Серый Волк для Снегурочки (СИ)

Глава 31

Лика открыла глаза и уставилась в белый потолок. Что это? Она умерла? Попыталась пошевелиться, и пробившая все тело боль оповестила ее, что она ещё жива и чувствует.

Немного повернула голову. Это была больничная палата, и рядом лежала женщина под какими-то аппаратами с кучей трубок.

В ее руку тоже была воткнута капельница. Вид иголки, входящей в тело, почему-то рассмешил, ещё недавно, если бы кто-то хоть намекнул, что она будет вот так лежать и ждать чьей-то милости, она сломала бы ему шею.

Тихий смех вырвался из груди, слёзы покатились по щекам. Соседка никак не реагировала, без сознания, вот и она лежала таким же овощем.

А что изменилось? Вот и сейчас она продолжает дышать, смотреть, думать, испытывать эмоции, но разве это делает ее жизнь полноценной?

Лика желала только одного — умереть, она не хотела цепляться за такое ничтожное существование.

Стоп. Она в больнице. Последнее, что видела, это главы родов, а значит отец у них, только он мог направить волков к их домику. Он не пришёл сам, жив ли он ещё? Что делают с предателями? Получается, что в этом мире она осталась одна. Что дальше? Хоспис? Где она будет гадить под себя и есть с ложки манную кашу.

Ее мысли прервал приход врача. Высокий, стройный шатен, он сразу привлек ее внимание. «Красивый» — почему-то подумала девушка и сама удивилась своим мыслям.

Его голубые глаза внимательно сосредоточились на ней:

— Вы пришли в себя значительно быстрее, чем я ожидал, это хороший знак.

— А стоило приходить? — ее голос был хриплым, она вдруг почувствовала сильную жажду. — Ну, раз вы такой оптимист, может водички дадите?

Он взял стакан с водой с ее тумбочки, видимо, кто-то подготовился к ее пробуждению, и поднёс к губам, аккуратно приподняв немного голову.

Ощущать прохладу на языке было безумно приятно, сколько она вот так просто пролежала? Ведь все это время не ела, не пила…

— Вы, наверное, очень добрый человек? — Ее зеленые глаза сузились и поймали взгляд врача.

— Я не имею права быть добрым, мне нужно лечить людей, а это, поверьте, часто мешает.

Он словно угадывал ее мысли и заранее отвечал.

— Тогда просто усыпите меня, как больную собаку. Я могу подписать нужные документы.

— К счастью мы не практикуем эвтаназию, и ваш случай небезнадёжен. Поверьте, всегда есть для чего жить — этот странный доктор тепло улыбнулся.

Врет. Он все равно слишком добрый, сколько бы не старался этого скрыть. Только что ей это даёт?

— Может расскажете, что с вами произошло? Люди, которые привезли вас, сказали, что это несчастный случай и что они нашли вас в лесу. Вот только почему-то мне не вериться. Наверное, слишком нехарактерные повреждения…

Лика задумалась. Не смотря на то, что она теперь человек, выдавать тайны не нужно, даже в целях самосохранения. Ее ведь запросто могут и в психушку отправить. Это будет, наверное, хуже, чем дом для инвалидов.

— Я не помню. Пошла гулять, заблудилась, а потом, как темное пятно.

— Вы понимаете, что я обязан вызвать полицию и написать заявление? — его взгляд стал жёстким, словно предупреждал, он не любит лжи и насилия.

Лика понимала, что местные догадываются о многом и никогда не лезут в дела ордена. Полицейским будет проще нейтрализовать врача, чем начать разбираться.

Она не хотела, чтобы он пострадал, слишком ещё молодой и красивый.

— Я очень устала, можно отдохнуть? — она показательно прикрыла глаза и выровняла дыхание.

Тёплая ладонь накрыла ее пальцы, слегка сжала их и отпустила. Он тихо вышел, не говоря больше ни слова, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Крупные слёзы потекли из глаз девушки, безысходность накрывала все сознание, но самое странное, что давало силы дышать, это то, что она могла чувствовать. Ее пальцы не потеряли чувствительность…

Может и прав этот чудный доктор, и ее случай действительно небезнадёжен?

Она прикрыла глаза и действительно задремала, слабость накатила мягкой волной, унося в мир снов.

Ей снился чудный сон, зелёная трава, огромная поляна, и она идёт по ней, касаясь шелковых растений. Солнце ярко светит, согревая ее озябшее тело, сердце быстро бьется в предвкушении…

Звонкий детский смех. Она поднимает глаза, но яркий свет не даёт увидеть кто это, только силуэт мужчины, держащего на руках маленькую девочку.

В душе растекается что-то горячее, а на глаза накатывают слёзы, необъяснимой радости.

Кто-то настойчиво звал ее, прерывая сон. Лика попыталась сфокусировать взгляд, сбрасывая с себя остатки сна. Так не хотелось возвращаться в реальность, но наваждение уже исчезло и перед ней снова стены больничной палаты и взволнованное лицо доктора.

— Вам плохо? Больно?

— С чего вы взяли? — ее голос был немного хриплым.

— Вы плакали во сне.

— Нет. Это просто сон — сожаление дикой кошкой скребло сердце, если бы было можно остаться там, в той реальности…

— Сейчас уже почти вечер. Вам нужно что-то поесть.

Лика на мгновение замерла и безумная мысль пронеслась в голове. Она не будет больше есть и пить, так сможет закончить этот фарс, который заменил полноценную жизнь.

— Я не хочу…

Доктор сдвинул брови и строго сказал:

— Это не серьезно, вы взрослый человек, а ведёте себя, как ребёнок. Нужно ценить, что судьба дала вам второй шанс, нужно цепляться, а не капризничать. Перестаньте пытаться увеличить мое кладбище. И предупреждаю сразу, в противном случае мы будем кормить вас через капельницу.

Девушка с испугом подняла на него глаза:

— Вы о чем?

— Ну, это образно. Говорят так, что у каждого врача есть своё кладбище — он смутился, но тут же взял себя в руки. — У меня хорошие новости, мой знакомый нейрохирург, он практикует в столице, согласился приехать сюда и провести операцию. Очень большой процент, что вы сможете ходить. Я буду ассистировать.

Задержал на ней взгляд:

— Не вижу бурной радости.

— Какой смысл? Я совсем одна, и, по — большому счету, мне больше некуда идти. Кому нужно мое счастье?

— Считайте, что мне, а сейчас я принесу бульон, и вы не станете со мной пререкаться — с этими словами он вышел из палаты и вернулся через пару минут под громкое возмущение медсестры. Та упорно пыталась отнять у него тарелку и взять эту обязанность на себя.

Если бы он согласился, то Лика точно бы не стала есть…

Но он не согласился. Пришёл, подвинул больничный стул к кровати и, взяв ложку, весело сказал:

— Ну, что, приступим?

— Сначала скажите как вас зовут — она кинула взгляд на бейджик, но там была только фамилия. Странно, обычно пишут имя отчество. Да и доктор странный…

— Родион — затем помолчал немного и добавил — Викторович. Но можете меня называть Родя, меня так друзья называют.

— А я тоже ваш друг?

— Думаю есть все шансы им стать.

Что-то непреодолимое тянуло к этой девушке, ещё когда он только увидел ее в приёмном покое, беззащитную, без сознания, так и подмывало поправить эти длинные густые пряди цвета вороного крыла. Словно стоит протянуть только руку и дотронуться, как он сможет ей отдать часть своих сил и увидеть ее взгляд.

Но вокруг были люди и это было слишком непрофессионально. Так не положенно.

Он сразу же назначил некоторые обследования, результат огорчил, но и подарил надежду. Позже, стоя рядом с кроватью в палате реанимации, он внимательно разглядывал ее лицо, очертание фигуры под белой больничной простыней.

Красивая. Она была хороша, той неземной, нереальной красотой, что даёт только молодость и, наверное, чуточку магии. Простым смертным, наверное, не дано быть такими, как она.

Странная, немного дерзкая и очень сильная. Только пришла в себя и тут же попыталась с ним спорить. Вот только внутри неё пустота.

Сердце защемило, до боли, захотелось обнять, прижать к себе и дать стопроцентную гарантию, что все будет обязательно хорошо.

Казалось, он давно выгорел, просто был строг и поступал по правилам, но только не в этом случае…