Шейх моей сестры (СИ)

— Третья? Ты про свою жену или про Муну?

— Неважно. Собирай вещи, завтра ты улетаешь.

— Я не улечу.

— Я все решил, Хусейн. Я забочусь о вас.

— О Муне ты тоже хотел позаботиться, но ты выбрал спасение своей шкуры.

Упоминание сестры заставило меня замереть на месте, пока Хусейн глядел на меня с вызовом в глазах. Я был таким же. Взрывным, требующим справедливости. Однако в нашем мире ее не существовало. Всевышний создал гармоничный мир, наделил нас священной книгой, указывающей путь к истине и умиротворению.

Но мусульмане читали Коран по-разному. Воспринимали по-разному. Следовали сурам по-разному. Кто-то понимал суть, а кто-то прикрывался священно книгой и творил харам среди святых.

Я в том числе…

— Она сама выбрала такую судьбу.

— Правда? Не ты ли проклял ее? Не ты ли выгнал ее из дома полгода назад?

— Так было нужно.

— Ты выбрал свою репутацию вместо сохранения семьи!

Я почувствовал, как внутри начинал закипать, словно меня уже отправили в адское пламя гореть в гиене огненной вечность. Я не сразу заметил, как Хусейн подошел ко мне слишком близко, и я чувствовал, что вот-вот не выдержу. Что сорвусь. Как раньше.

— Замолчи.

— Не хочешь слышать правду? Не хочешь знать, что случилось с сестрой? А с той девушкой? Тебе тоже плевать.

— Хусейн, я предупреждаю…

— Аллах спросит с тебя в судный день!

Хлесткая пощечина прилетела брату настолько неожиданно и быстро, что он упал на пол передо мной, удерживая покрасневшую щеку.

— Ты будешь гореть в пламени Ада за свои грехи. За Муну и за Амину!

— Почему тебя интересует моя жена?

Хусейн поднялся с пола, но близко ко мне не подошел. Побоялся.

— Она тоже напоминает о ней, да? — произнёс брат с усмешкой. — Напоминает.

— Амина благоразумная, в отличие от нее.

— Верно. Она просто вышла замуж за кого попало.

— Завтра ты улетаешь и освобождаешь мой дом. На этом все.

— Не боишься, что она тоже сбежит от тебя?

Ответ на вопрос затерялся в тишине кабинета.