Семья вдребезги

Глава 46

ДАНИЛ

— Чего надо? — рявкнул в трубку на звонок помощника.

Леня на том конце мнется. Моя жена сейчас потеряет сознание. Даша уставилась в монитор, и с непроницаемым лицом следит за записью — камеры зафиксировали, как ее копия уводит из центра нашего ребенка.

Стерва. Она доигралась. Я все свои связи подниму, Виталине пора сушить сухари.

— Тут, короче, — бубнит в трубку помощник. — Виталина…

— Что? — услышал ее имя и прижал сотовый к уху.

— Она сначала машину у меня взяла. А потом ключи от квартиры. Я из офиса видел, из окна. В машине ребенок был, и я…

— Где ты живешь? — рванул к выходу. Лишь на эскалаторе заметил, что Даша рядом, с напряжением всматривается в мое лицо.

— Я скину адрес в сообщении, еду домой, — сразу сообразил Леня и отключился.

— Где Илья? — Даша шагнула с лестницы в холл и почти побежала к дверям.

— Успокойся, — схватить ее успел лишь на крыльце. Слегка встряхнул за плечи, заставляя посмотреть на меня. — С сыном все в порядке. Сейчас вызовем полицию. И поедем за Ильей. Не бойся, маленький, слышишь?

Она вроде бы слышит. Но смотрит на меня, как на незнакомца. Я отвлекся, упустил нашего ребенка. А она меня не обвиняет, ей уже словно плевать на то, что я рядом.

— Поехали, — Даша вывернулась, к машине двинулась, и как робот она, который поставил перед собой цель.

Я объяснюсь, я все сделаю, я доверие ее верну, пусть и наизнанку вывернусь, но сейчас главное — Илья.

Прыгнул за руль. Прочитал сообщение от Лени и рванул к его дому. По пути вызвал полицию. Даша сидела рядом и все это время молчала.

— Даш, — нащупал ее ладонь, сжал пальцы. — Я на секунду отвернулся.

— За секунду она бы его не увела.

Промолчал. Продолжаю сжимать ее руку, она не вырывается.

Да, я придурок. Мне эта картинка в память врезалась намертво. Вот Дашка идет к администратору. Я подмигнул Илье, достал сотовый. Вокруг шумно, и это рефлекс — отвернуться, отгораживаясь словно, это машинально было, я вызов принял и весь в работу ушел.

А потом ее крик:

— Данил!

Она меня не простит.

Влетел во двор и развернулся, тормознул возле подвала на углу дома.

— Даша, посиди здесь, — перехватил жену, когда она уже ломанулась на улицу. Ладонями обхватил ее лицо и заглянул в глаза. — Ты слышишь меня? Я сейчас приведу Илью. Побудь в машине, хорошо?

— Я не могу, — она шепнула, и глаза блеснули, она вот-вот разрыдается, моя маленькая.

— Любимая, Илья сейчас будет здесь, — повторил настойчиво. — Твоя сестра редкая дрянь, но она не чокнутая. И ничего нашему сыну не сделает. Веришь мне?

Даша заторможенно кивнула. Оставил ее и вышел из машины. У подъезда столкнулся с Леней и полицейскими.

— Сюда, — помощник хотел открыть дверь, выронил ключи. Он суетится, и меня это бесит, я хочу к сыну.

— Какой этаж?

— Пятый.

Зашли в подъезд, я побежал по ступенькам. На площадке остановился, позади Леня загремел ключами. Щелчок замка, и я влетел в квартиру.

Он здесь. Самое ценное, что есть в моей жизни — жена и сын.

— Папа! — Илья бросился ко мне.

Подхватил его на руки и на автомате начал ощупывать, мои ручки, мои ножки, плоть моя, он — это я.

Илья увидел за моей спиной людей в форме и мне в шею вцепился.

— К маме хочу, — попросился еле слышно.

Я посмотрел на Виталину.

Стоит у окна и трясется, ресницами хлопает. Глаза огромные, и в них море страха, а я смотрю на нее и не могу понять себя. Как можно было их спутать. Они разные. Даже мой ребенок их отличил, а я нет, я просто идиот, ганд*н конченый, я весь был в себе, в своих заморочках, которые казались тогда катастрофой, бедствием, чем-то таким значимым и важным.

Нихрена.

— Я сына отведу в машину и вернусь, — сказал полицейским. Прижал к себе Илью и шепнул. — Сейчас пойдем к маме.

* * *

ДАША

— Мой хороший, — я не могу от него оторваться, обнимаю и на коленях укачиваю, целую пухлые щечки и заглядываю в лицо.

Не верю, что с сыном все хорошо, боюсь, что он сейчас закричит, расплачется. Но Илья улыбается, теребит пуговку на моей блузке и жмется ко мне, такой маленький, такой трогательный.

— Папа там, с тетей Витой, — сказал Илья, и я с трудом удержала лицо, усилием погасила злость, что при одном имени сестры из меня рванулась.

Это ненормально, она не тетя и не мать, она никто. Я видела полицейских, пусть ее арестуют, пусть за решеткой закроют, к Полине в психушку отправят, куда угодно, хоть на Марс.

— Поехали домой? — распахнула дверь. Вместе с Ильей вышла на улицу.

Чужой двор, зеленые заборчики и лавочки у подъездов, грохочет самосвал, и на детской площадке в песочницу только что свалили гору песка.

— Ах, — засмотрелся Илья. — Мама…

— Скажем папе, и он нам тоже привезет, — пообещала. Крепче сжала ладошку сына и повела его со двора.

Возле остановки поймала такси, уселась на заднем сиденье с Ильей на коленях. Всю дорогу целовала его затылок, пока он глазел в окно.

Мой малыш. Как я его люблю, меня чувства душат, я так испугалась, что руки трясутся до сих пор. Успокоилась лишь, когда мы дома оказались, закрыла дверь.

Илья сразу поскакал играть.

Он ничего не понял. И мамой ее не назвал, она не мать, нет у нее ребенка, под запретом для нее это слово. Она нам чужая, она — зло.

Постояла в проеме, наблюдая за Ильей. Он высыпал кубики на ковер, начал башенку строить. Такой сосредоточенный, деловой. И так похож на меня…

Развернулась, по коридору дошла до ванной. Остановилась перед зеркалом, потерла его ладонью.

Мы разные, разные — кричать хочется, я внешность свою ненавижу, ведь она у нас с ней на двоих.

Из шкафа достала ножницы. Сдернула заколку и бросила ее в раковину. Схватила прядь волос и щелкнула ножницами — прядка упала, рассыпалась.

Еще. Короче. Чтобы ничего не осталось от меня, от нас, ножницы щелкают, я смотрю на свое отражение.

Весь пол в волосах. Топчусь по ним и вглядываюсь в себя, перебираю короткие пряди, пальцами их ерошу, ищу сходство.

Как изменилось мое лицо. Мне непривычно и страшно видеть себя такой. Но теперь…

Все закончилось.

Мы с ней не похожи.

Я другая, больше не копия.

Я оригинал.