, и она невольно зевнула. Я тоже почувствовала, что хочу спать.

— Ему с нами тоже скучно, — поняла я. — Острову этому. Он навевает на нас сон, чтобы мы поскорей убрались отсюда.

— Как интересно, — повторила наяда. — А если…

Борясь с сонливостью, она попробовала вызвать дождь. Крупные капли упали на песок, он мгновенно затянул их в себя, а потом вдруг выплеснул бурным малиновым родником. Родник разлился в ручей, тот наполнил собой всю пустыню, берега мгновенно зазеленели, расцвели цветы, запели птицы… и мы больше не смогли сопротивляться сну на уютной мягкой травке.

Проснулись — а вокруг водопады. И какие! Вместо воды поток цветов — белых, красных, оранжевых, синих — падает с круч в сияющие реки. Текучие, пестрые, благоуханные соцветия… Зрелище заворожило настолько, что мы с Аиной, держась за руки, соскользнули прямо в цветочную реку… и оказались на другом острове.

Лес как лес, полянка как полянка, но нас окружили стрекозы. Тучи стрекоз. Всех цветов радуги. И среди них — несколько крошечных людей, ростом с цветок, со стрекозиными же крылышками. Фейри! Две из них, белокурая и с буйными каштановыми кудрями, подлетели к нам в сопровождении огромной золотистой бабочки — о, а я ее знаю!

— Гляди-ка, Лира, лиса и наяда!

— И правда, Пейн!

— Здравствуйте, наяда и лиса!

— Приветствуем, пока мы еще тут.

— Скоро нас тут не будет, верно, Лира?

— Конечно, Пейн! Мы будет совсем в другом месте.

— А где — не знаем.

— И это самое интересное! Да, Пейн?

— А то! Что за фейри, которые любят единообразие?

— Они не фейри вовсе, а какие-то…

— Сказала бы — наяды, да обидеть не хочу.

— Правильно, осторожнее в словах, Пейн.

— А вот эта, с нами, и не фейри вовсе!

— Это бабочка, но она странная!

— Она новенькая, не отсюда.

— Фейри бывают с крыльями бабочек, но это не наша!

— Заберите ее с собой.

— Заберите. Мы не знаем, что делать с нею.

И звонко рассмеявшись, крошечные девушки-стрекозы полетели себе дальше, а бабочка села Аине на плечо.

— Ох, ну и проказницы, — сказала моя подруга. — Послушай, Рикки… а почему мне кажется, будто мы не на трех островах побывали, а все никак не выберемся с одного?

А ведь она права! Странное ощущение. Три острова, а на самом деле один. Но вообще-то их не три, а пять. Пять изменчивых островов были когда-то волшебной жемчужиной, так гласит предание. А ведь белое небо над нами до сих пор переливается перламутром. Оно другое, непривычное. Что же это? Мир в мире⁈

Я села на траву, Аина последовала моему примеру. Златокрылая красавица перелетела ко мне на кончик уха.

— Красиво смотришься с бабочкой на ушах.

Я отмахнулась от Аины. Очень не хотелось признаваться, что Раэль-то прав! Не стоило нам сюда соваться. Разве что мать теперь заклинанием вытащит… очень надеюсь.

Аина снова принялась собирать над головой дождевые капли… ну и чем это поможет? Здесь красиво, но я домой хочу! Наяда все еще продолжала играть сама с собой. Превратила дождь в ручей… ручей потек по светлой травке, как тогда в пустыне…

— Пойдем, чего сидеть?

Пойдем так пойдем… по течению, может быть, и придем куда-нибудь.

И ведь пришли! О Семиликая моя, мы пришли на край острова. И ручей наяды проливается куда-то вниз, в перламутровое небо… в бесконечность. И вдруг наша золотистая бабочка устремилась за этим срывающимся вниз потоком, и кружила, то поднимаясь выше, то опускаясь, словно звала нас.

— И что это значит? Что нам делать?

— Видимо, — отозвалась Аина, — мы должны спрыгнуть.

Полное спокойствие. Конечно, прыгать невесть куда, с края света, можно сказать, — чего же проще…

— А давай! — сказала я.

Мы взялись за руки. Бабочка явно нас подбадривала.

— Все. Полетели!

И полетели мы… вниз и в глубину, в облака и перламутр, в свет бесконечного неба. И куда-то все-таки упали. И оказались… в драгоценном камне.

Да. Мы были внутри рубина. Огромного и полого, чьи внутренние идеально ровные грани как будто подрагивали. И по этим полупрозрачным темно-красным стенам медленно сползали капли… что это? Кровь⁈ Но яркие лучи проникали извне, пронзали рубин насквозь и играли с нами солнечными брызгами.

Кровь и свет. Боль и надежда. Тоска и радость обретения. Мне казалось, что я переживаю чужие чувства, чужую жизнь — радость, любопытство, разочарование… Предательство — нож в душу. Прощение. Грусть. Опустошение и переполненность. Усталость. И снова — свет. И любовь…

— Мы в сердце Мирикки, — услышала я незнакомый голос, и обернувшись, увидела ту самую девушку с золотистыми косами, что спала в облачном цветке.

— В сердце… нашей богини⁈ А ты была бабочкой… Что это?

— Меня зовут Яниса. Когда дома я оказалась жертвой злой магии, ангел Мирикки приняла меня в свое сердце. Она привела меня в ваш мир, но потом попросила проводить вас на изменчивые острова и помочь, если вдруг окажетесь в их плену. Думаю, ей нравится, когда здешние жители помогают друг другу. Я увидела много в сердце ангела, и хочу быть здесь с ней… с вами.

— Я поняла, — сказала Аина. — Миры создают из боли и света…

— Из крови и надежды, — кивнула я.

— Из любви. Пойдемте… Просто закройте глаза. Так она меня учила…

Яниса взяла нас за руки, и мы закрыли глаза. А когда открыли — были снова в царстве Осени. Девушка из мира Земли вновь стала бабочкой — наверное, такова ее суть: как и я, она способна превращаться по желанию.

Раэль оказался тут как тут, в его темных глазах читалась привычная насмешка.

— Наигрались, девочки? — спросил Черный Лис язвительно. А я подошла и обняла его.

— Ты что это, Рикки? — опешил брат.

— Ничего. Я тебя люблю… и сестру, и маму… Всех! И знаешь что скажу тебе, братик?.. Я только что поняла, из чего создают миры.