Сердце Моего Монстра

Глава 23

Кирилл

Я раздражен.

Нет, это еще мягко сказано. Я балансирую на грани ярости и потери контроля.

Мне потребовалась нечеловеческая сила, чтобы сохранять хладнокровие по отношению к ситуации, в которой я оказался. А именно дистанция, которую Саша медленно, но верно продолжала внедрять между нами.

Становится все только хуже с тех пор, как я вставил в нее этот маячок около недели назад. Но опять-таки, не то, чтобы она не делала этого раньше. Единственная разница в том, что она идет дальше.

Она пыталась проводить как можно больше времени с кем угодно, только не со мной. И хотя в последнее время у нее на удивление усилилось сексуальное влечение, она почти сразу же отстраняется, придумывая всевозможные отговорки.

Я должна встретиться с Кристиной.

Я обещала Карине, что погуляю с ней.

Рай и Лия пригласили меня на обед.

Виктор везет меня к моему брату.

Каждый день находится какая-то причина, по которой она не может проводить время со мной. Не помогает и то, что я увяз в каком-то новом дерьме, которое заварил Дэмиен, и у меня не было времени загнать ее в угол.

Может быть, мне снова отвести ее в ту хижину, чтобы мы остались наедине, и никто не посмел нам помешать.

Иначе она будет уходить все дальше, пока мы не достигнем гребаного срока, который она установила.

— У меня плохое предчувствие по этому поводу. Пахнет ловушкой, — говорит Виктор, наблюдая за нашим окружением с пистолетом в руке.

Мы находимся рядом с судоходным причалом на окраине города. Это одно из мест, где мы завершаем наши сделки с картелями. Хотя я не был здесь целую вечность. Особенно с тех пор, как стал паханом.

Обо всех этих мелких операциях могут позаботиться другие.

Уже поздняя ночь, поэтому единственным звуком является хриплое дыхание Виктора и случайный плеск воды о пирс.

— У нас уже есть подкрепление, размещенное по всему причалу, — я поправляю очки. — Так что, даже если Макар планировал устроить мне засаду, у нас достаточно людей, чтобы устранить его и тех, кого он приведет с собой.

— Что, если он вступил в сговор с паханом чикагского отделения и приведет больше людей, чем у нас?

— Во-первых, не будь параноиком. Во-вторых, ты переоцениваешь влияние Макара.

— Или, может быть, это ты недооцениваешь его...— он замолкает и напрягается, и я чувствую третьего человека рядом с нами.

Конечно же, Макар осторожно выскальзывает из-под контейнеров. Приближаясь к нам, он внимательно изучает местность.

Его шаги становятся тяжелее после того, как он замечает Виктора рядом со мной. Он попросил о встрече наедине, но уже должен был знать, что Виктор категорически отказывается перестать быть моей тенью.

Макар — лысый мужчина среднего телосложения, с заостренным носом и тонкими губами. Он также всегда носит костюмы, которые выглядят на размер меньше.

— Я думал, мы встретимся наедине? — спрашивает он, когда оказывается перед нами, и указывает подбородком на Виктора.

— Не тебе устанавливать правила, ублюдок, — говорит мой старший охранник в своей обычной прямолинейной манере.

— Ты знаешь, он думает, что мы родились связанными в бедре, — мой тон приветливый и менее напряженный, чем у Виктора.

Макару удается немного расслабиться, хотя его взгляд продолжает блуждать по сторонам.

— Не хочешь рассказать мне, где ты был? — спрашиваю я тем же дружелюбным тоном.

— Рядом, — он делает вдох. — Я никогда не должен был снова вступать с тобой в контакт.

— Что заставило тебя передумать?

— Я узнал, что человек, с которым работал, планирует убить тебя, и это никогда не было частью плана. Я не мог просто сидеть сложа руки и смотреть на это. Твой отец сказал мне помочь тебе взобраться на вершину, а не избавляться от тебя.

Виктор делает шаг вперед.

— У тебя хватает чертовой наглости стоять здесь и признавать, что ты вступил в сговор с кем-то еще, против своего собственного Босса?

— У меня не было выбора! Моей семье угрожали.

— Ты мог бы прийти ко мне за этим. Я бы позаботился об их безопасности, — я хватаю Виктора за плечо и тяну назад. — Но была и другая причина, не так ли?

Макар почесывает сбоку свою лысую голову.

— Я думал, Саша отвлекает тебя от того, что важно. Кроме того, она дочь врагов твоего отца.

— И ты решил, что лучший способ позаботиться об этом — убить ее, — мое утверждение спокойно, настолько спокойно, что он сглатывает.

— Меня всего лишь попросили о помощи.

— Кто?

— Константин.

Мое тело напрягается, и в ушах звучит звон. Даже брови Виктора хмурятся, как будто он не может поверить в то, что слышит.

Был ли я слишком мягок и небрежен со своим братом? Как я мог игнорировать тот факт, что он мог участвовать в этой миссии?

Это имеет смысл из того, что албанец сказал о тайных встречах и о том, как его союзник хотел причинить мне как можно больше боли.

Было ли все, что он делал за последние несколько месяцев, отличной актерской игрой? Или я слепо смотрел на тот факт, что он мог бы быть лучшим манипулятором, чем я?

Он сказал правильные слова. Проявил правильные эмоции. Он стоял рядом со мной, как когда мы были детьми, и смотрел на меня как на брата.

— Доказательства? — говорю я с таким напряжением, что Макар выпрямляется.

Он показывает мне сообщения, которыми он обменялся с моим братом об этом плане, и несколько их совместных фотографий.

По логике вещей, это не должно быть достаточным доказательством, поскольку их можно подделать, но мой разум движется в прямо противоположном направлении.

Это та деталь, которую я упустил во время поиска убийцы Саши — или того, кто пытался совершить это.

С тех пор, как моя жена сказала мне, что оставила подделку, и я понял, что результатами анализа ДНК манипулировали, я знал, что преступник был близок.

Я просто не знал, насколько близко.

Я был готов подозревать своих охранников, но на самом деле никогда не подозревал Константина. Особенно с тех пор, как начал видеть проблески прежнего него после его свадьбы.

Может быть, все это тоже было фасадом.

Ему, должно быть, нравилось видеть, как я рушусь и теряю контроль в течение двух месяцев, когда я думал, что Саша мертва.

Должно быть, внутри он смеялся, предлагая свою поддержку.

— Ты сказал, что он планировал убрать меня, — я свирепо смотрю на Макара. — Каким образом?

— Я не знаю, но он думает, что ты не подходишь на роль пахана и что он должен быть тем, кто займет твое место. Вы должны поверить мне, Босс. Я бы никогда не стал помогать ему в этом. Ваш отец не хотел, чтобы он когда-либо становился главой семьи, и я согласен с этим.

— Знал ли Роман, что Константин не его сын?

Губы Макара приоткрываются, но он кивает.

— Он приложил все свои усилия, чтобы найти мужчину, с которым ему изменила Юля. Он даже подружился с ним, поскольку этот ублюдок даже не знал, что он ее муж. Когда пришло время, он устранил его.

Кусочки головоломки начинают складываться вместе.

— Возможно, он был частью Организации Бельского?

Макар снова кивает.

— Кто?

— Анатолий Иванов.

Дядя Саши. Слава богу, что это был не ее отец, иначе ситуация слишком быстро усложнилась бы.

Хотя она все еще двоюродная сестра моего ублюдочного брата.

— Как Роман узнал?

— Юлия каждое лето ездила в деревню в России. В первый раз она поехала туда через год после твоего рождения. Но потом начала делать это постоянно. Вначале мы все предполагали, что это пустяк. Но Роман узнал, что она использовала это время для встречи с определенным мужчиной. По-видимому, у них был роман, который длился годами, но они встретились только летом в каком-то безымянном русском городке, вдали от всех, кого они знали. По истечении этого времени она возвращалась в Нью-Йорк, а он возвращался к своей семье.

— Поэтому Роман решил уничтожить его и всю его семью.

— Он думал только о том, чтобы поиграть с ним, а затем убить его у нее на глазах, но затем российское правительство обратилось к нему с просьбой внедриться и устранить угрозу, которую представляла Организация Бельского, поэтому он немедленно согласился. В их последние дни Юлия могла узнать об участии Романа и, возможно, попытаться предупредить Анатолия, но, вероятно, было слишком поздно.

— Вел ли мой отец какие-либо записи об этой операции?

— Всего несколько заметок, спрятанных на страницах его любимой книги.

— Преступление и наказание, — мне было интересно, какого хрена он положил эту книгу в сейф, но теперь я получил ответ.

— Вам нужно быть осторожным, Босс. Устраните Константина, прежде чем он устранит вас.

— Я так и сделаю, — я достаю пистолет и направляю ему в лоб.

Его лицо бледнеет.

— Что... Вы обещали мою безопасность.

— Только на время твоего признания. Ты совершил ужасную, гребаную ошибку, попытавшись убить мою жену, Макар, и этот грех карается смертью.

Я стреляю ему между глаз, эхо выстрела наполняет воздух, когда он с глухим стуком падает на землю.

Ах. Черт.

Я пообещал Саше, что позволю ей решать его судьбу, но я пошел напролом и потерял контроль. Снова.

Мое лицо слишком напряжено, я удивлен, что сухожилия не лопаются.

Виктор наблюдает за происходящим, а затем сосредотачивается на мне.

— Что теперь?

— Теперь я накажу другого ублюдка, который думал, что может убить мою жену.

Никто не сможет причинить вред Саше и остаться в живых.

Даже мой гребаный брат.

* * *

Когда мы возвращаемся, я нахожу свою семью — или то, что считал своей семьей, — за ужином.

Константин смеется над чем-то, что сказала Карина, пока Саша и Кристина передают тарелки друг другу.

Это настроение было преобладающим с тех пор, как ушла Юля. Константин ни разу не навестил ее и предпочел остаться здесь со своей женой и остальными членами семьи.

Или, скорее, он хотел не спускать глаз с приза — он же моя позиция.

В тот момент, когда я вхожу в столовую в сопровождении Виктора и нескольких других моих людей, их внимание переключается на меня.

— Кирилл, — говорит Константин, все еще улыбаясь. — Ты бы слышал, какую чушь несет Кара.

— Желание иметь дюжину племянников и племянниц — это не чушь. Вы с Кристиной можете взять половину, а Кирилл и Саша — другую.

Саша смотрит на меня, румянец покрывает ее щеки, но в тот момент, когда она видит мое лицо, ее движения замирают.

Если в мире и есть кто-то, кто может понять, когда со мной что-то не так, так это именно эта женщина.

Мне не нужно ничего говорить, она уже почувствовала черную ауру, которая окружала меня с тех пор, как я услышал признание Макара.

— Тогда как насчет тебя, Кара? — Константин хмурит брови. — Ты не планируешь завести детей?

— Не-а. Я всего лишь хочу быть классной тетей, — Моя сестра пристально смотрит на меня. — Тебе лучше поторопиться и поклоняться Саше, чтобы она согласилась иметь от тебя детей.

Саша заставляет себя улыбнуться, но ее внимание немедленно возвращается ко мне, когда она одними губами спрашивает:

— Что случилось?

— Присоединяйся к нам, Кирилл, — говорит Кристина. — Виктор и остальные тоже, если хотите.

Карина усмехается.

— Да, присоединяйтесь к нам!

Я подаю Виктору сигнал.

— Возьми его.

За обеденным столом воцаряется тишина, когда двое моих людей направляются к Константину. Его глаза расширяются, когда он осознает реальность ситуации.

У него хватает наглости смотреть на меня предательским взглядом, как будто это я вонзаю ему нож в спину, а не наоборот.

— Кирилл...? — спрашивает он сдавленным голосом.

Карина вцепляется в его руку и смотрит на меня, крича:

— Что ты делаешь? Скажи им, чтобы они отпустили его.

Саша вскакивает со стула, но ее тон мягок, когда она спрашивает:

— Что случилось?

— Он пытался убить тебя и претендует на мое место, среди прочих вещей, которые я расследую.

Константин борется с моими людьми.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Я никогда этого не делал!

— Я и не ожидал, что ты сразу признаешься, но мы дойдем до этого момента. Отведите его в подвал.

— Нет, пожалуйста, — голос и тело Кристины дрожат, когда она поднимается на ноги.

Она наблюдала за всем шоу с бледным лицом и выпученными глазами, как будто не могла поверить в такой поворот событий.

— Всему этому должно быть объяснение, — говорит Саша, ее внимание сосредоточено на Кристине и Карине, которые безуспешно пытаются вцепиться в охранников.

— Я уже знаю обо всем, вот почему буду наказывать его.

— Кирилл, пожалуйста... — глаза Кристины наполняются слезами. — Он твой брат.

— Именно потому, что он мой брат, у меня нет никакой гребаной терпимости к его предательству. Виктор, отведи его в подвал. Сейчас же.

Он и другие охранники подчиняются. Константина утаскивают несмотря на то, что он дерется, ругается и просит меня объясниться.

Карина начинает пинать, кричать и бить меня в одном из своих чрезвычайно драматичных эпизодов, но у меня нет времени на ее глупости, поэтому я отталкиваю ее.

Самая решительная из всех — Кристина. Чем больше она видит, как ее мужа похищают во время драки, тем бледнее она становится. Слезы текут по ее щекам, но когда она пытается пойти за ним, то теряет равновесие.

Саша ловит ее и усаживает обратно, затем дает ей стакан воды.

Константин становится от этого еще безумнее, и ему почти удается вырваться из мужских лап, но у него нет шансов, когда Виктор берет верх.

Как только он скрывается из виду, я поднимаюсь наверх, не сказав больше ни слова.

Я предпочитаю не слышать криков и воплей Карины, хрупких просьб Кристины или даже Саши, зовущей меня по имени.

Предатель заплатит, что бы ни говорили эти женщины.

Я иду в свой кабинет, открываю сейф и достаю старую русскую копию «Преступления и наказания» Федора Достоевского.

Хотя я не нашел ничего странного, когда впервые заглянул в нее, все равно хранил ее в сейфе. Может быть, потому что уже знал, что Роман не из тех, кто делает что-то просто так. Он бы не стал просто класть книгу в сейф, даже если бы она была его любимой.

Дверь в мой кабинет распахивается, когда я кладу книгу на стол. Врывается Саша, выглядящая свирепой, как воин, хотя на ней свободное темно-синее платье. Я думаю, что сейчас это ее стиль, даже несмотря на то, что он ошеломляюще нелестен.

Она останавливается перед моим столом, ее глаза пылают огнем.

— Что ты делаешь, Кирилл?

— Я же тебе говорил. Наказываю предателя.

— Я не верю ничему, в чем ты его обвиняешь. У тебя нет никаких доказательств.

— У Макара есть. Он мне все рассказал.

— Ты... встречался с Макаром?

— И убил его, но не раньше, чем он раскрыл личность того, кто подтолкнул его к подготовке твоего убийства.

Она несколько раз качает головой, как будто не слышит меня.

— Я отказываюсь верить в то, что Константин когда-либо сделал бы это.

— Тогда ты такая же наивная, какой он хотел тебя видеть.

— Это еще не все. Ты, должно быть, тоже чувствуешь нечто другое. Это Константин! Он всегда уважал тебя как брата, даже когда ему приходилось притворяться, что он тебя ненавидит.

— Может быть, часть ненависти настоящая, и все это было притворством.

Она глубоко вздыхает, ее плечи опускаются.

— Ты ведь не собираешься изменять свое мнение, не так ли? Ты всегда будешь тем человеком, который сомневается во всех, включая свою семью. Может быть, однажды ты запрешь меня и будешь мучить при мысли о предательстве.

— Не будь смешной.

— Почему это смешно? Если ты сомневаешься в собственной плоти и крови, то что будет со мной? Как только я сделаю шаг, который не будет одобрен тобой, ты заподозришь меня.

— И почему ты делаешь что-то, чего я не одобряю, Саша? Хм? Какого черта ты создаешь дистанцию между нами в последнее время?

— Потому что ты гребаный идиот, вот почему! — она хрипло дышит. — Ты собираешься освободить Константина?

— Нет.

— В таком случае, я останусь с Кристиной, пока ты не отпустишь ее мужа.

А потом она поворачивается и уходит, хлопнув за собой дверью.

Меня так и подмывает последовать за ней и дернуть ее назад за волосы, но это только усложнило бы дело.

Поэтому я беру паузу и делаю глубокий вдох, прежде чем снова сосредоточиться на книге.

Конечно же, две страницы склеены вместе. Я осторожно раздвигаю их и нахожу внутри маленькую карточку памяти и письмо. Я открываю листок бумаги и смотрю на слова, нацарапанные неаккуратным почерком моего отца.

«Кириллу,

Если ты читаешь это, значит, я мертв, и ты стал моим наследником.

Есть несколько вещей, которые тебе нужно знать...»

Чем больше я читаю, тем яснее становится картина. Снова и снова мне кажется, что я нахожусь в голове Романа, когда он писал это.

Как только я заканчиваю, то точно знаю, что нужно сделать, чтобы наказать предателя.