Семья вдребезги

Глава 13

ДАША

«Сонь, можешь дать мне контакт своего адвоката? Хочу проконсультироваться с ним» — написала подруге после того как прочитала про Баркова в сети всё что возможно.

Соня моё сообщение не прочитала, я на телефоне сосредоточена уже минут пятнадцать — жду. Сижу на диване, нервничаю.

Вздрогнула от прикосновения — Илюшка подбежал, дотронулся до моей ноги и вскарабкался мне на колени, обнял.

— Няня меня спать отправляет, — вздохнул сын горестно.

С улыбкой посмотрела на него, не отвечая. Сын вздохнул еще громче и печальнее — самый несчастный мальчик на свете.

— Не хочу спать!

— Мы это уже проходили: сейчас не хочешь, но ляжешь в кроватку и заснешь.

— А я не хочу! Спать — скучно.

Илья надулся, но обнимать меня не прекратил. Изучил мой кулон, но он ему быстро наскучил, и в итоге Илья обратил внимание на экран телевизора.

— Пять минут, и отправим Илью спать, — тихо сказала подошедшей няне.

Илья весь ушел в происходящее на экране, я ждала ответ от Сони. И зачем-то принялась листать ленты соцсетей, просматривая рекламу, смешные фото Лили — она полюбила постить мемы с котиками, Соня несколько дней похвасталась в сети десертом — она его вместе с Макаром сделала. Я почти бездумно ставила лайки, а затем наткнулась на пост Виталины.

И заглянула на её страничку. А там…

— Мам, я хочу также, — Илья легонько хлопнул меня по плечу, и ткнул в сторону телевизора.

— Хочешь в хоккей играть?

— Да, — закивал Илья. — Можно?

— Ты маленький еще, а в хоккее травму легко получить. Подрастешь, и посмотрим.

— Я уже большой! Ну, мам!

— Посмотрим, — фыркнула, в который раз удивившись несхожести девочек и мальчиков.

Илья не знает правил в хоккее, но увидел несколько минут игры, и ему понравилось, аж загорелся, на моих коленях подпрыгивает. Чем там можно очароваться? Не самые симпатичные мужики — огромные, в шлемах, с клюшками, гоняют несчастную шайбу по льду. Пятилетней девочке это действо на экране наскучило бы через несколько секунд. Я такими глазами в возрасте Ильи на балет «Щелкунчик» любовалась.

— А как они называются?

— Хоккеисты.

— Я стану хоккеистом, — заявил Илья, и я, как почти любая мамочка решила сыграть грязно.

— Чтобы играть в хоккей — нужно восстанавливать энергию. Все хоккеисты соблюдают режим, а в него входит сон-час.

— Да, идём-ка спать, дружок, — поманила Илью няня.

Сын недовольно выпятил губу, но на пол спрыгнул, и пошел за нянечкой, всем видом показывая как ему всё это не нравится. А я разблокировала смартфон. Соня прислала мне контакт Баркова, и сама пообещала предварительно с ним поговорить — это хорошо. А вот страничка Виталины, на которой я сейчас нахожусь — это… у меня просто слов нет.

Первое фото: Вита в очах в кошачьей оправе сидит у компьютера. Да так удачно извернулась, что видно изгиб талии, смелое декольте. И подпись: «Секретарь — это лицо фирмы. У нашей фирмы очень милое личико, как считаете?»

Второе фото: Вита с пышной укладкой, в белом романтичном платье в окружении мужчин и парней, подпись: «Скарлетт О’Хара в Двенадцати Дубах в окружении поклонников. Шутка, это всего лишь я, и мы не великосветские бездельники, а коллектив лучшей компании на свете!»

Третье фото: Вита в кафе, фото — явное селфи, сестра улыбается, а на её фоне чуть поодаль — мой муж. И подпись, мать её: «Семья…»

— Вот гадина, — я улыбнулась нервно.

Семья, значит?

Прелесть какая.

— А что, если…, — пробормотала и обдумала пришедшую в голову мысль. А затем, не откладывая дело в долгий ящик, открыла вкладку контактов. Телефон бывшего мужа Виты у меня есть, я несколько раз общалась с Роббом, но никогда о личном. Обычные светские беседы ни о чем.

Пора это исправить.

Нажала на видеодозвон, вызов пошел. И Робб принял его. Вздрогнул, взглянув на экран, а затем криво улыбнулся.

— Дарья? Здравствуй, — сказал он по-английски. — Прости за мою реакцию, сначала подумал что ты — Виталина.

Неприятно это слышать. Может, пластику сделать? Что-то не нравится мне быть похожей на мою «любимую» сестрёнку в последнее время.

— Здравствуй, не отвлекаю?

— Нет. Что-то случилось? Или ты насчет своей сестры хочешь поговорить?

— Да, я звоню по поводу Виты, — кивнула, и ужаснулась своему английскому.

Знаю я его отлично, но говорю с жутким акцентом. Всё планировала пойти в языковую школу и избавиться от него, но времени не хватало из-за загруженности.

— Я понимаю что у вас, русских, принято пытаться всех вокруг помирить. Но с твоей сестрой я развелся, и мириться не стану, это не обсуждается, — отрезал Робб.

— Подожди, я не насчет вашего примирения. Я…, — замолчала, пытаясь сформулировать не самый красивый вопрос, который должна задать. — Я бы хотела у тебя кое-что спросить, но вопрос ужасный. Заранее прости.

— Слушаю.

— Ваш сын…, — сглотнула вязкую слюну, и продолжила: — Я стеснялась говорить о ребёнке, это болезненная тема, понимаю. Но, Робб, ты можешь ответить мне, что случилось с вашим мальчиком? Или я влезла на запретную территорию?

— Сын, — вздохнул мужчина и устало закрыл глаза.

— Прости, — пропищала. — Я соболезную тебе. Очень. Но…

— Не нужно соболезновать. Живым не соболезнуют. Ты действительно хочешь знать?

Живым?

На секунду я забыла как дышать. Кивнула.

— Это не мой сын. В больнице догадался, по группе крови. Но всё же надеялся на чудо, тайно сделал тест в лаборатории, и… не мой, — Робб говорил это глядя куда угодно, но не в камеру. — И я повёл себя очень некрасиво. Даже ужасно. Но иначе у меня не получилось.

— Что ты сделал?

— Я сказал чтобы Виталина убиралась из моего дома вместе с ребёнком. Думал, она мне сына родила, а оказывается — ублюдка. Что-то такое кричал ей в лицо. Мать из Виталины была никакая, да и из меня отец не вышел, я днем и ночью работал. Но к семье я был привязан, пусть Виталину я не любил, но она мне нравилась. Потому я так отреагировал на измену — привязан был, и считал Виту неплохой женщиной.

— Выгнал? — прошептала я.

— Да. Они улетели, а затем Вита вернулась. Одна. В слезах, похудевшая, полная раскаянья и горя. С документами о гибели сына. Убивалась что не уследила за ним, что зря полетела на родину. Я так себя винил, — Робб вцепился в свои волосы, будто желая их выдернуть. — Все обиды из-за измены испарились, я горевал. Себя ненавидел. Ведь если бы я Виту не прогнал, она бы не улетела в вашу страну, и не погиб бы наш Леон. Я принял Виталину обратно, старался загладить то что натворил, утешал её.

— Боже. Но ты сказал что Леон жив.

— Виталина просто избавилась от ребёнка, — скривился Робб. — Документы подделала, от Леона избавилась, и прилетела давить на эмоции. Знала, что я не смогу не простить горюющую мать. А Леон жив. Когда я узнал, что Вита сдала его в приют, я подал на развод. Требовал вернуть мне ребёнка — пусть по крови не мой, но я готов его растить, готов забрать.

Забрать… Нет!

— Виталина отказывалась называть в какой детский дом она отдала Леона. Требовала деньги. Я заплатил, и только тогда она сказала что сына уже забрала хорошая семья. Я развелся, и скоро прилечу в Россию. Сына я хочу найти.