Штык

40

Ночь прошла спокойно. Несмотря на то что снаружи вскоре стали доноситься приглушенные стенами неясные звуки, Штык, видя, что Крот спокойно полез на второй ярус нар, закрыл глаза и тут же провалился в сон. Только раз он открыл глаза, когда Крот спустился и уселся перед экранами своих ноутбуков. В темноте лицо Крота, освещённое двумя дисплеями, казалось встревоженным и озадаченным.

Утром Штык поднялся, когда все ещё спали. Правда, Крота на месте уже не оказалось. С наслаждением потянувшись, Штык вдруг понял, что ощущает себя необычайно отдохнувшим и бодрым. Стараясь не шуметь, он прошёл в прихожую, намотал чистые портянки, обулся и выбрался наружу.

Над поверхностью озера сколько хватал глаз курилась туманная дымка, скрывая берега. Впереди, за широкой полосой скрытой туманом воды, вырастала поросшая лесом тёмно-жёлтая верхушка Зуб-горы. Вокруг царила какая-то первобытная тишина. Штык был до того поглощен созерцанием необычного утра, что не заметил Крота, который сидел на плетёном стуле у крохотного столика справа от входа в дом. А когда заметил, почувствовал себя неловко, словно вторгся без спросу в чужую жизнь.

— Иди сюда, не помешаешь, — не поворачиваясь, сказал Крот. — Хотя иногда мне кажется, что я живу только для того, чтобы вот так, по утрам, в одиночестве встречать на этом озере утро. Будешь чай?

Штык взял кружку, в которую Крот тут же налил тёмно-коричневой жидкости из толстого кувшина, устроился на соседнем стуле и сказал:

— Огромный у тебя дом. Как только на плаву всё это держится?

— Секрет невелик. Можешь сам посмотреть, коли желание будет. Там, внизу, три железнодорожные цистерны. Здесь же раньше не было никакого озера. Оно тут всего лет семь как появилось, после очередного выброса, запрудившего несколько больших ручьев и вскрывшего подземные водяные пласты. Заодно и холм наверх вытолкало — видишь, какая махина получилась?

— А цистерны откуда? — удивлённо спросил Штык.

— Дорога здесь проходила железная. И цистерны валялись ещё со времени появления самой Зоны. Когда водой всё залило, цистерны и всплыли. Так что осталось собрать их вместе да скрепить. А уж потом сверху сбить деревянную платформу и дом поставить. Тут ведь бревен почти нет, доска в основном. С бревном тяжело возиться, а тут сделали каркас из двух стенок да засыпали песком.

— И долго строить пришлось?

— Года три. Сначала мы с мужиками — пятеро нас было, Хвост с Грачом и ещё двое, но ты их вряд ли знаешь, — сделали понтон и времянку. Потом расширили и достроили. Организовали хранилище для артефактов. А уж когда стало понятно, что на озере формируется уникальная ситуация аномальной активности, я все сбережения не пожалел. Зато теперь здесь и жить постоянно можно, — в голосе Крота послышались горделивые нотки, — и оборудования исследовательского в достатке.

— Да, хорошо здесь. — Штык рассеянно разглядывал видимую часть отвесного склона горы. — Мясо вчера вкусное было. Держишь живность?

— Зачем? — удивлённо поднял седые брови старик. — Это за Периметром почему-то считается, что в Зоне только ядовитые мутанты живут. Если знать, где охотиться, можно пропитание добывать. В последнее время для экономии патронов начал лук и стрелы осваивать. Уже вполне неплохо получается. Вчерашнего кабанчика, что вы ели, как раз стрелой подбил.

— А что у Буля с ногами? — внезапно вспомнил о вечернем разговоре Штык. — Полностью вылечить можно?

— Полностью — вряд ли, — Крот покачал головой, — следы от ловушек в теле прочно поселяются. Я могу замедлить негативный процесс, но чтобы полностью ликвидировать угрозу — придётся основательно лечиться. Сегодня попробуем что-нибудь сделать. А теперь давай помолчим. Сейчас ты увидишь представление, которое Зона даёт здесь только раз в четыре дня. Смотри вон туда.

Заинтригованный Штык повернулся вместе со стулом и послушно замер в ожидании «представления». Горячая кружка приятно согревала руки.

Так прошло несколько минут. Вскоре Штык скорее почувствовал, чем услышал, странный низкий звук. А потом прямо у него на глазах в каком-то километре от домика с поверхности озера поднялся гигантский столб воды. Крот продолжал сидеть, явно любуясь развернувшейся картиной. Вокруг столба между тем образовалась огромная яма, по краям которой бешено пенились белые буруны, но вода не заполняла стремительно растущую впадину. Достигнув верхней точки подъема, водяной столб раскрылся сверху, как зонтик, и обрушился вниз. Вода при этом внутрь ямы не попадала, и с внешней стороны сформировалась волна.

Небольшое цунами на приличной скорости рвануло во все стороны от огромного водяного «карьера». Глядя на метровую волну, несущуюся к домику со скоростью курьерского поезда, Штык вскочил со стула. Крот, улыбаясь, продолжал смотреть «представление». В каком-то десятке метров от края деревянной платформы волна словно налетела на невидимую стену и расплескалась мириадами сверкающих брызг.

— Вот это да! — не смог сдержать восхищения Штык.

Но «представление» ещё не закончилось. То, что раньше удерживало стенки «ямы», начало постепенно исчезать, начиная с верхнего края. В огромную впадину через край рванула многотонная масса воды, и на глазах людей прямо посреди водного пространства образовался чудовищный водопад.

Штык так и стоял, боясь даже пошевелиться, чтобы не пропустить хоть малейшую деталь невиданного чуда природы. Крот что-то сосредоточенно высматривал немного левее.

— Что за ерунда? — сказал он наконец. — Показалось мне, что ли? Как будто бревно тянуло прямо к водопаду, а потом оно вдруг обратно поплыло.

Силы, удерживающие стенки ямы, окончательно исчезли, вода полностью заполнила впадину, закружив и засосав водоворотом всё, что плавало сверху, и через минуту на том месте, где недавно бушевала стихия, осталась только серая гладь воды.

— Мой генерал? — Из двери дома выглядывал испуганный и заспанный Буль с автоматом на изготовку. — Что это за шум?

— Всё в порядке, ефрейтор, — сказал Штык успокаивающе. — Это местные красоты так шумят.

— Драть эти красоты некому, — ворчливо сказал Буль и скрылся в доме.

— Хороший сержант? — кивнул вслед ему Крот.

— Генерал Соколенко у нас, ефрейтор, — с теплой улыбкой сказал Штык. — Хотя ты прав: пора бы его уже произвести в сержанты.

Крот сморгнул и засмеялся, покачивая головой. Потом вдруг стал серьёзным и спросил:

— А что же ты решил с генералами своими делать? Повезёшь к бывшему командиру на расправу?

— Не знаю, — после длинной паузы хмуро сказал Штык. — И это мучает меня посильнее приговора «Долга». А главное, понимаю: никто мне здесь не подскажет, что делать. Самому всё придётся решать.

— Ну что ж, — сказал Крот, поднимаясь. — Тогда давай будем завтракать да начнем вещи вниз переносить.