Сердце древа Филлим (СИ)

5. По следам шепота

У корней древа было не протолкнуться. Паника и непонимание ощущалось повсюду — из нее был соткан воздух, она слышалась в гуле голосов, о ней шептали последние опадающие на водную гладь листья. И даже всегда собранный Верховный дракон Турум выглядел так, будто его только что стянули с кровати. Хотя, возможно, так оно и было. Он был дезориентирован. Он был потерян. И лишь Унда, мягко опустив руку ему на плечо, сдерживала готовую вырваться наружу панику, своим бесконечным спокойствием. Казалось, даже ветер не осмеливался так хлестать ее по щекам резкими порывами, как он делал это с остальными драконами, столпившимися среди корней.

Вклинившись в толпу уже в человеческом обличии, Рейна почувствовала, как ее едва не сбил с ног ледяной шквалистый порыв. Откинув волосы с лица, она обернулась. Спирита нигде не было видно. Она так быстро сорвалась с утеса, спеша к древу, что даже не посмотрела, последовал ли он за ней. Зато Ур не оставил ее одну, прижавшись всем телом к ее груди. То ли ему было страшно, то ли он решил так защитить ее от любой беды. Но судя по тому, как дракончик трясся у нее на руках — скорее первое.

Первые мысли, посетившие голову Рейны были о том, что, возможно, это она во всем виновата. Ее недавняя выходка могла разозлить древо. Но очень быстро она откинула эти импульсивные домыслы. Какая глупость. Такая мелочь не могла спровоцировать конец света. Случилось что-то действительно серьезное.

Сердце все еще взволнованно колотилось в груди, ноги казались ватными. Неужели это конец? Рейна вскинула голову и испуганно осмотрела крону Филлим. Листва на древе изрядно поредела. Но все-таки опала не вся. Значит, шанс на спасение еще был. По крайней мере Рейна убеждала себя в этом все то время, что пробиралась вперед — поближе к чите Верховных драконов, которые сейчас тихо переговаривались с Катусом, Белом и еще одним незнакомым Рейне драконом с безобразным шрамом на лице, уже успевшим к ним присоединиться. Увы, о чем именно они говорили, отсюда было не услышать.

— Мрр? — Вдруг промурлыкал Ур, будто услышав ее мысли.

Рейна опустила на него вопросительный взгляд. Малыш с непривычной для него серьезностью взглянул ей в глаза и вдруг подался выше, оплетаясь вокруг ее шеи и касаясь мордой мочки ее уха. Рейна дернулась от неожиданности. У нее в голове заговорили чужие взволнованные голоса. Кто бы мог подумать, что мама научит Ура такого трюку. Ловить слова по воздуху и передавать их, нашептывая на ухо. Нужно будет потом сказать ей за это спасибо:

— …жет быть легенды? Предзнаменования? Кто-то из ведающих наверняка должен был услышать. — Услышала Рейна взволнованный голос Турума.

— Я постараюсь это выяснить. Но важнее понять, что нам делать теперь… — Вопреки внешнему спокойствию, голос Унды тоже был напряжен.

— Чтобы понять, что делать дальше, сперва нужно выяснить причину, — голос Катуса перебил Унду. Последовало секундное молчание. — Прости, мой друг, но я вынужден озвучить то, о чем думаем мы все. Все это случилось не просто так. Древо гневается. И оно начало гневаться после того, как ты, Бел, развязал на островах никому ненужную войну!

— Что? Я действовал по велению зова!

— Ты ошибся, — с нажимом отрезал Катус. — Или же…

— Или? — Не выдержал Турум.

— Или точно знал, что и зачем делаешь.

— Это какой-то вздор! — Разозлился Бел, сделав предупреждающий шаг к Катусу. Но у него на пути выросла рука неизвестного Рейне дракона.

— Бросаться такими заявлениями без доказательств, крайне глупо и оскорбительно. — Голос дракона со шрамом звучал тихо, но при этом в нем чувствовалась уверенность и сила. У Рейны появилось ощущение, будто где-то она уже слышала подобную манеру говорить. — Особенно учитывая то, к чему привело падение листвы. Если уж и искать подозреваемых, то твою кандидатуру стоит рассматривать в первую очередь, дракон бедствий.

— Довольно, Мор! — Вдруг прервал их Турум. — Катус давно доказал свою верность мне и древу. Мы все должны успокоиться и вместе найти причину. Взаимные обвинения не способствуют плодотворной работе.

— Здесь я вынужден с тобой согласиться, Верховный дракон. — Спокойно кивнул тот, кого назвали Мором.

— Мы должны успокоить толпу. — Тихо напомнила мужу Унда. И тот, кивнув ей, вышел вперед, нацепив на лицо успокаивающую улыбку.

Когда он говорил, Рейна уже не слушала. Она пробивалась сквозь толпу в сторону общежития академии. Ей больше нечего здесь делать. Она уже услышала гораздо больше, чем сейчас услышат остальные.

На следующее утро взволнованные студенты собрались в общей комнате. Понимания о том, что будет дальше не было никакого. Ирис полулежала на подруге, а Аурим сидел напротив них, скрестив руки в замок, и молчал. Какой смысл в разговорах, когда они не приносят ничего, кроме все новых и новых вопросов? Что теперь будет с древом? Значит ли это, что мир скоро погибнет? И не станет ли этот день последним в их жизни?

Но вскоре в дверях общего зала появилась Унда. Она громко оповестила всех, что занятия будут проходить в привычном режиме, и ушла. Сейчас это казалось каким-то безумием. Как можно учиться в такой день? Хотя, может оно и к лучшему. Все лучше, чем сидеть и позволять собственным мыслям и неизвестности съедать тебя изнутри.

Сегодня день Рейны и ее друзей должен был начаться с лекции у Фектуса. И когда студенты заполнили аудиторию и заняли свои места, помещение погрузилось в непривычную тишину. Даже старик Фектус не бренчал на своем инструменте перед началом занятия, как обычно. Он задумчиво смотрел на то, как за окном качаются на ветру деревья.

— Профессор, — первым не выдержал дракон солнца — Солис. Его голос смело резанул тишину. — Вы расскажите нам, что происходит? Как можно продолжать учиться, когда вокруг происходит непонятно что?

Фектус будто бы не услышал, оставшись неподвижным. Но вот его глаза закрылись. Он тихо выдохнул, подставляя лицо лучам дневного солнца.

— То, что сейчас происходит, мой юный друг, называется хаосом, паникой, беспорядком. Кто скажет мне, какая сила может оказать этому явлению противодействие?

Первой неуверенно подала голос Ирис:

— Порядок?.. Спокойствие?

— Верно, милая Ирис. Если мы станем отвечать паникой хаосу, он лишь усилится. А мы этого не хотим, верно? Поэтому все, что мы с вами можем сделать сейчас, когда ведающие и высшие ищут ответы — посеять зерно спокойствия. И дать ему прорости.

— Но… — Возразил Солис, очевидно не удовлетворившись ответом, но Фектус прервал его, резко взмахнув рукой и поднявшись.

— Я понимаю ваше желание услышать ответы. Но у меня их нет. На данный момент их нет ни у кого из нас, — Фектус обвел студентов бесцветным уставшим взглядом. — Филлим болен или же гневается на нас за что-то? Уверен, скоро мы это выясним и придумаем, как исправить. Но вы хотите конкретики, я понимаю. Неизвестность порой страшнее правды.

Рейна вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернувшись, она увидела напряженный профиль Спирита, который сидел за самым крайним столом. Он не смотрел на нее. Наверное, показалось.

А Фектус тем временем продолжал:

— Сначала я должен передать вам слова Унды. Это очень важно, поэтому послушайте меня очень внимательно. Потому что я хорошо знаю, как все вы любите порой нарушать правила, — брови Фектуса чуть нахмурились. — Пока ситуация не прояснится вам всем, без исключения, запрещается приближаться к древу. Сейчас ему нужен покой, им займутся ведающие. Так же всем строго настрого запрещается покидать долину.

— Почему? — Вскинул брови Аурим. — Можно ведь и не пользоваться древом, чтобы покинуть долину. Да, с ним было бы быстрее, но обычные перелеты по небу-то тут при чем?

Профессор Фектус выдержал долгую паузу. Студенты раздраженно зашептались на своих местах. Медлительность профессора сейчас была хуже пытки.

— Больше всего падение листвы отразилось на мире людей, — наконец, ответил Фектус, вновь задержав взгляд на деревьях за окном. — Подземные толчки ощутили и мы здесь. Но они не идут ни в какое сравнение с теми, что пережила вчера земля. Пострадало много городов, и для вас сейчас там… опасно. Пока мы не поняли, с чем столкнулись, вам будет безопаснее оставаться здесь.

— Какие города на земле пострадали? — Вдруг услышала Рейна свой собственный взволнованный голос. — И насколько сильно?

Мама. Папа.

— Многие, и все в разной степени, — Фектус будто бы и не заметил паники в ее голосе. Зато заметил Аурим. Он нашел под столом ее руку и ободряюще сжал. Наверняка и он забеспокоился о своих родителях. — Пока мы только получаем информацию от драконов с земли. Я слышал, что основной удар пришелся на Данию, Норвегию и Нидерланды. На север Англии. Шотландию, Ирландию тоже задело и ближайшие к ним острова.

У Рейны будто бы земля ушла из-под ног. Хорошо, что она сидела. Картинка мира поплыла перед глазами и принялась трястись в такт биения ее собственного сердца. Но внешне она оставалась безразличной. По крайней мере изо всех сил старалась.

— А Франция? — Как из-под толщи воды послышался голос Ирис.

— Немного потрясло побережье, но до городов не дошло.

— Хорошо.

Студенты, чьи дома находились на земле, наперебой стали узнавать у профессора о ситуации в других частях земли. Рейна больше ничего не слышала. Не чувствовала и руку Аурима, добела сжимающую ее костяшки. И сразу после того, как лекция, которой по сути и не было, была закончена, пулей вылетела из кабинета. Уже у берега ее нагнал Аурим, за которым бежала запыхавшаяся Ирис.

— Да постой же ты, — Аурим развернул ее к себе за плечо. В отличии от Рейны, ему пока удавалось сохранять самообладание. — Куда ты собралась? Ты же не хочешь сделать то, о чем я думаю?..

Рейна пока и сама не знала ответа на этот вопрос. Но он пришел к ней, едва она остановилась и заглянула в спокойные глаза друга.

— Хочу написать им письмо и отправить к ним Ура. Может, хотя бы его пропустят. А он быстрый. Должен вернуться уже завтра.

Лицо Аурима разгладилось.

— Звучит, как план. И, Рей… Ты ведь спросишь у них и о моих родителях тоже?

— Ну конечно! — Рейну даже оскорбил его вопрос. Как он мог подумать, что она забудет о нем?

Добравшись до комнаты, она запихнула в сумку бумагу и чернильницу с пером. Туда же велела спрятаться Уру. Чем меньше драконов его увидит, тем проще ему будет прорваться. Выпускать его из общежития или академии тоже было бы рискованно — слишком много глаз могло его заметить. Куда проще было бы отправить его в полет, отплыв подальше от Филлим. При этом и ей самой оставаться в теле человека как можно дольше.

Поэтому, добравшись до лодки, на которой они с Римом и Ирис добирались до дальнего острова, Рейна налегла на весла, торопясь поскорее отплыть подальше. А уже после обернулась драконом и спешно перелетела на утес над водопадом. Здесь было спокойнее. Филлим достаточно далеко, а вокруг ни души. Лишь вдалеке виднелись темные драконьи силуэты, бороздящие небо. Похоже запрет покидать долину был более чем серьезен.

Перо спешно заскользило по страницам, пытаясь выразить всю степень волнения дочери, переживающей за своих родителей. Первое письмо вышло слишком тревожным, и Рейна скомкала бумагу, тут же принявшись за новое — короткое и информативное. Ей не хотелось, чтобы родителям пришлось переживать еще и за нее, читая ее взволнованные строки. Поэтому второе письмо вышло чуть суховатым. Там она описала ситуацию в академии, заверила их, что с ней все хорошо и, конечно, справилась о благополучии родителей Аурима и их самих.

Надежно прикрепив письмо к тельцу Ура, она приласкала его на прощание и отправила в полет. Лететь со скоростью ветра в родную деревушку на севере Англии. Она провожала его взглядом до тех пор, пока тот не исчез за облаками. У него получилось. А может запрет и не распространялся на нерожденных дракончиков — кто знает? Главное, что родители получат ее послание.

Если, конечно, с ними все в порядке.

Побыв на утесе еще какое-то время, не желая выныривать из тихого кокона одиночества в реальный и слишком пугающий мир, Рейна все-таки вернулась в академию. На лекцию Унды она немного опоздала, но, к счастью, не настолько, чтобы вызвать подозрения.

Остаток этого дня прошел, как в тумане. Чтобы отвлечься, она старалась занять себя домашкой, но сосредоточить мысли на чем-то было просто невозможно. Поэтому уже очень скоро она смирилась с неизбежным и присоединилась к другим драконам, которые убивали время игрой в настолку. Аурима с ними не было. Рейна поискала друга взглядом, и вскоре нашла в дальней части комнаты отдыха. Он стоял у мольберта и рисовал. Давненько она не видела его за этим занятием. В детстве Рим очень любил рисовать, и у него получались очень даже неплохо. Но его родители были резко против. Они считали, что рисование — удел людей, и вообще абсолютно бесполезное занятие. И как бы Рейна не пыталась поддержать его, в итоге он все-таки бросил. Поэтому видеть его за мольбертом снова, было и радостно, и грустно одновременно. Ведь она понимала, что толкнуло его к кисти и краскам. Он переживал не меньше, чем она сама.

— Что я должна сделать, чтобы уговорить тебя нарисовать мой портрет? — Рейна мягко улыбнулась другу, подходя со спины и краем глаза оценивая его абстракцию, пестрящую всеми цветами радуги. Аурим вздрогнул.

— Черт, Рей… Ты за мной следишь, что ли?

— А ты разве прятался? — Рейна шутливо провела рукой по воздуху, показывая другу, что в этой огромной комнате нет стен. Вернув на друга обеспокоенный взгляд, она с досадой отметила, что он уже успел прикрыть свое замешательство привычной маской нахального весельчака. Но ему не одурачить ее. Только не сейчас. Ведь она знала, что друг не возвращался к кистям с красками уже много-много лет. — Можно мне побыть с тобой?

— В моих влажных снах все именно так и начиналось. — Нахально хмыкнул парень, подарив ей свою обаятельную улыбку. Рейна же досадливо покачала головой.

— Пожалуйста, Рим. Только не сейчас.

Она не уточнила, о чем именно просила его. Но он и без того все понял.

— Хорошо, — друг вмиг стал серьезным. Сняв с мольберта забрызганный красками холст, он заменил его на чистый. — Чего стоишь? Садись давай. Буду рисовать твой портрет.

Рейна спешно заняла место на стуле перед другом, неловко положив руки на колени. Ей не нужен был портрет. Ей просто хотелось побыть рядом с человеком, который понимал ее переживания и мог их с нею разделить.

Аурим чуть развернул мольберт, чтобы лучше ее видеть. Рейна задумчиво всмотрелась в его сосредоточенное лицо.

— Рада видеть, что ты снова взялся за рисование.

Аурим хмыкнул, кинув на нее тяжелый мимолетный взгляд, и мазнул кистью на холсте широкую линию.

— Ты же помнишь, почему я бросил?

Это был провокационный вопрос, учитывая обстоятельства. Поэтому Рейна решила ответить, не вдаваясь в подробности:

— Помню.

Но Аурима ее ответ явно не удовлетворил.

— Я бросил, потому что родители ненавидели все это, — парень неопределенно дернул плечом. — Странно, да? Ведь мое призвание состоит в том, чтобы окрашивать листья в яркие цвета осени. Так в чем проблема позволить мне делать все тоже самое, только на холсте?

— Я не знаю, Рим. Может, не стоит об этом вспоминать? Тем более сейчас.

Но Аурим будто бы не услышал ее, продолжая рисовать.

— В конечном итоге, я начал думать, что дело было даже не самом рисовании. Им в принципе не нравится мое предназначение. То, чем мне было суждено заниматься. Возможно, они ждали, что у них родится высший дракон, великий и ужасный. А родился я… Отец не просто просил меня бросить это невинное хобби. Он выбивал его из меня силой.

Рейна удивленно вскинула брови. Она этого не знала.

— Как же сильно я ненавидел их. Отца за побои, мать за бездействие. Поэтому я проводил так много времени у тебя дома. И поэтому был так рад возможности поскорее переехать в академию. И теперь… После всего этого, после того, как я сбежал от них и был бы рад вообще больше никогда не видеть… Так какого черта теперь я волнуюсь о том, живы ли они вообще? Мне бы радоваться, если и нет. Но я не могу.

Рейна поднялась на ноги и порывисто прижала друга детства к себе, уткнувшись лицом в его шею. Лбом она ощущала жилку, которая очень быстро и рвано билась в такт его сердца.

— Потому что ты не такой же, как они, Рим. У тебя есть сердце. И им никогда не отнять у тебя этого, — Рейна чуть отстранилась, ухватившись за его широкие плечи и заглянув в глаза. — Мы не знаем, почему они так с тобой поступали. Да и это уже не важно. Ты вырос, Рим. И теперь можешь делать все, что сам решишь. А родителей — прости. Не ради них, а ради самого себя. Это их груз, не твой.

Аурим благодарно улыбнулся ей. А после вдруг поднял руку и мазнул оранжевой краской ей по кончику носа. Рейна возмущенно отшатнулась.

— Что, уже жалеешь, что решила вывести меня на серьезные темы? Скажи же, что веселый и харизматичный Аурим гораздо лучше, а?

Рейна вытерла нос ладонью, поднимая на друга взгляд.

— Не стану спорить, в этом тебе нет равных. Но… Спасибо, что рассказал мне об этом, Рим.

Аурим ничего на это ответил, только хмыкнул.

А после развернул к ней холст. На нем широкими смелыми мазками был изображен прекрасный дракон, раскинувший крылья. С его крыльев на землю стекали капли дождя. А внизу, напитавшись его влагой, распустились нежные, разноцветные цветы.

Ур не вернулся на следующий день.

И день спустя не вернулся тоже.

— Может, его просто не пускают обратно? — В очередной раз предположила Ирис.

За три дня ситуация с Филлим так и не прояснилась. Зато, в какой-то степени все стабилизировалось. Листья больше не опадали, и драконы начали понемногу жить обычной жизнью. Многие надеялись, что произошедшее было всего лишь недоразумением и больше не повторится. Взрослые драконы даже начали изредка вновь использовать ветви древа для перехода в мир людей. Но для студентов запрет все еще не был снят. Все, что им позволили — написать письма родным и отдать их посыльному дракону. Но все понимали, что пока этот посыльный дракон облетит все точки и вернется назад, пройдут недели! А с земли продолжали поступать неутешительные новости. Люди пытались справиться с последствиями катастрофы. Драконы жнецы летали на землю чаще остальных, провожая в воды озера все новые и новые души. Ходили слухи, что души драконов прибывали в озеро тоже. И пойди пойми, что из всего этого правда, а что всего лишь слухи. И кто после этого станет сомневаться в том, что люди произошли от драконов? Вроде бы могущественные древние существа, а разводить сплетни и панику просто обожают!

Вечерело. Рейна вместе с друзьями снова сидела на том самом островке, где их в прошлый раз нашел Ур. К этому часу она накрутила себя настолько, что у нее больше не было сил обсуждать это уже в сотый раз. Вглядываясь в небо, налившееся теплыми красками заката, она слушала, как где-то недалеко монотонно капли падали в озеро. Кап. Кап. Кап.

И с каждым новым «кап» утекало и ее терпение.

— Все, — выдохнула она, когда оно все-таки иссякло. Поднявшись на ноги, она опустила взгляд на настороженные лица друзей. Волновались они не зря. — Я лечу туда.

— Куда? — Взволнованно уточнила Ирис.

А вот Ауриму не нужны были объяснения. Он поднялся на ноги вслед за ней и размял затекшие плечи.

— Я с тобой. — Просто заявил он.

Рейна знала, что он это скажет, но на душе все равно потеплело. И ей было бы в стократ спокойнее, отправься с ней ее Рим. Но она уже все обдумала. И была вынуждена ему отказать.

— Нет. Один дракон, может, и проскочит. А вот двоих заметят сразу.

Аурим поджал губы, но сдаваться не собирался.

— Тогда полечу я. А ты останешься.

— Да вы с ума сошли? Вас же поймают. Это уже совсем не то же самое, что под шумок смотаться в Стамбул!

Рейна задумчиво пожевала губу, вновь кинув взгляд в небо, которое словно черные вороны бороздили часовые драконы. Ей было страшно. Очень. И неизвестно чего она страшилась сильнее — ослушаться прямого приказа Верховного дракона и попасться, или же своими собственными глазами увидеть последствия недавнего апокалипсиса. Но еще больше ее страшила неизвестность.

— Нет, я знаю одно место. Вылететь оттуда будет лучше всего — это далеко и часовых там меньше.

— Так покажи мне это место и все. — Нахмурился Аурим.

— Не могу, — покачала головой Рейна. — Прости, но хозяин этого места очень не обрадуется, если я расскажу о нем еще кому-то. Но вы тоже можете помочь. Отвлеките часовых на себя.

После недолгого молчания Аурим все-таки нехотя, но кивнул. Ирис же продолжала смотреть на Рейну исподлобья, но в итоге сдалась и согласилась ей помочь.

— Просто обратитесь в драконов и облетите вокруг Филлим. Не делайте ничего такого, за что вас могли бы наказать. Пусть просто переведут взгляды на вас, чтобы я могла незаметно улететь.

План был, мягко говоря, так себе, но другого не было. И она готова была рискнуть, лишь бы поскорее узнать, что с ее матерью и отцом все в порядке.

Когда Аурим и Ирис обратились в драконов, она проводила их полет взглядом. Их тяжелые крылья, взмахнув, подняли на острове едва затихший ветер. Волосы Рейны взметнулись вверх, на разгоряченное от волнения лицо упало пару капель потревоженной воды озера. Выждав какое-то время, она прикрыла свои яркие, светящиеся в темноте зеленые глаза. Чтобы открыть их уже в теле зверя.

В три маха крыльями набрав высоту, она лишь коснулась кончиками лап травы на том самом утесе. А после напряглась всем телом, пытаясь загребать крыльями воздух еще быстрее — быстрее — быстрее. Вверх, к разукрашенным закатом облакам, чтобы нырнуть в них и, скрывшись, отправится в долгий полет.

Обернувшись, она заметила вдалеке две яркие точки — драконов радуги и осенней листвы было трудно не заметить. Как и было задумано, некоторые часовые и правда обратили на них внимание, на всякий случай подлетая ближе. Но не все. Всего в десятке взмахах крыла от себя она заметила двух часовых. Но они смотрели в сторону древа. Если повезет, они не услышал ее, и она сможет прорваться. Если же не повезет…

Внезапно правый бок поразило болью. От неожиданности она издала короткий рык, но тут же подавила его. Так и не дав ей сориентироваться, противник повторил удар, на этот раз направив его сверху вниз. Дракон, вставший у нее на пути, был сильным. Настолько сильным, что все, что она могла против него — отчаянно сопротивляться, уже осознавая свое неизбежное поражение. Как она могла не заметить его приближение?

Накрыв ее сверху, словно покрывалом, дракон вынудил ее опустится обратно на землю. Рейна всем телом вжалась во влажную траву, которая тут же впиталась ей в кожу, но так и не сумела охладить разгоряченную чешую. Уменьшаясь в размерах, она сжалась в комок, сгорая от злости и утопая в отчаянии. Она дрожала, смиренно ожидая, когда ей снова откроется взор на небо, которое было создано свободным, но теперь оказалось для нее решеткой тюрьмы. Она дрожала, когда дракон, остановивший ее, принимал человеческий облик. И когда наконец увидела его лицо, ярость взбурлила в ней с новой силой.

— Ты? — Прошипела она, вскакивая на ноги. — Разве ты… Ты не можешь…

Вопрос так и не сорвался ее губ. Потому что она и без его ответов точно знала, что поставить студента часовым никто не мог. А Спирит был студентом, таким же, как она сама. И теперь он стоял напротив, впервые за все время смотря ей в глаза долго и открыто. Он был ощутимо выше, и сейчас смотрел на нее сверху-вниз, как на глупого провинившегося ребенка. И это сделало только хуже. Сжав руки в кулаки, она почувствовала, как ногти впиваются в кожу. А после сделала к нему решительный шаг и толкнула его от себя, сгорая от желания сделать это еще, и еще, и еще, и еще, и еще.

— Зачем ты это сделал? Кто тебя просил? Ты ведь не часовой! Так какого черта тебе от меня нужно?! — Кричала она, не особо заботясь о том, как выглядела в этот момент. Помятая чешуя одежды, растрепанные, мокрые от влажной травы, волосы, ослепляющие яркостью злые глаза.

Спирит же был полной ее противоположностью. Спокойный безмятежный взгляд, чуть поджатые губы, ровная осанка. И лишь темные отросшие волосы чуть растрепались во время их небольшой схватки в небе.

— Тебе не нужно никуда лететь. — Спокойно ответил он, не отводя от нее тепло своих янтарных глаз. Черта с два она снова купится на этот фокус! Ему больше на загипнотизировать ее их внешней теплотой. Теперь-то она знала, что за ними скрывается. Одна сплошная чернота!

— Да что ты? — Истерично рассмеялась она, отступая от него на шаг назад. — Что еще я не должна делать, по твоему очень важному для меня мнению? Да что ты вообще можешь знать?

Надо отдать ему должное — терпение у Спирита было титаническое. Потому что вместо того, чтобы накричать на нее в ответ, позвать сюда часовых или просто скрутить ее потащить к Верховному дракону, сдав с потрохами, он лишь молча протянул в ее сторону кулак. И этот нетипичный в сложившейся ситуации жест вдруг заставил весь огонь, пылающий гневом в ее душе, отхлынуть. Не погаснуть совсем, а лишь на время успокоиться.

— Что это? — Ее голос хрипел от недавнего крика.

Снова молча Спирит развернул кулак пальцами вверх и разжал их. У него на ладони лежал скомканный лист бумаги. Неуверенно и вдруг очень робко, она подняла свои мокрые от слез ресницы на его лицо. Он коротки кивнул, давая ей безмолвное разрешение.

Рейна взяла в руки помятый листок и развернула его. К щекам тут же прилил стыдливый румянец. Это было ее письмо. Первое письмо, что она написала родителям. Но как оно оказалась…

— Ты нашел мое письмо на утесе. Я забыла его здесь, — сама ответила на свой же вопрос Рейна. Но что это меняет? — Я все еще не понимаю. Ты знал, что я переживаю за родителей. Зачем ты остановил меня?

— Они живы, — просто, как что-то само собой разумеющееся, выдал он. — А значит, тебе незачем рисковать и лететь туда. Они живы, с ними все будет хорошо.

— Откуда ты знаешь? — Тихо, почти шепотом спросила Рейна, прижав письмо к тяжело вздымающейся груди.

Спирит посмотрел на нее как-то странно, но все же нехотя ответил.

— Я нырял в реку душ, Рейна. Твоих родителей там не было. Родителей твоего друга тоже. Вам не о чем беспокоиться. И уж тем более незачем так рисковать.

Нырял в реку? Душ ее родителей?

Осознание пришло к ней внезапно, она не сумела скрыть удивленный вздох. Великое древо! И как она не догадалась раньше? Это же было так очевидно.

Спирит был драконом-жнецом. Он провожал души умерших в воды озера. Ей должно было стать не по себе от этого осознания, ведь она жутко боялась всего, что было связанно с водами. Но вместо этого она вдруг почувствовала, как центр груди наполняет внезапным теплом. И вместе с тем ее накрывает стеснение. Ведь все это время он смотрел на нее так пристально, а она…

Он нашел забытое ею письмо и пошел проверять ее догадки. А после не дал ей совершить поступок, который после возможно стоил бы ей очень много. От осознания всего этого голова пошла кругом. А вопросов стало только больше. Но вместо них она сказала лишь:

— Спасибо. Правда, спасибо тебе, — оторвав письмо от груди, она смущенно махнула им в воздухе, снова смяв в комок. — Не то, чтобы я хотела, чтобы это кто-то читал, но… Если бы не ты, у меня могли быть неприятности.

— Не то, чтобы я знал, что это вообще такое, — передразнил ее Спирит, чуть вздернув уголки губ. Его взгляд на мгновение смягчился, чтобы после снова стать парадоксально холодным, учитывая цвет его глаз. — Ты права, тебе и правда не следовало этого делать. Они не просто охраняют небо, они ищут виновника того, что случилось с Филлим. И попытавшись улететь, ты могла навлечь на себя подозрения.

— Откуда ты все это знаешь?

— Они приходили к моему отцу, — лицо Спирита чуть скривилось, и он отвернул его в сторону. — Думали, что он мог что-то сделать. Не важно. Это не так.

Договорив, Спирит отвернулся от нее вовсе и неспеша зашагал в сторону обрыва. Рейна восприняла это как приглашение пройтись вместе с ним. Как же неловко будет, если это не так! Ведь Спирит всегда создавал впечатление прожженного одиночки, она никогда не видела кого-то рядом с ним, он всегда был будто бы в стороне. Словно вокруг него была невидимая отталкивающая аура, и теперь она понимала, что эта аура была пропитана смертью. Не по его вине, таким он родился. Но он помог ей. Значит, она ошибалась на его счет?

Парень остановился у самого края, сунув руки в карманы, и замер. Рейна застыла в шаге от него, понимая, что он, скорее всего, уже сказал ей все, что хотел. Но уходить ей совсем не хотелось.

Молчание затянулось и ей начало казаться, что Спирит забыл о ее существовании. А она пыталась, но так и не находила слов, чтобы заговорить с ним снова. Это раздражало. Когда не надо, она за словом в карман не лезла. А теперь…

— Ты все еще слышишь его шепот? — Вдруг спросил парень в пустоту, так и не обернувшись. Рейна непонимающе уставилась на его широкие крепкие плечи.

Когда до нее дошло, о чем он спрашивал, она настороженно нахмурилась.

— Откуда ты знаешь, что я слышу его шепот?

Спина Спирита чуть вздрогнула, как если бы он рассмеялся. Но все указывало на то, что смеяться он не умел. Впрочем, как и улыбаться.

— Ты очень подозрительная девушка, Рейна, — он тяжело вздохнул и запрокинул голову, подставляя лицо ветру. — Я видел, как ты пытаешься услышать его на лекциях для ведающих. Ты водишь руками по коре, закатываешь глаза и бормочешь себе что-то под нос. Либо ты слушаешь его шепот, либо просто очень странная. Какой вариант для тебя предпочтительнее?

— Слышу. — Хмуро отозвалась Рейна, переводя взгляд на древо, все еще выглядевшее великим бессмертным исполином. Несмотря на чуть поредевшую крону.

Спирит помолчал немного, а после вдруг спросил, взглянув на нее через плечо.

— Тебе не кажется, что шепот стал звучать как-то иначе?

Рейне потребовалось какое-то время, чтобы понять смысл его слов. Сегодня она была крайне растеряна. Рядом с ним она чувствовала себя крайне растерянной.

— Ты тоже слышишь его? — Поняла она.

— Я думаю, что древо показывает это место только тем, кто способен его услышать. Поэтому мы здесь. Ты и я.

Рейна нахмурилась, отворачиваясь к древу. Она прислушалась. Последние пару дней ее голову одолевали совсем нерадостные мысли. Они полностью вытеснили все остальное, и Рейна только сейчас поняла, что все это время не вслушивалась в его зов. И сделала это только сейчас.

На первый взгляд, все было, как всегда. Неразборчивый набор звуков, тихо шелестящий в голове. Но что-то и правда изменилось. И вскоре Рейна поняла, что именно:

— Шепот стал… Каким-то беспокойным.

— Требовательным. — Согласно кивнул Спирит.

Рейна подошла ближе к обрыву, как будто это могло помочь ей лучше слышать. Теперь, когда она снова впустила шепот в свою голову, он больше не соглашался оттуда уходить. Не давал ей покоя. Зудел изнутри. Она неравно закусила внутреннюю часть щеки. Интересно, этот звук тоже не дает Спириту покоя?

— Ты не пытался… — Рейна запнулась, неуверенная в том, что может свободно говорить ему об этом. В итоге пришла к решению, что все-таки недостаточно хорошо его знает. Но Спирит вдруг хмыкнул и без того все поняв. И сказал:

— Нет. Но собираюсь это сделать.

Рейну удивила его неожиданная откровенность.

— Но все подходы к древу охраняют. И не ты ли только что удержал меня от того, чтобы я нарушила запрет?

— То, что пыталась сделать ты было бессмысленно. А это… Ты ведь слышишь, как оно зовет тебя. Запрет наложили драконы. А зов идет от древа. Не знаю, как ты, но я лучше прислушаюсь к создателю всего живого, чем к самодуру, провозгласившему себя Верховным.

Рейна удивленно вскинула брови и невольно отшатнулась.

— Это очень опасные слова.

— Я всегда говорю только то, что думаю.

Это был самый странный дракон из всех, что она встречала. Прямолинейный, непредсказуемый и непокорный. Он вызывал в ней исключительно противоречивые чувства. И она так до сих пор не смогла определиться, какие из них одерживали верх. Но в одном он был прав. Древо настойчиво звало ее к себе. И противиться этому она не могла.

— Я тоже пойду туда. — Решительно завила она, уже подготовив аргументы на его категоричный отказ взять ее с собой. Но вместо этого он бросил короткое:

— Ладно.

Ладно?!

Что ж. Ладно, так ладно.

— Только есть одна проблема. — Добавил Спирит.

А, все-таки ее удивление было преждевременным. Не удержавшись, Рейна закатила глаза. Спирит сделал вид, что не заметил этого, повернув голову и посмотрев ей прямо в глаза. Глубоко, пронзительно. Рейна боялась, что в этот раз не сможет выдержать его взгляд. Но тут он быстро моргнул и янтарь ушел из его радужек, сделав его глаза обычными, человеческими.

— Твои глаза, — он кивнул в ее сторону. — Они слишком заметны в темноте. Ты так и не научилась их прятать?

Рейна отрицательно покачала головой. К сожалению, он был прав. И сейчас, когда она скажет ей, что она пойти с ним не может, ей будет даже нечего на это возразить.

— Если хочешь, я могу тебе помочь, — он снова удивил ее своим ответом. — Если Филлим зовет нас двоих, будет лучше, если мы прислушаемся. Это может быть важно. Не то, чтобы я считал брать с собой малознакомую девчонку с глазами-фонарями, хорошей идеей. Но я верю, что все это не просто так. Поэтому готов рискнуть.

— Научишь меня делать их человеческими? Так быстро?

— Нет. Так быстро не получится, — Спирит чуть замялся, на мгновение растеряв свою хладнокровность. — Если рядом будет патруль, тебе придется закрыть глаза и довериться мне. А я тебя проведу.

— Серьезно? — Не поверила Рейна.

Спирит безразлично пожал плечами, будто бы давая ей выбор. Либо принять его условия, либо остаться здесь и не рисковать своей шкурой. И вроде бы здравый смысл говорил о том, что чаша весов второго варианта значительно перевешивает первый. Но, к сожалению, она никогда не умела прислушиваться к его советам.

— Хорошо. Сделаем, как ты говоришь.

— Уверена, что справишься?

Рейна оскорбленно фыркнула. Это и послужило ответом. Спирит коротко кивнул.

— Долетаем до нижнего уровня, чтобы все подумали, что мы возвращаемся в общежитие. Оттуда и начнем.

На том и порешили. Это было каким-то безумием, и Рейна никогда в жизни не поверила бы в то, что пойдет на это с практически незнакомым ей драконом. Но вот она уже неловко приземляется на нижний уровень под Филлим. А после, убедившись, что поблизости никого, поднимается по лестнице на уровень выше — туда, где три дракона оплели ствол у самого основания, из-за чего они вынуждены подниматься выше.

Видимо Спирит вынашивал в себе этот план уже давно, потому что он заранее знал, что часовой здесь будет всего один. И он будет стоять прямо у лестницы. В принципе, логично. Другого способа забраться выше в человеческом обличии не было.

Они передвигались пригнувшись, тихо перебегая от корня к корню, подбираясь все ближе. И как только до часового оставалось не так уж и много, Спирит, шедший чуть позади, молча остановил Рейну, мягко, но настойчиво положив руки ей не плечи. Наклонившись, он шепнул ей на ухо:

— Закрой глаза.

Озябшей кожи коснулось теплое дыхание. По спине пробежали мурашки. Она закрыла глаза. Мир погрузился во тьму. Остался только настойчивый шепот древа в голове, вибрация по всему телу от стука перепуганного сердца, тепло на плечах в местах, где ее касались чужие руки, и запах. Молодая трава, покрытая утренней росой вперемешку с чем-то горьковатым, терпким.

И это последнее, о чем она сейчас должна была думать. Но мыслям не прикажешь. А уж чуткому звериному нюху тем более.

Какое-то время они просто стояли, будто выжидали. А после Спирит легонько подтолкнул ее вперед, неспеша поведя вперед. Он направлял ее своими руками, больше не останавливаясь. Первые шаги дались ей нелегко — она то и дело боялась оступиться или споткнуться обо что-то. Но он вел ее так, что путь оказался беспрепятственным, и вскоре она расслабилась, на мгновение даже позабыв о том, что их в любой момент могут заметить и поймать.

И вон ее нога наткнулась на ступеньку. Тогда Спирит вновь наклонился к ее уху, ослабляя хватку.

— Можешь открыть глаза. Дальше иди за мной. Если подам знак — закрывай глаза.

Рейна открыла глаза и осмотрелась. Они легко добрались до начала лестницы. Часового дракона здесь больше не было.

— Куда он ушел? — Шепнула Рейна в спину Спириту, который уже начал свой осторожный подъем.

— Он услышал со стороны воды шепот своей недавно умершей жены. И пошел посмотреть.

У Рейны по спине пробежались мурашки.

— Это ты сделал?

— Да.

Жестоко это было или нет, но зато они легко добрались до своей цели. Взобравшись на нижние ветки, они опасливо осмотрелись. Вокруг не были ни души. Будто само древо расчистило для них путь, как гостеприимный хозяин.

Рейна первой приблизилась к стволу и занесла ладонь над его корой. Она мешкала. Шепот становился все настойчивее, напористее, злее. Еще никогда он не был таким. И ей вдруг стало страшно, что же будет, когда она, наконец, коснется его рукой.

Рядом с ней поравнялся Спирит. Он тоже занес руку, повторив ее жест.

— Готова?

— Да. — Соврала Рейна и смело опустила руку на ствол.

Она столько раз делала это в надежде, что Филлим заговорит ей. Раскроет свои секреты, перестанет хозяйничать в ее голове. Она мечтала об этом с самого детства. Но когда это все-таки произошло, она оказалась не готова.

Импульс пронзил все ее тело, заставляя его вытянуться в струну. Голова запрокинута назад, а ладонь будто бы прилипла, не оторвать. Глаза закатились. Мир снова погрузился во тьму, но на этот раз уже не по ее воле. Шепот стал громче. Все громче и громче, голос древа нарастал, пока и вовсе не сорвался на крик, оглушив ее.

А потом все резко стихло. Тело расслабилось. И она услышала голос. Медленный, скрипучий. Было непонятно говорил ли это старец или же ребенок. Мужчина или женщина. Это было абсолютно неважно. Главное — их смысл.

Время остановилось в самом сердце…

… не может быть рожден.

Грехи детей…

Цикл должен завершиться.

Грешник… Предатель.

… нарушен сон.

В сердце! В сердце! В сердце!

Проснись!

Резко распахнув глаза, она сделала судорожный вдох, будто вынырнула из воды. Она лежала на спине и тяжело хватала ртом воздух. Не было ни малейшего понимания, где она и как здесь оказалась. Оно возвращалось к ней постепенно. Но такой роскоши, как время, в ее распоряжении не было. Ведь уже очень скоро она поняла, что что-то не так. Что-то изменилось.

— Очнулась, наконец. — Послышался откуда-то из-за спины голос. И он точно принадлежал не Спириту.

Резко поднявшись, Рейна обернулась. Спирит все еще лежал на земле у нее в ногах. Его глаза были закрыты, а глазные яблоки с бешенной скоростью дергались под веком. Похоже, с ним стряслось то же, что и с ней. Но куда важнее сейчас было другое.

То, что они здесь были не одни.

Перед ней стояло двое. Верховный дракон Турум. И высший дракон бедствий и катаклизмов Катус.