Сердце пирата

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Их пистолеты и мушкеты были абсолютно бесполезны.

Джеми посмотрел на мокрое оружие, которое он сжимал в руке, и снова засунул его в висевшую на груди кобуру. Этот порох ни за что не вспыхнет. К несчастью, команду де Порто, уютно устроившуюся в сухом помещении сахарной фабрики, такие вещи не волновали. Джеми подумал, что их-то оружие будет стрелять отлично.

– Что будем делать, капитан?

Джеми взглянул на Израэля. Старик, боровшийся с ветром, едва держался на ногах. С ним были еще пятеро из команды «Гиблого дела».

Джеми приложил ладони ко рту, чтобы Израэль мог его услышать.

– Здесь есть другой вход?

Старик кивнул, и Джеми знаком приказал вести их группу туда. Прежде чем оставить своих товарищей в неуютном укрытии среди камней, он укрепил на поясе шпагу и несколько ножей, и еще один зажал в зубах.

После того как, преодолевая ветер и хлеставший в глаза дождь, они добрались до западной стены, Джеми занялся крюком на ставне окна. Как только крюк был скинут, ставня захлопала, колотя о стену.

Вскоре дверь приоткрылась. В нее протиснулся пират, изрыгая поток ругани, вполне достойной его профессии. Пригнувшись от ветра, он огляделся, увидел отцепившуюся ставню и двинулся к ней. Он никого не заметил, пока Джеми не тронул его за плечо.

Удар кулаком – и пират растянулся в грязи.

Джеми знаком велел Израэлю укрепить ставню, потом открыл дверь и скользнул внутрь. Он сразу спрятался за бочками и протер глаза. Ближе ко входу в помещение был виден свет, слышались громкие голоса. В диком вое шторма слов было не разобрать, но по их сбивчивости можно было понять, что говорившие здорово пьяны.

Джеми пробирался от бочки к бочке, размышляя, скоро ли де Порто заметит отсутствие пирата, отправившегося укреплять ставню. Теперь он расслышал гнусавый голос француза и ориентировался на него, осторожно пробираясь вперед.

Он так сосредоточенно вслушивался в голос своего врага, что едва обратил внимание на слабый шорох у себя за спиной. Он резко обернулся, ожидая нападения с тыла, но увидел только нескольких связанных людей. Джеми узнал самых влиятельных людей на острове. Мэтью Бакстер и Морт Татум. Молодые люди, которые могли бы доставить де Порто больше всего хлопот. Они умоляюще смотрели на него поверх кляпов.

Пробравшись обратно, Джеми быстро развязал их путы и раздал им ножи. Он прижал палец к губам, потом указал троим влево, троим вправо, а остальным велел следовать за собой.

При свете свечи можно было видеть человек двадцать пиратов, развалившихся на полу прислонясь спинами к бочонкам. У некоторых в руках были жестяные кружки, а остальные пили прямо из бутылок и кувшинов. Судя по их крикам и жестам, они довольно давно поглощали ром.

Это обстоятельство было Джеми на руку. В то же время он обратил внимание, что под рукой у большинства пиратов были заряженные пистолеты.

Стиснув рукоять ножа, он ждал, пока другие займут свои позиции вокруг веселившихся пиратов. Потом, приподнявшись на носках, бросился вперед.

Пираты с искаженными от изумления лицами неуклюже старались подняться. Но хоть и пьяные, эти люди были бойцами. Когда Джеми повалил де Порто на пол, раздался первый выстрел. От удара у француза перехватило дыхание. Но при всей своей рыхлости и любви к выпивке, де Порто не случайно добился успеха в карьере пирата. Он был силен, вынослив и безжалостен, и, как загнанная в угол пантера, он пытался вцепиться пальцами в глаза Джеми.

Но на карту было поставлено слишком многое, и на этот раз Джеми не собирался проигрывать. Он снова и снова бил кулаком в оплывший подбородок. Де Порто выдернул из-под жакета пистолет и ударил Джеми стволом в висок. Брызнула кровь, и от боли он несколько бесценных секунд ничего не видел. Тем временем де Порто с трудом поднялся на ноги и прицелился.

Грохнул выстрел, и Джеми подумал, что вот-вот наступит тьма. Но упал не он, а де Порто. Он повалился назад и ударился мясистым плечом о стол, отчего фитиль каганца выскочил из неглубокой миски, где он плавал в расплавленном жиру.

Джеми оглянулся и увидел стоявшего над де Порто Израэля, в руке которого еще дымился пистолет.

– Всегда хотел убить этого ублюдка, – сказал он, отбрасывая бесполезный теперь пистолет, и выхватил нож, чтобы встретить очередного противника.

Джеми вскочил на ноги и ринулся в гущу схватки. Ощущение нереальности всего происходящего усиливали поднимающиеся с пола струйки дыма. Пираты где пили, там и лили. Язычки пламени перескакивали с одной пропитанной ромом доски пола на другую, пожирая все, что могло гореть. Когда огонь добрался до бочонков с ромом, они вспыхнули адским пламенем, поднявшимся до самой крыши.

– Все к выходу! – крикнул кто-то.

Джеми повернулся к Израэлю, схватившему его за руку. Старик согнулся пополам в приступе кашля, но не ослабил хватки.

– Пойдемте, капитан, – успел произнести он, потом его ноги подкосились.

Джеми подхватил его, не давая упасть, и взвалил на плечи. Опустив голову, он стал пробираться к двери. Дым уже заволок все помещение.

– Кто-нибудь еще остался внутри? – крикнул Джеми, выбравшись наружу. Дождь почти кончился, ветер стих. Но небо, кроме приданного ему пожаром оттенка, светилось еще каким-то странным светом.

Отойдя на несколько ярдов от здания, Джеми упал на колени в грязь. Он прислонил Израэля к стволу дерева и стал глубоко вдыхать чистый, свежий воздух. Небольшая кучка людей молча смотрела на пожиравшее здание пламя. Когда Джеми повторил свой вопрос, некоторые повернулись к нему.

– Как будто все выбрались, – ответил Морт Татум. – Кроме пиратов и Леса Милкенса, но у него была уже дырка в груди. Постойте, капитан Маккейд. – Он загородил Джеми путь в огненный ад. – Он был мертв. И то же будет с вами, если вы туда вернетесь. – В этот момент в знак подтверждения его слов крыша рухнула, рассыпая в небо каскады искр.

Шторм прекратился, во всяком случае на время. Энни жила на острове в Карибском море достаточно долго, чтобы понимать, что это только временная передышка и что хвост урагана часто оказывается еще сильнее. Но у нее есть время, особенно если она поторопится. И она думала, что больше не вынесет, если будет продолжать вот так расхаживать взад-вперед по комнате, не зная, что же происходит. Ей было необходимо найти Джеми. И дядю Ричарда.

Энни заспешила по тропе, пробираясь между нанесенными ветром обломанными ветками. Она понимала, что шторм был сильным, но не предполагала, что он причинил столько вреда острову.

В отдалении она увидела дым – горела сахарная фабрика. Девушка побежала туда со всех ног. Она уже почти миновала вырванное с корнями дерево, как вдруг заметила кого-то в гуще листьев. Задыхаясь, Энни бросилась туда. Она почему-то знала, кто там, еще до того, как с трудом пробралась между листьями, стараясь избегать их острых краев.

Он был еще жив. Энни видела, как его грудь вздымалась и опадала под промокшей жилеткой. Но его лицо было мертвенно-бледным на фоне покрывавших лицо серо-коричневых потеков грязи.

– Дядя Ричард! – Энни попыталась привести его в чувство, но ее отчаянные призывы не смогли вызвать хотя бы еле заметного подрагивания его коротких густых ресниц.

А вытащить его оказалось невозможно. Когда Энни попыталась это сделать, то обнаружила, что его ноги придавило упавшей пальмой. Энни вскочила на ноги, решив бежать за помощью. Но не успела она сдвинуться с места, как ее лицо залили новые потоки дождя. Шторм возобновился с прежней силой, и она скорчилась, прикрывая голову дяди своим телом, чтобы он хотя бы не захлебнулся в лившем с неба водопаде.

Она исчезла.

– Проклятие! – Обшарив маленький коттедж в поисках Энни, Джеми раздраженно хлопнул ладонью по двери. Он оставил Израэля с остальными в церкви, где собралось большинство граждан, чтобы переждать шторм. А сам прибежал, чтобы забрать Энни и отвести ее туда же, и добрался до коттеджа как раз перед новым взрывом урагана. Только чтобы увидеть, что ее нет.

Но куда она могла деться?

Ее не было ни в церкви, ни у сахарной фабрики. И зачем ей было идти в другой коттедж? Этот как будто перенес первую половину шторма не хуже других.

Джеми вышел под дождь, не уверенный в том, куда идет, зная только, что не может ее бросить, даже не попытавшись найти.

Потом он решил, что это было чудо, но сначала назвал только слепой удачей то, что споткнулся о дерево, под которым она сидела, склонившись над неподвижным телом дяди.

– Боже, Энни! – Джеми обхватил ее промокшее до костей тело. Она приникла к нему, но стала упираться, когда он попытался ее поднять.

– Я не могу его вытащить. Его прижало, – воскликнула она, и ветер сразу унес ее слова.

Он уже почти мертвец, подумал, но не произнес вслух Джеми.

– Возвращайтесь в коттедж. Я принесу его.

– Нет.

Она отчаянно затрясла головой, и Джеми решил, что сейчас не время спорить. Он сунул руки в грязь под ствол дерева, потом обхватил гладкую кору и, кряхтя, стал тянуть. Дерево оказалось тяжелее, чем он думал, но в конце концов ему удалось приподнять его.

– Теперь тащите! – заорал он, стараясь перекричать шторм.

Энни потянула изо всех сил, понимая, что делает дяде больно. Но у нее не было выбора. Когда удалось освободить его ноги, она позвала Джеми. Ствол снова опустился в болотистую почву.

Джеми взял Ричарда на руки и, склонившись против ревущего ветра, последовал за Энни в ближайший домик.

Джеми знал, что она будет здесь.

Он мгновение стоял, глядя на Энни, ощущая ее боль, прежде чем пройти к месту погребения. Островитяне обнесли скромные могилы изгородью из некрашеных жердей, как будто это могло как-то защитить тех, кто покоился под землей. Или это было напоминанием о том, что на Либертии когда-то существовала и процветала цивилизация.

Наклонившись, Джеми оборвал стебли лиан, уже проникших под загородку.

Она оглянулась, грустно улыбнулась ему и заправила под капор прядь волос.

– Думаю, пора идти.

– Верно. – Джеми бросил листья в кусты. – Мы пропустим прилив, если не поторопимся.

Энни сложила руки на груди, не сводя глаз с небольшого креста, отмечавшего могилу ее дяди.

– Может, это к лучшему, что он не дожил до того момента, как рухнула его мечта.

Она обратила к нему взор своих темных глаз, и Джеми только пожал плечами. Он чувствовал себя негодяем, забирая ее отсюда, но здесь у нее ничего не оставалось. Кроме того, что фабрика сгорела, ураган уничтожил остатки посадок сахарного тростника.

И поселенцы, последователи Ричарда Корнуэлла, решили уехать. Джеми должен был доставить их в Нью-Уорлд. На следующий день после урагана, когда солнце поднялось в ясном карибском небе, они оценили размеры ущерба. Потом похоронили погибших: своего губернатора, пиратов и Артура. После похорон они провели собрание и проголосовали за то, чтобы покинуть остров.

Всю следующую неделю Джеми и его команда занимались починкой «Гиблого дела». Судно выдержало шторм в отличие от «Шлюхи Франции». На утро после шторма от нее осталась только макушка грот-мачты. Море все еще выбрасывало на берег ее обломки.

Джеми прошел за Энни на вершину холма. Оттуда, где они стояли, можно было видеть весь остров – рваное лоскутное одеяло сломанных деревьев и сметенных ветром посадок. Сзади, в лазурной гавани, стоял готовый к отплытию корабль.

– Я знаю, что вы не хотите уезжать, но…

– Почему вы так решили? – Энни посмотрела на капитана. Неутихающий ветер откинул блестящие волосы с его лица, в ухе сверкнула золотая серьга. Он выглядел пиратом до мозга костей, но когда они заглянула ему в глаза, их взгляд был нежен. – Либертия была мечтой моего дяди, а не моей. О, я хотела, чтобы она осуществилась… ради него. Но меня здесь ничто не держит. – Она опустила глаза. – Во всяком случае, не держало бы, если бы мы могли быть вместе.

– Энни. – Его голос был полон муки.

– Я люблю вас, Джеми. Этого ничто не может изменить. Ни то, что вы пират… – Она на мгновение умолкла. – Ничто.

– Почему мы должны сейчас это обсуждать?

– А когда бы вы хотели? Когда оставите меня в Чарльз-тауне? Или, может, вы предпочитаете, чтобы мы вообще об этом не говорили? Так было бы проще, да?

– Черт побери, Энни, я как будто доказал, что не всегда выбираю самый легкий путь. И если вы думаете, что я сейчас собираюсь сделать так, значит, вы свихнулись. – Он отвернулся. – Я ведь вам объяснил, почему из этого ничего не может выйти.

– Потому что вы пират.

– Верно. Это так и осталось.

– А если бы не были им?

Он медленно повернулся к ней с глубокой печалью на лице.

– Энни, не надо этого делать.

– Я жду ответа. – Когда он протянул к ней руку, Энни отступила. – Думаю, что уж это-то я заслужила. – Не обращая внимания на то, что он вопросительно приподнял брови, она продолжала: – Ладно, может быть, вы мне ничего не должны. Но все равно я хочу получить ответ. Если бы вы не были пиратом, как бы вы поступили?

Он колебался лишь мгновение.

– Я бы на вас женился, Энни, если бы вы согласились, – просто сказал он, и Энни охватила такая любовь к нему, что она бросилась в его объятия и прижалась к широкой груди. От него пахло ветром, и солью, и свободой, и она не желала его отпускать, даже когда он мягко оттолкнул ее от себя.

– Что я хочу и что я буду иметь – это две разные вещи. Этот урок я тяжело усвоил и не скоро забуду. – С этими словами он повернулся и стал медленно спускаться с холма. Энни догнала его и сунула ему в руку свернутый в трубку лист бумаги.

Он удивленно посмотрел на документ, потом на девушку.

– Прочтите, – только и сказала она. Энни внимательно наблюдала за его лицом, пока он развязывал бечевку. Он глянул на написанные аккуратным почерком ее дяди строчки, потом более внимательно прочел их и снова взглянул на Энни.

– Вы разве не знаете, что это такое? Что это значит?

– Это лицензия на каперство… на мое имя. Но почему?.. И как?..

Энни с облегчением выдохнула, только сейчас осознав, что задерживала дыхание.

– «Почему» – я точно не знаю, но «как» – это совсем просто. Дядя Ричард основал Либертию по королевскому указу, так что он был губернатором и имел тот же статус, что и все королевские губернаторы.

– И возможность поощрять каперство?

– Вот именно. Англия воюет с Францией. Полагаю, дядя Ричард считал, что раз де Порто был французский пират, то вы помогали Англии. – Она помолчала. – У дяди Ричарда было звание вице-адмирала. Вообще у него было много прав, но в соответствии с философией Джона Локка он не часто ими пользовался.

– Но он сделал это… Он официально объявил меня и мою команду каперами, а не пиратами. – Джеми переводил взгляд с Энни на документ и обратно, едва сдерживая возбуждение.

– Вы ему понравились, Джеми, и он в вас поверил. Как и я. Не успела она это произнести, как очутилась в его объятиях. Оба они смеялись и плакали, обнимая друг друга.

– Вы заметили, там в самом низу написано, что он дает вам прощение за все прошлые преступления?

– Да. Но я все же с трудом могу в это поверить. Это как возможность начать жизнь сначала. – Он провел пальцем по ее щеке. Она посмотрела на него лучившимися любовью глазами. Он медленно коснулся губами ее губ. – Возможность для нас начать все сначала, Энни, любовь моя.