Сердце Дракона. Восьмой Том. Часть 2

Глава 717

Глава 717

— Нет, — Хаджар отшатнулся. — Ты не Элейн…

— Ты оставил меня, брат, — кровавые слезы текли по прекрасному лицу его младшей сестры. Её страшные раны обнажали кости и внутренние органы. Кровь пузырилась на шее. — Оставил всех нас.

Туман вокруг Хаджара взорвался красками и он оказался посреди цветущего сада. На краю широкого пруда, больше похожего на озеро. По ту сторону которого виднелась гора со стоящим на ней заброшенным замком его предков.

Это был сад королевского дворца столицы Лидуса. Вот только сейчас он, как и все вокруг, было объято пламенем. Всюду, куда не посмотри, лежали тела.

Тела его сослуживцев — Лиан, склонившаяся над пронзившим её копьем. Тур, от которого осталась лишь голова и часть правого плеча. Саймон, пухлый, изворотливый Саймон, был повешен на дереве и качался в такт порывам жаркого ветра, приносящего с собой пепел.

Человеческий пепел.

— Где ты был, — кровавая рука Элейн потянулась к Хаджару. — Где ты был, когда мы так в тебе нуждались?

Хаджар рухнул на колени.

Его сердце стучало с такой скоростью, что было готовы выпрыгнуть из груди.

— Они пришли к нам, — Элейн опустилась рядом с братом. Её окровавленные руки обвили его шею и прижали к груди, где зияли раны, оставленные стрелами. — К нам пришли твои враги, но тебя не было рядом.

Сколько врагов было у её драгоценного брата?

Хаджар не знал. Он уже давно сбился со счету. И все, что их останавливало от того, чтобы появиться в Лидусе — тайна, которую хранил Хаджар.

Он прошел территории, которые большинству практикующих оказались бы не под силу. Он поступил в школу боевых искусств, что должно было укрепить его легенду…

— Прости, — он взял в ладонь слипшиеся от крови волосы Элейн. Они больше не пахли цветочным полем. Теперь это был запах гари и железа. — Прости… я подвел тебя….

— Ты подвел всех нас, — Элейн подняла с земли кинжал. — Из-за своего эгоизма, ты подвел всех нас.

Хаджар наивно полагал, что сможет всех обмануть. Что возрастного теста “Святого Неба” будет достаточно, чтобы отстраниться от прошлого в качестве Безумного Генерала.

Хаджар надеялся, что достаточно глубоко похоронил свои тайны.

— Прости меня, — он обнял сестру. Его руки, грудь и ноги были покрыты кровью. Кровью последнего родного человека, кто еще дышал в это мире. — Я должен был быть рядом… должен был…

— Должен… — повторила Элейн.

Если бы не Анис, если бы только не Анис, то никто бы и никогда не узнал о прошлом Хаджара…

Кинжал в руке Элейн опустился чуть ниже. Его острие смотрело прямо в ту часть спины, которая прикрывала сердце.

…Хаджару тогда, в ледяных палатах Грэвэн’Дора, следовало добить клятую аристократку! Если бы он только сделал это, то…

Кинжал приблизился еще на несколько сантиметров. Теперь от спины Хаджара его отделяли лишь пара миллиметров.

…вместе с Анис он навсегда бы запечатал свою тайну. Свою самую большую слабость. А если бы было недостаточно убить Анис, он бы сделал это с любым другим, кто знал его тайну.

Перед лицом Хаджара всплыло лицо Эйнена.

Островитянин знал его секрет! А если секрет знал один человек, то его могли узнать и другие.

Он должен был, ради своей семьи, ради своей родины, убить Эйнена…

Кинжал впился в спину.

— Прости, — прошептали окровавленные женские губы. — Прости меня, брат мой.

Вспышка боли, ощущение как по спине стекает собственная, горячая кровь, на мгновение отрезвили Хаджара.

— Нет, — произнес он. — Нет! Эйнен бы никогда этого сделал! Он бы погиб, но сохранил мою тайну. Так же, как поступил бы и я ради него!

Глаза Элейн расширились. Зеленые, прекрасные, как ограненный нефрит, они засияли глубокой печалью.

— Ты опять предаешь нас, брат… почему ты всегда выбираешь кого-то другого, но не нас? Почему ты…

Хаджар смотрел на свою сестру. Он слушал её слова и ощущал, как на душе расползаются старые шрамы. Они обнажали раны, которые, как он думал, уже давно затянулись.

— Послушай свою сестру, брат…

Сердце Хаджара пропустило удар.

Прямо из огня к нему навстречу вышел мужской силуэт. Белые, местами пепельные волосы, широкие скулы, светящиеся азартом глаза. Правда теперь они потухли. Угасли, покрывшись смертной пеленой, что на фоне бушующего пожара выглядело пугающе.

— Ты предал всех нас… — сказал Неро. — Предпочел мне — месть. А ведь я верил тебе. Верил, как самому себе.

Хаджар молча смотрел на мертвого брата. Из его груди все так же торчало лезвие собственного меча.

— Нашел ли ты счастье в Империи, друг мой, — следом за Неро из огня вышла его жена — молодая ведьма Сера, жительница Моря Песка. Её бронзовая кожа из-за пожара почти почернела. — Нашел ли ты счастье, — она обвила руками свой живот. — которое стоило бы жизни нашему сыну — твоему племяннику.

— Замолчи! — закричал Хаджар.

Он попытался отшатнуться, но только глубже насадился на кинжал. Хаджар всегда подозревал… нет, даже знал, что Сера беременна. Но каждый раз, вспоминая те события во дворце Лидуса, убеждал себя, что это не так.

Что ему лишь привиделось.

Что потоки Реки Мира обманули его показав то, что он хотел увидеть и то, чего не было на самом деле.

— Ты предал всех нас, — повторил неро. — И ради чего, брат? Чего ты добился этим? Ты нашел ту справедливость, о которой говорил?

Раны на душе Хаджара открывались все сильнее. Все новые и новые порезы терзали его естество. Энергия, вместе с жизненными силами, вытекала вместе с кровью.

— Нет, — прошептал Хаджар.

— А понял ли ты, брат мой, в чем отличие твоей мести от справедливости.

Хаджар помнил этот вопрос. Его задавала и Анис. Хаджар, в тот вечер у костра, не смог найти ответа. Не смог он найти его и сейчас.

— Нет.

— Тогда скажи мне — ради чего я умер, брат мой? — в глазах Неро не было ничего, кроме смерти и печали. — Ради чего умерла твоя сестра? Твоя мать, твой отец? Ради чего?

Хаджар буквально тонул в своей душевной боли. Его энергетическое тело, не справляясь с повреждениями, начало постепенно трескаться и исчезать.

— Я не знаю… — он еще долго повторял эту фразу: “Я не знаю”. А потом, посмотрев в глаза брату, с трудом прошептал: — Прости меня.

И в ту же секунду, как он это произнес, что-то незримое, но весьма ощутимое, толкнуло его в плечо.

— “Я ухожу, тупица” — Хаджар, как наяву, вспомнил старый, почти забытый сон, в котором они с Неро сидели на берегу озера и в последний раз грелись у костра. — “И запомни, если ты опять начнешь себя в чем-то винить, то я даже с того света дотянусь, чтобы хорошенько тебя отметелить”.

Брат сдержал свое слово. Так если даже Неро, чья душа уже вышла из дома праотцов и направилась на круг перерождения, смог сдержать свое слово, то почему не мог Хаджар.

В небольшом мешочке все лежали два обручальных браслета. Его брат и сестра все еще были мертвы. Так же, как отец, мать, дядя, их друзья и еще многие. Немыслимое множество тех, кто погиб из-за того, что захватившие власть Духи, величающей себя Богами, позволяют семе вмешиваться в судьбы миров.

Именно они, и никто другой, путают нити, сплетаемые в Книге Судеб и это они, кто переименовали её в Книгу Тысячи.

Тысячи их ошибок, которые так, до сих пор, и остались безнаказанными.

И Хаджар идет не за местью.

Нет. Он идет за справедливостью. За справедливостью, в которой ни ему, никому другому больше не придется склонять голову и покорятся чужой воли.

— Справедливость, — прохрипел Хаджар. — Может быть вы все и правы…может быть её и не существует. Но, если чего-то нет, то не значит, что это нельзя создать.

Хаджар выпустил из ладони волосы Элейн.

— Где твой меч, сестра моя?

Прекрасные зеленые очи отразили удивление.

— Моя сестра — Элейн. Он бы не умерла в этом красивом, бесполезном платье. О нет. Она бы сражалась в доспехах, а её меч был бы залит кровью её врагов.

Хаджар занес руку за спину и выдернул из неё кинжал.

Он поднялся на ноги и повернулся к Неро с Серой.

— А вы вдвоем — лишь жалкое подобие моего брата и его жены. Слова, которые вы говорите, пусты. В них нет тех сражений, что мы пережили бок о бок. И тех рек крови, которые вместе перешагнули. Лишь тени.

Раны на душе Хаджара затягивались так же стремительно, как и совсем недавно появлялись. И как только исчезла последняя, то в правой руке вспыхнул Черный Клинок.

— Кто бы ты не был, — процедил Хаджар. — Я уничтожу тебя за то, что ты осквернил этими тенями память моей семьи.

Хаджар занес меч и уже собирался нанести по пространству сокрушительный удар, как увидел перед собой знакомые, нечеловеческие, фиолетовые глаза.