Семнадцать часов

Последний час

15 часов 49 минут

Синангар — Штаб квартира резидентуры рейнской Службы Внешней Разведки

Каспар стоял в самом центре просторного помещения, заполненного аппаратурой связи и компьютерными терминалами. Люди вокруг него, его подчинённые, внимательно следили за ходом развивающихся на базе событий. Картинка со спутника и запущенных отрядом Вольфганга беспилотников выводилась на широкий экран, позволяя ему в режиме реального времени наблюдать за происходящим.

И то, что он видел, не могло его не радовать.

Этот странный, пугающий красный доспех прикончил уже двоих из отряда этого идиота Вольфганга. Если так пойдёт и дальше, то всё будет даже лучше, чем он изначально планировал.

Но всё же, было кое что, что его беспокоило. Его руки крутили в пальцах коммуникатор, по которому он недавно связывался с командой, предназначенной для устранения Рустала. Его люди уже должны были приступить к выполнению своего задания четыре минуты назад и Каспар в любой момент ждал от них доклада о выполнении. Естественно, такие дела не делаются моментально и по щелчку пальцев. Иначе Союз и Верден давно бы уже лежали у ног Протектората, а сам Каспар занимал бы скромную, но без всяких сомнений достойную его должность начальника Службы Внешней Разведки.

Но к сожалению, как уже было сказано выше, такие вещи не происходят моментально. Каспар был профессионалом и знал, что для подобных акций требуется подготовка и время. Поэтому он совершенно не волновался насчёт действий команды ликвидаторов.

Куда больше его беспокоили постоянные попытки подручных офицеров Кровеля связаться с ним. Подчинённые Каспара по прежнему продолжали игнорировать эти вызовы. Потом, когда наступит нужное время, он с лёгкостью сможет объяснить их необходимостью соблюдения информационной безопасности во время выполнения операции. Но это будет потом. А сейчас, он не собирался рисковать. Каспар более чем уверен, что происходящее на планете, особенно учитывая близость столицы, точно не осталось без внимания местных. Канал поступавшего видео потока с сульфарского спутника был прекрасным доказательством этого. А если уж эти тупые варвары могли наблюдать за творившейся на базе бойней, то и на кораблях Кровеля должны были что-то заметить.

Глядя на то, как остатки команды Вольфганга сражались с этим странным красных мобильным доспехом, Каспар сделал себе мысленную пометку узнать всё что было возможно об этой машине и её создателях и конструкторах. Когда утром Альфред показал ему записи ночного сражения его людей с этой машиной, он не мог поверить в то, что сульфарцы смогли создать что-то подобное. Но похоже, даже в куче дерьма можно было отыскать небольшой алмаз, если хорошенько покопаться.

Да. Как только закончим с приемником, который займёт место Рустала, нужно будет заняться этой проблемой. Каспар поручит своим людям заняться этим, а дальше нужно будет лишь составить правильный доклад. В конце концов, он же не обязан был сам копаться в дерьме в поисках алмазов.

15 часов 49 минут

«Дуллахан» Абала утопил пространство перед собой огнём из двух противопехотных пушек. Они были схожи с теми, которые устанавливались на рейнских «Шварцах» или же сульфарских «Шахах». Четыре лёгких «Гренделя» за его спиной дружно поддержали своего командира, поливая очередями наспех поставленные укрытия, за которыми скрывались королевские гвардейцы.

Хамитские бойцы в бронекостюмах уже спрыгнули с брони «Гренедлей» и рванулись прямо вперёд, совершенно не заботясь о собственной безопасности. Одетая на них штурмовая броня могла позволить им пережить подобную атаку без слишком сильного вреда для себя.

Пятёрка доспехов и более двадцати пехотинце проделали двадцати километровый путь по подземному тоннелю до своей главной цели. Пока база сульфарской армии находилась под атакой хашмитских мобильных доспехов и броне-пехоты, Абал под прикрытием общего хаоса добрался до спуска в туннель, быстро расправившись с защищавшими его солдатами и спустился вниз. Им потребовалось почти тридцать минут, чтобы пробежать весь подземный переход и добраться сюда, пока остальные его люди разносили базу «Багран».

Первая часть плана была уже выполнена. Перед тем, как взорваться, планшет подключённый к скрытой в туннеле М-43 бомбе отправил короткое сообщение по единственному заложенному в неё контакту. Абал уже прекрасно знал о том, что здание главного штаба базы, как и располагающийся под ним бункер были уничтожены взрывом. Эту же информацию ему чуть позднее передали его люди, что сейчас сражались на поверхности.

А значит, для окончательно победы, ему осталось выполнить лишь свою часть операции.

Хамитские пехотинцы в штурмовой броне прошли вперёд. Это были его самые верные и лучшие бойцы, на которых он мог положиться, как на самого себя. Истощённые короткой схваткой гвардейцы продолжали огрызаться из за своих укреплений в приёмном терминале тоннеля, но любое их сопротивление жёстко подавлялось огнём мобильных доспехов. Автоматические противопехотные пушки боевых роботов рвали их укрытия на куски, не оставляя каких либо шансов на спасения скрывавшимся за ними солдатам. Ураган металла попросту смёл их с позиций.

Хашмитская бронепехота ворвалась в помещения резервного центра управления системами планетарной ПКО, безжалостно убивая всех, кто попадался им на пути. Выстрелы их винтовок не замолкали, пока в просторном, заполненном оборудованием зале не осталось ни единой живой души.

— Наиб. Центр управления захвачен. — Доложил командир пехотинцев, глядя на то, как его люди ходили по залу, тщательно проверяя тела.

— Прекрасно. Начинайте закладывать взрывчатку. Что с вторым выходом?

— Мы работаем над этим, Наиб. Нам нужно ещё несколько минут.

— Прекрасно. Действуйте по плану.

Абал отключился от канала связи и переключил систему. Доспех снова быстро установил контакт с десятью оставленными ими в туннеле небольшими ретрансляторами. Стены туннеля препятствовали прохождению сигналов и небольшая штурмовая группа Абала рисковала остаться без связи. Поэтому они просто оставляли за собой небольшие автономные передатчики по всему пути следования через двадцати километровый тоннель от самого входа и до сюда, обеспечив себе устойчивую связь с поверхностью.

Ему нужно было сообщить о своём успехе. На экране перед ним появилось спокойное лицо человека, который явно сидел в кресле на балконе своего дома.

— Ваш приказ исполнен, господин.

Морщинки на загорелом лице Рустала разгладились и по его тонким губам скользнула удовлетворенная улыбка.

— Прекрасная работа. Я горжусь тобой, мой мальчик.

Абал почувствовал, как радость от похвалы озаряет его лицо. Он старался сдержать эмоции, но ничего не мог с собой поделать. И это не осталось незамеченным наблюдавшим за ним Русталом.

— Я никогда не сомневался в твоём успехе. А теперь, уходите от туда. Сегодня мы уже и так потеряли слишком многих.

— Конечно, господин...

Абал осёкся на полуслове, когда через динамики до него понеслись знакомые звуки. Сначала он подумал, что кто-то из королевских солдат остался в живых, но быстрый взгляд по боковым обзорным панелям показывал лишь мёртвые и неподвижные тела. А в следующую секунду его тело похолодело от внезапного страха, когда он осознал правду. Вокруг его доспеха была тишина. Звуки стрельбы доносились по каналу, который связывал его с Русталом. Страх ледяными пальцами сжал его сердце.

— Господин! На вас напали?! Что происходит ?!

Рустал лишь покачал головой и грустно, даже как-то прискорбно улыбнулся.

— Это всего лишь закономерный итог нашего сотрудничества. Тебе не чём переживать, мой мальчик. Возвращайтесь домой.

— Но...

— Возвращайся домой, Абал. Всё будет в порядке. Верь мне.

— Д... да господин. Я понял.

Эти слова дались Абалу с большим трудом. Он верил Русталу больше чем самому себе и спокойное выражение на лице его повелителя смогло немного успокоить его забившееся от тревоги сердце. Окно видео связи погасло, оборвав разговор. Это произошло столь внезапно, что Абал не смог бы сказать, сам ли Рустал отрубил связь или же это произошло по чему-то злому умыслу.

Но сейчас было не место для лишних тревог. Если его господин сказал ему не беспокоится, то он так и сделает. По крайней мере, постарается.

— Заканчивайте, как можно скорее, — приказал он своим солдатам. — Нам нужно возвращаться...

Осталось лишь отправить короткое сообщение Садхиру.

15 часов 49 минут

— Рееен! Ренейт!

Безумный, полный боли и горя крик Леона отразился от стенок пилотской кабины. Он в ужасе смотрел на то, как неподвижный доспех Ренейт осел на колени и упал на землю с торчащим из груди собственным клинком. Увиденное наполнило его сердце таким бешенством и злобой, каких он ещё никогда не чувствовал в своей жизни. Один лишь вид стоящего перед ним алого доспеха выворачивал его душу наизнанку, топя сознание под нахлынувшей волной обжигающей ярости. Его чувства смешивались в жуткий, пугающий ураган. В силу, что кипела внутри него. И сейчас эта сила требовала лишь одного.

Убить. Это было всё. Предел мечтаний. Конец всех стремлений. Убить. Отомстить. Разорвать врага на части. Эти мысли и эмоции и рядом не стояли с тактикой или стратегией. Они граничили с первобытными, звериными инстинктами, которые жили внутри каждого человека. Люди по разному справлялись с этими порывами. Но редко когда, они позволяли взять им верх. Никто не хочет превращаться в ведомого жаждой крови бешеного зверя. Но иногда, человек сам, добровольно отдаёт себя на волю этой бешеной ярости.

— Мразь! Я убью тебя!

Ускорители «Шварца» подняли доспех. Новый импульс бросил машину прямо к своему противнику. С глухими щелчками раскрылись бронепластины и руки матово-чёрного доспеха взвыли освобождёнными клинками.

— Леон! Стой! — Бесполезно кричал ему Вольфганг. — Он слишком опасен...

Но внутри этого доспеха уже не было того, кто мог бы прислушаться к этим словам.

Алый демон на его пути с радостью принял вызов. Два доспеха столкнулись друг с другом. Более сильный «Шерхан» заблокировал оба удара, а затем впечатал левую ногу в грудь машины Леона, отшвырнув его назад с такой же лёгкостью, с которой взрослый мужчина мог пнуть подростка.

В последний момент перед ударом, Леон вывернулся и полоснул левым клинком по груди своего противника, оставив на навесной броне глубокий разрез. А через мгновенье его доспех врезался спиной в стену здания. Мимо пронеслись трассёры выстрелов. Альфред и Дирг открыли огонь сразу же, как Леон ушёл с линии стрельбы.

Теперь, им будет проще. Как бы не были ужасны смерти Ренейт и Генриха, но теперь этот ублюдок лишился возможности к бою на дистанции. Уничтоженная лазерная пушка обломками валялась на земле. Вспыхнув ускорителями, их противник ушёл в сторону, увернувшись от ответного огня. Вольфганг и Дирг сразу же бросились за ним, преследуя свою цель.

Через пол минуты «Шварц» Леона выбрался из здания и одним прыжком поднялся в воздух и бросился в погоню.

— Это уже начинает утомлять, — проворчал Али, вновь бросая машину в манёвр.

Вспыхнув двигателями, «Шерхан» уклонился от нескольких выстрелов одного из чёрных доспехов и чуть не нарвался на залп из плазменной пушки, который прошёл достаточно близко, что бы системы доспеха завопили о перегреве внешней обшивки.

Ситуация складывалась паршивая. Ядро «Танатоса» начало перегреваться. А потеря «Лэнса» сделала его безоружным в схватке на дистанции. Всё, что ему оставалось, это ближний бой. Но, как бы он не старался, эти вёрткие мерзавцы боли слишком профессиональны, чтобы позволить втянуть себя в рукопашную схватку. Али не сомневался, что они слишком хорошо знаю способности «Шерхана» и ту опасность, которую он представлял.

Али вновь включил ускорители, одновременно разворачивая доспех на сто восемьдесят градусов. Импульс плазменных двигателей сорвал его с места и перегрузка грубо вдавила тело Сарчеса в кресло. Хорошо, что вокруг было ещё достаточно укрытий, чтобы он мог по прежнему не позволять своим противникам загнать себя в угол. Но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно, они достанут его. К сожалению, при такой интенсивной нагрузке ядро реактора перегреется значительно быстрее, чем доспехи противника исчерпают запасы своих накопителей, а значит, битва на истощение тоже не была для него выходом...

«Шварц» напал на него неожиданно. Али был уверен, что сумел правильно позиционировать положение всех трёх доспехов, но этот мерзавец каким-то образом смог оказаться там, где быть его не должно было. Чёрный доспех был на полтора метра ниже «Шерхана». Леон набросился на него, моментально атаковав левой рукой с воющим ультразвуком клинком. Али отклонил доспех в сторону, уворачиваясь от удара и вибро клинок вспорол стену за его спиной. Но на одном лишь промахе Леон не остановился. «Шварц» быстро развернулся на месте и ударил уже другой рукой. «Шерхан» заблокировал удар своей левой рукой, приняв бешено воющее лезвие на секцию навесной брони, установленной на предплечье. Клинок вошёл в вязкие композитные пластины, прорезая их с кажущейся просто невероятной лёгкостью. Клинок должен был пройти и их и всю левую руку, но Али вовремя ударил по кнопке экстренного сброса навесного снаряжения, отстрелив и установленную поверх всей левой руки дополнительную броню. Это сместило угол удара, вынудив его противника промахнуться.

Ответный удар «Шерхана» чуть не снёс «Шварцу» головной модуль, но Леон вовремя увернулся от атаки. Испорченное в последней атаке лезвие с правой руки упало на землю. Леон выхватил из специального крепления на плече пробойник, и ударил им наискось, буквально вонзив боевую часть своего оружия противнику в бедро. Взорвавшийся кумулятивный заряд оторвал «Шерхану» левый поворотный ускоритель.

Али выругался, когда доспех содрогнулся от удара. По дисплеях пробежали строчки о зафиксированных повреждениях. «Да, схватка на истощение явно была для него проигрышной».

По хорошему, ему бы следовало уже прямо сейчас отступить. Свою работу он уже сделал. Флаеры со стариком и остальными уже давно ушли отсюда. Без оружия, с перегретым реактором ему здесь делать было нечего. Вот только вряд ли ему позволят сделать это так просто. Стоит «Шерхану» высунуться на открытое пространство, да ещё и с повреждённой системой ускорителей и даже личные навыки Али не спасут его. Эти сволочи попросту расстреляют его с дистанции. А значит, ему придётся разделать этих ребят. Других вариантов просто не было.

Два уцелевших ускорителя, вторичный на правом бедре и основной на спине глухо взвыли подбросив «Шерхана» в воздух. Али практически кожей чувствовал, как тяжело приходится машине. Из за дополнительной нагрузки на систему, температура ядра реактора стала расти ещё быстрее, доводя его практически до показаний за пределами пиковой нагрузки. Температура в кабине уже превышала шестьдесят градусов и системы кондиционирования и охлаждения не справлялись. Под плотным пилотским комбинезоном тело Али было покрыто потом. Ему нужно было как можно скорее закончить этот бой.

Он быстро нашёл взглядом здоровяка вооружённого плазменным оружием и рванул прямо к нему. Без каких либо манёвром и увёрток. Просто атака в лоб. Ускорители бросили «Шерхана» прямо к своей жертве.

Эта самоубийственная атака была настолько абсурдной, что мало кто смог бы поверить в подобное. Лезть в лобовую на вооружённую плазменным орудием машину было безумием. Но Дирг был слишком опытным пилотом, что бы задумываться над подобными вещами. Он прицелился и выстрелил всего за секунду, с удовлетворением наблюдая, как поток кипящей плазмы попал в свою цель.

А вслед за этим чувством удовлетворения, пришло обескураживающее удивление, когда его противник прикрывшись правой рукой вломился прямо в плазменный заряд...

И вылетел из расширяющегося облака раскалённого газа, в который превратилась плазма после соприкосновения с целью. Лишившись всей навесной брони на корпусе, с отсутствующей правой рукой, которую попросту оторвало, «Шерхан» врезался в «Бакхауф» Дирга, впечатал его в бетонное покрытие базы. Обе машины проскользнули с десяток метров по бетонному покрытию базы, оставляя на ней глубокие царапины, ни на секунду не прекращая схватку. Али хватило одного удара, чтобы уничтожить плазменную пушку. Дальше всё было просто. Увернутся от ответной атаки, пропустив мимо удар сжимающей пробойник руки, оказаться у противника за спиной и ударить по двигателям прыжковой системы, превратив её в груду искорёженного металлолома.

«Шерхан» одним прыжком ушёл в сторону, что бы не попасть под огонь третьего доспеха. Ему просто нужно было лишить противника возможности к преследованию, а там он уже как нибудь сумеет сбежать.

— Отлично, один есть остался...

Леон не видел той безумной атаки, когда его противник набросился на доспех Дирга. Всё, на что он смотрел, были показания с висящих над базой беспилотников, которые передавали тактическую картинку в реальном времени. Всё, что ему было нужно, это знать где эта мразь окажется в следующий момент. Один раз, он его уже достал. А значит, достанет и снова.

Сейчас, ему было абсолютно плевать, выживет ли он сам или нет. Всё, чего он сейчас хотел, это прикончить этого ублюдка. Убить его, своими собственными руками. Леон внимательно следил за тем, как Алый стремительно набросился на его товарища, уничтожив тому ускорители прыжковой системы. Он хорошо знал эти атаки. Леон наверное сотню раз прокрутил видеозапись их первой встречи с ним. Сотню раз, он смотрел, как погибает его лучший друг, под ударами этого чудовища. Каждый раз он смотрел на то, как этот алый демон атакует и отступает. Как маневрирует до и после атаки.

И Леон знал, как он поступит сейчас. Он читал своего противника, так же как он читал их самих. И когда он совершил прыжок в сторону, что бы укрыться от доспеха капитана Вольфганга...

«Шварц» врезался в «Шерхана» на скорости почти в восемьдесят километров в час. Это был максимум, до которого его разогнали прыжковые ускорители за те несколько секунд, которые были у него перед атакой. Страшный удар чуть не вырвал Леона из кресла, но он был готов к этому. А его противник нет.

Пробойник в левой руке уткнулся в грудь и взорвался, ослепив вспышкой оптические сенсоры. А в следующий миг чудовищный по силе ответный удар оставил глубокую вмятину на грудной броне «Шварца». Удар был настолько силён, что расположенные перед Леоном дисплеи внешнего обзора треснули и потемнели, когда деформированный от удара корпус доспеха выгнулся внутрь. Второй подобный удар моментально прикончит его ослеплённый и искалеченный доспех.

Но Леону не нужно было видеть. Он уже знал, куда нужно ударить. Правая рука «Шварца» изогнулась и врезала вторым пробойником в область на спине «Шерхана».

Именно туда, где находилась кабина пилота.

Кумулятивный заряд пробойника с лёгкостью прошёл через внешнюю броню «Шерхана», словно раскалённая игла через лист бумаги. Леон ударил точно туда, куда целился. А точнее, туда, куда мог достать. Еще после ночного сражения, он раз за разом пересматривал записи, отметив странную конструкцию машины своего противника. Ещё тогда он понял, что кабина пилота располагалась не в груди, как у большинства доспехов, а была смещена ближе к спине и расположена выше в небольшом своеобразном горбу. Причин подобной конструкции он понять не мог. Ведь он попросту не знал, что в том месте где у обычного доспеха чаще всего располагалась кабина пилота, у «Шерхана» располагалось реакторное ядро «Танатоса».

Второй его удар, должен был быть смертельным, если бы не одно но... Пятидесяти миллиметровая прослойка из вспененного теплоотводящего материала, которая прикрывала кабину пилота от избыточного тепла в случае перегрева реактора. Когда кумулятивная струя добралась до этой прослойки, то её пористая структура привела к преждевременному рассеиванию кумулятивной струи. Это не могло погасить её полностью, но смогло частично ослабить её эффект. Вместо того, что бы пробить броню, внутренний корпус кабины и изжарить всё внутри, мгновенно убив пилота, она лишь разошлась в пространстве, создав зону избыточного давления. Вся левая часть кабины лопнула с такой силой, словно по ней ударили огромным плоским молотом. Осколки дисплеев и фрагменты корпуса ударили Али сбоку, ломая и калеча его тело. Кости левой руки и ноги сломались, словно сухие ветки. Как и три ребра с левой стороны. Прочный шлем треснул, когда вся левая часть пилотской кабины взорвалась прямо ему в лицо.

В ушах стояли надрывающиеся вопли аварийных сирен, сигнализирующих о критическом сбое работы реактора. Первый удар повредил оболочку и камера стремительно теряла охладитель, что в таком состоянии неминуемо привело бы к расплавленную ядра. Едва соображая от боли от переломов, Али ударил по кнопке аварийно остановки ядра. Одну долгую секунду он был уверен, что опоздал и приготовился встретить ослепительную, обжигающую смерть. Но этого так и не случилось. «Шерхан» лишь замер на месте, когда питание ядра отключилось. Лишившиеся питания системы стабилизации более не могли поддерживать искалеченную машину на ногах. Пяти с половиной метровый алый мобильный доспех накренился и тяжело рухнул на землю, увлекая за собой уже не способного сражаться «Шварца».

Али кое как дотянулся до аварийного набора, который всегда брал с собой в любой выход на мобильном доспехе ещё с тех времён, когда был солдатом удачи. Раскрыв его, он достал от туда небольшой импульсный пистолет, который носил больше в качестве талисмана, чем средства самообороны. Сарчес всегда считал, что погибнет в кабине доспеха и ни как иначе. Но этот старый, потёртый временем пистолет прошёл с ним слишком много, что бы отказаться от старой привычки.

Но сейчас он ухватился за него, как способ к спасению. Первая же попытка выбрать закончилась неудачей. Левая рука и нога не слушались, отказываясь двигаться и вспыхивали болью при каждой попытке пошевелиться. Али расстегнул комбинезон и засунул пистолет внутрь. Затем отстегнул шлем и сняв его, швырнул на пол кабины. Неподвижный доспех лежал сейчас на правом боку. Шипя от боли, Сарчес расстегнул притяжные ремни и рухнул на правую стенку кабины. Он вывернулся из кресла и кое-как, достал до кнопки аварийного открытия кабины. Приводы люка питались от собственных аккумуляторов на тот случай, если ядро заглохнет и пилоту нужно будет выбраться наружу. Стоило ему открыться, как в лицо измученному пилоту ударил свежий, божественной прохладный и пропахший дымом и гарью воздух с запахом раскалённого металла.

Али с трудом прополз по стенке кабины и попытался осторожно выбраться наружу. Левая нога совершенно не держала вес тела и мгновенно подкосилась. Сарчес рухнул на землю, шипя от боли такой сильной, что у него потемнело в глазах. Кое как, он перевернулся на спину, привалившись правым плечом к почерневшей броне «Шерхана».

Откуда-то спереди раздались гулкие, тяжёлые шаги. В пятидесяти метрах перед ним, из за разрушенного здания вышел матово-чёрный мобильный доспех. Тот самый, который был вооружён плазменной пушкой и которому Али уничтожил прыжковую систему. Сбоку от него на крышу здания приземлилась другая, более лёгкая и компактная модель. Точно такая же, которая сейчас лежала рядом с «Шерханом». В руках доспех держал импульсную винтовку, ствол которой был нацелен прямо на него.

— Вот, похоже и всё, приятель, — хрипло пробормотал Али и рассмеялся.

Каждый вздох отдавался болью в левой части груди. Он только сейчас понял, что сидит в луже своей собственной, растекающейся крови. Осколок малоберцовый кости разорвал мягкие ткани в открытом переломе и кровь текла на грязный бетон через разорванную штанину.

Откуда-то сбоку до него донеслось тихое шуршание и звуки шагов. Самых обычных, человеческих шагов. Скрип подошвы армейского ботинка о каменную крошку, которая усеивала землю. Али запоздало потянулся к лежащему за пазухой пистолету, но не успел. Ствол короткого, компактного карабина упёрся ему прямо в лицо. Светловолосый парень с пронзительными, голубыми глазами смотрел на него полным ненависти и злости взглядом. Указательный палец его правой руки так дрожал на спусковом крючке, что Али даже не стал сопротивляться. Лишь откинулся спиной на броню доспеха. Он моментально понял, что дело было не в нерешительности. Просто этот парень едва сдерживал себя, чтобы не нажать на курок.

— Ты убил их, — практически выплюнул Леон, глядя Али прямо в глаза. — Ты убил её.

Его голос голос дрожал от ярости и сквозил ядовитой горечью. В нём звучала боль от потери товарищей. Боль от потери кого-то куда более близкого, чем просто друга. Потери человека, который был очень дорог ему. Али понял это моментально. Он слишком часто слышал эти слова из чужих уст. Гнев от потери дорогих тебе людей был частым спутником человека на поле боя.

А ещё, Али было плевать. Плевать на стоящего перед ним парня. На царившую вокруг него разруху. Он слишком долго варился в этом котле, чтобы сокрушаться над каждой утраченной жизнью. Всё, чего он сейчас хотел, это попросту отрубиться, потому что хорошо знал. Скоро боль от переломов и ран будет просто не переносимой. А он слишком устал чтобы её терпеть.

Али хрипло рассмеялся и покачал головой.

— Кого «их»? Говори конкретнее, пацан. Я убил слишком многих, чтобы запоминать...

Лицо Леона исказилось в гримасе бешенства. Глядя в глаза этому ублюдку, он просто не мог вынести подобной насмешки. Только не после гибели Райнхарда и Генриха. Только не после смерти Рен. Он с силой опустил свой ботинок на раненную ногу лежащего перед ним человека, вынудив того закричать и изогнуться от боли. О, сколько радости испытала его душа от этого полного боли крика. От той толики страданий, которые он смог причинить лежащему перед ним ублюдку. Перехватив карабин, он со всей силой врезал прикладом по этому ухмыляющемуся лицу. А затем ещё раз. И ещё. Он бил, пока лежащий перед ним человек не перестал шевелиться, а с его истекающего кровью лица не пропала эта мерзка ухмылка. Его собственное сердце бешено билось в груди, заставляя горящую адреналином кровь набатом стучать в висках. Мёртвые требовали мести. Он сам её желал.

— Леон!

Громкий, усиленный внешними динамиками голос командира разнёсся над руинами базы «Багран».

— Заканчивай. Нужно уходить. Скоро здесь буд...

Разогнанная до сверхзвуковой скорости вольфрамовая болванка ударила командирский «Шварц» в спину. Выпущенный с короткого расстояния снаряд пробил мобильный доспех насквозь, моментально оборвав жизнь Альфреда Вольфганга. Лишившийся управления «Шварц» стоял ещё несколько секунд, качнулся и тяжело рухнул вниз, ударившись о бетон грудой мёртвого металла. Услышавший произошедшее за своей спиной Леон в ужасе обернулся, не способный поверить в происходящее. Прямо на его глазах несколько «Дуллаханов» практически в упор расстреливали доспех Дирга. Снаряды их орудий рвали машину друга и товарища по отряду на части, буквально разрывая её на куски. Леон просто не мог поверить в происходящее. Пытавшийся отойти «Бакхауф» получил сразу несколько снарядов в грудь, где они оставили глубокие, зияющие дыры.

С такого расстояния никакая броня уже не спасёт. Мёртвый «Бакхауф» с тяжёлым ударом рухнул на бетон.

А затем, у себя за спиной Леон услышал едва различимый щелчок предохранителя. Он резко обернулся, одновременно поднимая сжимавшие карабин руки, но в тоже время зная, что уже не успеет вовремя. Али выстрелил ему прямо в голову. Дротик снёс молодому пилоту большую часть головы, разметав мешанину из осколков черепа и кровавых ошмётков багряным веером.

— Хочешь убить, стреляй, — Али хрипло рассмеялся, уронив руку с пистолетом, который вдруг оказался таким невыносимо тяжёлым. — А то развёл тут сопли. Придурок...

16 часов 07 минут

Синангар - Штаб квартира резидентуры рейнской Службы Внешней Разведки

Вот и всё…

Они победили. Оба основных центра управления орудиями противно-космической обороны были уничтожены. База «Багран» разрушена и лежала в руинах. Большая часть высшего командного состава, по крайней мере та его часть, что находилась на базе во время атаки, уничтожена.

А их корабли были уже здесь. Четыре эсминца и два крупных военных транспорта зависли на геосинхронной орбите над планетой.

Каспар был доволен. Всё прошло именно так, как они и ожидал. Особенно удачно получилось с людьми Вольфганга. Хашмитам услужливо решили для него эту проблему. Наблюдать за тем, как машины фанатиков Рустала ударили в спину Альфреда и его людей было приятно. Ещё одна помеха только что ушла с доски, перестав мешаться у него под ногами.

«Нужно будет толко не забыть проверить все личные вещи Альфреда». Подумал Каспар, делая глоток холодного чая со льдом. «С этого кретина станется написать или, по крайней мере, подготовить основу для своего рапорта Кровелю».

В текущей ситуации лишняя точка зрения будет именно что «лишней». Иной взгляд на события - это конечно хорошо, но сейчас, он лишь помешает. А ночной провал можно будет с лёгкостью поставить в вину Вольфгангу. В конце концов, это же именно он обучал хашмитов военному делу и использованию привезённой рейнцами технике. А раз они не смогли победить, то это исключительно его вина.

Единственное, что пока не давало Каспару покоя, это по прежнему молчавший комм, который он держав в своей левой руке. Команда ликвидаторов уже должна была решить проблему Рустала и сообщить ему, но пока что ответа от них по прежнему не поступало. Каспар прекрасно знал, что такие акции требуют времени. Да что там, он сам не раз занимался подобной работой. Но с момента приказа прошло уже более сорока минут, а он всё ещё не знал, что там происходит. В том, что они выполнят поставленную задачу, он не сомневался, но всё же отсутствие информации выводило его из себя.

Комм, который он держал в руке, внезапно ожил. Даже не смотря на то, что Каспар ждал этого, звук входящего вызова заставил его возбуждённое тело вздрогнуть. Руководитель рейнской резидентуры моментально нажал на иконку входящего вызова. Никакого видео, только звук.

— Докладывайте, — сразу же резко приказал он, поставив бокал с недопитым чае на стол рядом с собой.

— Здравствуй, мой друг.

От прозвучавшего в динамике голоса, Каспар похолодел. По его спине скатилась одинокая, холодная капля пота. Он слишком часто слышал этот голос, чтобы не узнать его хозяина.

— Рустал…

Сидящие за оборудованием вокруг своего начальника люди обернулись, услышав знакомое имя и столь явное напряжение в голосе своего начальника.

— Твои люди допустили ошибку, мой друг. Они слишком сильно недооценили мою охрану.

Каспар сглотнул застрявший в горле ком, прежде чем смог ответить, судорожно перебирая в голове возможные варианты действий.

— Послушай, Рустал, — начал он осторожно. — Не делай поспешных выводов…

— Закрой свой поганый рот, Каспар. Я принимал тебя в своём доме. Принимал, как друга. Как гостя! А ты решил отплатить мне этим? Убить. Убрать со своей доски, как более не неудобную тебе фигуру. Решил, что сможешь избавится от меня и найти на моё место послушную марионетку? Я ведь прав, не так ли. Мой друг.

Последние сказанные слова прозвучали ядовитой издёвкой. Каспар чувствовал, как внутри него закипает гнев. Слишком долго он терпел этого зазнавшегося дикаря.

— Да даже если и так, Рустал. Что с того? Это просто работа. Я делаю то, что полезно для моего государства…

— Нет, — резко оборвал его твёрдый голос сульфарца. — Ты делаешь только то, что полезно лично тебе. Ты всего лишь жалкое насекомое, Каспар. Крохотный паучёк, что сидит в центре сплетённой им паутины и ждёт, когда муха сама запутается в его сетях и умрёт, потому что слишком слаб, чтобы охотится самостоятельно.

Каспар лишь рассмеялся в ответ.

— Очень поэтично, но ты забываешь одну простую вещь. Сейчас, там на орбите, находятся корабли нашего флота, Рустал. Не вашего. У вас его нет. У вас вообще ничего нет, кроме удобного расположения системы для наших нужд. Вы, поганые дикари, сидящие на своей поганой планетке. И если потребуется, то на планету спустятся тысячи наших солдат. Как ты будешь договариваться с ними, а Рустал? Может подскажешь мне? Или у тебя есть другие контакты, готовые поручится за тебя? А? Ну? Что же ты молчишь?

Последние слова, Каспар практически прокричал. Настолько этот разговор разозлил его. Он ожидал чего угодно. Угрозы. Мольбы. Попыток торговаться. Но вот чего он не ожидал, так это, что его собеседник ответи спокойным, даже немного грустным голосом.

— Ты прав, Каспар. Нам придётся договариваться с вами.

По губам офицера СВР скользнула улыбка, которая впрочем моментально испарилась, когда Рустал заговорил вновь.

— Но делать это, я уже буду без тебя. Неужели ты думал, что я не узнаю, где находится ваше резидентура…

Каспар не дослушал последние слова Рустала. Он бросился к дверям ведущим из оперативного центра раньше, чем осознал это. Потому что он слишком хорошо знал, как любит работать этот полоумный фанатик. Ничего не понимающие люди вскакивали со своих рабочих мест, глядя на столь странное поведение своего собственного начальника и не понимания причин этого, а Каспар был слишком озабочен спасением своей собственной шкуры, чтобы остановится и начать объяснять.

Он почти успел добежать до дверей, когда заложенная этажом ниже бомба превратила это место в пылающий ад.

16 часов 13 минут

Синангар

Рустал сидел в своём любимом кресле, на своём любимом балконе и прислушивался к разносившемуся по воздуху отзвуку прозвучавшего в городе взрыва. На столе перед ним лежал испачканный в крови коммуникатор. Мужчина протянул руку взял пальцами стоящий на столе бокал с вином и сделал небольшой глоток, позволив напитку растечься по языку. Несколько секунд, Рустал молча наслаждался вкусом вина, прислушиваясь к эху отгремевшего взрыва.

Глупое самомнение и чрезмерная уверенность в собственном превосходстве. Вот каково было имя тем столпам, которые только что обрушились под аккомпанемент этого грохота.

«Каспар. Ты жалкий и трусливый идиот. Неужели ты думал, что вы сможете укрыться от меня в моём же собственном городе...»

Рустал вздохнул и поставил бокал обратно на стол. Его верный слуга безмолвной тенью стоял в нескольких шагах в стороне.

— Мы можем связаться с их кораблями?

— Конечно господин, — ответил слуга. — Их корабли уже вышли на высокую, геосинхронную орбиту.

— Хорошо, тогда откройте канал связи и вызовите их. Сообщите, им, кто именно хочет с ними поговорить и о чём.

— Конечно господин. — кивнул слуга и вышел из комнаты, оставив своего повелителя в иллюзорном уединении.

Естественно, Рустал не был один. В комнате рядом с ним находилось несколько вооружённых охранников, которые молчаливыми статуями замерли в тенях. Сейчас, где-то глубоко в недрах этого дома, троим из шести выжившим убийцам, подосланных Каспаром, чтобы убить его, предстояло познакомится с обратной стороной сульфарского гостеприимства. Их мучительные вопли несомненно будут оглушительными, но Рустал не услышит ни единого звука. Слишком хорошая была звукоизоляция в этих «гостевых» комнатах. Когда-то и сам Рустал любил заниматься этим делом, вытягивая нужные знания и информацию из несговорчивых людей. Он умел развязывать языки. Когда ты хорошо разбираешься в человеческой психологии и анатомии, получить нужную информацию становится легко. Человеческое тело было подобно пластилину в его опытных руках, из которого при достаточной сноровке можно было вылепить именно то, что тебе нужно.

Физическая боль — хороший помощник. Если человек говорит, что не сломается — он врёт. Свой предел есть у каждого. У кого-то высокий, у кого-то низкий. Кто-то сломается, стоит лишь едва надрезать кожу. Кто-то не произнесёт ни слова, даже если начать выжигать его нервы калёным железом. Рустал хорошо помнил одного такого человека. Он не сдался даже тогда, когда он этими самыми руками начал медленно снимать с него кожу. Но и этот храбрец сломался. Стоило лишь приступить к работе на его сыном прямо у него на глазах.

Предел есть у всех.

И сейчас, этим троим несчастным убийцам предстояло узнать, где именно заканчивались их собственные границы выдержки и силы воли. То, что они дойдут до этих границ живыми и в сознании, Рустал не сомневался. У него были хорошие ученики.

Он вновь пригубил вино, размышляя о недавнем разговоре, который у него состоялся с Каспаром в этом самом помещении. Тогда он спросил его, что Рейн ценит больше всего. И полученный ответ, полностью удовлетворил Рустала.

Сила. Сила и Решимость. Вот, что имело наивысшую ценность.

Через открывшуюся дверь в комнату вернулся его верный слуга и подошел к Русталу, всё так же спокойно сидящему на балконе. В руках он держал планшет и положил его на столик перед своим господином, таким образом, чтобы камера смотрела на его лицо.

— Они на связи, господин.

Рустал указал на планшет и слуга коснулся экрана. В воздухе спроецировался голографический дисплей. Перед его глазами появилось изрезанное двумя длинными, пересекающимся шрамами суровое лицо мужчины в чёрном мундире с двумя красными полосами, спускающимися по кителю от правого плеча.

— Генерал Кровель, я полагаю, — поприветствовал рейнца Рустал.

Мужчина спокойно кивнул.

— Рустал Имран Хашми.

— Верно, генерал. Добро пожаловать на Сульфар.

Кровель улыбнулся одними губами и даже такой жестокий человек, как Рустал, внутренне поёжился глядя на своего собеседника.

— У нас случилась довольно странная проблема, — совершенно будничным тоном произнёс Кровель. — Мы не можем установить связь с нашими представителями, которые должны находится на планете и оказывать вам поддержку.

Рустал откинулся на спинку своего кресла.

— Вероятно, причина в том, генерал, что ваши представители мертвы.

— Вот как...

— Да, мне очень жаль. Это... без сомнения, ужасная потеря.

Кровель несколько секунд смотрел на него с экрана, а затем рассмеялся сиплым, скрипучем смехом. Рустал улыбнулся в ответ.

— Действительно. Могу ли я узнать, как обстоят дела на планете?

— Основные силы королевской армии нейтрализованы генерал. Их системы противно-космической обороны лишились контроля, а король и большая часть преданных ему людей сейчас находятся в подземном бункере под дворцом в столице. Именно эти люди являются главной преградой перед нами, генерал.

Кровель чуть наклонил голову, вопросительно посмотрев на сульфарца.

— И чего вы хотите от меня, Рустал?

16 часов 26 минут

Эсминец РВКФ «Ноттингем»

Геосинхронная орбита Сульфара

— Генерал! Я против подобного!

— Я понял вас, коммодор. Ваши возражения приняты к сведению. А теперь выполняйте полученный приказ.

Штрельц сглотнул, ощутив, как туго воротник форменной рубашки сдавил его горло.

— Это будет прямым нарушением Марсианского пакта, генерал...

— Не будет, коммодор, — Резко отрезал Кровель. — Всё, что мы делаем, это помогаем дружественному нам политическому образованию и действуем по их собственной просьбе.

Штерльц глубоко вздохнул, стараясь успокоится. Отданий ему приказ противоречил всему, чему его учили. Любой офицер знает, что может произойти подобная ситуация и ему выпадет нелёгкая участь сделать то, что должно. Но, как и любой «хороший» офицер флота... Как человек, Штрельц всегда надеялся, что ему никогда в жизни не придётся делать чего-то подобного. Сражение в космосе с противником, который может ответить это одно. А это же...

Но он ничего не мог поделать. Под его началом находились лишь космические силы и оперативный контроль над ними. Но общее руководство операцией находилась в руках этого гребенного мясника, Рудворта Кровеля. И Максимилиан был обязан подчинятся его приказам.

— Я настаиваю, чтобы мои возражения против этого были зафиксированы и записаны, генерал.

— Как вам будет угодно, коммодор, — отмахнулся от него Кровель. — Выполняйте приказ.

Экран погас. Штерельц ещё несколько секунд стоял, стараясь дышать ровно и сдерживая себя, что не начать орать благим матом. Он даже не заметил, насколько тихо стало на командном мостике эсминца. Его подчинённые и офицеры замерли вокруг него, не произнося не слова. Личный помощник и начальник штаба Штрельца осторожно подошёл к своему командиру.

— Коммодор, сэр, если хотите, я могу связаться с капитаном Розеном.

— Зачем Бонард?

— «Бреслау» и «Каппонир» могут выполнить...

Штрельц отрицательно мотнул головой.

— Нет. Ненужно. Я не стану отдавать приказ, который не хочу выполнить сам из боязни запачкать руки. Мы всё сделаем сами. Начинайте сход по орбите до высоты в тысячу километров и подготовьте орудия.

— Д... да сэр. Боевая задача?

Штрельц лишь грустно усмехнулся. Если его помощник считал, что коммодор решит изменить параметры приказа, то он ошибся. Они все офицеры и выполнят то, что приказано. Вне зависимости от того, нравится оно им или нет.

— Ты ведь слышал наш разговор с генералом, не так ли? План ведения огня «Зевс».

Через шесть минут «Ноттингем» покинул общий строй зависших на орбите рейнских кораблей и начал спускаться ближе к планете. Внутри его корпуса пришли в действие механизмы подачи боеприпасов, извлекая из ракетных пусковых уже заряженные в них противокорабельные ракеты. В тоже время, из специальных погребов начали поступать первые кинетические заряды. Каждый из них представлял из себя огромную болванку веретенообразной формы, выполненную из самых прочных и тугоплавких материалов. Это было необходимо для того, что бы они могли с лёгкостью выдержать прохождение через плотные слои атмосферы на той огромной скорости, которая будет придана им пусковыми установками.

Через восемь минут все ракетные пусковые «Ноттингема» были вновь заряжены и подготовленны, дожидаясь лишь того момента, когда эсминец окажется в нужной точке пространства.

16 часов 34 минуты

База «Багран»

Лата бежала.

Она неслась через разрушенную базу, пробиваясь через душную, мутную и пыльную завесу, которая поднялась в воздух после падения башни главного штаба. Небо над разрушенной базой уже давно заполнилось столбами чёрного, грязного и маслянистого дыма, поднимавшегося от горящих зданий и уничтоженных мобильных доспехов. Это была пугающая, ужасающая картина. Апофеоз войны в миниатюре, сотворённый человеческими руками. Лата старалась не смотреть по сторонам. Она бежала вперёд, сжимая в руках свой коммуникатор.

И сейчас, несмотря на весь окружавший её ужас, в её душе теплилась крохотная надежда на то, что ещё не всё потерянно. После того гнетущего, обезоруживающего ощущения собственного бессилия, которое она испытала, эта надежда была подобно яркому свету солнца после длинной и тёмной ночи. Это помогло ей вновь подняться на ноги. Вновь встать и попытаться что-то сделать. Лишь тогда, когда она уже полностью отчаялась, коммуникатор в её руке ожил тихим, едва слышным хриплым шипением, а прозвучавший из динамика голос назвал её по имени.

И сейчас, она бежала по бетону, старясь не смотреть на разбросанные вдруг мёртвые и искалеченные тела. Один раз девушка споткнулась об каменный обломок, незамеченный из за висящей в воздухе пыли. Она упала и покатилась по бетону, разбивая локти и колени в кровь, но даже не заметила этого. Лата вскочила обратно на ноги и побежала дальше. Мимо разрушенных технических ангаров и лётного поля. Ноги несли её мимо превращённых в руины топливных складов. Она бежала, пока не добралась до внешней стены, окружавшей базу. Там, рядом с разрушенным зданием лежала искорёженная фигура «Шаха». Сейчас, он больше напоминал сломанную жестоким ребёнком игрушку, нежели гордую боевую машину.

Забыв обо всём, Лата бросилась к нему. Её пальцы нашли небольшой люк доступа и открыли его, добравшись до кнопки аварийного открытия кабины. Толстая и покрытая бронёй крышка кабины на спине доспеха зашипела, когда открылись удерживающие её замки и начала медленно открываться. Но раскрывшись едва ли на треть, она дёрнулся и замерла, когда поврежденные механизмы заклинило. Но девушке было плевать. Хватаясь руками за выступы брони, они залезла наверх.

— Вимал! Вим!

Ответом ей была лишь тишина. На короткий миг, в её сердце вновь зародилась паника. Ужас от осознания того, что она не успела...

— Л... Лата...

Хриплый голос донёсся изнутри полностью тёмной кабины.

— Да. Да, Вим. Это я. Я тут. Ты сможешь сам выбраться?

— Я... я не знаю.

Его голос был слаб и наполнен болью. Лата уже знала, что он был ранен. После падения, практически все системы доспеха были повреждены и раненный пилот не мог открыть люк кабины изнутри доспеха. Но к счастью, Вимал смог связаться с ней. Настроенный на поиск её личного кода связи, компьютер доспеха зафиксировал работу коммуникатора, когда девушка добралась до их общежития и нашла его.

В темноте кабины послышалось шевеление. Лата хотела помочь ему выбраться наружу. Но парень зашипел от боли, стоило ей лишь коснуться его правой руки.

— Прости...

— Ничего, — сипло ответи он, прижимай к груди сломанную руку. — Помоги спуститься.

— Конечно.

Она спрыгнула вниз и осторожно помогла другу слезть с брони. Вим выглядел ужасно. В одних лишь лёгких штанах, покрытых грязью он с трудом слез на землю. Его грудь покрывали темные синяки в тех местах, где притяжные ремни давили на тело во время перегрузок. Сломанная правая рука была неестественно изогнута и начала распухать у запястья.

Но всё это было не важно. Не имело значения, по сравнению с тем фактом, что он был жив. Что они оба были живы.

А затем, воздух вдалеке разорвал громкий, оглушительный хлопок. Его грохот долетел до них словно раскат далёкой грозы. Прямо на их глазах, сияющая алым пламенем тонкая стрела сошла с небес на землю.

Первый кинетический снаряд ударил в юго-восточную башню королевского дворца, пройдя её насквозь до самых нижних этажей за доли секунды. Второй ударил в центр, комплекса. Прошедший между башнями снаряд одной лишь ударной волной спрессованного воздуха от своего пролёта разрушил все мосты, эстакады и висячие сады дворца. Двадцати тонный снаряд, разогнанный до скорости в девять тысяч километров в час имел кинетическую энергию, равную по мощности ядерному заряду. Но, у него было одно значительно преимущество. Он проходил куда глубже, после удара.

Король Сульфара — Аджиит Аль Хан вместе со своей супругой погибли мгновенно, даже не поняв, что произошло. А вместе с ними умерли все, кто находился во дворце и подземном бункере под дворцовым комплексом.

Но это было только начало.

Одна за одной алые росчерки пронзали небеса, оставляя за собой колоссальные удары от прохождения звукового барьера. Они падали вниз, и каждый их удар был подобен взрыву маломощной ядерной бомбы. Ударные волны от их попаданий сносили возвышавшиеся в центре Джайпур-Бана башни небоскрёбы. Другие же, разрушались словно игрушечные домики, когда очередной снаряд попадал в одну из башен. «Ноттингем» обстреливал столицу королевства три минуты, пока траектория движения не увела его за горизонт. Ударные волны от попаданий кинетических снарядов по городу одна за другой докатывались до базы оглушительными раскатами грома, сотрясая всё вокруг.

Лата прижалась к Вималу, закрыв глаза и уткнувшись лицом ему в грудь. Она больше не могла смотреть на это. Девушка почувствовала, как он обнял её здоровой рукой и прижал к себе.

Они так и сидели, пока мир который они поклялись защищать разрушался у них прямо на глазах.