Семья напрокат, или Младенец по завещанию

Глава 12

Сразу после того, как я купила себе пару спортивных костюмов, Соколов вытащил меня из магазина, буквально за шиворот, словно я маленький нагадивший котенок.

— Ты чего такой злой? — прошипела на него, вырывая свою руку из захвата.

— Мы вообще-то торопимся, а ты решила запастись тут шмотьем на пять лет вперед?

— Я выбрала всего два костюма, — возмутилась и, скрестив руки на груди, встала посреди холла.

— А примеряла сколько? Двадцать пять? Ласка, ты полтора часа провела в магазине.

— Я восстанавливала свое эмоциональное состояние, — произнесла более чем спокойно и, задрав подбородок, развернулась и пошла на выход.

Ну подумаешь, залюбовалась костюмчиками. Со мной редко такое бывает, но сегодняшний день — одни сплошные горки, и он все не заканчивается и не заканчивается.

Когда мы приехали в медицинский центр, Соколов и правда повел меня первым делом к хирургу — как выяснилось, из-за руки. Я уже и забыла о своем порезе, а он нет. В груди разом потеплело. Такая ненавязчивая, но в то же время забота о моем здоровье.

Понятно, что Мирославу это лишь выгодно, чтобы я, как породистая лошадка, повышающая его статус, чувствовала себя хорошо. Про отведенную мне роль инкубатора я и думать не хотела. Все же это отец изъявил такое желание, Соколов лишь воспользовался моментом и ситуацией. Понять бы, зачем ему это.

Гинекологом (или, как она себя гордо называла, врачом-репродуктологом) оказалась довольно милая женщина в возрасте, которая, выслушав нас, назначила нам кучу анализов. От количества выписанных направлений у меня чуть глаза на лоб не полезли. Соколов, судя по недовольному тону, тоже возмутился.

— А почему без всего этого нельзя оплодотворить ее моей спермой, и все? Мы не ЭКО делать собираемся и не входим в число пар, которые самостоятельно заделать ребенка не в состоянии.

И если сначала мужчина пытался говорить официально, то к концу фразы он все же сорвался. Ведь слово «заделать» ну никак не шло к его образу.

— Мирослав Данилович, здоровы вы или нет, мы как раз и узнаем, все проверив. Допустим, можно попробовать обойтись без гормональной стимуляции. Но…

— Какая еще стимуляция? — казалось, еще чуть-чуть и Соколов покраснеет как самый настоящей рак.

— Стимуляция яичников для того, чтобы было больше шансов забеременеть изначально.

— Ты уверена, что тебе это все надо? — как-то слегка обреченно спросил меня Соколов, и мне не понравилось его выражение лица.

— А как иначе? — насупилась я и повернулась к врачу. — Скажите, сколько примерно все эти анализы отнимут у нас времени?

— Около пятнадцати дней, если у вас с вашим супругом не выявят никаких заболеваний.

Так странно, но произнесенное ею «супруг» даже не резануло мой слух, уж после «Соколовской Мирославы» на ключ-карте мне, пожалуй, ничего не страшно.

— Хорошо, это же совсем недолго.

— Прекрасно, тогда давайте я вас посмотрю на кресле, а потом сделаем вам УЗИ. Я думаю, вы, Мирослав Данилович, подождете нас за дверью. — Женщина недовольно посмотрела на Соколова, но я вцепилась в его руку.

— Извините, — затараторила, неожиданно очень испугавшись, — а можно не сегодня? Я просто не готовилась, и к тому же впереди еще столько анализов сдавать.

— У вас какой день цикла?

Она что, хотела, чтобы я вот так вот с ходу ей ответила? Еще и при Соколове?

— Сейчас, подождите. — Достала смартфон и нашла заветную цифру в приложении. А потом, чуть не заскрипев зубами, все же произнесла ее вслух.

— Отлично. Если вы так торопитесь, — женщина подняла брови и на этот раз недовольно уставилась уже на меня, — то я запишу вас на осмотр на завтра, у меня как раз есть окошко. И если с вашими анализами все будет в порядке, то в следующем цикле мы можем уже попытаться сделать искусственную инсеминацию. Хотя я бы не рисковала и все же назначила вам стимуляцию.

Я закивала как болванчик и подскочила с кресла, потянув за собой Соколова. Только сейчас поняла, что все это время сжимала его ладонь с такой силой, словно находилась на тонущем корабле, а Мирослав был моим единственным спасением — тросом, который вытащил бы меня на берег и не дал утонуть.

— Ты ее испугалась? — хмуро спросил Мирослав уже за дверью кабинета.

Я попыталась разжать свои пальцы, но мужчина не дал мне этого сделать, второй рукой накрыл мою ладонь и выжидающе заглянул мне в глаза.

— Прости, — замялась я, — не знаю, о чем я думала, но я не готова была к посещению. Надо было… — я запнулась. А что мне ему сказать? Про необходимость душа? Так я мылась буквально несколько часов назад, которые показались мне настоящей бесконечностью.

— Я понял. Ты устала, — кивнул он своим мыслям, лишая меня необходимости объясняться.

— Да-да, день просто резиновый. Поехали домой, — я слабо улыбнулась и, лишь заметив, как загорелись глаза Соколова, поняла, что моя просьба прозвучала слишком уж интимно. Так по-домашнему, что внутри, где-то глубоко в груди, под самыми ребрами, все опять наполнилось теплом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ласка, — окликнул меня Мир, когда я вперед него взбежала по лестнице и повернула в сторону коридора-балкона, ведущего к моей новой комнате. — Ласка, — повторил он, догнав меня. — Тебе не туда.

— Что это значит?

— Ну, тебе придется спать или в моей комнате, или на первом этаже в гостиной.

— Почему? — покачала головой, не понимая, что такое он вообще говорил.

— Ласка, ты забыла про потоп? — улыбнувшись, спросил он.

— Нет, конечно. Как о таком можно было забыть? Но разве уборщицы не привели комнату в порядок?

— Уборщицы да, а вот строители пока еще нет. — Улыбка на его лице расползалась все шире и шире.

Складывалось ощущение, что он издевался надо мной.

— А при чем здесь строители?

— Ласка, там полы с подогревом были. Как и везде. В общем, они хоть и изолированы и влага никак их не должна касаться, но как-то же вода протекла до первого этажа и капала на нас с потолка. Про вздутый паркет я и вовсе молчу.

— Я столько раз заливала полы дома в ванной, — взмахнула ладонью, а Соколов удивленно на меня посмотрел. — Боже, не машинкой, нет! Я прямо услышала твои мысли, — устало засмеялась я. — Я часто ванну набирала и забывала про нее. Но с плиткой на полу всегда все было норм.

— А я решил перестраховаться. В общем, мы еще долго все это будем обсуждать, Ласка. Но полы в той части квартиры, — мужчина махнул рукой, указывая за мою спину, — вскрыты. Поэтому ты или идешь в мою комнату, или на диваны вниз. Диванов там много, а вот кроватей в квартире больше ни одной.

— А вторая комната? Та, которая рядом с моей.

— Строители и там сняли полы.

— Ты издеваешься, — вскрикнула и тут же взяла себя в руки. Мне просто нужно отдохнуть. — Хорошо, я буду спать у тебя в комнате. Без тебя, естественно.

Соколов пожал плечами и направился в свою спальню

— Эй, ты куда?

— Вещи забрать, — выкрикнул он, не оборачиваясь.

Когда я зашла в комнату, хозяина нигде видно не было. Я аккуратно присела на краешек кровати и еще раз огляделась по сторонам.

— Почему у тебя здесь такой беспорядок? — задала мучивший меня с самого обеда вопрос, как только Мирослав вышел из гардеробной.

— Потому что здесь никто, кроме меня, не убирается, в отличие от всех остальных комнат.

— Почему?

Это было очень странно с его стороны.

— Не люблю пускать посторонних людей в свое личное пространство и зону комфорта. — Я не успела задуматься над его словами, как мужчина отвлек мое внимание, — На столе лежат подготовленные договоры. Если у тебя будут силы, ознакомься с ними.

Соколов прикрыл за собой дверь, а я тут же подскочила с кровати. Забрала со стола оба контракта и завалилась с ними на огромную и мягкую кровать Мирослава.

Что ж, посмотрим, что он там в них понаписал.

В основном это были права и обязанности сторон. В первом — брачном — договоре вообще все было прозрачно, и по его условиям при разводе за каждым из супругов оставалось его личное имущество и мы не имели права претендовать на собственность друг друга. А вот второй договор — о партнерском соглашении — включал в себя и пункты о неразглашении, и все наши прочие договоренности, и парочку прелюбопытнейших условий. После прочтения которых я схватила этот треклятый договор, телефон и отправилась на первый этаж в поисках своего будущего муженька.

