Сердце пирата

ГЛАВА ВТОРАЯ

Почему он еще не спит? Не только не спит, но как будто так же бодр… и так же готов заниматься любовью, как и раньше, до того, как залпом выпил стакан вина с лауданумом. Если снотворное и подействовало на него, пока что Энни этого не заметила.

– Прошу вас, капитан… – Энни удалось оторваться от его страстного поцелуя.

– О чем же? И не думаете ли вы, что меня можно называть Джеми? – Он потрогал кожу под ее подбородком кончиком языка. Ее вкус, ее запах были слаще, чем у любой из женщин, которых он знавал.

Действительно, о чем? Энни извивалась, придавленная его тяжестью, пытаясь что-то придумать. Где бы он ее ни коснулся, она ощущала покалывание кожи. И с каждым мгновением становилось все труднее сопротивляться ему и искушению прекратить сопротивление.

Она дернулась, когда его ладонь обхватила ее обнаженную грудь, и тут почувствовала это. Это было большое, длинное и очень твердое, и оно прижималось к ее бедру.

– Капитан… Джеми. – Энни едва слышала собственный задыхающийся голос.

– Да? – Он приподнял голову и посмотрел на нее потемневшими от страсти глазами, не прерывая эротическую игру пальцев с ее соском.

– Ваши пистолеты, – сумела выговорить Энни, прикусывая губу, чтобы удержать стон. Ей не верилось, что он мог пробудить в ней такое ощущение. Совершенно отличное от отвращения, которое вызывал де Порто.

При мысли об этом ненавистном дьяволе из дьяволов Энни вновь обрела хладнокровие. Она уперлась капитану в грудь:

– Снимите пистолеты, пожалуйста. Они делают мне больно.

Понадобилось несколько мгновений, чтобы ее просьба пробилась сквозь туман, окутывающий его сознание. Джеми тряхнул головой, поражаясь своей недогадливости, и откатился в сторону, поставив ноги так твердо, как только мог, на качавшуюся палубу.

Нет, на пол. Ведь это не «Гиблое дело», терзаемое жестоким ураганом, – хотя, видит Бог, ощущение было именно таким. Качаясь, Джеми поднялся на ноги и выдернул сначала один, потом другой пистолет из перекрещивающихся на груди кожаных ремней. Аккуратно, как только мог, он положил их на стол, разозлившись на себя, когда уронил графин. Если бы не эта женщина… Джеми постарался вспомнить… да, Энни Корнуэлл. Если бы не сноровка прелестной Энни, графин разлетелся бы вдребезги.

– Может, выпьете еще вина?

Джеми смотрел, как она наливает в стакан янтарную жидкость. Он качнул головой, отчего его охватила волна головокружения.

– Я думаю… слишком уже… достаточно выпил. – Он точно знал, чего ему хочется, и это было не в стакане.

Его ладонь потянулась к ее торчавшему сосочку и сомкнулась вместо этого на чем-то гладком и прохладном. Стакан. Разве он просил его дать? Однако стакан как будто был препятствием к сладкому забытью с Энни. В одно резкое движение Джеми залпом осушил его.

Стекло разлетелось по полу, но Джеми этого не заметил. Он качнулся вперед и рухнул в постель поверх Энни. Его жадно открытый рот приник к ее рту, руки теребили платье, путаясь в нижней юбке, продвигаясь выше, ощущая мягкое тепло ее ноги.

По мере того как его мысли и ощущение реальности затуманивались, его желания разгорались все сильнее. Ему недостаточно было того, чего он уже добился, ему хотелось поскорее заполучить ее всю. Она вертелась, извиваясь под его телом, разжигая его уже готовую взорваться страсть.

Он дернул ее юбки, стаскивая их, и просунул в них руку, чтобы распутать ее брыкающиеся ноги. Когда его рука легла на лобок, она выгнулась, и он, не теряя времени, скользнул пальцем в курчавую поросль. Она была жаркой и влажной и, без сомнения, готовой его принять. Джеми больше не мог сдерживаться. Он не знал, что взорвется раньше – его голова или раздувшаяся плоть. Его пальцы оставили обжигающий жар ее тела, чтобы расстегнуть застежку бриджей, но вернулись, когда он не сумел управиться с пуговицами. Дичая от неведомой ему доселе муки, Джеми задергался, перебирая ртом вдоль ее тела.

Начав с бедра, он пробовал ее сладкую плоть, наслаждаясь ею по мере продвижения выше, к своей цели. Он раздвинул ей нот, и его язык метнулся к ее зовущей глубине. Он сгорал от желания. Он…

– Перестаньте. Перестаньте, прошу вас. – Энни уже охрипла, повторяя сдавленные мольбы. Она отталкивала его скользкие от пота плечи и не сразу заметила, что он лежит неподвижно.

Совершенно неподвижно.

Его золотистая голова лежала, уткнувшись между ее бедер, и она ощущала прерывистое дыхание, обдувавшее ее тугие завитки. Но больше он не возбуждал ее языком – он вообще не двигался, если на то пошло.

– Джеми. Капитан Маккейд? – срывающимся голосом произнесла Энни, поднимая голову. Она ничего не видела за лежавшей грудой тканью платья.

Она прислушалась, но услышала лишь легкий храп.

Даже когда она позвала громче, он не отозвался.

Облегченно вздохнув, Энни откинулась на подушку. Он сломался как раз вовремя. Вообще-то, призналась она сама себе, совсем не вовремя. Он и хватал ее, и целовал, и… Она выбросила все это из головы и повернулась на бок, выдергивая из-под него ногу. Сейчас не время было размышлять над тем, что он делал. Что она позволила ему делать. Или задумываться о том, как она себя при этом чувствовала.

Ее волосы рассыпались по плечам, юбка вся измялась, а корсет… Энни покачала головой, натянула ткань на обнаженную грудь и затянула шнурки. Она расчесывала рукой волосы, когда услышала первое легкое постукивание по оконному стеклу. Не успела она отдернуть занавеску, как Израэль уже колотил вовсю.

– Прекрати это, Израэль. – Энни толкнула раму. – Так ты чего доброго разбудишь миссис Перкинс. – Домовладелица была почти глуха, но не имело смысла рисковать больше, чем требовалось.

– Простите, мисс Энни, но я волновался, почему вы так долго.

Вот уж точно неплохой вопрос, но не из тех, на которые Энни хотелось отвечать.

– Иди к двери. Он заснул, но я не знаю, надолго ли.

– Лауданума хватит, чтобы он сладко спал до утра.

– Ну, будем надеяться. – Учитывая, как долго он засыпал, Энни совсем не была в этом уверена. Она разглядывала распростертого на кровати капитана, удивляясь, как безобидно он выглядит. Даже со спутанными волосами и затенявшей щеки щетиной он казался почти безгрешным. Похожим на падшего ангела, о котором говорил Израэль.

Но она не должна позволять себе думать такие глупости. Джеймс Маккейд – пират. Он мог оказаться полезным ей… полезным Либертии, если бы захотел, но все равно он оставался пиратом.

Энни сгребла деревянные заколки с подушки, сунула их в кармашек юбки и открыла дверь.

Израэль глянул ей в глаза понимающим взглядом:

– Вижу, вы сами сумели с ним управиться, раз не звали меня на помощь. Верно, девочка?

Энни вздернула подбородок:

– Да. Теперь, как ты думаешь, как нам доставить его к пирсу?

Впрочем, выбора у них не было. Пыхтя, кряхтя, переворачивая и толкая, они сумели вдвоем вытащить капитана пиратов из дома и погрузить его в тачку. Дальше задача была проще, пока они не добрались до дока. Теперь снова требовалось потрудиться.

– Наверное, он весит все пятнадцать стоунов.

– Не меньше. – Энни откинулась на сиденье маленькой шлюпки, глядя на распростертого на дне капитана. Никогда еще она так не уставала. На выходе из залива утро окрашивало горизонт жемчужно-серым цветом, а им еще предстоял трехчасовой путь домой. С трудом поднявшись на ноги, Энни помогла Израэлю вывести шлюпку из порта и поймать крепчайший бриз, который сразу наполнил парус.

– А вы придумали, что скажете дяде? – Израэль навалился на румпель, его длинные с проседью волосы развевались на ветру, словно вымпел.

– Правду. – Энни искоса глянула на своего пожилого спутника. – На меньшее он не согласится.

Израэль как будто мгновение обдумывал ее слова и наконец коротким кивком выразил свое согласие.

– Полагаю, это правильно. Но правда правде рознь. Энни с коротким смешком покачала головой. Ее забавлял ход мыслей Израэля, и она часто с ним соглашалась. Он не был одним из поселенцев и жил на острове уже много лет, когда они там высадились. Вообще-то никто не знал, кто такой Израэль и откуда он. Но у Энни были свои соображения. Израэль определенно хорошо разбирался в судовождении. И многое знал о пиратах.

Мгновение Энни внимательно смотрела на своего приятеля.

– Думаю, нам нужно убедить дядю Ричарда, что слова де Порто не просто угроза. И что необходимо с этим что-то сделать.

– Все равно, вряд ли он одобрит это наше маленькое предприятие. – Темные глаза Израэля обратились к человеку, храпевшему на дне лодки.

Конечно же, он был прав, но…

– А что еще я могла сделать? Это мне не удалось убедить капитана Маккейда прийти к нам на помощь. А дядя Ричард умеет убеждать гораздо лучше меня.

– Если будет в настроении.

Энни вздохнула. Хотя в разговоре с Израэлем ее доводы выглядели основательными, она знала, что это не играло большой роли. Заставить ее дядю понять реальное положение вещей становилось все труднее. А эта задача в последние годы легла на плечи Энни. По мере того как с течением времени становилась явью его мечта об утопическом обществе, он из реалиста превращался в идеалиста.

И еще эти провалы памяти, как будто участившиеся после нападения де Порто на Либертию.

– Он должен понять, что может произойти, – сказала Энни, пытаясь убедить не столько Израэля, сколько себя. Но его ответ был не тем, которого она ждала.

– Вы кого имеете в виду? – спросил старик, мотнув головой в сторону пирата, который зашевелился, выказывая все признаки пробуждения.

– По-моему, ты говорил, что он будет спать, пока мы не доберемся до острова. – Энни соскользнула с сиденья, чтобы взглянуть поближе.

– Сказал, что я так думаю. – Израэль сощурился на восходящее солнце: – Скоро приедем.

– Боюсь, недостаточно скоро. – Энни придвинулась к капитану. Затаив дыхание, она стала всматриваться ему в лицо, и в этот момент его глаза приоткрылись.

– А, Энни, – пробормотал он, облизывая губы. Его веки захлопнулись, и на лицо опустились самые длинные ресницы, какие Энни когда-либо видела у мужчины. Они были каштановые, с золотистыми кончиками, и Энни подумала, что очень глупо с ее стороны замечать такие вещи. Обрадовавшись, что Маккейд снова уснул, она собралась подняться, когда он вдруг опять открыл глаза.

На этот раз он приподнялся на локте, а другой рукой схватился за голову.

– Где это я, черт побери? – Он обвел глазами шлюпку и остановил взгляд на Энни.

Она не отвела глаз, но не могла найти слов, пока не почувствовала, что он вцепился ей в руку. В этот момент она осознала, что нельзя было придвигаться к нему так близко. Он все сильнее сжимал ее руку, так что Энни ахнула.

– Я задал вам вопрос, мисс Корнуэлл.

– И она ответит, как только вы ее отпустите… капитан.

Джеми резко повернулся на голос, потянув Энни Корнуэлл за собой. Его голова болела дьявольски – и даже хуже, когда он двигался. И каким-то образом он оказался в открытом море. Уж это-то он сообразил. Но у него не было ни малейшего понятия, как все это могло случиться. И хотя уже это было неожиданностью, Маккейда ждал еще больший сюрприз, когда ему удалось сосредоточить взгляд на человеке, стоявшем у румпеля. Он не только наставил на Джеми пистолет – да еще и его собственный, если только он не ошибся, – но его лицо выглядело странно знакомым.

Джеми сощурил глаза:

– Это ты, Израэль?

– Тот самый, капитан.

Джеми резко рассмеялся:

– Я думал, ты уже потрошишь карманы у дьявола.

– Полагаю, многие так думают.

– Ты его знаешь? – Вопрос Энни был адресован Израэлю, но ответил Джеми.

– Мы с Израэлем давно знакомы. Когда-то он ходил на «Гиблом деле».

Хотя Энни давно подозревала, что прошлое Израэля отнюдь не безупречно, она разинула рот.

– Ты и вправду был пиратом?

Ей никто не ответил. Оба молча глядели друг на друга. Израэль первым нарушил молчание:

– Капитан, отпустите девушку.

– С Энни ничего не случится – при условии, что мы повернем эту лоханку и двинемся к Нью-Провиденс.

– Капитан, вы вроде забыли, у кого пистолет. – Израэль небрежно махнул стволом.

– Верно.

– Хорошо, что вы это поняли. Теперь просто отпустите руку.

Глянув сначала на Энни, потом на старого седовласого пирата, Джеми так и сделал, нисколько не удивившись, когда она поспешила отодвинуться.

– Что все это значит, Израэль? Месть за то, что случилось столько лет назад?

– Ну, капитан, я не собираюсь вас убивать, хотя сперва, когда я стоял на берегу и смотрел, как «Гиблое дело» уходит, оставив меня подыхать, я об этом подумывал.

– Вполне вероятно.

– Были времена, когда я представлял вашу гнусную рожу, глядевшую на меня из языков пламени. – Израэль засмеялся, и, к удивлению Энни, капитан рассмеялся тоже.

– А если не месть, то что же?

– Вы говорили с мисс Корнуэлл. Вы должны знать. Затуманенным мозгам Джеми с трудом удалось восстановить содержание разговора.

– Де Порто?

– Верно.

– Но при чем здесь ты?

Израэль прислонился к борту.

– Проклятому ублюдку не место на этом свете. – Израэль сжал зубами трубку, показывая, что сказано достаточно.

Джеми это не устраивало. Ему хотелось получить ответы, и получить их сейчас. Но больше всего ему хотелось повернуть эту шлюпку и направиться обратно в Нью-Провиденс. Он двинулся было к румпелю, но передумал, когда Израэль взвел курок. Старый мошенник совсем не был такой развалиной, какой мог показаться. Во всяком случае, он как будто был вполне способен выстрелить и проделать в Джеми дырку размером с небольшой остров.

Он решил поменять тактику. Если бы только не это ощущение, что голова набита славной шотландской шерстью! Джеми перенес свое внимание на Энни Корнуэлл, с подозрением следившую за ним.

– И чего же вы хотели добиться, когда уволокли меня?

– Никто вас не уволакивал. – Энни предпочла не заметить, как вздернулись его брови. – Просто я подумала, что вам не помешает познакомиться с моим дядей.

– Вот как. – Джеми провел пальцем по обросшему подбородку. – Значит, все это… – он показал рукой на шлюпку и расстилавшийся вокруг океан, – все это просто способ знакомства. – Его голос стал серьезным. – Знакомства, которого я не хочу.

Сложив на груди руки, Энни посмотрела на него в упор:

– У вас нет выбора.

– Верно, Энни. Пока что. – Он прикрыл глаза и наклонился к ней. – Однако, сударыня, я не всегда буду в вашем распоряжении.

– Сядьте на место, пока я не забыл, что это вы спасли мне жизнь.

От такого неожиданного откровения Джеми резко повернулся к Израэлю.

– Что за чушь ты несешь, старик? Я ради тебя пальцем не шевельнул, и уж точно не спасал твою жалкую жизнь.

Израэля как будто вовсе не оскорбило это высказывание.

– Что я знаю, то знаю, – сказал он и махнул рукой к востоку. – Вот и Либертия.

Взгляд Джеми последовал за жестом Израэля, и он в первый раз увидел остров, похожий на множество других оазисов твердой земли, усеявших сапфирово-синее море, гористых, покрытых зеленой растительностью, обрамленных полоской ослепительно белого кораллового песка. Только когда они зашли в укрытую от ветров гавань, где вода была густолазурной, Джеми заметил нечто, отличавшее этот остров от любого из сотни других.

Здесь был деревянный пирс, крепкий, вытянувшийся в воду ярдов на сто. За ним стояло несколько складов, меньших по размеру, но устроенных так же, как те, что он видел вблизи верфи в Нью-Провиденсе.

За этими строениями виднелись другие, небольшой поселок из похожих друг на друга домиков.

– Это город, – сказала Энни, наблюдавшая, как Маккейд, щурясь от солнца, прикрывает глаза рукой. – Он был больше, но ваш друг де Порто сжег больше половины домов.

Джеми посмотрел ей в глаза:

– Он мне не друг.

– Ну так мог бы быть. – Скрестив руки, Энни снова повернулась в сторону быстро приближающегося острова, упрямо выставив подбородок.

– Девочка, ведь мы решили оставить уговоры вашему дяде, раз у вас не вышло.

Услышав замечание Израэля, Энни с капитаном оба уставились на него.

– Никаких уговоров не будет, – заверил его Джеми. – Не успеет солнце подняться еще чуть выше, как я отчалю обратно в Нью-Провиденс, и если вам повезет, то я не повешу вас обоих за ноги. – Передразнивая свою похитительницу, Джеми сложил руки на груди и вздернул подбородок. Ни один из них – ни Израэль, ни мисс Корнуэлл – не понимали, с кем имеют дело.

К тому времени, как маленькая шлюпка была привязана к причалу, несколько человек уже бежали к берегу. Энни узнала своего дядю, не отстававшего от Морта Татума, который, должно быть, был караульным в то утро. И Мэтью Бакстера. Мэтью и Морт держали два из тех нескольких мушкетов, которые удалось спрятать от де Порто. Выкарабкавшись из лодки, Энни поспешила им навстречу.

– Боже мой, дитя! – Ричард Корнуэлл обхватил плечи своей племянницы. – С тобой все в порядке? – Он беспокойно посмотрел ей в глаза. – Мы не знали, что с тобой случилось.

– Да, дядя. Ничего не случилось, правда. Я не собиралась причинять тебе беспокойство.

Ричард погладил ее по голове:

– Но видишь ли, я волновался за тебя. Ты должна бы знать, что любой нормальный дядя станет волноваться.

– Это все из-за меня, ваша светлость. – Израэль выступил вперед, и Джеми не упустил возможности ухватиться за пистолет… свой пистолет, которым небрежно помахивал старый пират. К неописуемому удивлению Джеми, Израэль отдал его, не сопротивляясь. – Я уговорил ее отправиться в Нью-Провиденс, чтобы найти одного пи… одного знакомого моряка.

Ричард отвел изучающий взгляд от лица Энни, коротко глянул на Израэля и широко открыл глаза, увидев Джеми. Он хотел было что-то сказать, но Энни снова завладела его вниманием.

– Израэль сказал не совсем верно. Я ответственна за все, что произошло. Видишь ли…

– Тогда, может, будет лучше, если ты все объяснишь? – Ричард обращался к Энни, но не сводил глаз с высокого широкоплечего незнакомца, так же как и остальные члены совета. Они проводили совещание, когда ворвался Морт с криками насчет лодки, вошедшей в гавань.

– Видишь ли, – Энни расправила плечи, – я подумала… дело в том…

– Может, будет проще, если мы уединимся. – Джеми шагнул вперед, не удивляясь тому, что несколько человек, стоявших за спиной дяди Энни, отступили назад. Он обычно производил такое впечатление и, по правде говоря, считал его полезным. Как, например, сейчас.

Дядя Энни как будто вдруг ожил и стал приглаживать рукой редеющие волосы.

– Конечно, конечно, – сказал он, махнув рукой. – Пойдемте туда. – Взяв племянницу за руку, он направился вдоль берега, очевидно считая, что другие последуют за ним.

Израэль предложил Джеми пройти вперед, но тот сразу отклонил предложение, не желая иметь хитрого старого мошенника за своей спиной. Остальные, шедшие сзади в маленькой процессии, не слишком его волновали, хотя один из них и поглаживал приклад древнего мушкета.

Когда они дошли до небольшого, но аккуратного коттеджа, Ричард Корнуэлл остановился, приглашая Энни и двух моряков зайти внутрь и махнув рукой остальным, чтобы шли заниматься своими делами.

– Не думаю, что вы должны быть там без меня, – объявил Морт Татум, широко расставив ноги. – Я никогда не доверял этому Израэлю, и его приятель, по-моему, ничуть не лучше.

– Ну, Морт, я уверен, что он вполне приличный человек.

– Вы обратили внимание, какой он здоровенный? И во что одет? Черт побери, Ричард, от него так и несет пиратом.

Троим находившимся в маленькой гостиной было отлично слышно все сказанное снаружи. Энни искоса глянула на капитана Маккейда и с удивлением заметила, что он ухмыляется словам Морта. Она сжала губы и пригласила остальных садиться, потом повернулась к дяде, вошедшему в комнату. Он закрыл дверь и, когда Энни хотела начать свои объяснения, приподнял ладонь.

– Думаю, раз мы ждали так долго, еще несколько минут не принесут вреда. – Он прошел к столу и взялся за бутылку с темной жидкостью. – Джентльмены, не хотите ли немного освежиться? Наш гость, наверное, удивится, узнав, что мы сами сделали это вино из винограда, выращенного здесь, на Либертии. – Он подал стакан Джеми, который с легким поклоном принял его.

Энни сделала шаг вперед:

– Дядя Ричард, это капитан Джеймс Маккейд. – Если уж все решили быть вежливыми – и пират вроде тоже сделал такое усилие, хоть в шлюпке и настаивал на обратном, – так она вполне может представить их друг другу. – А это мой дядя, Ричард Корнуэлл, основатель Либертии и вдохновитель всего, что здесь сделано.

– Ну, Энни, ты мне придаешь слишком большое значение, как обычно. На этом острове все одинаково важны. Это основа нашей жизни здесь. – Он подал стакан Израэлю.

Энни ничего не сказала, глядя на капитана пиратов, пока он пробовал вино. Она подумала, вспомнил ли он то вино, которым она угостила его в Нью-Провиденсе. К счастью, он как будто не думал об этом, потягивая сладковато пахнувшую жидкость. Он одобрительно кивнул, и Ричард вздохнул с облегчением.

– Мы гордимся нашим вином, сэр.

– И не зря. – Джеми сделал еще глоток и поставил стакан на столик рядом со стулом. Хотя мебели в комнате было немного, она была сделана на совесть и содержалась в порядке. Он наклонился вперед: – Наверное, вы недоумеваете, почему я здесь.

– Вообще-то у нас бывает достаточно гостей, интересующихся нашей колонией. – Ричард поудобнее устроился на стуле. – Конечно, до этого Энни не выходила в море за ними, но, я полагаю, всегда что-то делается в первый раз. – Откинувшись на спинку стула, Ричард сцепил пальцы и сделал глубокий вдох. – Что именно интересует вас на Либертии, капитан Маккейд?

– Ну, я…

– Нет, позвольте я попытаюсь сам догадаться. Я полагаю, что вы капитан корабля.

– Верно. – Более или менее, добавил Джеми про себя.

– Тогда, если только вы не собираетесь обосноваться здесь… – Ричард умолк ровно настолько, чтобы Джеми покачал головой. – Я так и думал. Вы не похожи на потенциального поселенца. – Он улыбнулся, чтобы смягчить смысл своих слов. – Тогда можно предположить, что вы прибыли сюда, интересуясь торговлей с островом.

– На самом деле…

– У нас вполне есть что предложить, капитан, кроме этого отличного вина. Мы еще выращиваем сахарный тростник и пробуем делать индиго. Несмотря на то что нас здесь пока мало, я имею основания надеяться, что колония будет расти, когда больше людей узнает о нашем великом начинании.

– И если де Порто оставит нас в покое, – вставила Энни.

– Ну, Энни, не отвлекай славного капитана разговорами о том типе. Он не стоит упоминания.

– Дядя Ричард, он и его люди убили нескольких наших граждан, они сожгли наши дома и посевы. Они увели Артура.

Ричард медленно покачал головой. Его лоб нахмурился, и огонек в глазах угас. Он посмотрел на Энни, потом на Джеми.

– Да, – медленно сказал он, – полагаю, моя племянница права. – Но он походил на человека, который соглашается лишь для того, чтобы прекратить спор.

Может, рассказывая о нападении де Порто, Энни дала волю фантазии? Джеми так не думал. Уж очень страстно она говорила об этом. Но отчего тогда дядя не разделял чувств племянницы? Казалось, он был скорее обеспокоен качеством вина, а не тем, что пират ограбил его остров. И еще поразительнее было то, что племянница не стала настаивать. Она просто снова перевела разговор на философию жизни на острове – предмет, который ее дядя явно готов был обсуждать часами.

Он говорил о Джоне Локке и его Естественном Законе и как управление Либертией было организовано на основе принципов этого мыслителя.

– У нас на Либертии демократия, – гордо заявил он. – Каждый имеет право голоса во всем, что происходит. Сажать ли сахарный тростник, или… – На его лице появилось то же отсутствующее выражение, как и несколькими мгновениями раньше, но прежде чем кто-либо успел заметить паузу, Энни быстро закончила за него: – Делать индиго.

– О да, конечно индиго.

Он продолжал говорить не переставая, и все же Джеми решил, что старик ему нравится, несмотря на свою увлеченность и многословие. Наконец вмешалась Энни, предположившая, что ее дяде пора немного отдохнуть.

– Да-да, – согласился он. – К несчастью, с возрастом тело слабеет, – сообщил он Джеми. – Но после небольшого отдыха я буду как новенький. Вы побудете у нас немного, верно?

– Нет.

– Да.

Джеми и Энни произнесли это в один голос и, повернувшись, уставились друг на друга. Джеми первым отвел глаза.

– К сожалению, у меня есть дела в другом месте, – сказал он с легким поклоном в сторону Ричарда.

– Наверняка ничего такого, что нельзя было бы отложить до завтра, – возразила Энни и получила в ответ яростный взгляд.

– Дядя Ричард! – Энни бросилась на колени перед его стулом. Если она чего-нибудь не сделает, и как можно быстрее, капитан уйдет. От ее внимания не ускользнул пистолет, заткнутый у него за поясом. Ничто не могло помешать ему забрать шлюпку и вернуться в Нью-Провиденс. Ничто, кроме его вежливого отношения к дяде. И Энни без всякого смущения готова была использовать эту вежливость против него.

– Мы должны защититься от де Порто. Именно поэтому я привезла капитана Маккейда на остров. Он может нам помочь… если пожелает.

– Да подождите, черт побери! – Джеми умолк, пораженный ощущением неловкости. Ведь он просто выразился так, как умел. Что было такого в Ричарде Корнуэлле, что заставило Джеми стыдиться своей грубости? Понизив голос, он продолжил: – Я полагал, что ясно дал вам понять, мисс Корнуэлл, что не собираюсь улаживать за вас ваши дела.

– Но я думала…

– Что я увижу этот остров и меня охватит неодолимое желание отдать за него жизнь?

– Конечно нет, – возразила Энни, хотя приблизительно на это она и надеялась. Нет, не то, что он пожертвует жизнью, но что захочет помочь. Все любили ее дядю и восхищались им. Буквально все. Даже Израэль. Энни привыкла воспринимать это как само собой разумеющееся, как восход солнца или пассаты.

Но капитан Маккейд не желал воспользоваться возможностью оценить лучшие стороны характера дяди Ричарда. Понять, что же он пытался здесь сделать. Он только стоял, яростно глядя на девушку горящими зелеными глазами.

– Не смотрите на меня так, будто я вас разочаровал. Я не собирался отправляться сюда, и не вам об этом напоминать, Энни. Если бы не подмешанное снотворное, я был бы…

– Совсем не обязательно сообщать нам, где бы вы были. – Она отлично помнила, чем он занимался до того, как снотворное подействовало. И он тоже.

– Снотворное? – Ричард выглядел озадаченным. – Что вы имеете в виду, капитан Маккейд?

Он проболтался, да еще в трезвом виде. Джеми молчал, ругая себя за то, что позволил языку обогнать мысли. Конечно, он разозлился на эту девицу, которая чего-то подмешала в вино и приволокла его сюда, но ее отчаяние он мог понять. Видит Бог, он-то мог это понять. Но он вовсе не собирался распространяться перед стариком. Только теперь было слишком поздно жалеть об этом. Джеми переступил с ноги на ногу.

– Полагаю, вам лучше спросить об этом свою племянницу.

Энни почувствовала, что все смотрят на нее.

– Ну, Энни, о чем говорил славный капитан? – спросил Ричард.

Вот уж действительно славный капитан!

– Он имеет в виду способ, к которому я прибегла, чтобы доставить его на Либертию. – Она сделала глубокий вдох. – Я подсыпала ему в вино снотворного.

– Господь с тобой, Энни. Зачем же ты так поступила? Милая моя, со здравомыслящими людьми надо прибегать к голосу разума.

– Ну, видите ли, капитана Маккейда нельзя назвать здравомыслящим человеком.

– Энни, – укоризненно покачал головой Ричард, – ты не должна…

– Он вовсе не здравомыслящий, дядя Ричард. Он пират.