Сердце пирата

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Их разбудило яркое упрямое солнце.

Энни открыла глаза и встретила его взгляд. Сначала, зачарованная этими ясными глазами цвета моря, она забыла, где находится. Проснуться в его объятиях было просто продолжением чудесного сна. Того, что посетил ее в эту ночь. Она не могла не улыбнуться.

А ему хотелось забыть.

Усталости и иссушающего действия тропического солнца оказалось для Джеми достаточно, чтобы забыться сном. Но хотя ему было приятно ощущать Энни в своих объятиях, его сновидения заполняли демоны. Демоны из прошлого.

Но теперь, когда он проснулся, глядя в карие глаза Энни и ощущая нежную мягкость ее тела, преследовавшие его демоны казались ему скорее похожими на призраки, на обрывки тумана, уносимого прочь мощным порывом желания.

Рука, на которой лежала девушка, притянула ее ближе к нему. Ладонь, все еще охватывающая ее щеку, передвинулась, приподняв ее лицо. Палец проследил грязный потек на лбу.

– Невероятно, что никто не разгадал ваш маскарад.

– Они видели то, что им хотелось видеть.

Его рот придвинулся чуточку ближе.

– Они были слепцами.

– Может быть, но… – Продолжения о том, что она дурачила его несколько дней, не последовало, потому что его губы коснулись ее губ. Дрожь наслаждения, с которой она не могла справиться, сотрясла ее с головы до кончиков пальцев. Его губы изысканно нежно прижались к ее губам. И потом – прикосновение его языка, увлажнившего их высушенную солнцем пухлость, молча молившего открыться ему.

У нее не было выбора.

Так же, как на Либертии, она приняла его поцелуй, удивляясь тому, как мало от него требовалось, чтобы разжечь ее страсть.

Им было очень тесно, деревянные сиденья ограничивали пространство сверху, скошенные борта лодки подпирали им спины. Но Джеми ухитрился передвинуться, плотно прижимаясь к ней своим телом. В его чреслах лихорадочно забились волны желания.

Он чуть откинулся, чтобы заглянуть ей в лицо. Откуда ей знать, как сильно он желает ее! В сложившихся обстоятельствах это изумляло… и даже смущало его. Жизнь Джеми проходила в поисках удовольствий. Но в том, чтобы взять ее силой, когда она находилась полностью в его власти, было что-то, что он считал совершенно неприемлемым.

Ему не хотелось, чтобы она плохо о нем думала.

Джеми зарылся пальцами в ее волосы.

– Энни? – Ее имя вопросительно прозвучало чуть громче шепота, сразу унесенного прочь нежным утренним бризом.

Его губы легкими касаниями передвинулись по ее щекам до кончика носа; от щекотавшей кожу бородки у нее пробежали мурашки по спине. Она сглотнула, ощущая нерешительность Джеми, казалось бы совершенно чуждую этому человеку. Ей хотелось поцелуев, которые поглотили бы ее целиком, заставили бы забыть реальность… хоть на мгновение.

Она зарылась пальцами в его волосы и снова прижала его губы к своим.

И он забыл обо всем.

Когда она раскрыла рот, у него вырвался стон. Его язык, пробуя ее вкус, осторожно проник внутрь, ощущая ее сладость и готовность отдаться в его власть. Нетерпение ее ответного поцелуя можно было сравнить с его собственным.

Ноги Джеми переплелись с ее ногами, и он пожалел, что здесь так мало места, но сразу же отбросил эту мысль. Нет смысла желать невозможного. Лучше просто отдаться эротическому забытью.

Ее жакет был толстым и грубым, и Джеми хотелось отбросить эту ткань и снова открыть для себя шелковистость ее кожи. Он неуклюже возился с пуговицами неловкими пальцами, не желая оторваться от ее губ, чтобы видеть, что он делает. Верх жакета расстегнулся, и он затеребил полотняную рубашку.

Когда ему наконец удалось открыть ее солнечному свету и своим глазам, Джеми опустил голову и зарылся лицом в ее шею.

В этот момент что-то сильно ударило в борт лодки.

Энни вскрикнула. В путанице рук и ног они пытались отделиться друг от друга и от ряда деревянных сидений.

Опять что-то ударило в лодку. Капитан стукнулся головой о борт и разразился потоком ругательств.

– Что это? – Энни удалось достаточно приподнять голову, чтобы заглянуть через борт. Увиденное там заставило ее вскрикнуть. – Это акула!

Джеми отчаянно пытался выбраться из-под мешавших ему сидений. Ударяясь локтями, он ругал себя за то, что залез в эту ловушку. Когда он наконец вылез, лодка кренилась с борта на борт так резко, что их обдавало брызгами. Он схватил самодельный гарпун и исполнился решимости прикончить нападавшую акулу или умереть, пытаясь это сделать.

Поустойчивее устроившись на коленях, Джеми поднял руку, нацелив лезвие ножа в сторону серо-коричневой массы, застывшей под самой поверхностью воды. Он моргнул, уже начиная рывок руки вниз. И прервал его.

– В чем дело? – спросила Энни, когда он со смехом рухнул на сиденье, закинув голову. – Почему вы ее не убиваете? – Ей удалось подняться со дна лодки, но она запуталась в жакете, и волосы закрывали ей лицо. Торопливым жестом она отбросила их в сторону, пытаясь сообразить, что может быть забавного в том, что на вас нападают.

– Это не акула, – еле выговорил Джеми. Он сунул гарпун под сиденье и опустил руку в воду, мотнув головой когда Энни ахнула. – Это всего-навсего дельфин.

– Дельфин? – Энни осторожно перегнулась через борт, и в то же время дельфин высунул голову из воды. С тупого носа падали сверкающие капельки. Ни намека на разинутую пасть, полную острых зубов. Вместо этого глаза Энни встретили довольно-таки задумчивый взгляд. Она почувствовала себя очень глупо.

– Я увидела плавник, – пробормотала она, злясь на Джеми, когда он захохотал еще громче.

Он теперь поглаживал дельфина, как будто тот был комнатной собачкой, и даже почесал за тем местом, где могли быть уши. Энни это показалось не слишком осторожным после того, что милое создание устроило с их лодкой. Она все еще раскачивалась на поднятых его игрой волнах.

– Чего он хочет? – Энни уселась на сиденье, подперев ладонью подбородок.

– Готов поручиться, что ему просто нужна компания. Энни только подняла глаза к нему, когда капитан продолжал разговаривать с дельфином будто с ребенком.

– Но почему он напал на нашу лодку?

– Ну, не думаю, чтобы то, что сделала Люси, стоило называть нападением.

– Люси? – Дельфин как будто оглянулся, но Энни не обратила внимания. – Вы зовете его Люси?

– Надо же как-то ее называть, – с ухмылкой ответил Джеми.

– И почему вы так уверены, что этот дельфин – девочка?

Ухмылка стала шире.

– Я в этих делах разбираюсь, – заявил он, рассматривая грудь Энни.

Вспыхнув, девушка торопливо запахнула жакет, прикрывая грудь, что только вызвало у него смешок.

– Что толку прятаться. Я знаю, что вы тоже женщина.

Застегивая жакет, Энни окинула его испепеляющим взглядом.

– Все же я не понимаю, почему дельфин…

– Люси.

Она поджала губы.

– Как хотите. Чем занималась Люси, если она не нападала на нас?

– Может, подавала нам сигналы.

Энни недоверчиво покачала головой.

– Или пыталась привлечь наше внимание.

Энни хотела сказать, что он говорит глупости, но передумала. Если ему нравится считать, что дельфин хотел привлечь их внимание, то и пусть. Он казался дружелюбно настроенным, и после недолгих уговоров Энни протянула руку и дотронулась до его макушки.

– Вы ей понравились.

Энни пожала плечами:

– По-моему, вы ей нравитесь больше.

– Я умею обращаться с прекрасным полом, – ответил он, и Энни почувствовала волну румянца, затопившую ее до корней волос.

Солнце все выше поднималось на востоке, а капитан продолжал игру с дельфином. Хотя ей очень хотелось намекнуть, что он мог лучше распорядиться временем, например грести или поймать что-нибудь на завтрак, Энни молчала. С одной стороны, при свете дня было видно, что они так же со всех сторон окружены водой, как и накануне. Даже Энни начинала подумывать, что грести – только напрасно тратить силы.

Кроме того, хотя девушка проголодалась и хотела пить, мысль о том, чтобы снова есть сырую рыбу, вызывала у нее тошноту. Единственное, чего ей сколько-нибудь хотелось, – это снова улечься на дне лодки с Джеми Маккейдом, а она не думала, что это стоило предлагать. Поэтому Энни просто сидела, расчесывая волосы пальцами и ожидая, пока капитану надоест поглаживать обитателя моря, прижавшегося к борту лодки.

Решение принял дельфин, которому, видимо, надоел массаж. С одним взмахом хвоста, окатившим Энни душем соленой воды, животное повернулось и скользнуло под воду. Несколькими мгновениями позже дельфин выпрыгнул в воздух, очерчивая изящную дугу, прежде чем снова исчезнуть в море.

Они наблюдали со смесью зависти и восхищения, как дельфин исполнял свои морские трюки, с каждым разом уходя все дальше на юг. Когда он почти скрылся из виду, Джеми вздохнул:

– Жаль, что мы не можем так плавать.

– Я совсем не умею плавать.

Он взглянул на нее, приподняв темные брови:

– Вы живете на Либертии, окруженной пляжами с такой синей водой, что больно смотреть, и не умеете плавать?

Когда он так представил ситуацию, это действительно показалось Энни странным. Но ведь она не проводила время на пляже. Именно от нее зависело, чтобы сахарный тростник был вовремя собран, переработан и отправлен на продажу. Энни вздернула подбородок:

– У меня никогда не было времени для таких занятий.

Теперь он вглядывался в нее с озадаченным выражением на бронзовом лице. В конце концов Энни почувствовала себя так неловко, что отвернулась, но прежде заметила, как он чуть покачал головой. Ну и ну, у него еще хватает наглости был недовольным тем, на что она тратила свое время! У него, скитавшегося по морю и отнимавшего все у невинных людей, занимавшегося грабежами и Бог знает чем еще.

Ее мыслями вдруг завладело воспоминание о том, чем они занимались, когда дельфин стал колотить по лодке, и Энни ощутила покалывание во всем теле. Кроме того, она чувствовала себя очень глупо.

– Вы не собираетесь сегодня что-нибудь поймать на завтрак?

Как сам вопрос, так и тон, каким он был задан, не были приятными. Энни поняла это, как только произнесла эти слова, но она ничего не могла с собой поделать.

Он пожал плечами в своей обычной неопределенной манере и потянулся за гарпуном.

– Я и не знал, что вам так нравится сырая рыба.

– Совсем не нравится. – Энни вздохнула. – Но я хочу есть… и пить. – Правильнее было бы сказать, что у нее внутри все пересохло, хотя тропическое солнце едва успело начать свой подъем в небо. И ничего, чем можно было бы от него укрыться… Энни испугалась этой мысли и стала внимательно наблюдать за капитаном, который перегнулся через борт, держа самодельный гарпун наготове.

Сегодня он выглядел здоровее, чем накануне. Рана на плече покрылась корочкой, а грива нечесаных выгоревших волос скрывала то место на голове, куда его ударили.

Энни ощущала воздействие солнца на свою кожу и могла только гадать, насколько красной она стала, а Джеми Маккейд просто загорал и становился еще коричневее. Собираясь ловить рыбу, он снял рубашку, и на его крупном теле остались только бриджи, обтягивавшие узкие бедра. Когда он наклонился, бриджи немного съехали вниз и открыли полоску светлой кожи.

Она перевела взгляд на его ноги. Ступни были широкими, с длинными пальцами, и твердо упирались в дно лодки. Ноги оказались такими же бронзовыми, как и лицо и руки Джеми. И, как почти на всем его теле, на ногах росли редкие курчавые волоски.

– Вот подходящий кандидат, чтобы окончить наш пост.

Энни бросила разглядывать мышцы на его ногах и посмотрела, куда он указывал. Под самой поверхностью воды застыла большая оранжево-бирюзовая рыба. Рыба была прекрасна, и Энни почти с негодованием подумала о том, что Джеми должен будет ее убить.

Он поднял руку, выбирая позицию, пока рыба подплывала ближе. Энни была так поглощена грацией его движений, что только смутно заметила тень, приближавшуюся с другой стороны. Когда она поняла, что происходит, было уже поздно.

– Осторожнее, Джеми!

Ее предупреждение прозвучало одновременно с ударом дельфина о лодку. Джеми потерял свое неустойчивое равновесие и кувыркнулся через борт. Лодка опасно закачалась, Энни вскрикнула и вскочила на ноги.

Он был еле виден под водой и как будто погружался все глубже.

– Джеми! Боже мой, Джеми! – Энни заламывала руки, не зная, что делать. Дельфин толкал лодку головой, разбрызгивая воду во все стороны.

Джеми поднимался к поверхности. Энни снова начала дышать лишь в тот момент, когда показалась его голова. Он откинул с лица мокрые волосы и засмеялся, а Энни, еле сдерживая рыдания, готова была схватить весло и стукнуть его по голове.

– Не вижу ничего смешного. – Она протянула руку, чтобы помочь ему влезть в лодку, с облегчением заметив, что он не выпустил из рук гарпун.

Не обращая внимания на протянутую руку, Джеми забрался в лодку сам.

– Боюсь, я упустил рыбу.

– Ничего удивительного.

Он вытер ладонями лицо и улыбнулся.

– Я вижу, наша приятельница вернулась.

– Если вам нравится ее так называть. Это из-за нее вы вывалились за борт.

– Но ведь ты это не нарочно, а, Люси?

Дельфин, казалось, согласно кивнул, и Энни поняла, что слишком долго пробыла на солнце, раз могла вообразить такие вещи.

Капитан снова стал играть с дельфином, как будто совершенно забыв о необходимости добыть еду. Он его поглаживал и разговаривал с ним, на что Энни, скрестив руки, смотрела с нарастающим раздражением. Когда дельфин уплыл, опять выполнив серию прыжков, Энни была рада в отличие от явно разочарованного капитана.

– Не думаете ли вы… – начала Энни, но он поднял ладонь, призывая к молчанию. Он прикрыл глаза ладонью и смотрел на уплывавшего к югу дельфина.

– Что вы об этом думаете?

– О чем? – Энни уже с вожделением начала вспоминать вкус сырой рыбы – явный признак того, насколько она проголодалась. Кроме того, ей было очень жарко. Девушка сняла жакет, ощущая себя без него почти обнаженной. Когда она подняла голову, капитан все еще наблюдал за дельфином, который, к разочарованию Энни, как будто снов плыл в их сторону.

– Смотрите, что вы наделали. Бедное создание совсем потеряло голову. – Энни скрестила на груди руки. – И нам совсем ни к чему домашнее животное.

– Нет. – Прищурившись, Джеми смотрел на прыжки дельфина. – Тут что-то другое.

– Что-то другое? Что вы собираетесь делать? – спросила Энни, видя, что он достал весла со дна лодки и вставил их в уключины. – Вам не кажется, что вначале надо бы найти что-то поесть?

– Потом. – Капитан стал грести, как будто это не он почти весь предыдущий вечер рассуждал о бессмысленности любых действий. Заметив выражение лица Энни, Джеми усмехнулся: – Я думаю, Люси хочет, чтобы мы следовали за ней.

– Следовали за ней? Вы что, с ума сошли? – Энни вцепилась в борта лодки. – Люси просто рыба.

– Не совсем. Дельфины – это животные, вроде собак или лошадей, только они живут в океане. – Когда она широко раскрыла глаза, он покачал головой: – Я знаю, это звучит глупо. – Джеми согнулся над веслами, стараясь не отставать. – Но я слышал разные истории.

– Истории? Какие истории? – Энни чуть не упала с сиденья, когда он перестал грести.

– Куда она делась? – Джеми обвел взглядом верхушки волн и вскрикнул, снова заметив Люси. – Будьте добры, Энни, повернитесь и присматривайте за нашей приятельницей.

Это было нелепо, совершенно нелепо. Но Энни, вздохнув, так и поступила. Не все ли равно, как умереть – следуя за дельфином или в противоположном направлении. А дельфин вел себя дружелюбно. Он играл и плескался рядом с лодкой, потом нырял и снова выпрыгивал в воздух. И пока солнце не спеша поднималось к зениту, он уводил их дальше и дальше на юг.

Он даже останавливался вместе с ними.

– Как мне ни жаль, Люси, но я должен отдохнуть, – сказал Джеми, убирая весла. – И поесть. – Он схватил гарпун и стал вглядываться в воду за бортом. – Следите за ней, Энни, и дайте мне знать, если она нас покинет.

Энни взяла разделанную рыбу почти без отвращения. Она съела свою порцию не так быстро, как капитан, но ведь у нее и не было такой уверенности, что им надо следовать за дельфином.

– Расскажите мне об этих историях, – напомнила она ему, когда они снова стали грести к югу.

– Это пиратский фольклор, во всяком случае я так думал, – сказал Джеми, кряхтя от натуги. – Рассказы о матросах, которых спасли морские животные. – Он пожал плечами.

– Дельфины? – Энни глянула на него через плечо.

– Да, обычно это дельфины. – Он помолчал. – Хотя иногда спасительницей была русалка.

Услышав его смешок, Энни поджала губы.

– И что именно эти дельфины делали?

– Точно не знаю. Я не слишком прислушивался. Но кажется, говорили, что они дружелюбно вели себя с людьми.

– И спасали их?

– Верно.

Энни не требовалось спрашивать, верит ли капитан в то, что сейчас дельфин хочет им помочь. Было ясно, что он так и думал. И Энни тоже хотелось верить в это. Но подобная мысль казалась совершенно нелепой.

И все же когда день клонился к вечеру, а дельфин все еще как будто вел их куда-то, в ней пробудились ростки надежды. И Энни стала следить не только за проделками дельфина, но и за расплывчатой линией горизонта, где небо встречалось с морем.

Она ничего не увидела.

Даже когда тени обратили цвет моря в густо-кобальтовый, возвещая конец еще одного дня.

– Когда солнце сядет, мы потеряем его из виду, – высказала Энни точившее ее беспокойство.

– Тем более сейчас надо спешить, – ответил он. Но по его голосу Энни поняла, что он совершенно измучен.

– Вам надо отдохнуть, – сказала она, поворачиваясь к нему.

– Чтобы меня обвинили в том, что я бездельничаю?

– На сегодня вы сделали достаточно.

По правде говоря, она не понимала, как он еще держится. Она совсем ослабела от голода, жажды и палящего солнца. А ведь она ничего не делала, только сидела и смотрела, где дельфин, пока Джеми греб.

Когда их мир в конце концов окутала тьма, сделав его совсем маленьким, ничего другого не оставалось, как только остановиться. Джеми устроился на дне лодки и сразу заснул, так что у Энни не было возможности ничего у него спросить.

Некоторое время она сидела вглядываясь в ночь, надеясь увидеть какой-то признак того, что дельфин их не оставил. Но она ничего не увидела и вскоре устроилась в своем уголке. Она хотела проползти к капитану и прижаться к его груди, но решила этого не делать.

Когда она уснула, ей снились дельфины и русалки и плывущие с ними люди, чьи бронзовые тела сверкали в воде. Это был чудесный сон, пробуждение после которого сильно разочаровало девушку.

Реальностью была сухая и обожженная кожа, болевшие, схваченные судорогой мышцы и до того пересохший рот, что язык казался распухшим. Энни открыла глаза только для того, чтобы снова их закрыть. Казалось, что даже садиться не было никакого смысла.

Голос капитана в конце концов заставил ее с трудом подняться, прикрывая глаза рукой. Он звал дельфина по имени и как будто тоже испытывал упадок духа.

– Ее здесь нет, – сказала Энни после того, как, повертев головой, оглядела весь безбрежный простор моря.

Он метнул на нее гневный взор и снова стал звать.

– Люси, я готов опять следовать за тобой.

– Дельфин не слышит вас, – резко сказала Энни. – И она все равно не смогла бы вас понять. Так что кричать бессмысленно.

Он снова жестко посмотрел на нее прищурившись и на этот раз не отвел взгляда.

– Полагаю, я не нуждаюсь в ваших указаниях, что мне делать, а что нет.

– Ну ясно, что чьи-нибудь указания вам нужны, – долго сдерживаемая злость на себя и на положение, в котором они ощутились, наконец вырвались наружу.

– И вы считаете, что этим кем-то должны быть вы? – Джеми наклонился на сиденье, обхватив руками колени и глядя на нее. – Ведь вы пытались командовать мною с первого же дня нашего знакомства.

– Я просто спросила.

– Ха! – Лодка качнулась – с такой силой он это выдохнул. – Вы ничего в вашей жизни просто так не делали. И наверняка не спрашивали. Вы требовали. А когда я не хотел слушать, вы меня опоили и увезли.

Энни открыла рот, чтобы отвергнуть все эти обвинения, но тут же захлопнула его. Все, что он сказал, было правдой. Но у нее были на то причины. Причины, которые ему как будто были совершенно безразличны.

– Вы любите командовать, мисс Корнуэлл. И нет ничего, что я ненавидел бы больше этого. – Слова изливались из его рта подобно змеиному яду. Раз начал, Джеми как будто был не в силах остановиться. И не собирался, заверил он себя. Каждое сказанное им слово было правдой.

Во всяком случае он так думал, пока не вгляделся в ее лицо. Грязное, обожженное солнцем. Ее полные губы дрожали, и если бы он не знал наверняка, что эта женщина не их тех, кто плачет, то готов был бы поручиться, что она собирается разреветься. Не зная, что делать, он протянул руку и огрубевшим кончиком пальца провел ей по подбородку.

Энни не ожидала, что у нее хватит сил оттолкнуть его, но сил хватило. Только он все равно не отступился. Вместо этого он бросился на колени, обхватил ее плечи и крепко прижал к сиденью. Лодка качалась, солнце палило, и жар его ладоней прожигал полотняную рубашку Энни.

– Я был не прав, говоря это.

Энни подняла подбородок:

– Почему? Если вы так обо мне думаете… Уголки его рта тронула усмешка.

– Да, – признал он, – это отчасти верно. – Когда она попыталась вывернуться, его хватка усилилась. – Но знаете ли, не все так плохо.

– Не хотите ли сказать, что вам нравятся женщины, которые любят командовать? – Энни скептически приподняла бровь.

– Нет. – Теперь он хмыкнул. – Но у вас есть ряд других достойных восхищения качеств.

В этот момент Энни не могла вспомнить ничего такого в себе, что было бы привлекательным.

– Например?

– Ваша смелость.

– Я совсем не смелая. – Энни втянула воздух сквозь зубы. – Вообще-то я очень трушу.

Он небрежно пожал плечами:

– В таких обстоятельствах только дурак не боялся бы.

– А вы боитесь?

Джеми провел ладонями вдоль ее рук.

– Да. – Мгновение он смотрел ей в глаза, потом выпрямился и продолжил: – Знаете, что еще мне в вас нравится… не считая вашей прелестной внешности? – Он оглядел ее все так же неспешно и внимательно, как тогда, когда они встретились в первый раз.

Энни ощутила то же покалывание, ту же самую слабость внутри.

– Что же?

– Вы – женщина, которая действует. Вы не сидите сложа руки, позволяя кому-то заботиться о себе.

– Но вы говорили, что вам это не нравится.

– Знаю, – сказал он с усмешкой. – Вот ведь загадка, верно?

Бриз усилился, развевая волосы Джеми. Золотая серьга поблескивала в ухе. Он выглядел самым настоящим пиратом, но Энни как будто было все равно. По ее лицу медленно расплывалась улыбка, такая же широкая и насмешливая.

Эти двое были одни в целом свете. Несмотря на свою обреченность, они вдруг почувствовали себя немного лучше.

Джеми хлопнул ладонями по коленям:

– Как будто самое время порыбачить.

Несмотря на возражения Энни, капитан настоял, что лучше охотиться в воде.

– Не суетитесь, я умею плавать. – Он осторожно размотал пряжу, крепившую нож к самодельному древку.

– А если появится акула?

– Тогда я залезу в лодку так быстро, что вы и ахнуть не успеете. – Он с плеском спустился за борт.

Энни смотрела, как он глубоко вдохнул, потом сложился и ушел под воду. Вода была такая прозрачная, что девушка ясно видела, как он погружался и потом повернул обратно. Когда его голова появилась на поверхности, он явно был доволен. Подтянув лодку за борт, он скинул с ножа трепещущую рыбину.

Джеми нырял еще несколько раз, всегда поднимаясь на поверхность с добычей. Энни начала было думать, что он оказался прав насчет ловли рыбы в воде, но вдруг потеряла его из виду. Она сидела, ожидая, пока он поднимется, и с каждой прошедшей секундой все больше нервничала.

– Капитан! – Она перегнулась через борт, болтая ладонью в воде. Ей не удалось ничего увидеть.

– Джеми! – Она передвинулась на другую сторону, вглядываясь в глубину. Ее сердце бешено колотилось, она звала снова и снова, но ничего не видела, кроме безбрежного моря, безбрежного неба.

Внезапно поверхность не более чем в нескольких ярдах слева от нее прорвало обтекаемое серое тело. Энни вскрикнула, вцепившись в борта закачавшейся лодки, уверенная, что какое-то ужасное морское чудище сожрало капитана и сейчас поглотит и ее одним гигантским глотком.

Но это оказалось не чудище, а дельфин, кувыркавшийся со своим приятелем. Капитан помахал рукой:

– Смотрите, кого я нашел. – Он подтянулся и взобрался в лодку, забрызгивая все водой, отбросил ладонью волосы с лица и уселся на скамью.

Дельфин уже снова плыл на юг. Джеми мгновение смотрел на него, потом повернулся к Энни:

– Я не хочу один принимать решение. – Когда она непонимающе посмотрела на него, он продолжал: – Следовать за дельфином или…

Энни склонила голову набок.

– Или оставаться на месте?

Капитан пожал плечами:

– Ничто не мешает нам грести в другом направлении. Повернувшись, Энни нашла взглядом дельфина, потом снова посмотрела на капитана:

– Думаю, вреда не будет, если мы последуем за Люси. Но позже в этот день Энни решила, что ошибалась. Вред был, потому что они начали день с надеждой, а теперь, когда солнце садилось справа от них, эта надежда угасала.

Энни оглянулась на капитана со своего места в носу лодки. Он почти не переставая греб несколько часов, сделав перерыв только во время недолгого ливня, принесшего им возможность утолить жажду. Закинув головы, они напились в свое удовольствие и запасли свежую воду в туфлях Энни.

После этого он опять схватился за весла и продолжал грести. Теперь его гребки стали более вялыми и неглубокими, и они все медленнее и медленнее продвигались к невидимой и, возможно, несуществующей цели.

– Вам надо отдохнуть, – сказала Энни и опустила глаза, когда он посмотрел на нее.

– Потом, – только и ответил он.

– Но это же глупо. Вы так измучены, что еле двигаете веслами.

Он ничего не сказал, только сжал челюсти, и Энни заметила дрогнувшую у скулы жилку.

– Капитан Маккейд…

– В чем дело? – Он сделал гребок. – Теперь вам надо, чтобы я перестал грести. Решайте, наконец, чего вы хотите. Раньше только и было – греби, греби. Так вот, я решил, что лучше сдохну от усталости, чем от голода и жажды.

– Отлично. – Энни обиженно отвернулась. Пускай гребет, сколько хочет. Пусть тащится за глупым дельфином хоть на край земли.

Энни прикрыла глаза ладонью, оглядывая море. Да где же это глупое животное? Если она упустит его из виду, капитан…

Энни моргнула, протерла глаза и снова заморгала. Если она не ошибается…

– Капитан Маккейд! Капитан!

– Ладно, Энни, я сделаю перерыв и половлю рыбу.

– Нет, нет, не это. – Энни на мгновение оторвала взгляд от горизонта. – Это… Я думаю… Кажется, я вижу…

– Земля! – завопил Джеми, вскакивая на ноги.