Серый Волк для Снегурочки (СИ)

Глава 41

От пережитого стресса все находились в состоянии прострации, словно потерянные скитались по поляне и что-то спрашивали друг у друга. Никифор подбежал к жене и, заливаясь слезами облегчения, прижал к себе:

— Зачем, зачем ты меня опутала? Я даже не смог помочь тебе, не смог попытаться — его голос срывался, а руки дрожали.

— Я знала, что ты будешь бороться за меня, знала и не хотела рисковать твоей жизнью. Ты не должен сердиться, пойми и не таи обиды.

— Разве я могу на тебя сердиться? Я только что чуть не потерял самое дорогое, что есть в моей жизни, а сейчас нам дали второй шанс и поверь, я всегда любил только тебя и живу только пока ты со мной.

Он ласково прикоснулся губами к ее виску и оставил легкий поцелуй.

— Нам нужно успокоить всех и проследить, что бы они благополучно добрались домой. Никто не снимал с меня моих обязательств перед орденом.

— Да, это будет не просто — Никифор обвёл взглядом растерянных людей. — Но ты справишься, впрочем как и всегда.

Мирон крепко держал руку Марии, не давая девушке упасть. Она потеряла часть жизненной энергии, добровольно отдав ее снежной волшебнице для защиты их всех. Сам он не успел значительно потерять, да и магии в нем было меньше, чем у оборотней, поэтому сейчас переживал за любимую.

— Смотри на меня, сейчас я отвезу тебя домой, и ты сможешь отдохнуть, твоя стая позаботится о тебе, но если ты разрешишь, то я побуду немного с тобой, совсем недолго, просто, чтобы убедиться, что все в порядке.

Он подхватил ее на руки и понёс к дороге, где была припаркована его машина.

— Я хочу, чтобы ты остался…

Голос Машеньки был слабым, но уверенность в принятом решении четко звучала в этой фразе.

— Я останусь до тех пор, пока ты мне это позволишь. Никто и ничто не сможет меня и с места сдвинуть.

— Вот, тоже мне, несчастный рыцарь, иди уже, никто и не собирается тебя двигать — позади раздался голос Матвея, он с улыбкой посмотрел на дочь и, убедившись, что она в надежных руках, добавил — только смотри у меня, если ты ее обидишь, то я твою голову просто оторву и выкину.

Мирон надулся:

— Я похож на человека, который способен на предательство?

— Вот ведь как пафосно загнул. Это ты ещё молодой, горячий, но я тебя предупредил, а ты понял.

Не смотря на слабость, Машенька покраснела и уткнулась лицом в плечо любимого.

— Ладно, доверю тебе отвезти мою дочку домой и можешь там на диванчике в зале лечь, что же с тобой горемычным делать — а потом прибавил себе под нос — эх, не видать мне волчат, так и пойдёт в приоритете людская линия. Но думаю и волчата будут…

Мирон усмехнулся:

— Тогда официально прошу руки вашей дочери — вдруг осмелел лесник и гордо посмотрел оборотню в глаза

— Ты уже иди, проситель, а то неровен час уронишь свою ношу, вот тогда точно голову откушу.

— Ну, на убийства в ордене запрет, раньше нужно было, пока серые судьи не стали к нам в гости захаживать — он заулыбался.

— Тогда придётся соглашаться. Машенька, а тебе этот горемычный — то нужен, а то расхорохорился, руки ему подавай, ноги, хвост?

Девушка еле слышно прошептала, продолжая прятать лицо:

— Нужен.

— Ну, тогда ладно. Дом свой, когда достроишь? А то растянул, уже год никак не закончишь, а жениться собрался.

— Вот теперь и закончу, есть ради чего.

— Все, иди с Богом, а то надоел ты мне, хуже горькой редьки. Мне ещё стаю собирать. Стою тут с вами.

Он кинул беспокойный взгляд на дочь:

— Тебе точно помощь не нужна?

— Нет, хорошо все, восстановлюсь.

Мирон махнул им рукой и отправился к своим, было нужно ещё многое сделать, о многом подумать.

Маги собрались вокруг старейшины, который лежал на траве, не двигаясь, только грудная клетка вздымалась в такт его дыханию. Кто-то подложил под голову свою куртку, чтобы хоть как-то облегчить последние минуты умирающего.

Он открыл глаза и нашёл глазами сына:

— Демид, ты встаёшь во главе клана. Помни, что я говорил тебе, что нёс в твою голову с самого детства: глава, это не про власть, это про обязанности. Глава, это та ноша, которую ты должен нести легко и справедливо. Заботиться о всех, кто доверил тебе свою жизнь и будущее. Пообещай мне, что в первую очередь ты будешь ставить интересы своего рода и только потом свои. Пообещай, как придёт в этот мир твоя суженная, ты будешь ее ждать и защищать, даже ценой своей жизни.

Демид кивнул и, опустившись на колени, взял руку отца:

— Ты знаешь, что я сделаю все так, как ты завещал. Я хочу, чтобы твоя душа была спокойна, никогда ещё в нашем роду не было слабаков, предателей и малодушных. Я пойду твоим путём и никогда не сверну с дороги.

Старик слабо кивнул, потом прикрыл глаза, собираясь с силами, и снова посмотрел на всех, кто стоял сейчас рядом, на всех, кто шёл с ним рука об руку большую часть жизни. Многих он принимал ещё в родах, помнил розовощекими малышами, о каждом мог рассказать все и немного больше.

Его сердце билось ровно, в каждом члене рода он был уверен, как в самом себе. Вот теперь можно и уйти на покой. Как же он устал… Столько веков оттоптал эту землю…

Рядом пробежал легкий ветерок. Аврора неслышно опустилась рядом с ним:

— Отец, я здесь и жива.

Из глаз старого мага потекли слёзы, вот теперь он счастлив. Много лет, после гибели матери, магисса не называла его отцом. Рядом была, помогала, но дочерью быть отказалась, винила его, что не смог продлить жизнь смертной, а она просто не хотела, хотела прожить столько, сколько отведено было Богом.

И вот теперь он почувствовал, как она его обняла, почувствовал горячие капли слез, стекающие из ее глаз.

— Прости меня, отец, прошу. Моя гордыня слишком взяла верх, если только я бы могла все изменить.

— Не нужно ничего менять, ты всегда была, есть и будешь моей маленькой Авророй, моей зарей. Просто, мне пора к предкам, но я всегда буду невидимо рядом, буду защищать и оберегать вас.

Старик издал последний глубокий вздох и его сердце остановилось. Повисла щемящая тишина, только слёзы лились по щекам у всех, кто находился рядом.

Никифор опустился на колени рядом с женой и обнял ее плечи:

— Твой отец был великим человеком и лучшим главой рода, ты должна быть сильной. Мы все в этом мире только гости. Пойдём, нужно собрать народ, сейчас все растерянны и нуждаются в твоей внутренней силе.