Шейх моей сестры (СИ)

— Если бы я знал, зачем ты нас вызволил оттуда, не привез бы сюда Амину.

— Ты правильно сделал, что вывез ее из Лондона. Она ни в коем случае не должна больше вернуться.

— Но почему?

— Я помешал?

Я вышел из тени, сжимая за спиной руки с конвертом. Фотографии наверняка помялись, но мне было плевать. Всевышний свидетель, я бы постоял подольше, не прерывая разговор, если бы они не затронули запретную тему. Азан расплылся в теплой улыбке, словно не кричал только что на сына с разъяренной гримасой на старческом лице, а Джахид равнодушно окинул меня темными глазами и отвернулся.

— Ох, шейх Карим. Вы нас напугали. Рад снова вас видеть.

Не могу сказать того же, учитывая услышанный разговор.

— Вы что-то хотели?

— Пришел за подписанным экземпляром договора.

Азан равнодушно подошел к столу, подхватил папку, которую я принес сегодня, и протянул ее мне. С подписью. Я мысленно усмехнулся, когда мужчина придержал пальцами папку, прежде чем отдать ее мне, словно хватался за последнюю соломинку. Мы с дядей дали достаточно отступных, но их оказалось недостаточно, раз они взяли деньги у собственной дочери.

— Спасибо.

Больше им сказать было нечего, Аллах лучше меня знал, как сложится их судьба. Он все предопределил за нас.

Я вышел из кабинета, попутно сообщим Хакиму о своих планах на ближайшие пять минут. Роллс Ройс ожидал у дверей Бурдж Халифа, я почти вышел из прохлады в абсолютную жару, но притормозил, когда сзади выкрикнули:

— Шейх Карим.

Я развернулся и встретился с запыхавшимся Джахидом.

— Позаботьтесь об Амине, пожалуйста.

Правда? Об этом меня просил мужчина, обокравший собственную сестру? Мужчина, который позволил пожертвовать девушке всем ради собственного блага? Сам сказал, они испортили ей жизнь, которая только начиналась. Я, как никто другой, к своим тридцати усвоил, что в этот период девушки расцветали, как роза. Но, если за ними не ухаживать и не поливать, они уколют шипами, оставив в твоем сердце дырку.

— Почему ты просишь меня об этом?

— Потому что она моя сестра. Она много старалась, чтобы поступить в университет, долго уговаривала отца отпустить со мной в Лондон, и сейчас все бросила ради нашего благополучия. Не бросайте ее.

— Это я сам решу.

Я развернулся и сел в машину, не выслушав ни его доводы, ни выкрики, ни просьбы остановиться и послушать его. Подонок. Всевышний зря послал такого отвратительного старшего брата. Я резко стукнул по подлокотнику от злости.

— Ваше высочество? — мой водитель со страхом в глазах посмотрел в зеркало заднего вида.

— Все в порядке. Едем.

Всю дорогу я злился, и даже скорость не успокаивала меня. Злился на Джахида, на ее отвратительного отца. На себя.

Потому что я тот самый брат-подонок, предавший свою младшую сестру…