Шлепок гнева

Глава 8 Кровь и пиво

В который раз за свой век убеждаюсь, что женщины — существа парадоксальные по своей сути, вне зависимости от того, где их воспитали и вырастили. Одна аристократка бежит из родного мира, а потом оседает в борделе, продаваясь своему спасителю и ненавидя его долгими годами за то, что он её не «доспас», другая, разочаровавшись в мужиках, не готовых водружать на неё королевскую корону, остервенело строит карьеру даже после того, как потолок достигнут…

А вот эта троица — вообще что-то с чем-то! Достаточно всего лишь разгромить чужой дом, а потом часа два поотмываться от лакокрасочных изделий — и они уже лучшие подруги! Щебетали так дружно, что даже сердце пострадавшего Шеггарта размякло и он присоединился к их уютному бубнению! И что потом? Ужин, на котором эта хитрая Мыш демонстрирует свои воистину незаурядные поварские таланты в виде потрясающего плова, купившего ей даже лояльность котов. Итог? Аутсайдером назначен Конрад Арвистер, как виноватый во всем подряд. Даже, мол, по-человечески не мог познакомить, всё через жопу получилось.

Услышав с утра такую гадость, буквально нож в спину, от собственной ученицы и, даже, не побоюсь этого слова, приёмной дочери, я обиделся и ушёл искать сочувствие к одержимой демоном монашке. Хотя, конечно, Виолику так называть неправильно, потому что она, по сути, лишь тело монашки, в котором живет демон. Ну или просто демоническая монашка Виолика Радиган. Демонетка. Что, плохо, что ли? Хорошо!

На этот раз в храме фиолетововолосая была не одна, а в компании. Перед слушающей молодой монашкой, на лице которой были написаны все пятьдесят тысяч оттенков сомнения, вприпляску стоял юный гоблин, замеченный мной в прошлый раз на службе. Зеленый коротыш потрясал перед носом у невесты господней чем-то очень похожим на её одеяние и вовсю на что-то разводил. Подойдя поближе, я убедился — да, точно, именно протестантское платье и есть… только с очень коротким подолом. Экстремально коротким.

При моем приближении Виолика решительно одной рукой забрала секси-рясу у зеленого, а второй пихнула того в плечо:

— Потом. Ко мне пришли. Видишь?

Подросток обернулся и увидел, а потом встал и пошёл. Точнее, исчез. Наверное, не стоило зажигать желтым светом глаза, но не могу иногда удержаться от шутки. У самого утро не задалось, так почему бы другим не разделить с несчастным вампиром немножечко скорби?

— Кажется, тебя уговаривают это надеть? — улыбнулся я.

— Это красивое, — подумав, ответила мне юная монахиня, — Я это надену. Ты поговорить? Идём.

Эмоций показывает мало, но вроде что-то изменилось. Голос стал поживее?

Комната пастора уже выглядела куда более обжитой. Виолика сменила белье, разгребла завалы книг и записей, протерла пыль. Атмосфера стала куда более уютной, но, при этом, насколько мог судить мой нос — здесь только спали. Уже хорошо, демон не идёт вразнос.

— Так что ты хотел? — осведомилась девушка, положившая секси-рясу на кровать.

— Если насчет того, что рассказать — немногое, — подумав, ответил я, — Разве что охотников можешь пока не бояться, пастору нет дела до церкви. Вряд ли он сюда вернется.

— Это хорошо, — с этими словами, в которых чувствовалось немало облегчения, Виолика плавно задрала свою рясу на голову, пытаясь снять её вместе с чепцом. Я аж хрюкнул. На аппетитных мощах служительницы божьей покоился комплект нижнего белья из разряда «ну очень смелая девственница в поисках приключений». В смысле белое и отважное.

— Спрашивай, — пробубнила она, застряв в одежде.

— Первое, что меня интересует — мертвецы, — определился я, не отрывая взгляд от вертящейся передо мной женской фигурки, борющейся с рясой, — Они восстановились? Начали говорить?

— Нет, они пропали, — содрав рясу, сообщила Виолика офигенные новости, — Недавно. Только-только пришли в себя, начали разговаривать. Я обрадовалась, думала, ты придёшь, спросишь их о чем надо. Вот. А они закричали хором, заругались, а потом пропали. Нет их.

— То есть всё, ты свободна? — удивился я.

— Нет, не свободна. Выйти за пределы церкви не могу, — приуныла почти голая и сильно лохматая монахиня, стоя передо мной чуть ли не с руками по швам, — Но они пропали. Вот.

Кажется, я знаю, что случилось. Пастор приволок гримуар в убежище, и шпионы всей своей могучей кучкой попытались с ним разобраться. Проклятие призрачных мертвецов наложилось на них, а так, как большая часть проклятых в одном месте, то теперь Виолика наслаждается одиночеством, а канадиумцы ловят глюки в виде болтливых трупов. От чего, в общем-то, и подались за город, искать спасения у ведьмы… или её преемника.

Только вот у легендарной Роксоланы нет преемника, если не считать меня. Хотя, это как посмотреть? Кто сказал, что жилище мертвой орчихи должно оставаться без хозяина? Там уже и другой колдун может сидеть. Свято место пусто не бывает.

Бросив взгляд на одевающуюся девчонку, я проглотил квадратный ком слюны. Точно так. Свято — не бывает. Так, держись, Конрад. Это не первая монашка, в чей храм ты бы вторгся. Оно того не стоит. Но в бордель определенно стоит заглянуть. Подзабросил я это дело.

— А еще мама заходила, — одевшаяся Виолика медленно покрутилась на одном месте, а затем непосредственно меня спросила, — Нравится?

— Нрав… — согласно кивнул я, а потом закашлялся, — Какая… мама⁈ Та самая? Пропавшая⁈

— Ага, — мотнула согласно головой монашка, которую сейчас хоть манекеном в секс-шоп ставь. Нет, пипиську-то подол прикрывает и сзади жопка не выглядывает, но прямо на грани, да. На амвон в таком вставать категорически противопоказано. Вся прелесть стройных ног юной девы наружу. Ей бы чулки, да каблук повыше, вообще шик был бы.

— Чулки, — закивало это, — Каблук повыше. Ага. Запишу. Куплю.

— Ладно, отложим чудесным образом пропавшую мать, оставившую после себя гримуар мага смерти, и зададим куда более животрепещущий вопрос — зачем тебе эта одежка⁈

В ответ мне была продемонстрирована растопыренная пятёрня пальчиков, а затем рассказана краткая лекция, содержание которой можно уместить в следующее: церковь пустует пять дней в неделю, денег мало, а убежавший Хандрак (тот мелкий гоблин) вовсе не собирался заниматься развратом, а кое-что предлагает устроить тут, причем христианское, религиозное и…

— Чтобы ты была в этом наряде? — скептически уточнил я.

— Да. Хочу попробовать, — простодушие из Виолики просто пёрло, — Хандрак говорил, что заработаем. И без разврата.

— Это — сплошной разврат, — уверенно ткнул я в микроподол.

— Всё равно хочу попробовать. Христианское же! — упёрлась Виолика, на лице которой внезапно появилось недовольство, — Он обещал, что будет веселее. Там надо будет петь, а еще…

— Твоя жизнь, твои правила, — умыл руки я, — Рассказывай про маму.

Рассказ оказался еще короче. Стоит наша бедная фиолетововолосая девочка, моет полы в общем зале. Подняла глаза, фигак — мама. Родительница спрашивает дочуру голосом человеческим, мол, милая, а где книжка? Виолика, хлопая глазками, отвечает «нету, пастор украл». Мама на это кивает, улыбается ей, а потом свинчивает. Пока демон очухался, маман и след простыл.

— То есть, та самая мама, что воспитывала тебя, холила и лелеяла, учила и растила… просто забежала спросить о гримуаре? — задумчиво промычал я, наблюдая вторую партию марлезонского стриптиза.

— Ага.

Чем дальше в лес, тем толще партизаны. Какое интересное, но пронзительно бесплатное дело, если не считать временного повара у меня дома, да то и дело предлагающую себя монахиню. Правда, молча предлагающую — это добавляет определенную пикантность в жизненный опыт.

— Так, Виолика, поведай мне, где ты с мамой жила, а также всё, что может мне пригодится. Расскажи о соседях, о самой маме, где она работала, с кем встречалась, чем дышала, как себя вела. В общем, всё что можешь вспомнить.

— Зачем?

— Мама может знать, как снять проклятие. Даже не так — мама обязана это знать.

— А. А! О!

Ух ты, сколько эмоций на лице! Прогрессирует!

Если даже эта демонетка доиграется и её возьмут за аккуратную задницу охотники, то её маман, приносящая домой гримуары по некромантии, возможно будет стоить мне еще одни командировочные от начальства.

— Конрад?

— А?

— Я боюсь Охотников. Хочу иметь возможность убежать. Поможешь? Я буду служить тебе за спасение, если оно понадобится.

— Помогу, — подумав, кивнул я, — Давай составим контракт. Простенький.

Проблема жития частным детективом в том, что наш город еще недостаточно цивилизован для такой услуги. Нужно проследить за неверной женой? Иди в Гильдию. Требуется намять бока конкуренту? Найми банду. Хочется узнать, что в завещании у любимого дядюшки? Выпей для храбрости, а потом найди способ связаться с жмуроделами из Граильни. Даже если зеленокожий обделается, то на тебя не выйдут. Жители района зеленокожих своих не выдают.

Итого, что расследовать? Кому?

Так что вот, пробавляюсь охотой за сокровищами. В данном случае, вылазка насквозь пустая — квартира, в которой жила Виолика, опечатана за долги по коммуналке, а будучи вскрытой, продемонстрировала, что тут кто-то очень хорошо пошарился. Не гримуар искали, а выносили всё подчистую. Чувствуется опытная рука близких соседей. Вон, волочили что-то тяжелое, неподъемное. То ли тумбу, то ли… а, понятно.

Точно соседи. Все элементы «стенки» вынесены без разборки. Рукожопы. Всё побили об косяки и проемы. Из того, что осталось, можно судить, что Радиганы жили очень неплохо для этого района. В зале трехкомнатной квартирки недешевый паркет, оконные рамы гномьего производства, глухие. Отлично пропитанное дерево. То же самое можно сказать об отделке дверных проемов и подоконнике на кухне.

Это далеко не уровень «экономиста по найму», о котором мне говорила Виолика. Мамашу эльф должен был буквально засыпать империалами, но с чего бы? Не сотый, не тысячный и не десятитысячный раз человечки рожают от длинноухих, так откуда аттракцион невиданной щедрости? Если поближе взглянуть на паркет, то становится видно, что это глиммеркольтский дуб, штука хоть и нередкая, но всё равно — не в потребительском сегменте. Такой паркет мог бы позволить себе я, если бы уболтал Алису скинуться, а затем наняли бы Шегги…

Ладно, значит, нашей девочке врали всю жизнь. Её маман была кем угодно, но не вышвырнутой на мороз эльфийской подстилкой, залетевшей от долгоживущего.

Канадиум.

Внезапная мысль пробила меня от затылка до задницы с такой силой, что пришлось примащиваться на подоконник и пучить глаза. Шпионы были закинуты лет двадцать назад, так? Когда было сообщение между нами и Канадиумом! Дамочка с ребенком, появляющаяся из ниоткуда, но имеющая звона выше крыши. И, при этом, несмотря на район, её никто ни разу не гопнул! Не взломал хату! Она спокойно растила Виолику, занималась своими делами, и…

Скрипнув зубами, я метнулся на улицу до ближайшего телефона. Три сигмы, минута, несколько фраз, пара выкуренных сигарет в ожидании, и вот, я возвращаюсь в многогрешный подъезд, окруженный суровыми орочьими мордами. Всё, что ниже морд, упаковано в голубовато-синюю униформу полиции Омниполиса.

— Допросить всех! — сухо бросаю я, — Всех жителей. Они жили тут почти восемнадцать лет!

— На месте или в участок? — буркнул капитан этого отряда плечистых крепышей.

— В участке, — подумав, решил я, — Разумный готов болтать более открыто, когда хочет домой.

— И под каким соусом мне их паковать? — орку явно не хотелось принимать решение самостоятельно.

— Государственная безопасность, верификация Блюстителя Конрада Арвистера, прямой доклад главе безопасности, Оргару Воллу-третьему. По приезду и по окончанию допросов, — отчеканил я.

Вот. Теперь всё и закрутилось.

Подавив желание вернуться к Виолике и порасспрашивать её еще (это могло хорошо закончиться для неё и не очень удобно для меня), я навострил лыжи домой. День выдался бестолковый, но насыщенный в плане сохранения законности в городе, так что шёл я в расстроенных чувствах. Что толку от инстинктов Блюстителя, когда пашешь не в свой карман?

Помнится, меня недавно госпожа Тарасова спрашивала голосом человеческим — а что мешает вампирам, таким могущественным и безнаказанным, грабить корованы, местных жителей и прочих денежных мешков? Мол, вы же даже двери открываете, по стенам ползаете, и вообще ворюги хоть куда?

Пришлось ей объяснять, что этому есть несколько причин. Первая причина — это Приказ Короля. Штука, в общем-то, не бьющаяся ничем. Отступников уничтожают. Вторая причина — банальное расовое западло, красть и грабить нам унизительно, противно и мерзко. Ладно бы ради веселья или по службе, но стащить у смертного кошелек повелителю ночи это… ну совсем днище, если выражаться языком когда-то мной съеденного попаданца. Вампиру не нужно ничего, кроме крови, поэтому унижаться ради забавы — это уже психическое расстройство.

Слишком легко опуститься до животного, если просто жрать и воровать.

Зато вот нажраться мог каждый из нас, у кого оставалась такая возможность! Хоть в сопли, хоть в слюни, хоть в киндергарден — запросто! Наоборот, другие упыри только бы позавидовали. В общем, красть нельзя, в тюрьму нельзя, а выпить можно хоть три раза подряд.

Правда, идти в кабак в повседневной одежде мне не захотелось. Надо же пользоваться преимуществами близкого расположения питейного заведения к своему дому? Зайти, принять душ, выпить чашечку кофе в своей комнате и в обнаженном виде, затем уже, надев чистое и, перекрестившись на зеркала (последнее не надо), пойти бухать. Так?

Дома было безжизненно и грустно, если не считать моей нерадивой ученицы и «птенца», восседающей на кухне. Она, судя по запаху, грустно пила какой-то подзабродивший компот, которого у меня никогда в жизни не было, и явно думала о чем-то высоком. Впрочем, на меня среагировала.

— Конрад! — рыжая бестия в штанах по колено и майке навыпуск явила свою нерасчесанность вблизи пытавшегося подняться по лестнице меня, — Ты мне нужен!

— Я занят, — вяло попытался отбрехаться я.

— У тебя на лице написано желание залезть в душ! — уверенно обвинила меня дочь крови моей.

— И выпить чашечку кофе, — утвердил я план действий.

— Тогда в каком месте ты занятой⁈ — возбухтела молодежь.

Я важно взглянул на неё сверху вниз, а затем поднял указательный палец к потолку.

— Отдыхом!

Коварная мелочь прикинулась пораженной логикой в самый мозжечок, дождалась, пока я вознесусь на второй этаж, а затем мстительно вякнула в спину:

— Я тебе клиента нашла!

Вот в кого она такая вредная?

— Сначала душ и кофе, потом низменные дела, — постановил я, и под негодующее пыхтение продолжил шествие.

К моему вящему удивлению, Алиса не пришла пыхтеть под дверью, а дисциплинированно осталась ждать внизу, причем даже молча. Сонное сопение Мыши через две комнаты чувствовалось острее, чем дыхание Тарасовой, из чего я сделал вывод, что дело действительно есть, она не развлекается и не старается меня выбесить. Поэтому даже поторопился с кофе.

— Идём со мной, — поманила спустившегося меня Алиса, — в «Слона».

— Там клиент? — для приличия удивился я.

— Нет, там… эээ… — задумалась девушка, — Потерпевший! Вот. Или свидетель. Сам решишь.

— Ты что, ангела обесчестила? — удивился я еще сильнее, — Насильно⁈ Или жабу?

— Нет!! — тут же завопила вампиресса, пытаясь покраснеть.

— Не ори, ребенка разбудишь, — строго урезонил её я, — Идем, чего уж там.

В темном зале ресторана «потерпевший», несмотря на определенное количество присутствующих клиентов заведения, угадывался даже не на «ура», а на «гип-гип-ура!».

— Ничего себе, — присвистнул я, разглядывая знакомую фигуру, — Всем бы так терпеть…

Чуть-чуть пьяненький и немного грустненький, Шеггарт Скорчвуд понуро восседал за одним из самых козырных столиков, установленных в самом дальнем углу трактира. Столешница перед ним была целиком и полностью заставлена частично тронутыми блюдами. Морды тех, кто эти блюда потрогал, наблюдались тоже — оба обожравшихся кота сидели на одном стуле, впритык толстыми задницами друг к другу, и облизывались чуть ли не по очереди. Внутрь им явно больше ничего уже не лезло.

Сам же полутролль был окружен, как султан, орчанками-четверняшками, сменявшимися друг с другом. Пока две из них, раскрыв щебеталища, что-то бубнели Шегги в уши, еще две носились по залу как угорелые. Точно ведь меняются, заподозрил я, подходя с Алисой к «султану», не подающему признаков разумной жизни.

— Шегги! Вот и мы! — пискнула Тарасова, вытаскивая из-под орчанки нагретый стул. Та, аж поперхнувшись от такого, не нашла ничего лучше, как отступить от добычи.

— Где вы были!?. — простонал бедный полутролль, поднимая на нас измученные женщинами глаза и шевеля измученными ими же ушами.

— Душ принимал, кофе пил, — простодушно пожал я плечами, — Откуда я знал, что ты нас здесь ждешь?

— Алиса? — от тона страдальца последняя из официанток, сама Василиса, обиженно фыркнув, ушла, качая задом так, что меня чуть было не одолела морская болезнь. Взгляд Валеры, как и всегда, сидящего за стойкой, наполнился по отношению ко мне благодарностью, а нимб даже стал поярче.

— А я чего, я ничего… — смутилась вампиресса.

— Интригу накаляла, — наябедничал я, пододвигая к себе тарелку, полную тушеной капусты с мясом, — до щелчка.

— Слабо щелкнул, — грустно вздохнул полутролль, — Даже шишки нет.

— Ладно, посмеялись и хватит, — решил я свернуть прелюдию, — Шегги, я собираюсь нажраться сегодня в бузину, поэтому давайте быстренько обкашляем наше дело. Что натворила Шпилька?

Оба заговорщика смутились, начав переглядываться.

— Вы серьезно? — мрачно спросил я, — Один сидит под крышей, вторая сидит в подвале, посередине только Шпилька. Ну и Мыш еще, но та, как бы, не наша. По какой еще причине вы могли бы устроить такую пантомиму с интригами?

— Это не я, это всё она, — потыкал толстым зеленым пальцем вампирессу в плечо Шегги. Та лишь плечиком подёргала, страдальчески поморщившись.

Елки-моталки, еще и жрать захотелось.

— Ребята, — наполнив голос укоризной, вернулся я к капусте с очень сочным мясом, — Дафайте фыть дфув-вно. Колифефь увэ, фто фам у фаф?

— Да ты поешь сначала, поешь… — добродушно и растерянно пробубнил полутролль, не проявляя никакой готовности к диалогу, — Ну смотри, сколько тут всего.

— Хфватит фять фифьки! Фем фолее иф фут нефу…

— Чего? Кого тут нету? — хрестоматийно не поняла главного рыжая.

— Сисек нету, — отчетливо радуясь, что отвлеклись от темы, объяснил ей полутролль.

— Конрррад… — тут же окрысилась Тарасова, — Это ты виноват!

— Над вами уже даже коты смеются, — указал я на соседний стул, где черный воткнулся мордой в бок серого, а тот сидел, согнувшись и прижав одну лапу к пасти, неубедительно делал вид, что кашляет, — Хватит уже страдать клоунадой. Рассказывайте.

— Ты не даешь нам сосредоточиться! — женщины в принципе не умеют нормально давать заднюю, а уж мелкие и молодые — так совсем.

— Да, нам бы подумать… — промямлил зеленый здоровяк, поспешно топя нос в пиве.

Всё, это начало выходить за рамки логики, превращаясь в чистый бред. Мои же домочадцы, вытащили меня из дому на Правильный Разговор с Клиентом, а теперь мнут не существующие сиськи. Всё, я зол, хочу напиться в три раза сильнее, а поэтому буду карать без милости! Даже несмотря на то, что близняшка Палея только что притараканила мне пива!

— Так, ты! — ткнул я когтем в заморгавшего полутролля, — Ты, Шеггарт Скорчвуд, всегда был и остаешься чересчур порядочным парнем. Попросить меня об услуге считаешь совсем уж неприличным делом, так? Можешь не отвечать, так и есть. Но ради сестры ты пойдешь на всё. Каждый раз, когда проблема в Шпильке, а проблема всегда в Шпильке, доблестный брат, сэр рыцарь Шеггарт Скорчвуд, устремляется в бой. Но на этот раз, что-то случилось странное. Такое, что встревожило тебя до выпадения волос с подмышек. Ты поделился этим с Алисой, а та, учитывая, что деньги ей тратить особо некуда, выкатила колесом свою тощую грудь и храбро пискнула «а давай наймем Конрада!». Тебе было некуда деваться, и вот мы здесь, я уже закончил с капустой и пивом, поэтому готов слушать. Но слушать, а не смотреть как вы жуете сопли.

— Конрад… — Шегги стал совсем жалким. У меня почти зашевелилось сердце.

— Скорчвуд, возьми яйца в кулак или я тебя отдам местным орчанкам на поток и разорение, — вздохнул я, — Мне прекрасно известно, что у тебя с заказами настал полный тухляк, звона нет вообще. Могу подсказать почему — когда тебя обманывали с оплатой заказов, слухи все равно шли, твои изделия все равно видели. А теперь у тебя в друзьях ходит вампир. Теперь тебя чревато наколоть, понимаешь? Вампир может взять вместо звона кровь, а это, прости уж, не детские сказки. Так что я частично виноват в том, что именно твое финансовое положение ухудшилось…

— Может быть улучшено, кстати, — голос подкравшегося сзади Валеры, несущего нам пиво, был неожиданностью, — Простите, я слышал почти все. Шеггарт, мне нужен вышибала. Буду платить, с девчонками вопрос решим. Ты им просто нравишься. Очень.

— Демоны Иерихона! — закатил я глаза, — Мы сегодня до дела доберемся⁈

— У Анники появились деньги! — вякнула Алиса и сама себе испуганно зажала рот.

Мы с полутроллем переглянулись. Тот тяжело вздохнул и уныло добавил:

— Деньги — ерунда, Конрад. Анника теперь почти всегда серьезна. А ей же нельзя…