Шесть городов пяти континентов

История маленького корабля

Есть такие города, о которых не знают ничего, есть такие, о которых знают немного, например, как они называются и в какой стране находятся. А вот о Париже многие знают многое.

С детских лет по романам Дюма и Гюго, Бальзака и Золя узнаем мы историю этого города, о знаменитых людях, которые родились, жили и творили в нем свои великие или черные дела.

С д’Артаньяном мы гуляем по садам Тюильри и бесконечным коридорам Луврского дворца, с Квазимодо любуемся городом, стоя возле химер Собора Парижской Богоматери, с Жаном Вальжаном проникаем в парижские клоаки, с Гаврошем сражаемся на баррикадах…

Когда мы становимся старше, неповторимый облик этого города предстает перед нами на полотнах бесчисленных художников, писавших Париж.

Новые ворота Лувра в 1640 году изобразил на своей картине Абрагам де Вервер, ворота Сен-Дени в 1730 году — Гюбер Робер, площадь Согласия в 1829 году — Джузеппе Ганелла. И если этих мастеров знают не все, то вряд ли у нас найдется культурный человек, не знакомый с репродукциями картин Ренуара и Моне, Матисса и Пизаро, Утрилло и Бюффе, Тулуз Лотрека и Марке… Тех, кто на протяжении столетий запечатлевал Париж, его улицы и площади, памятники и дома, людей и Сену.

Ну а за последние годы кино и телевидение еще больше приблизили к нам столицу Франции. Думаю, не ошибусь, взяв на себя смелость утверждать, что нет на свете другого зарубежного города, чья история и внешний облик были столь хорошо знакомы советским людям.

Вот почему всегда так трудно писать о Париже. Трудно еще и потому, что жизнь здесь настолько кипуча, в таком постоянном обновлении, что за нею трудно уследить.

Париж бесконечно разнообразен. И хотя многие наши писатели и журналисты (в том числе и автор этих строк) писали оном раньше, я сделаю это снова в надежде, что скажу что-нибудь, пусть немногое, о чем не говорили другие. Ведь любой город каждый воспринимает по-своему, открывает в нем что-то свое, рассказывает о том, что больше всего поразило именно его.

Возможно, кое-что из последующего некоторым читателям знакомо, утешусь мыслью, что для других это неизвестно, а то, что известно им, незнакомо первым.

Впервые я попал в столицу Франции в 1946 году в декабре. Это, вероятно, для Парижа самый унылый месяц.

Овощные лотки с грифельными досками, на которых каждый день мелом пишутся цены, огромные старомодные автобусы с неизменной рекламой на радиаторе, широкие бульвары, усаженные платанами, видная отовсюду игла Эйфелевой башни… Не знаю почему, но все это вызывает у меня особое настроение — смесь грусти, радости, неясной тревоги.

В декабре Париж окутан туманом. Белая громада Сакре-Кёр не слепит глаза в лучах утреннего солнца. По бурым стенам высоких каменных оград, где еще видны старинные надписи «Не вешать афиш. Закон 1881 г.», извиваются струйки дождя, на увитых плющом парапетах Сены букинисты, эти «продавцы разума», как называл их Анатоль Франс, ворча укрывают зонтами свое ветхое книжное богатство. В дожде блестят торцы мостовой, какой не встретишь почти ни в каком другом большом городе, где ее давно заменил асфальт.

Сыро, промозгло и зол ветер.

…С тех пор я бывал в этом городе без малого четыре десятка раз — надолго и проездом, весной и осенью, летом и зимой.

Весной, когда солнце широкими бликами ложится на старинный торец и неожиданными яркими вспышками отражается в стеклах машин, когда запах бензина смешивается с запахом ранних цветов, овощей, легкого сигаретного дыма.

Зимой, мало чем отличающейся от нашей осени, слякотной и чаще всего бесснежной. Средняя температура января немногим более 3 С. И лишь изредка, как, например, в 1971 году, улицы города покрывает снег и ртуть в термометре опускается до —20°.

Бывал летом, когда жара растопляет асфальт и выгоняет всех людей, кто имеет деньги, к морю, а кто не имеет — в парки и сады, когда кажется, нечем дышать и незачем двигаться и впечатление такое, что улицы вымерли.

Надолго ли, нет ли, зимой или летом приезжал я в этот город, но снова и снова бродил по его просторным площадям и узеньким кривым улочкам, вдоль набережных Сены и по аллеям садов, в десятый раз заходил в музеи, театры, на выставки и ярмарки, поднимался на Эйфелеву башню и спускался в душное неглубокое метро. Не уставал ходить и ходить, смотреть и смотреть, видя новое в старом и традиционное в новом.

«Париж — город контрастов». Город контрастов! Сейчас такое определение встречается у нас едва ли не в каждом очерке о каждом западном городе. А между тем Бальзак именно о Париже впервые сказал эту фразу. Контрасты здесь во многом: в жизни обитателей, в архитектуре, в укладе быта, даже в истории…

На городском гербе Парижа изображен кораблик и начертан девиз: «Его качает, а он не тонет». И действительно, немало бурных волн качало этот город, немало штормов сотрясало его, немало молний обрушивалось на его крыши…

В районе Парижа были обнаружены обиталища доисторического человека, так что вполне вероятно, что охотники в звериных шкурах таились в окружающих водопои лесах с каменными топорами в руках в ожидании томимых жаждой животных. Кто знает, не хранили ли следы их босых ног лесные тропинки, по которым пролегли ныне Елисейские поля или улица Лувра.

Если, минуя тихую улочку, зайти в Музей Клюни, то можно осмотреть римские термы — остатки древних бань, когда-то сооруженных у подножия горы Святой Женевьевы. В огромном зале виден камень — памятник, установленный в 14 году нашей эры, при Тиберии, паризийскими речниками в честь Юпитера. Надпись на этом камне, отрытом под Собором Парижской Богоматери, свидетельствует, что почти 2000 лет назад на Сене было активное судоходство. Скорее всего именно этой реке обязана своим современная столица Франции.

Пути, шедшие с севера на юг бассейна Сены, обходили болота Бневра и Гренель. По склонам горы Святой Женевьевы пути те пролегали через лес, они устремлялись на юг через естественную долину Сены, с одной стороны которой возвышался Монмартрский холм, а с другой — высоты Бельвиля. Многие историки полагают, что именно такое сочетание удобных речных и сухопутных дорог послужило основой возникновения Парижа.

Именно здесь, на острове, именуемом ныне Сите, возникло укрепленное поселение галльского племени паризиев Лютеция — «место на воде». Легкие мостки соединяли остров с берегом. В случае опасности их легко можно было сжечь или разрушить. Племя тихо жило здесь в своих круглых деревянных хижинах; охотилось, занималось рыболовством, земледелием, разводило скот, торговало с другими племенами.

В пятидесятых годах до нашей эры Юлий Цезарь покорил Галлию. В своих «Записках о галльской войне» он рассказывает, как посетил Лютецию.

Официальной датой основания Парижа считается 53 год до нашей эры.

Во время восстания галльских племен против римлян Лютеция была разрушена, затем вновь отстроена. Опа превратилась под властью римлян в крепость. На левобережье возникли цирки, бани, дворцы и храмы, построены водопровод и дороги. Через тысячелетие на острове Сите, там, где стоял храм Юпитера, был сооружен Собор Парижской Богоматери. На левом берегу Сены на месте дворца римского наместника позже появился Лувр — дворец королей Франции.

Название Лютеция заменило другое — Цивитас Паризиорум — «город паризпев», потом третье — Паризпя, от которого и произошло название нынешнее.

Шли годы, кипели войны. В V веке нашей эры город захватывают племена франков и превращают его в свою столицу. Чем больше расцветает город, тем больше на него обрушивается всяких бед.

Застраивается Сите, застраиваются берега Сены, прокладываются новые дороги. Короли воздвигают замок в западной части острова, епископы — в восточной. Население растет, расширяется торговля.

В те же времена Париж подвергается нашествию норманнов. В 885–886 годах они много месяцев осаждали город. Однако их тридцатитысячная армия вынуждена была отступить. Разоряли Париж и наводнения, и пожары, население гибло от голода и эпидемий…

И тем не менее Париж все рос, все развивался. В XIII веке город занимал уже 250 гектаров и его населяло более 100 тысяч человек. Париж опоясали каменные стены, вознеслись сторожевые башни. На Сене возникли причалы, верфи, движение судов не прекращалось ни днем ни ночью, за горизонт уходили тучные ноля, виноградники, сады. В то же время создается университет, объединивший блестящие научные и литературные силы — философов и поэтов, медиков и богословов. Намечаются три главные линии развития города на долгие века: управление, торговля, просвещение.

В Сите жили короли, но здесь же находилась и резиденция епископа. На правом берегу Сены шла торговля, как грибы после дождя росли мастерские, склады, лавки, рынки. А на левом все больше процветал Парижский университет — нынешняя Сорбонна.

Город управлялся представителями короля и купечества, университет — королем, епископом и представителями студенчества, торговля и ремесла были вотчиной, где правили главы цехов.

Власть, наука, торговля средневекового Парижа нашли свое отражение и в районировании города. Возникают Сите, Латинский квартал, знаменитое «Чрево Парижа».

Шли века, а маленький кораблик — Париж продолжал нестись по бурным волнам истории. Невозможно даже вкратце перечислить все те войны, восстания, сражения, междоусобицы и другие социальные потрясения, которые захватывали в свою орбиту Париж.

В 1382 и 1413 годах происходят восстания бедняков. Во время Столетней войны город захватывают бургундцы, позже передавшие его англичанам. В XVI веке Париж потрясает Варфоломеевская ночь, в 1648/49 году начинается Фронда. В 1789 году здесь разражается Великая французская буржуазная революция. 14 июля того же года парижане берут штурмом и разрушают Бастилию. А в 1794 году Париж становится ареной буржуазной контрреволюции. История Парижа, предшествующая приходу к власти Наполеона, полна кровавых страниц.

За падением Наполеона следует оккупация города войсками союзников. В 1848 году происходит буржуазно-демократическая революция. В 1871 году возникает Парижская Коммуна.

Во время первой мировой войны немецкие войска, осуществляя так называемый план «вращающейся двери» Шлифена, вторглись через Бельгию во Францию и двинулись на Париж. Они не дошли до него, повернув к Марне. Однако парижане переживают трагические дни, с минуты на минуту ожидая нападения врага. Принимаются всевозможные меры обороны, а командующий Парижским военным районом генерал Галисии даже мобилизует столичные такси, перебрасывая с их помощью подкрепление на фронт. В первой мировой войне, как известно, Париж избежал оккупации.

Куда драматичнее сложилась судьба города во второй мировой войне. Гитлеровские войска, обойдя французские пограничные укрепления, знаменитую «неуязвимую» линию Мажино, стреми тельно прошли к французской столице и заняли ее. На несколько лет опустилась на Париж мрачная ночь оккупации.

И лишь в конце войны, когда обескровленная боями на Восточном фронте, теснимая высадившимися в Нормандии союзниками гитлеровская армия развалилась^французская столица была освобождена. Ее освободили не англо-американские войска, как ни стремились они к этому, а сами французские патриоты, поднявшие в Париже восстание.

История Парижа — это цепь бесконечных восстаний и революций, придворных интриг и сражений пролетариата, цепь многочисленных войн: государственных, религиозных, народных, внешних, внутренних, справедливых и несправедливых. Эта история как в зеркале отражает сложную, полную драматических и славных событий историю Франции.

Среди бурных событий, неоднократно потрясавших французскую столицу, есть особенно важные. На одной из больших парижских площадей возвышается пятидесятиметровая колонна. На вершине ее легкий Гений Свободы парит в небесах с факелом в одной руке и куском порванной цепи в другой. А под колонной покоится прах борцов за свободу, чьи имена навечно вписаны в бронзу пьедестала. Стройная, светлая, как память об ушедших, колонна — памятник тем, кто погиб во время революций 1830 и 1848 годов.

А когда-то на этом месте высились мрачные стены тюрьмы — Бастилии.

14 июля 1789 года народ взял ее штурмом, разрушил, сровнял с землей. Когда смотришь на старинные гравюры с изображением Бастилии, то диву даешься, как можно было стереть с лица земли эти толстые гигантские стены, эти массивные башни и укрепления.

Сейчас лишь прочерченный на площади контур напоминает о мрачном сооружении, высившемся здесь когда-то, да еще, спустившись на станцию метро «Бастилия», можно увидеть в стенах серые камни — бывший фундамент крепости. А 14 июля Франция отмечает теперь как свой национальный праздник.

Другое выдающееся событие произошло 18 марта 1871 года. В этот день в Париже была провозглашена Коммуна — первое в истории революционное правительство рабочего класса. Париж того времени насчитывал 1 миллион 750 тысяч жителей, среди которых было много людей наемного труда. Они гневно протестовали против капитулянтской политики правительства «национальной обороны», образовавшегося после поражения французов у Седана. Глава правительства Луи Тьер заключил с прусскими захватчиками позорный мир. Его правительство страшилось трудящихся масс куда больше, чем прусских захватчиков. Не правительство, а сами парижане рвались в бой, записывались в Национальную гвардию, вооружались. Они готовы были любой ценой отстоять свой родной город.

1 марта 1871 года в Париж вступили войска Бисмарка. А правительство тем временем принимало одно за другим антинародные решения: Париж был лишен титула столицы, закрыты республиканские газеты, прекращена выплата жалованья национальным гвардейцам и т. д.

Парижан охватил гнев. Попытка Тьера захватить орудия Национальной гвардии, приобретенные на средства парижан, окончилась провалом. Солдаты начали братание с народом. Тьер бежал. Народом и присоединившимися к нему солдатами Национальной гвардии была создана коммуна. Коммуна провела ряд мероприятий, показавших ее созидательную способность. Постоянная армия была заменена вооруженным народом, церковь отделена от государства, суд избирался и отвечал перед избирателями и т. д.

Коммуна просуществовала недолго, всего 72 дня: ее затопили в крови. Пусть недолго, но власть принадлежала первому революционному правительству рабочего класса. Столетие этой знаменательной даты человечество отметило в 1971 году.

На знаменитом кладбище Пер-Лашез есть памятник, перед которым невозможно оставаться равнодушным, — это Стена коммунаров. Возле нее были расстреляны солдатами генерала Галифе последние защитники Коммуны.

Значение французской революции 1789 года и Парижской Коммуны вряд ли можно переоценить. Был повержен феодально-абсолютистский строй, был провозглашен великий лозунг «Свобода, равенство и братство», была доказана жизненность диктатуры пролетариата.

Говоря о революционном прошлом Парижа, нельзя, разумеется, не сказать о том, что в городе этом не раз бывал В. И. Ленин. Владимир Ильич приезжал в Париж в 1895 году и встречался там с Полем Лафаргом. В 1905 году В. И. Ленин снова посетил Париж, проездом из Лондона, где он был на III съезде РСДРП.

Наконец, в 1908 году В. И. Ленин вместе с Надеждой Константиновной переезжает во французскую столицу из Женевы. Более трех с половиной лет прожил Ильич во Франции, из них три года — на тихой улице Мари-Роз, в доме № 4 в маленькой, очень скромной двухкомнатной квартирке на третьем этаже.

Как всегда, В. И. Ленин работал неустанно. Он читал лекции в русской высшей школе, проводил долгие часы в библиотеке, под его руководством и с его участием издавались газеты, в том числе «Правда», он много писал, руководил партийной школой в Лон-жюмо невдалеке от Парижа.

Имя великого вождя увековечено в столице Франции мемориальными досками, в названиях улиц.

Революционные события во Франции оказали влияние на историю многих государств. Мечты замечательных французских борцов за свободу нашли свое воплощение в Великой Октябрьской социалистической революции в нашей стране.

Перестройка Парижа

Не все знают, что своему облику Париж в немалой степени обязан страху сильных мира сего перед революционным духом его жителей, их свободолюбием и нетерпимостью к деспотизму.

«Для того, чтобы вспороть брюхо старому Парижу, этому центру беспорядков и баррикад, надо провести большие улицы, прямые линии которых будут непригодны для обычной тактики мест-пых восстаний». Эти слова принадлежат любимцу Луи Наполеона, префекту Парижа Осману. Именно ему была поручена реконструкция французской столицы. Деньги для этого имелись: Франция немало выкачивала в те времена из Индокитая и своих африканских владений.

Таким образом, истинной целью начатой в 1853 году перестройки Парижа было не украшение его, а создание удобств для маневра регулярных войск в случае очередного восстания парижан.

Осман весьма энергично принялся за дело. За полтора десятка лет — с 1853 по 1869 год — было сметено с лица земли 50 километров улиц, где стояло 27 тысяч старых домов. На их месте пролегли почти 100 километров новых магистралей, из которых самая узкая имела ширину 24 метра.

На месте одной из сравнительно скромных зеленых аллей возникли роскошные Елисейские поля длиной 2000 метров и шириной 70. В конце их, противоположном Лувру, была разбита площадь диаметром почти 300 метров, от которой разбегались во всех направлениях двенадцать великолепных авеню, — нынешняя площадь де Голля (бывшая Этуаль). Так возникла в законченном виде одна из важнейших перспектив города. Другая перспектива пролегла вдоль нескольких бульваров — Страсбургского, Севастопольского, Сен-Мишель (который парижские студенты любовно называют Бульмиш). Были проложены новые бульвары, а старые расширены и удлинены. Так сложилось знаменитое кольцо Больших бульваров, из которых один, к слову сказать, называется бульвар Османа.

С двух сторон города возникли два больших зеленых массива: «легкие Парижа» — Булонский лес — на западе и Венсенский — на востоке. Теперь здесь места отдыха, стадионы, ипподромы и др. В разных уголках города были разбиты небольшие скверы, сады, площади, воздвигнуты мосты.

Все эти и возникавшие позже улицы застраивались теми самыми домами, чьи плотно сбитые, одинаковой высоты закопченые кварталы придают городу его неповторимый облик. Дома были многоэтажны, но, по нынешним понятиям, не очень высоки. Чтобы не нарушать стиль города, и сейчас в центре не разрешается строить дома выше восьми-девяти этажей.

Это были доходные дома с квартирами, которые сдавались внаем и предназначались для людей «третьего сословия».

Чтобы выиграть лишний этаж при установленной высоте, архитектор Ф. Мансар придумал строить дома с высокой крышей, под которой располагались еще один или даже два этажа низеньких комнат. По имени архитектора их стали называть мансардами.

Поразительная картина — парижские крыши! Особый, неповторимый пейзаж! Они почти всегда из серых черепиц, их венчают трубы, большие и малые, тонкие и массивные, с фигурными верхушками; все они утыканы антеннами, шпилями, флюгерами…

Окна домов полузакрыты решетками плоских балконов, деревянные поперечно-решетчатые ставни прилепились к стенам, а сами окна всегда затянуты изнутри плотными тюлевыми занавесками, от чего в помещениях не очень светло. Все это характерно для облика парижских домов.

Но возникают не только большие кварталы похожих друг на друга домов. В западной части города появляются красивые кварталы богачей с частными особняками один роскошней другого. В Сен-Жерменском предместье, которое давно уже перестало быть предместьем, сохранив лишь название, и ныне немало таких богатых особняков, окруженных высокими стенами с чугунными узорчатыми воротами, ведущими в красивые запущенные парки и сады.

Еще резче стала видна граница между богатыми, бедными и нищими. Бедняки продолжали ютиться на тогдашних окраинах в трущобах, прародителях нынешних бидонвилей, не исчезнувших окончательно и до сих пор.

Со времени перепланировки Парижа прошло сто лет, немало воды утекло с тех пор под мостами Сены. Прокатились по улицам Парижа волны новых классовых битв. Надежды Османа не оправдались.

Прошло всего одно столетие, и Париж стоит лицом к лицу перед более серьезными проблемами, чем те, которые возникали за предшествующие 19 столетий. Жилое строительство во французской столице сокращается. Свыше 24,5 % домов в Париже было построено более века назад; 46,2 % — между двумя войнами (франко-прусской и первой мировой); 19,6 % — с 1915 по 1948 год, 5,4 % — с 1949 по 1961 год и лишь 4,3 % — за последнее десятилетне.

Парижские улицы

Во многих французских справочниках, туристских и рекламных проспектах Париж называют столицей мира. Однако вряд ли в наше время можно серьезно говорить так о Париже или о каком-нибудь ином городе. Если же, допуская ряд условностей, выбирать город, могущий претендовать на звание всемирной столицы, то мы хорошо понимаем, что ею мог бы быть лишь один, всем нам близкий город.

Тем не менее из всех капиталистических городов столица Франции во многих отношениях, пожалуй, наиболее примечательна.

Например, нельзя отказать Парижу в совершенстве его внешнего облика. Неповторимы не только его величественные памятники, обелиски, дворцы, площади, перспективы. Неповторимо его общее архитектурное построение — эти идущие сплошняком дома одинаковой высоты, с решетчатыми балконами, с верхним мансардным этажом, с черепичными крышами. Кварталы всегда замыкаются наглухо.

И цвет Парижа особый — розоватый, сиреневый, темно-голубой — в зависимости от сезона и часа дня. И запах у Парижа особый…

Париж имеет (как и Москва) радиально-кольцевую планировку — кольца бульваров прорезаются лучами расходящихся от центра магистралей. Внутренний город замыкается как раз таким бульварным кольцом.

Далее идет средний пояс, замыкаемый внешними бульварами, за ним следует внешний пояс, где некогда были пригороды, ограниченные Линией давно исчезнувших укреплений. Здесь кончается город, далее идут уже пригороды.

По краям впадины, в которой расположился Париж, разбросаны живописные холмы — Монмартр, Бют-Шомон, Пасси-Шайо и леса — Булонский, Венсенский…

Установить точные границы Парижа не так-то просто. Официальная административная граница города идет по кольцу внешних бульваров, позже к ним присоединили Булонский и Венсенский леса. Вся эта площадь составляет 104 квадратных километра. Живет здесь около трех миллионов человек. Обычно же, говоря о столице Франции, имеют в виду Большой Париж — Парижскую агломерацию, занимающую площадь более 1500 квадратных километров и имеющую, по переписи в марте 1968 года, 9 миллионов 220 тысяч человек, из которых три четверти миллиона прибавилось за последние шесть лет.

Плотность населения собственно Парижа составляет более 27 тысяч человек на 1 квадратный километр, плотность Большого Парижа — 5,9 тысячи человек.

Парижский экономический район имеет диаметр от 200 до 300 километров и население 15 миллионов человек. Он по существу занимает весь департамент Сены и ряд округов департаментов Сены и Марны и Сены и Уазы.

Рост населения Парижа происходит главным образом за счет центральных и северных департаментов.

Город рассекает Сена. Она вливается в Париж с юго-востока, невдалеке от Вепсеиского леса, протекает через центр, обтекая острова Сен-Лун и Сите, и покидает город вблизи Булонского леса, поворачивая на запад. В границах города Сена не очень широка, не более 200 метров.

Парижане называют северную часть своего города Правым берегом, а южную — Левым берегом.

Через Сену перекинуто более 60 мостов. Некоторые из них, как, например, Александра III или Аустерлица, особенно широко известны. У одного из мостов возвышается статуя Свободы — уменьшенная, но точная копия той, что стоит у входа в Нью-Йоркский порт. Эту статую подарили Парижу американцы французского происхождения. Про нее рассказывают забавную историю. Однажды некий дотошный журналист обнаружил, что статуя стоит спиной к Соединенным Штатам. Усмотрев в этом конфуз, муниципалитет произвел сложные работы, в результате которых статуя была повернута.

Рассказать обо всем, что привлекает внимание во французской столице, невозможно. Расскажу лишь о некоторых, наиболее характерных уголках Парижа.

Заглянем, например, на остров Сите, где высится Собор Парижской Богоматери. Собор считается официальным географическим центром Франции: все расстояния от Парижа до любого другого места в стране отсчитываются от специальной отметки У входа.

Собор Парижской Богоматери — неповторимый шедевр готики. Он строился почти двести лет, начиная с 1163 года. Некогда его девяностометровая колокольня была высочайшей в городе. Несмотря на большие размеры (130 метров в длину и 50 метров в ширину), Собор не кажется громоздким: настолько он пропорционален.

Собор — действующая церковь, в нем проходят службы, а гигантский тысячепудовый колокол гудит в дни национальных праздников. В дни торжественных служб в Соборе помещается почти десять тысяч человек. В соборном музее хранятся «святые реликвии».

Каждый раз, бывая в Париже, я прихожу в Собор. Помню его серовато-беловатым, местами почти черным, покрытым копотью веков. Таков был, впрочем, цвет и всех других исторических зданий Парижа. Но не так давно городской муниципалитет решил их почистить. Долго подбирались и опробовались химикаты, по этому поводу в печати разгорелись бурные споры. Наконец работы начались. Теперь Париж «посветлел» (надолго ли?), и Собор Парижской Богоматери стал блекло-желтоватым. Уж не знаю, таким ли он был при рождении, но, по мнению многих, в том числе и автора этих строк, он проиграл.

Собор породил подлинную сувенирную индустрию. Чего только не продается в маленьких полутемных лавчонках, примостившихся у его подножия, — пепельницы, чашки, ложечки, блюдца, тарелки с изображением Собора, его каменные, металлические, гипсовые макеты, копии химер, платки, галстуки все с тем же изображением, огромное количество альбомов, деплиантов, фотографий, репродукций, картин…

Антиподом Собора я бы назвал Эйфелеву башню. Разумеется, построенная в 1889 году, она с трудом может быть названа современной, но по сравнению с Собором Парижской Богоматери… По инженерной и архитектурной мысли башня намного опережала свой век. О, как противились тогда парижане постройке этого ржавого гвоздя»! И как гордятся им ныне! Сегодня Эйфелева башня такой же неотъемлемый элемент парижского пейзажа, как и Собор. Она была воздвигнута к Всемирной парижской выставке иа Марсовом поле по проекту инженера Эйфеля, чей позеленевший металлический бюст скромно притулился у ее подножия. Проект Эйфеля был отобран из семисот представленных. Изображение Эйфелевой башни уже много лет символизирует Париж, а порой и всю Францию в самых разных уголках земного шара.

Разумеется, теперь в мире много поразительных высотных сооружений- Достаточно назвать нашу телебашню в Останкине, телебашни в Токио, Мюнхене и т. д. Но не следует забывать, что Эйфелева башня была построена чуть не за сто лет до нашей московской красавицы и представляла сооружение действительно уникальное по смелости мысли и решения. Считается, что высота башни 300 метров. Именно на этой высоте находится верхняя платформа. Только здесь вам на купленной открытке поставят вожделенный штамп: «Вершина Эйфелевой башни». Еще на 26 метров удлинила башню установленная в послевоенные годы телевизионная антенна.

Система лифтов развозит посетителей по платформам, где есть ресторан, кафе, киоски сувениров, где стоят огромные фотографии Парижа, снятого с высоты птичьего полета, чтобы независимо от частенько туманной, дождливой или пасмурной погоды туристы могли сфотографироваться «на фоне» города. Тут же предостерегающие надписи: «Берегись карманных воров».

Эйфелева башня неизменно притягивает туристов, на ней без конца снимаются рекламные и видовые фильмы, различные «рекордсмены» взбегают на ее вершину по 1710 ступенькам, а иные, разочарованные в жизни, совершают обратный путь, бросаясь с платформы вниз. Недавно башня проводила в последний путь трехсотого самоубийцу…

Впервые попав в Париж, люди часто начинают его осмотр с Триумфальной арки. Она занимает центр площади де Голля. От нее расходятся красные лучи — мостовая площади расцвечена. Первый камень ее был заложен 15 августа 1806 года. Возводился памятник во славу наполеоновской великой армии.

Арка строилась тридцать лет. Ее стены покрыты многочисленными горельефами, включая знаменитую скульптурную группу Франсуа де Рюда «Марсельеза» («Выступление в поход в 1793 году»), высеченными названиями битв, в которых участвовала великая армия, и именами полководцев.

Под аркой находится могила Неизвестного солдата. Это простая плита с надписью: «Здесь покоится французский солдат, павший за отчизну. 1914–1918». Такой солдат действительно похоронен. Его тело было взято из братских могил на Верденском поле сражения молодым новобранцем, сыном погибшего на этом поле ветерана.

У плиты горит маленький газовый светильник — вечный огонь. Ежедневно его символически возжигает делегация ветеранов войны — старые люди со знаменем. Знаменосец опоясан трехцветным шарфом. По иссеченным морщинами щекам ветеранов текут слезы.

Уважение к памяти Неизвестного солдата у парижан беспримерно. Достаточно сказать, что даже во время оккупации Парижа немцы не посмели мешать ежедневной церемонии возжигания огня.

Арка имеет высоту 50 метров, с нее открывается великолепный вид на Париж, на двенадцать расходящихся от нее авеню, в том числе Великой Армии и Елисейские поля.

Елисейские поля — одна из самых красивых улиц мира. Мало есть на свете людей, даже из тех, кто никогда не бывал в Париже, которые бы не представляли себе эту парижскую улицу. По существу это два больших бульвара, усаженных каштанами и платанами. Посредине пролегает широкая асфальтовая магистраль, где в десять рядов мчатся машины.

По обе стороны Елисейских полей тянутся дорогие магазины, агентства авиакомпаний, кафе, рестораны, роскошные кинотеатры. Дальше, за круглой площадью Рон пуэн, на которой дремлют в ожидании пассажиров немногие оставшиеся в Париже фиакры, бульвары расширяются в большие скверы, где сидят, задумчиво глядя в прошлое, старички, где катаются на осликах дети. В скверах тоже рестораны, театры. Слева, если идти от арки, — Елисейский дворец, резиденция президента республики, справа — Большой и Малый дворцы, в которых размещаются периодические выставки.

Елисейские поля выходят на самую просторную и красивую площадь Парижа — Конкорд (Согласия). Ее размеры примерно 3.50 на 200 метров. В центре площади возвышается монолитная 24 метровая гранитная колонна, на которой изображена сцена ее установки. Этот обелиск был привезен из Луксора, из дворца египетского фараона Рамзеса II. Ему более 30 веков от роду.

Вокруг площади расположились восемь больших статуй, олицетворяющих главнейшие французские города — Марсель, Лион, Нант, Руан, Бордо, Брест, Лилль и Страсбург. Там, где Елисейские поля вливаются в площадь, возвышаются две скульптуры «Укротители коней». Скульптуры перенесены сюда в конце XVIII века из парка Марли под Парижем.

К площади Согласия примыкает сад Тюильри, удивительно поэтический, нежный летом, грустный осенью, тоскливый зимой. У его большого круглого водоема толпятся дети, они пускают в нем тут же взятые напрокат парусные корабли. А вокруг на цветных металлических стульчиках (за которые надо платить) сидят их мамы, сидят влюбленные, сидят равнодушные к окружающей красоте студенты, углубившиеся в учебники.

В саду много красивых аллей, много мраморных прекрасных скульптур. Деревья не очень густы, но очень ухожены.

Сад Тюильри кончается, и, перейдя широкий проезд, мы оказываемся перед маленькой Триумфальной аркой — Каруселью. Это скромное сооружение — копия римской арки Септимия Севера. Оно возведено в 1806 году, дабы увековечить наполеоновские победы.

А за аркой, вернее охватывая ее гигантским, открытым с одной стороны прямоугольником, стоит Лувр — один из величайших дворцов в мире. Лувр строился на протяжении многих лет многими архитекторами. Тем не менее у него единый архитектурный стиль. Все последующие зодчие сохраняли тот стиль, которого придерживались первые строители дворца — архитектор Леско и скульптор Гужон. Серо-черный дворец просто подавляет своей величественностью. Лувр долгое время служил резиденцией французских королей. А теперь это крупнейший из шестидесяти парижских музеев. Площадь всех его помещений 200 тысяч квадратных метров. В музее собрано более 800 тысяч великолепных произведений искусств.

В Лувре шесть отделов: египетских древностей, античных времен, восточных древностей, скульптуры средних веков и Возрождения, живописи и декоративного искусства. Каждый отдел представляет собой самостоятельный музей.

Особенно широко известны такие шедевры Лувра, как Венера Милосская, которой отведен специальный зал, Ника Самофракийская, гениальная картина «Джоконда» Леонардо да Винчи. В Лувре экспонированы великие творения Рафаэля, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Рубенса, Донателло, Бенвенуто Челлини. Есть залы, где представлены некоторые произведения ювелирного искусства, в частности короны французских королей.

Несмотря на огромные размеры Лувра, в нем невозможно выставить все его сокровища, и многие из них находятся в запасниках.

Французские короли помимо Лувра имели немало великолепных резиденций вблизи Парижа, из которых наиболее известна и исторически примечательна, бесспорно, Версаль. Впрочем, Версаль уже считается почти Парижем, хотя находится приблизительно в 20 километрах от официальной границы города (кто ее помнит сегодня, эту официальную границу?).

Сам город Версаль, а ныне часть Парижской агломерации, большого значения не имеет и славен лишь своим всемирно знаменитым Версальским дворцом. О Версале помнит каждый, кто хоть немного знаком с историей и литературой Франции. Трудно перечислить все события французской, да и мировой истории, связанные с Версалем. Здесь в 1788 году были созваны Генеральные штаты, отсюда парижане в 1789 году доставили в город короля, здесь германский кайзер Вильгельм I был в 1871 году провозглашен императором Объединенной Германской империи. Во время Парижской Коммуны здесь отсиживалось контрреволюционное правительство во главе с Тьером, здесь был подписан в 1919 году Версальский мирный договор, наконец, в Версале родилась, как известно, Лига наций… С 1837 года Версаль объявлен национальным музеем.

Возникал Версаль так: в 1620 году архитектор Ж. Лемерсье построил в этом месте небольшой охотничий замок, позже замок достраивался, расширялся, видоизменялся различными архитекторами. Замок вырос, к нему пристроили два больших крыла.

Расположен Версальский дворец в заболоченной местности, поэтому строительство дворца потребовало немало трудов для осушения территории. Вольтер писал: «Если бы Людовик XIV затратил на Париж одну пятую того, что ему стоила победа над природой в Версале, то Париж был бы на всем своем протяжении так же хорош, как хорош он возле Тюильри и Пале-Рояля, и он сделался бы красивейшим городом мира».

Когда я впервые попал в Версаль, он не произвел на меня особого впечатления: в конце концов у нас под Ленинградом есть немало красивых дворцов. Тем более, что дворцы в Версале не очень чисты, стены зданий выцвели. Внутри дворец тоже какой-то запущенный: стекла немытые, через них еле проникает тусклый свет. Может быть, потому не так заметна роскошь бесчисленных залов: разноцветный мрамор, лепные украшения, золото, юркала, картины, бронза, скульптуры.

Самое монументальное помещение дворца — Зеркальная галерея с двумя круглыми залами — Войны и Мира — с обоих концов. Названия этих последних весьма символичны. Именно в Зеркальной галерее был подписан Версальский договор.

Версальский дворец имеет два фасада: один обращенный к городу, Другой — к парку. Со стороны парка трехэтажный фасад дворца выглядит очень величественно, на его светлом фоне красиво выделяются пилястры и колонны.

От фасада и расположенных перед ним огромных бассейнов по лестницам идет спуск еще к одному бассейну, от которого отходит главная аллея; далее — снова бассейн, снова газоны, крестообразный канал…

Парк Версаля — признанный шедевр садово-паркового искусства, хотя, на мой взгляд, он несколько холодноват со своей строго геометрической планировкой, стриженой зеленью, большими открытыми пространствами.

По-моему, Петергофский парк, сделанный по образцу Версальского, намного уютней, как-то «теплей», да и просто красивей.

К дворцу и парку, этому величественному комплексу, примыкают большие лесные массивы, пересеченные аллейками, тропинками, дорожками. Среди зелени возвышаются небольшие храмы, павильоны, дворцы, мраморные и бронзовые скульптуры. Здесь много водоемов, фонтанов.

В Версале устраиваются представления «Звук и свет». Дворец подсвечивается, из его окон льется старинная музыка, лучи прожекторов освещают живые струи фонтанов… Между прочим, подобные очень эффектные и интересные зрелища сейчас можно увидеть во многих городах со всемирно известными историческими памятниками, например в римском Форуме, в Каире у пирамид, в Мехико, в Афинах…

Версальскому дворцу был нанесен немалый ущерб во время немецкой оккупации. Правда, наш Петергоф был вообще полностью уничтожен. Между тем, Петергоф и полностью восстановлен. В Версале же недоделки и запущенность заметны по сию пору. Впрочем, это не мешает ему быть одним из красивейших мест в Париже.

Но вернемся к Лувру. Прямая как стрела перспектива Триумфальная арка — Лувр, пересекающая парижские кварталы, напоминает драгоценный жезл, уложенный в сиреневый футляр. Именно такие перспективы, большие архитектурные ансамбли, включающие ряд зданий, улиц, площадей, и создают красоту французской столицы.

Еще одна перспектива тянется почти параллельно той, первой, о которой я говорил выше, но на другом, левом, берегу Сены. Это дворец Шайо — Эйфелева башня — Военное училище. От нее отходит под углом перспектива Дом инвалидов — мост Александра III — Большой и Малый дворцы, выходящая на Елисейские поля недалеко от площади Рон пуэн. В вершине угла этих двух перспектив находится здание ЮНЕСКО. Все эти три перспективы образуют как бы гигантскую букву N.

Дворец Шайо, огромное здание в современном стиле, словно распахивает свои объятия Сене, куда от дворца спускаются сады Трокадеро, украшенные скульптурами и фонтанами. Дворец был построен к Всемирной парижской выставке 1937 года на месте стоявшего здесь ранее дворца Трокадеро. Теперь в двух крыльях дворца расположены подземный театр и Музей человека и цивилизации.

Если спуститься садами Трокадеро и перейти мост Иена, то, пройдя под Эйфелевой башней, выйдешь на Марсово поле, замыкаемое Военным училищем, основанным Людовиком XV. Позади училища на полукруглой площади Фонтенуа возвышается здание ЮНЕСКО — организации, занимающейся вопросами культуры и искусства при ООН. Это здание построено в 1955–1957 годах в стиле модерн. Оно имеет форму трилистника. К этому трилистнику примыкают помещения зала пленарных заседаний и штаб-квартиры постоянных представительств. Здание ЮНЕСКО построено по проектам крупнейших архитекторов США, Италии и Франции, в нем много росписей, сделанных знаменитыми художниками, в том числе Пикассо. Здание ЮНЕСКО выделяется на общем фоне Парижа своей ультрасовременной архитектурой.

Памятник совсем иной архитектуры — Дом инвалидов. Он был построен в XVII веке для семи тысяч инвалидов войны. Состоит Дом из нескольких корпусов, перемежающихся дворами. Над ними возвышается огромная часовня с позолоченным куполом.

Перед зданием в просторном сквере стоят старинные пушки и рядом — танки времен второй мировой войны, принадлежавшие французским силам Сопротивления под командованием генерала Леклерка, первым вошедшим в Париж.

Разумеется, в Доме инвалидов давно уже инвалидов нет. Ныне здесь размещаются казармы, кроме того, значительная часть помещения занята под Музей армии. В музее хранятся военные реликвии, оружие, старинные знамена. Здесь можно увидеть парижское такси Рено времен первой мировой войны, одно из тех самых, на которых генерал Галиени перебрасывал свою армию навстречу угрожавшим Парижу кайзеровским полчищам.

Дом инвалидов — свидетель многих событий. 14 июля 1789 года восставшие парижане захватили хранившееся там оружие, сюда был перенесен прах Наполеона; в главном дворе, окруженном двухъярусными арочными галереями, происходят различные торжественные церемонии, в частности награждения.

Не все приезжающие в Париж посещают Дом инвалидов, его Музей армии. Но все без исключения приходят в его часовню. Эта часовня скорее храм и по замыслу и по размерам. Она была возведена несколько позже Дома. Внутри часовня облицована светло-серым мрамором. На своде купола изображены двенадцать апостолов и сцены на тему «Святой Людовик передает Христу меч, с которым он сражался с врагами христианства».

В центре часовни круглое огромное углубление, опоясанное балюстрадой. На дне его находится то, ради чего приходят сюда тысячи людей, — могила Наполеона. Прах императора был перевезен с острова Святой Елены кораблем до Гавра, затем речным судном до Парижа в 1834 году. После большой торжественной церемонии у Триумфальной арки останки были похоронены в Доме инвалидов.

Величественный саркофаг имеет длину 4 метра, ширину 2 метра и высоту 4,5 метра. Он весит 200 тонн. Саркофаг целиком высечен из одного куска красного кварцита, подаренного в 1846 году Россией Франции.

Саркофаг возвышается на трехметровом постаменте из серого гранита. По стенам углубления его окружают двенадцать гигантских скульптур работы Прадье, носящих название «Победы». Они олицетворяют военные победы, одержанные Наполеоном.

В той же часовне находятся саркофаги маршалов Тюренна, Клебера, Фоша, знаменитого военного инженера Вобана, брата Наполеона Жозефа, сына императора «Орленка». Здесь же в часовне сохраняются шпага Наполеона и его треуголка.

Широкая эспланада ведет от Дома инвалидов к мосту Александра III. Справа остался подземный железнодорожный вокзал Инвалидов. Рядом с ним городской аэровокзал «Эрфранс», откуда специальные синие автобусы доставляют пассажиров на аэродромы Орли и Ле Бурже.

Мост Александра III, подарок русского царя, величествен и монументален. У двух концов его возвышаются массивные колонны, увенчанные скульптурами. Вдоль балюстрады застыли причудливые чугунные букеты-фонари.

За мостом Большой и Малый дворцы, построенные к выставке 1900 года. Во дворцах и ныне устраиваются различные выставки, начиная от живописи и скульптуры и кончая аппаратами для домашнего хозяйства или детскими вещами…

В Большом дворце до последнего времени помещался всемирно известный «Салон автомобиля» — международная выставка. Ныне в целях борьбы с конкуренцией решено устраивать ее лишь для машин французских марок.

Справа от Малого дворца можно увидеть позеленевшую, заброшенную скульптуру мрачного усатого человека в военной каске, торопливо куда-то шагающего. Это памятник «тигру» Клемансо…

Не опишешь всех красивых и интересных уголков Парижа. Это и Люксембургский сад с его спокойной, умиротворяющей зеленью и тишиной, и Булонский лес с его озерами и водопадами, с аллейками, по которым в утреннем лазоревом тумане скачут всадницы в цилиндрах, и белоснежный Сакре-Кёр, и величественное кладбище Пер-Лашез, и трагическая Стена коммунаров, на которую невозможно смотреть без волнения, и Латинский квартал с его студенческим племенем, с его дешевыми харчевнями, в которых студенты, заказав чашку кофе, занимаются, спорят до хрипоты, до упаду танцуют…

Мне бы хотелось сказать еще несколько слов о Монмартре, который для меня символизирует всю романтику Парижа.

Последний раз я был там весной. Я долго гулял по извилистым, неровным улицам, поднимался по узким каменным лесенкам-тротуарам и наконец дошел до того единственного в своем роде квартала, которого нет ни в одном городе мира, кроме Парижа, — квартала художников. Здесь возле маленьких бистро и у каменных оград можно увидеть странно и броско одетых людей. У некоторых бантом повязаны на шее цветные шарфы, на других синие береты и белые брюки, третьи одеты в невероятно яркие блузы навыпуск. Все эти люди сидят на складных стульчиках, табуретках или прямо на земле, подложив под себя газету. Около них висят на стене или лежат на тротуаре картины — образцы их творчества. Весело переговариваясь и здороваясь со знакомыми, они создают очередные «шедевры».

Вокруг художников толпами бродят иностранные туристы и заезжие провинциалы. Некоторые художники привлекают к себе общее внимание, другие пребывают в гордом одиночестве. Одни пишут какие-то нелепые цветные фигуры, неправдоподобные пейзажи, другие рисуют действительно талантливо. Порой кто-нибудь из зрителей, поторговавшись, приобретает картину. Чаще покупают мелкие наброски, те, что подешевле.

Монмартр, как говорит само его название, — холм. Впрочем, о происхождении этого названия ходит много легенд, из которых наиболее вероятна та, что повествует о мученической смерти первого парижского епископа Дени, впоследствии возведенного в святые, и его сподвижников (произошло это в III веке). Отсюда название Монмартирум — Монмартр (по-французски «мартир» — мученик).

Монмартр не очень высок, метров полтораста, не очень примечателен. Именно на его вершине возвышается Сакре-Кёр. Районом Парижа Монмартр стал немногим более ста лет назад, до этого он был лишь живописным пригородом.

На вершину холма можно подняться фуникулером. Но лучше пешком, по узким улочкам, лесенкам, переулкам. С видовой площадки перед Сакре-Кёр открывается великолепный вид на город.

Сердце Монмартра — маленькая площадь. Именно здесь собираются со своими мольбертами художники, о которых говорилось выше. В домах, окружающих площадь, живописные старинные кафе.

Монмартр тесно связан с историей Парижа. Ведь как раз с поражения солдат Тьера, пытавшихся атаковать засевших на Монмартре бойцов рабочей Национальной гвардии, началась Парижская Коммуна. Здесь жили и творили многие писатели, поэты и художники: Мак-Орлан, Элюар, Ван-Гог, Утрилло, Пикассо, Коро, Леже…

На старом кладбище Монмартра покоятся останки братьев Гонкур, Теофиля Готье, Стендаля, Оффенбаха, Берлиоза.

На Монмартре родилось знаменитое некогда кабаре «Ша-ну-ар», в котором выступали поэты, певцы, музыканты. Кабаре снискало огромную популярность. Именно здесь возникло столь близкое сердцам французов искусство шансонье.

Но самое главное, с моей точки зрения, достоинство Монмартра — это то, что здесь сохранился старый дух Парижа. И никакие заокеанские туристы, никакое виски, появившееся в кафе, никакая абстракционистская мазня иных художников не может выветрить этот дух. Сиренево-розовая дымка, запах кофе, ликеров, дешевых сигарет «Голуаз», запах седых камней и прозрачного на холме воздуха остаются. Остается атмосфера старого Парижа, его улочек и домов, его каштанов и бистро, его веселых, свободолюбивых, остроумных и романтических жителей.

И еще есть, вернее, было до недавнего времени место во французской столице, хранившее в своем облике и традициях атмосферу старины. Место, история которого как бы отражала историю Парижа. Речь идет о знаменитом «Чреве Парижа», его рынке.

На главной площади древнего города когда-то шла торговля овощами и мясом. Людовик VI, посчитавший сие зрелище неприглядным, приказал торговать за городской чертой, в болотистом месте, в Кампелли. Это произошло в 1110 году, который и можно считать датой рождения рынка.

Внук Людовика VI Филипп Август, чья любовь к аккуратности страдала от зрелища беспорядочно разбросанных груд различных продуктов и товаров (к тому времени к продовольственному рынку прибавилась ярмарка), приказал воздвигнуть специальные помещения, окруженные стеной, и торговать там.

В 1269 году к этим помещениям были пристроены три новых здания, в том числе одно специально для свежей рыбы, доставляемой из северных портов по определенному маршруту. Все парижские улицы, по которым пролегал этот маршрут, носили рыбные названия.

Рынок подчинялся местным сложным законам и правилам. За право прибытия, за право торговли, за место стояния, за проданный товар взимались бесчисленные налоги. Строжайше запрещалось зазывать покупателя, пока он стоит у лотка соседа; ежедневно торговал только продовольственный рынок. Хлеб, масло, сыр и яйца можно было продавать под открытым небом, другие же продукты — только под арками домов и в специальных крытых помещениях.

Торговцы объединялись в корпорации, иногда довольно неожиданным образом. Например, бакалейщики и аптекари входили в одну корпорацию, так как и те и другие претендовали на право торговать горчицей. Их объединили, поскольку и те и другие «важны для здоровья», и если первые «поставляют все нужное для лекарств», то вторые «эти лекарства делают».

В 1765 году был создан зерновой рынок, ныне Торговая биржа, в 1788 году на месте кладбища Невинных появился рынок овощной. Наконец, при Наполеоне III были выстроены рыночные павильоны из железа и стекла.

С историей парижского рынка связано много обычаев, легенд, интересных исторических анекдотов. Так, например, при Святом Людовике была построена позорная башня. Второй этаж этого сооружения был сделан из дерева и представлял собой вращающийся шестигранник, в каждой стороне которого были проделаны отверстия для головы и рук выставляемого на позор. Таких одновременно выставлялось шестеро. Наказывали, например, за обман и жульничество, за дутые гири или попытку поджелтить масло.

За два часа специальный механизм поворачивал позорную башню вокруг своей оси. В выставленных жуликов разрешалось бросать нечистоты, грязь, но не «камни и ранящие предметы». В 1347 году Филипп VI издал целое «Уложение о наказаниях». За первый нечестный поступок выставляли на позор, за второй при атом «рассекали верхнюю губу, чтоб видны были зубы», за третий — нижнюю губу, за пятый — отрезали язык и т. д. «Гуманный» Людовик XIV приказал отрезать язык лишь за восьмой проступок!

В каменном основании позорной башни жил парижский палач. Он имел привилегию: мог брать у любого торговца его товар в количестве, которое в состоянии был удержать одной рукой. А в знак того, что побор с данного торговца уже взят, ставил мелом на спине его крест.

Перед своим странным жилищем палач наказывал кнутом женщин «дурного поведения», здесь же порой происходили казни. На нынешней улице Рамбюто, некогда Торговой площади, стоит каменный крест, установленный в 1318 году «в благодарность богу, подсказавшему королю Филиппу запретить на территории рынка смертную казнь».

Позже к этому кресту приходили обанкротившиеся коммерсанты, вручая в руки палача остатки своего имущества, чтобы он раздал его по своему усмотрению кредиторам. Палач надевал банкроту на голову колпак из зеленой шерсти.

Сколько людей разных, а порой необычных профессий видел парижский рынок! Грузчиков, только снимавших грузы с барж, и тех, кто только тащил эти грузы от берега до рынка, людей, которые из собственного рта кормили и поили голубей, людей, занятием которых было наводить жировые пятна на поверхность супа в тавернах, будильщиц, громко кричавших и поднимавших с постели притомившихся от долгого пути торговцев. Были и такие, кто собирал остатки по кухням больших ресторанов, а потом продавал их беднякам. А уж остатки остатков попадали в удивительную харчевню под не менее удивительным названием «Удача твоей вилки», где стоял гигантский чан, в который любой нищий за одно су имел право один раз погрузить свою вилку.

До последних дней были на рынке свои силачи, свои красавицы. свои носильщики. Между ними устраивались конкурсы, разыгрывались призы.

Общая площадь рынка составляла 40 тысяч квадратных метров. Ежедневно к утру гигантские, мчавшиеся всю ночь с огромной скоростью грузовики доставляли сюда из Нормандии, Бретани, даже Испании тысячи тонн овощей, фруктов, рыбы, мяса, цветов и т. д., чтобы в семь утра «гроссисты», представители больших ресторанов, а с восьми и домохозяйки могли все это купить. Многими десятками тысяч тони мяса и рыбы снабжал парижский рынок жителей столицы и приезжих из провинции.

Вокруг «Чрева Парижа» возникла своеобразная ночная жизнь. Помню как я попал сюда впервые. Это было в три часа утра. Как раз самое оживленное время. В десятках маленьких бистро, кафе, барах, окружающих район рынка, кипела жизнь. Днем она затихала. А вот в знаменитых «У поросячьей ножки», «Эльзасской таверне» или в «Собаке, которая курит» было оживленно всегда, эти харчевни не закрывались круглые сутки.

Я зашел в «Поросячью ножку». Внизу тесный, прокуренный зал с длинной стойкой. Шум, гам, музыка, песни, кто-то пытается танцевать, кто-то просто устоять на ногах…

С трудом протолкавшись сквозь толпу, поднимаюсь по узкой крутой лестнице наверх. Там два-три зала, где стоят деревянные грубые столы и стулья. Народу поменьше. Вам подают знаменитый луковый суп в грубых побитых чашках. Луковый суп сделан из сыра, и между подносимой ко рту ложкой и чашкой протягивается длинная, все утончающаяся нить. Подают жаренные в собственном зеленом соку улитки на специальной сковородке с ячейками для каждой улитки; подают фирменное блюдо — поросячьи ножки. Несут бутылки с белым вином. Посуда нарочито грубая, бедная, скатертей нет. Цепы в этом ресторане вдвое выше, чем в любом другом. Но лишь на втором этаже. А внизу недорого. Внизу собирается простой люд: грузчики, рабочие, торговцы и торговки с рынка, шоферы такси и грузовиков.

На второй же этаж поднимаются мужчины во фраках, женщины в вечерних туалетах, молодожены, актрисы, приехавшие после спектакля, богатые туристы, заканчивающие вечер гуляки-миллионеры.

Вдруг гарсон в эльзасской национальной одежде хватает богатую посетительницу и увлекает ее в вальсе. Женщина пугливо озирается. Но все в восторге, все аплодируют — экзотика! А какой-то дряхлый жуир с моноклем пытается танцевать с одной из краснощеких официанток. Куда там! Через минуту он, держась за сердце и тяжело дыша, валится на стул.

Пронырливый фотограф без конца сверкает блицем и через несколько минут предлагает посетителям великолепно сделанную цветную фотографию…

Харчевни открыты и теперь. Но исчезло главное. Исчезли горы овощей и рыбы, не увидишь здоровых грузчиков, громогласных продавщиц, красоток-цветочниц, не слышны крики продавцов и рев огромных грузовиков. «Чрево Парижа» перестало существовать. Вернее, оно переехало.

Невдалеке от аэродрома Орли, в местечке Рэнжис, на бывшем пустыре воздвигнут целый город из стекла и бетона — новый парижский рынок площадью 204 гектара, со своими подъездными путями, железной дорогой, холодильными установками и складскими помещениями, занимающими площадь 430 тысяч квадрат-пых метров. Рынок оборудован по последнему слову техники. Открылись рестораны и кафе, по уже современного типа.

А что же на месте старого рынка? Много было споров и дискуссий в муниципалитете, еще больше — в печати. Много было проблем: что делать, например, с сотнями тысяч крыс, уютно живших за счет «Чрева Парижа», как быть с традиционными кафе и ресторанами, как использовать освобождающуюся площадь.

Решили, чтобы весь этот район сохранил прежний архитектурный облик, а под ним создать подземный центр развлечений, спорта и культуры и подвести к нему даже линию метро. Потом запланировали еще возведение на 35 гектарах домов с десятью тысячами квартир.

Однако проекты эти воплощаются в жизнь лишь частично. «Развлекательный центр» уже существует, по весьма скромных размеров — каток, цирк, небольшая выставка, а проект жилого строительства сократили до 780 квартир на 14 гектарах.

Уж раз речь зашла о парижском рынке, скажу несколько слов о продовольственном снабжении Парижа вообще. Вопрос этот, как и у всякого большого города, очень сложный. Город ежегодно потребляет более 11 миллионов гектолитров вина (по статистическим данным, опубликованным Всемирной организацией здравоохранения, Франция стоит на первом месте в мире по потреблению алкоголя, здесь потребляется вина в три раза больше, чем в Англии или в США), более миллиона тонн картофеля, 800 тысяч тонн свежих овощей, 700 тысяч тонн хлеба, 400 тысяч тонн мяса, столько же молока.

Пока еще более 4/5 продуктов поступает через центральный рынок и менее 1/5 — через систему мелких розничных торговых точек: крытые рынки Сен-Жермен, Сен-Оноре, периодические рынки на некоторых бульварах, продовольственные отделы универсальных магазинов и т. д. Правда, соотношение это начинает меняться. Это объясняется тем, что рынок теперь находится далеко. В последнее время возникли огромные частные предприятия «Карфур» и «Мамут», выстроившие в окрестностях Парижа гигантские супермаркеты — универсальные магазины самообслуживания, где наряду с продуктами можно купить и ряд недорогих предметов широкого потребления. Однако отдаленность от города, порой 10–15 километров, делает их тоже недоступными рядовому, не имеющему собственной машины парижанину. Чтобы привлечь покупателей, «Карфур», например, посылает в бедные районы специальные автобусы, доставляющие покупателей в магазин и обратно, а владельцам машин даже компенсирует затраты на бензин.

И все же очень многие парижане предпочитают пользоваться маленькими, расположенными на их улице лавчонками.

Почти все овощи и многие фрукты Париж получает из пригородной зоны. Их поставляет ему также Бретань, долина Гаронны, Руссильон, Средиземноморское побережье, Нижняя Рона, департамент Нор. Молоко везут из зоны стокилометрового радиуса, масло и сыр привозят из Нормандии, Пуату, Шаранты, с нижней Шаранты, из Эльзаса и других восточных районов страны. Мясо привозят главным образом из западных и центральных районов, говядину — из Луаре, баранину — из Бургундии и Шампани. Рыбу огромные машины-холодильники мчат из Булони, Бретани, ЛаРошели. Некоторые продовольственные товары ввозятся из других стран. Так, фрукты импортируются из Италии, Испании, стран Африки, масло и сыр — из Голландии и Дании.

Париж промышленный и «индустрия развлечений»

Париж из тех столиц, о которых мало сказать, что они несут на себе отпечаток своей страны. Париж во многом определяет экономическое и культурное лицо Франции.

Недаром есть поговорка: «Франция — это Париж и его окрестности». Если говорить языком цифр, то здесь находится 20 % лиц, занятых в административном аппарате страны, 25 % врачей, 25 % рабочих, более 50 % студентов.

Парижская агломерация потребляет 18 % электроэнергии, расходуемой во Франции, 19 % угля, 21 % нефтепродуктов, 43 % газа. Париж поглощает 25 % сельскохозяйственной продукции Франции и производит 25 % ее промышленной продукции. В Париже размещается более 125 тысяч различных промышленных предприятий: автомобильных, авиамоторных, самолетостроительных, станкостроительных, тракторных, электрооборудования, мебельных, швейных, пищевых, химических и других.

С разных концов страны в Париж стекаются нефть и газ, уголь и электроэнергия, зерно и овощи, фрукты и вина. А «в ответ» на богатые дары Франции из Парижа разбегаются по ее дорогам сотни тысяч автомобилей «рено» и «пежо», железные дороги увозят моторы и станки, мебель и химикаты. Из Парижа во все уголки страны после окончания Сорбонны и других высших учебных заведений уезжают врачи и учителя, инженеры и архитекторы.

Причины возникновения и роста промышленности Парижа, как и всех крупных, и особенно столичных, городов, весьма многообразны. Во все исторические эпохи сказывалось выгодное транспортно-географическое положение города. Купцам и ремесленникам, владельцам первых мануфактур и фабрик было удобно здесь и получать сырье, и отправлять готовую продукцию.

По мере своего роста город стал крупным торговым центром. Королевский двор и армия, университет и чиновники, все жители города требовали все больше разнообразных товаров — одежды, оружия, домашней утвари, средств передвижения и многого другого. Потребности все росли и усложнялись, возникли крупные современные заводы, где производится все: от дамских шпилек до цветных телевизоров и современных автомобилей.

Немалое значение для развития всех отраслей современной промышленности имеет и хорошо налаженная инфраструктура. Под этим понятием экономисты объединяют те производства, которые обслуживают все другие, в первую очередь транспорт, энергетику и водоснабжение.

На современном этапе научно-технического прогресса огромную роль, особенно для новейших отраслей, играют высококвалифицированные парижские рабочие, научные учреждения и лаборатории, высшие учебные заведения и центры управления.

Ряд предприятий в Париже и вокруг него возник в связи со стремлением промышленности приблизиться к потребителям. Ведь перевозка готовой продукции подчас не дешевле, чем перевозка сырья, идущего на нее. Близость предприятий к большим городам дает много преимуществ не только для сбыта продукции, по и для рекламы предприятий и т. д. Например, нижняя часть долины Сены индустриализовалась именно по инициативе парижских предпринимателей. Типична в этом смысле автомобильная промышленность, один из гигантов которой расположен в Париже. Это завод «Рено», на котором однажды мне довелось побывать.

Завод этот занимает громадную площадь в районе Биянкур вдоль обоих берегов Сены и на острове, расположенном посреди реки. Здесь работает 40 тысяч человек, и когда подходишь к любому из его 15 въездов, то видишь протянувшиеся на десятки метров стоянки велосипедов. Здесь проблема, куда поставить автомобиль, никого не занимает, рабочие «Рено» автомобилей не покупают, хотя делают их около тысячи штук, в день.

Первое, что привлекает внимание, когда попадаешь на завод, — это древняя, покривившаяся и вся заросшая травой хибара, расположенная в небольшом садике напротив здания дирекции. Здесь в 1898 году родился первый автомобиль «рено».

Теперь «Рено» — гигантское современное предприятие. Четыре бессемеровские печи и семь электропечей сталелитейного цеха дают ежедневно 60 тонн стали для отливки металлических деталей. Сталь поступает в формовочный цех и превращается в блоки моторов, их производят по сто штук в час. Сотни гигантских прессов и молотов (до 1250 тонн) обрабатывают 100 тысяч деталей в день!

Тяжелый молот опускается, лишь когда соответствующие кнопки на нем нажмут все четверо работающих около него рабочих. Это сделано, чтобы избежать несчастных случаев. В цехе работают весьма совершенные автоматы, станки, конвейеры.

Буквально на глазах возникает автомобиль, он «обрастает» все новыми деталями, «оживает» и в конце 250-метрового конвейера готовым выезжает во двор. Каждые 85 секунд рождается легковая машина.

Мне показали контрольно-измерительные приборы, которыми пользуются на заводе. Контрольные калибры имеют точность до-20 микрон. Чтобы представить объем контрольной службы завода, достаточно сказать, что она ведает регулярной работой более чем 50 тысяч электромоторов!

«Рено» имеет во Франции и во всем мире 43 отделения, 10 филиалов, более 4 тысяч агентств по продаже, а также около двух десятков заводов-смежников во Франции и за рубежом.

Чуть выше по Сене расположен и другой большой парижский автомобильный завод — «Ситроен».

На севере города находятся многие промышленные предприятия: в Сюрене — металлообрабатывающие, химические, резиновые, в Пюто — парфюмерные, кожевенные, текстильные, лакокрасочные, в Курбевуа — металлургические, в Аньере — приборостроительные, инструментальные. В пригороде Жепвилье, где находится третий по значению порт Франции, — сталелитейные заводы, пищевой комбинат. Всего в Жепвилье около 400 промышленных предприятий. В Сен-Дени, Обервилье, Септ-Уэне сосредоточена тяжелая промышленность — электростанции, заводы тракторные, паровозостроительные, верфи для речных судов, химические, металлургические и машиностроительные предприятия.

Однако на мировом рынке Париж больше известен отнюдь не как поставщик продукции тяжелой промышленности. Среди парижской продукции особенно знамениты так называемые «парижские изделия» — предметы туалета, одежда, ювелирные и прочие. Всемирно известны Дома «высокой моды» Рошас, Бальмен, Леконт, Реду, Гейм, Кристиан Диор, парфюмерные фирмы Коти, Ланвен, Шанель, Рубинштейн и десятки других.

Париж считается законодателем женской моды. Моды имеют огромное значение для репутации Парижа. Дважды в год крупнейшие «Дома высокой моды» проводят демонстрацию своих коллекций. Обставляется все это как в хорошем детективном фильме. Коллекции создаются в глубокой тайне, под тщательной охраной, посетителям, список которых составляется крайне скупо и тщательно, не разрешается брать с собой не только фотоаппараты, но даже блокноты и карандаши.

Однако капиталистическая конкуренция действует вовсю. «Экономические шпионы» приносят фотоаппараты в пуговицах, шепотом диктуют описания туалетов на вмонтированные в запонки магнитофоны. Были даже случаи похищения целых коллекций.

Продемонстрировав миру свои модели, фирма изготовляет за несусветные цены то или другое платье в одном экземпляре, иные в десяти — двадцати, далее следует серийная продукция, но все же индивидуального пошива, и, наконец, «готовое платье», то, что в тысячах экземпляров поступает в магазины.

Многочисленные, подчас весьма дорогие (например, «Вог») журналы доносят до читательниц лучшие образцы новой моды. Правда, новая мода, демонстрируемая парижскими ателье высшего класса, довольно абстрактна, она отражается в повседневной одежде лишь какими-то общими генеральными линиями. Те же фасоны, что демонстрируют в просмотровых залах Диора или печатаются в «Вог», не только простой парижанке, а даже весьма обеспеченной не по карману. Да и появиться в таких туалетах можно только на светских раутах, приемах, добираясь туда в собственных просторных «каддилаках» и используя при одевании труд полдюжины горничных.

Париж важнейший промышленный железнодорожный узел не только страны, но и Европы. Сюда протянулись также многие шоссе и водные пути. Наконец, это важнейший в Европе центр воздушных путей.

К Парижу сходится 26 шоссейных дорог, в том числе три первоклассные автострады. Десятки тысяч огромных грузовиков перевозят массу товаров, пробегая сотни километров и доставляя, как уже говорилось, например, к утру на парижский рынок фрукты, собранные накануне вечером где-нибудь на Лазурном берегу. Кроме того, значительное число пассажиров пользуется автобусами. Протяженность полутораста городских и загородных автобусных линий превышает 1,5 тысячи километров.

Париж считается первым речным портом страны. Годовой грузооборот его составляет почти 15 миллионов тонн, из которых 4/5 приходится на ввоз, 50 % грузооборота составляют строительные материалы, 20 % — нефтепродукты, 12 % — уголь.

Париж через Сену связан с бассейнами Луары, Роны, Шельды, Мааса, т. е. по существу со всей Францией и некоторыми страна ми Европы. Только площадь бассейна Сены 80 тысяч квадратных километров. В столицу Франции приходят суда, чей тоннаж превышает 300 тонн. Это самоходные баржи, влекомые буксирами, баржи на установленной на берегу дизельной или электрической тяге. Парижский порт великолепно оборудован, он имеет более ста километров причалов.

К Парижу сходятся 11 железных дорог и еще 2 окружные дороги опоясывают его. Некоторые поезда идут с огромной скоростью. Например, знаменитый экспресс «Мистраль» Париж — Лион — Средиземное море лишь дважды останавливается на своем 900-километровом маршруте, даже водой заправляясь на ходу. Его средняя скорость 123 километра в час. Сейчас экспериментируются поезда со средней скоростью, превышающей 250 километров в час и даже больше.

Вокруг Парижа около полутора десятков действующих аэродромов во главе с гигантским международным Орли И вторым международным — Ле Бурже. Орли, третий по величине аэропорт мира, ежегодно пропускает более 4,5 миллиона пассажиров и 100 тысяч тонн груза.

Говоря о Париже, нельзя обойти молчанием его «индустрию развлечений» и «гастрономическую индустрию». В Париже сосредоточено огромное количество отелей, ресторанов, баров, кабаре, кафе, мюзик-холлов; по неофициальным данным, их более 40 тысяч. В сфере обслуживания заняты сотни тысяч людей.

С давних пор за Парижем установилась репутация этакого современного Вавилона, города греха и соблазнов, где самые красивые в мире женщины, самые развратные зрелища, самые непристойные журналы и т. д. и т. п.

Глубокое заблуждение. Парижанки действительно отличаются хорошим вкусом, природным изяществом. Но они далеко не все красавицы. Я бы даже сказал, что очень красивых женщин в городе увидишь не часто, во всяком случае куда реже, чем, скажем, в Риме или Мадриде.

Непристойность зрелищ в парижских кабаре и мюзик-холлах весьма преувеличена. А что касается журналов, то по сравнению со своими американскими собратьями они выглядят монастырской стенгазетой. Безудержная реклама, прославляющая греховность и непристойность парижских кабаре, имеет задачей заманить побольше туристов, пребывающих в плену традиционных представлений.

Правда, в Париже существует проституция. Есть, разумеется, и полупорнографические журнальчики, книжечки, фильмы. Но не больше, чем в любом другом крупном капиталистическом городе, и уж наверняка меньше, чем в Нью-Йорке. Так что слава Парижа как современного Вавилона сильно преувеличена.

А вот в отношении «гастрономических храмов» Париж действительно на высоте. Здесь каждый, самый захудалый ресторанчик не только отличается своим индивидуальным обликом, но и имеет свое, пусть скромное «фирменное» блюдо. Я уж не говорю о таких всемирно знаменитых ресторанах, как «Харчевня королевы Пед-док», где вам покажут ступеньки, по которым поднимался Генрих IV, и подадут петушиные гребешки в особом соусе, секрет которого хранится веками, или «Серебряная башня», где угощают какой-то особой уткой с ее персональным номером внутри.

Бистро, харчевни, ресторанчики можно увидеть на центральных улицах едва ли не в каждом втором доме. За могучей стойкой — могучий бармен, он же, как правило, хозяин, за кассой обычно его жена и две-три официантки или официанта — частенько дети хозяина. Несколько столиков. Всегда есть места, и всегда отличные, доброкачественные, пусть и не очень разнообразные, блюда, которые готовят при тебе же. Они рассчитаны на все вкусы и, что еще важнее, почти на все кошельки. Не всякий может позволить себе плотный обед, но уж бутерброд или тарелку супу, кружку кофе или бокал пива может заказать любой.

Многие такие ресторанчики — почти клубы. Сюда собираются завсегдатаи, хозяин знает каждого, иные питаются в долг, до получки. У каждого свое место, своя салфетка, даже пивная кружка, а повар знает, кто что любит. За рюмкой аперитива или бокалом пива здесь проводят после работы часы, обсуждая политические, спортивные или местные новости под звук автоматического проигрывателя и треск механического бильярда.

А в фешенебельных кафе на Елисейских полях посетители проводят время иначе: они сидят за чашкой кофе и рюмкой коньяку и смотрят через зеркальные окна, как перед ними дефилирует толпа гуляющих. Посидев так пару часов, они выходят погулять, а их место занимают те, которых они созерцали через стекла.

В Париже есть знаменитые повара, чьи «кулинарные шедевры» приезжают отведать богатые бездельники со всех концов света. Устраиваются гастрономические конкурсы, светские дегустации и т. д.

Проблемы Парижа

В Париже много веселых кабаре и уютных ресторанчиков, зеленых скверов и красивых улиц, Париж город музейный, город поразительно красивый и живой. Но тем не менее он остается крупнейшим капиталистическим городом со всеми его трудностями и бедами, многочисленными неразрешенными и, что еще важнее, неразрешимыми проблемами.

Все более острой становится для Парижа жилищная проблема, главная проблема всех крупнейших западноевропейских городов.

Париж не очень быстро строится. Например, в XI округе есть квартал, который еще в 1917 году, т. е. более пятидесяти лет тому назад, был признан угрожающим для проживания. 36 % квартир в нем и сегодня не имеют удобств. А всего в Париже около 70 тысяч лачуг, в большинстве которых нет водопровода, канализации, даже электричества!

Но все же строительство ведется. Ведется, наталкиваясь на чудовищные трудности. Прежде всего, это цены на земельные участки.

Как отмечают Жаклин Боже-Гарнье и Жорж Шабо в своем труде «Очерки географии городов», «цены растут (на землю. — А. К.) с головокружительной быстротой. Этот рост, разумеется, объясняется спросом, по в еще большей степени спекуляцией». И они прослеживают интересную и в высшей степени типичную для европейских городов картину. Оказывается, цена одного квадратного метра земли на Елисейских полях составляла в 1830 году 0,15 франка, в 1914 году — 5–6 франков, а теперь превышает 10 тысяч.

Интересно, что в районе новой застройки — Пляс де ля Дефане, где в 1914 году квадратный метр стоил 0,05 франка, в 1959 году цена его повысилась уже до 1000 франков. Это объясняется тем, что ловкие спекулянты, заранее предвидя, куда будет разрастаться город, спешно покупают там землю и вздувают на нее цены в момент начала застройки.

Можно предположить, что, скупив землю в каком-либо районе, даже не в самом благоприятном для освоения, они оказывают соответствующее давление на городской и местный муниципалитеты и, оперируя любыми средствами, устраивают так, чтобы их участки вошли в план застройки.

«В конечном счете, — пишут Боже Гарнье и Шабо, — спекуляция земельными участками стала парализующей силой». Приводя в пример все тот же Париж как типичный в этом смысле европейский город, они указывают на такой факт: цена 1 квадратного метра земли в среднем равна трети цены 1 квадратного метра пола, построенного на ней дома. И это в среднем!

Крупные строительные компании приобретают землю, и она стоит неиспользованной, на ней не сеют, не жнут, из нее не извлекают ни нефти, ни золота, а между тем она приносит ежегодный доход, так как ежегодно, да что там, ежедневно растет в цене.

К западу от Парижа такие компании приобрели часть равнины Монтессон еще в 1927 году и терпеливо выжидают, пока город докатится сюда. Между тем уже сейчас цена этой пустой земли значительно выросла. Процитирую еще раз Боже-Гарнье и Шабо, которые приходят к такому выводу: «Правильная политика в области градостроительства должна начинаться с издания законов, направленных против злоупотребления правом собственности на землю, и ограничения спекуляции, приводящей к получению сверхприбылей во вред общественному благосостоянию».

Есть немало и других трудностей, тормозящих развитие жилищного строительства. Несмотря на то что из собственно Парижа за последние годы выехало на окраины и в предместья более 200 тысяч человек, нехватка жилья растет. Во-первых, выходят из строя старые дома. Во-вторых, выезд части населения не создает простора для оставшихся: на месте ста уехавших расселяется не десять бедняков, а один богач, поскольку обычно на месте старых разрушаемых домов строится новый роскошный, беднякам недоступный.

Подсчитано, что, для того чтобы ликвидировать жилищный кризис в Парижском районе, необходимо строить около 200 тысяч квартир в год. Тем не менее их построили, например, в 1967 году 104 тысячи. Но главное в другом. Частное строительство составляет 46 % от общего. А это значит, что каждому желающему приобрести квартиру за свои деньги надо заплатить приблизительно 15–30 тысяч наших рублей. Квартиры, даже очень скромные по площади, скажем метров сорок (не забывайте, что речь идет об общей площади), очень дороги—120 тысяч франков, т. е. более 20 тысяч долларов. Для подавляющего числа парижан дома эти не что иное, как воздушные замки.

И стоят в столице Франции, задыхающейся от нехватки жилья, ни много ни мало 65 тысяч отличных… пустых квартир. Всего же в стране пустует 25 % новых квартир. Не так уже много и в Париже, и во всей Франции миллионеров.

Жилой фонд Парижа, как, впрочем, и других западноевропейских и вообще капиталистических городов, распределен весьма неравномерно. Наряду с чудовищной скученностью, трущобами строятся роскошные просторные аппартаменты. Ни о каком равенстве или очередности при распределении жилплощади в новостройках, разумеется, не может быть и речи. Борьбу с этим положением ведут коммунисты — муниципальные советники. На последних муниципальных выборах 1971 года в Париже, как и раньше, в некоторых округах победу одержали коммунисты. Коммунистические мерии в своей деятельности обращали главное внимание на улучшение быта трудящегося населения.

Одна из самых издавна эксплуатируемых, нуждающихся групп населения французской столицы — иммигранты, прибывшие из Алжира, Марокко, Туниса, селились обычно на южных склонах холма Сен Женевьев, возле улицы Муффетар, которую должны сносить, в дешевых «меблирашках» и древних домах. Плотность населения там была в четыре раза больше, чем в соседних округах. В этих районах расцвели нищета, преступность…

В Париже рабочее население преобладает в восточной части города — здесь сосредоточено до 23 % жителей столицы. Это так называемый парижский полумесяц. Здесь дымные фабрики, химические предприятия, бойни с их специфическим запахом, оживленный грузовой транспорт. Жилые дома ветхие, бедные, неприглядные.

А в районах площади де Голля, Булонского леса, Сен-Жермен на приличном расстоянии друг от друга стоят особняки, разделенные садами и парками. Здесь нет промышленных предприятий, дешевых лавчонок, немногочисленны пешеходы и, кроме роскошных машин обитателей этих кварталов, другие редки. Здесь нет шума и чистый воздух.

В центре живут в основном мелкие и крупные промышленники и коммерсанты, некоторые категории ремесленников. В западных районах города поселились люди свободных профессий, руководящие кадры, а также обслуживающий персонал. Вся северо-западная и северная периферии — рабочие коммуны.

Кроме жилищной в городе немало и других проблем. Огромные трудности связаны в Париже с уличным движением. Парижанин тратит ежедневно в среднем 1 час 20 минут, а иногда даже и 2 часа 30 минут на поездку к месту работы, т. е. в одну сторону. А ведь у них далеко не у всех свои машины. Судите сами: в Париже 55,9 % ежедневно приезжающих на работу людей пользуются городским транспортом, 7,6 % —велосипедами, 1,7 % —другими видами двухколесного транспорта, 27,2 % приходят пешком и лишь 7,6 % приезжают на автомобилях (среди которых есть и служебные).

Среди городского транспорта первое место по перевозкам пассажиров, бесспорно, принадлежит метро, поэтому о нем следует рассказать поподробнее.

Мне довелось побывать в метро почти тридцати городов. Парижское метро относится к лучшим из тех, которые я видел (разумеется, ни одно из них не идет в сравнение с московским). Парижское метро— одно из старейших в Европе. Городской транспорт появился в Париже в 1828 году. Это была конка. В 1860 году было уже пятьдесят маршрутов, тысяча экипажей. За год конка перевозила 74 миллиона пассажиров! В 1853 году появился первый рельсовый транспорт, в 1905 году на улицу вышли первые омнибусы. Трамвай в Париже сняли давно. Троллейбусных линий мало. Метро было пущено в эксплуатацию в 1900 году. Уже перед войной наземный и подземный транспорт Парижа перевозил одинаковое число пассажиров — приблизительно 750 миллионов человек в год. Через двадцать лет метро перевозило уже 1124 миллиона пассажиров, а наземный транспорт — на 250 миллионов меньше. Сейчас ежегодный пассажирооборот метро составляет 1,5 миллиарда человек. И чем сложнее уличное движение, тем больше люди прибегают к услугам метро.

Что представляет собой парижское метро? Прямо с тротуара под землю спускаются ступени, огороженные металлической решеткой. Над решеткой огромная карта города и кружком отмечена станция, у которой ты стоишь. Над картой большая буква «М» и название станции. Спустившись по ступенькам, попадаешь в закопченный, не очень чистый вестибюль, берешь билет в 1-й или 2-й класс и бесконечными узкими лесенками и коридорами идешь к перрону. На нешироком перроне — скамьи, конфетные и сигаретные автоматы.

Потолки низкие, темные, стены коридоров голые, пные выложены кафелем. Единственное, что украшает метро, — это бесчисленные яркие рекламы. Контролер, сидящий у пневматической двери, ведущей на перрон, пробивает билет щипцами. Когда к перрону подходит поезд, пневматическая дверь медленно и плотно закрывает путь на платформу. Двери вагонов закрываются от инерции движения поезда.

Вагон 1-го класса имеет красный цвет, места там мягкие, билет стоит дороже и потому народу меньше. Во 2-м классе места жестковаты, все дребезжит, по стенкам опять рекламы.

Сейчас делаются робкие попытки украсить метро. Например, на станции «Лувр» можно увидеть красиво расположенные и подсвеченные репродукции, да и кое-какие подлинники, взятые из расположенного над нею музея. Это, бесспорно, украшает станцию. Но как быть с остальными тремястами шестьюдесятью четырьмя? Ведь в городе 14 линий и 365 станций, по одной, как шутят парижане, на каждый день в году. Общая протяженность линий 186 километров, и расположены они в основном в радиусе городской черты, далеко от нее не убегая. Правда, теперь идет строительство первой экспрессной линии, но, когда она будет готова, неизвестно. Работает метро с половины шестого утра и до половины второго ночи. Поезда идут сравнительно медленно, — остановки очень часты.

Ныне запроектированы две новые скоростные линии: Восток — Запад и Север — Юг (часть пути пройдет на поверхности). Они получили название РЕР — региональная скоростная линия. Поезда на этих линиях будут идти с большой скоростью, остановки намечены лишь через каждые 3–3,5 километра, а сами поезда составлены не из четырех, как обычные, а из двенадцати вагонов. Больше и сами вагоны. Такой поезд рассчитан на 3 тысячи пассажиров. Стоимость билетов здесь весьма высокая — до 4 франков (на обыкновенных линиях 70 сантимов).

Интересна система контроля. Приобретя в специальном автомате билет, пассажир вставляет его у входа в щель пропускного устройства (схожего с нашим московским). Если билет правильный, то, пройдя пропускное устройство, пассажир снова получает свой билет, который должен хранить до конца поездки. Это необходимо, так как стоимость проезда различна в зависимости от расстояния. При выходе из метро процедура с билетом повторяется.

Как при входе, так и при выходе, если билет правильный, механизм срабатывает, открывая путь, и загорается оранжевая лампочка. Если билет не тот или бракован, помят, то зажигается зеленая лампочка с надписью «Проверьте свой билет». Если же пассажир решил схитрить и, взяв, например, билет до определенной станции, проехал большее расстояние, при выходе загорится красная лампочка с надписью «Не обманывайте!» и раздастся громкий звуковой сигнал, привлекая к «зайцу» внимание других пассажиров.

Пока система РЕР по линии Восток — Запад протянулась от площади Наций до Буаси сен Леже, продолжение ее строится и насчитывает 10 станций.

Система РЕР поможет, конечно, в какой-то степени пассажирским перевозкам. Но вряд ли сможет радикально решить транспортные проблемы французской столицы. В жертву этим проблемам пришлось, например, принести знаменитые набережные Сены, где так быстро проносилась ночь у влюбленных и так медленно тянулся день у рыболовов. Вместо романтических набережных прокладываются автомагистрали и туннели, по которым днем и ночью беспрерывно мчатся потоки машин.

Машина вообще начинает душить западноевропейские города. Этот, казалось бы, положительный фактор современной цивилизации превращается здесь частенько в свою противоположность, и городские власти с ужасом смотрят в будущее.

Число машин в Париже ныне перевалило за два миллиона. В городе, где множество узких кривых улиц, это ставит просто неразрешимые задачи.

Французская полиция делает все возможное, чтобы справиться с ними. В Париже 22 тысячи регулировщиков, 1800 регулируемых перекрестков, в праздничные дни в регулировку транспорта включаются вертолеты, передвижные телевизионные установки, электронно-вычислительные машины. Огромное количество улиц теперь имеет одностороннее движение, грузовой транспорт резко ограничен.

И все же ученые подсчитали, что в Париже «паралич» уличного движения, т. е. пробки, стоянки, объезды, обходятся горожанам в 35 миллионов франков ежегодно. Пятую часть из этой суммы составляют потери пешеходов. И есть у парижанина машина или нет, он ежегодно платит 80 франков этого нигде не зафиксированного налога.

Машины полновластно завладели Елисейскими полями, плотно облепили тротуары всех улиц и площадей, словно чешуя, укрыли площадь Согласия, они отравили бензиновыми парами романтический воздух Парижа и из сиренево-розового превратили его в серо-желтый.

Подсчитано, что в Парижском районе на 100 кубических метров воздуха приходится 92 литра угарного газа (100 литров считается пределом).

Загрязнение воздуха — тоже немаловажная проблема Парижа. Это положение усугубляется еще тем, что в Париже уменьшается площадь зеленых насаждений. Многие владельцы садов и земельных участков с выгодой продают их под строительство многоэтажных домов или строят на них дома под аренду.

Сады исчезают. В 1913 году частные сады занимали 637 гектаров, а за последующее пятидесятилетие их площадь уменьшилась на 76 %, и теперь они занимают всего 150 гектаров. Если в Вене на душу населения приходится 25 квадратных метров зеленых насаждений, в Лондоне — 9, в Лилле — 6,5, в Лионе — 3,6, то в Париже — 1,4. 75 % потребности Парижа в зеленых участках и спортивных площадках остается неудовлетворенной. Предусмотренная для новых улиц и зеленых насаждений площадь весьма скромна.

На пятнадцать детей в столице Франции приходится лишь один квадратный метр специализированных садов.

Для Парижа, как ни странно это может показаться, очень серьезна проблема воды. В начале XVIII века парижане потребляли 27 литров воды в день, в 1935 году — 350, в шестидесятых годах — 450 литров. Спрос на воду увеличивается и из-за роста населения, и из-за изменения его быта, а также из-за увеличения количества промышленных предприятий.

Человеку для его нужд — питья, приготовления пищи, мытья, стирки — достаточно 50 литров в день. Но ведь есть люди, имеющие сады, которые надо поливать, сады, где бьют фонтаны. А если надо еще мыть три-четыре собственных автомобиля, а порой и собственных лошадей?

Много воды потребляют и разные предприятия. На текстильном предприятии обработка одного метра шерстяной ткани требует 580 кубических метров воды, на алюминиевом заводе на тонну металла требуется 1300 кубических метров воды. Теплоэлектроцентраль средней мощности требует 30 кубических метров воды в секунду. Не говоря уже о предприятиях коммунального пользования, об утечке…

Питьевую воду для Парижа дают источники Дюи в Шампани, Ванн, Авр и другие. Но все они удовлетворяют потребность парижан в питьевой воде лишь на 33 %. Остальную воду после фильтрации берут из Сены и Марны.

Во время летних жарких дней наиболее возвышенные части города и некоторые предместья по нескольку часов в день не получают воды.

Мероприятия, которые могли бы выправить положение, мало осуществимы из-за отсутствия средств. Предлагалось, например, снабжать Париж водой из долины Луары. Но на осуществление этого проекта не хватило денег. Был проект, основанный на использовании паводковых вод на Сене. Он предусматривал сооружение плотин в верховьях Сены и Марны и на небольших притоках. Но опять не оказалось денег. И хотя работы ведутся, но в небольших масштабах.

Город испытывает трудности с хранением угля и жидкого топлива. Парижский газ хранится в природном подземном резервуаре возле Бейса. Он имеет песчано-глинистый купол и может вместить количество газа, которое Париж потребляет за месяц. Но уже для угля не хватает и многокилометровых пакгаузов в порту, а для нефти — цистерн.

Острая нужда города в топливе и необходимость порой завозить его с дальних расстояний используются транспортными предприятиями для вздувания транспортных расходов, это удорожает цену на топливо, что в свою очередь бьет, разумеется, по карману прежде всего бедняка.

Не проста и проблема городской очистки. В прошлом веке торговки, прибывавшие в «Чрево Парижа» со своими овощами и фруктами, торопливо покормив лошадей, направлялись в компании, откупившие право на уборку нечистот. Торговки покупали их и увозили с собой, используя в качестве удобрений на полях. Как замечает Андре Кастело в своем очерке «Чрево Парижа» переезжает», опубликованном в журнале «История», «это был обмен, разумный круговорот; Париж возвращал в виде удобрений то, что получал в виде пищи».

В наше время существуют более усовершенствованные способы удаления бытовых отходов. Однако в этом вопросе Париж оказался консервативен: в нем и поныне значительное количество твердых нечистот перемалывается и продается фермерам на удобрения. Целые вагоны этого груза по ночам следуют до самой долины Шампани.

Из твердых отбросов не поддаются перемолу бутылки, которых в Париже выбрасывается великое множество. Их приходится отсеивать и сбрасывать в пустоты, образовавшиеся после выработки карьеров.

Сложно избавиться и от строительного мусора, во всяком случае именно он составляет немалую часть фрахта барж, покидающих Парижский порт.

Много разных планов строят современные парижские архитекторы, чтобы разрешить трудности своего города.

Долгое время в Париже избегали небоскребов, и Эйфелева башня возвышалась в гордом одиночестве. Однако расползание города и склероз его улиц и площадей заставили градостроителей начать осваивать пространство ввысь и под землей.

Первый этап развития нового Парижа происходит на наших глазах. В 1966 году в районе площади Обороны вырос первый парижский небоскреб высотой 90 метров. Вокруг него группируется уже достраивающийся комплекс из двадцатипятиэтажных башен. Главное в ансамбле — небоскреб, запроектированный напротив здания Национального центра, промышленности и техники. Так возникает новый силуэт города, поскольку высота этого небоскреба — 250 метров — сопоставлена с высотой Эйфелевой башни и небоскреба на месте вокзала Монпарнас (185 метров).

Основной проблемой нового города, лежащего между площадью де Голля и Сен-Жермен-ан-Лай, остается автомобильное движение. Обходной автодороги не предусмотрено, а по главной магистрали ежесуточно проходит 60 тысяч автомобилей. Решено соорудить несколько искусственных уровней: скверы и бульвары будут устроены в виде висячих садов, автомагистрали и стоянки для машин отделены от мест работы и жилья.

Общая планировка и благоустройство района в завершенном виде будут полностью отвечать замыслам Корбюзье, высказанным им еще в 1924 году: «Современный город — это скверы и бульвары у подножий небоскребов; справа — здания с отступающими и выступающими в плане частями; слева и в глубине — ступенчатые здания, в которых разместятся рестораны, кафе, магазины».

Но проектировщики пошли дальше Корбюзье: они убрали в искусственные выемки не только главную магистраль, но и все автопути, перекрыли их легкой и тонкой преднапряженной железобетонной плитой, покрытой тонким слоем грунта. На грунте разбиты газоны, он не пропускает шума и предназначен только для пешеходов. А вентилируются дороги через вытяжные каналы, выведенные выше крыш.

Под землей будет проложена и новая безостановочная линия метро площадь де Голля — площадь Обороны, которую поезда будут проезжать за 3 минуты 40 секунд.

Разница в уровнях между мостом Нейи и площадью Обороны (22 метра) позволяет перекрыть все транспортные магистрали одной огромной плитой и устроить до шести искусственных дорожных уровней. Все новые здания будут состоять из подземного и надземных этажей; вход в них будет через нижний подземный ярус. Оставив машину в подземной стоянке, молено по крытому проходу пройти к лифтам.

Кроме этого проекта разработаны по принципу искусственных уровней районы на берегу Сены, напротив холма Пасси и между площадью Обороны и центром Курбевуа.

Все эти проекты слагаются не из отдельных элементов, а представляют целостные градостроительные комплексы, функции которых объединяются искусственными уровнями. Но вокруг них до сих пор много споров. Критики подчеркивают их архитектурную безликость, приверженность к прямому углу и упрямое соблюдение «святых канонов» эстетики прямоугольных коробок. Новый Париж далеко не решает проблемы города, но грозит разрушить его целостность и его очарование.

Сейчас уже всерьез рассматриваются проекты настоящего штурма пространства над городами, который, как полагают, начнется в конце нашего века. Прогресс науки и техники позволяет создавать легкие и недорогие пространственные конструкции для городской застройки. Принцип «города в пространстве» заключается в том, что искусственные уровни создают не под землей, а над ней. Функциональная иерархия уровней остается той же: верхние — для жилья, прогулок, театров и стадионов, нижние — для механического транспорта, складов, фабрик, канализации.

Архитекторы Первераль и Эбро вместе с одним из первых теоретиков пространственного градостроительства Фридманом разработали проекты пространственного города, поднятого на опорах над старыми кварталами Парижа и над Сеной. Разрыв между элементами застройки обеспечивает солнечный свет и тепло для земной поверхности, а снос для опор минимален. В основном проектируемый город должен расположиться над внешним кольцом бульваров и центром, который останется в неприкосновенности. Суть проекта в том, что в непосредственной близости к центру можно было бы расселить еще несколько миллионов человек и предоставить исторический Париж во власть пешеходов. Стоимость этих проектов, о чем всегда напоминали критики, оказалась не выше обычных, но все эстетические проблемы далеки от решения.

Иллюстрации

Стоят невдалеке друг от друга Дом инвалидов, один из замечательных архитектурных памятников прошлого, и Эйфелева башня, против сооружения которой некогда так бурно протестовали парижане и которой теперь они так гордятся

С Эйфелевой башни любой уголок Парижа выглядит красивым, а особенно Сена

Впрочем, Сена кажется прекрасной всегда — любуешься ли ею у древнего здания Консьержери…

…или рисуешь ее, или отдыхаешь с удочкой на ее берегу, или мчишься по ее набережной на машине, или, наконец, просто гуляешь, вдыхая влажный речной аромат

Пантеон — усыпальница великих сынов Франции. А юные сыны Франции развлекаются в саду Тюильри, не помышляя пока о делах государственных

Красивейшая улица французской столицы — Елисейские поля

Марсово поле — зеленый остров в асфальтовом море Парижа

Здание ЮНЕСКО — образец новой архитектуры французской столицы

Одна из улиц Парижа

Эти места французской столицы принадлежат истории: «Стена коммунаров» (сверху), домик, где жил в Париже Владимир Ильич Ленин (внизу)

Величественная просторная перспектива Дворца Шайо

Ослепительно сверкает под лучами солнца белоснежная церковь Сакре-Кер на холме Монмартр

Поблизости в тени каштанов — живописное племя монмартрских художников