Шок и трепет 1978

Глава 22 Окно возможностей

По окончанию шокирующей композиции и до того хмурый замполит нахмурился ещё больше.

— Кравцов, ты чего это опять тут затеял? Совсем мышей не ловишь? Какие ещё кресты? Что это за религиозная пропаганда из тебя попёрла⁈ — раздражённым тоном заговорил он, как только прозвучал финальный аккорд.

Я сделал вид, что не понял его недовольства и, состроив удивлённое лицо, произнёс:

— А что Вам, собственно, не понравилось? Всё в канве повествования. Вы, я надеюсь, не забыли, какую именно оперу-балет мы по приказу командира собираемся ставить? Речь ведь там будет идти не абы о чём, а о самом настоящем нашествии «чингисханов» и иже с ними! А в те годы, как всем известно, был народ крайне религиозен и в церкви ходил.

Замполит, вероятно, был человек начитанный, поэтому в общем-то принял к сведению мои доводы. Однако полностью согласиться с позицией нефальсификации истории в отдельно взятом спектакле он всё же так просто не мог.

— Да, ты, конечно, кое в чём прав, — хмыкнул он, сделав задумчивый вид. — Но всё же сейчас нам, людям будущего, достоверно известно, как сильно ошибались наши предки. Мы уже точно знаем, что мир построен не по чьей-то воле, а исключительно по теории материализма.

Поняв, что сейчас наша дискуссия может вновь вернуться к теме, в которой произошла мутация обезьяны в человека, я решил закруглить столь философский диспут.

— Это нам такие продвинутые теории известны. А им, — я рукой показал в сторону выхода, — этого известно не было. Им другое было известно — Солнце — свет, Луна — тьма. Ночью страшно, и если хорошо прятаться, да ещё при этом молиться, то шансы встретить рассвет существенно увеличиваются. Так что не нам их судить. К тому же, — увидев, что замполит решил с головой кинуться в теологический спор, прервал его я, — нам важна достоверность, ибо история не терпит вымыслов.

Последнее моё утверждение было, естественно, крайне спорно. Ведь нередко, и даже очень часто бывает, что некие историки такого, с позволения сказать, «найдут» в только им ведомых секретных архивах, что хоть стой, хоть падай.

Однако в теологический спор углубляться я совершенно не хотел, а поэтому решил, что называется, бить чётко фактами.

— И вообще, — продолжил я, не дав собеседнику вымолвить и слова, — чем вам Древняя Русь не нравится? Это всё-таки наши предтечи! И мы их должны чтить!

— Чтить должны! — согласился замполит. — Но не бездумно! Ведь сейчас ясно, что их видение мира не совпадает с линией партии! — отрезал он, а затем привёл серьёзный аргумент: — Так что если мы хотим, чтобы наш спектакль удался, всю религиозность нужно убрать. Иначе нам не разрешат это играть!

— Вы не правы! Разрешат! Ведь уже разрешали!

— Ты о чём?

— О том, что, например, фильмы с небольшим религиозным подтекстом в нашей стране снимались и снимаются даже сейчас. Причём не раз. И в них есть место не только драме и истории, но и религии.

— Что это за новость? Где ты такие фильмы видел?

— По телевизору! — на этот раз отрезал я. — Хотите приведу примеры? — и увидев кивок. — Пожалуйста! И далеко ходить не надо. Помните прекрасно снятый фильм в 1944 году, который называется «Иван Грозный»? Так вот, если потрудитесь вспомнить картинку на экране, то там постоянно показывается обращение к религии. И ничего в этом страшного и крамольного даже товарищ Сталин не увидел.

— Так это когда было, — махнул рукой замполит.

Но я знал, и другой пример и сразу же его привёл.

— Хорошо, пусть «Иван Грозный» был снят давно. Давайте посмотрим на то, что ближе. Знаете такого режиссёра — Андрей Тарковский? Смотрели его фильм «Андрей Рублёв»? Там вообще про иконописца речь идёт. И тем не менее фильм отличный и всем нравится. А снят он всего девять лет назад — то есть, совсем недавно — в 1969 году.

— Гм, а ты прав, — задумался замполит.

— Конечно, прав! — полностью согласился с ним я и решил чуть порадовать собеседника обещанием. — Товарищ майор, мы же не будем концентрироваться именно на религии. Просто немного упомянем её и всё. Её просто нельзя не упомянуть. В те тёмные времена именно к ней был обращён взор народа. Но не волнуйтесь, повторяю: концентрироваться на ней мы не будем. Ведь суть повествования у нас будет не о религии, а о земной борьбе добра со злом. Что же касается темы церквей и крестов, то думаю, две песни будет вполне достаточно для погружения в атмосферу того времени.

— Две⁈ — зацепился за мои слова замполит. — Так у тебя ещё одна есть⁈ Что за вторая?

— А я её вам разве ещё не играл? Извиняюсь. Моё упущение, — сказал я, включил тумблер звука на гитаре и запел.

https://youtu.be/Y36BqK5xcd0?si=EfezqyZShPpbyU2H&t=34 Чёрный кофе — Владимирская Русь. (Деревянные церкви Руси)

Что сказать? Песня превосходная и она просто не могла не понравиться всем. И хотя ввиду отсутствия необходимых ингредиентов в крови (на трезвую голову пел я не очень хорошо) исполнение чуточку прихрамывало, тем не менее, всем присутствующим композиция зашла. Причём очень понравилась. Да так, что все они попросили меня исполнить её на бис.

И нет ничего удивительного в том, что данный суперхит понравился и замполиту. О чём он не преминул сообщить мне после моего третьего исполнения данного шедевра.

— Согласен! Хорошая музыка! И слова не такие уж крамольные, если прислушаться. Думаю, сумею отстоять тексты. Ты, главное, мне стихи эти запиши, и вечером отдашь.

Замполит ушёл по своим делам, и мы устроили небольшое производственное совещание. На нём было решено, что пока мы никакие новые композиции изучать не будем, а сосредоточимся на том, что все члены оркестра и так знают. Мне при исполнении репертуара предлагалось заниматься аккомпанированием на пианино. Я был совершенно не против, и мы приступили к репетиции.

Как я и ожидал, ничего сложного и замороченного в программе оркестра не значилось, поэтому за судьбу выступления можно было не переживать. Как говорится, всё простенько и со вкусом! Обычные военные песни, которые исполнялись на всех концертах во всех военных частях страны. Каждую песню наш руководитель оркестра и по совместительству дирижёр лично объявлял.

И это были названия, которые каждый советский человек знал чуть ли не с пелёнок: «Прощание славянки», марш «Победный», марш «Варяг».

Кроме музыкальных композиций были и три песни, в которых по очереди пели вокалисты.

Тут я с удовольствием отметил, что кроме известной и популярной песни «И вновь продолжается бой», которую в оригинале исполнял Леонид Сметанников, музыканты спели и более «современную» песню — «28 панфиловцев», которую в этом времени исполнял я под псевдонимом Вася Александров, а в том мире Алексей Матов.

https://youtu.be/0D0OPeBFls0?si=HerFLv40ViaAsJFN&t=31 Алексей Матов — 28 панфиловцев

В обеденное время нам с кухни доставили обед. Спасибо замполиту — не забыл своё обещание позаботиться о нашем питании. Быстро перекусили и продолжили музицировать.

За час до концерта нам принесли ужин: азу, гречневая каша, компот, пирожки с повидлом из пекарни на территории части, свежий хлеб.

Поели и, присев на складе для музыкальных инструментов, стали ждать, когда часы покажут 19:00. Именно на это время было назначено начало концерта.

И, нужно сказать, все члены множество комиссий и следственных групп в назначенный час сидели на своих местах в здании дома культуры.

Сам же концерт прошёл штатно и без каких-либо эксцессов.

По окончании выступления нам от души поаплодировали, похвалили и недвусмысленно заявили, что такую интересную музыкальную программу не стыдно показать даже в Москве.

Я, в общем-то, с этим выводом командиров был полностью согласен. Ребята действительно неплохо играли, а с моим аккомпанементом музыка стала более насыщенной.

Одним словом, наше совместное выступление если и не принесло фурор, то, во всяком случае, вызвало достаточно хорошие отклики звездоносных зрителей.

А раз зрителям понравилось, значит, и музыканты довольны. Ведь, как ни крути, а именно для зрителя, читателя или слушателя работает любой хоть немного адекватный творческий индивид.

Концерт закончился, слушатели разошлись, я помог занести музыкальные инструменты и электроаппаратуру на склад и, попрощавшись, незамедлительно отправился к себе в казарму — спать.

Завтра должен был быть очередной удивительный день не менее удивительной армейской жизни.

Следователи

Узнав, что на предстоящем концерте будет выступать тот самый непонятный Кравцов, следователи не могли не присутствовать на нём. И в итоге были шокированы увиденным, оказалось, что этот новобранец не только горазд языком чесать и драться, но ещё и неплохо владеет игрой на клавишных.

До начала выступления работник военной прокуратуры встретился с курьером, который передал ему пакет. Он ознакомился с содержимым и впал в задумчивость.

Его коллеге следователю прокуратуры было очень интересно, что за информация была в доставленном пакете, но он не интересовался, давая возможность другу самому рассказать о содержимом.

Музыкальный концерт закончился, и два друга решили уединиться в кабинете, который они весь сегодняшний день использовали для опроса, и поговорить.

Две банки тушёнки, нарезанный чёрный хлеб, несколько головок лука, помидоры и бутылка спиртного, что ещё нужно, чтобы произошёл мужской разговор?

— Ну, так ты всё ещё думаешь, что это обычный новобранец? — хмыкнул усатый работник прокуратуры.

— Уже не думаю. С парнишкой явно что-то не то! — согласился с ним давно потерявший волосы на голове работник военной прокуратуры и наконец-то передал листок бумаги собеседнику. — Смотри, какой запрос пришёл в округ. Мне копию сделали.

Усатый следователь оторвался от нарезания помидора, взял в руки документ, пробежал его глазами и, хмыкнув, повторил часть написанного:

— «Разыскивается полный тёзка певца и режиссёра Васина». Гм, кем, разыскивается? Минобороны? Интересно… Гм, а почему они его разыскивают в армии? Ушёл по призыву и никому не сообщил?

— Не знаю. Это очень непонятно, ведь с этим Васиным пестуются как с писаной торбой. Не успеешь телевизор включить или магнитофон, а там уже Васин поёт.

— Это да. Парень в фаворе.

— В фаворе — это не то слово. Парень буквально купается в лучах славы. Но не это самое непонятное в этой истории.

— А что ещё может быть непонятней? Известного певца потеряли в армии.

— Смотри, — произнёс следователь военной прокуратуры и передал своему другу другой документ.

Тот прочитал его и констатировал очевидное:

— Интересно, а наше ведомство тоже его ищет? Нам такой запрос ещё не поступил?

— Вам не знаю. А нам, как ты видишь, аж два поступило. Причём, заметь, один запрос от вашего ведомства, а другой от нашего. Как тебе?

— А что тут скажешь? Абсолютно непонятная тема. Как они могли известного на весь мир человека прошляпить? Ума не приложу.

— Да хрен с ним, с этим Васиным. Найдут его и без нас. Тут совсем другая петрушка, — отмахнулся лысый, воткнув вилку в котлету. — Неужели ты не увидел суть?

— Нет, а что там? — усатый вновь посмотрел на документы, не понимая, куда клонит собеседник.

Следователь военной прокуратуры решил другу помочь.

— Ну, ты на фамилию-то того, кто запрос делает, обрати внимание.

КГБэшник ухмыльнулся. Опустил глаза. Прочитал. Потом явно не поверил прочитанному. Поморгал. Вновь прочитал, и, подняв глаза на собеседника, ошарашено произнёс:

— Это что за чертовщина⁈ — и с надеждой в голосе прохрипел: — Может, ошибка?

— Никакой ошибки. Этого Васина по линии Минобороны ищет некто генерал-майор Петров. А по линии КГБ — некто полковник Кравцов. Насколько я понял по твоей реакции, тебе, впрочем, как и мне, обе эти фамилии прекрасно знакомы. Петров — очевидно сын генерала Петрова, сейчас лежит весь переломанный в больнице. А Кравцов — тот наглый новобранец, который предложил нам не копать в его сторону и на пианино играет, очевидно, сын полковника КГБ Кравцова. Теперь видишь, какая петрушка закручивается⁈ Так что спасибо этому Кравцову-младшему, подсказал, чтобы мы рыть перестали. Если б не он, мы бы сейчас с головой в это дерьмо залезли. И чем бы закончилось всё — совершенно неясно.

— Ты прав. Повезло нам, — согласился усатый и, чуть подумав, спросил: — Слушай, а ты собираешься что-нибудь отвечать на запрос?

— Даже не знаю. Они же про Васина спрашивают. А нам про это ничего не известно.

— Так-то оно так, но всё же Москва…

— Гм, — задумался лысый.

Ну да, Москва. Все дороги ведут туда. Неплохо было бы перед пенсией туда перевестись и закрепиться. Квартиру получить, да и знакомствами обзавестись. Поэтому саму суть намёка капитан прекрасно понял. И, возможно, друг его был прав — такого шанса упускать было нельзя.

Поэтому он сказал:

— Думаешь, надо ответить?

— Конечно, надо! Завяжется беседа, а там и до знакомства недалеко.

— Так у меня про Васина же ничего нет. Что писать-то?

— А так и напиши, мол, про певца ничего не известно, но в остальном всё нормально.

— То есть, без конкретики?

— Ага. Зачем показывать, что тебе всё известно про этот специальный эксперимент? Пусть просто оценят рвение. И, если ответят, то продолжишь общение, при котором невзначай намекнёшь, что про службу его сына ты знаешь. И… — усатый на секунду застыл, а потом заговорщицким тоном прошептал: — Слушай, а я ведь подтверждение своей гипотезы нашёл.

— Ты про расу сверхбойцов? И какое может быть доказательство такого?

— Самое что ни на есть прямое. И оно у нас в руках, — усатый кивнул на листки с запросами. — Ты же сам обратил внимание на фамилии ответственных за запросы. А это значит только одно — они не побоялись и своих сыновей на этот эксперимент отправили.

— И мы об этом знаем, — вздохнул визави.

— Вот и хорошо, что знаем. Знание — это сила. Теперь мы можем более аккуратно работать. Так что сделай, как ранее говорили, напиши аккуратный ответ и будет тебе счастье.

— Ты думаешь?

— Конечно. Везде нужны свои люди. Даже в столице, куда тебя вполне могут пригласить работать, если тут ты справишься. А ты и меня подтянешь. Уверен, найдёшь возможность, — улыбнулся усатый, а затем на пару секунд задумался, посмурнел и с тревогой в голосе добавил: — Только вот плохо, что сын генерала в больнице. Думаю, ему, как отцу, не понравится, что сына избили. Да ещё так сильно.

— Ясное дело, что не понравится, — согласился с ним лысый. — Поэтому нам имеет смысл помочь парню встать на ноги. Мы-то с тобой к этому ЧП, естественно, не причастны. Однако, проведя тщательное расследование, мы установили личности преступников. А вот что касается гражданского долга, то его мы выполнили, так сказать, факультативно.

— Что ты имеешь в виду?

— Проявили сострадания к избитому мальчишке и поспособствовали скорейшему выздоровлению потерпевшего. Таким образом, мы, если что, в глазах любого начальства будем кристально чистыми — сделали всё, что могли и даже более того.

— Поспособствовали выздоровлению? — прошептал усатый и тут же понял, куда клонит его товарищ. — Ты абсолютно прав! Я сейчас же поеду в больницу и встречусь с главврачом. Пусть парню окажут самое лучшее лечение.

— Хорошая мысль. Но можно сделать ещё лучше.

— Предлагай.

— Попроси главврача не только оказать лучшее лечение, но и попробовать перевести парня в лучшую московскую больницу или госпиталь. В столице всяко медикаментов больше. Да и к отцу он ближе будет.

— Замётано, — согласился усатый и предложил своему другу. — А тебе, возможно, имеет смысл переговорить с судьёй, который будет рассматривать это дело. Пусть даст по максимуму обвиняемым. Чтобы неповадно было!

— Абсолютно с тобой согласен. Так и сделаю. Факт преступлений налицо. Но высшую меру вряд ли удастся продавить, так что получат по пятнадцать лет, — сжал зубы лысый, а затем в задумчивости добавил: — Но, с другой стороны, можно будет, наверное, всё же попробовать продавить более суровое наказание…

На столь кровожадной ноте приятели разъехались по своим делам, так и забыв найти ответ на простой вопрос: а причём тут вообще Васин?