Семь свиданий

Глава 10

Лена

«Почему именно сейчас с такой детальной точностью вспомнился тот день?»

С трудом разлепив веки, Лена попыталась понять, где находится. По ощущениям её качали чьи-то уверенные руки. Мужские. Сильные. Они прижимали к груди, в которой гулко билось сердце. Так вот что навеяло подсознанию воспоминания.

— Гриша?

Парень испуганно дёрнулся, сильнее сжав пальцы.

— Лена! Слава богу, ты очнулась!

В это время, толкнув плечом дверь, он зашёл в какую-то комнату. Медовые глаза блеснули волнением.

— Мы так все перепугались, что вызвали скорую. Бригада вот-вот приедет. Как ты себя чувствуешь?

Она завозилась на руках в попытках высвободиться, но Гриша успел раньше положить её на кровать поверх прохладного покрывала.

Приподнялась на локтях осматриваясь. Через окно с распахнутыми шторами внутрь заныривало голубое сияние луны. Оно освещало небольшую уютную спальню, разгоняя мрак по углам. Со стороны кровати, у изголовья, был немного скошенный потолок. Напротив стоял комод, кажется, из светлого дерева. Возле окна два небольших кресла и журнальный столик.

— Гриша, — повторила, переведя взгляд на парня. Он уселся к ногам, поправляя нервными движениями разъехавшиеся полы её красного платья. Взгляд безотрывно пытался рассмотреть в полумраке лицо, — не надо скорую, со мной всё в порядке.

— Знала бы, как всех переполошила, — он подался немного вперёд, — что это было? Почему ты так спокойна, будто это частенько с тобой происходит.

Отвела взгляд в сторону окна. Там луна раскрашивала макушки деревьев таинственным сиянием. Пушистые облака неспешно плыли по тёмному небу.

Они на втором этаже?

— Всё в порядке, — повторила, пытаясь натянуть на лицо улыбку, но кажется выходило не очень. Пришлось повозиться и сесть, оперевшись спиной на высокую подушку. Только потом снова взглянула на Гришу.

Какой же он красивый. Вновь пролетела неуместная мысль. И набрав полную грудь воздуха она наконец нашла силы начать непростой разговор.

— Со мной действительно раньше такое часто бывало. Старая травма шестилетней давности. Но я уже научилась с ней жить.

— Ты испугалась огня? У тебя фобия? — он пододвинулся ближе.

— Да, но не волнуйся, всё уже хорошо, просто я не ожидала увидеть его так внезапно и близко. К тому же, видимо, усталость, накопившаяся за такой насыщенный вечер, дала о себе знать.

Он коснулся ладонью лба, будто продолжал не верить произнесённым словам. Рука оказалась тёплая. Кажется, жар всё-таки отступил.

— Вроде в норме.

— Я себя правда хорошо чувствую. Так что отмените скорую, нечего гонять их по пустякам.

— Это не пустяки, Лена, — твёрдо возразил Гриша.

— Просто принеси попить, и всё будет хорошо. Говорю же, что ситуация под контролем.

Он, наконец, отступил. Отодвинув своё тело назад, облокотился на раму кровати у ног. Скрестил руки.

— И как же ты с этим живёшь? Как ешь?

— Гриша, перестань, я не маленькая. И уже давно научилась решать свои проблемы. — Но заметив упрямо поджатые губы, со смирением вздохнула. — Ну хорошо, допустим, дома я не готовлю, заказываю доставку, либо мама угощает чем-то вкусненьким. В будни обедаю в кафе недалеко от офиса. Перестань так на меня смотреть, иначе решу, что это тебя напугало и теперь ты выставишь меня за дверь как прокажённую.

Будто только сейчас спохватившись, он вскочил на ноги.

— Нет, конечно, даже не думай о таком. Просто никак не могу уложить эту информацию пока в голове.

— Можно стакан воды? — с нажимом повторила, разглядывая Гришу снизу.

— Точно, сейчас принесу, — он бросился к выходу, но открыв дверь, схватил деревянное полотно и обернулся. Постоял немного, подсвеченный жёлтым сиянием коридорной лампы, неожиданно улыбнулся. — Кажется, тебе повезло, что я умею готовить.

И вышел, прикрыв за собой дверь.

Лена устало бухнулась набок. Царапая ногтем стёганое покрывало, она разглядывала цветастые ромбики на нём и отчаянно боролась с нахлынувшими воспоминаниями.

После того как её вытащили из пожара и она пришла в себя, выяснилось, что Сенька в тот день чуть не волоком тащил отца, чтобы он помог вызволить дочь. Но с тихим увальнем в тогда произошло что-то неясное. Наотрез отказавшись подвергать себя риску, глава семейства стоял в безопасном месте и с отрешённым лицом, наблюдал как суетятся, бегая по коридорам бизнес-центра, служащие ресторана. Пожарники приехали довольно быстро, разогнали зевак, отправив всех на улицу. Мама и брат до последнего сопротивлялись покидать здание, надеясь дождаться, когда спасут Лену, но их силком вывели на улицу.

Впоследствии об этом пожаре ходило очень много слухов. Например, поговаривали, что даже сам директор ресторана бросился спасать попавших в дымовую ловушку гостей. Многим помог именно он. Но подтверждения этой информации не было ни в каких официальных источниках. Единственное, как засветился ресторатор, это тем, что спустя непродолжительное время компенсировал всем пострадавшим физический и моральный ущерб безо всяких разбирательств. Вот только как рассказывали те же сплетники, несмотря на это некоторые ушлые люди всё равно подали иски в суд и, выиграв дело, немало сливок сняли с погоревшего в бизнесе молодого предпринимателя.

Ещё говорили, будто в том ресторане произошли бандитские разборки и в итоге пожар случился не из-за технической неисправности, а от поджога. Но и этой информации подтверждения не нашлось.

В тот день Лену вытащили в беспамятстве одной из последних. На носилках несколько спасателей быстро погрузили в неотложку. Мама и Сенька даже не сразу узнали её. Одежда вся была обугленная, тело чёрное в копоти и саже. Но как только поняли, что родному человеку грозит смертельная опасность, тут же бросились следом в больницу. Караулили круглосуточно несколько дней, пока Лена была в реанимации. И потом спустя время не отходили ни на шаг.

Деньги, которые так щедро выделил ресторан, полностью покрыли расходы нескольких операций и даже длительный период реабилитации.

Мама и Арсений были всё время рядом и старались помочь чем могли, они окружили заботой, поддержкой и вниманием. А вот отец отстранился и впоследствии стал вести себя очень странно. Будто напрочь забыл, через что пришлось пройти его семье, игнорировал болезнь Лены так, словно ничего не произошло. Он продолжал ходить на работу как ни в чём не бывало, встречаться с друзьями и отдыхать по выходным на рыбалке или ночевать у коллег после бурной пятничной вечеринки.

Единственный раз, когда он попытался вклиниться в разговор на эту тему, это спустя полгода после происшествия. В один из дней запросто завёл разговор о деньгах, которые можно было бы отсудить у незадачливого ресторатора. Мол, несколько судов уже выиграли другие, почему бы не попробовать и им.

На тот момент Лена физически шла на поправку. Раны практически не беспокоили, кожа в повреждённом месте быстро восстанавливалась благодаря мастерским рукам врачей. Но вот ночные кошмары ещё продолжали преследовать. Об этом знали все домашние, поэтому мать, услышав от отца о деньгах, вспыхнула таким гневом, какого никогда за ней не наблюдалось.

— С ума сошёл? Дочь жива и без серьёзных последствий только благодаря помощи этого директора.

— Сама же видишь, что этих денег едва хватило. На психолога пришлось раскошеливаться мне.

— Так будь благодарен хотя бы за это! Ты бы чувства дочери пощадил, думаешь, ей легко каждый раз вспоминать об этом? Она только пошла на поправку. А если бы мне пришлось ещё носиться по судам, то я не знаю, как вообще всё это пережила.

— Это вина того директора, — упрямо возразил отец, сидя на диване и попивая алкоголь прямо из горла.

— По официальным данным произошёл несчастный случай, думаешь, руководителю легко было в одночасье потерять бизнес?

— Меня это не волнует.

Сенька и Леля, которые сидели в этот момент на кухне и слышали разговор, переглянулись.

— А что тебя волнует? Саша, полгода прошло, а я так и не могу понять, что с тобой случилось. Как ты умудрился оставить сына, а потом родную дочь в опасности? Сенька же говорил, что она не может самостоятельно выбраться.

— Опять двадцать пять! Ты мне теперь всю жизнь вспоминать этот случай будешь?!

Взвился отец, раскричавшись на всю квартиру. В зале громыхнула посуда. Дети притихли. Такого поведения за главой семейства раньше тоже не наблюдалось. Никогда вот так без повода алкоголя в их доме не водилось, и не поднималась ругань, не бился дорогой сервиз.

— Если такая умная, почему сама не бросилась свою любимицу спасать?

— Саша, что ты такое говоришь, — голос матери взволнованно задрожал.

— Если бы я попал в беду, меня бы тоже никто не вытащил. Поэтому если не хочешь говорить о деньгах, то давай уже закроем эту тему. Я всё сказал.

На следующий день мать молчаливо выставила вещи отца за дверь и ушла на работу. Не смирившись с таким поведением жены, он упрямо вернул чемоданы в квартиру, но вечером того же дня она поменяла замки. А сумки уже были выброшены на помойку. Сенька сразу молчаливо встал на сторону матери. А вот Лена ещё месяц ходила к нему в хостел и пыталась поговорить, но поведение отца пугало. Он и раньше особой теплоты к родным не питал, был всегда отстранённым, а после этого случая будто совсем изменился. Стал чужим. Каждый раз он молча выслушивал свою дочь, её доводы, увещевания, просьбы, но потом также молча провожал до двери.

Странным образом этот человек ничего не хотел менять. Казалось, что его абсолютно всё устраивало. А спустя ещё месяц у него уже появилась любовница, и он первым подал на развод…

Вынырнув из воспоминаний, Лена подняла голову и огляделась. Кажется, даже ненадолго задремала. Сколько времени прошло, с тех пор как Гриша ушёл за водой? Растревоженное тело только было успокоившееся, начало трясти в ознобе, хотя в спальне было очень тепло. Резко сев на кровати, девушка обхватила себя руками. Вокруг всё так же витал полумрак, а за окном качались макушки чёрных деревьев.

— Надо проверить, вдруг что случилось.

Босыми ногами прошлёпала к двери, аккуратно её приоткрывая. Выглянув в щель, осмотрелась. В длинном коридоре горел тёплый свет от небольших настенных торшеров. Едва различимые отголоски чьего-то разговора доносились с первого этажа и, осторожно выйдя из спальни, Лена направилась в ту сторону. Спустилась. Оказалось, это был тот самый зал, в котором их крадущимися застала глава семейства. Быстро сориентировавшись в незнакомом помещении, девушка направилась в гостиную-кухню. В той части дома горел яркий свет и кто-то громко что-то обсуждал. Пройдя коридор, Лена уже готова была выйти из небольшого тёмного закутка, как неожиданно услышав своё имя, остановилась. Никогда она не таилась и не подслушивала других, но здесь натолкнувшись на резко брошенные слова, будто приросла к полу.

— Этой пигалице не место в нашем доме. Если очухалась, пусть едет восвояси, — не узнать строгий, рубящий голос старухи было невозможно.

Мгновение и Лена забыла, как дышать. Встав от холода на носочки и, неловко переступая ими с места на место, она обхватила себя руками.

— Если ты сейчас же не остановишься, то в этом доме уже больше не появлюсь именно я, — даже не видя лица, можно было понять, что Гриша едва сдерживает гнев. Настолько сильно напряжение прорывалось наружу сквозь брошенные слова. Но, кажется, хозяйку дома это совершенно не волновало.

— Гришенька, ну что ты в ней нашёл?! По её лицу же сразу видно, что она ещё та стерва, да и этот оскорбительный наряд? Кто на встречу с родными одевается так провокационно?

— Я ведь уже объяснял. Лена не собиралась сегодня с вами встречаться, мы сначала были на корпоративе. И это я уговорил её поехать ко мне, район Первомайки затопило…

Но властный голос перебил:

— Меня это не волнует! Если уговорил и она согласилась значит знала куда шла.

— Ты совершенно не желаешь меня слушать.

Голос парня опускался всё ниже и ниже, грозясь перейти в рык, но неожиданно вмешалось третье лицо. Новые незнакомые интонации пронеслись по гостиной. Тихие, мелодичные и очень спокойные.

— Мама, перестаньте давить на внука. Неужели не понимаете, что его угрозы вот-вот осуществятся по вашей вине.

Лена не утерпела и высунула нос из-за угла, чтобы разглядеть, кто это посмел возразить старой грымзе. Гриша стоял вдалеке на открытой кухне, сжимая в руках узкий графин и стакан с водой. Старуха сидела всё на том же месте во главе стола, с вытянутой спиной покуривая сигарету на длинном мундштуке. Гордая и одинокая. Потому что Женьки и соседки в комнате больше нигде не наблюдалось. А вот в стороне, между гостиной и кухней, спиной к Лене находился новый человек. Женщина.

Её светлые волосы были уложены в аккуратный низкий пучок, а на плечи накинута цветастая шаль. Элегантность проскальзывала во всех мелочах и движениях. Вот только даже со спины было видно, что незнакомка болезненно худа. Когда после произнесённых слов она вскинула руку, чтобы поправить причёску, из длинного рукава выскользнуло тоненькое запястье. Точёное, красивое, но очень худое.

Но главное, что заставило Лену задержать на мгновение дыхание, это то, что женщина сидела в инвалидном кресле.

Поворот головы. Красивый профиль. Хитрый прищур смеющихся глаз. И затаившаяся за углом девушку сразу поняла кто это. Мама Гриши. Отступив в тень и прижавшись спиной к стене, Лена приложила ладонь к гулко бьющемуся сердцу. Кажется, многое стало проясняться. Вот почему Ильин не покидает этот дом, вот почему продолжает терпеливо выслушивать ворчание старухи. А если учесть, что и с отцом что-то произошло, то все пазлы картины встают на свои места.

Убедившись, что её никто так и не заметил, под продолжающийся диалог родных, девушка тихонько ускользнула назад в коридор.

— Я бы очень хотела познакомиться с этой таинственной гостьей, — мама Гриши продолжила говорить мелодичным голосом. Немного помолчав, убеждённо добавила: — Если в кои-то веки сын привёл девушку в дом, значит, она точно хорошая.

— На твоём месте я бы не была так оптимистично настроена, — хмыкнула раздражённо старая грымза, — знаешь на какое преступление пошли мальчишки из-за этой пигалицы?

— И какое? — хохотнув весело уточнила отважная женщина. Одно что прикована к инвалидному креслу. Кажется, силы духа ей точно не занимать.

— На обман! — раздался громким карканьем ответ, — бедного Женечку тоже втянули в эту авантюру, заставив мальчишку стать соучастником преступления. Да, Гриша? И где? — взвинчено прохрипела старуха, — в собственном доме. И это при живых родителях!

— Мне кажется, вы драматизируете, мама, — иронично отозвалась родительница, и Лена, юркнув к ступенькам, подумала о том, что ей всё больше и больше она начинает нравиться.

— Вот Пашеньки на всех вас нет, — заметила старшая в ответ, и до Лены долетел дымный запах сигарет. В носу засвербило.

— Так, — отчеканил Гриша, — мне надоело выслушивать нравоучения. Ничего плохого я точно не планировал, лишь просто познакомить девушку, которая мне понравилась с родными, и если вы что-то имеете против, то мы тут же уедем.

— Перестань нести чепуху, никто тебя не отпустит. У отца проблемы, у матери на носу операция. Или ты обо всём этом забыл?

— Нет.

— Тогда возьмись уже за голову, какие отношения могут быть такое непростое для семьи время? Ты подумал о Вале? О Марине с Алисой? Бизнес отца летит в тартарары, а ты привёл с улицы девку!

— Нет уже никакого бизнеса! Хватит цепляться за мечты!

На кухне что-то громыхнуло. Раздались тяжёлые шаги. И Лена взбежала по оставшимся ступеням, наверх прячась за дверью комнаты. Прислонилась спиной к косяку, пытаясь выровнять дыхание. В груди сильно стучало сердце, приложив к нему ладонь, она заворчала:

— Фу, Анохина! Фу! Некрасиво подслушивать, это совершенно тебя не касается, — но отчего же так стало больно от услышанных слов?

У Гриши действительно какие-то семейные передряги, а тут она липнет со своими поцелуями и разборками с бывшим. Зачем он вообще согласился на эту авантюру? Еще этот обморок так некстати.

Не сдержав стона, в два шага оказалась у кровати. Бухнулась на неё поверх покрывала, закрыв глаза.

Стыд новыми красками заиграл на лице. Кусая губу, Лена размышляла.

Старуха, несмотря на скверный характер, абсолютно права, если у них сейчас проблемы, то нарисоваться в доме Крупининых-Ильиных было совершенно некстати. Надо срочно возвращаться в свою квартиру.

Точно!

Она вскочила как ошпаренная, нервно оглядываясь по сторонам в поисках вещей. Включила небольшой торшер у изголовья кровати. Свет окрасил комнату в тёплые тона. И Лена тут же радостно подбежала к окну, хватая с кресла свою сумку, полуботинки стояли рядом, а вот пальто нигде не наблюдалось. Ладно, оно может висит на вешалке у выхода, сейчас главное, аккуратно улизнуть. Открыв сумочку, девушка достала мобильный, но взглянув на него, тут же от досады чуть не взвыла. Батарейка так некстати села.

И кого просить о помощи?

Ладно, разберёмся по пути к выходу.

Гриша зашёл в спальню, когда она, сидя в кресле уже спешно натягивала на ногу ботинок. В два шага он оказался возле неё. Поставив на комод графин и стакан скрестил на груди руки, преграждая единственный путь к выходу.

— И куда мы собрались? — строго.

— Гриша, — продолжая возиться с замком на сапожке, она сдула мешающий локон, взглянув снизу вверх.

Его вид выражал явную решительность никуда гостью не пускать.

— Мне надо домой, — потеряв браваду и кусая нервно губу, она отвела взгляд, — извини, но я подслушала ваш разговор. И всё поняла.

Едва выдавила это признание, а парень будто и не заметил неловкости.

— И что ты поняла? — заинтересованно.

— Что у вас какие-то семейные проблемы, а значит, твоя бабушка права — мне здесь не место.

— А должна была услышать другое, — твёрдо в ответ, и она перевела на Гришу удивлённый взгляд.

Его вид немного был смущённым, но глаза не отводил. Резко выдохнув, шагнул ближе, нависнув над креслом. Лена продолжала смотреть с немым вопросом.

— Что ты мне нравишься, — слова произнесённые немного рубленным голосом, смутили, но тряхнув головой, гостья принялась натягивать второй ботинок.

— Ты мне тоже нравишься, Гриша, но пойми, что в эту минуту точно не время выяснять отношения. Сейчас я лишняя, но как разберёшься с проблемами, обязательно позвони. Возможно, сходим на нормальное свидание.

— Тебя напрягают мои проблемы? — он грубо перебил льющийся поток информации, отчего девушка снова удивлённо вскинула голову.

— Нет, конечно! — немного взвинчено в ответ из-за прозвучавших обидных слов, — меня напрягает, что я добавляю тебе своих. Свалилась так некстати на твою голову, а ты молчишь. Что за дурацкая привычка?

Оглядев широкий лейкопластырь, который всё ещё скрывал часть виска и брови, она нахмурилась.

— Подрался с коллегами, возился со мной всю дорогу, ещё и этот обморок, будь он неладен!

Но её резко подхватили крепкие руки, вынуждая подняться. Взгляды схлестнулись, оказавшись на одном уровне, и она потонула в медовом водовороте.

— Глупенькая, — жарко прошептали ей прямо в губы и захватили их в чувственный плен.

Лена

Не всегда своего человека ты узнаешь сразу. Порой и видитесь часто и общаетесь. А щёлкает лишь спустя время. Но если уж щёлкнуло, то мозги встряхивает так, будто на тебя снисходит озарение. И ты думаешь, как же раньше всего этого не замечала? Скупой, но уже до боли родной улыбки. Постоянно хмурых бровей, вот только если он ловит твой взгляд, то морщинка на лбу тут же разглаживается. А касания? Когда он касается — искрит на километры!

Тёплый мёд и дымчатый шоколад. Идеальное сочетание. Сладкое, тягучее и желанное…

Дверь с толчка ноги захлопнулась и тут же жалобно заскрипела оттого, что двое к ней плотно прижались. Подхватив Лену под попу, Гриша закинул её ноги на свою талию, стискивая до лёгкой боли пальцы на мягких округлостях. Вжимая в себя. Она же, закинув руки на шею, нетерпеливо теребила мужские волосы, зарываясь в них пальцами и заставляя углубить поцелуй.

Поцелуй. Он ни на секунду не прекращался, постепенно перерастая в огненное пламя. Но этот огонь не пугал. Он разжигал внутри ответный, и две невидимые силы со страстью встречались, переливались друг в друга, питались друг другом, отдавая своё и троекратно получая в ответ.

Кто бы знал, что в таком тихом и угрюмом парне столько страсти? Он будто сорвавшийся с цепи сладкоежка, просидевший долгое время на изнурительной диете, «пожирал» Лену как долгожданный десерт. Блуждая по телу горящими глазами, лакая жадными руками, безудержными губами.

Ласки становились нетерпеливыми и более настойчивыми. Дорожка поцелуев убегала вместе с дрожинками к ключицам и возвращалась обратно к пылающим губам. Тихие стоны прорывались сквозь шумное дыхание. Гриша никак не мог оторваться от её тела, а она уже нетерпеливо елозила, зажатая между стеной и им в попытках стянуть с него рубашку. Пальцы зарывались в расстёгнутый ворот, царапали спину, порхали по крепкой шее вверх и оттягивали за волосы голову, чтобы дать немного отдышаться.

Когда она уже думала, что ещё чуть-чуть и её тело воспламенится от нетерпения, он с низким глубоким стоном обхватил в кольцо своих рук и, наконец, оторвал от двери. Охнув, Лена вжалась в крепкое тело сильнее, но уже спустя несколько мгновений была опрокинута на постель.

Полусапожки полетели на пол первыми, а следом Гриша принялся расстёгивать оставшиеся пуговицы на своей рубашке. Безотрывно скользя искрящимся взглядом по девичьей фигуре, задерживаясь на вздымающейся груди и улыбающихся губах. Когда рубашка была сброшена на пол, он встав одним коленом на кровать и, упираясь руками по бокам, навис сверху. Захмелевший вид будоражил похлеще алкоголя, и Лена не вытерпев потянулась навстречу, касаясь загорелой, плотной кожи.

«Шикарное тело».

Довольно мурлыкнув думала она. Навязчивое желание стащить с него одежду появилось ещё с того момента, как увидела Гришу на крыльце бизнес-центра.

Что ж, ожидания не подвели.

Под смуглой кожей перекатывались крепкие мышцы, небольшая поросль на груди и ниже пупка, уходившая развратной дорожкой за пояс брюк, притягивала взор и вызывала неконтролируемое слюноотделение. Руки тут же пробежались в этом месте по коже, царапая и оставляя следы, заставляя подрагивать мужской живот. Коснулись ремня, одним слитным движением ослабляя его и попутно расстёгивая ширинку.

В то время как его пальцы, уже давно распахнув полы платья, касались края трусиков заныривая периодически внутрь и сжимая упругую кожу на попе.

— Я весь вечер мечтал стащить с тебя это провокационное красное, — хрипло. Пальцы замерли, коснувшись нежного местечка и, возобновив движение, собрали влагу. Лена дёрнулась сильнее и вжалась, нетерпеливо заелозив под умелыми руками, выпрашивая большую ласку. Но Гриша не спешил, словно наслаждаясь моментом, — ты же позволишь?

Что? Сознание плавало в эйфории, и она не сразу сообразила, о чём он говорит.

Рр-а-а!

Да он издевается?

— Если ты этого не сделаешь, я тебя укушу, — недовольно проворчала, наконец фокусируя взгляд на хитром прищуре.

Смущённо засмеявшись, он спрятал лицо, склонив голову к её шее, шумно вдыхая аромат волос. Нежно куснул мочку. Поудобней сел. Принялся расстёгивать потайной замок платья.

Красная осточертевшая тряпка, наконец, улетела на пол, составив компанию мужской рубашке.

Обнажённой кожи коснулась прохлада, поднимая дрожинки. Соски напряглись вместе с зависшим лицом Гриши и его потемневшими глазами.

Но эйфория и его хмельное выражение длились недолго.

Нахмурив брови, он неожиданно отстранился. Взгляд прилипчиво принялся блуждать по ключице и левой груди, по тому месту, где неровной отметиной белел шрам. Волнение, пробежавшееся по телу, слизало жар, оставляя после себя лишь пустоту и прохладу. Рука сама накрыла кожу в попытке спрятать шрам. Лена села, опираясь на подушки, потому что Гриша больше не шевелился. Желваки заходили на его смуглом лице. Глаза остекленели, будто парень за мгновение погрузился в сомнамбулический сон.

Отчего-то стало неловко, хотя она никогда не стеснялась своего тела. Андрей, что б ему икалось в эту минуту, никогда и взглядом не давал усомниться в том, что её кожа несовершенна. Даже, наоборот, он фанател от этой витиеватой отметины, говоря, что это особая изюминка Лены.

Сейчас же под застывшим взглядом хотелось сжаться в комок. Пальцы было потянулись за платьем, но, тряхнув головой, Лена лишь неловко заправила мешающий локон и сглотнула.

— Гриша, всё в порядке?

Он отполз, назад прислоняясь спиной к витиеватой раме у ног. Прочистив горло, поднял серьёзные глаза, разглядывая лицо. Прищурил веки, отчего тёплый тягучий мёд застыл на дне зрачков, превращая их в мрачные омуты.

— У тебя фобия огня, — зачем-то вспомнил, безотрывно следя за девичьей мимикой.

— Ну да, — нервно пожав плечами, она ещё сильней смутилась, ничего понимая.

— Расскажи, как это произошло, — не просьба, а самый настоящий приказ.

— Сейчас? — удивлённо, отчаянно пытаясь сообразить, что случилось.

— Да, — твёрдо в ответ и, мотнув подбородоком, бросил: — этот шрам ведь от ожога?

— Ну да… — снова повторила совершенно растерявшись.

Она не знала, что происходит, но разительные перемены в настроении и холод, исходивший сейчас от сидевшего напротив парня, напугал настолько, что она решила ответить на его странный вопрос.

— Шесть лет назад в одном ресторане случился пожар. Меня задело, — поморщившись, прошлась пальцами по занывшей ключице. — Я тебе не нравлюсь такая? — очень-очень жалобно, но она ничего не могла с собой поделать. Подходившая к горлу обида сжимала его тисками, лишая возможности нормально вдохнуть.

— Нравишься, — также твёрдо в ответ, но, продолжая сидеть на месте, он мрачнел с каждой секундой абсолютно опровергая своим видом сказанное. Рот от напряжения побелел, едва разлепив губы, спросил: — как назывался тот ресторан.

— Гриша, я не понимаю к чему эти странные вопросы.

— Ответь.

— Я уже и не помню. Вроде бы — «Игра». Это было так давно…

Услышав название, парень взвинчено подорвался на ноги и не дав договорить тут же бросился к выходу.

— Гриша!

— Подожди меня здесь, мне надо ненадолго отлучиться.

Дверь захлопнулась, окончательно отрезвляя, и Лена, наклонившись, подобрала с пола своё красное платье. Нервно кусая губу в попытке не разреветься как дурочка, она дёргано втискивала себя обратно в наряд.

— Чёртово платье! — запутавшись в складках кое-как просунула голову в нужное отверстие и оглядев пустое пространство всё-таки горько расплакалась.

Она ненавидела реветь. С тех самых пор, как шесть лет, назад вернувшись домой с больницы, увидела в отражении своё обнажённое тело. Тогда хотелось не просто плакать, хотелось истерично выть, раздирая в клочья уродливую кожу. Но уже тогда Лена поняла, что без толку размазывать сопли, если это делу совершенно не поможет. Только действие и только результат. Вот что требовалось, чтобы решить проблему. С тех пор она всегда справлялась со всеми трудностями сама. Как бы тяжело ни было, закусывала губу, брала себя в руки и шуровала в нужном направлении.

И что сейчас?

От непонятной обиды сидит и размазывает эти самые слёзы по прохладным щекам. И из-за кого? Парня?

— Ну уж нет, — фыркнула через пять минут, поднимаясь на ноги, — Андрея хватило с лихвой.

Острый подбородок с упрямством выдвинулся вперёд. Губы до побеления сжались. Смахнув последнюю влажную дорожку, со злостью, подхватила обувь с сумкой и вылетела из комнаты.

— Я не уеду из этого дома, пока не поговорю с ним, — на ходу остервенело напяливая сапоги, периодически прыгая на то на одной ноге, то на другой, она неслась по узкому коридору и ворчала под нос. — А дальше пусть что хочет, то и делает!

Достало всё! Пора закончить этот бесконечный день, который растянулся как резина!

Часы в зале пробили ровно двенадцать раз, когда Лена фурией слетела по лестнице на первый этаж. Замерла, остановившись возле нижней ступени. Прищурив веки, огляделась. Мрак полностью поглощал пространство вокруг. И в этой оглушающей тишине только слышно как тикают часы и задувает не по весеннему сильный ветер на улице.

Нос уловил крепкий запах табака с ментолом. Глаза заметили в углу зала возле окна чьё-то шевеление. Щелчок — и в той части загорелся тусклый напольный торшер.

Старуха сидела в мягком кресле с прямой спиной и неспешно выпускала дым изо рта. Взгляд пронизывал до самой души, выискивая там потайные углы.

Гостья молчаливо подошла ближе, стараясь сдержать подступающий кашель, и только сейчас заметила, что с подлокотника все это время свисало аккуратно сложенное пальто. Её.

Пройдясь старческими пальцами по его поверхности, хозяйка дома снова затянулась. Смахнула пепел в ажурную тарелку, в которой уже скопилась приличная кучка окурков. И разлепив морщинистый рот, тихо прохрипела.

— Ты кого-то ищ ешь?

— Гриша где? — с вызовом.

— Кажется ваше свидание подошло к концу, дорогая, — и она вытащив из длинного мундштука остаток сигареты, вдавила его пальцами в пепельницу, безотрывно глядя на Лену своими стальными зрачками.

Лена

— Давай договоримся, — старая леди, отставив тарелку и мундштук на подоконник, чинно сложила ладони на своих коленях.

Посмотрела с вызовом (собственно, как и всегда) снизу вверх, кашлянула, прочищая горло.

— О чём?

Вслух. В то время как мысли в голове кружили только об одном:

«Если бы Гриша не смылся, всё бы обязательно случилось».

От тех картинок, которые вставали перед глазами, волна жара безустанно бегала по телу, зажигая уши и лицо.

Елена Генриховна, не догадываясь о том, что творилось в голове гостьи продолжала:

— Я расскажу тебе очень увлекательную сказку, а ты взамен выполнишь мою просьбу.

Лена, подхватив зубами нижнюю губу, размышляла. Ей бы Гришу, с ним поговорить, узнать что произошло. И если она сейчас просто проигнорирует его бабушку, пройдя мимо, это сильно ухудшит и без того плохо сложившееся о ней впечатление?

«Гадство, похоже, миновать молчаливо эту грымзу не удастся».

— Какой-то уж не очень равноценный обмен, — хмыкнула, оттягивая ненадолго время, чтобы дать себе возможность окончательно смириться с неизбежным.

— «Се ля ви», — старуха развела руками и впервые улыбнулась глазами. Отчего её облик немного преобразился: черты лица стали мягче, привлекательней.

Лена, которая уже была готова морально защищаться от нападок хозяйки дома, моментально сдулась. Запихав поглубже удивление, покорно прошла к лестнице и опустилась на нижнюю ступень.

Что ж. Если эта особа хочет поговорить, она её выслушает. По крайней мере, Лена точно задолжала за сегодняшний «нежданчик» в виде своей персоны и потрёпанных нервишек великовозрастной мадам.

— Я слушаю, — поправив полы многострадальной юбки, положила ладони на колени зеркаля позу старухи.

Та хмыкнула.

— Хм… ну что ж… по крайней мере, ты не глупа…

— Благодарю, взаимно.

Ааа! Капец! Челслово это вырвалось само!

Вновь подобралась, чтобы словесно отбиваться, как тут же озадаченно замерла. Кажется, Елена Генриховна после полуночи превращается из сварливой грымзы в обычную уставшую старуху. Потому что на колкий выпад гостьи совершенно не отреагировала. Вместо этого она молчаливо уставилась в окно. Глаза, испещренные мимическими «паутинками», застыли, будто мысли их хозяйки погрузились в вечность.

— Вы хотели что-то сказать? — поторопила Лена, когда ожидание переползло за две минуты.

«Где же носит Гришу? Куда можно было так надолго смыться?»

— Нетерпеливая, — усмехнулась старуха, возвращая взгляд, — А вот Гришенька с детства умел сдерживать ненужные порывы. Ох, — она сквозь накатившие слёзы улыбнулась, — он всегда был таким спокойным мальчиком. С тех самых времён, как Пашенька его усыновил. — Седые брови поднялись, как бы вопрошая вместе с хозяйкой: — он говорил, что неродной сын Павлуше?

Лена, недоумённо мотнула головой. И пожилая леди снисходительно кивнула, словно в подтверждение своим мыслям:

— Я так и подумала. Ну да ладно, простим эту вольность Григорию, вы же не знали, что он даже с самыми близкими не делится переживаниями. Куда уж проходной девчонке. — Зубы Лены на этой фразе скрипнули. Нет, старая перечница себе не изменяет, так бы и дать чем-нибудь тяжёлым по её голове, но молча растянув губы в напряженной улыбке, приходилось слушать продолжение. — И Валечка, беря с него пример, стал таким же, хотя ребёнком был очень доверчивым и открытым…

«Валечка» это младший брат?

Старуха, немного помолчав, внезапно подобралась. Приняла ещё более прямую позу. И строго-привычным голосом проговорила:

— Вам ничего не светит с Григорием. Если вы думали, что прибрали к рукам богатого наследника, то я вас разочарую — наша семья практически разорена. Дом и фамилия — вот что осталось от былой роскоши.

Как же она бесит своим высокомерием! Бывают ведь такие люди, которые считают, что мир исключительно крутится вокруг их «золотозадой» персоны. Не удержалась.

— Простите, Елена Генриховна, но скорее здесь разочарую я — у меня нет намерений заполучить несметные богатства в лице Гриши. Мне он интересен сам, как человек. Как мужчина. Или вы думаете, что я повелась на его старую Каври и протёртую Поло? Что касается фамилии, то как я успела понять, у него она другая, так что и здесь вам переживать не о чем.

«Давайте лучше попереживаем об отсутствии вашего внука в эту минуту».

— Нахалка, — безэмоционально выдала вердикт старая. Поджала губы и снова отвернулась к окну.

Кажется, на улице опять падал снег. Мелкая рябь пролетала за стеклом на фоне чёрного неба. А может, дождь… с такой погодой, которая творилась в этом году, уже ничему невозможно удивляться.

Гришу бы, зловредного тихоню, под бочок, и уткнуться ему в шею, а не вести беседы со старой маразматичкой…

— У него нет времени на возню с тобой. Наша семья сейчас переживает трудности. Гришенька наверняка тебе и это не говорил, но его отец находится в больнице, восстанавливает душевное равновесие, в то время как мать уже год прикована к инвалидному креслу, безуспешно пытаясь подняться на ноги. Две операции позади, ещё одну ожидаем на днях. У нас кризис, а тут ты вылезла в своём развратно красном.

Жесть… К этой душещипательной истории теперь точно не хватает бокала полусухого. Столько информации за раз на разгорячённую голову.

— Перестаньте про меня так выражаться. Я не вылезла, я всегда была. И с Гришей мы общаемся уже месяц… Теперь не удивлена, почему он так волновался из-за встречи с вами…

Закончить фразу не решилась. И так в попытке защититься наболтала лишнего, о чём наверняка завтра пожалеет. И почему светлые мысли неизменно приходят уже после таких разговоров?

Елена Генриховна снова бросила цепкий взгляд на гостью.

— Вот уж поистине говорят, что беда не приходит одна…

«Ну она вконец достала со своими фразочками!» — Лена, уже готовая было в очередной раз вскочить на ноги, резко выдохнула весь воздух из лёгких, потому что прозвучавшие следующие слова потрясли.

— …Ещё каких-то шесть лет назад бизнес нашей семьи процветал. У Павлуши была стройка, тендера, госпроекты. Со компаньонами он прилично поднялся. Как говорят — деньги текли рекой. Мы ни в чём не нуждались. Годом ранее, несмотря на сопротивление отца и отсутствие помощи, Гришенька умудрился тоже открыть свой небольшой бизнес. Господи, каких-то семь лет назад он был ещё такой молодой и амбициозный. Его называли модным словом мажор. Девки на шее гроздьями висели, друзей полный дом. Вечеринки, выставки, благотворительность, банкетные мероприятия…

— И что случилось?

— Не буду вдаваться в подробности, не об этом сейчас речь. Важно, что Павел попал в ловушку. Он не знал, что его партнёры по стройке были, мягко говоря, люди из теневого бизнеса. Оттуда, где все дела решают через силу и связи. А может, и знал, но закрывал глаза… не скажу, что мой сын ангел. Ошибок и он наделал в своё время немало, но поверь мне, чтобы уметь вариться в нужных кругах, характер должен у мужчины быть закалённый.

Нервно подцепив пальцами с подоконника мундштук, она засунула его в рот и принялась заполошно копаться в карманах своего домашнего платья. Достав портсигар трясущимися руками, вставила сигарету в длинную трубку. Зажгла. Затянулась и только когда немного успокоилась, продолжила.

— Скорее всего, сын перешёл кому-то дорогу и на его долю нацелилось несколько представителей альянса. Хороший был кусок. Лакомый. Павел держался за него всеми силами. Ох, если бы знал, чем всё закончится, наверное, принял бы другое решение.

Тяжело вздохнув, она выпустила струйку дыма. Лена притихшей мышкой сидела в ожидании продолжения, понимая, что сейчас на её голову вываливают откровения, которых она никогда не услышит от Гриши.

— А партнёры предупреждали. Организовывали очные ставки, предлагали хорошие откупные, но Крупинин упёрся как баран. Будь неладна эта семейная черта. Долю свою отдавать он никому не хотел. Вот и решили «товарищи» по бизнесу припугнуть через семью. Валька тогда ещё учился, Маринка уже была замужем, жила отдельно, и только у Гриши единственного дела шли в гору. Он настолько раскрутил свой бизнес, что уже спустя год планировал открывать вторую сеть. И это в какие-то неполные двадцать один год! Вундеркинд!

— А что за бизнес?

Полюбопытствовала Лена, никак не в силах увязать образ богатого Гриши с его нынешним видом. Но старуха отмахнулась.

— Да какая теперь разница, важно, что сгорело всё до основания без возможности восстановить. Ох и шуму тогда было. Даже в газетах об этом случае писали. Чтобы выйти из долговой ямы, ему пришлось заложить всё, что успел скопить за время. А как долго бедный мальчик приходил в себя. Приятели и размалёванные пигалицы вмиг пропали, словно никогда и не существовало их в нашем доме. Вот с тех пор только Женечка остался единственным верным другом. Бедный-бедный Гриша, сколько всего выпало на его долю… Но даже это мальчишку не сломило. За пять лет он снова поднялся. Уже, конечно, не с таким размахом крутил деньгами, но те из друзей, кто остался рядом с ним, помогли. Открыли с ребятами небольшое кафе неподалёку от центра. Он, знаете ли, всегда любил готовить, талантливый от рождения, жаль, что Павел не оценил. Не умел хвалить, хотя я уверена, что в глубине души гордился успехами приёмного сына не меньше, чем своими, но к тому моменту они друг с другом уже не ладили. Ошибка Павла была в том, что он до последнего отказывался признавать в произошедшей ситуации свою вину. Соответственно и долю бандюганам так и не отдал. Все думали, что на этом прецеденте Альянс отстал. Партнёры затихли на несколько лет… но год назад произошло событие, которое подкосило окончательно всю нашу семью…

Старуха говорила очень размеренно и тихо. Лена, прислушиваясь к последним словам, даже перестала дышать, от нехорошего предчувствия засосало под ложечкой.

— В машине в тот день Павел находился за рулем, Елизавета на пассажирском сидении. Кажется, это было позднее лето или ранняя осень… Сын не справился с управлением и автомобиль улетел в кювет. Скорость была большая. Они как раз спешили на очередную встречу с партнерами. Но Павлуша уверяет, что за несколько секунд до того, как произошел несчастный случай — отказали тормоза. Вот только подстроено было так гладко, что судебная экспертиза два раза признавала машину полностью исправной и виновником аварии был указан мой сын. Вышел он из ситуации невредимым, а вот Лизоньке досталось. Перебило несколько позвонков. Все сразу поняли, что это подстроенный случай, но решить ничего не могли. Павел замкнулся, как узнал о неутешительном диагнозе жены, стал пить, очень много и в итоге оказался… там, где сейчас находится…

— Спасибо, конечно, что посвятили в ваши тайны…

— Да какие уж тайны — все мусолили в интернете и в газетах несколько месяцев.

— И всё-таки, для чего эти откровения? Если считаете, что это оттолкнёт меня от Гриши, то вы ошибаетесь.

Поджав губу, пенсионерка немигающим взглядом уставилась на Лену.

— Я всё это говорила не для жалостливых речей, а чтобы ты в своей голове уложила главное — тебе не место в этом доме и в жизни моего внука. У нас только всё пошло на поправку. Сына скоро выпишут, невестке уже назначили день операции, и деньги мы, слава богу, собрали в срок. Гриша подписал отступные партнерам Павла, и те наконец-то от нас отвязались. Времени у внука на шашни с тобой нет. Надо собирать крохи и пытаться возродить хотя бы часть утраченного.

— А вы Гришу об этом спрашивали? Он хочет возрождать бизнес отчима, человека, который так некрасиво поступил по отношению к нему?

В тусклом свете одинокого торшера вспыхнули щёки Елены Генриховны, но от стыда или негодования девушка не смогла разобрать.

— У него нет выбора, — каркнула твёрдо она в ответ.

— А что насчёт прямого наследника? Кажется, Валентина…

— Тебя это не касается, Валечка занят сейчас другими задачами…

— И кто обсуждает мою скромную персону на сон грядущий? — ворвалось неожиданно в душевный диалог двух женщин, и Лена испуганно вздрогнув, обернулась на зычный голос.

В проходе, соединяющим кухню-гостиную и небольшой зал, в котором они разместились, стоял невероятной красоты молодой человек.