Сердце пирата

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

– Пока не стреляйте.

Преподобный низко присел среди укрывавшихся за стволами пальм людей. Они ждали, сжимая мушкеты в потных ладонях. До него доносился запах их страха… или его собственного?

В его ушах еще отдавался грохот канонады. Звук, которого он не ожидал. Но это было похоже на де Порто – прежде чем высадиться, обстрелять из пушек беззащитный с виду остров. Когда на берегу взорвался первый снаряд, Джеми еле удалось удержать своих обученных людей, чтобы они не удрали на другую сторону острова. Угроза пистолета и резкое напоминание о том, что сделает француз с их женами и детьми, вернули им присутствие духа или, во всяком случае, заставили остаться на местах.

К счастью, стрелок де Порто был неважный. Он испещрил песок воронками и разрушил часть пристани, но, к счастью, никто не пострадал. Во всяком случае там, где был Джеми. Хотел бы он иметь возможность сбегать на другую сторону и посмотреть, как там дела.

Но это могло выдать его замыслы. Ему пришлось довольствоваться вопросительными криками, на которые Морт Татум высоким испуганным голосом отвечал, что все в порядке.

Им осталось только ждать. Ждать под безжалостным тропическим солнцем. С бьющимися сердцами, обливаясь потом, ждать, пока пираты высадятся на их остров.

Джеми сглотнул, вслушиваясь в крики пиратов, в плеск весел.

«Давай же, ублюдок, давай! – молил Джеми. – Попадись в нашу ловушку».

Человек, стоявший рядом с ним, печатник по профессии, вздрогнул, и Джеми положил руку ему на плечо.

– Осталось немного, – прошептал он. – Скоро все кончится.

Но чем это кончится? В нервном ожидании поворота событий его мысли вернулись назад, к другой битве. Каллоден. То было на другой стороне света и на расстоянии целой жизни, и все же казалось таким близким, что Джеми все время ощущал шальные надежды юности и горечь поражения.

В воздухе раздался скрежет дерева по песку, когда пираты вытаскивали баркасы на берег. Сначала один, потом другой. Француз вроде бы не подозревал о готовящейся встрече.

– Никого нет, что ли?

Джеми не узнал голоса спросившего, но ответил ему де Порто. Этот гнусавый голос он узнал бы даже в аду.

– Наверное, они удрали, как выводок перепуганных кроликов. Не так ли, mon ami? – Последние слова он проорал так громко, что все на этой стороне острова услышали его.

– Думаю, они все сбежали, капитан.

Голоса стали громче. Теперь пираты продвинулись достаточно далеко по берегу и оказались между двух замаскированных укрытий. Джеми вытащил пистолеты из перекрещенных на груди кобур и высоко поднял руку над головой.

– Так что нам дальше делать, капитан де Порто? Француз зловеще рассмеялся:

– Заберем то, что они не сумели взять с собой, вот и все.

Джеми подал условный знак. Грохнули мушкеты, и им ответил залп островитян с другого края берега.

На мгновение пираты замерли, как будто нарисованные на картине, разинув рты.

Потом все они ожили, как один, и, едва задерживаясь, чтобы выстрелить в ответ, бросились к лодкам. Не всем удалось добежать. Воздух заполнили крики попавших под перекрестный огонь.

Выкрикивая команду, Джеми перепрыгнул через пальмовые бревна. С абордажной саблей в руке он возглавил атаку на отступающих пиратов.

Де Порто.

Джеми заметил его. Оттолкнув смуглого пирата, он прыгнул в первую лодку. Не обращая внимания на царившую вокруг неразбериху, Джеми бросился к воде. Его сапоги оставили глубокие отпечатки в мелком песке, потом вокруг них заплескался прибой, и он схватился за борт лодки.

Но не только де Порто хотел вернуться на «Шлюху Франции».

– Проклятие. – Сабля опустилась на плечо Джеми, и он втянул воздух сквозь зубы. Алая струя потекла по рубашке, смешиваясь с потом и морской водой. Островитяне догнали убегавших пиратов, и вокруг разгорелся бой.

Повернувшись, Джеми оказался лицом к лицу со Стими.

– Ба, да это же капитан Маккейд, воскресший из мертвых. – Великан сделал выпад, вынудив Джеми отступить к борту лодки. – Но на этот раз вам не спастись, капитан.

Он сделал еще выпад, но на этот раз Джеми ответил обманным движением вправо и нанес удар по руке негодяя. Брызнула кровь. Со злобным ревом Стими бросился на Джеми, и оба повалились в волны прибоя.

Брыкая ногами и размахивая руками, оба старались подняться в бурлящей воде. Джеми перекатился на колени, выплевывая воду. Он ухватил Стими за ворот рубашки и с размаху ударил кулаком ему в челюсть. Не давая Стими подняться из воды, он снова и снова колотил кулаком в лицо пирата. Когда Джеми наконец вытащил бывшего члена команды из воды, тот давился кашлем и ловил ртом воздух.

К этому времени Израэль с островитянами прикончили либо заставили сдаться остальных пиратов. Всех, кроме…

Когда Джеми резко обернулся, то увидел, что одного баркаса нет. Де Порто с несколькими другими яростно гребли к «Шлюхе Франции».

– Все будет в порядке, капитан. – Израэль подошел к Джеми. – «Гиблое дело» уже там и готов к бою.

Израэль был прав. Обведя взглядом танцующие волны, Джеми увидел свой корабль, полным ходом шедший к «Шлюхе Франции». Но Джеми хотел сам взять в плен де Порто. Насладиться хрустом его костей под своим сапогом. Отомстить за то, как с ним обошлись на «Шлюхе Франции».

Подталкивая Стими к берегу, Джеми шел следом, с удовлетворением наблюдая, как связывают немногих оставшихся на берегу и сдавшихся пиратов. Стими толкнули в ту же группу, и Джеми повернулся к воде, чтобы понаблюдать за действиями своего корабля.

Теперь он пожалел, что не остался на борту «Гиблого дела». Странно было смотреть на морской бой с берега. У него чесались руки от желания быть сейчас на верхней палубе и командовать сражением.

– Они не уйдут, нет? Джеми повернул голову.

– Какого дьявола вам здесь надо? – Обхватив Энни рукой за плечи, Джеми поторопился отвести ее от толпы изрыгавших проклятия пиратов. – Я ведь велел вам оставаться с остальными женщинами.

Энни поджала губы. Она слишком много пережила, чтобы теперь сидеть сложа руки.

– Я услышала пальбу…

– И должны были бы понять, что здесь опасно.

В первый раз с тех пор, как она подошла к нему, Энни внимательно посмотрела на капитана. То, что она увидела, заставило ее побледнеть.

– Вы ранены!

Джеми повернул голову, чтобы взглянуть на рану, и недовольно поморщился:

– Просто царапина.

– Но у вас идет кровь. – Пригнувшись, Энни приподняла край платья и оторвала от нижней юбки широкую полосу ткани. Но не успела она наложить ему на руку повязку, как раздался грохот выстрела, и их внимание снова привлекли корабли в гавани. Над их обращенным друг к другу бортами повисли пушистые клубы дыма.

– «Гиблое дело» победит, верно?

Всего полчаса назад Джеми ответил утвердительно на вопрос Энни. Теперь у него поубавилось уверенности. Насколько он мог судить, продолжавшийся бой между его кораблем и «Шлюхой Франции» никому не приносил успеха.

И тут француз, похоже, решил, что с него достаточно.

– Проклятие, хотел бы я сейчас иметь подзорную трубу. – Джеми прикрыл глаза ладонью и покачал головой. Он не останавливаясь мерил берег широкими шагами, пока Энни не схватила его за руку:

– Простите, но не могли бы вы мне сказать, что происходит?

– Не знаю наверняка, но похоже на то, что де Порто уходит.

– Уходит? Но он не может уйти. Подождите, куда вы? Но Джеми не стал тратить время на ответ. Он побежал к оставшемуся баркасу, жестом приказывая нескольким из тех, кто охранял пленных пиратов, следовать за ним. К тому времени как они догнали его, Джеми уже сталкивал баркас в воду. Они прошли линию прибоя, перевалились через борта и схватились за весла. Энни, уперев руки в бока, наблюдала с берега, размышляя о том, чего рассчитывает капитан добиться такими действиями.

В итоге оказалось, что ничего.

Когда они добрались до того места, где стояли корабли, те уже вышли в Карибское море. «Шлюха Франции» шла впереди, пытаясь оторваться от преследовавшего ее «Гиблого дела».

Энни встретила баркас, когда он снова подошел к берегу. Она молча ждала, пока Джеми выбрался и помог вытащить лодку на песок.

– Вы же ничего не могли поделать, верно?

Капитан молча пошел к деревеньке, Энни засеменила рядом с ним.

– Вы сделали все что могли.

Джеми взглянул на нее:

– Черт побери, Энни. Француз был у меня в руках, и я его упустил.

– Может, «Гиблому делу» удастся…

– Только не с преподобным за рулем. Он отличный квартирмейстер, но не моряк, не то что де Порто. – Джеми с отвращением отвернулся. – Мне надо было оставаться на борту.

– Вы не могли быть в двух местах сразу. А островитянам вы были нужны здесь.

– Бога ради, Энни, перестаньте меня извинять. Я уже привык к поражениям. У меня большой опыт по этой части.

– Джеми… – Энни взяла его за руку. Она ожидала, что он отдернет ее, но этого не произошло. Маккейд остановился и нежно тронул пальцами ее щеку.

– Не обращайте внимания, Энни. Это просто усталость и раздражение.

– И боль? – Энни кивнула на рану в предплечье. Сквозь наложенную ею повязку просочилась кровь.

– Верно. – Улыбка ослепительно блеснула на его чумазом лице. – И это тоже. – Здоровой рукой он обхватил ее за плечи. – Идемте, доведите бедного раненого пирата до его постели.

Но когда они дошли до поселка, стало ясно, что отдыха Джеми не видать. Либертийцы были опьянены успехом. Энни никогда еще не видела их в таком настроении.

Почти никто в этой битве не пострадал. Морт Татум вывихнул лодыжку и теперь ковылял с грубо сделанным костылем под мышкой. И конечно же, у капитана Маккейда была небольшая рана, но это было ничто в сравнении с тем, что было, когда де Порто высадился на Либертии в прошлый раз.

Они прогнали его.

– Неплохой урок ему преподнесли.

– Верно. Теперь он не покажется в наших водах.

– Ура капитану Маккейду!

Поселенцы продолжали веселиться далеко за полночь, совсем как в какой-нибудь праздничный день. Хотя сначала Энни не собиралась принимать в этом участие, зная настроение Джеми, но в конце концов общее возбуждение захватило и ее.

Местный музыкант впервые после предыдущего набега де Порто настроил свою скрипку. Женщины, которые во время боя беспомощно сидели, заламывая руки, теперь ожили и занялись праздничным ужином.

Не сговариваясь, все решили есть вместе и вытащили столы и стулья на обсаженную пальмами площадку для собраний. Выкопали яму, развели в ней костер и зажарили одну из многочисленных диких свиней, отчего воздух наполнился соблазнительными ароматами.

Пока на тарелки накладывали свинину, Джеми попросили произнести речь. Энни боялась, что он охладит пыл островитян. Но он только исключительно высоко оценил их мужество и достигнутый успех.

Подняв кружку, которую не забывали наполнять восторженные женщины, он произнес тост за островитян:

– Вы все можете гордиться собой.

– Мы показали трусливому пирату, чего ждать, если он снова сунет сюда нос, – завопил кто-то из подвыпивших вояк, и Джеми согласно кивнул.

– Верно. Вы неплохо вели себя. Каждый из вас. – Под приветственные крики Джеми осушил кружку рома, передохнув, лишь когда в ней не осталось ни капли.

Даже Ричард Корнуэлл поддался общему настроению. Его ум, казалось, прояснился. Он сидел рядом с Энни, прославляя великую победу. Но ни разу не упомянул о первом визите де Порто на остров. И о своем сыне.

Энни, конечно, была рада просветлению рассудка дяди, пусть даже и временному, но сейчас ее больше беспокоил Джеми. Он слишком много пил, больше, чем в тот раз, когда она с ним познакомилась. И хотя он ничего не говорил о своей ране и отметал все упоминания о ней движением сильной ладони с длинными пальцами, она замечала страдальческие морщины вокруг его рта.

На каждое ее предложение пойти полежать или хотя бы просто отдохнуть он отвечал отрицательным покачиванием головы.

– Бросьте, Энни, вы что, не хотите поразвлечься? – Он обвил рукой ее плечи и ближе наклонился к ней. – Ты слышала, моя Энни, я сегодня герой. – Он притянул ее к себе. – Моя песенка еще не спета.

Когда все наелись, столы отодвинули в сторону и начались танцы. Скрипка подхватывала то одну мелодию, то другую, а танцоры пристукивали ногами, кружа своих партнерш.

Энни сидела с дядей, Израэлем и Джеми, когда Мэтью Бакстер пригласил ее на танец.

– Это чеширский хоровод, – сказал он.

Но Энни не хотелось танцевать. Ей хотелось быть как можно ближе к Джеми. Она была озабочена.

С того момента, как корабли скрылись за горизонтом, Джеми с Израэлем осушали одну кружку рома за другой. Она глянула в его сторону, надеясь, что он не пустит ее танцевать, надеясь услышать, что она вообще нужна ему.

Но он только молча поднял кружку, потом повернулся к Израэлю и выпил до дна. Энни почувствовала, как горячая волна залила ее щеки, и встала, принимая предложенную Мэтью руку. Она не оглянулась, когда он повел ее в центр площадки.

– А она не из тех, кто скрывает свои чувства – плохие или хорошие. – Израэль откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу.

– О чем ты болтаешь, старик?

– Как будто не знаешь. О мисс Энни.

Джеми знал. Он следил за каждым ее движением. Он прищурился, наблюдая, как толстошеий молодой человек взял ее за руки и прошелся с ней в хороводе. Он был выше ее на голову и неплохо смотрелся, если бы не толстая шея. Как раз такой, какой ей нужен.

Джеми поднял кружку и поморщился, обнаружив, что она пуста. Энни Корнуэлл была не для таких, как он, и ему следовало об этом помнить. Надо забыть о ней. Забыть о де Порто, если на то пошло.

Но чем больше он пытался забыть, чем больше пытался смыть воспоминания потоком рома, тем труднее было ему отвести от нее взгляд.

– Да, парень, видать, крепко тебя прижало.

Джеми бросил взгляд на Израэля, открыл рот, чтобы возразить, но передумал. Упираясь ладонями в грубо сколоченный стол, он с трудом поднялся на ноги.

– Пойду туда, где мне не придется слушать твою болтовню. Когда Джеми, спотыкаясь, побрел к берегу, к резким звукам скрипки прибавился смех Израэля.

Энни видела, как он ушел. Она остановилась, пропустила быстрый поворот в танце и столкнулась с Мэтью, когда он сделал правильное движение. Мэтью стал извиняться.

– Нет, нет. Это я виновата. – Энни сделала глубокий вдох. – Можно, я немного посижу? Я устала больше, чем думала.

– Конечно. Давайте я найду вашего дядю.

– Ничего. Все в порядке. – Энни удержала его за рукав. – Не беспокойтесь.

Когда она торопливо вышла из круга отбрасываемого костром света, то услышала, что Израэль ее зовет. Она остановилась и повернулась к нему. Он запыхался, когда подошел к ней, но это не помешало ему сразу перейти к делу.

– Вы понимаете, что делаете, мисс Энни?

– Думаю, что понимаю. – Энни выставила подбородок.

– А я так уверен, что нет.

– Я не понимаю, почему…

– Только не говорите, что меня это не касается. Вся эта дурацкая затея пришла вам в голову только из-за того, что я вам рассказывал про капитана Маккейда. – Он понизил голос. – И я не хочу, чтобы вы страдали.

Несколько долгих мгновений Энни молча смотрела на Израэля. Казалось странным, что он дает ей советы, – старый седой пират, с трубкой в зубах, смутно видимый в мерцающем свете костра. Энни подумала, что ей следовало бы рассердиться на его вмешательство, но она не сердилась.

Она медленно подняла ладонь, и хотя не могла ясно видеть его лицо, знала, что на нем отразилось изумление, когда она тронула его щеку.

– Спасибо за заботу, Израэль. За все, что ты в эти годы делал для дяди Ричарда… и для меня. – Энни вздохнула. – Но теперь слишком поздно. Видишь ли, я уже люблю его.

Сказанные вслух, слова как будто обрели реальность, придавая совершенную четкость ее ощущениям. Не дожидаясь, пока он что-нибудь ответит, Энни повернулась и пошла к берегу. Она не замедлила шага, когда вновь услышала Израэля. Очевидно, он оправился от потрясения.

– Он пират, мисс Энни. Он разобьет вам сердце.

– Он уже разбил, – прошептала Энни сама себе. – Уже разбил.

Он стоял в полосе прибоя лицом к морю. Вода плескалась о его сапоги, лунный свет серебрил широкие плечи и узкие бедра, длинные мускулистые ноги. Энни подавила желание обнять его, прижаться к его крепкой спине. Когда она заговорила, он не обернулся.

– Хотите искать свой корабль?

Он глубоко вздохнул:

– Здесь мне не место, Энни.

– Вот как? – Энни подошла и встала рядом. Теплая вода просочилась ей в туфли. – И что же навело вас на эту мысль?

Он посмотрел на нее, и искорки лунного света блеснули на золоте серьги. От него пахло морем и ромом, но, несмотря на накатывающие волны, он твердо стоял на ногах. Энни не могла понять, так ли уж сильно он пьян.

– Не место, вот и все, – сказал он, возвращаясь к изучению безбрежного темного моря.

– Славные граждане Либертии как будто так не считают.

– Значит, они просто дураки.

– А я, Джеми? Я тоже дура?

Он резко повернул голову. Энни физически ощущала его пронизывающий взгляд. Ее охватил жар и томление в тех частях тела, которые уже привыкли жаждать его прикосновений.

– Верно, Энни. Вы как раз глупее всех… за исключением меня.

– Я не хочу этому верить. – Порыв ветра унес негромко сказанные слова в сторону рифов.

– У вас нет выбора.

Энни расправила плечи. Джеми Маккейд создал проблему там, где ее не было.

– Всегда есть выбор, Джеми. Надо просто поискать его. Джеми невесело рассмеялся:

– Вы ни чуточки не изменились, да, Энни? – В его голосе не было горечи. – Вы по-прежнему считаете, что решение любой проблемы всегда есть. Милая моя Энни, в жизни так не бывает. Я думал, что наше краткое знакомство научило вас этому.

– Я хочу, чтобы вы остались. – Ну вот, она и сказала это. – Здесь, со мной.

– Здесь, на Либертии?

– А почему нет? Это прелестный остров, и людям вы как будто понравились. Они…

– Мирятся с моим присутствием, Энни. И только потому, что не знают, кто я на самом деле. – Он помолчал, решив попробовать другие доводы. – Кроме того, я не гожусь в последователи великого философа Джона Локка.

– Это неправда. Вы управляли кораблем, руководствуясь кодексом чести. Я сама это видела.

– Вы видели то, что вам хотелось видеть.

– Включая вас? Разве я только вообразила чувство, которое испытываю к вам? Придумала, что я вам не безразлична? Скажите, что это так. Если так, то я оставлю вас в покое, и смотрите в пустоту, сколько хотите.

Она предложила ему идеальный выход. Идеальную возможность выбрать легкий путь. Он вполне мог ей солгать. Что-что, а лгать он умел, будучи таким отъявленным мерзавцем. Но почему же он не делал этого?

Он сжал кулаки.

– Мои чувства к вам тут ни при чем. – Джеми пытался разглядеть ее лицо в серебряном сиянии луны. – Я за вас готов отдать жизнь. – Он слышал, как она вздохнула. – Но я не собираюсь оставаться здесь и приносить себя в жертву.

– Но…

– Энни, Энни. – Джеми поддался порыву и положил ладони ей на плечи. Казалось совершенно естественным притянуть ее к себе. Смягчить суровую реальность. – За мою голову назначено вознаграждение. Если меня поймают, меня ждет петля. – Он глубоко вздохнул, но ему все равно как будто не хватало воздуха. – Как вам кажется, сколько у нас может быть времени? Неделя? Год? Хотя какая-то часть меня… большая часть готова рискнуть, но я не стану этого делать.

– Я не прошу вас приносить себя в жертву. Я никогда бы ее не приняла.

– Но я думаю не о себе, Энни. О вас. – Он погрузил руки ей в волосы, с наслаждением чувствуя, как они обвиваются вокруг пальцев.

– Вам нечего за меня волноваться. – Энни обняла его. Ее юбки промокли, но ей было все равно. Ей было безразлично все, кроме него. Она прижимало его к себе так крепко, как только могла, но этого оказалось недостаточно.

Мягко, как будто опасаясь, что она может рассыпаться от его прикосновений, Джеми разомкнул ее объятия.

– Но я волнуюсь за вас, Энни. Именно поэтому, как только «Гиблое дело» вернется, я должен буду покинуть остров.

И все же он в нерешительности продолжал откладывать отъезд. Его корабль снова пришел к берегам Либертии. Как Джеми и предсказывал, без «Шлюхи Франции».

– На третий день мы ее потеряли из виду, – объяснил преподобный. – Недалеко от берегов Ямайки. – Он не сводил с Джеми своего единственного глаза. – Не думаю, что де Порто рискнет снова напасть на этот остров.

– Будем надеяться, что нет, – ответил Джеми. Он считал, что команде лучше оставаться на борту. Это их не слишком обрадовало, но он пообещал, что они в скором времени отправятся в Нью-Провиденс с карманами, набитыми драгоценностями.

Тем более ему следовало поскорее покончить с делами здесь и уехать, решил Джеми, сидя за столом напротив нескольких пользовавшихся влиянием поселенцев. Был среди них и Ричард Корнуэлл. Но так как его мысли все время где-то блуждали, Джеми решил, что его пригласили только из уважения.

Энни отсутствовала. С тех пор как в ночь празднования победы он оставил ее на берегу, ему только мельком удавалось ее видеть. Он старался, чтобы так оно и было, намеренно держась подальше от всех мест, где она могла оказаться.

И это разрывало его сердце.

– Не понимаю, почему бы вам не избавить нас от хлопот и не переправить этих негодяев в Нью-Провиденс. Мы готовы хорошо заплатить вам за труды.

Слова Мэтью Бакстера прервали ход мыслей Джеми, и его внимание обратилось к тому, кто на празднике танцевал с Энни. Джеми понимал, что это глупо, но не мог побороть неприязни к этому молодому человеку. Он пытался скрыть ее, снова объясняя причину отказа… не настоящую, заключавшуюся в том, что он не мог заявиться в британский порт с бригом, полным пиратов, а ту, которая первой пришла ему в голову.

– Рад бы помочь вам, Мэтью. Но не могу. Мы и так слишком долго проторчали в этих водах. Нам надо доставить груз в Нью-Уорлд.

– Но Нью-Провиденс только в нескольких часах от вашего…

– А я говорю, что не могу этого сделать.

Почему этому типу не достаточно одного «нет»? Скорее всего он будет преследовать Энни с прежней настырностью и в конце концов сломит ее сопротивление и женится на ней. Джеми сжал зубы и поднялся на ноги, опираясь ладонями о стол. Ему надо уезжать с острова, пока он еще в своем уме.

– Но что нам с ними делать?

Джеми мог посоветовать только одно – повесить их на самом высоком дереве, но он знал, что славные граждане Либертии не хотят и слышать об этом. Черт, однажды он предложил это, и большинство поселенцев побледнели от возмущения. Они были законопослушными гражданами и считали, что преступниками должен заниматься суд. Поэтому они содержали пиратов в наскоро устроенной тюрьме и кормили их, ожидая, когда их переправят в Нью-Провиденс… а там повесят.

Джеми понимал, что, отвези он пиратов туда, его скорее всего повесили бы рядом с ними. Вообще он не мог понять, почему пираты еще не порассказали своим тюремщикам разных историй про него.

Еще одна причина, по которой ему надо побыстрее убраться с острова.

Что он и сделает. Сегодня же.

Приняв такое решение, Джеми отправился на поиски Энни. Он нашел ее в посадках сахарного тростника, среди высоких, похожих на траву растений.

– Как будто неплохо растут, – сказал он и, когда она резко обернулась, посмотрел ей в глаза.

Она мгновение помолчала, потом вздохнула:

– Надеюсь, в этом году нам удастся снять еще один неплохой урожай. – Она снова стала смотреть на простиравшуюся перед ней зеленую поросль.

– Я пришел сказать, что уезжаю.

Энни сорвала лист и стала вертеть его в пальцах, но ничего не сказала.

– Вы меня слышали?

– Слышала. – Энни отбросила лист и повернулась к нему. На ее лице боролись гнев и боль. – И что вы от меня хотите? Прощального поцелуя? Пожелания доброго пути?

– Разве обязательно нам расставаться вот так?

– Да, Джеми, потому что мы расстаемся из-за вас. – Скрестив руки на груди, Энни отвернулась.

– Не я в этом виноват, а обстоятельства, и вам об этом хорошо известно.

– Тогда забирайте свои обстоятельства и уезжайте. Только не ждите, что я буду этому рада.

– Если вам от этого легче, то и мне не доставляет удовольствия перспектива никогда больше вас не видеть.

– Это меня удивляет. – Энни искоса глянула на него через плечо. – При тех усилиях, что вы прилагали, чтобы не встречаться со мной.

Джеми протянул руку и уронил ее, когда она отдернулась.

– Вы отлично знаете, что это для вашего же блага. Долгое время тишину нарушали только щебет птиц и вечно шумящий ветер.

– И его кое-что.

– Что именно?

– Мне неприятно говорить об этом, Энни. И если бы это касалось только меня, не стал бы. Но вы знаете порядки на корабле. – Он переступил с ноги на ногу, ругая себя за нерешительность, и в конце концов выпалил: – Если вам все равно, я бы забрал эти драгоценности сейчас.

Ей было не все равно. Его просьба на время вытеснила из ее мыслей боль расставания.

– Но я… я…

– Верно, что мы не поймали де Порто, но не потому, что плохо старались. Почти все согласны с тем, что он сюда больше не вернется, и…

– У меня их нет.

– Конечно, я понимаю, что вы их не носите при себе, но…

– Дело не в этом. – Энни глубоко вздохнула, заламывая руки. – Вы не понимаете. У меня их вообще нет.

На его лице медленно отразилось понимание того, что она сказала.

– Значит, вы солгали мне?

– Нет, – воскликнула Энни, – не совсем. Они у меня были, все те, о которых я вам говорила. Но теперь их нет.

Их забрал де Порто. Поэтому-то я и решила отплыть с вами, чтобы найти их, когда мы захватим его корабль.

По выражению его лица Энни не могла понять, сумеет ли он удержаться или поддастся желанию свернуть ей шею. Она сделала к нему шаг, готовая умолять понять ее, но тут оба обернулись, услышав крики бежавшего в их сторону мальчишки.

– Что он говорит? – спросил Джеми, увидев, как побледнела Энни.

– Артур здесь, – еле выговорила она, срываясь с места. – Мой кузен вернулся!