Семнадцать часов

Глава 11

12 часом 14 минут (по столичному времени Сульфара)

Десантно-транспортный корабль РВКФ «Данау»

Высокий и крепко сложенный офицер вошёл на центральный мостик «Данау». На его лице господствовало выражение полной и абсолютной уверенности в себе. Полный комплект силовой брони делал его фигуру ещё более крупной и устрашающей. На его правом плече была эмблема принадлежности к десантно-штурмовым подразделениям. Пройдя через пространство мостика, он остановился ровно в трёх шагах от Кровеля и замер по стойке смирно.

Генерал ещё несколько секунд смотрел на скользившие по голографическому экрану строчки донесений. Лишь после этого, он развернулся и посмотрел на стоявшего перед ним офицера.

— Вольно капитан. Докладывайте.

Стоявший перед ним офицер немного расслабился. Впрочем это можно было заметить лишь по чуть шире расставленным ногам и тому, как едва заметно опустились его плечи.

— Да, сэр. Один из корветов коммодора Штрельца подавил средства связи на орбитальных платформах и сейчас полностью контролирует ситуацию. Мои люди готовы к высадке генерал.

— Превосходно. План действий?

— Высадка на четырёх «мулах», — быстро ответил капитан. — Захват платформ и изоляция обслуживающего персонала. После чего доставка на платформы дополнительного технического персонала и последующий контроль инфраструктуры.

Кровель согласно кивнул, быстро прогоняя детали плана у себя в голове.

Новенькие корветы Штрельца оказались на удивление эффективны для той работы, которую им поручили. Поначалу, Кровель сомневался в их эффективности. Слишком уж их было мало на его взгляд для предстоящей операции. Но скромный транспортный трафик внутри системы позволил им выполнить свою задачу даже при такой малой численности. Вооружение здесь играло малую роль. Основным приоритетом в таком вопросе была именно скорость. А её у новых кораблей было хоть отбавляй. «Энцелады» были как минимум на двадцать семь процентов быстрее, чем их предшественники, что позволяло им без труда догонять и принуждать к остановки медлительные гражданские грузовые корабли.

В данный момент, главным интересом для Кровеля были крупные промышленные платформы расположенные на орбите Индриана, ледяной луны газового гиганта. Один из корветов уже подавил системы связи и лишил платформы лёгких транспортных челноков, предназначенных для внутрисистемных полётов, тем самым заперев находившихся на ней людей.

— Как нам поступить с местными генерал? — без каких либо эмоций поинтересовался командир десантников.

— Постарайтесь не убивать, их без лишней на то необходимости, капитан. Но помните, что выполнение нашего задания — превыше всего. Если вашим людям потребуется применить силу, пускай действуют не задумываясь. И позаботьтесь о том, что бы на платформах находился только наш персонал.

Капитан согласно кивнул. Именно эти слова он и ожидал услышать.

— Конечно генерал. Как только мы получим контроль над платформами, то попросту переправим сульфарцев на размещённые на поверхности луны предприятия и изолируем их там.

— Хорошо. Я распоряжусь, что бы люди Штрельца выделили вам технический персонал и офицеров для контроля платформ, капитан. — Кровель улыбнулся. — В конце концов, это совместная операция.

Стоящий перед ним капитан хмыкнул.

— Как скажете, генерал. Лишь бы под ногами не мешались.

Кровель улыбнулся в ответ на эти слова. Генерал хотел уточнить состав подразделений, которые будут выбраны для штурма платформы, но его прервал голос одного из младших офицеров техников.

— Генерал, сэр, вас вызывает коммодор Штрельц с «Ноттингема».

— Переведите вызов сюда.

— Конечно сэр.

Тактическая карта, показывающая сейчас схематичное изображение промышленных платформ расположенных на орбите Индриана уменьшилась и потеснилась, когда в воздухе развернулось окно видео связи.

— Коммодор, — произнес Кровель и кивнул изображению Штрельца с экрана.

— Генерал Кровель. Наши сенсоры только что засекли шесть контактов. Они покинули орбиту Сульфара и двигаются в нашем направлении.

— У них уже есть данные о нашем место положении?

— Да, генерал. Шесть минут назад мы вошли в зону действия их датчиков частиц. Если наша разведка передала правильные сведенья относительно характеристик их сенсорных массивов, то в данный момент они уже могут наблюдать за нами в реальном масштабе времени...

— Если только мы не выключим двигатели, — задумчиво произнёс Кровель, бросив короткий взгляд на тактическую карту.

— Верно генерал.

— Они представляют для нас опасность?

Впервые Штрельц позволил себе самоуверенно ухмыльнуться в разговоре с генералом.

— Минимальную. Это лёгкие патрульные корветы купленные сульфарцами у Союза. Если только они не провели над ними значительные модификации, эти корабли не могут угрожать нам. Я уже приказал капитану Акидзучи разобраться с этой проблемой. Её корветы станут нашим авангардом.

— Хорошо, коммодор. Будем надеяться, что ваши подчинённые справятся со своей задачей.

Лицо Штрельца поморщилось, от того с каким пренебрежением Кровель поставил под сомнение способности его людей.

— Они справятся, генерал, — с уверенностью в голосе заявил он.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Так же у меня будет к вам просьба. Я хотел бы, что бы выделили технических специалистов и несколько офицеров для штурмовой группы, которая возьмёт под свой контроль орбитальные платформы на луне.

— Хорошо. Я распоряжусь, что бы вам выделили техников и несколько офицеров из экипажей одного из эсминцев...

12 часов 26 минут

Резидентура службы внешней разведки

Синангар

Каспар с удовольствием откинулся на спинку своего кресла и взял стоящий на столе и покрытый каплями конденсата бокал с водой. Наполнявшие его кубики льда тихонько звякнули, когда он поднёс его к губам и сделал несколько освежающих глотков.

Не смотря на то, что в помещении работали кондиционеры, проклятая жара за стеклом действовала угнетающе. Фронт горячего воздуха из раскалённой пустыни обрушивался на побережье Ригведского моря, накрывая Синангар полуденным зноем и ужасающей духотой. Достаточно было лишь прикоснутся к панорамному стеклопакету, что бы почувствовать царящий за стеклом жар. Казалось, что расположение города на побережье должно было сделать это место более приятным, но из за повышенной влажности эффект оказался прямо противоположным. Любой выход из кондиционированного помещения приводил к тому, что Каспар уже через пять минут начинал обливаться потом под костюмом. Ощущение того, как влажная от пота ткань липнет к коже, постоянно заставляла его чувствовать себя глупо. А Каспар ненавидел чувствовать себя глупо.

Через открытую дверь его кабинета вошёл один из сотрудников СВР.

— Сэр, мы получили данные от нашего человека на станции астроконтроля. Корабли коммодора Штрельца вошли в зону действия датчиков частиц Черенкова.

Каспар чуть не поперхнулся очередным глотком воды.

— У нас уже есть точные данные по их местоположению?

— Да, сэр. Мы получаем их телеметрию прямо со станции астроконтроля по шифрованному каналу.

— Это хорошо. Очень хорошо. Когда сможем установить с ними связь?

— Через десять минут, сэр. Нужно немного времени, что бы перенастроить передатчик и мы будем готовы.

Каспар быстро поставил бокал на стол и поднялся из кресла.

— Отлично. Начинайте готовить оборудование к отправке сообщения. Я сейчас подойду.

— Конечно сэр.

Каспар не мешкая открыл один из ящиков своего стола и достал из него один из нескольких коммуникаторов. Все они были рейнского производства и были напичканы самыми совершенными системами шифрования, которыми располагал Протекторат. В данном случае, именно это конкретное устройство предназначалось для связи с небольшим отрядом, который нёс постоянной дежурство рядом с домом Рустала на окраине города.

Нажав на кнопку вызова, он дождался, пока программа шифровки связи создаст выделенный шифрованный канал и установит связь с другим устройством. Как и местные устройства, эти коммы использовали для связи планетарную информационную сеть. Но вместо того, что бы работать через специально подготовленные для связи серверы, их программы словно паразиты пролезали внутрь программ связи чрезвычайных служб и уже через них создавали отдельные и тщательно замаскированные шифрованные каналы, которые было практически невозможно обнаружить.

Прошло всего несколько секунд, прежде чем он услышал голос человека на другом конце линии.

— Это Робеспьер. Доклад.

— Объект на месте.

Значит Рустал по прежнему находился у себя в особняке. Это было хорошо.

— Продолжайте наблюдение. После получения приказа, выйдите с ним на контакт.

Несколько секунд молчания, а затем в динамике вновь послышался голос.

— Вас понял. Продолжать наблюдение. При получение приказа, выйти на контакт с объектом.

Удовлетворённый разговором Каспар отключил комм и убрал его во внутренний карман своего пиджака. С этого момента, его люди будут полностью готовы. Кодовое выражение «выйти на контакт» означало, что стоит ему лишь отдать приказ, и они ликвидируют Рустала.

Этот грёбаный варвар слишком много о себе возомнил. Рустал хотел не только править этой поганой планеткой. Этот амбициозный осёл решил, будто Рейн поможет ему построить свою собственную империю. Безмозглый идиот. Неужели он не понимает. У Протектората нет и не может быть друзей. У Протектората есть только интересы. Всё, что не приносит пользы Рейну, не имеет никакого значения.

Сульфар был подобен даже не Давиду, что стоял перед Голиафом. Он больше походил на жалкое насекомое на фоне величия стоящего перед ним человека. Стоит лишь канцлеру Адлеру захотеть и эта планета будет превращена в безжизненную пустыню. И этот жадный до власти идиот считает, что мы станем ради его амбиций идти у него на поводу? Это было даже не смешно. Подобный фанатик весьма удобен для разжигания конфликта. Старая аксиома, гласившая что обиженные есть везде, как всегда оказалась верной. Но после, когда работа будет сделана, им будет крайне трудно управлять. Подобные люди не нужны Протекторату и будет гораздо лучше, если Рустал примет на себя роль мученика для своего собственного народа. Люди Каспара с лёгкостью обставят дело так, что убийство Рустала будет выглядеть так, словно здесь постарались преданные королю люди. Фальшивые доказательства не сложно будет состряпать. Благо они уже хорошо поднаторели в подобных делах и это не составит для них какой либо трудности.

А после того, как Рустал примет мученическую смерть от рук королевских гвардейцев, Каспар просто заменит его, поставив на его место одного из его близких помощников. У него уже было несколько кандидатур. Осталось лишь выбрать того, кто будет достаточно жаден и в тоже время достаточно благоразумен, дабы добровольно оставаться послушной марионеткой.

На несколько секунд, Каспар даже задумался, не следует ли ему включить свои планы относительно судьбы Рустала в грядущий отчёт, что он сейчас пойдёт записывать. Но подумав, он отказался от этой идеи. Будет куда лучше, если последующие события он представит таким образом, будто случившееся стало для него полной неожиданностью, но он, будучи опытным и осторожным оперативником успел подготовится и к подобному возможному исходу. Это лишний раз покажет Каспара, как человека предусмотрительного и дальновидного.

Да. Пожалуй так он и сделает...

12 часов 37 минут

Ландширский горный хребет

Ренейт пробежала пальцами по контрольному дисплею, внимательно следя за отчётами, которые выдавал искусственный интеллект машины. После ночной вылазки, немного сбоили гироскопические стабилизаторы. Последствия близкого разрыва снаряда. И теперь система стабилизации правой ноги работала с крохотной задержкой. Она была едва ощутима и возможно менее опытный пилот мог бы и закрыть глаза на такую мелочь. Но для Рен, подобное было недопустимо. Она была одним из профессионалов, которым поручали самые трудные миссии. Для неё, подобная мелочь была гранью между жизнью и смертью. Между проваленным и выполнены заданием. И девушка не собиралась её игнорировать.

Раздался шум и доспех слегка покачнулся, когда техники снаружи установили в захваты на спине массивную ракетную пусковую установку с револьверным механизмом заряжания. На боковом экране появились детали подключения дополнительного навесного вооружения, но Рен просто смахнула их в сторону. Она проверит их позднее, как только разберётся со стабилизирующей системой.

Не глядя, она взяла лежащий на у неё на коленях бутерброд и принялась разворачивать плёнку, в которую тот был завернут. Она не отрывала глаз от дисплея и откусила от сэндвича сразу четверть. Задумчиво пережёвывая состоящую из местного хлеба, мяса и овощей бутерброд, она одной рукой вносила поправки в систему стабилизации. Закончив она вновь запустила проверку. Система управления доспеха начала одну за другой прогонять проверки в тестовом режиме. В этот раз, напротив каждого теста загорались зелёные значки успешной проверки. Ренейт жевала бутерброд, внимательно следила за ходом тестовых программ, пока система не выдала заключение об успешном завершении всех проверок и полном функционировании системы стабилизации.

Облегчённо выдохнув, она отправила в рот последний кусочек, скомкала оставшуюся от бутерброда обёртку и вылезла из кабины наружу.

В ангаре царил самый настоящий хаос. Десятки людей постоянно двигались, перенося оборудование, снаряжая доспехи и проверяя их системы. Просторный зал ангара был заполнен шумом механизмов и с трудом слышными на их фоне голосами сульфарцев и рейнских техников. Ренейт ухватилась за бронированный люк кабины и осмотрела ангар с четырёх с половиной метровой высоты своего «Бакхауфа». Работа с машинами их отряда была практически завершена. Технический персонал заканчивал установку вооружения и совсем скоро они будут готовы к предстоящему заданию. В дальней части ангара, выстроившись в ряд, стояли восемь здоровенных и жутко неуклюжих на вид грузовых флаеров. Уже скоро местные начнут грузить в них свои машины.

Рен ещё раз окинула взглядом пространство ангара, выискивая капитана Вольфганга, но увидела лишь Генриха и Дирга, которые стояли в дальней части пещеры и о чём-то увлечённо разговаривали друг с другом. Удостоверившись, что капитана действительно нигде нет поблизости, девушка быстро спустилась вниз по приставленной к кабине лестнице. Рен быстро прошла вдоль неподвижно стоящих боевых машин до самого конца, где стоял побитый в сражении «Шварц» Леона. Техники уже привели машину в порядок, заменив повреждённые сегменты брони, но машина всё равно имела такой вид, будто прошла через ад. Радиопоглощающая краска во многих местах отсутствовала и её просто было невозможно нанести заново в такой спешке. Слишком сложным и трудоёмким был этот процесс. В таком состоянии, покрытый царапинами и подпалинами «Шварц» выглядел грозно и даже брутально. Ренейт облизнула губы, а в следующий миг заставили себя выбросить подобные мысли из головы.

Потеря Райнхарда стала тяжёлым ударом для них всех, но куда сильнее она давила на Леона. Ренейт даже представить не могла, что он чувствовал глядя на смерть своего друга и не способный помочь ему в тот самый момент.

Девушка обошла доспех и поднялась по приставленной к кабине лестнице. Уже почти оказавшись наверху, она услышала голоса и замерла на месте. Голоса, которые она очень хорошо знала. Они принадлежали Леону и Райнхарду.

Ренейт замерла, слушай разговор двух пилотов. Лишь через несколько секунд, она поняла, что Леон смотрит запись их ночного столкновения с тем странным доспехом. Девушка медленно и осторожно заглянула внутрь. Леон сидел в кресле пилота и молча смотрел за проигрывающейся на центральном дисплее записью. Звуки голосов становились всё более и более напряжёнными. Рен начинала слышать в них отголоски страха, который испытывали в тот момента оба пилота.

Она знала чем закончится эта запись. Они все знали. Альфред заставил их всех не раз пересмотреть копию этой записи. Не способная больше слушать это, она пригнулась и забралась в кабину. Услышав движение у себя за спиной, сидящий в пилотском кресле Леон вздрогнул и повернулся, поставив запись на паузу. Он удивлённо посмотрел на неё так, словно ожидал увидеть на её месте кого угодно, но только не её.

— Рен?

Но прежде, чем он успел сказать ещё хоть что-то, её руки обвили его шею. Ренейт не дала ему сказать ни единого слова и прильнула к его губам своими. Через секунду, она почувствовала, как он отвечает на поцелуй. Как его руки коснулись её скрытого под тканью тонкой майки тела и прижали его к себе. Внутренне она обрадовалась, получив именно ту реакцию, на которую надеялась...

Но уже в следующее мгновенье его руки оттолкнули девушку.

— Что ты здесь делаешь? — мрачно спросил он, глядя на неё. — Если кто нибудь...

— Да тут долбаный бардак, — вспылила она, поражённая тому, насколько тускло прозвучал его голос. — И капитана нет. Я посмотрела.

Леон вздохнул и облокотился на стенку кабины «Шварца».

— Рен, это сейчас...

— Заткнись!

Ренейт почувствовала, как от былого хорошего настроения не осталось и следа. Больше всего, она боялась именно этого.

— Заткнись, Леон. Нам всем сейчас тяжело! Думаешь я не скучаю по Райнху? Или остальные?

Леон вздохнул и извернувшись в тесном пространстве, плюхнулся обратно в пилотское кресло доспеха.

— Я был там, Рен. Я был рядом с ним. Смотрел, как эта мразь его убивает и ничего не мог сделать!

— Нас всех там не было! И что теперь? Зачем ты изводишь себя? Зачем пересматривать эти записи снова и снова?!

Леон отвернулся и вновь включил запись боя с самого начала.

— За тем, что когда я вновь встречу этого ублюдка, я прикончу его и отомщу за Райнхарда.

— Ты даже не можешь быть уверен, что снова встретишь его! — С расстройством и злостью в голосе заявила Рен, но Леон пропустил её слова мимо ушей.

Его глаза внимательно следили за движениями красного доспеха на экране.

— Не сомневайся Рен. Если он будет рядом, то обязательно появится.

— Да с чего ты вообще это взял?!

— Потому что ему нравится убивать, Рен. Взгляни на него. На то как он двигается. На то, как он убил Райнха. Ему это нравится. Этот ублюдок играл с нами.

Леон неотрывно смотрел на экран и Рен ужаснулась его взгляду. Она уже не раз видела подобный взгляд. Такими глазами смотрели сумасшедшие.

— Мы его встретим. В этом я уверен...

Ренейт несколько мгновений смотрела на него. Ей хотелось схватить Леона. Вытрясти из него всю эту дурь. Выбить кулаками, если потребуется. Но вместо этого, она повернулась и вылезла наружу, оставив его одного.

Они с Леоном были вместе уже чуть больше года, тщательно скрывая свои отношения от всех вокруг. В Рейне подобные отношения между военнослужащими были под строжайшем запретом. Это, конечно же, совершенно не означало, что запрет соблюдался неукоснительно. Скорее всего, эта статья устава была, наверное, самой часто нарушаемой в рейнских вооружённых силах. Люди закрывали глаза на возможное наказание из за чувств друг к другу и старались вести себя осторожно. Точно так же себя вели и Леон с Ренейт. Они были осторожны, ни чем не выдавая своих отношений даже напарникам внутри отряда. Ни один из них не собирался схлопотать наказание за нарушение устава.

За этот год, они узнали друг друга горазду глубже, чем могли бы это сделать оставаясь обычными друзьями. Рен знала Леона так же хорошо, как и саму себя. Но сейчас, ей было физически больно смотреть на то, во что он превращался. Она знала, что смерть напарника и друга ударила по нему больнее всего. Но чтобы настолько...

Рен прокручивала эти мысли в своей голове, идя к своему доспеху, но вдруг остановилась. Она развернулась и пошла в сторону выхода из ангара.

Она не собиралась смотреть, как её любимый заживо сжирает себя, думая лишь о мести. Достав из кармана плотского комбинезона комм, она связалась по внутренней сети с капитаном.

— Сэр.

— Да Ренейт. Что у тебя?

— Капитан, мне нужно поговорить с вами...

— Что-то случилось?

Голос Вольфганга звучал одновременно взволнованно и настороженно. Ренейт обернулась назад и посмотрела на стоящий в дальней части ангара «Шварц» Леона.

— Это касательно Леона, сэр.

— Ладно. Зайди ко мне.

Несколько минут спустя, она спустилась на лифте на жилые уровни базы хашмитов. Конечно же, уровнями их можно было назвать весьма условно. Это были разветвлённые и углублённые сети пещер, которые сульфарцы расширили и использовали для своих нужд. На этом «уровне» обитал рейнский технический персонал и весь отряд Вольфганга. Капитан не хотел распыляться и потребовал, что бы их всех поселили друг рядом с другом. Крохотная комната, которая служила Альфреду одновременно спальней, кабинетом и импровизированным конференц залом для отряда, была одной из последних. Подойдя к двери, Рен постучала и дождалась, пока дверь не открылась, явив ей взбаломошенное лицо капитана.

Девушка моментально вытянулась во фрунт перед начальством.

— Сэр.

Вольфганг осмотрел коридор, но сейчас, кроме них двоих, здесь никого не было.

— Заходи. Пить хочешь?

— Нет сэр. Спасибо.

Вольфганг зашёл внутрь и вернулся к своему столу. На голографическом экране она заметила открытый файл с не законченным рапортом, над которым до её прихода корпел Альфред. Капитан коснулся клавиатуры и экран моментально погас.

Альфред кивком указал на стоящий перед его столом небольшой и жёсткий стул.

— Присаживайся.

Ренейт лишь встала перед его столом и покачала головой.

— Я лучше постою, сэр.

— Ладно. И так, — сказал он, опустившись в своё кресло и посмотрев на неё. — Я тебя слушаю.

— Сэр, я...

Ренейт вдруг запнулась на полу слове. А собственно что она собиралась сказать? Альфреда, казалось, нисколько не смутила её заминка. Он продолжал сидеть в своём кресле и со спокойным ожиданием смотрел на стоящую перед ним девушку.

— Сэр, — наконец решилась сказать Рен. — Я считаю, что будет лучше, если вы отстраните Леона от этого задания.

Альфред с интересом посмотрел на неё.

— Интересное требование. Попробуй объяснить.

— Он не в себе, сэр. Леон зациклился на этом красном доспехе. Он только и думает о том, что бы отомстить. Мне кажется, что сейчас он... — она замолчала, подыскивая более подходящее слово. — Мне кажется, что он не в себе, сэр.

— Интересное заключение. Наши медики сказали мне, что его состояние удовлетворительное и он может продолжать службу.

— Я говорю не про его физическое здоровье, капитан. Я о том, что смерть Райнхарда подкосила его морально. Он сейчас сидит в ангаре и словно сумасшедший, раз за разом, смотрит запись гибели Райнха!

— Его смерть, больно ударила по всем нам, Рен. Всем сейчас не просто. И неужели ты думаешь, что я не подумал о произошедшем в подобном ключе?

— Капитан, я...

— Я уже поговорил с Леоном о произошедшем, Рен. И я поговорил с остальными. — Альфред наклонился к ней и опёрся руками о столешницу. — И Дирг и Генрих, оба считают, что Леон в порядке. И я считаю так же.

Девушка нервно сглотнула и посмотрела на своего командира.

— Сэр, капитан, со всем моим уважением, я считаю, что вы ошибаетесь. Я знаю его лучше, чем остальные. Лучше чем вы...

— Потому что ты спишь с ним?

Заданный в лоб вопрос заставил её замолчать. Она ошарашена смотрела на сидящего перед ней Альфреда, который в ответ смотрел ей прямо в глаза. Он молчал и внимательно наблюдал за ней, словно оценивая реакцию на этот вопрос.

— Я не «сплю» с ним, сэр, — твёрдо ответила она, не отводя в сторону взгляд. — Это...

— Ой, Рен, — оборвал её Вольфганг. — Вот давай только без речей о возвышенных чувствах хорошо? Что ты хочешь мне сказать?

— Я...

— Ты, что? — Вновь прервал её капитан. — Что вы любите друг друга? Да пожалуйста. Называй это как тебе будет угодно, только прошу тебя, давай обойдёмся без соплей.

Рен наконец не выдержала и смущённо отвела взгляд.

— Важно лишь две вещи. Первое — то что пока ваши с Леоном отношения не мешают работе отряда, я закрывал на них глаза. Второе — это то, что на самом деле, не официально, я склонен согласиться с твоей точкой зрения.

Услышав это, девушка моментально вскинула подбородок и непонимающе посмотрела на на своего офицера.

— Капитан. Но тогда, я не понимаю...

— В том то и проблема. Даже не смотря на свои опасения, я не могу оставить Леона здесь, даже если бы и хотел. Рен, пойми, нас слишком мало. Изначально, мы вообще не должны были принимать активного участия в операции.

Говоря эти слова, Альфред словно невзначай посмотрел на свой терминал.

— Учитывая задуманное этими умниками, мне нужен будет каждый из вас и я просто не могу позволить себе оставить Леона на базе, даже с учётом твоих опасений. Наши медики официально признали его годным к службе.

— Капитан, я не думаю...

— А ты подумай, Рен... — резко ответил Альфред и устало потёр переносицу пальцами. — Слушай, сядь будь добра.

Она вновь посмотрела на стул и хотела что-то сказать, но Альфред посмотрел на неё таким взглядом, что девушка решила за лучшее просто молча опуститься на стул.

— Послушай меня. Я понимаю, что именно тебя тревожит. Что бы ты знала, я думаю точно так же. И будь у меня возможность, я бы не взял Леона с собой. По крайней мере, пока не пройдёт какое-то время. Я тебе этого не говорил, но на мой взгляд, вся эта операция начинает очень дурно пахнуть.

Альфред повернулся в кресле и достал из небольшого переносного холодильника пластиковую бутылку с водой и пару стаканов.

— Я понятия не имею, что задумали Каспар на пару с Русталом. Их самодеятельность уже вынудила нас отойти от запланированного. И их нынешние действия, только подтверждают то, что они оба играют в свои игры.

Он открыл бутылку и налил воду в оба бокала, один из которых пододвинул через стол к внимательно слушающей его девушке. Альфред ладонью стёр мокрую дорожку, оставшуюся от бокала на столе.

— Спасибо, — поблагодарила его Рен.

— Пожалуйста, — Альфред обтёр влажную ладонь о штанину своего комбинезона и продолжил. — Так вот, Рен, то что ты должна понимать, так это то, что мы с тобой просто пешки в чужих играх. Расходный материал. И мне крайне не нравится, как наше прямое начальство, здесь на Сульфаре, ведёт свою игру. Через четыре часа корабли Штрельца будут здесь и командование перейдёт к генералу Кровелю. Но до тех пор, мы вынуждены подчинятся Каспару и я не собираюсь рисковать. Мы и так ослаблены без Райнхарда и я не хочу ещё больше рисковать, лишая нас Леона. Ты это понимаешь?

Ренейт молчала несколько секунд, покачивая в руках бокал с водой, прежде чем ответить. Умом она понимала, что командир прав. Но сердце твердило ей, что это ошибка.

— Понимаю, сэр, — наконец сказал она.

— Хорошо. Рен, я переживаю за вас всех. И не хочу, чтобы кто-то повторил судьбу Райнха.

В комнате повисло молчание. Альфред ждал. Он уже достаточно ясно высказал ей свою позицию. Благо девчонка была далеко не дурой и понимала, что здесь не место для глупых истерик. Более того, он оказался впечатлён тем, что она пришла сюда, дабы поговорить с ним напрямую, рискуя тем, что может всплыть факт её с Леоном отношений.

— Давно вы знаете, сэр?

— Достаточно, — усмехнулся Альфред. — Как я уже сказал, я закрывал на это глаза, пока это не вредит отряду. И поступлю так и впредь. Но, ровно до тех пор, пока это не мешает вам выполнять ваши обязанности.

Рен отпила ещё один глоток воды, скрыв за бокалом выражение облегчения на своём лице.

— Спасибо, сэр.

— Да всегда пожалуйста...

Откуда-то донёсся звук комма. Альфред наклонился к стоящей сбоку от стола раскладной кровати и сдёрнув с неё тонкое покрывало взял лежащее под ним устройство. Несколько секунд, он читал поступившее сообщение, после чего раздражённо цокнул языком.

— Переоборудование машин закончено, — сказал он, показывая тем самым, что разговор окончен. — Дуй туда и готовьте машины к погрузке. Мы выступаем через тридцать минут.

Ренейт кивнула и встала, поставив бокал обратно на стол. Уже у самой двери, она вновь услышала голос окликнувший её голос Вольфганга.

— Рен!

— Сэр?

— Надеюсь, мне не нужно тебе говорить, что этого разговора не было? — спросил он, выразительно посмотрев ей в глаза.

Девушка покачала головой.

— Какого разговора сэр?

— Вот и умница, — Альфред улыбнулся и махнул ей рукой. — А теперь дуй отсюда. Мне нужно ещё рапорт закончить.

Лишь после того, как дверь за девушкой закрылась, Вольфганг вновь активировал свой терминал. Ему нужно было внести ещё несколько правок в свой отчёт о ходе выполнения операции на Сульфаре.

13 часов 3 минуты

База «Багран»

Их попросту сунули в камеры на гауптвахте.

Всех захваченных в плен в Катак-Репале хашмитов доставили на базу «Багран». В данный момент, их содержали в здании предназначенном для содержания военнослужащих, которые совершили те или иные проступки. Прибывающим здесь за мелкие нарушения королевским гвардейцам крупно повезло. Никто просто не предполагал, что сюда поступит такое количество пленных. Камер для их содержания не хватало, поэтому всех лишних попросту выпустили и выставили за дверь, ради более крупной и важной рыбы.

И сейчас схваченные хашмитские фанатики заполнили все помещения в этом отдельно стоящем в северной части базы здании. Предназначенные для восьми — десяти человек камеры, сейчас были заполнены чуть ли не в двое большеим количеством преданных Русталу фанатиков, пленённых во время ночного сражения. Многие из них, самые молодые, были подавлены, словно ни как не могли поверить в то, что произошло. Они были огорошены поражением, тогда как им обещали блистательную победу.

Другие же, те кто был старше, сохраняли спокойствие. Они переодически и со злостью в голосе огрызались на ходящих за решётками караульных, получая ответные оскорбления в ответ.

Но труднее всего приходилось королевской военной полиции.

Стандартный протокол в таких случая предполагал разделить офицеров и рядовой состав, дабы лишить их возможности контактировать друг с другом. Вот только пленные хашмиты не носили ни военной формы, ни каких либо знаков отличия. И определить, кто именно среди них был главным, не представлялось возможным. Поэтому когда следователи начали таскать пленных на допросы, то делали они это практически случайным образом.

На общем фоне выделялся один здоровяк, с густой чёрной бородой и такими же тёмными волосами, сидящий в одной из камер. Хасул спокойно смотрел на ходивших за решёткой камеры караульных и специально не принимал участия в бесконечном потоке оскорблений, ругательств и угроз, которые обрушивались на солдат, стоило им только попасться хашмитам на глаза.

Его схватили в самом конце сражения. Он и его отряд прикрывал отступление наиба, когда удачный выстрел поразил его доспех и вывел машину из строя. Он сильно переживал из за своего пленения. Главное, что наиб и часть их товарищей смогли уйти из превратившегося в ловушку города. Он выполнил то, что от него требовалось и по большому счёту, Хасулу было глубоко наплевать на своё пленение.

Уже далеко не молодым мужчиной, Хасул влачил жалкое существование на окраинах Синангара. Не обладавший образованием и нужным положением в обществе, будучи сиротой Хасул прибился к одной из многочисленных преступных банд, которые хозяйничали на окраинах города. Преступная жизнь показалась жестокому молодому мальчишке куда более привлекательной, нежели необходимость каждый день монотонно заниматься скучной и глупой работой. Юношеский максимализм густо помешанный на жадности и проявившееся в молодом человеке любви к жестокости, как к самому короткому пути к самоутверждению, позволили ему быстро подняться иерархической лестнице внутри преступного мира Синангара. Но, как это часто бывает, в конце концов, он упёрся в свой собственный потолок. Место кровожадного и безумного верного цепного пса, которого его хозяин спускал в тех случаях, когда нужно было преподать кому либо показательный урок.

Взамен, Хасул получал всё, что хотел. Деньги. Женщин. Уважение. Его запросы не были большими и «работа» позволяла ему полностью удовлетворять их. Хасула совершенно не заботило, что уважение это было основано исключительно на страхе. Это даже импонировало ему. Позволяло чувствовать свою мнимую значимость.

Он так и жил внутри своего ограниченого мира, пока семь лет назад весь преступный мир Синангара не оказался вырезан практически под корень. Нет, конечно же самые крупные игроки уцелели благодаря своим связям и деньгам. Но работающие на них мелкие банды и группировки были безжалостно истреблены силами королевской гвардии и сил гражданской безопасности. Хасулу повезло. Он смог остаться в живых. Но вместе с тем, он остался один. Никому не нужный преступник, который более не имел «крыши» над своей головой. Больше некому было ему платить. Жадный до лёгкой наживы и насилия преступник оказался никому не нужен. Ему попросту было некому больше служить. А ничего другого, он более не умел.

Именно тогда, его и нашёл Абал. Жалкого. Спивающегося дешёвым алкоголем в грязных подворотнях. Сам Хасул до сих пор не знал, что именно увидел в нём наиб. Но с тех пор, у него вновь была цель. Абал дал её ему. Позволил вновь вернутся к привычной жизни, требуя от него лишь беспрекословной верности по отношению к себе и шейху Русталу.

А так же жестокости и беспощадности ко всем, кто стоял у них на пути. Однажды лишившийся своей жизни, Хасул был готов сделать что угодно, лишь бы не потерять её вновь. Всё, что бы защитить человека, который дал ему второй шанс. И когда потребовалось сделать всё, что бы наиб смог спастись, Хасул без колебаний принёс в жертву себя и весь свой отряд, что бы задержать силы короля и дав Абалу шанс ускользнуть из западни.

В коридоре раздался шум и голоса. С шипением гидравлических замков открылась дверь через которую их всех сюда привели. Стоявшие напротив их камер королевские гвардейцы держали в руках винтовки и посмотрели куда-то в сторону. Через некоторое время показалась тяжёлая тележка, которая парила в двадцати сантиметрах от пола на паре небольших репульсоров. Идущий рядом с ней человек жестом остановил её и открыв, начал вынимать из неё небольшие пластиковые коробки.

Люди в камерах оживились когда им начали раздавать еду в одноразовых пластиковых коробках. Хасул облизнул губы. Он не ел с ночи и был удивлён тому, что их всё же решились покормить. И как оказалось, не он один.

— Какого дьявола мы должны кормить этих ублюдков? — проворчал один из караульных своему напарнику, следя за тем, как невысокий мужчина в форме службы снабжения передавал коробки заключённым.

— Лучше бы их всех попросту перебили прямо там, в Ландшире, — согласился с ним второй, окидывая взглядом камеры.

Хасул дождался, пока его взгляд не прошелся по нему и самодовольно улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. Хашмит тут же был вознаграждён полной злости и отвращения гримасой на лице гвардейца, от чего улыбнулся ещё шире и радостней.

Тем временем тележка докатилась до их камеры. Снабженец взял поднос с двумя десятками пайков и продвинул его в камеру через широкое, но не высокое окошко специально сделано в прутьях.

— Это не мои проблемы, — буднично и без какого либо интереса в голосе отозвался он. — Мне приказали и я исполняю...

При этом, он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Хасулу. Посмотрел так, словно знал его.

— А если скажут сидеть и ждать, — продолжил он. — Значит буду сидеть и ждать. Что приказали, то и делаю.

Хасул замер, слушая его слова. В первые на его лице мелькнула эмоция отличная от отстранённого пренебрежения. Мужчина забрал поднос и под присмотром караульных пошёл дальше, пока Хасул сидел на месте, чувствуя, как его лицо расплывается в довольной и предвкушающей улыбке.