Show must go on

Глава 18

Буквально через пару минут в дверь моего номера раздается стук, и на пороге появляется радостная Лада. Ага… с бутылкой вискаря в руках! Блузка застегнута всего на пару пуговок, помада смазана, тушь с ресниц осыпалась, еще и колготки порваны — вон какая стрелка пошла на правой ноге. Красотка, ничего не скажешь…! Звездочка сходу бросается на шею сначала Альдоне, а потом и мне:

— Алечка, Витя! Как же я люблю вас, ребята, какие же вы у меня хорошие! — кричит Лада, заставляя нас немного напрячься. Ну, не свойственны ей такие восторженные вопли в наш адрес, поддатенькая она, что ли? — Давайте выпьем за нашу крепкую дружбу!

Альдона приходит в себя первой и уже открывает рот, чтобы сказать ей что-то резкое. Но я жестом останавливаю подругу, приглядываюсь. Так и есть зрачки — по десять копеек. Тут же расплываюсь в слегка фальшивой улыбке, которую Лада принимает за чистую монету.

— А давай, солнышко! Давно мы не пили в нашем узком кругу и не болтали по душам.

Ладка радостно взвизгивает и снова бросается мне на шею. Пользуясь удобным моментом, оборачиваюсь к Альке и одними губами прошу:

— Подыграй.

Снежная Королева подозрительно прищуривается и недовольно приподнимает бровь, но подыгрывает, как всегда, безупречно.

— Молодец, Лада! Перед сном самое оно, всем нам немножко выпить. Пойду закуску помою.

Выбрав из фруктовой корзины на столе несколько разных плодов, подруга скрывается в ванной. Пока Лада возится с бутылкой, я лезу в бар, чтобы достать минералку, апельсиновый сок и хрустальные стаканы. Они выглядят безупречно чистыми, но береженого бог бережет, я тоже несу их перемыть. Заодно и пошептаться с Алькой:

— Вот же маленькая пьянчужка… — негодует подруга — Роза Афанасьевна ведь обязательно узнает! И по возвращению нас со свету сживет — спаиваем ребенка. Сколько кстати, ей лет?

— Девятнадцать — вздыхаю я — Уже не ребенок. Ты, что не поняла? От нее вообще не пахнет спиртным.

— Хочешь сказать…?

— Ее тоже кто-то дурью угостил, причем не так давно. Узнаю кто это, голову скотине своими руками отверну!

Мы возвращаемся в гостиную и садимся за стол. Альдона режет фрукты на тарелку, я разливаю виски по стаканам — немного, буквально на два пальца. Льда, к сожалению, в холодильнике нет, так что приходится для Лады добавить в виски сок. На вкус, конечно, так себе получилось, но иначе она под стол у нас свалится быстрее, чем успеет рассказать, кто же ей с косячком так удружил. Сама звездочка в это время щебечет без умолку. Ей даже неважно, отвечаем мы или нет — человек на своей волне. Рассказывает нам про свои впечатления об Америке, делится эмоциями на тему концертов. Даже пытается что-то спеть. Только вот язык слегка заплетается. И ее постоянно пробивает на хи-хи.

Содержимое стакана Лада лихо опрокидывает в себя одним махом и тут же тянется за новой порцией, не прерывая восторженного щебетания. У Снежной Королевы аж, глаза лезут на лоб от такой Ладкиной раскрепощенности.

— Подруга, ты бы не частила, а…? — заботливо отбирает она стакан у нашей зажигалочки, и вкладывает ей руку вилку с нанизанным на нее кусочком манго — Слышала, что алкоголь убивает клетки головного мозга?

— Не все. А только те, которые отказываются выпить! — ржу я, с теплотой поглядывая на своих звездочек: какие же они у меня разные! Прямо огонь и лед…

Потом решаю подшутить над обеими и рассказываю байку про то, что алкоголик сливает в унитаз… свои мозги. Мол пьющие часто замечают, что у них с похмелья изменяется цвет мочи — она мутная, даже с покраснениями. Они думают, что это нарушение работы почек или печени, но на самом же деле это продукт распада нейронов — клеток мозга, поскольку при употреблении алкоголя у нас умирает порядка 10 тыс. нейронов, которые составляют «оперативную память» нашего «компьютера» — головного мозга. Вот погибшие клетки мозга и выводятся из организма с мочой. Количество нейронов не бесконечно — их примерно 5 миллиардов, и они, как известно, не восстанавливаются. Если после каждой рюмки водки отправлять в унитаз по 10 тысяч нейронов, то можно легко подсчитать, что останется в голове через несколько лет регулярного пьянства. Именно поэтому алкоголики быстро деградируют, перестают адекватно воспринимать реальность. То есть пьющий человек буквально лишается мозгов.

На Альдону моя импровизированная лекция производит впечатление, она отставляет рюмку. А вот Лада хихикает и засовывает в рот целую горсть M&M’s. Потом хочет что-то сказать, но разноцветные драже выпадают изо рта, рассыпаясь по столу. Мы со Снежной Королевой ухахатываемся, глядя, как она их ловит и снова засовывает в рот.

— А ты чего такая веселая сегодня? — спрашивает Альдона, приступая к ласковому допросу.

— Смешинка, наверное, с утра в рот попала? — улыбаюсь я, включаясь в процесс.

— Ой, что вы! — радостно машет звездочка рукой — Мне с утра как раз тоскливо было, потому что устала вчера просто жутко. Сижу днем, смотрю в окно на эту опостылевшую пустыню, и так домой в Алма-Ату захотелось, хоть плачь. К маме с папой, к друзьям…

Я осторожно подливаю ей в стакан виски и сок, стараясь не отвлечь ее и не спугнуть. Лада благодарно кивает, делает большой глоток и продолжает откровенничать, найдя в нашем лице заинтересованных слушателей.

— И весь день такое паршивое настроение было, что даже из автобуса на стоянках выходить не хотелось. Выползла уже совсем вечером, когда стемнело и жара спала. И то потому, что ноги совсем затекли. Ребята наши такие веселые, все смеются, а мне даже разговаривать ни с кем не хочется.

Угу… знаем мы, с чего они такие веселые. Сейчас распространителя этого «веселья» вычислим, и мало никому из них тоже не покажется. Закопаю в местных песках. Прямо как Джевдет Саида в «Белом солнце пустыни».

— И тут ко мне вдруг Прохор подходит. Заметил, что я грущу, посочувствовал: «совсем бедную девочку загоняли, разве так можно?! Ты такая умница, красавица, а тебя здесь никто не ценит только все ругают и ругают».

Мы переглядываемся с Альдоной. Интересное кино творится прямо у нас под носом…

— А потом Прохор мне говорит: «Хочешь расслабиться немного? Смотри, как ребята веселятся, и тебе полегче станет». И протягивает мне сигарету. Нет… скорее папироску. Я отказывалась сначала, но он так уговаривал, что я согласилась. И знаете, что?! Мне действительно стало намного легче! Как камень с души свалился, и такая невесомость в теле появилась. Хотя дым был странный, сладковатый такой…

Мы с Королевой синхронно закатываем глаза, услышав это. Господи, ну, что за наивная, домашняя девочка! Как родители вообще с нами этот невинный цветочек отпускают?! Провести детство в Казахстане и ничего не знать о шайтан-траве? При том, что каждый год в их Чуйскую долину милицию со всей страны направляют на уничтожение зарослей конопли. Фантастика, …просто фантастика!

После третьей порции виски на нашу звездочку напала вдруг сонливость, и она начала зевать.

— Та-а-ак, кажется, кому-то пора спатеньки!

— А, да, я сейчас… — бормочет Лада, поудобнее устраиваясь на моем диване. И вырубается.

— Клиент созрел — констатирует Альдона, качая головой — отнесем ее в номер?

— Зачем? Пусть спит здесь, видишь, как человеку мой диван понравился? А я сегодня у тебя переночую. Сейчас только в спортивный костюм переоденусь, чтобы утром сразу на тренировку отправиться.

Пока я переодевался, а Альдона укрывала Ладу пледом, вернулся Сергей Сергеевич с новостями.

— Еще одна жертва «доброго» Прохора — кивнула ему Альдона на спящую Ладу.

Лицо безопасника каменеет, вот прямо чувствую, как с его языка готова сорваться длинная матерная конструкция. Но гэбист себя сдерживает:

— Уже знаете? Что делать будем?

— Как договорились: чемодан, аэропорт, Москва. И лучше бы прямо сейчас, не откладывая.

— Но сначала все же Нью-Йорк — уточняет полковник — отсюда прямых рейсов нет. Я сейчас в посольство позвоню, чтобы его кто-нибудь из наших там встретил.

— Одного не отправляйте — предостерегаю я — мало ли что этому придурку еще в голову взбредет. А то еще сученок сбежит, попросит у амеров убежища. И будет потом на голосах вещать без остановки, чтобы отработать грин карту. Отправьте с ним Вячеслава, пусть сдаст его с рук на руки. А еще лучше, глаз с него не спускает, пока сам в аэрофлотовский самолет не посадит.

— Вячеслав тогда только завтра к вечеру вернется. А то и утром в день концерта.

— И что, мы без него не справимся? — машу я рукой — Все равно провинившиеся теперь будут в отеле сидеть под арестом, никаких им развлечений. Дать вам денег на билеты?

— Давай. Так проще и быстрее будет, а потом разберемся.

— Вот — я достаю из бумажника пятьсот долларов — здесь и на дорогу, и на еду хватит. Славку не ругайте — всего не предусмотришь, а паршивая овца всегда в стаде найдется.

— Вячеслава не оправдывай, раз виноват, придется отвечать.

— Он может и виноват, но вы не забывайте, что дело было после концерта. Охрана тоже с ног валилась от усталости.

— Ладно, пока трогать его не буду, дальше посмотрим. А откуда Прохор вообще взялся в студии?

— Кто-то из ребят привел — вздыхаю я — ваши хоть его и проверяли, но как узнаешь, что человек с гнильцой? Штамп же на лбу не стоит…

Ночью мы с Альдоной наверстывали упущенное — и в кровати, и в ванне, а утром вместе на пробежку отправились. Парк отличный, практически безлюдный в такую рань, кроме нас только человек пять по дорожкам бегали. Потом у подруги был бассейн по плану, а у меня боксерский клуб, где Панчо гонял меня по рингу, как сидорову козу, аж до звездочек в глазах. В конце тренировки загадочно сказал, что во Флориде меня ждет сюрприз. Интересно какой… Может, Моника опять нас навестит? Так-то у нее учебный год начался, и все гастроли она с нами путешествовать не может, только если на выходные прилететь.

После завтрака Клаймич с Гором отбывают в город по каким-то делам, а я объявляю сбор в своем номере для провинившихся парней. Лада, кстати, на завтраке не появилась, сославшись на то, что плохо себя чувствует. «Женские дни» — тихо поясняет мне Алька. Ну, теперь хотя бы понятно ее плаксивое вчерашнее настроение. Банальный ПМС.

Почему я собираю парней не в холле? А незачем кому-то постороннему слышать о наших внутренних делах.

— Ну, что, граждане наркоманы, делать будем? Прохор отправлен в Москву, полковник требует вашей крови. Гастроли под угрозой срыва.

Надо было видеть лица музыкантов. Думали, что их не спалят, а оно вон как обернулось!

— Вить, ну чего из мухи слона-то делать? Можно подумать, что мы какое-то преступление совершили — бурчит Роберт — ну, дунули с устатку после концерта, и что? Мы же сразу в автобус сели, нас никто не видел.

— Ты дебил или прикидываешься?! — угрожающе повышаю я голос, отчего Роберт испуганно втягивает голову в плечи — А мысль, что это провокация, вам в голову вообще не приходила? С какого хера какой-то стремный негр начал предлагать Прохору травку?! Просто представьте на минутку, что на дороге автобус останавливает полиция — делаю я паузу, чтобы до них дошло, и начинаю по очереди загибать пальцы.

— Меня в автобусе нет, Майкла нет, Сергея Сергеевича нет. Кто бы это разруливал? И как? Вам даже позвонить было бы некому и некуда — мы в это время летели в Хьюстон. А если вас бы арестовали и отправили в полицейский участок? Вы понимаете, что полиция мигом бы слила ваши фотографии, и утренние газеты вышли бы с вашими рожами на фоне таблицы роста преступников! И я совсем не уверен, что после такого позора лейбл не расторг бы с нами контракт…

Насупившиеся парни молчат. О таком исходе они конечно не задумывались. А очень зря.

— Ладно, предположим, что юристы Гора скандал замяли, и вы отделались бы крупным штрафом. А этот штраф кто за вас заплатил бы — родное государство? Или Майкл? Или нам всем пришлось бы скидываться, чтобы вас отпустили? И на сколько это бы разбирательство еще затянулось.

— Все равно как-то сурово с Прохором… — неуверенно говорит Глеб.

— Да, неужели?! — зло оскаливаюсь я — А ты знаешь, что он и Ладку угостил? А эта дурочка даже не знала, что дурь курит.

— Вот же гад! — возмутился Завадский — она же у нас совсем ребенок!

— Вы лучше подумайте: зачем он это сделал?

— Да, понятно: замазать всех хотел круговой порукой! А мы повелись, как последние дураки.

— Ну, хоть дошло, наконец. Короче, вы все наказаны. Хотел для вас устроить экскурсию в Космический центр НАСА, но перебьетесь. Из отеля теперь ни шагу. Сидите здесь и репетируйте, пока на стадионе аппаратуру устанавливают. Коллективный шопинг тоже сегодня пройдет без вас.

— Вить, ну извини! — кается за всех Кирилл — Мы просто не думали, что так все серьезно.

— Да, вы вообще ни о чем не думали! У Григория Давыдовича сердце барахлит, но вам же это по фигу! А если бы его прихватило по вашей вине?

С Клаймичем надо тоже говорить, это и его косяк. Хотя директор даже не в курсе пока про конопляную эпопею…