Шестые звездные войны

2

В конечном итоге, Кэлхаун покинул корабль, нашел обработанное поле, мертвеца и многое другое. Но на борту медкорабля он пребывал в состоянии растерянного недоумения. В первое же утро он очень внимательно проанализировал коммуникационный сектор. В эфире Мариса-3 не было искусственных, посланных человеком сигналов. Это подтверждало предположение - планета необитаема. Но внешние микрофоны корабля уловили ближе к полудню рев ракетного двигателя, где-то далеко. Кэлхаун, выглянув, обнаружил слабую полоску ракетного следа на голубизне неба. Тот факт, что он видел инверсионный след, говорил о том, что ракета находится в пределах атмосферы. И это означало, что ракета делает фотоснимки в поисках кратера, который должен был оставить рухнувший беспомощный корабль Медицинской Службы.

Факт такого поиска опровергал предположение о необитаемости планеты. Но в радиоспектре царила тишина. Город был внешне пуст, но там должны были находиться какие-то люди - кто-то ведь ответил на вызов Кэлхауна. А потом пытался уничтожить его. Но уничтожать медкорабль никто не станет, если только не возникла на планете ситуация, когда Медслужба в ходе инспекции может узнать о чем-то, о чем ей знать не стоит. Но что это за ситуация в данном случае?

Логического объяснения такой цепочке противоречий не было. Цивилизованные люди действовали или так, или так. Здесь могли жить лишь цивилизованные люди, но действовали они совершенно нецивилизованно, нецивилизованным способом… и начиналась неразбериха выводов.

Кэлхаун надиктовал краткое содержание случившегося вплоть по настоящий момент в аварийный ответчик на борту корабля. Если его будут искать из космоса, ответчик передаст пакет информации. Он тщательно заэкранировал или отключил остальные контуры, чтобы корабль нельзя было найти по его энергетическим излучениям. Он собрался в путь, подготовив необходимое снаряжение, после чего покинул корабль вместе с Мургатройдом. Само собой, направились они к городу, где должен был таиться корень зла и ответ на все вопросы.

Путешествие на собственных двоих оказалось делом непривычным. Растительность была полузнакомой. Марис-3 был планетой земного типа, которая обращалась вокруг звезды класса Солнца. А в сходных условиях, при одинаковой силе притяжения, составе атмосферы и силе солнечного света должны развиваться сходные организмы. Будут здесь и стелющиеся растения, и те, что используют преимущества высоты. Будет какой-то эквивалент травы, эквивалент деревьев, будут промежуточные формы. Аналогичным путем должен развиваться и мир животных. Животные займут параллельные экологические ниши.

Таким образом окружающая среда Марис-3 была вовсе не «неземной». То, что видел вокруг себя Кэлхаун, очень напоминало неизвестный уголок Земли и вовсе не было похоже на совершенно новый для него мир. Но встречались и забавные странности. Например, травоядное животное без ног, передвигающееся наподобие змеи. Существо размерами с голубя, крылья у которого состояли из радужной туманной чешуи. Имелись создания, живущие в безумном симбиозе, и Кэлхауну было очень любопытно, действительно ли это были симбиоты, или только формы одного организма, наподобие земных светляков - самцов и самок.

Но путь его лежал к городу. И на исследования флоры и фауны он не мог выделить ни минуты. В первый день похода он искал подходящую местность, местную пищу, чтобы сохранить в неприкосновенности свой походный рацион. Здесь ему пригодился Мургатройд. Маленький тор-мал имел в обществе Кэлхауна свое собственное место и функции. Он был не только дружелюбным зверьком, имитировавшим людей и обладавшим явственной собственной психологией, но приносил и пользу. И пока Кэлхаун шел через лес, где у деревьев была забавная, непохожая на земную, листва, Мургатройд преимущественно гордо вышагивал рядом с ним на задних лапах. Время от времени он падал на все четыре лапы и что-то с интересом обследовал.

Один раз Кэлхаун заметил, что Мургатройд пробует на вкус совершенно ничего не обещающий стебель. Пожевав, Мургатройд проглотил кусок растения. Кэлхаун отметил про себя этот кустарник и отрезал образец. Его он привязал эластичным бинтом к обнаженной коже у себя на руке, повыше локтя. Несколько часов спустя, когда аллергическая реакция так и не дала о себе знать, Кэлхаун попробовал растение на вкус. Вкус был очень знакомым. Что-то вроде шпината, зеленая масса, хорошо наполняющая желудок, но малокалорийная.

Немного позднее Мургатройд понюхал роскошного вида плод, свисавший достаточно низко над землей. Обнюхав фрукт, Мургатройд побежал дальше, не притронувшись к нему. Кэлхаун отметил про себя и это растение. Тормалов разводили в штаб-квартире Медслужбы благодаря некоторым очень ценным свойствам этих животных. У них был очень чувствительный желудок, и более того, метаболизм Мургатройда был очень схож с человеческим. Если тормал ел какую-то пищу, то на 99% эта пища была пригодна и для человека. Если он отворачивался от какого-нибудь плода, то, скорее всего, человеку пробовать этот плод не стоило. Но настоящая ценность тормалов заключалась далеко не в дегустации незнакомых плодов.

Когда Кэлхаун остановился на ночь, он развел костер, используя кактусоподобное растение, пропитанное горючим маслом. Окружив его валиком земли, Кэлхаун получил нечто вроде нагревательного элемента, электропечки. Необычная, но верная иллюстрация того факта, что человеческий прогресс не рождает ничего принципиально нового, а лишь увеличивает комфортность и доступность примитивных удобств. В свете кругового масляного костра Кэлхаун даже немного почитал. Но свет был слишком слабым, глаза утомлялись слишком быстро. Вскоре Кэлхаун зевнул. В Медслужбе не продвинуться далеко, не умея прогнозировать вероятность человеческого поведения. Без этого не проверить истинности или вероятности реализации тех заявлений, что делают пациенты, или представители власти, работнику Медслужбы. Но сегодня он преодолел изрядное расстояние пешком. Он посмотрел на Мургатройда, который сидел в такой же позе, делая вид, что читает свое подобие книги - большой плоский лист.

- Мургатройд,- сказал Кэлхаун,- вполне вероятно, что любой непонятный шум из темноты будет тобой интерпретирован как признак опасности, то есть нежелательного объективного опыта. Поэтому, если ты вдруг услышишь, что к нам приближается некто или нечто значительных размеров, пожалуйста, дай знать мне. Заранее благодарю.

Мургатройд сказал «Чин!». Кэлхаун завернулся в спальный мешок и уснул.

В разгаре утра, на следующий день он подошел к границе кукурузного поля. Это была тщательно возделанная земля, и на ней росли привезенные для колонистов злаки. Кэлхаун начал внимательно осматривать поле, чтобы определить, как давно появлялись здесь фермеры. И в ходе осмотра он обнаружил труп.

Труп был практически свежий, и Кэлхаун, взяв себя в руки, постарался произвести осмотр мертвого человека без лишних эмоций с чисто медицинской точки зрения, чтобы понять, что и когда с этим человеком случилось. По всем признакам, этот человек умер от голода. Он был сильно истощен и явно к числу поденных рабочих не принадлежал. До города было далеко, но это был типичный горожанин, довольно процветающий, если судить по его одежде и драгоценным украшениям, которые, впрочем, теперь больше указывали на род занятий их владельца, чем на его богатство. В карманах костюма нашлись деньги, письменные принадлежности, бумажник с документами и снимками, прочие безделицы, которые обычно носит с собой человек. Это был государственный служащий, житель города. И от голода умирать у него не было причин.

Тем более здесь, рядом с полем сочной зрелой кукурузы! Стебли уходили в высоту на десять футов. Рядом с человеком лежали остатки обгрызенных початков. Они были съедены - некоторые несколько дней тому назад. Один остался недоеденным. Если этот человек съел и не смог усвоить, переварить пищу, то живот у него должно было раздуть. Но живот у трупа был нормальный, не вздутый. Он ел сырую кукурузу, его организм усваивал пищу, и тем не менее, человек этот умер от голода.

Кэлхаун нахмурился.

- Не желаешь ли попробовать этот початок, Мургатройд?- спросил он.

Он потянулся и оторвал от стебля здоровенный в пол-ярда початок.

Потом очистил от жесткой защищающей початок листвы. Мягкие желтые зерна внутри выглядели весьма аппетитно. От них пахло свежим запахом хорошей пищи. Кэлхаун предложил початок Мургатройду.

Маленький тормал взял початок передними лапами и через секунду уже уплетал с наслаждением.

- Значит, умер он не от кукурузы,- сказал хмурясь, Кэлхаун.

- А если он ел кукурузу, то умер не от истощения. Что противоречит очевидным фактам. Он должен был, на 90 процентов, умереть именно от голода.

Он решил подождать. Мургатройд очистил початок от последних зерен. Его брюшко заметно выпятилось. Кэлхаун дал ему второй початок. Мургатройд с не меньшим энтузиазмом принялся и за второй початок.

- За всю историю Медслужбы,- сказал Кэлхаун,- еще никому не удавалось отравить тормала, потому что твоя пищеварительная система оснащена особым анализатором качества, и он начинает давать аварийный звонок, стоит тебе лишь понюхать что-либо, могущее на-нести твоему желудку вред. Если бы эта штука не годилась для еды, тебя бы уже свалил приступ дурноты.

Но Мургатройд набил живот до отказа. И с явным сожалением оставил на втором початке несколько желтых сочных зерен, которые был уже не в состоянии одолеть. Початок он аккуратно положил на землю рядом с собой. Потом потер усы с левой стороны лапкой и тщательно прочистил их языком. Тоже самое было произведено и с усами с правой стороны. Потом Мургатройд довольно сказал:

- Чин!

- Отлично!- ответил ему Кэлхаун.- Итак, от голода этот мужчина не умирал. Чем дальше, тем интереснее! Чем дальше, тем страннее!

В заплечном рюкзаке, конечно же, имелась и лабораторная сумка Кэлхауна. Набор инструментов был до смешного миниатюрен. Но в полевой работе Медслужбы процедура анализа была сведена к стандартным операциям. Кэлхаун, сморщившись, взял образец ткани, который, как он надеялся, мог дать ему необходимую информацию. Стоя, он произвел все операции аналитического процесса. Когда процедура была завершена, он похоронил умершего, как смог, и снова двинулся в путь, к городу. Лицо его было мрачно, лоб прорезали задумчивые морщины.

Примерно полчаса они шагали в тишине. Мургатройд двигался на четырех лапах из-за обильного обеда. Полторы мили спустя Кэлхаун внезапно остановился и сказал:

- Давай-ка проверим тебя, Мургатройд.

Он измерил показания пульса тормала, выделение влаги через поры кожи и частоту дыхания. Потом маленькая порция выдыхаемого тормалом воздуха была пропущена через часть комплекса лабораторной сумки, которая определяла основные показатели обмена веществ. Маленький тормал уже привык к таким процедурам и спокойно подчинялся. Результат проверки Кэлхаун мог бы предсказать - Мургатройд был в полнейшей норме.

- Но,- сердито сказал Кэлхаун,- мужчина умер от истощения. В образце ткани не было практически ни малейшего содержания жира! Он пришел туда, когда еще мог двигаться и остался там, ел початки, переваривал их и умер от голода. Почему?

Мургатройд неловко заерзал - тон у Кэлхауна был обвиняющим.

- Чин!- просительно сказал он и посмотрел на Кэлхауна.

- Я на тебя не сержусь,- сказал ему Кэлхаун.- Нб, черт подери…

Он уложил комплект для лабанализа обратно в рюкзак, где кроме

этого лежал запас пищи на неделю для Мургатройда.

- Пошли,- с горечью сказал он. Они двинулись в путь. Десять минут спустя последовала новая остановка.

- Что же произошло? То, что сказал я - невозможно. Но это произошло. Значит, это было что-то другое. Я сделал неправильный вывод. Он ел. Он усваивал пищу. Почему тогда он умер от голода? Потому что перестал есть?

- Чин!- сказал Мургатройд убежденно.

Кэлхаун громко вздохнул и они снова замаршировали. Этот человек умер не от болезни. Это было ясно. Во всяком случае, не непосредственно. Анализы тканей показали, что прекращение функций какого-то организма причиной смерти тоже не явилось.

Значит, весь организм вдруг перестал совершать действие, необходимое для функционирования? Он перестал есть? Кэлхаун осторожно осматривал это предположение со всех сторон. Невероятно. Что-то с ним произошло, и это что-то заставило его перестать есть…

- Он жил в городе,- проворчал Кэлхаун.- А отсюда до города чертовски далеко. Что он здесь делал в первую очередь?

Постояв в нерешительности, Кэлхаун зашагал дальше. Возможно, этот горожанин заблудился. Но если и заблудился, без пищи он не остался, это ясно.

- Значит, он сам из города,- медленно рассуждал Кэлхаун.- Город он покинул. Город почти пуст. Там наши с тобой неудачливые убийцы. Город - новая колония. Был построен город, были распаханы и засеяны поля. Потом с Деттры-2 прибыли колонисты. Город стоит, на полях созрел урожай. А где население?

Он задумчиво нахмурился, глядя себе под ноги. Мургатройд попытался нахмуриться, но у него получилось не так хорошо.

- Где же ответ, Мургатройд? Этот человек покинул город, изгнанный болезнью, эпидемией? Он был вынужден покинуть свой город?

- Чин,- без особого доверия сказал Мургатройд.

- И я не знаю,- согласился с ним Кэлхаун.- Он зашел в поле, потом опустился на землю. Он был голоден, он начал есть. Организм успешно переваривал еду. Он находился там несколько дней. Почему? Он ждал своей смерти? Отчего? И что заставило его покинуть город? Почему он перестал есть?

Почему умер?

Мургатройд осмотрел какое-то мелкое растение, решил, что интереса оно не представляет. Потом вернулся к Кэлхауну.

- Он умер сам,- продолжал Кэлхаун.- Он не был убит. Но нас кто-то, укравший город, пытался убить. Возможно, этот человек убежал, спасаясь от тех же людей, что пытались убить нас. И он все равно умер. Непонятно отчего. Но зачем им было нужно убивать его? И зачем им понадобилось прикончить нас? Попытаться прикончить? Потому, что мы - Медслужба? Чтобы наша служба не узнала, что здесь какая-то болезнь? Смехотворно!

- Чин!- сказал Мургатройд.

- Мне это вовсе не очень нравится,- сказал Кэлхаун.- В любой экологической системе есть стервятники. И часть - крылатые. Если бы город был полон трупов, на это были бы ясные указания - летающие стервятники, кружащиеся над мертвыми. А где они? Их нет. И если бы была эпидемия, они бы приняли Медкорабль с распростертыми объятиями, но тот, умерший, он покинул город не просто так, должно быть произошло нечто необычное. И умер он не просто так. Итак, мы имеем обезлюденный город, невероятным образом погибшего человека и еще более невероятную попытку погубить корабль Медслужбы. И что это дает нам, Мургатройд? Мургатройд взял Кэлхауна за руку и потянул. Ему было скучно. Кэлхаун слишком часто останавливался, и вообще они продвигались вперед чересчур медленным темпом.

- Парадоксы в природе не случаются,- мрачно сказал Кэлхаун.

- То, что происходит естественно, не противоречит другому естественному процессу. И только когда вмешивается человек, получается что-то нескладное… вроде чумы, во время которой пытаются уничтожить корабль Медслужбы. И города, где никто не появляется на улицах, если дело именно в этом, и смерть от истощения, когда есть еда и пищеварение работает нормально. И все это происходило! Все это было на самом деле, здесь! В космопорту что-то нечисто. И я подозреваю, что здесь что-то нечисто на каждом перекрестке. Нужно смотреть в оба, Мургатройд.

- Чин,- сказал Мургатройд.

Кэлхаун шагал широко, и Мургатройд отпустил его руку, и отправился вперед на разведку.

Кэлхаун достиг вершины закругленного холма, примерно в трех милях от того места, где он покинул могилу неизвестного. Впереди показалась новая цепочка холмов.

Через час он подошел к этой цепочке возвышенностей. Это были источенные временем остатки древней горной цепи, теперь высотой не превышающие полторы-две тысячи футов. На самом гребне он остановился. Место и время были подходящими, чтобы осмотреться, обдумать и вспомнить то, что он видел. На много миль вперед уходила мягкими волнами местность, сливаясь с голубой полоской моря на горизонте. Немного левее что-то ярко белело. Кэлхаун вздохнул.

Это был единственный город Марис-3, построенный для колонистов с Деттры-2, призванный облегчить перенаселенность планеты. Он должен был стать ядром прекрасной всепланетной цивилизации - нации, которая присоединилась бы к остальным обитаемым мирам. С самого начала население его должно было составлять сотню тысяч человек. И воздушное пространство над городом должно было быть переполнено воздушными экипажами жителей города.

Кэлхаун начал осматривать город через бинокль. Конечно, электронный телескоп намного превосходил силой и качеством изображения обыкновенного бинокля, но видно было достаточно. Город был идеалом. Он был полностью цел, но признаков присутствия обитателей по-прежнему не было нигде. Город казался не столько мертвым, сколько замороженным. В воздухе не было ни коптеров, ни фазеров. Одна из автострад бежала как раз вдоль его линии зрения. Если бы на автостраде имелось движение, он увидел стремительно уносящиеся цветные пятнышки. Но дорога была пуста.

Сжав губы, он занялся обследованием ближайшей местности. Он увидел квадраты и прямоугольники полей, где почва была подготовлена к приему земных культур. Это был сложный процесс. Сначала почва очищалась бульдозерами от всякой местной растительности. Потом за дело брались громадные машины, утюжившие почву, убивавшие все местные микроорганизмы, семена, корни. После этого над почвой распыляли аэрозоли земных почвенных бактерий - азотосвязывающие и фосфороосвобождающие, которые живут в симбиозе с земными растениями. И перед этим нужно было убедиться, что они смогут выжить в окружении местной микрофлоры. Только после этого можно было высевать земные семена.

Что и было сделано. Кэлхаун видел зелень растений, тот самый оттенок, который всегда узнается. Это зелень растений, предки которых процветали на Земле, и которые последовали за детьми этой планеты через всю Галактику.

- У полей есть всегда такой оттенок во внешнем виде,- сказал Кэлхаун, который довольно долго рассматривал поля в бинокль,- который всегда поможет определить, что за люди за этими полями ухаживали. Вот на тех полях, впереди, никто уже не бывал несколько недель, хотя сами поля ухожены. Борозды прямые, злаки имеют здоровый вид. Но уже проступают признаки заброшенности. Этими полями никто не занимается!

Мургатройд, размышляя над словами Кэлхауна, с многозначительным видом рассматривал поля так, как ему казалось, в данный момент делал Кэлхаун.

- Короче,- сказал Кэлхаун, происходит нечто, совсем мне не нравящееся. Население должно быть практически нулевым, иначе за полями бы присматривали как следует. С современными машинами даже один человек может ухаживать за чертовски большой площадью. И люди не закладывают поля для того, чтобы потом их забросить. Здесь явно в последнее время поменялись планы и очень кардинально. Враждебная акция по отношению к Медслужбе - это не случайно.- Калхауну радоваться было не с чего. Без видеоэкранов возвращение в штаб-квартиру было невозможно.- Те, кто управлял посадочной решеткой, в. нашей помощи явно не нуждались. Им не нужны даже гости. Но Медслуж-ба получила запрос на инспекцию этой колонии. Или кто-то отчаянным образом изменил свои намерения, или посадочной решеткой сейчас командуют совсем другие люди, не те, что просили общественного саносмотра.

Мургатройд заметил глубокомысленно:

- Чин!

- Бедняга, которого я похоронил, сам факт его смерти намекал на нечто подобное. Ему-то помощь очень даже понадобилась бы. Возможно население здесь разбилось на две группировки. Одна помощи не требует, и они нас пытались уничтожить, потому что мы эту помощь предложили. Вторая… им помощь необходима. Если так, то возможен антагонизм, столкновение определенного рода…

Насупив брови Кэлхаун смотрел вдаль, к обширной дуге горизонта. Мургатройд в этот момент немного отстал от Кэлхауна. Он поднялся на задние лапы и внимательно смотрел в сторону. Совершенно человеческим образом и жестом он прикрыл передней лапкой глаза, словно бы заслоняя их от солнца и вопросительно рассматривал нечто, привлекшее его внимание. Кэлхаун ничего не замечал.

- Сделаем предположение, Мургатройд,- сказал он.- Дикое. Мертвый человек, не имевший причин умирать. Живые люди, не имевшие причин стремиться разнести в клочья корабль. Некий фатальный фактор оказался губительным для умершего. Некто пытался фатальным образом повлиять на нас. Есть здесь связь?

Мургатройд был поглощен наблюдением за участком кустарника примерно в пятидесяти ярдах влево от него. Кэлхаун двинулся вниз по склону холма. Мургатройд остался на месте, замерев в позе полностью поглощенного любопытством внимания. Он не сводил глаз с кустарника. Кэлхаун спускался по холму. Спина его была обращена к кустам.

Послышался басовитый музыкальный звук, словно тронули тугую толстую струну. Толчок заставил Кэлхауна пошатнуться. Споткнувшись, он упал. Древко толстой стрелы торчало в его спине. Упав, он замер неподвижно.

Мургатройд заскулил. Он бросился к Кэлхауну, лежавшему лицом вниз в траве. Зверек, возбужденно попискивая, затанцевал вокруг тела хозяина. Передние лапки он заломил в человекоподобном жесте отчаяния. Он потрогал Кэлхауна, попытался тащить его за руку, но Кэлхаун оставался в неподвижности.

Из густых кустарников показалась девушка. Она была сильно истощена, явно потеряла много сил, хотя одежда на ней была отличного качества, модного покроя, что говорило о состоятельности хозяйки и ее принадлежности к жителям города. В руках у нее было странное и совершенно примитивное оружие. Она подошла к Кэлхауну, нагнулась над ним и взялась за деревянную стрелу, которая попала ему в спину. Кэлхаун внезапно ожил. Он дернул девушку за руку, и та неожиданно легко, впрочем, не так уж неожиданно, принимая во внимание ее истощенный вид, упала на землю. Она сопротивлялась, но преимущество силы было на стороне Кэлхауна. Она вдруг часто, с трудом задышала, полностью прекратив борьбу. Мургатройд возбужденно танцевал вокруг борющихся.

Кэлхаун быстро поднялся. Он смотрел на лежавшее у его ног скорченное тело девушки, пытавшейся убрать его стрелой из лука. Девушка задыхалась.

- Честное слово,- сказал Кэлхаун профессиональным тоном,- как врач, могу вам сказать, что вам следовало бы оставаться в постели, а не бродить в дикой местности с целью погубить какого-нибудь совершенно вам незнакомого человека. Да еще такой вот штукой. Когда это с вами началось? Сейчас я измерю вашу температуру и частоту пульса. Я и Мургатройд, мы надеялись, что найдем кого-нибудь вроде вас, то есть живого местного жителя. Единственный местный житель, которого я пока что встретил, был не в состоянии что-либо нам рассказать.

Он быстро стащил со спины свой рюкзак и сердито выдернул стрелу. Наконечника у стрелы не было, она просто была заостренной палкой.

Кэлхаун извлек из рюкзака футляр полевой лаборатории, которая, по счастливой случайности, не пострадала.

Полностью отключившись от окружающего, он приготовился к экспресс-анализу состояния его нового неудачливого убийцы.

Состояние было крайне болезненным. Явственно выделялось сильное истощение. Глаза отчаянно задыхавшейся девушки глубоко запали. Она со всхлипом втягивала в себя воздух, не приносивший, казалось, ей облегчения. И так же тяжело вздыхая, она проваливалась в бессознательное состояние.

- А вот здесь,- сказал отрывисто Кэлхаун,- на сцену появляешься ты, Мургатройд. Именно с такими вещами и должен справляться ты. Для того тебя и придумали.

Он энергично принялся за работу. Через некоторое время Кэлхаун заметил:

- Кроме очень чувствительного пищеварения и тончайшей системы выработки антител, ты, Мургатройд, должен бы иметь инстинкт сторожевого пса. Мне не нравится, что кто-то может подобраться со спины и подстрелить меня, вот как эта наша юная пациентка. Так что посмотри, нет ли еще кого-нибудь в округе, ладно?

- Чин!- сказал Мургатройд пронзительно. Но он, конечно, ничего не понял.

Кэлхаун ловко ввел в вену девушки иглу, взял немного крови и, скрепя сердце, впрыснул эту кровь в особое место на боку Мургатройда. Мургатройд не почувствовал, тем не менее, боли - еще в недельном возрасте ему в этом месте сделали особую операцию, отключив болевые нервные окончания. Половина крови пошла в микроскопическую ампулку из лабораторного комплекса.

- Скажу вам как один работник медицины другому работнику,- сообщил ему Кэлхаун,- вы коллега, наверняка уже заметили симптомы аноксии - кислородного голодания. Что являет собой абсурд на свежем воздухе, где мы свободно вдыхаем воздух, а с ним и кислород. Еще один парадокс, Мургатройд! Но нужно срочно действовать! Как помочь при аноксии, когда нет кислорода?

Он внимательно посмотрел на девушку. Она была в глубоком обмороке. Были явственно заметны признаки истощения, такие же, как и у мужчины, умершего посреди кукурузного поля, в окружении пригодной для еды пищи. Только девушка находилась в несколько более ранней ступени, какой-то служащий из города забрел и умер там истощенный.

Девушка пыталась убить Кэлхауна стрелой, самодельной стрелой, даже без наконечника. И какие-то люди в городе пытались уничтожить Кэлхауна и медкорабль, и Мургатройда, там в космосе, в сорока тысячах миль над поверхностью планеты. Оружие убийства, которое принадлежало девушке, явно не соответствовало тому оружию, которым располагали люди из города. Возможно, она сама бежала из города под угрозой смерти.

Кэлхаун взвесил все эти факты, соединил их вместе. Потом выругался, охваченный горечью и злостью. И резко оборвал себя, опасаясь, что она услышит.

Она ничего не услышала. Она все еще не пришла в себя.