Сердце пирата

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Это заявление как будто нисколько не нарушило спокойствия старого джентльмена. Честно говоря, Джеми не был уверен, понял ли старик то, что сообщила ему племянница. У него возникло странное желание основательно взяться за Ричарда Корнуэлла и объяснить, что к чему. Но, конечно, он не стал этого делать. Проблемы Ричарда Корнуэлла так же мало волновали его, как и проблемы его племянницы.

Он пожелал Ричарду хорошего отдыха, но старик как будто уже забыл, что собирался вздремнуть. Несмотря на возражения Энни, он предложил своему гостю провести его по колонии.

Разозлившись на себя, Джеми принял приглашение. Но он собирался ограничиться кратким осмотром, а затем отплыть в Нью-Провиденс.

– Помните, капитан, что я у вас под боком. – Израэль придвинулся к нему, похлопывая по пистолету, засунутому за пояс штанов, показывая, что еще кое-что окажется под боком Джеми, если он не будет вести себя осмотрительно.

Джеми только мрачно глянул на него, решив не вспоминать, что и у него есть пистолет, потом снова перевел взгляд на Энни. Неужели Израэль думает, что он собирался схватить девушку и ее дядю и бросить их в море? Может, он и пират, но вовсе не невоспитанный мерзавец. Ну, возможно, он и мерзавцем был, но гордился тем, что не причинял вреда невинным. А Ричард Корнуэлл казался совершенно невинным. Не то что его племянница, черт побери. Ее-то он, может, и бросил бы на съедение акулам, представься такая возможность.

Джеми пытался поймать взгляд Энни, когда она объясняла, как функционирует сахарная фабрика, но она, игнорируя его горящий взор, провела его в раскаленное душное здание, где тяжелый стук роллера с водяным приводом почти заглушил ее голос. Но Джеми нисколько не интересовали колеса, выжимавшие темно-коричневую жидкость из стеблей тростника. И он не думал, что Энни так уж хотелось ему все это рассказывать.

– Все, кому это по силам, поочередно работают на сахарной фабрике, – сказала она, когда они вышли на слепящий солнечный свет. – Это входит в философию…

– И даже вы? – Джеми выгнул брови в насмешливом недоумении. Он заметил, что в отличие от сахарных плантаций на Ямайке и других островах, где он бывал, здесь отсутствовал рабский труд. Во всяком случае не было рабов из Африки. Но он считал, что работники были крепостными.

– О да, и Энни работает с тростником. Она очень даже неплохо разбирается в том, какой густоты должен достичь сироп. Хотя, по-моему, у нее большие способности к управлению плантациями.

– Вполне готов поверить, что это ее сильная сторона.

Не обращая внимания на прозвучавшую издевку и самодовольное выражение лица пирата, Энни прошла вперед на край вырубки. Она остановилась перед грудой обугленных досок.

– Это, – сказала она, махнув рукой, – склад, где мы храним сахарные головы. Или, скорее, то, что от него осталось после визита де Порто.

Джеми ничего не ответил, глядя на следы разрушения… бессмысленного разрушения.

– Этот француз – очень плохой человек, – сказал Ричард, качая головой. Потом его лицо прояснилось, как будто он вдруг вспомнил о чем-то приятном. – А вы, капитан Маккейд, давно изучаете труды Джона Локка? По-моему, его теория управления необычайно привлекательна, а вы как считаете? – Ричард взял Джеми за руку и повернул обратно к деревне.

Беспомощный взгляд, брошенный на Энни пиратом, в других обстоятельствах мог бы ее позабавить. Сейчас она не собиралась прийти ему на выручку, хотя было ясно, что Джеми Маккейд понятия не имеет, как ему реагировать на пространные рассуждения Ричарда Корнуэлла о достоинствах теории Джона Локка.

– Наверное, капитану могло бы быть интересно посмотреть посадки, – сказала Энни, протиснувшись между ними.

– О, конечно, и о чем я только думаю? Наверняка вы захотите все узнать о Либертии, прежде чем решите привести сюда свой корабль с поселенцами.

– С поселенцами? – Джеми бросил взгляд на Энни.

– На нашем острове всегда найдется место для желающих присоединиться к нашему великому эксперименту, – со снисходительной улыбкой сказал Ричард. – Прогуляйтесь по этому райскому уголку, потом заходите ко мне выпить чаю. – Он крепко сжал плечо Джеми. – Я схожу поищу Артура. Вы наверняка подружитесь с моим сыном.

– Я сама его найду, дядя Ричард. – Энни шагнула вперед и взяла его тонкие руки в свои. – Думаю, вам лучше немного отдохнуть. Помните, что сказал доктор Филипс.

– О да. Проклятие старости. Отдыхать, когда еще так много надо сделать. – И старик, тяжело опираясь на трость, направился в сторону ряда коттеджей.

– Я все еще здесь, капитан, на случай если вам что пришло в голову.

Оглянувшись, Джеми заметил, что пальцы Израэля обхватили рукоять пистолета.

– Думаешь, я не управлюсь с тобой раньше, чем ты успеешь вытащить пистолет, если захочу?

– Ну, капитан, можете попробовать, но я бы вам не советовал.

– Израэль, мы не можем тратить время на ссоры. Я хочу показать капитану, что его приятель пират сделал с посадками тростника. – Не оглядываясь, Энни пошла по тропинке, ведущей в джунгли. Только услышав голос Израэля, она осознала, что пират не последовал за ней. – В чем дело?

Джеми стоял сложив руки на груди и упрямо выставив подбородок.

– Я не желаю смотреть никакие посадки. И я не собираюсь дальше играть в эту игру. Если вы не хотите, чтобы я покалечил этого вашего приятеля, вы сейчас же устроите, чтобы я мог вернуться в Нью-Провиденс.

– Понятно. – Энни приняла такую же позу. – Я полагала, что вас заинтересовала Либертия.

– Заинтересовала! – Джеми грубо расхохотался. – В вас больше самомнения, чем во всем британском флоте. С чего вам это взбрело в голову?

– Ну, вы слушали, что говорил дядя Ричард, и…

– Я слушал вашего дядю только из уважения к нему. – Джеми знаком остановил ее возражения. – Хоть я и презренный пират, но я не привык издеваться над старшими. – Он посмотрел ей в глаза. – Даже когда со мной поступают вероломно.

Она поняла, что он имеет в виду вино со снотворным и похищение. Конечно же это. Но когда он смотрел на нее, зловеще прищурив зеленые глаза, Энни не могла не вспомнить все то, что он с ней проделывал, пока не заснул. Она тряхнула головой, чтобы отогнать эти воспоминания.

– Естественно, я полагала, что стоит вам самому увидеть…

– Вы ошиблись, Энни.

Его фамильярность и гримаса обросшего темной щетиной рта вывели ее из себя.

– Вы не лучше, чем де Порто. – Она уперлась руками в бедра, яростно глядя на него в упор.

– А я никогда и не утверждал, что я лучше.

На самом же деле Джеми считал, что он неизмеримо превосходил француза во всем, что имело значение. Но было ясно, что эта зарвавшаяся девица так не думает, а он не собирался объяснять, в чем она не права.

А она, похоже, и не намеревалась слушать. Джеми наблюдал, как она решительно пошла дальше и вдруг снова резко повернулась к нему.

– Тогда нам больше не о чем говорить. – Она взглянула на Израэля, стоявшего с пистолетом наготове, расставив кривые ноги. – Пожалуйста, отведи его к пирсу. Пусть забирает шлюпку. – Она вздохнула: – Лучше отдать ее этому пирату, чем ждать, пока де Порто из-за нее кого-то убьет.

– Вы отпускаете его, просто так? – Израэль широко раскрыл глаза от изумления.

– А что я могу поделать?

Джеми еще не доводилось видеть, чтобы человек так быстро полностью изменился. Несколькими мгновениями раньше он думал, что Энни никогда не признает поражения. В их противостоянии она чуть ли не сыпала искрами. А теперь вдруг стала живым воплощением неудачи. Она нравилась ему больше, когда выглядела так, будто готова в одиночку справиться со всем британским флотом…

– Ваш дядя ждет меня к чаю, – неожиданно для себя сказал Джеми. – Не годится его разочаровывать.

– Ничего страшного. Я передам ему ваши извинения.

– Ну уж нет. – Джеми расправил плечи, глядя на нее сверху вниз. – Я сам поговорю с мистером Корнуэллом.

Она не отступила ни на шаг.

– Ладно, если вы настаиваете.

Да, он настаивал. Пусть его повесят, если он позволит сопливой девчонке указывать, что ему делать. Только когда они расселись на широкой веранде дядиного коттеджа, Джеми начал задумываться, с какой стати он настоял на этот чаепитии.

Дядя Ричард был более рассеян, чем обычно. Как раз когда Энни хотелось, чтобы он живописал разорение, учиненное негодяем де Порто, он как будто совершенно забыл об этом. Возможно, это не имело значения. Энни сомневалась, чтобы Маккейд в любом случае мог предложить свои услуги, что бы ему ни рассказывали. Вообще она не понимала, почему продолжает в этом участвовать. Может, если бы она снова послала прошение губернатору Больших Багамских островов или…

– Энни, ты не слушаешь.

– Слушаю, дядя Ричард.

– Так скажи мне, где он.

– Где кто? – Энни почувствовала, что краска заливает ее щеки, и отхлебнула глоток чаю.

– Артур. Я не видел его сегодня.

У Энни внутри все оборвалось, хотя она могла бы этого ожидать. Как мог дядя забыть, что случилось на острове? Что произошло с поселением, на обустройство которого он затратил столько труда? Время от времени он вспоминал о трагедии. Иногда он просиживал в своей комнате, зарывшись в книги, как бы надеясь найти в них ответ. «Где мы допустили ошибку?» – спрашивал он, и Энни с трудом могла вынести тоску, которую замечала в его глазах.

Теперь она предпочла ответ, который сама считала трусливым. Не спеша вытирая губы салфеткой, она покачала головой:

– Артур занят. Может быть, позже он присоединится к нам.

Но на этот раз ее выдумка не успокоила дядю. Он нахмурился, как будто перед его и так слишком много повидавшими глазами снова предстал тот жуткий день. Он схватил Энни за руку, впившись пальцами в нежную кожу под кружевным рукавом.

– Мы должны что-то сделать, – в ужасе закричал он. – Они все жгут. Разве ты не видишь, Энни? Они убивают… – Ричард вскочил на ноги. – Бог ты мой, да что же они делают?

Не раздумывая, Джеми быстро встал со стула. Он обхватил старика за плечи, в то время как Энни поднесла к его губам рюмку темной жидкости.

– Пейте, дядя Ричард, – уговаривала она. – Да, вот так. Все будет хорошо. – Она бросила взгляд на Джеми. – Я обещаю.

– Но они забрали моего мальчика. Они забрали Артура.

– Он вернется, вот увидите. Еще немного, – добавила она, наклоняя рюмку. – Вот и все. – Энни вытерла ему рот, потом повернулась к Израэлю, ничуть не удивившись, что он оказался рядом.

– Не пора ли отдохнуть, как вы думаете, мистер Ричард? – Когда Джеми отступил, жилистый экс-пират, подсунув плечо под руку Ричарда, повел его к двери, которую Энни поспешила открыть. В комнате Джеми заметил кровать и комод. Как только Энни, Израэль и Ричард, который к этому времени едва передвигал ноги, зашли внутрь, дверь захлопнулась, и Джеми плюхнулся на стул. Его ладони вспотели, и он отхлебнул большой глоток чая, сожалея, что не было чего-нибудь покрепче.

Ричард Корнуэлл был сумасшедшим.

В этом не было сомнений. Джеми сделал еще глоток, пытаясь отогнать воспоминания о своей матери. Но ему это не удалось. Ему было пять лет, когда она оставила их, так что он отчетливо помнил немногое. Но крики он помнил хорошо. И дикий взгляд ее глаз. Джеми моргнул и неловко поднялся на ноги, когда Энни вернулась в комнату.

Она прижала палец к губам и первой вышла из дома. Джеми глубоко вдохнул сладковатый влажный воздух.

– Теперь вам понятно, почему необходимо найти де Порто? – спросила Энни, когда они немного отошли от коттеджа.

– Мне понятно, что вашему дяде лучше бы быть в сумасшедшем доме.

– Не смейте так говорить! – Энни с яростью набросилась на него, колотя кулаками по его крепкой груди.

Остолбеневший от неожиданности, Джеми позволил ей излить свою злость и притянул ее к себе, только когда удары сменились слабыми толчками. Мгновение она была неподвижна в его объятиях, потом вырвалась и стала быстро вытирать заплаканное лицо.

– Он не сошел с ума, – убеждала она. – Пока не явился этот француз, он очень редко вел себя странно… – Она замолкла, потом продолжала более уверенно: – С ним все было в порядке, пока не высадились пираты. В полном порядке. И снова будет хорошо, если только я смогу найти Артура. И если нам больше не надо будет об этом беспокоиться… – Энни внезапно отвернулась.

Когда она опять посмотрела на Джеми, то уже взяла себя в руки. Заходящее солнце подчеркивало медный оттенок ее каштановых волос.

– Вы видели, что сделал де Порто. Вам самому он неприятен. Почему бы вам с вашей командой не поймать его?

– Потому что я совсем не какой-то там чертов крестоносец. И понятия не имею, с чего вы взяли, что я гожусь на эту роль.

– Это Израэль. – Энни вытерла руки о складки юбки.

– Израэль! – расхохотался Джеми. – Да у него нет никаких оснований думать, что я не такой же мошенник, как и он сам.

– Возможно, но он чувствует, что вы не такой. – Она склонила голову набок. – Вы помните, когда видели его в последний раз?

– А как же. Он стоял по колено в воде, размахивая руками, и вопил так, что чертям было тошно. И сулил, что я к ним попаду, могу добавить.

Энни не могла не улыбнуться, представив себе Израэля, вытворяющего все это.

– Ну хоть он и проклинал вас, очевидно, Израэль считает, что у вас отзывчивое сердце.

Отзывчивое сердце? Да что за дьявольщину несет эта красотка? Он пират, черт побери!

– По-моему, ваш дядя не единственный на этом острове, кто сошел с ума. Я начинаю думать, что вы все сумасшедшие.

Не обратив внимания на вспышку гнева, промелькнувшую на ее лице, Джеми повернулся и зашагал по тропе, ведущей к причалу. Все случившееся походило на дурацкий сон, на кошмар, из которого он наконец вырвался. Насколько ему было известно, Израэль все еще оставался с психованным дядей. Но сейчас ему все это было безразлично.

Если у причала найдется кто-то, у кого достанет глупости попытаться помешать ему забрать шлюпку, этот дурак проклянет день, когда встретил Джеми Маккейда.

– Постойте, прошу вас, постойте!

Когда Энни схватила его за руку, Джеми развернулся. Он стоял с ней лицом к лицу, крепко поставив ноги на песчаную почву и уперев руки в бока. Она не дрогнула. Немногие мужчина могли встретиться взглядом с Джеми и не струсить, когда он давал волю своей ярости. Но она не отвела глаз. Он знал, что она задыхается не от страха, а просто потому, что бежала за ним. Пожалуй, его мысль была верной. Все на этом острове ненормальные.

– Вас рассердили слова, что у вас отзывчивое сердце? – спросила она удивленно… и как будто с оттенком насмешки.

– Я пират, черт побери, а не какой-нибудь странствующий рыцарь.

– Думаете, я этого не знаю? – выпалила Энни.

– Ну, может быть, вы не совсем уверены. – Джеми прищурил глаза. – Иначе почему вы сейчас здесь одна и без охраны? – Он наблюдал, как ее лицо смягчилось и она глубоко вздохнула, осознав, что их никто не может видеть. Росшие вокруг сосны и густой подлесок закрывали поворот тропы.

Джеми придвинулся к девушке.

– Может, вы считаете меня слишком хорошо воспитанным, чтобы взять то, что мне хочется? То, что вы так соблазнительно предлагали раньше?

Не ожидая ответа, Джеми протянул к ней руку, его пальцы рассыпали по плечам ее волосы. Деревянные заколки упали на землю. Она успела только невнятно сказать «нет», и он закрыл ей рот своим жадным поцелуем.

Его губы были твердыми, жесткими. Проникший ей в рот язык игнорировал ее жалкие попытки остановить его. Он брал, что хотел, не спрашивая. Он показывал ей, что значило иметь с ним дело без преимущества, которое давали снотворные снадобья и нацеленные на него взведенные пистолеты.

Поцелуй его был неумолим. Его ладони обхватили ее голову, он прижал ее рот к своему. И он брал, брал все, что мог, и все же ему хотелось еще больше. Она возбудила его желание с первого момента, когда стояла перед ним испуганная, но непреклонная. Уже тогда он хотел ее. И желание обладать ею только усилилось, когда она привела его в свою комнату. И ничто не охладило его пыла – ни снотворное, ни острота ее языка.

Она изворачивалась в его руках, своими движениями лишь подливая масла в огонь его страсти. Надо же, она считала его каким-то златовласым рыцарем, которым можно вертеть как угодно. Он покажет ей, что она ошиблась. Он покажет ей, кто кем будет вертеть.

Захватывая с собой пряди темных кудрей, его ладони продвинулись вниз, вдоль линии шеи, по округлым изгибам плеч. Она отбивалась, но он был больше и сильнее ее. И сила желания горячила его кровь.

Одной рукой он притянул ее к себе, другой обхватил холмы ягодиц, крепче прижимая ее к своей восставшей плоти.

С того момента, как он качнулся к ней, Энни была просто парализована, не в силах пошевельнуться. Она не ожидала, что начнет думать о нем не как о пирате, каким он был на самом деле. Как глупо с ее стороны. Теперь она не могла отразить его бешеную атаку. Руками, подобными железным обручам, он прижимал ее к себе. А его ладони одновременно были в любом месте ее тела.

Она пыталась выскользнуть, но без толку, старалась пнуть его, но его крепкие ноги как будто окружили ее, путаясь в ее юбках и мешая освободиться.

И его рот. Жесткие губы как будто диктовали свою форму ее губам, требуя, чтобы они двигались в том же ритме. Энни пыталась что-нибудь придумать, но ей как-то не удавалось сосредоточиться. Кожу ее покалывало, и в животе было странное чувство тяжести. Голова кружилась, и когда его губы оторвались от ее рта, прожигая дорожку вдоль ее шеи, голова сама откинулась назад, открывая путь жару его языка.

Она ощутила эйфорию, как будто выпила вина.

Его золотистая голова опустилась ниже: ей казалось, что его поцелуй выжигает клеймо на округлой плоти выше корсета. Он то чуть покусывал, то поглаживал, и Энни ощутила, что ноги почти не держат ее. Девушку завораживал шепот его дыхания на ее коже. Она таяла, подхваченная неизвестно каким вихрем. Проваливаясь глубже и глубже, пока его слова не прорвались сквозь туман.

– Вот… – Джеми ухватил зубами шнурки ее платья и потянул, – вот как пираты поступают с женщинами.

Он пират. Ничем не лучше того, кто был здесь раньше. Энни застыла, когда ее захлестнули воспоминания о том, другом. Его отвратительный запах и соленый вкус крови, когда кожа на ее губе лопнула под нажимом его рта.

– Хватит.

Это слово ничего не значило для Джеми и не могло так сразу прервать его занятия, если бы не сопутствующий укол холодной стали под ребрами. Его рука упала, и он отступил с выражением изумления на лице.

У нее был дикий, растрепанный вид. Темные волосы упали на плечи, и губы, так зачаровавшие его с самого начала, были пунцовыми и влажными. Если бы не зажатый в руке нож, Джеми швырнул бы ее на землю и взял тут же, на месте.

Но она держала нож. И когда он взглянул вниз, туда, где ощущал жжение в боку, понял, что краснота на лезвии была его собственной кровью. Она прорезала рубашку и кожу, оставив рваную кровоточащую рану, которая уже начинала дьявольски болеть.

– Будь ты проклята, чертова баба! Смотри, что ты наделала. Он шагнул в ее сторону, и Энни подняла руку с ножом.

– И сделаю еще хуже, если вы снова осмелитесь меня тронуть. – Ее выпад, хотя и не задевший ничего, кроме воздуха, вынудил его остановиться.

Яростно глядя на нее, он глубоко вздохнул, потом тряхнул головой и, к изумлению Энни, расхохотался.

– Клянусь Богом, красотка, ты штучка что надо. – Он скомкал в ладони полотно рубашки и прижал к ране, стараясь остановить кровь. Опустив голову, чтобы лучше видеть рану, он как будто на мгновение забыл о присутствии Энни и о ее ноже.

Но когда он снова посмотрел на нее, скрестив с ней взгляд, она поняла, что он не забыл ни о ней, ни о том, как позорно она себя вела.

– Уж я-то знаю, как доставить дамочке удовольствие, мисс Энни. И что ни говори, вы как будто наслаждались вовсю.

Энни подняла подбородок, пытаясь унять дрожь в руках.

– Интересно, скольким другим женщинам удалось вот так обвести вас вокруг пальца?

– Обвести вокруг пальца?

Угрожающе приподнятая бровь вынудила Энни крепче сжать рукоять ножа. Она сглотнула.

– Меня не интересует ни ваше напыщенное самодовольство, ничто иное – кроме способности разгромить де Порто.

Он усмехнулся, показав крепкие белые зубы:

– А я думаю, что вы лжете. Каждого из нас интересует в другом кое-что, не имеющее никакого отношения к негодяю де Порто. С которым, кстати, я совсем не собираюсь связываться.

– Вы его боитесь? – Энни вопросительно приподняла брови.

В порыве гнева он открыл было рот, чтобы отвергнуть всякие обвинения в трусости, но остановился, заметив блеск ее глаз. Такой же, как когда она устроила так, что он принял приглашение ее дяди к чаю.

Может, у нее глаза ангела, но хитрости больше, чем у фокусника.

Теперь она ждала его ответа с выражением совершенной невинности, хотя ее волосы и одежда были в полном беспорядке после любовной игры.

Она ждала, что он станет гневно отрицать страх. И даже докажет свою отвагу тем, что согласится выполнить ее просьбу. Так вот, скорее этот островок засыплют снега и покроют льды, чем он снова попадется на ее штучки.

– Боюсь? – переспросил Джеми, как будто раздумывая над смыслом этого слова. – Ну, я полагаю, что только дурак не боится возможной смерти. – При виде удрученного выражения ее лица он не мог сдержать улыбки. – Но только тот, кто совсем лишился разума, рискует жизнью, не думая о вознаграждении. И, – добавил он, приподняв запачканную кровью ладонь, когда она попыталась что-то сказать, – меня не интересует духовное вознаграждение.

– Какой же вы пройдоха.

Джеми поклонился, не обращая внимания на боль в ране.

– Капитан Маккейд, пройдоха, пират и негодяй, к вашим услугам… но, конечно, не в буквальном смысле. – Джеми осторожно приподнял пропитанную кровью рубашку, хмурясь при взгляде на рану. К счастью, лезвие только проткнуло кожу. Он не думал, что есть какие-то внутренние повреждения. Но ему вовсе не нравилась боль, и он подумал, что Энни Корнуэлл надолго останется в его памяти как женщина, причинившая ему достаточно боли.

Джеми повернулся на каблуках и глянул через плечо.

– Полагаю, вы не из тех, кто способен нанести человеку удар в спину?

– Даже если я его совершенно презираю? – Он почти готов был поверить, что при случае она могла бы это сделать, но она покачала головой: – С вас мертвого мне мало толку.

– С меня и с живого, мисс Корнуэлл, вам не будет никакого толку. – Решив, что с него достаточно, Джеми двинулся по тропе с намерением теперь-то уж убраться с этого острова. И ничто его не остановит. Но тут она сказала то, что могло его остановить.

– Я отдам вам свои драгоценности, если вы поймаете де Порто.

Джеми остановился как вкопанный, бросив через плечо взгляд, заставивший ее отступить на шаг.

– У вас есть драгоценности?

– Да. Брошь с рубином и жемчуга. И еще бриллиантовое ожерелье и такие же серьги. – Она вздернула подбородок. – Они достались мне от матери.

Резко повернувшись, Джеми подошел к девушке.

– И что может мне помешать попросту отобрать их у вас? Знаете ли, пираты именно так и поступают.

– Вы считаете, что я не подумала об этом? – Ее рука уже устала держать нож, и Энни решила, что с него все равно будет мало толку, если Джеми решит ее обезоружить. Осторожно, как учил Израэль, она убрала нож в сделанную в юбке прорезь. Снова подняв голову, она увидела, что пират с насмешкой наблюдает за ней.

– Они спрятаны, – сказала Энни, желая снова вернуть его внимание к предмету обсуждения. – Там, где вам их никогда не найти.

– Понятно. – Мгновение Джеми стоял, уперев руки в бока и поглядывая то на нее, то на окружавшие их джунгли.

– Уверяю вас, эти драгоценности стоят кучу денег. Это мое наследство. Когда дядя Ричард после смерти моих родителей взял меня к себе, он поклялся никогда не трогать драгоценности, и так и сделал.

– Даже для своего великого эксперимента?

– Либертия почти с самого начала могла сама себя обеспечивать. – Она опустила глаза. – Во всяком случае до набега де Порто.

Джеми сделал шаг вперед.

– Верно ли я понял…

– Оставайтесь на месте, капитан. – Запыхавшийся от бега Израэль остановился, чуть не упав, выхватил пистолет и нацелил его на Джеми. – Я вдруг сообразил, что оставил вас одну с… Боже Всемогущий, что с вами случилось, девочка? – Он перевел испуганный взгляд с Энни на Джеми. – А вы, капитан, весь в крови, как заколотая свинья.

– Правда? – Джеми глянул вниз и усмехнулся. – Укус в пылу страсти, точно.

– Ничего подобного. Просто мне надо было привлечь внимание капитана Маккейда.

– И уверяю тебя, она его привлекла. И кстати, уже нет никакой необходимости размахивать пистолетом.

– Он прав, Израэль. – Энни жестом приказала ему опустить оружие. – Я даже думаю, что мы со славным капитаном почти готовы достичь взаимопонимания. Разве не верно?

– Скажем так: вы нашли, чем меня заинтересовать. – Джеми наклонился к ней. – Драгоценности – весьма привлекательная вещь.

– Драгоценности? – Израэль повернулся к Энни. – Вы сказали ему про драгоценности?

– У меня не было другого выхода. – Энни посмотрела старику в глаза: – Я предложила заплатить капитану и его команде, чтобы они выступили против де Порто.

– Но ведь драгоценности…

– Это все, что у меня есть. Да, Израэль, мне это известно. Но капитан – деловой человек и не будет рисковать своей славной жизнью только ради доброго дела.

Израэль поскреб макушку.

– Так что вы пообещали ему добычу.

– Да, пообещала. – При виде озадаченного выражения лица Израэля сердце Энни упало. Если капитан Маккейд заподозрил правду, ничего не выйдет. Он был вовсе не глуп… к несчастью. – Как там дядя Ричард?

Израэль перестал чесать голову.

– Спит как младенец. Я все равно не понимаю…

– А тебе и не требуется. – Энни взяла Израэля за руку и подтолкнула его обратно в сторону деревни. – Посмотри, пожалуйста, как там дядя. Я скоро приду.

Когда она снова повернулась к пирату, тот укоризненно покачал головой.

– Мисс Корнуэлл, я начинаю думать, что никаких драгоценностей нет.

– Вы не верите моему слову?

– Не верю, Энни. Вы дали мне основания сомневаться не только в ваших словах.

– Отлично. – Энни откинула голову. – Тогда я найду кого-нибудь другого, готового потратить пару недель, чтобы заработать.

– Нет. – Не успела она и глазом моргнуть, как Джеми оказался рядом с ней. Он удерживал ее запястье, пока она безуспешно пыталась вытащить нож. – Я найду де Порто и доставлю его на Либертию, но за хлопоты мне потребуется нечто большее, чем драгоценности.

Сердце Энни бешено колотилось под шелком корсажа. Пытаясь сдержать дрожь в голосе, она сказала:

– Но у меня больше ничего нет.

– О, Энни, конечно же есть. – Одним рывком он отдернул ее руку за спину, замкнув девушку в своих объятиях.

Ее грудь прижалась к его груди. Она испугалась, но как могла старалась не выказать ему свой испуг. Даже когда их губы слились, она осталась неподвижной.

– Да, милая, у вас есть многое, и когда я вернусь, то потребую награду.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите.

От его смеха по ее коже поползли мурашки.

– А я думаю, что имеете. Нам надо закончить то, что было начато в Нью-Провиденсе. – Он еще раз поцеловал ее недолгим крепким поцелуем, потом отступил на шаг. – Значит, договорились?

– Да. – Энни не верилось, что это ее голос дал согласие на его требование. Но его ухмылка подтвердила, что она произнесла это. – Да, все что вы скажете, только доставьте сюда де Порто и верните Артура.

– Все, что скажете, – повторил он ее слова и направился к причалу.