Шарлатаны

От автора

Медицине всегда приходилось иметь дело с проблемой шарлатанства. Есть немало печально известных случаев, когда в профессию проникали шарлатаны в буквальном смысле слова, называясь именем врача, который умер или переехал в другой штат. Сейчас, когда мы вступили в цифровую эпоху, возможностей для мошенничества стало еще больше: уязвимость компьютерных баз данных позволяет самозванцу внести исправления и дополнения в свой послужной список или даже заново создать себе биографию. Хакеру больше нет необходимости прибегать к таким старомодным методам, как кража личных данных. Кроме того, широкий доступ к обучающим онлайн-программам, а также наличие удивительно реалистичных роботов-симуляторов, в точности имитирующих патофизиологию человека и различные реакции организма на лечение, делает ситуацию еще более непростой. В результате с точки зрения базовых знаний и технологий различие между профессионалом и талантливым дилетантом стремительно сокращается, эффективно стирая грань между настоящим врачом и шарлатаном.

Слово «шарлатан» имеет французские корни и восходит к XVI веку. Первоначально так называли мошенников от медицины, но постепенно понятие расширилось, и под ним стали подразумевать самозванцев всех мастей. Сегодня слово приобретает новое значение. Бурный рост социальных сетей по всему миру (только число пользователей «Фейсбука» приближается к двум миллиардам) дает новый мощный стимул для появления целой армии самозванцев различного толка. Не секрет, что семьдесят пять процентов людей, общаясь в социальных сетях, так или иначе привирают. В каком-то смысле «фотошоп» реальности становится нормой, а примерно 5-10 процентов аккаунтов в «Фейсбуке» и вовсе являются фейковыми (по некоторым подсчетам, процент фальшивых профилей значительно выше). Многие психологи полагают, что социальные сети являются полем виртуальной культуры, которая приобретает все более и более нарциссический характер. Отсутствие естественных рамок, принятых при живом общении, порождает разобщающую анонимность. Пользователь лишен всякой ответственности за слова и поступки, но обретает взамен безграничные возможности для непрерывного эгоистического самоутверждения и самолюбования. Можно выдавать себя за кого угодно и вести себя как угодно, не опасаясь последствий — безобидных, а порой и не очень — как для других, так и для себя. Это «дивный новый мир»[25], постоянно и неуклонно набирающий обороты.

Медицинские работники не являются исключением. Они такие же активные пользователи всех социальных сетей и сайтов знакомств. И точно так же становятся жертвами различных соблазнов и психологических ловушек. Опросы показывают, что более девяноста процентов врачей используют социальные сети для личных целей, а также для деловых и профессиональных контактов. Активное присутствие в интернете не обходится без последствий. Огромное число жалоб, с которыми приходится иметь дело Федерации государственных медицинских комиссий, связано с неподобающим поведением врачей в Сети.

Известны и случаи применения дисциплинарных взысканий в отношении провинившихся.

Как и общество в целом, медицина находится в процессе стремительных преобразований, связанных с повсеместным внедрением цифровых технологий. Врач больше не является основным источником медицинской информации: эту роль взял на себя интернет. Через несколько лет парадигма лечебной практики кардинально изменится. Она будет ориентирована не на госпитализацию и наблюдение за пациентом в больничных условиях — подход, принятый в девятнадцатом веке, — но на персонализированную профилактическую помощь, основанную на постоянном мониторинге в режиме реального времени, который будет производиться на дому, на работе и в амбулаторных центрах, вместо помещения пациента в дорогие и небезопасные с точки зрения внутрибольничной инфекции стационары. В ответ на этот тектонический сдвиг, частично связанный с проблемой безудержного роста затрат на здравоохранение, медицинское образование должно подвергнуться серьезной модернизации, чтобы соответствовать требованиям времени, особенно если учесть, что это одна из самых консервативных педагогических методик. Нынешний дорогостоящий и зачастую изматывающий алгоритм, включающий четыре года учебы в колледже, четыре года на медицинском факультете и от пяти до семи лет ординатуры, принятый медицинским сообществом в 1910 году, с тех пор практически не менялся.

Роман «Шарлатаны» является попыткой предсказания и обоснования подобного хода развития событий. А попутно читатель может задать себе вопрос: действительно ли мой врач прошел тот курс обучения, о котором так старательно меня информирует, развешивая по стенам своего кабинета многочисленные дипломы, которые с легкостью воспроизводятся на принтере?