Шлепок гнева

Глава 17 Мастер Руки Вечности

Алиса меня как-то спросила — как Омниполис вообще существует? Пусть разумные, но далеко не мирные расы, которые сильно друг от друга отличаются. Врожденное насилие у орков, прожорливость троллей, снобизм эльфов, маленькость и недалекость гоблинов, про гномов и рэтчедов можно вообще промолчать — они совсем не образцы смирения и толерантности. Такие разные, такие агрессивные, но живем. Как?

Подумав, я спросил её — представляет ли госпожа Тарасова себе Срединные миры? Выяснилось, что нет, но это далеко не беда, потому как я неплохо так шарю в том, как устроен Нижний мир и могу провести аналогию с нашим общим домом.

Так вот безволшебный мир чистых человеков — это глубокая зона комфорта, в которой нужно быть мирным, толерантным и не нарушающим законы, чтобы всем этим пользоваться. Вы сажаете преступников в тюрьму на сроки, за которые их к чертовой бабушке все забывают. Человек выходит постаревший, без связей, утративший шансы на карьеру, семью и прочие плюшки? Да. Это страшно.

Мы же живем по тому же принципу, объяснял я ей, за одним только исключением — всегда есть рыба покрупнее, особенно здесь, в Омниполисе. Даже если ты нарушил закон так, что никто не увидел, то можно напороться на полуангела, что увидит твои грехи. Тебя может вынюхать Блюститель или опознать какое-нибудь иное существо, которое уже живет полтысячелетия и банально обладает таким жизненным опытом, что кажется, что читает мысли. Существам такого уровня развития нет нужды терпеть рядом тех, кто волнует общество и вредит ему. Наш социум — это вечно вылизывающийся кот, когтями держащийся за зону комфорта. Почему? Потому что за ней — Срединные миры.

Место куда менее терпимое к личной и общественной слабости. Зона магов, волшебников и прочих диктаторов с тиранами. Зона, где живут драконы, а такие как Шегги с молодости до старости пристегнуты к механизмам подъёма замковых ворот.

Прибегая в Омниполисе к силовому решению вопроса — ты подчас ставишь на кон не только свою жизнь, но и свою душу. Если у тебя нет повода и права.

У меня этого было ну просто завались. А еще у меня теперь был Йаг Таг Каббази.

— Неужели вот так просто Алчущий Равновесия может взять, кого захочет, а затем устроить резню? — расслабленно спросил вышагивающий рядом со мной саппоро, но я на легкомыслие тона не повелся.

— Не каждый, — натянул я шляпу от солнца посерьезнее, — Только такие как мы, бессмертные, и только после сотни лет стажа.

— Почему?

— Потому что над всеми нами есть Король, — решил я развеять сомнения спутника, — И клятвы, как данные ему, так и данные им. Кроме того, есть еще один момент — смертным просто нечем нас купить.

— Смертным и нечем? — жаб пёр вперед как трактор, не обращая внимания на взгляды любопытствующих, — Истинно?

— Относительно истинно. Нам проще взять самим, чем нарушить волю Короля.

— Я услышал тебя, Алчущий. Истинно действующая система, очень похожая на ту, что есть на моей родине. Скажи, если не секрет, а не носишь ли ты на себе наказания от вашего Короля?

— Хм? Нет, не ношу. Ничего подобного.

— А от чего тогда на тебе надеты столь ужасные вещи?

— №%:':!!

Да что не так с этими городом и временем⁈ Это классный фиолетовый костюм!

В этот момент наш путь кончился и начались тролли в брюках, белых рубашках и подтяжках, две штуки. Оба охранника подсказанного мне Шпилькой заведения двинулись вперед, не сводя взгляд с моего маленького и совершенно неподозрительного обреза, который я достал из-под плаща. Я шел вперед, дружески улыбаясь, правда, под личиной, да нёс обрез обоими стволами вниз. А зачем мне его поднимать? У меня есть Каббази.

Жабочеловек, одетый в потрепанные джинсы и такую же затрапезную рубашку, пропускать мимо себя охрану не пожелал, а вместо этого положил им свои мощные лапищи на животы, чтобы затем легонько двинуть ладонями. Оба охранника, выпучив глаза, сменили вектор и характер движения, полетев обратно, в вверенную их защите собственность. Та, получив удар жопами двух летящих здоровяков, каждого весом под две сотни кило, устояла, будучи, всё-таки, двухэтажным крепким зданием, но стекла вылетели все. Шуму тоже раздалось многовато. Троллям, судя по всему, сломало всё от колен до грудной клетки.

Ничего, оклемаются.

— Ничего себе сила! — вежливо подивился я, не один десяток раз ломаный этими самыми крепкими лапищами, но ни разу ими не порванный пополам. А ведь он мог…

— Ученик школы Руки Вечности многое может сделать руками… — загадочно проквакал жаболюд, входя под сень ударенного троллями игорного заведения.

Там в него, конечно, начали стрелять, причем даже очередями.

Аккуратно и оглядываясь по сторонам, я прокрался ко входу в полуподпольное казино, откуда и стал наблюдать за тем, что творилось внутри. Творился там полноценный культиватор, расстреливаемый со всех стороны. Стороны стремительно уменьшались, потому что саппоро, передвигаясь короткими рывками, настигал то одного, то другого полугоблина с каким-либо стрелялом в руках, после чего зеленокожий становился временно недееспособным. В отличие от троллей, с куда более хрупкими гоблинами и смесками жаболюд обращался крайне бережно.

А пули? Что пули? Они попадали, они дырявили его джинсы, затрапезную рубашку, заставляли раздраженно дергать щекой. Ну подумайте, где культиватор и где какие-то пошлые пули? С куда большим успехом гоблины могли бы плевать в него семечками.

Хотя, благодушное настроение из саппоро они всё же выбили.

— Конрад! Некоторые из пуль состоят из очень ядовитого металла! — посуровел Йаг Таг Каббази, удваивая усилия по переводу стреляющих гоблинов.

— Вот поэтому я к тебе и обратился! — наставительно сказал я, стреляя из «грунта» в ягодицу особо хитрого зеленокожего, целящегося в саппоро с лестницы.

— Истинно веский повод, — задумчиво покивал неторопливо разворачивающийся на месте жаб, на самом деле ворующий со страшной силой отскочившие от него пули из подарочка, — Весьма опасная вещь… для необученных! Бу-Квак!

Последнее я посчитал чем-то вроде мата, но оказалось, что это культиваторский плевок сжатым воздухом, которым пуленепробиваемый алхимик угодил прямо в спешащего сверху полугоблина в черной коже, ударяя того о стенку и заставляя… выронить две гранаты.

— Ложись! — взвыл по старой привычке я, прячась за стенку.

Разумеется, саппоро меня не послушался, от чего и заработал пару еле заметных царапин. Ему это не понравилось, поэтому жаб попросту исчез и, судя по звукам, появился на втором этаже этого заведения, начав там воспитательные работы. Я за ним не пошёл, а, достав обрез, отправился к подвалу, где и должны были сидеть наши клиенты. Впрочем, ждать помощника не пришлось, он тут же объявился около меня, пнув запертую подвальную дверь.

Вот тут уже стало жарко даже мне, вовсе не думавшему лезть вперед! Штурмующего подземелье жаболюда встретили огнем на расплав ствола аж из трех тяжелых пулеметов, от чего Йаг Таг Каббази, сунувшийся в дверной проем на пафосе, был вышиблен назад струей свинца, чем-то став похожим на встречавших нас троллей. Бросив на меня быстрый взгляд, слегка побуревший щеками поцарапанный жаб хлопнул ладонями друг о друга, бронзовея в буквальном смысле слова. Это помогло ему стать совсем уж непробиваемым, но мне было все равно — срикошетившие от бронзового саппоро три крупнокалиберных пули, улетевшие в мою сторону, оторвали мне руку и ногу.

Пока я возился со сбором и приращиванием конечностей, Йаг Таг Каббази показывал внизу своё карате, причем, насколько я мог судить по звукам, шло это у него не так хорошо, как должно было. Там, внизу, оказалась глубоко эшелонированная оборона уровня, на который армия Омниполиса (как минимум, обычные пехотные части), должны были бы страстно мастурбировать холодными одинокими ночами, а возможно даже — писать признания и стихи.

Иначе и не скажешь.

Когда я спустился вниз, то узрел закончившуюся войну. Первым же признаком стало то, что Йаг стал меньше сдерживаться — вокруг валялось множество фрагментов… полугоблинов. Рослых, плечистых, в одинаковой серо-черной униформе из толстой немаркой ткани. А еще пушки. Тут было очень много пушек. У меня аж за ушами вспотело.

Я шёл из зала в зал, опускаясь на каждом переходе на пару метров вниз, следуя за звуками выстрелов, криками и прочими шумовыми эффектами, источаемыми боевым лягухом. Всюду здесь у стен стояли тяжелые ящики с ручками, у многих из которых были вскрыты крышки. Приближаться к ним не хотелось — от всего этого добра люто тащило смертью.

«Подарочком» гномов.

— Это уже не хищение… — прохрипел я, озираясь, — Это производство! И армия! Хренова армия полугоблинов!

Патроны. Тут была просто прорва патронов с пулями из «подарочка»! А еще стволов, то есть пистолетов-пулеметов! Причем, это были реплики, очень удачные реплики из Нижнего мира! Если бы я сюда сунулся один… нет, если бы сюда сунулся кто угодно, в эти вот простреливаемые коридоры…

Он бы здесь и остался!

…любой, кроме культиватора.

Йага Тага Каббази я нагнал в просторном зале, который был ничем иным, как столовой минимум на сотню рыл. Лавки и столы уже представляли из себя крошево, а по помещению метались четыре трудноуловимых простым взглядом тени. Присмотревшись, я понял, что тут идёт драка ни на жизнь, а на смерть. Подранный и исполосованный ударами когтей саппоро, продолжая отблескивать бронзовой кожей, противостоял трем низшим чистокровным демонам, одетым в ту же серо-черную униформу, в какой щеголяли покойные полугоблины!

Краснокожие рогатые твари с оскаленными пастями надрывались изо всех сил, пытаясь достать и приложить жаба, а тот, порхая как плотный мускулистый мотылек (с сопутствующими разрушениями), отвечал им короткими экономными тычками, большей частью промахиваясь, но меньшей — вдалбливая гадов в стены! А те сразу же подскакивали, кидаясь назад в бой…

— Гребаные демоны… — процедил я, открывая огонь. Ну нет, сначала открыл, потом процедил, всё как положено. Стану я привлекать к себе внимание тех, кто двигается настолько быстро, что полностью разошедшийся саппоро их поймать не может!

Демоны далеко не сразу поняли, что поливают очередями из двух пистолетов-пулеметов их, а вовсе не жаболюда, еще секунда, а может быть две, до них доходило, что их фаршируют отнюдь не свинцом… а вот потом стало чуть-чуть весело. Ну на самом деле, троица придурков с вытаращенными от ужаса глазами останавливаются и пытаются воткнуть в себя когти, чтобы вытащить каку, а тут подходит кака покрупнее — злая, могучая, поблескивающая бронзой…

— ТЫ-КВАК! — коротко выдохнул саппоро, впечатывая раскрытую ладонь в грудь одного из демонов в форме. Тело того, не отлипая от ладони, резко крутнулось в воздухе пару раз, после чего мертвый демон повис влажной тряпочкой без малейших признаков жизни. Похоже, в его теле раздробило все кости.

— Нет! Погоди! — успел крикнуть второй, но жаб уже пробил его кулаком насквозь, выбивая из организма черное сердце, а затем, молнией выдернув руку, хряснул тварь ребром ладони по лбу, как каратисты бьют ненавидимые ими кирпичи. С демоном произошла та же история, что с кирпичом, но ровно до дырки в груди — бедолага раскрылся как красно-черный цветок!

В третьего я уже досаживал остаток патронов в магазинах обоих пистолетов-пулеметов, но он, лежа, еще подавал признаки жизни, пока не получил удар пяткой от Каббази прямо в лоб, что стоило ему головы, разбрызгавшейся по деревянному полу.

На этом всё закончилось.

— Конрад… — остановившийся саппоро тяжело дышал, часто моргая, — Мне нужна твоя помощь. Яд… на коже.

Никогда не обтирали человекообразную лягушку в подземных лабиринтах под игорным домом, а? Многое потеряли. Тереть надо очень тщательно, росчерки «подарочка» на бронзе кожи угрожают здоровью культиватора, а спирта рядом нет, поэтому оттирать его приходится оружейным маслом, которого тут в избытке, но из-за этого у тебя немножко портится настроение. Потому что ты буквально натираешь маслом пучащегося мышцами саппоро среди демонических трупов.

— Ты мог поторговаться, знаешь ли, — задумчиво и тихо квакнет после процедуры жаб, — Это…

— Было бы невероятно тупо, — отрежу я, — С моей стороны.

— В таком случае я не стану предполагать, что ты на самом деле думал, что тут может быть такое.

— Правильно сделаете. Я опасался одного-двух стволов с ядовитыми пулями, но никак не спрятанную армию.

— Истинно… здесь, кстати, еще есть живые.

— Да, я их чувствую. Что-то мне подсказывает, что стрелять они не будут.

Еще бы. Несло прекрасно знакомым мне смрадом — запахом ужаса от чистокровного гоблина, которого загнали в угол.

— Йаг, вы как? — поинтересовался я. Жаб выглядел не очень.

— Устал, нужна передышка, — выдохнул саппоро, садясь на лавку, — Справишься пока без меня? Их трое за этой дверью, и они напуганы.

— Да, без проблем. Можно пока воспользоваться вот этим, — я без задней мысли протянул Каббази пистолеты-пулеметы.

— Я не настолько устал! — возмутился тот, складывая могучие лапы на груди.

Какие все нежные.

Помещением, где прятались чистокровные, была самая натуральная казарма, причем вырытая как тупик. Из неё не было других выходов. Решив, что это нужно для того, чтобы лучше контролировать рекрутов, я осторожно вступил внутрь, готовый в любой момент дать заднюю. Ну и, конечно, запустил внутрь крипов. Те, неуклюже маша крылышками, быстро дали мне обзор на трех безоружных гоблинов среднего возраста, сидящих под койками. Один даже обгадился при виде зубастой крылатой симпатяшки, заглянувшей сияющими глазками к нему.

Отлично.

— Ну, господа… — ухмыльнулся я, — Вылезайте. У Омниполиса есть к вам вопросы.

Сейчас я все узнаю. Отличительная черта носатых зеленокожих в том, что они никогда ничего не поставят выше собственной жизни!

— Эй, чего⁈ — офонарел я спустя секунду, наблюдая через своих созданий, как каждый из гадких карликов, обливаясь слезами, сует себе в рот что-то очень небольшое!!

Яд⁈

Спасти я успел только одного. Не так много времени надо, чтобы выдернуть засранца из-под койки, а затем, пережав ему глотку, вынуть из пасти таблетку, только вот и проглотить отраву тоже много времени не надо!

— Совсем обалдели… — растерянно бормотал я, стоя с живым гоблином в руке и наблюдая, как еще парочка корчится в предсмертных муках, — Да что творится на этом свете?

Хоть некромантов снова заводи.

Сидящий в столовке алхимик тут же экспертно опознал, что в таблетке, вытащенной из пасти живого гоблина (продолжающего горько, но с облегчением, плакать) те же вещества, что и в сплаве «подарочка», но дополненные простым и эффективным ядом на основе цианида. Ну а сам беспрецендентный момент гоблинского самоубийства опознал уже я.

— Золотой приплод, — я тряхнул своей живой добычей, — Видимо, вам показали нечто такое, что проще захавать яда, чем пережить? Пытки? Понятно. Ничего страшного, дружок, ты теперь будешь жить долго. Насколько хорошо — я не знаю, но плохо стать может очень быстро. Знаешь, почему?

— Ш-то? — хрипнул еще паникующий гоблин.

— Всех допрашиваемых объединяет одно, — я оскалился, демонстрируя зубы, — Пальцы им не нужны. Понял? Начинай говорить, сохранишь их все.

— И не ври, — добавил саппоро, — Чувствую ложь.

Гоблин всхлипнул и заговорил. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, выплевывая слова одно за другим.

Спустя полчаса меня можно было назвать прямым родственником Йага Тага Каббази, потому что наши глаза были одинаково круглы и выпучены, излучая тотальное непонимание этого мира.

Там, где некий наивный вампир видел лишь несколько канадианцев, договорившихся с рэтчедами, вызрела целая межрасовая операция по прорыву в Канадиум!

Гномы! Гоблины! Рэтчеды!

Взятый мной гоблин оказался одним из держателей подпольных казино, распространенных в бедных кварталах. Младший директор из Золотого Приплода, один из тех, кто курировал гоблинскую часть проекта «Прорыв». Они выращивали, тренировали и содержали бойцов, тех самых Чернышей, о которых даже городские осведомители знали лишь то, что эти полугоблины творят свои дела где-то за городом. Плодовитость расы и легкость, с которой гоблинши смогли собрать человеческий «материал» прямо намекали на удачный выбор. Мы накрыли лишь одну из баз подготовки.

Гномы? Оружие, боеприпасы, «подарочек». Невидимая рука самого большого рынка Омниполиса щедро поила проект, правда, не березовым соком. Обмундирование, рационы, боеприпас — всё это поставлялось в избытке. Рэтчеды? Этих, правда, было мало, всего пара стай, которым были выданы узкие ниши ответственности, полнотой информации обладали только королевы. Разведка, подземные стройки, передача сообщений. Ничего особенного.

Канадианцы рулили всем цирком. Им верили. Как не верить тем, кто здесь уже двадцать лет? Они обещают мир, в котором магию нормально не применить, мир, куда эльфам и их подручным нет хода. Огромный и полный ресурсов мир. Он интересует и гномов, и Золотой Приплод, и, тем более, рэтчедов.

Каждый получит то, что хочет.

— Расчет… — гоблина потряхивало, пока он говорил, — … очень простой. Заглушка с нашей стороны. Все побегут, увидев, что имеют дело с «подарочком». Не могут не побежать. Все боятся. Маги, вампиры, остальные. Дальше мы взрываем крепость… и всё. Начинаем проходить. Сначала канадиумцы, потом Черныши с заложниками, потом королевы со стаями. Потом гномы. Последними. Те вообще одни пойдут, без охраны. Просто гномы. И все. Понимаешь? Все!

— Где канадиумцы⁈ — рявкнул я, пугая нашего «языка», — Где они засели⁈

— Не знаю, мужик! — директор казино посмотрел на меня глазами выпрашивающего подачку кота, — Никто не знает! Только крысы! Выхода на них у меня нет, клянусь! С ними только Заврос работал!

— А демоны откуда⁈ — это уже был рявк со стороны Йага Тага Каббази, которому я ни грамма не был удивлен.

— Боевые демоны, — выдохнул гоблин, — Мы их просто наняли тренировать Чернышей! За монеты душ! И за бомбу…

Оп-па… А вот и Анника. Стоп. Что?

— Бомба? Что ты про неё знаешь?

— Давайте в Управе продолжим! — взмолился гоблин, — Сейчас же нагрянут!

— Говори быстро! — принял решение я, — Потом в Управу!

Недавний эпизод с идиотом-эльфом, шедшим взрывать электростанцию, разлетелся по всему Омниполису, став общественным достоянием. Портал Канадиума, как и крепость, стояли в магической зоне, а значит — собрать механическое подрывное устройство было бы нельзя. Не хватало мощности, как объяснили нанятые гномами-корпоратами эксперты. Требовалось нечто другое.

Это и предложили в свое время демоны-наемники. Создать бомбу на основе одержимого демоном разумного. Если на такого одержимого одеть жилет с кристаллами-резонаторами, проецирующими принудительный экзорцизм со всех сторон, то сжатый магией до определенных значений демон детонирует волной чистейшего разрушения! Точнее, он сам провалится в себя, коллапсируя, и открывая грубый прямой портал на собственную родину, а там уже, из-за разницы энергетических потенциалов, и случится коллапс, выплескивая огромную волну разрушения, которая снесет…

— Вы идиоты? Если вам надо прорваться, то для чего сносить крепость⁈ — не выдержав, заорал я.

— Чтобы дойти до портала… — промямлил гоблин с непониманием в глазах, — Там же защита, ловушки, коридоры, охранники…

— Кретины! Ты только что сказал, что вы собирались всех распугать пулями с «подарочком»!

— Это, наверное, план «Б»! — умудрился обидеться тупой зеленый.

Бараны. Их обвели вокруг пальца! Или нет, ведь бомбу можно взорвать после, чтобы вынудить Омниполис бросить все силы на восстановление крепости. Не суть важно!

Главное, что я знаю — кто у нас бомба.

— Йаг, — перевел я взгляд на саппоро, — У нас нет времени. Ты можешь доставить этого гоблина в Управление? Немедленно. Он должен там оказаться как можно скорее.

— Это не входит в нашу договоренность, Конрад, — нахмурился жаболюд, — Попросишь пойти дальше с тобой…

— Нет. Я вижу, что ты нахватался яда с «подарочка». Я прошу тебя просто доставить свидетеля в Управление Оргару Воллу-третьему, а потом позвонить мне домой. Там у меня Валера. Ему нужно будет рассказать то, что ты узнал о демонах-наемниках и Золотом Приплоде. Это очень важно. От этого зависит моя жизнь.

— Не…

— И душа.

Быть вампиром — это уметь подмечать даже в жаболюдах изменения, происходящие с их кровью. Каким бы ни был защитный покров культиватора, сквозь него проникло немало дряни. Да и мои усилия по оттиранию не могли удалить всё. Йаг Таг Каббази был отравлен, но гордость не давала ему возможности отказаться от нашей сделки. Только прямая просьба, только очень веский повод.

— Истинно будь по-твоему, у… Конрад, — кивнул мне он, вставая и хватая хрипнувшего от неожиданности зеленого стукача, — Я сделаю это. Выживи. Не обмани меня.

— Своих не обманываю. Выживу, почтенный сосед, выживу. Куда я денусь.