Шкипер

Глава 16

— Капитан, капитан, улыбнитесь… Ведь улыбка это флаг корабля…

В море совсем другой ветер и совсем другой воздух. И еще тут ничего не противоречит моему представлению о правильности происходящего. Ну, кроме того, что ветер почти встречный, но идем почти не сбавляя скорости. А все почему? Потому что я молодец!

Вечерняя встреча со «смотрителем причала принесенных», так слышалась его должность через Речь, прошла как-то странно. Для начала выяснилось, что приличные люди денег не берут. Им их приносят слуги… логично, тогда можно честно сказать, что ничего не брал. А слуги они такие, тащат в дом что ни попадя! Жаль только у меня слуг не было, а дарить жемчуг доставая горстью из кармана и пересыпая в подставленные ладони не комильфо. Изобразил скупого и не знающего правил приличий варвара, как мог.

Впрочем, судя по тому, что ужинали мы в компании, Смотритель свое поимел с других. Почтенный купец с намотанным на башку тюрбаном принес угощение, два храмовых монаха обеспечили мудростью, а какой-то так и не назвавшийся тип в шитом золотом халате многозначительно молчал весь вечер, смотря поверх голов.

Короче, местный бомонд мне устроил смотрины. Потом поинтересовался — Принесенные хотя и невеликая редкость, но случаются не каждый месяц. А чем еще развлечься в Южном Мысе, который по сути самое отстойное место не самого богатого архипелага местных морей? Хоть какое-то новое лицо, вот и прибежали. Заодно работенки подкинули, отвезти за два суточных перехода на «свободный» остров таблички для сверки. У купца там торговля, монахи действуют как нотариусы, а золотохалатник видимо их крыша при местном правителе. Который, кстати говоря, племянник царя Южной Земли.

Сослали его сюда? Может быть, городишко действительно не самый привлекательный. Пусть даже один из немногих, где остались постройки Великих Древних, те самые белые строения и часть порта. Сейчас такие не делают… могут другие, дешевле и быстрей получаются, но не так основательно, все больше по мелочи. А вот чтобы маяк из горы или хотя бы остров поднять в качестве волнореза, это уже слабо.

Говорили ни о чем, купец то и дело хлопал в ладоши, подзывая очередного слугу с корзиной новых деликатесов, мы некоторое время лакомились, а потом снова начинался разговор ни о чем. Готов спорить, местные услышали бы сотни нюансов и отсылок, а что делать мне? Сидел, жевал, головой кивал. Под конец, уже совсем в потемках, меня озадачили тем, что я как бы согласился что-то куда-то отвезти. Промотав в голове предыдущий разговор понял, что вот это «недалеко остров, там хороших мохначей откармливают, мясо вы только что попробовали» и «хорошая погода в это время года» означают на самом деле желание воспользоваться моими услугами перевозчика. Видимо, сказалось то, что ни купец, ни вельможа Речью не владели, так что некоторые нюансы терялись.

Я только посетовал отстраненно, что даже не знаю, сколько займет ремонт корабля, но это сетование в местной традиции оказалось конкретным вопросом и смотритель ответил в духе «между праздниками черный люд всегда не против поработать», после чего мы выпили чаю. И действительно, уже с рассветом на судно пришли доделывать то, что не успели накануне, принесли немного мебели, воду и припасы, а к полудню мы вышли в море. Плату мне не предложили, но за ремонт рассчитывался смотритель.

Я, кстати говоря, все еще под впечатлением от местной магии, которую он продемонстрировал. Как осматривают днище в моем мире? Выволакивают на берег или ставят в сухой док? Наверное, не знаю, а здесь Корыто отбуксировали к участку белого камня, смотритель достал из шкатулки доску и установил ее на причале, примерно напротив средней мачты. После чего над доской возник макет моей джонки из движущихся искорок. Растягиваемый, подробный, с точным набором всех снастей и рангоута. Пришедший со смотрителем белобородый старикан внимательно искорки осмотрел, подергал себя за бороду для важности и дал добро. Доску упаковали обратно, а мне сказали, что судно в отличном состоянии, так что сейчас придут пассажиры и можно плыть.

Почему-то кажется, что в седой древности этот артефакт сделали для мастеровых, быстренько осмотреть и набросать план работ. И таскали его под мышкой, а не в украшенном резьбой ларце с охраной из двух стражников. Даже задумался над тем, как бы выпросить его на часок, проверить Речью — вдруг там какие-то психо-записи есть?

Тем не менее, демонстрация артефакта как минимум давала понять, что во-первых магическая наука здесь имеется и она обслуживает потребности общества, а во-вторых, что нашему плаванью придается достаточно большое значение. Поэтому, памятуя, как разговор ни о чем внезапно оказался заключением фрахта я в присутствии пассажиров старался побольше молчать.

Тем более, что из каюты пришлось уйти, оставив удобства пассажирам. Ничего, у румпеля подремал две ночки, дождя действительно не было, а к свежему воздуху здесь поневоле привыкаешь. Мика с деловитым лицом стырил из каюты подушки, дескать надо же товарищу капитану на чем-то мягком прилечь… а купец и на дощатой лавке поваляется. Все это с кучей поклонов, разумеется. Команда вообще в присутствии «земляных червей» вела себя совсем по-другому, не как со мной наедине.

И вот третий день пути, по правому борту цепь высоких обрывистых скал, торчащих из воды, а в двух километрах от нас берег и уже виден вход в бухту. Здесь никаких охранных течений не наблюдалось, да и городок отсюда выглядел скорее большой деревней, но судя по засуетившемся пассажирам это и есть место назначения.

Я вел Корыто проламывая встречный ветер «шестеркой». Слегка утомительно, зато надежно. Вообще-то, попробовав одну мысль, пришедшую в голову когда мы от шторма удирали, я с удивлением обнаружил, что парус это не стена-уловитель, а скорее крыло. Только вертикальное, за счет чего оно может даже встречный ветер для тяги использовать. Подводил корпус, просто не предназначенный для таких выкрутасов. Корыто — простая честная посудина, надежная как кирпич и столь же маневренная. Так что приходится идти под одним парусом, рассекая встречный угловой ветер своим так, чтобы одновременно он тянул нас вперед. Несложно, если наловчиться, но ни времени, ни сил почитать таблички не остается, это минус. Зато и на Речь с пассажирами тоже не отвлекаюсь, это плюс. Парус закреплен жестко, команде работы почти нет. С другой стороны отвлечет меня кто, потеряю ветер, тут нам эта жесткость и аукнется.

— Господин.

Я повернулся к Мике, который косился то на меня, то куда-то за корму. Проследив за взглядом я обнаружил выходящий из-за гряды скал корабль.

— Пираты?

Он покачал головой, непонятно усмехнувшись:

— Принцесса ветра.

В то, что это именно «принцесса» я поверил. У шедшего в одном с нами направлении корабля паруса были привычного мне европейского типа, не секционные, а тканевые и большие, по большому вынесенному вбок на каждой мачте плюс еще два треугольных спереди. Сколько это стоит по местным меркам — страшно подумать.

— Догоняет?

— Не любит… — Гек, стоящий рядом, откашлялся и пояснил: — Не любит быть второй.

После чего забыл о скучном мне и уставился на парусное чудо. Сома тоже таращился на проходящий метрах в двухстах корабль только что не облизываясь. Принцесса проходила мимо под тем же острым углом к ветру, что и мы, но ее магия как-то удерживала сразу все паруса.

— Принесенный?

Мика непонятно усмехнулся:

— Дочь принесенной.

О, уже понятней. То есть это может быть образец того, чему мог научить местных пришелец? Или принцессина мама сюда на этом корабле и добралась? Пожалуй, Корыто имеет свои преимущества. Уж слишком принцесску на борт кренит. И снастей больше, чем у меня на порядок, значит и мороки с ними тоже. И такой парус в одиночку не поднять, и вообще…

Да, я завидую. Прошедший мимо нас на вдвое большей скорости корабль был попросту красив. Там наверняка большая и хорошо обученная команда, другая с такими парусами не справится, у владельца есть средства и влияние, иначе такую цацу отберут на раз. Ну и в плане воздушной магии неведомая мне «дочь» была на уровне карабаса, все паруса по струнке и ни малейшего трепыхания, все в скорость идет.

Пусть даже и есть небольшой крен на борт.

Вдвое больше, вдвое быстрей…

Ай, ладно. Не все же сразу? Будет и у меня такое.

Никаких унижающих жестов в нашу сторону с Принцессы делать не стали. Обошли как стоячих и улетели вперед, к гавани. А мы неторопливо и уверенно поползли вперед. Через полчаса подошли к городу, из каюты выполз слегка позеленевший купец. То, что его сопровождал всего один слуга, торгаша явно расстраивало, но кое-как утешившись тем, что пытка волнами закончилась, он выдал что-то ритуально-цветистое, на что я осторожно ответил коротким поклоном и приложением руки к сердцу. Ну его к черту, скажу, что был рад помочь, так потом окажется, что подписался на сто лет рабства.

Монахи оказались куда крепче, хотя творимая ими дважды в день однообразная молитва начала доставать. Через Речь этот назойливый речитатив о праведности богов и необходимости верного служения им звучал хуже вечернего политического ток-шоу. Вроде все до предела искренне и глаза у всех такие честные, а вроде и не веришь нифига.

Впрочем, ни на скудость еды, ни на условия монахи не жаловались, с вопросами не приставали, сидели рядышком и все свободное время медитировали.

— Э-хэ?

«Принцесса ветра» стояла в гавани с уже убранными парусами, вокруг нее кружило несколько лодок с торговцами. Сам городок при ближайшем рассмотрении оказался той еще дырой. Раз в пять меньше, чем Южный Мыс, все строения одноэтажные, набережной нет, укреплений серьезных нет — дыра и есть. Прокладывавший курс Мика мне объяснял, что этот островок по размерам одна десятая от самого маленького из трех главных в архипелаге. Сколько здесь народа живет ответить затруднился, из достопримечательностей сумел вспомнить лишь некое «сладкое пиво». Ну в общем сам вижу, что природа здесь именно бухать вдохновляет. Серые скалы, серый песок берега, дома из такого же камня.

Кинув якорь метрах в ста от парусника я наконец отпустил ветер и с облегчением повел плечами. Они, кстати, на следующее утро после упражнений были как новенькие. А поглядев на страдания купца я понял, что морская болезнь тоже мимо прошла, повод хорошенько подумать.

— Благодарим за гладкий путь, — Речь делала даже обычные фразы чем-то замысловатым. — Нас уже ждут.

Лодка в которой на веслах сидели молодые монахи, пришла одновременно с такой же, в которой прибыл местный таможенник. Пассажиры спустились с одного борта, чиновник поднялся с другого. То, что с Принесенных пошлин не берут еще не значит, что можно обойтись без подарка! Что ему там Сома сунул я не смотрел. Все финансовые дела как-то незаметно перешли усачу, он еще и меня наставлял в те короткие моменты, когда я отвлекался от ветра и мог полноценно использовать Речь.

Общих твердых цен здесь не существует, за все нужно торговаться. Валюта ценится за красоту чеканки и чистоту металла, иногда за начищенную монету можно купить больше, чем за потемневшую. Откуда брался сам металл не значило почти ничего. Банковские услуги имелись, причем на достаточно высоком уровне: хранение, переводы, кредиты. Существовала даже счетная виртуальная единица — «слиток», во всяком случае так его обзывала Речь.

В большой цене металлы, ткань, краски, но и простые товары вроде рыбы, зерна или масла продавались в приличных объемах. Корабли с других архипелагов или с большой земли в основном интересовались местными пряностями и драгоценностями, но это облагалось высоким налогом… который порождал контрабанду.

Артефакты в свободной продаже отсутствовали. Все, что касалось «магии» автоматом считалось или делом царей, или храмовым имуществом. Владеть можно чем угодно, только зарегистрируй в ближайшем храме или канцелярии, а иначе конфискация и суд. Поэтому пропуска на различные острова стоили дорого и кому попало их на черном рынке не продавали.

Ну и еще тот факт, что к примеру даже зная цену поесть одного и того же мне и к примеру Мике за одну цену просто не получится. Я — принесенный, Господин, капитан. Мне просто положено платить больше!

Вот и таможенник, приняв что-то от матроса, задумчиво посмотрел на меня и попытался придвинуться. Пах он по-земному, так что я усилил ветер, после чего, придерживая одежду, чиновник сдал назад и выразил надежду, что мы найдем и отдых и товар на сей благословенной земле.

Кто именно благословил этот кусок серой скалы я не знаю, может это и проклятие было, но в ответ выдал пожелание прогуляться по городу. Таможенник, радостно закивав, пообещал выделить мне самого сообразительного из слуг в провожатые. То есть заплатить все равно придется. Местные дальние заходы мне уже не нравятся…

Пока я одевался в «пристойный успешному человеку наряд», спустили любезно предоставленную мне в качестве оплаты за перевоз шлюпку. Гек и Сома, радостно приплясывая, клятвенно пообещали вернуться не позже завтрашнего утра, после чего мы рванули к берегу со скоростью моторки. И в тот же момент от «Принцессы» отошла шлюпка чуть побольше. Берег, конечно, здесь большой и выходи, где хочешь, но тащиться вдоль рыбацких халуп не хотелось ни мне, ни соперникам, так что обе шлюпки рванули к наиболее пологому участку пляжа. Но они были нагружены, да и отчалили когда мы треть дистанции сделали, так что мы будем первыми. Хотя…

— Братва, табань.

Я вспомнил, что было сказано недавно насчет владелицы яхты. Оно мне надо, в мелочи выиграть? На вопросительные взгляды матросов пояснил:

— Пропустим девушку вперед. Так лучше корму видно.

Радостное ржание на два голоса стало мне ответом, а я лишь высматривал в проходившей мимо шлюпке хоть что-то похожее на женщину. Все одеты по местной матросской моде, все черноволосые — надо искать самую закутанную в ткань?

Прикосновение сфер я почувствовал раньше, чем увидел магичку. Видимо, именно это заставило женщину повернуть голову — с полусотни метров лицо в деталях не разглядеть, но рост у нее как минимум больше, чем у матросов. На мой вежливый жест, словно приподнимаю несуществующую треуголку, принцесса лишь кивнула.

Подождав, я скомандовал:

— К берегу, в сотне шагов от них.

Если мне касание неприятно, то и ей, так? Зачем раздражать известную здесь особу… у которой к тому же в экипаже человек двадцать? Вдруг она сердцеедка, в плохом смысле этого слова?

Лодка выскочила на берег, я не стесняясь шагнул в воду, вышел на серый пляж, подумал немного — и вот штанины и сандалии сухие. Обожаю магию.

— Э-хэ?

Кажется, здесь это международный способ общения, что-то вроде вежливого покашливания. Стоящий рядом пацан лет семнадцати несколько раз поклонился и затараторил без остановки. Даже через Речь этот поток фильтровался с трудом, так что дунув ему в лицо я заставил чичероне замолкнуть, а потом медленно, с расстановкой, предложил:

— Иди. Сзади. Говори. Когда спрошу.

И когда он снова раскрыл было рот, снова подул и пояснил:

— Я не спрашивал.

Теперь мне ответили молчаливыми кивками и размахиванием рук. Молчать этот индивидуум был не в состоянии. Ладно, пусть понемногу сбрасывает давление:

— Базар. Где?

Я уже довольно взрослый мальчик, наверное справился бы и сам, но интересно, куда будут зазывать пришлого морячка.

Зазывали стандартно — пожрать, выпить и к бабам. Первое пока не интересовало, Гек меня кормил отдельно от всех, используя жаровенку, и довольно прилично. Второе тоже не с чего, пока ни дела завершенного, ни битвы выигранной. Третье… встреченные по пути экземпляры аборигенок были на две головы ниже меня, голоплечи, тонкоруки и в целом напоминали школьниц. Немного не мой типаж. Нормальная женщина, по моему мнению, должна быть в состоянии унести своего мужика домой. А эти… разве что частями.

Оставался базар. Гид, радостно закивав, даже попытался ухватить меня за рукав — подозреваю, у него была программа с точками, в которых мне продадут уникальные снадобья, великолепное оружие, древние артефакты… что там еще полагается лопухам втюхивать? Ах да — карты сокровищ. Все совершенно настоящее и совсем недорого.

Поэтому как только мы вошли в торговый квартал, я перестал его слушать и побрел куда глаза глядят. Жаль только, посмотреть было особенно и не на что. Местный городок, похоже, чисто обслуживающее предприятие. Своего производства нет, максимум обработка и починка, плюс мелкое ремесленничество и перепродажа.

Местный базар был улицей лачуг, у которых одна стенка днем откидывалась для желающих войти. Отчего все выглядело словно контейнерный рынок, аж на ностальгию пробило. Внутри лавок тоже особого изобилия не наблюдалось, две-три полки с однотипным ширпотребом. Редко-редко находился богач, способный выставить наружу прилавок с товаром. Никаких запасов тут видимо не делали, работая по заказу — с пары мест доносились звуки ударов по металлу, тянуло дымом, что-то грузили на двуколесную арбу, в которую запрягли самого натурального ослика.

У наиболее прилично выглядящего магазинчика остановился, торговец оживился и стал предлагать варианты. В продаже имелось готовое тряпье: жилетки матросские, набедренные юбки, шаровары разноцветные и прочая дрянь, причем по охреневшим ценам, даже с учетом торговли. Все в соответствии с историями о древнем мире, в котором кусок приличной вышитой ткани стоил примерно как кусок пахотной земли, который этой тканью можно укрыть. Большую часть местного гардероба предписывалось наматывать вокруг себя, снятая и предложенная в качестве образца куртка повлекла сбор целого консилиума. Сбежалось пол-улицы, ровные швы осмотрели с видом ценителей, покачали головой, поцокали языками, но все равно, сказали, что даже пытаться не станут.

Оделся, пожелал удачной торговли, пошел дальше.

Спустя полчаса после высадки на берег город был неторопливо пройден насквозь, впереди замаячили какие-то чахлые посадки, а пацан опять схватил меня за руку, испуганно отскочил и затараторил, что дальше идти нельзя, там земля повелителя.

Я даже переспросил, но ответ был однозначен — дальше было поместье или замок, в котором обитал правитель города. И он был Повелителем именно в этом смысле.

Ла-адно, не буду ходить. Пусть и очень хочется — вдруг земляк? Хотя земляки разные бывают, лучше не навязываться.

Город уже надоел: жаркий, пыльный и скучный он совершенно точно не был привычным мне курортно-туристическим, как на югах Европы, замыкался сам на себя и пришлому ничего предлагать не спешил. Вытащив из кармана серебряк я милостиво вручил его обрадовавшемуся гиду, который снова начал было зазывать в милые моряцкому сердцу места, но под порывом ветра умолк. Все, домой, на Корыто.

Но без происшествий не обошлось — знакомые липкие крошки прошлись по краю, заставив поежиться. Завертев головой я только заметил высокую фигуру в цветном покрывале, перед которой открывали дверь во двор. Осторожно, незнамо к чему готовясь, прошел мимо забора… и чуть не подпрыгнул, когда из этой же двери выскочил какой-то мужик и быстренько убежал прочь.

Знакомый, кстати — слуга купца, которого я сюда привез.

Ну, в целом понятно. У нее быстроходный парусник, у него всякий товар… Под мысли о сращивании купечества и контрабандистов я так же неощутимо прошел городок насквозь в обратном направлении, выйдя где-то в трехстах метрах в стороне.

Слишком много я думаю, слишком много ожидаю, надо бы сменить тему, расслабиться. Мозги прочистить… бухло не вариант, бабы какие-то мелкие, музыку слышал, «один палка-два струна», то еще удовольствие. Значит — работа? Какая может быть работа здесь? Черт, начинаю понимать, почему все описанные в литературе моряки так много пили. Скучно, господа. Ладно, у меня еще таблички не разобраны. Вот и займусь.

В нашей шлюпке кто-то сидел. Что, местный побирушка-вымогатель будет требовать мзды за охрану?

— Господин. Старший брат послал меня.

Один из привезенных на остров монахов, тот что помоложе, встал и сложив лапки на том месте, где у нормальных монахов пузо, спросил:

— Сильно ли вы заняты? Храм может предложить вам работу.