Серый Волк для Снегурочки (СИ)

Глава 39

Иван кидал озабоченные взгляды на жену, та была ещё слишком слаба, так хотелось оставить ее дома, но это было невозможно, Высший Совет никого не жалеет и не прощает, нельзя просто взять и нарушить их приказ. Раз сказали быть, значит быть…

Кир так и не соизволил появиться до самого их отъезда, хотя его присутствие четко ощущалось в доме. На столе вдруг появились сливы и яблоки, как намёк, что детям нужны витамины.

Время катастрофически поджимало, нужно выезжать. Элька, полностью одетая, вышла на крыльцо:

— Не переживай ты так, никто не виноват в случившемся, только те, кто все это затеял.

— Ты не понимаешь, суд может в любое мгновение повернуться в сторону ордена, с нас спросят, почему допустили убийства, почему не навели порядок. Светлая клятва данная нашими предками, ведёт кровный отсчёт, даже если бы кто-то из нас и захотел выйти, он уже не может.

— Ну, не могут же они наказывать тех, кто невиновен?

— Я не знаю, никто из нас ещё не встречался с ними.

— Все, хватит депрессии, заводи своего верного коня и поехали, а то нас с тобой уволят за опоздание — она постаралась придать голосу веселые нотки, чтобы хоть как-то подбодрить мужа.

Иван только печально покачал головой и открыл дверцу внедорожника, помогая ей сесть в машину.

Все действо происходило возле Изумрудного озера. На огромной поляне собрался весь орден, маги, лесники и оборотни, практически заполнили все пространство, не считая небольшого круга, где и должен был занять своё место Высший Совет.

Элька с Иваном продирались сквозь толпу, нужно было отыскать Аврору. Они были среди главных участников и следовало держаться ближе, их должны вызывать одними из первых.

Она держалась за локоть мужа, стараясь не отстать, многих из присутствующих не знала, но каждый, кто оборачивался в ее сторону кивал в знак приветствия. Она здоровалась в ответ и почему-то становилось легче от осознания, что их много и есть шанс доказать свою правоту.

Выйдя, почти в самый первый ряд, заметила, что клетки с подсудимыми были доставлены заранее. Ида так и не обратилась, волчица лежала, не шевелясь, и только глаза злобно сверкали, как два холодных камешка.

Илар сидел, закрыв глаза и опустив руки, его лицо выражало полную отрешенность от происходящего. Только мерно вздымающаяся грудная клетка говорила о том, что он жив и все ещё дышит.

Магисса с Никифором стояли рядом, как каменные изваяния, в их лицах читалась великая скорбь. Элька хотела ринуться в их сторону, но муж вовремя остановил ее, схватив за руку:

— Начинается — голос был тихим и напряженным.

Толпа, мерно гудевшая, обсуждая происходящее, мгновенно замерла. Казалось, все перестали даже дышать.

Посреди свободного круга пробилось белое свечение, переходящее в окно портала. Тихий шорох травы, дуновение ветерка и вот уже семь мужей Совета стоят кругом перед ними.

Аврора преклонила колени, все тут же последовали ее примеру, страшась взглянуть на судей.

Элька осторожно подняла голову и ее взору предстала величественная картина:

Семь мужчин, больше похожих на каменное изваяние, ничем не отличались друг от друга, словно семь близнецов. Лица бледные, даже белоснежные, словно не принадлежали живым существам и только глаза, как две чёрные дыры сверлили каждого присутствующего, готовясь выпить все силы, если вдруг они решат, что это целесообразно.

Серые одежды развевались на ветру, слегка обтягивая их высокие стройные фигуры. Они стояли не шелохнувшись, даже не поворачивая головы.

Элька поёжилась, кожей ощущая пустоту, которую несли эти посланцы Совета. Слишком похожи они были на чёрных колдунов, вот только разнился цвет одежды и то, что они не скрывали своих лиц.

Один из судей поднял руку и жестом указал на магиссу:

— Выйди!

Та сделала уверенный шаг вперёд и посмотрела смело в глаза говорившему.

— Опусти взор, тебе рано ещё на покой, суд только начат.

Элька ужаснулась своим догадкам по поводу взгляда, но взяла себя в руки и продолжала стоять на коленях.

— Где арестованные?

Аврора указала на Илара и Иду:

— Вот они, но я хочу сказать несколько слов в их защиту…

— У вас сейчас нет права голоса — безучастно заметил судья. — Как только настанет время дать свои показания, тогда изложите все факты.

Его холодный взгляд безразлично скользнул по фигуре Авроры. Она опустила голову и замолчала.

Второй судья сделал странный жест и клетка с Идой открылась, волчица преобразилась в человеческое обличие и ее буквально выкинуло из клетки.

— Начинай с самого начала.

Но Ида упорно молчала, не поднимая взгляда, понимала, что прощения ей не будет. Плечи опущены и весь ее вид буквально кричал о смирении с неизбежным.

— Ты должна рассказать все, что знаешь и в чем виновата, после мы примем решение — ровным голосом повторил судья.

Женщина слегка дёрнулась, но говорить упорно отказывалась. Только нашла в толпе глазами Матвея и с тоской посмотрела на него.

Через секунду ее скрутила дикая боль, практически выворачивая наизнанку. Она закричала и забилась в судороге.

Все застыли не в силах выносить это ужасное зрелище. Элька дёрнулась, чтобы встать, но тут же тяжёлая ладонь Ивана опустилась на ее плечо:

— Нельзя вмешиваться. Она знала, на что идёт.

Пришлось подчиниться, хотя в душе клокотала ярость, сменившая страх.

Через минуту пытка закончилась, и Ида упала на колени, в ее глазах плескался дикий ужас. Что-то безмолвно прошептала и вдруг засмеялась, как сумасшедшая.

Один из серых кивнул другому, тот приблизился к осуждённой и, дотронувшись до виска, стал медленно вытягивать информацию вместе с разумом. С каждой минутой взгляд женщины пустел и становился безжизненным.

Как только судья отошёл от неё, она упала на землю, пуская слюни.

— Уберите ее.

Кто-то из толпы тут же подхватил содрогающееся безвольное тело и ее унесли.

— Следующий!

Илар с ужасом дернулся в своей клетки. Старый волк видимо до последнего не осознавал, что его ждёт наказание пострашнее смерти.

Клетка так же выплюнула его из нутра, как и предшественницу.

— Говори — голос все так же был ровный и безучастный.

— Я виноват, но хотел только одного, спасти своих детей. Признаю все, что натворил и не смею просить о снисхождении…

Речь его была достаточной связной и долгой, было видно, как тряслись руки и ходили жевалки. Он не смел утаить и слова, понимал, что расправа будет жестокой.

К концу его исповеди сочувствия к нему у всех значительно поубавилось. Слишком много жизней положил он за то, чтобы получить желаемое.

Судья жестом руки поднял его над землей:

— Ты приговариваешься к смерти.

Волк согласно кивнул, его глаза с силой зажмурились, а дыхание остановилось.

Раздался тихий всплеск и фигура Илариона растворилась в воздухе.

— Следующий!

Аврора недоуменно подняла глаза:

— Но больше никого нет.

— Ты!