Школа Хизер Блоссом. Часть 2

❖ Глава девятая. Светлая кровь ❖

Элли вернулась в свою комнату перед рассветом, вопреки бессонной ночи чувствуя небывалый подъем сил. Утром первого января большая часть мира ощущает что-то подобное — обновление и радостный трепет от входящего в мир волшебства. Садясь на кровать, Элинор наконец-то поняла Синдереллу после ее первого бала. Глаза натолкнулись на небольшую коробку, вчера оставленную на прикроватном столе — таинственный подарок, резная шкатулка.

Соседка по комнате задумчиво готовилась ко сну, Элли же хотелось как можно дольше продлить ощущение праздника. Она вертела в пальцах деревянный прямоугольник, пытаясь понять, как он открывается, и ничего не могла найти, ни кнопки ни замочка.

«Забавно, если это и не предусмотрено... — подумала девушка разглядывая коробочку. — Замечательный способ свести кого-то с ума».

Она помнила несколько фильмов ужасов о таких шкатулках и головоломках, выпускающих в мир древнее неназванное зло. Теперь, когда девушка поняла, что опасная магия далеко не всегда выдумка, эти воспоминания были не особо приятны.

Но было видно, что коробка не цельная — по периметру шла тонкая ниточка просвета, свидетельствующая, что крышка все же откидывается. Элли продолжала вертеть и нажимать, уже подозревая скрытый механизм.

— Можно было бы и показать, как этим пользоваться! — воскликнула она наконец.

Брианна подошла посмотреть

— Что ты с ней мучаешься? Похоже на такую штуку, открываешь, а оттуда что-нибудь выпрыгивает. «Черт из табакерки». Может и не надо ее трогать.

Элли не готова была отказаться от попыток

— Я лучше поверю, что она вообще не открывается, чем в то, что меня хотели ею напугать. Это на него не похоже.

— На кого? — удивилась Брианна и опять начала бродить по комнате, потеряв интерес к коробке

— На... Грэма... — шепнула Элли, положив коробку на колени и временно сдаваясь.

Брианна уже переоделась и ушла в ванную, оставив дверь приоткрытой, а Элли все еще сидела на кровати в пышном платье, не в силах расстаться ни с ним, ни с подарком.

— Как раз похоже! — заявила Бри из ванной. — Странный представитель еще более странной семьи.

— Ты что-то знаешь? — Элли не могла упустить возможность узнать новое.

Брианна чистила зубы и ее голос иногда слышался невнятно.

— Очень богатая семья, влиятельные члены Ордена. Твоя бабушка, Ричард Драммонд и Шеймус МакДуглас — это по факту основатели Ордена в его нынешнем виде, когда нам начали помогать бессмертные.

— Откуда ты все знаешь?

Брианна вышла из ванной.

— Мне поработать горничной? Или будешь так спать? Как принцесса заколдованная?

Элли невольно вздрогнула. Бри видела портрет? Или просто так сказала? В совпадения она не верила. Подозревать Брианну в тайном сотрудничестве с опасными незнакомцами тоже совершенно не хотелось

— Помоги, пожалуйста... — согласилась Элли, благодарно позволяя расшнуровать платье сзади и выбираясь из слоев густо расшитой ткани.

— Я хочу в Орден. Сколько себя помню... — запоздало ответила на вопрос Бри. – Все, что можно было спросить, прочитать… я изучила… Когда... Белинда О'Ши... временно потеряла свои возможности… деятеланость Драммонда в Ордене тоже почти прекратилась.

— А этот… третий? — Элли жадно слушала, тоже разбирая постель.

— МакДуглас? Это директор шотландской школы. Вот ему точно при всех магистрах хорошо.

Брианна помолчала.

— Я не против тебе обо всем рассказывать, но не верю, что можно настолько ничего не знать. Почему от тебя все скрывали? Так что спрашивай.

«Если бы я знала, о чем спросить…», — с неприязнью к родителям подумала Элли.

— Меня лично интересует, какие интриги твоя бабушка крутит, присылая нам заколдованную копию магистерского перстня?.. — пробормотала Бри. Она уже устроилась в кровати, но еще не прочь была поболтать.

Элли тоже залезла под одеяло и опять взяла в руки шкатулку, но уже не пыталась открыть, а просто держала. Вопреки подозрениям Брианны, подарок Грэма действовал на девушку умиротворяюще.

— Откуда вообще эти магистры берутся?

— Их фэйри выбирают... никто не знает, как… — пробормотала Бри. — Магистров, носивших перстень, пока только три было.

— Кто?

— Белинда 0‘Ши, Алистер Брюс и нынешний.

— Да... мне мистрис Катриона рассказывала... — протянула Элли.

Брианна опять улеглась на подушку.

— Подожди... почему ты считаешь семью Драммонда странной? — Элли была не готова прерывать очень интересный для себя диалог.

— Потому что они были на вершине власти Ордена, вторые после твоей бабушки, потом ушли в тень, а потеряли все в один момент, два года назад, когда прошлый магистр...

— Был убит?

Бри потрясла головой

— У нас никто не говорил «убит». Погиб. Но нынешний магистр отправил отца Грэма в тюрьму Ордена чуть ли не первым своим указом. И Макферсонов… кажется.

Элли возмутилась.

— То есть, никто ничего не знает, но выводы сделали? «Он не может быть сыном убийцы. Просто не может!»

— У Ордена много тайн, но темницы Ордена — величайшая из них... — выразительно ответила Бри, словно цитируя кого-то. — Никто ничего не узнает. Магистр по определению ни перед кем не отчитывается. Это ему отчитываются, смертные и бессмертные.

— И бессмертные?.. — невольно вздрогнула Элли. — «Кошмар! Сколько власти и возможностей!»

— Они же его выбирают... — Бри откровенно зевнула. — Но в Магистериуме только светлые.

«Вот как!» — вздрогнула Элли и вслух спросила:

— Почему?

Брианна не знала и раздраженно передернула хрупкими плечами:

— Просто так рассказывают. Темные в Магистериуме не появляются, а светлые даже работают. Они любят притворяться людьми, да и выглядят… ну, более человекоподобно. Может, нравится магистру так! Давай уже спать.

«Вот... значит, как! — мысли Элли снова заплясали гурьбой. — Магистр всем фэйри приказывает, и предпочитает светлых. А тот... в короне, светлый и меня ненавидит».

Элли попыталась подцепить крышку шкатулки короткими ногтями, продолжая строить теории:

«Знает и преследует. Может, мистрис Белинда когда была магистром, в кашу ему плюнула? А король теперь мстит? Глупо звучит, но другого в голову не приходит».

Элинор вздрогнула всем телом. Перед внутренним взором возник образ Ренара — с порочной улыбкой и немигающими змеиными глазами, устремленными на нее.

«Это магистр тут все контролирует! — подумала Элли. — Нападения, светлую магию. Он приказывает королю!»

Элли рывком крутанула шкатулку, не в силах сдержать эмоций. Крышка откинулась скрытой пружиной, и по комнате понеслась нежная мелодия, словно рассыпалось по полу ожерелье из алмазных капель.

— Музыкальная шкатулка, — негромко восхитилась Элли.

В центре открытой коробки медленно, в такт переливающимся звукам, вращалась фигурка черного единорога, вставшего на дыбы. На внутренней стороне крышки Элли разобрала прокрашенные темной краской изящные буквы: «Будь собой — будь легендой».

Услышав музыку и восторженное восклицание Элли, Бри даже выглянула из-под одеяла и села на кровати.

— Интересно... тебе дарят фамильное имущество с графским гербом. Еще более подозрительно.

— Да, кстати, почему Грэма называют виконтом? — уточнила Элли, аккуратно закрывая шкатулку и прекращая мелодию.

Брианна снова улеглась:

— Потому что он виконт, сын графа, как его еще прикажешь называть? Я реально спать

Элли поставила шкатулку рядом с изголовьем и тоже прилегла. Эмоций в эту праздничную ночь было уже предостаточно

Мистрис Миднайт до сих пор прокручивала в памяти события хогманейской ночи. Ни когда она сама училась в этой школе, ни раньше еще не было таких проблем с Благим Двором и их правителем. Темные надежно защищали школу, да и касалось это только их многовековой вражды со светлыми. Людей в свои разборки они не вмешивали.

Проблемы начались, когда в школу приехала Элинор О'Ши. И даже чуть раньше.

Мистрис Катриона открыла ящик стола, за которым сидела, и достала найденную в конце лета стрелу Она больше не пачкала руки кровью, пятна окончательно засохли и частично осыпались.

У фэйри своеобразные представления о чести, но они предупреждали.

— Им нужна девочка… — пробормотала Катриона, машинально поглаживая шероховатое древко стрелы. — И они ни перед чем не остановятся.

В дверь деликатно постучали.

— Мистрис Миднайт! — услышала Катриона голос Алисии Фитцуолтер, секретарши. — Мастер Баркли просит вас зайти к нему

Катриона машинально кивнула, не осознавая, что Алисия Элейн ее не видит, все ее внимание было обращено на стрелу, очаровывающую тончайшей фэйрийской работой. Почти не осознавая своих действий, она потрогала острие подушечкой большого пальца и лизнула мгновенно засаднившую кожу.

Все еще острая. Фэйри ищут кровь. Катриона задумчиво хмыкнула и, швырнув стрелу обратно в ящик, рывком захлопнула его и встала.

Когда мистрис Катриона вошла в кабинет директора, там уже были все — юная преподавательница астрологии мистрис Вейли, преподаватель травозелья мастер Ланди, секретарша, мистрис Каландра Хили — преподавательница латыни и сам директор

Мастер Баркли улыбнулся Катрионе и продолжил уже явно начатый разговор:

— Господа, я повторю… В школе происходят бесконтрольные и опасные события, и нам нужно решить, что мы предпримем.

Джулиан Ланди широко улыбнулся.

— Если они бесконтрольные, что мы можем сделать?

— Защищать школу от Благого Двора — это обязанность темных, — резко сказала мистрис Каландра.

Директор миролюбиво протянул к ней ладони.

— По справедливости, раньше светлые на людей не нападали и в школе не появлялись. Это было их дело с Неблагим Двором, и нас в эти распри никто не вмешивал. Все изменилось…

— …когда в школе появилась Элинор О'Ши, — негромко закончила Катриона за своим трикветром, и все обратили взгляды на нее

— Мне не нравится, что страдают ученики! — еще громче и недовольней сказала мистрис Каландра. — Мы точно не можем перевести девчонку в шотландскую школу?

Джулиан Ланди фыркнул:

— Моя «альма матер» нашествия волшебных существ точно не выдержит!

— Может, они не смогут туда пробраться... — протянула мистрис Каландра.

— Ода и сюда не могут, — ответил директор. — Ловушки, обилие темных, постоянная опасность, но... как мы видим, это не мешает. В Шотландии мистрис О'Ши будет полностью беззащитна.

— А если нет, то будем беззащитны мы! — гаркнула мистрис Каландра. — А если кто-то погибнет из прочих учеников? Кто ответит?

— Я, — кивнул директор. — Но думаю, до этого не дойдет.

Последние слова, впрочем, он произнес с явным сомнением.

— Фэйри остаются фэйри, — сказала Катриона. – «Светлые» — это совершенно не значит – «миролюбивые» или «доброжелательные к людям». Я бы темным больше доверяла, они хотя бы не скрывают своих намерений. Не нападают исподтишка.

— Светлые сейчас ничего не скрывают. — Мистрис Каландра насупилась. — Они откровенно говорят — отдайте девчонку. Но...

Она вздохнула.

— …как я понимаю, мы на такое не пойдем?

— Конечно, нет! — воскликнул директор. — Признаюсь, мистрис Белинду О'Ши я опасаюсь больше, чем весь Благой Двор.

Он снова улыбнулся, пытаясь шуткой рассеять гнетущее напряжение.

Повисло недолгое молчание, которое развеял негромкий, немного нервный голос мистрис Гвендолин Бейли:

— Послушайте, а что мы будем делать с этим? — она протянул тонкий палец, указывая в противоположный конец кабинета. Все повернули головы. У стены стояла прислоненная к ней картина, изображавшая спящую Элинор О’Ши.

— Совсем забыл, — пробормотал директор.

— Откуда она вообще взялась? — раздраженно спросила мистрис Каландра.

— Ее принес Король... — негромко и задумчиво ответила мистрис Катриона.

— Что? Откуда ты знаешь?

Катриона моргнула и вынырнула из забытья.

— Я? Не помню. А разве это не очевидно? Она была нужна для колдовства.

— Зачем такие сложности? — продолжала мистрис Каландра. — Куда проще просто похитить девчонку из постели ночью.

— Им нужно, что бы девушка пришла сама, — неожиданно ответила мистрис Бейли. — То есть... я просто так подумала.

Мистрис Каландра переводила взгляд с Катрионы на Гвендолин и хмурилась.

Повисло напряженное молчание. Только Джулиан Ланди продолжал сохранять жизнерадостное выражение лица.

— Думаю, нам необходимо сохранить эту вещь, — сказал директор. — Пока она у нас, мы сможем ставить Королю условия.

Джулиан фыркнул:

— Или однажды проснемся без головы! Или проснуться обезглавленным — это уже патология? Как можно манипулировать бессмертным, полным неизвестной и недоступной магией существом?

— Мы только попытаемся… — кивнул директор, — Отдать добровольно будет куда большей ошибкой. Но нужно решить, кто возьмет на себя риски… думаю, все же я…

— Можно? — мистрис Бейли подняла руку, точно ученица. — Я могу…

— Лучше мне, — быстро возразила Катриона. — Если человек и может противостоять фэйри, то только волей. Я найду способ защитить себя и школу, если Король явится.

Мистрис Каландра шумно выдохнула.

— Да вас никого в комнатах нет... вечно на уроках, а ты… — она перевела взгляд на Катриону. — …еще и по школе носишься, порядок наводишь. У меня только один факультатив, ученики сами ко мне ходят. Если кто и заявится, хоть ночью, хоть днем, я не пропущу.

— Да, ты права, — по лицу Катрионы не было видно особой радости. — Но все же, это очень опасно. Я буду переживать за тебя.

Джулиан Ланди встал со столешницы, на которой по обыкновению сидел.

— Неприятно, конечно, что даме придется подвергать себя риску, но… если что, зовите на помощь.

Мастер Баркли мягко улыбнулся

— Зная твой нрав, Каяли, я бы больше переживал за Короля.

Низенькая мистрис Каландра царственно взглянула на мастера Джулиана, так что долговязый преподаватель ощутил, будто это на него посмотрели сверху вниз.

— Не беспокойтесь, кричу я громко.

Мистрис Бейли молчала, только нервно кусала губы и ломала пальцы.

Мистрис Катриона вздохнула и взглянула на картину.

— Раз все решено, то я распоряжусь... — она вышла из кабинета и вернулась меньше чем за пять минут с группой из десятка кобольдов. — Отнесите это, — она неприязненно показала на портрет, — …в Южную Башню.

И снова с волнением посмотрела на сестру.

— Каяли, ты уверена? Может, все же я?

Мистрис Каландра только смерила ее сумрачным взглядом и молча вышла из кабинета, попутно покрикивая на кобольдов.

— Дом, я тебя по-человечески прошу — иди погуляй. — Грэм расставлял небольшие белые свечи в центре комнаты, формируя правильную окружность около двух метров в диаметре.

Его сосед в целом достаточно неконфликтный, именно сейчас решил пререкаться до последнего.

— Но я тоже тут живу, — парень с явным любопытством наблюдал за Грэмом. Доминик, как представитель рода потомственных ведьм, видел за свою жизнь достаточно викканских ритуалов и уж Открытие Круга узнал по первым приготовлениям.

— Через час сможешь вернуться, — Грэги достал из нижнего ящика своего шкафа Элементы Стихий, явно привезенные из дома.

Первокурсникам еще не позволяли иметь личный магический инструментарий.

— Как ты смог это протащить? — восхитился Дом.

Этот вопрос Грэм проигнорировал. Доминик продолжил пожирать глазами атрибуты. Он не мог на глаз оценить древность атама, кадильницы, подсвечника, кубка и ценность кристалла, но сподвигнуть его уйти стало еще сложнее.

— То есть ты мне все это демонстрируешь и хочешь, чтобы я просто убрался? Вот так срочно?

Грэм присел над Кругом и расставил Элементы по сторонам света. Потом поднял глаза на упрямого нахала.

— Мне надо срочно… Будешь тянуть время, останешься в коридоре после отбоя. Я не шучу. Это просто Ритуал Благословения.

— Ваше Сиятельство, может я вам пригожусь? — по тону Дома сложно было понять, когда он серьезен, а когда валяет дурака.

— На жертву... — Грэм зажег свечи по часовой стрелке.

Он поднялся и очень аккуратно, почти без насилия выпроводил из комнаты настырного О'Салливана и погасил электричество. Ключ так и остался торчать в замке, запирать дверь молодой человек не стал: Доминик был паяцем, но не идиотом.

Дом, утешающий себя древней истиной о любопытстве, погубившем кошку, действительно не собирался возвращаться в ближайший час. Но время было уже такое, что до отбоя довольно долго, но достаточно поздно, чтобы уже хотелось настраиваться на отдых. Идти было решительно некуда — в столовую не пускали, для похода в библиотеку. Дом, по его собственному меткому выражению, «недостаточно стукался головой». Спустившись на первый этаж общежития, он увидел незнакомую блондинку, явно с последних курсов, внимательно изучающую список студентов и комнат. Быстрым шагом она прошла мимо юноши и пошла на второй этаж. Доминик проводил ее взглядом и вышел на улицу, почти сразу выбросив из головы мимолетную встречу

Грэм уже произнес воззвание к Стражам Башен, Олицетворение четырех основных стихий и четырех сторон света в викканских призывах, и был готов приступить к основной части ритуала, когда дверь бесшумно распахнулась, и на пороге появился высокий силуэт, почти растворившийся в мерцающем полумраке спальни. Грэм замер с атамом в руке. Раздался щелчок поворачиваемого в замке ключа.

— Доминик! Да какого же!.. — одновременно раздраженно и безнадежно воскликнул юноша.

Фигура, слабо похожая на ушедшего соседа, приблизилась, аккуратно обходя свечи.

— Надеюсь, я вовремя, — услышал Драммонд знакомый голос и обреченно застонал.

Фанд приоткрыла окно и вышвырнула на улицу слабо звякнувший о камни ключ. Двигалась девушка удивительно быстро и ловко, несмотря на почти полную темноту. Несколько свечей успели погаснуть, но около десятка еще горели.

— У меня к вам очередное предложение, от которого невозможно отказаться, — Фанд безошибочно схватила юношу за основание хвоста из собранных волос и болезненно впилась в губы. Грэм невольно сделал шаг назад из круга свечей, гася еще несколько и сдвигая остальные.

«Даже, если ритуал пошел не так... его еще можно немного изменить и закончить»… — подумал молодой человек и... преодолевая внутреннее сопротивление, ответил на поцелуй.

Элли и Бри уже находились в комнате, готовясь к отбою. Брианна читала, а ее соседка отчего-то решила прибраться. Подобное настроение находило на Элинор редко, но стремительно и основательно, поэтому она приоткрыла окно и начала подметать пол.

— Тебе делать нечего? — Брианна была явно не в восторге от того, что по комнате двигают столы и стулья.

Элли не просила помощи.

— Мне отчего-то тревожно, — призналась она, — уборка меня успокаивает.

С улицы в отдалении неслись визгливые вопли, но смысла было не разобрать. Судя по знакомым интонациям, это была фея-хранительница первого курса Лондесталь, которую опять «накрыло». От окна дуло. Брианна демонстративно ежилась, жалуясь на холод, потом подергала носом:

— Чувствуешь? Откуда это дымом пахнет?

Элли и сама ощутила в прохладном воздухе улицы слабый запах гари. Она высунулась в окно, но в вечерней темноте ничего не разобрала. Тут же в дверь яростно застучали.

— Все на выход! — услышала Элли голос мистрис Миднайт и, бросив щетку прямо на пол, открыла дверь. Интонация женщины свидетельствовала о важности происходящего.

— Одеты? — уточнила молодая женщина. — Быстро накиньте что-нибудь еще... обувайтесь и спускайтесь на первый этаж.

Без каких-либо объяснений, она оставила дверь широко распахнутой и пошла к лестнице, наблюдая, как из комнат выходят остальные девушки. Все они были одеты, но как-то наспех.

— Вниз, — отрезала мистрис Катриона и пошла по лестнице. Элли, вместе со всеми, пошла за ней, попутно размышляя, что происходит?

— Это учебная тревога? — с явным раздражением спросила Констанс.

«Недовольна, особенная наша»? — Элли так и подмывало рявкнуть, но она по обыкновению молча и послушно пошла к лестнице. Никто родственнице директора так и не ответил, все были безмолвны и немного испуганы. До отбоя оставалось не более часа.

На первом этаже запах гари усилился, но зато здесь были остальные первокурсники, сбившиеся в несколько небольших групп. Элли и Бри подошли к Агни.

— Что происходит? — спросила Элли. — Эвакуация?

Агнесс дернула плечом.

— Фея летала и орала про пожар, — Агни помолчала. — Может и не врала, но огня нет… только дымно немного.

Катриона быстро пересчитала первокурсников по головам.

— Где мистрис Мэддокс? — спросила она у Олвен

— Она всегда к самому отбою приходит… — начала та. — А бывает, что и…

— Я поняла, — перебила ее Катриона, пронзительно взирая в сторону лестницы. – Ну, что там?

Со второго этажа мужского крыла спустились несколько рабочих-фэйри. Элли ухе видела этих простоватых на вид кобольдов.

— В какой комнате? — зловеще спросила мистрис Катриона.

Существа задумчиво посчитали пальцы сначала каждый у себя, потом друг у друга. Пауза затягивалась

— В восьмой, — ответил знакомый Элли голос, и девушка увидела сбегающего по лестнице Грэма.

— Прекрасно... — тем же ужасающим голосом произнесла учительница.

Стукнула дверь, и в холле появился Доминик.

Катриона развернулась к нему:

— А, мастер О'Салливан, вы очень вовремя! У вас больше нет комнаты!

— В смысле? — вздрогнул несчастный Дом, на лице которого заметалось множество мыслей. — Исключают?

— Выгнать отсюда могут только в темницу Ордена, — едко сообщила Катриона. — Так что пока нет. Вы там все потушили? — обратилась она к фэйри.

— Я потушил, — довольно надменно возразил Грэм. Он стоял прямо перед мистрис Миднайт, сложив руки на груди, и теперь показался Элли вновь ледяным и отстраненным. Каким она его почти забыла.

Катрионе явно не нравился его тон.

— Потрудитесь перечислить, что пострадало!

Лицо Грэма стало совсем скучающим и безразличным.

— Немного кровать… немного занавески... и дверь пришлось выбить. Ключ куда-то... потерялся.

— Очаровательно... — Катриона явно собиралась победить юношу в этой дуэли язвительности.

Она направилась было к входной двери, но вернулась в центр холла, словно что-то вспомнила.

— Где эта паникерша? — Катриона окинула помещение прищуренным взглядом.

Пикси нашли за лестницей. Она брыкалась, верещала и пробовала кусаться, но Катриона выволокла крылатую фэйри на свет и подняла за шиворот к своему лицу.

— И где тут «горим-горим... все погибли»? — поинтересовалась она, слегка встряхивая окончательно впавшую в немилость хранительницу первого курса. Лондесталь продолжала вертеться, рассыпая с крыльев перламутровую пыльцу.

— Ах… не подавляйте мою артистическую натуру! Маленечко… совсем немножечко добавила патетики.

Молча наблюдая за выражением лица мистрис Катрионы, Элли подумала, а не планирует ли та начать собирать особенно крупных бабочек?

— Может, нам хранителя заменят... — с легкой надеждой прошептала Агни. Элли уже не первый раз замечала у подруги просто идейную антипатию к фее.

Катриона открыла дверь на улицу и рывком отправила фею в свободный полет. Первый курс наблюдал за происходящим с разными эмоциями — от явного веселья, до скрытого сочувствия в адрес фэйри. Но мистрис Миднайт все еще не была готова уйти из общежития.

— Мистрис Бреннар, потрудитесь объяснить свою роль в происходящем?

Тут только Элли смогла разглядеть Фанд, дрожащую за спиной Грэма. В отличие от молодого человека, который выглядел вполне обычно, девушка была растрепана, слегка напугана и растеряла свои, уже привычные Элли, уверенность и улыбчивость. Только небрежно наброшенная уличная одежда скрывала иные погрешности внешнего вида старшекурсницы. Катриона тоже внимательно рассматривала Фанд.

— Расскажете мне с глазу на глаз. А пока оба пойдете со мной! — она повернулась на каблуках. — Мастер О'Салливан, вы тоже. Временно переселяетесь в Южную Башню. Остальным слать, — леденящим кровь голосом завершила она.

Провожая взглядом четырех человек — учительницу и трех студентов — покидающие общежитие, Элли ощутила в сердце только пустоту и мрак. Все было совершенно непонятно, но одновременно яснее ясного. Неизвестно, чего хотел Король Благого Двора от девушки, но… да, она страдала.

Первокурсники начали расходиться. Бри дернула Элли за рукав:

— Пойдем, отбой скоро.

Элли высвободила руку и немного прикусила губу, размышляя

— Я не могу... Мне надо выяснить. Срочно!

Она метнулась к двери, выскочила на улицу, пытаясь рассмотреть вдалеке уходящего Грэма. Кажется кто-то мелькнул за поворотом тропинки. Элли ускорила шаг... сама до конца не понимая, зачем спешит и почему этот разговор нужен именно сейчас?

«Завтра, перед уроком… в столовой… просто в коридоре... — взывал к ней робкий внутренний голос, но его заглушал другой, почти незнакомый: — Ты должна все выяснить. Немедленно!»

Элли рванула тяжелую дверь особняка и заметалась к первой развилке коридора, припоминая путь в Южную Башню.

Грэм шел вперед абсолютно целенаправленно и, если и слышал, что его преследуют, не оборачивался и не снижал скорости. Увидев, что молодой человек уже заворачивает за угол, Элли опять побежала. Как же она ненавидела бегать!

— Чего ты хочешь?.. — услышала она в полумраке конца коридора. Грэм стоял к ней спиной у начала винтовой лестницы и резко обернулся, когда уловил тяжелое дыхание девушки. — Элинор?

В голосе прозвучало явное удивление.

«Интересно, а кого он тут думал увидеть»? — Элли опять немного рассердилась, попутно пытаясь отдышаться, и только кивнула.

Теперь молодой человек не казался ей заносчивым гордецом, взгляд синих глаз стал доброжелательным и внимательным, и Элли не была готова отступать. Она вытянула вперед руку со шкатулкой.

— Это ведь старинная вещь?

— Не очень, — ответил юноша, продолжая открыто смотреть на нее. Девушка смутилась.

— Но она... — Элли уже мысленно прокляла себя за робость. Когда на нее так смотрели, весь словарный запас растворялся в небытии. — Такие вещи должны оставаться в семье…

Ей показалось или в лице Грэма промелькнуло нечто… радость? Его словно осветило изнутри. Но лишь на миг. Элинор была уверена, что ей это почудилось в полумраке.

— Здесь я с тобой соглашусь, — ответил молодой человек со странной интонацией и, взяв из ее рук музыкальную шкатулку, открыл ее. Элли в который раз была очарована нежной мелодией.

— Что это за музыка? — спросила она.

Грэм отвел взгляд от плавно вращающегося черного единорога и посмотрел куда-то за спину девушки.

— Ее написал мой отец. Мастер сделал эту шкатулку, когда мне было три года. Еще через несколько лет она стала любимой игрушкой моей сестры.

— У тебя есть сестра?

— Была.

Элли замолчала. Вести такие разговоры она не умела и боялась Непонятно, что спрашивать, что говорить и как реагировать, чтобы это было уместно. Грэм закрыл музыкальную шкатулку и вложил ее в руки Элинор, почти сразу поворачиваясь в сторону лестницы, словно желая избежать продолжения разговора.

— Я хочу, чтобы она была у тебя, — он уже стоял вполоборота, и Элли не видела его лица, — Мне нужно, чтобы она была у тебя.

— Хорошо...

И все же юноша снова посмотрел Элинор прямо в глаза.

— Тебе стоит меня слушаться. Всегда... — прозвучало это странно жестко. — Немедленно возвращайся в общежитие... десять минут до отбоя!

Грэм почти бегом поднялся по лестнице наверх, по обыкновению не попрощавшись, не обернувшись. Элли осталась стоять в полумраке коридора в полном недоумении.

«Как же быстро пролетел год, — размышляла Элли, прохаживаясь по длинному коридору замка. — Почти год. Скоро май... лето явно пронесется мгновенно, потом осень, посвящение и...»

В последнее время она, Брианна и Агни все чаще разговаривали о грядущем распределении по Факультетам. То, что Элли ничего не знает о школьных порядках, ее подруги уже приняли как данность и рассказывали все, что знали.

— Факультет можно поменять? — уточнила как-то Элинор.

— Нет, — Брианна задумалась, — я о таком не слышала Тем более, всех сразу разделят на предварительные трикветры. Надеюсь, нас не разобьют в этом плане. Мне с вами комфортно, девочки.

— Почему ты говоришь «предварительные»? — спросила Элли.

— Потому что они условные, — пояснила уже Агнесс, — ну если нет тут твоих настоящих людей, допустим, а ритуалить с кем-то надо. Поэтому разделят на тройки тех, кто есть. Но никто не обязывает после такого распределения общаться всю жизнь.

— Бывает, что и правда люди потом так и остаются друзьями и даже проходят посвящение в истинный трикветр, но гораздо меньше половины, — продолжила Бри.

«Да, мастер Баркли рассказывал, что познакомился со своим трикветром в школе», — вспомнила Элли и опять спросила:

— Так как тут распределяют по Факультетам?

Агни пожала плечами:

— Мне никто не рассказывал. Тестируют, вроде.

— Для этого здесь Хранители есть, — тоже с ноткой сомнения ответила Брианна, — но что-то я тоже мало об этом знаю. Щиты фэйри в Башнях реагируют на энергию человека, мысли, эмоции, как единую личную силу. Распределение всегда такой тайной окружают.

«Пожалуй, я готова спросить у кого-то опытного»… — подумала Элли, и выбор пал на Фанд.

С первой красавицей школы у Элли сложились неоднозначные отношения. Если раньше старшекурсница представлялась девушке высокомерной и заносчивой, но после непонятной истории с пожаром в общежитии первого курса начала казаться совсем уж коварной мегерой. Элли никак не могла понять, как Фанд относится к ней самой, иногда глава клуба вела себя так... будто та ее лучшая подруга. Элинор совсем не была уверена, что хочет этой дружбы.

Каждый раз, когда Элли видела Фанд Бреннар рядом с Грэмом, ей хотелось схватить девушку за светлые кудри и волочь по камням, не разбирая дороги, а потом просто оставить на земле как грязную кучу тряпья. Из самого нутра поднималось в эти минуты что-то звериное, утробно рычащее, но не находящее выхода. Но наяву Элли просто следила за тем, как Фанд по-хозяйски, без малейшего смущения, обнимает юношу за плечи, как соприкасаются их волосы и пальцы, когда чемпионка Миракля подсказывает выигрышное сочетание карт. Элли не в силах была ни отвернуться от мучительного зрелища в эти минуты, ни выразить гнев открыто.

«Она не имеет права даже смотреть на него», — повторяла себе Элли, чувствуя, как до удушья сжимается горло.

К чести Грэма, он вел себя вежливо и учтиво, никак не поощряя навязчивое внимание Фанд. Саму Элли он вновь игнорировал, а подойти и поговорить самой... для этого девушке был необходим очень важный повод. Легче было умереть.

— Можно спросить? — подошла Элли к главе клуба на очередной тренировке.

Как ни крути, Фанд была единственной старшекурсницей, к которой она могла подойти для разговора.

Фанд сидела на зрительской трибуне и наблюдала за сражением между Брианны и одним из старших членов клуба.

— А у девчонки получается, — одобрительно сказала она вполголоса и повернулась к Элли, по обыкновению улыбаясь с явным осознанием своей исключительности. — Так чего ты хотела?

Элли даже в мыслях не могла принизить привлекательность Фанд, та была несомненно красивее ее самой. Элли знала, что глава клуба старше ее на целых четыре года, и ощущала это как очень большую разницу в возрасте. Рядом с этим лебедем девушка чувствовала себя не просто гадким утенком, а еще мокрым, лысым и жалким.

— Мне интересно, как тут распределяют по Факультетам, — сказала Элли.

«По крайней мере, пока я рядом с Фанд, она больше ни к кому не прилипнет», — подумала она.

— Сейчас для этого неподходящее время, — ответила Фанд, продолжая смотреть вверх, на вспыхивающие и переливающиеся в воздухе голограммы персонажей.

Брианна все-таки проиграла более старшему игроку и осталась сидеть за столом, собирая карты.

— Иди теперь ты, — предложила Фанд. обращаясь к Элли.

Та послушно подскочила с лавки.

— А можно мне с… Грэмом? — имя Элли прошептала чуть ли не по буквам.

Лица Фанд она не увидела, старательно рассматривая трибуны и небо за куполом, но глава клуба «Единорог» иронично закричала на весь стадион:

— Мастер Драммонд! Вы свободны? Вас мистрис О’Ши очень желает заполучить!

Элли, ощущая, как становятся горячими и скорее всего сливаются по цвету с волосами уши и щеки, медленно поднялась и обреченно пошла вниз, садясь на место ори. Удовольствие от игры с Грэмом, которое она предвкушала уже долгое время и планировала несколько недель, решаясь на просьбу, было безвозвратно испорчено. Элли даже не смотрела вперед и вверх, не следила за появляющимися персонажами, уткнувшись в свои руки и лишь почти не глядя выбрасывая карты. Сердце глухо и тяжело билось где-то в глубине и отчаянно хотелось заплакать. Элли ощущала, что ее как будто ограбили и бросили в лесу на съедение. Из пучины жалости к себе ее вывел раздраженный крик Фанд:

— Мастер Драммонд! Вы почему ходы пропускаете?

Элли подняла голову. На тренировках магия фэйри не проявлялась на полную мощь, как на соревнованиях, голограммы карт не разговаривали и исчезали без спецэффектов, образы игроков, хоть и увеличенные для дальних рядов, имели свой привычный вид. Шкала жизни персонажа Грэма была почти на нуле, один взмах меча карточного Магистра — и она погасла. Юноша быстро собрал колоду, встал и пошел к выходу со стадиона.

— Мы еще… не закончили!.. — гневный вскрик Фанд завершился невнятным бормотанием, но юноша не обернулся и не снизил скорость. Элли тоже собралась и пошла к трибунам.

Занятие глава «Единорога» обычно завершала разбором ошибок или наоборот отмечала удачные моменты у каждого члена клуба. Когда очередь дошла до Элли, Фанд довольно строго заявила:

— Во время соревнования тебе никто поддаваться не будет, незачем устраивать договоренности. Ты здесь, чтобы учиться!

— Я не… — начала Элли, но чемпионка ее не слушала.

— Ладно проиграть на отчетном бою... своим же, но летом сюда прибудут еще три школы. Приедут за призовым кубком. Думаешь, там тебе кто-то будет подыгрывать?

— Я не...

Фанд смягчилась и снова пленительно улыбнулась.

— Ну хорошо. Всякое бывает. Про посвящение я с тобой могу поговорить как-нибудь вечером, на днях. Зайду, когда будет время... Все, можете быть свободны.

Члены клуба потянулись к выходу со стадиона. Вопреки представлениям Элли, наслушавшейся об особых отношениях внутри этих заведений, тут не было тесной дружбы. Старшекурсники держались особняком. Возможно, сама глава задавала этому тон, создавая в коллективе атмосферу зазнайства и легкой спеси.

Элли смотрела на Олзен и Дейдру Грайне. Они шли рядом и... кажется не очень удивлялись исчезновению их уже почти неизменного сопровождающего.

«Предварительный трикветр», — подумала Элли, слегка убыстряя шаг, чтобы догнать Брианну.

— Ты что... там спала за столом? — беззлобно спросила та.

Элли замялась

— Не знаю. Растерялась.

«Я не вынесу стыда, если он поймет, насколько мне нравится!»

Бри понимающе хмыкнула, но тут же обернулась на Элли и строго посмотрела ей в глаза.

— Вообще-то Фанд права, нам нужно учиться побеждать. У нас постоянно увозят кубок. В Бретань. У них там залежи уже.

Первокурсники дошли до поворота к общежитию.

— Ой... я и забыла, — неожиданно пробормотала Бренда, почти незаметно шедшая сзади всех, — у меня же еще котелки не домыты.

И она почти побежала в сторону школы.

— Я слышала… из призовых кубков в школе Бретани преподаватели пьют, — неожиданно подала голос Дейдра Грайне. — Они уже с десяток увезли, разных.

Она была такой тихой, что Элли забыла, когда последний раз слышала ее голос.

— Вот! — Брианна сказала это с удовлетворением, ведь ее мысль поддержали. — Когда уже мы отправим бретонцев с позором обратно без приза?

— А эти кубки… они откуда? — спросила Элли.

— Их фэйри делают, — пояснила Бри. — Объем у них с пинту, а вид из года в год разный. В библиотеке есть книга с рисунками, кто-то добавляет каждый год новые страницы.

Прошло несколько дней, и Элли уже решила, что Фанд забыла свое обещание рассказать о Факультетах или изначально отнеслась несерьезно. Напоминать же не было в привычках Элли, навязываться она не выносила.

Память услужливо напоминает — ей шесть или семь лет, она стоит перед отцом и спрашивает, когда они пойдут в кукольный театр, как он обещал ей недавно. Отец недовольно морщится. Элли еще с надеждой смотрит ему в лицо, он не мог забыть, даже если сейчас нет времени, она подождет. Она так хочет в сказку! Но отец даже не отказывает ей: он утверждает, что ничего ей не обещал.

— Ты не спятила часом? — интересуется он — Какие тебе еще куклы?

Элли отходит, чувствуя в горле острый комок. Обидно не за отповедь, а от того, что выставили дурой. Невольно задумывается, что и правда просто придумала это обещание и сомневается в себе. Легче почувствовать себя ненормальной, чем заподозрить отца в такой откровенной и наглой лжи. Но семья больше не видится надежной опорой.

Элинор вернулась в реальность и прислушалась к себе. Уже не болит или стало привычным, лишь легкое сожаление, что она позволяла так с собой обращаться. Но вечером третьего дня Фанд все же пришла, и Элли почувствовала, что оттаивает.

— Пойдем куда-нибудь, где можно поговорить наедине, — предложила глава клуба «Единорог», задумчиво перебирая на шее нитку жемчуга.

Элли не вполне поняла, почему нельзя поговорить при Брианне, но все же повиновалась старшекурснице.

— Так что тебе интересно? — уточнила Фанд, когда девушки вышли из общежития.

В конце апреля погода уже была пойти летней, ближе к вечеру жара спала, и Элли уже была довольна, что ее вытащили прогуляться. В обычной жизни она была небольшим любителем вылазок на природу

— По какому принципу тут разделяют на Факультеты? — спросила Элли.

Фанд замолчала. Проходя мимо статуи эльфа, Фанд задумчиво провела по его гладкой мраморной кисти.

— Если я тебе скажу, что психологическими тестами, ты очень удивишься? — спросила старшекурсница.

— Да, — кивнула Элли, — я ожидала чего-то магического.

Фанд это не понравилось.

— А чем тебе психология не магия? Или физика? Или химия? Магия — это умение понимать законы природы, а не дым пускать из ушей.

Элли невольно засмеялась

— Человек — это что? — продолжала Фанд, но сама же и ответила: — Энергия. Вот понимание себя управление собой — это и есть истинная магия. Во что веришь, то и создаешь. Каждый творит свою реальность, единственно верную для себя. У вас уже были Законы Мироздания?

— Нет, — Элли и не слышала о таком предмете.

— Ах да, это второй курс. Мистрис Миднайт на каждом уроке повторяет: «Магия — высшая форма творчества. Вот чем мы, ведьмы, и отличаемся от вулгаров. Мы — созидатели, они — потребители.

У Элли потеплело в груди. Теперь Фанд она почти любила.

— А волшебные существа? — спросила сна.

Фанд снова прикоснулась к жемчугу на шее.

— Они просто есть. Как мы почитаем богов, подобно архетипам бессознательного, так мы верим и в Народ Холмов. Они настоящие, и мы приняли это как данность. Как ты думаешь, что бы сделали с фэйри вулгары?

— Ничего хорошего, — признала Элли.

— Да. Они бы боялись их, закрывали свой разум безумием и болезнями, лишь бы не видеть правду, и по возможности препарировали бы самых беззащитных. Такова природа обывателя. Настоящая магия доступна каждому, кто пожелал бы ее, она не зависит ни от крови, ни от предков, только учись, думай, дерзай! Мы язычники, мы виккане, истинные ведьмы. Когда Орден окончательно захватит власть, мы превратим эту планету в храм.

— Ты хочешь в Орден? — уточнила Элли.

— Конечно, — казалось. Фанд удивлена. — Все хотят. А я желаю принести пользу своему миру. Второе образование буду получать педагогическое.

Элли заслушалась и уже не понимала, куда Фанд ее ведет. Перед ней неожиданно появилась витая решетка забора. Элли остановилась и невольно обернулась. К ним быстрым шагом приближался Грэм.

— Элинор! — властно крикнул он. — Иди сюда немедленно!

Что-что, а подчиняться гневным окрикам Элли умела. Девушка сделала шаг от забора в сторону молодого человека, но Фанд крепко схватила ее за руку.

— Элли, стой, он тебе не друг.

Грэм приблизился.

— Элинор. Пойдем со мной к мастеру Баркли. У меня достаточно доказательств, что мистрис Бреннар ведет себя очень странно.

Фанд сильнее впилась в руку Элли и улыбнулась, оставив глаза холодными.

— Ты не поверишь, у меня те же выводы насчет тебя! Идем со мной, — повернулась она к девушке. — Он под фэйрийским мороком, но ему помогут.

— Вот как? — молодой человек не сводил с Фанд проницательного взгляда. — Он тебе внушает все это говорить? Даже не особо и лжет, как истинный свет, вот только это все про тебя.

Элли переводила взгляд с одного на другую, еще не придумав, что ей говорить и делать. Про кого они? И отчего решили выяснять отношения прямо при ней? Что этих двоих связывает? Ей опять захотелось заплакать и убежать. Как же не так и по-дурацки складывается ее жизнь, словно она живет не за себя!

Возможно, решив, что с Фанд разговаривать бесполезно, юноша снова обратился к Элли:

— Не хочешь идти к учителям, просто вернись в свою комнату, я могу сходить и один. Тебе опасно бродить тут... так далеко от школы и так близко к туману, с этой прислужницей твоего врага.

Фанд удивительно правдоподобно рассмеялась:

— Зато ты на моем фоне просто Баярд... chevalier sans реuг et sans reproche? Только что ты сам тут делаешь, так удачно и вовремя подоспев на помощь? Меня Элли сама сюда позвала.

Элинор готова была возразить, что как раз наоборот, Фанд сама привела ее к воротам, но проклятая робость! Ну не научили ее пререкаться со старшими!

На фоне язвительной и явно нервничающей Фанд, Грэм, сложив руки крестом на груди, сохранял просто олимпийское спокойствие.

— Это я легко могу объяснить, — он показал пальцем назад, не отводя глаз от старшекурсницы, — окно моей комнаты выходит на эту сторону. Иногда можно заметить что-то подозрительное. Когда наблюдения накапливаются, их легко сложить в единую картину.

— Значит, твои наблюдения, и тем более выводы, неверны, — раздраженно ответила Фанд. — Пока это только твои выдумки против моих слов. Ты ничего не знаешь!

Грэм опустил руки и сделал легкий незаметный шаг в сторону Элли, глядя ей прямо в глаза.

— Я достаточно о тебе знаю, чтобы желать помочь.

— Откуда? — прошептала Элли.

— Не имею права сказать. Просто поверь.

Фанд это развеселило.

— Элли, я тебе могу сказать ровно то же самое. Слово в слово.

— Я не знаю, кто из вас двоих врет! — с вызовом крикнула девушка, осознав, что Фанд до сих пор держит ее за руку.

Она с силой рванулась и неожиданно освободилась. Ей было больше горько, чем страшно. Если лицемерие Фанд она была готова пережить, то двуличие юноши уничтожило бы какую-то часть ее самой.

— Оставьте меня! — крикнула Элли и, повернувшись, бросилась бежать.

Она так и не решила, кому может довериться.

Белый дым возник перед ней внезапно. Девушка встала как вкопанная, испугавшись, что влетает прямо в блуждающий портал, но это был мужчина в струящихся жемчужно-молочных одеждах. В его высокой бриллиантовой короне мерцали отблески далеких созвездий.

— Нет! — услышала Элли за спиной голос Грэма.

Король слегка повернулся и резко взмахнул рукой. Раздался звук, словно в воздухе свистнула плеть, и следом звук падения тела.

— Эльфийский удар!* — снова воскликнул юноша.

«Значит. Король ударил в Фанд, — невольно подумала Элли. — Она невиновна?!»

Светлейший правитель не обращал внимания на юношу, он смотрел на Элли.

— Мерзкая... — казалось, он с трудом подбирает слова человеческого языка, — …тварь.

Элли попятилась, не сводя распахнутых глаз от лица прекрасного короля. Его речь и ненависть во взгляде никак не вязались с блистательным обликом.

— Чего вам надо? — прошептала она. — Вы же добрый…

Король словно стал еще выше и великолепней. Он медленно прошелся вокруг нее, наслаждаясь замешательством и беспомощностью девушки. Причудливые складки его одежды стелились по траве, оставляя нежный пепельный след, постепенно растворяющийся и впитывающийся в землю.

— Да… я добрый, и людей я люблю, если они не угрожают мне. Это ты — злая!

Последнее слово с болью врезалось в мозг Элли, словно было произнесено в диапазоне ультразвука.

— Я? — беспомощно переспросила она. — Злая?

Злодейкой она себя ощущала меньше всего. Слабой, ранимой и мечтательной — сколько угодно.

— Не бойся, — сказал вполголоса внезапно подбежавший сзади Грэм, хватая Элли за руку и загораживая собой.

Элли думала, не рвануться ли ей, но сил уже не оставалось.

Король Благого Двора с нежной улыбкой любовался юношей, рассматривая даже не его внешность, а что-то более глубокое. То, что доступно только взгляду бессмертного света.

— Какое сердце... Какой совершенный дух! Отдай ее мне.

Грэм не успел ответить. Фигура Короля в одно мгновение оказалась опутана сетью, появившейся внезапно и из ниоткуда. Буквально спеленутый, он с легким, почти удивленным криком упал на землю, пытаясь разорвать тонкие, но удивительно прочные путы. Теперь Грэм легонько оттолкнул от себя Элли, не сводя глаз с плененного правителя Благого Двора.

— Посмотри, что с Фанд. Он ударил ее магией, она беспомощна.

Элли пошла к лежащей неподалеку девушке, снова угрызаясь своим послушанием. Может быть, и не стоит оставлять этих двух наедине, слишком похожи они на сообщников.

Молодой человек проводил Элли внимательным взглядом и опустился на колени перед Королем, уже понимая, как тому повезло, что это не мгновенно убивающая ловушка, а всего лишь силок. Но что будет со светлым, когда его почувствует кто-то из Неблагого Двора?

Король молчал, и только его глаза, невозможного для человека салатового цвета, умоляли…

— Я... освобожу тебя... — медленно сказал Грэм, — если ты… уйдешь. Оставишь Элинор в покое.

Так же молча, Король закрыл и вновь открыл глаза, соглашаясь. Грэм рванул сеть и... как ни странно, ему она поддалась, растворяясь от прикосновения человеческих рук, превращаясь в обрывки тонкой паутины, но пришлось полностью убрать ее с тела бессмертного, чтобы тот смог подняться.

— Уходи, — твердо сказал юноша. — Эта девушка останется здесь.

Король обернулся на Элли, склонившейся над недвижимой Фанд.

— Я уйду... как обещал. Но не могу оставить тебя без дара. Ты спас мне жизнь, и я должен дать что-то равноценное.

Острым ногтем Король проткнул тонкую вену на своем запястье и, раньше, чем юноша смог возразить, сделал то же самое с его рукой. Алая кровь человека и мерцающая голубая благого смешались, проникая в плоть друг друга. Грэм зачаровано наблюдал, как бриллиантово поблескивают капли, стекая в траву. Решив, что человек достаточно получил его силы, правитель неуловимым движением руки исцелил обе раны. Потом он повернулся в сторону Фанд и еще одним взмахом освободил от чар и ее.

— Я уйду… — бессмертный плавно направился в сторону извивающегося за забором тумана и, уже растворяясь в воздухе, закончил: — Но я не пообещал, что ухожу навсегда.

Грэм проводил светлого взглядом, убеждаясь, что он сдержал слово, и пошел в сторону девушек, чтобы помочь Фанд подняться. Она слегка пошатывалась и, похоже, не помнила, что произошло, оглядывалась вокруг расфокусированным взглядом. Ни Элли, ни Грэм не были готовы напоминать ей о присутствии Светлейшего Короля, просто не находили слов. Но вскоре законы человеческого мышления взяли верх над потрясением, и девушка сама пришла к выводу, что неожиданно потеряла сознание. Отряхнув одежду и пригладив завитые локоны, она кокетливо попросила юношу проводить ее до общежития четвертого курса.

«Быстро она отошла от шока!» — возмущенно подумала Элли, но вслух решила отношения не выяснять.

Фанд жила в почти таком же здании, что и первокурсники, разве что дверь и лестница были иными. Она мило попрощалась и упорхнула с улыбкой, бесконечно довольная собой. Элли в очередной раз с негодованием мысленно обозвала себя дурнушкой.

Она шла молча, не вполне понимая до сих пор, может ли она доверять хоть кому-то здесь, но исчезновение Короля Благого Двора успокоило девушку. Теперь, когда рядом молчаливо шел Грэм, она вполне могла вообразить, что он провожает ее, и не все ли равно, что им нужно в одну сторону.

В холле общежития Грэм неожиданно подал голос:

— Элинор, ты напоминаешь мне домашнюю черепашку.

— Почему? — Элли была так удивлена, что даже перестала смущаться.

— Ты такая тихая, но стоит оставить тебя ненадолго в одиночестве, как ты очень целенаправленно идешь в опасное место, медленно, но верно. Догонять и спасать тебя может быть затруднительно.

— Почему ты решил меня спасать? — спросила Элли, замирая от сладкого ужаса.

Грэм приблизился и, положив ладони на ее плечи, заглянул в лицо.

— Думаю, я выбрал это своим долгом. Уже давно.

— Давно? — эхом повторила девушка, не чувствуя пола под ногами.

Молодой человек опустил руки и отстранился.

— Какая-то жестокая магия заставляет тебя не пошить. Не в моих силах это изменить, а только в твоих.

Элли не отводила глаз от его лица, а он продолжал говорить, негромко, но проникновенно, словно уже не в силах был молчать.

— Я так тебя ждал... Ты видела мою розу в свой первый день здесь?

Элли вспомнила цветок на своей подушке.

— Это было от тебя?

— Да.

— Я действительно не понимаю! — с ноткой бессилия выкрикнула девушка.

Грэм отвернулся и пошел в сторону мужской части общежития.

— Тогда советую дождаться мистрис Белинду. Я ее почти не помню, но, надеюсь, она ответит на все твои вопросы, — он быстро поднялся по лестнице и исчез…

Доминик, озираясь, переминался у тяжелых дверей. Идея провести очередное собрание «Нарушителей» в Южной Башне принадлежала ему. Время от времени Дом высовывался наружу и тут же прятался. Минуты тянулись медленно, но он успокаивал себя тем, что, если б что случилось, то уже стоял бы крик.

Они появились внезапно, вышагнув из сумрака, и несколько минут шли под оранжевым светом кованых фонарей через парк. Дом придирчиво оглядел всех пятерых. Энида с корзинкой, и там явно не бутылка медовухи, у Сионы в обеих руках пакет. Дилан тоже тащит рюкзак, даже Шианн что-то несет подмышкой, и только Шинейд, на правах любимицы учителей, всезнайки и оповестительницы, идет налегке. О'Салливан чуть не плюнул в угол, да вовремя спохватился, что темные за такое по головке не погладят.

— Привет, — хрипловатым шепотом сказал он всем, когда компания приблизилась. — Пойдем, только тихо. Тут кобольды шныряют.

Путь по лестницам до самого верха преодолели в молчании, тяжело дыша и оглядываясь на каждую тень. Дом на втором этаже отнял у Фионы пакет, с удовольствием нащупав через плотную бумагу закуски.

Шестерка первокурсников уже почти дошла до верха Южной Башни, как услышали короткий смешок и, разом вздрогнув, замерли. От стены отделилась гибкая тень.

— Что тут у нас? — негромко, но с явным смешком спросил незнакомец.

— Гуляем, — хмуро бормотнул Дом.

Он уже понял, что с ночными вылазками придется завязать. Хорошо хоть не выгонят – некуда. За его спиной разом запищали девчонки, даже не оглядываясь, он знал — Фионка и Энида. И, нахмурившись, бросил взгляд исподлобья на незнакомца.

«Засыпались. И так глупо!» — пронеслось в голове.

Чтобы кто ни воображал, Доминик считал себя заводилой и руководителем. Дернул его хобгоблин именно сегодня тащиться в Башню. Встретились бы по-старому, в общежитии, там по коридорам точно никто не бродит.

Незнакомец сделал очередной шаг навстречу и замер под светом факела.

— Робин? — радостно воскликнула за спиной Дома Шианн.

Пак коротко рассмеялся, словно звякнул дверной колокольчик и повернулся вокруг своей оси, точно начиная танец.

— И я… гуляю. А тут у нас что? — он полез сразу руками и носом в бумажный пакет.

— Колбаска там... сок... — забормотала Фиона, — лепешка...

— С кухни? — догадался пак, но это и так было очевидно. — Колбаску я забираю.

Никто не возразил, ребята молчали и моргали Робин откусил прямо от палки и блаженно зажмурился.

— Как вяленое мясо…. — и продолжил говорить, жуя: — Идите, куда шли. Это я за молчание забираю.

Он снова рассмеялся.

— Мы ведь впервые ночью в школе! — Дилана явно тянуло идти стопами родителей. – Может, больше и не получится, давайте еще побродим.

Он с удовольствием скинул с плеч рюкзак. Внутри стукнули коробки и банки.

— Тяжеловато… — признал он. — Кардиган положила от души. Там и мясо, и овощи, что на ужин было.

— Не выдал, зачем тебе? — строго нахмурился Дом.

— Да она не интересовалась. Я сказал, что поесть бы перед сном, она и вынесла, что было, пока Брин и Азра не видели. Я только попросил побольше.

— На окно поставь, не испортится, — по-хозяйски распорядилась Шинейд. — А пока погуляем. Недолго.

Дом приткнул бумажный пакет рядом с рюкзаком Дилана и кивнул.

— Походим. Говорят, под школой подвалы...

Энида сильнее вцепилась в ручку корзинки.

— Гекату не оставлю, — но с ней и не спорили.

Вниз по лестницам бежать было весело, о подъеме же сейчас никто не думал. Вот осталась позади библиотека, потом столовая, начались безликие коридоры, прекрасные, но в целом одинаковые.

— Надо еще ниже спуститься, — шепнула Шианн.

Дом шел и радовался, что Шинейд не болтает. Староста только крутила головой, пытаясь разом осмотреть все, точно днем особняк превратится во что-то совершенно иное.

Коридор внезапно закончился тупиком. Доминик и Дилан подбежали первыми, не скрывая разочарованных возгласов, но тут разглядели замочную скважину.

— Дверь, — констатировал Дом.

Девушки подошли следом. Шианн поскребла створку.

— Английский дуб, — сказала она со знанием дела.

— А что там? — спросила Фиона

— Ясно же – сокровища, — заявил Дилан — По всем законам старинных романов.

— Правда? — обрадовалась Фиона.

— Да шутит он над тобой, — оборвала Шинейд. — Чего тут толпиться, заперто ведь.

Кошка мяукнула из корзинки.

— Глупо уходить, раз зашли так далеко, — сказала Энида. — Может, тут еще что интересное есть.

— Да что тут смотреть... — Дом сердито стукнул в створку.

Дверь без скрипа приоткрылась.

Энида и Фиона запищали в унисон. Шианн с восторгом дернула себя за пирсинг в ухе. Дилан первым шагнул в комнату, за ним последовали и остальные. Дом, шедший последним, машинально хлопнул дверью. Замок щелкнул настолько явно, что вся шестерка первокурсников разом поняла, что произошло.

— Ты нас... замуровал! — взвыла Шианн.

Шинейд замерла, выставив вперед руки, точно готовясь вцепиться в приятеля. Энида и Фиона переглянулись, паника еще не нагнала их.

— Мы ведь выберемся, да? — спросила Фиона.

Энида схватила кошку на руки, прижимая к груди. Корзинка полетела в угол.

— Нет, нет, нет... — зашептала девушка, вжимаясь лицом в шерсть Гекаты.

— Мы... все? — прозрела Фиона. — Но нас ведь спасут?

Дилан ощупал дверь. С этой стороны замочной скважины не было.

— Глупость какая-то, — пробормотал он сквозь зубы. — Бессмыслица.

Дом окинул взглядом потолок.

— Ребят! Люк!

Все разом задрали головы.

— Выход есть! — Фиона выглядела самой спокойной.

— Мы не достанем, — оценил расстояние Дилан. — И подставить нечего. Разве что...

Он подошел к статуе в центре комнаты.

— Если на нее встать... — он снова посмотрел наверх. — Нет, не получится.

— Да должен же быть отсюда выход! — воскликнула Шианн.

— Дом, я тебя ненавижу! — в унисон с ней закричала Шинейд.

Доминик молчал и переминался. Что ляпнуть в свое оправдание он пока не придумал.

— Надо было еду взять, — примирительно пробормотал он. — На пару дней бы хватило, а там... нас найдут.

Он переводил взгляд с одного лица на другое.

— Найдут ведь?

Энида потеряно села на пол, прижимая к груди кошку. Шианн встала рядом, поглаживая ее по плечу. Фиона примолкла, отошла в сторону, почти потерявшись в каменной кладке, и неожиданно заплакала. К ней тут же бросилась Шинейд.

— Ничего, сейчас мальчишки что-нибудь придумают.

Дилан задумался.

— Люблю рыцарские романы, — сказал он.

— Вовремя ты о них вспомнил, — огрызнулась Шианн.

— Да, — Дилан сохранял спокойствие. — Это не камера пыток и не темница. Нас еще не пронзило крюками или кольями, значит, это не ловушка. Отсюда есть выход. Нам просто нужно его найти.

— Люк, — подал голос Доминик.

Ему было люто стыдно и хотелось быть полезным.

— Не достанем, — мотнул пышными волосами Дилан. — Да и сил не хватит поднять его, он на полпотолка.

Шинейд и Фиона подошли к дверям.

— Может, тут скрытый механизм есть? — предложила староста.

Полчаса ребята ощупывали и простукивали стены, стремясь найти способ открыть дверь, но та не двигалась. Потом обратили внимание на статую. Шианн подвигала двигающиеся руки фигуры, но быстро бросила.

— Не то, — разочарованно сказала она.

— Подожди! — воскликнул Дилан. — Ты что сейчас сделала?

— Двинула это туда.

— Двинь-ка еще.

Шианн дернула шарнирные руки металлической женщины. Часть каменной стены отъехала в сторону, раскрывая узкую нишу. Разом ожившая Энида, схватив по пути корзинку и, не выпуская из рук кошку, кинулась к проходу.

— Узко, — оценил Дилан. — Как волки пойдем. Девчонки в центр, я первый.

Доминик открыл было рот, чтобы возразить и хоть как-то загладить вину, но вовремя понял, что идти последним тоже опасно и промолчал. Ребята вступили в коридор.

Он скоро расширился и превратился в галерею, будто целиком вырубленную в пестрой яшме. Теперь первокурсники шли рядом, убыстряя шаг и предвкушая освобождение. Короткий приступ отчаянья снова сменился удовольствием от приключения, только Энида немного нервно хихикала. Кошка крутила головой в корзинке.

Галерея снова расширилась до комнаты больше похожую на сокровищницу. Первокурсники разом издали возглас и замерли у входа, не решаясь пройти дальше. Дом опомнился первым, подбежал к одному из сундуков и с явным трудом откинул крышку.

— Пусто, — разочарованно пробормотал он, отпуская.

Крышка громко клацнула, обещая в следующий раз отрубить чьи-то пальцы.

— А ты чего хотел? — захихикала Шианн.

— Ясно все! — заявила Шинейд.

К старосте повернулись остальные.

— Тут сокровища были... — затараторила она, — а Орден потом все вывез... или хозяева забрали... хотя, где те хозяева... В общем, нет ничего.

— Это мы и так видим, — сказал Дилан.

Ребята проверили остальные сундуки и шкатулки, все они были пусты — ни камешка, ни монетки не завалялось.

— Пошли отсюда, — сказала Шианн, мотнув головой в сторону нового коридора, слабо сияющего в глубине сокровищницы.

— Подожди, — Дилан подошел к висящим на стене цепям с креплениями. — А тут что было? Длинное что-то...

— Да что угодно, — готка сердилась. — Есть хочу! А там наверху шоколад и мясо.

— Посох? — размышлял Дилан. — Нет, не может быть. Меч!

— Всем ясно, что ты рыцарями грезишь, — уколола друга Шианн.

Дилан укоризненно кашлянул.

— Тут меч был, — упрямо сказал он. — Кто-то забрал его.

— Тут все забрали, — захихикала Шинейд.

Фиона задумчиво прошлась вдоль стен, ведя пальцами по крышками сундуков.

— Могли бы и оставить немножко. Мы бы нашли, это так интересно.

Она взглянула на друзей.

— Все-таки хорошо, что мы немного... нарушаем. Интересно. А другие спят.

— Мы особенные! — рявкнул Дом.

— Ладно, пойдем, — Дилан снова первым пошел к следующему коридору.

Еще час шестерка первокурсников бродила по лабиринтам коридоров, но теперь уже весело, хоть и вполголоса, переговариваясь. Больше не было ни замков, ни препятствий, хоть галереи и изгибались под немысленными углами, причудливо и неожиданно разветвляясь.

— Ясно, почему там не заперто было, — говорил Дом и сам же ответил. — Да потому что без карты туда дорогу просто не найти. Ну вот, опять поворот.

— Зато не тупик!

Новый поворот вывел их к столовой. Теперь путь к Южной Башне, а значит к оставленной еде, был ясен. Первокурсники окончательно расслабились и заулыбались друг другу…

— Знаете, — вырвалось у Эниды. — Я, когда вниз шла, так проклинала эту лестницу, что по ней опять наверх идти. А теперь я бегом туда побегу, лишь бы в той страшной комнате не сидеть.

— Перепугались мы, конечно, — признал Дилан. — Все-таки ясно, почему тут запрещено ходить, где захочешь.

Шианн прищурила разноцветные глаза:

— А я не жалею. Только есть хочу ужасно.

— И мы, — ответила Энида за кошку и себя.

Дойдя до комнаты Дома в Южной Башне, ребята разложили угощение прямо на ковре и накинулись на него, заедая ночное приключение.