Штык

42

Когда Киргиз увидел, как водяной гребень опрокинул лодку Яхи, он понял, что пришла пора отступать, пока противник не перебил всех его людей.

— Толик, Чуб! Уходим! Все назад! — закричал Киргиз. — Вытаскивай их! Слон, прикрывай!

Сам он тоже развернулся и открыл огонь по домику. Пули буравили засыпные стены, расщепляли доски. Киргиз стрелял так, чтобы не позволить защитникам этой озерной цитадели высунуться из окон и дверей: если бы кто-то из них открыл прицельный огонь по лодкам, потери могли оказаться слишком велики. Гильзы падали вниз, на дно каноэ, с шипением остывая в воде, сочившейся из пробоин.

Слон тоже поливал дом огнём, не жалея патронов.

— Все в лодках! Уплываем! — услышал Киргиз голос брата, потом почувствовал, как качнулась его лодка, когда парни налегли на вёсла. Он не прекращал обстреливать дом, пока лодка не отошла от дома на безопасное расстояние.

До берега добрались без лишних приключений и проблем. Вытащили из лодок раненых, а затем и сами лодки оттащили подальше от воды. Киргиз окинул взглядом своих людей. Такого серьёзного фиаско банды братьев ещё не терпели ни разу. Четверо погибли, их тела плавали сейчас возле домика либо погружались на дно озера. Радовало только одно — это были Стрега и его люди, из их банды остался только Якудза, находившийся во время боя в лодке с парнями Толика.

Ещё четверо ранены. Один в грудь — скорее всего не выживет, другой в голову, но пуля лишь содрала кожу над виском — крови много, но не опасно. Из двоих торчали стрелы: у Якудзы из руки и у Халифа из бедра. Последний орал и матерился на чём свет стоит, а невысокий японец стойко молчал, изредка кривясь от боли.

Кроме этого, из пяти лодок осталось только три, и все с пробоинами и повреждениями от пуль. Мародёры принялись обрабатывать раны, а Киргиз развернулся к озеру и, стиснув от злости зубы, с яростью смотрел в сторону плавучего дома.

— Уходить надо, — сказал Тощий, прислонившийся спиной к дереву и прижимающий к груди автомат. — К вечеру уже далеко будем…

Киргиз резко повернулся, но сказать ничего не успел — Тощему ответил Халиф:

— Заткни пасть, трусливая скотина! Эти твари мне ногу насквозь проткнули, а ты свалить хочешь?! Я урою этих ублюдков!

— Сам заткнись! — неожиданно огрызнулся Тощий. — Ты видел, как они со Стрегой разобрались? А как потом аномалии активировали? Там не лохи сидят, а профессионалы и покруче нас с тобой!

— Ах ты сука! — Халиф схватил автомат, но тут же заорал от пронзившей ногу боли.

— Не дергайся! — рявкнул на него Швед, пытавшийся достать стрелу.

— Никто никуда не пойдёт! — Киргиз одарил Тощего мрачным взглядом. Потом посмотрел на остальных. — Палёному врать смысла не было! Да и не сумел бы он так качественно соврать. И если под домом есть хотя бы пятая часть тех «игрушек», что он нам нарисовал, никакие аномалии меня не остановят! Мы доберёмся до них и возьмём свое! Ясно?!

— А ты эти «игрушки» и в могилу с собой заберёшь? — не унимался Тощий.

— Завали хлебало! — не выдержал Чуб. Схватил с земли попавшуюся под руку деревяшку и швырнул в трусливого товарища.

— Да пошли вы все! — Тощий поднялся и направился прочь от стоянки. — Я тут подыхать не со…

Он бросил случайный взгляд через плечо и увидел, что Киргиз вынул из кобуры пистолет и направил ствол в его сторону. Над стоянкой мгновенно воцарилась тишина.

— Сядь на место, — спокойно произнёс главарь.

Тощий, молча и не спуская глаз с пистолета в руке Киргиза, опустился на землю.

— Никто никуда не идёт, — повторил главарь. — Мне нужен этот плавучий шалаш и все побрякушки в цистернах под ним. Ясно выражаюсь? Кто не хочет брать хабар, может отказаться от своей доли в мою пользу, но свалить никому не позволю. Мы возьмём этот дом.

— Как?! — с сомнением в голосе спросил Толик.

— Сжечь тварей! — продолжал неистовствовать Халиф и тут же заорал, когда Швед, отрезав наконечник стрелы, выдернул из его бедра оперённый кусок. — А-а-а-а! Чтоб тебя! Су-у-у-ка-а!

Толик сморщился, глядя на раненого и вспоминая, как одна из стрел пробила борт, за которым он прятался, и вышла в каком-то сантиметре от его глаз. Передёрнув плечами, чтобы прогнать пробежавшие по позвоночнику мурашки, он посмотрел на брата:

— Пару банок с жидкостью для розжига костра, и уже хрен погасят…

Мародёры закивали.

— Нельзя! — резко ответил главарь ему и всем остальным, поддерживающим идею с поджогом. — Сгорят перекрытия, скрепляющие цистерны, и будем вылавливать их по всему озеру. А завязнут в аномалии… Чем тогда вытаскивать?

Мародёры задумались над словами предводителя. У всех слишком свеж был в памяти момент, когда человек из банды Стреги, выпав за борт, попал в «вязкую» воду. Перспектива оказаться в этой аномалии или хотя бы рядом с ней никого не радовала.

— Что тогда предпримем? — задал вопрос Толик.

Киргиз в задумчивости почесывал бороду, потом хмуро, глядя в пространство перед собой, медленно, словно размышляя вслух, произнёс:

— Поплывём поздно вечером. На двух лодках. С разных сторон.

— Ты с ума сошёл? — поинтересовался Толик.

— Нет, я в порядке! У нас два ПНВ. После такого разгрома нас никто ждать не будет. Разведём костёр на видном месте, раненые останутся здесь и будут создавать впечатление, что мы зализываем раны. — Как только план начал обретать в голове Киргиза законченную форму, речь главаря стала более ровной, быстрой, спокойной. — Расстояние приличное даже для армейского бинокля. Уйдём за деревья… надо будет, чтобы они видели наши посты…

— Я поплыву с вами! — сказал Халиф, скривившись, бинтуя себе ногу. — Я этому суке очкарику, вождю краснокожих, лично зрение подправлю, а потом лысый скальп сниму!

— Я тоже, — подал голос Якудза. — С вами.

Киргиз хотел заорать на них, чтобы слушались приказов, но потом передумал и сказал:

— Ладно. Вместо вас останутся Яха и Слон. — И чтобы предотвратить возгласы возражения, поднял руку и добавил: — Если всё пройдёт как надо, нам потребуется третья лодка. Вы на ней как раз и приплывете. План понятен?

Толик пожал плечами, показывая, что против ничего не имеет, но и не в восторге.

— Отлично. — Киргиз уже снова был полон оптимизма и бодрости. — Сейчас отдыхаем. Тощий и Слон, отнесите лодки за деревья и начните их латать, вы ещё успеете отдохнуть.