Шут

Отступление

В черном-черном замке, в черной-черной комнате сидел черный-черный человек… Как в сказке…

Конечно же, все было не так. В небольшой комнате центрального замка Запретного города сидел пожилой человек, действительно в черном камзоле. Седые длинные волосы обрамляли худощавое лицо обычного человека, совершенно не похожего на главного злодея.

Злодеем себя Ароний Зодд, глава клана Зоддов, не считал, просто его взгляд на существующий порядок вещей несколько отличался от взглядов людей, живущих за пределами темной крепости. Но сейчас его волновал более простой вопрос, чем проблемы мироздания.

Куда подевался Амаран?

Кто бы знал, как тесно и душно Аронию в этом затерянном в горах небольшом городе-крепости. Конечно, никто не умаляет заслуг великого Корногара, основателя их поселения, но зачем было запираться в этой глуши?

Уже после первого нападения светлых надо было оторвать кусок от империи, в обмен на убитых магов, но… Отцу-основателю ничего не нужно было, кроме своей школы и своей науки.

Во время Второй магической войны была серьезная битва, были потери с обеих сторон. Ну и что с того?! Надо было идти до конца! Но его папаша проявил слабость и подписал перемирие. И они все оказались на долгие годы заперты в этом каменном мешке.

Но он, Ароний Зодд, не готов больше терпеть это унижение. Тщательно и осторожно проводилась работа по поиску союзников в окружении императора. Наконец, длительная многоходовая комбинация привела к тому, что личный маг первого герцога, а затем и он сам оказались практически на их стороне. Невероятная удача.

Для нарушения перемирия нужен был веский повод. Например, тайное проникновение светлых в город-крепость и дерзкая кража чего-нибудь этакого. В качестве приманки для шпионов Службы безопасности империи была использована главная реликвия темных — концентратор сил. Только применив всю свою силу и власть Ароний сумел убедить глав двух других кланов в необходимости рискнуть реликвией. Под свою ответственность.

Именно доказанный факт кражи концентратора темных сил должен был стать поводом для разрушения ненавистного перемирия, подписанного двести четырнадцать лет назад. Делать это надо сейчас, когда определенная часть знати в случае заварухи не поддержит императора.

И что в итоге? В проведении великолепной по замыслу и глубине проработки операции против светлых произошел сбой. Причем на самом последнем этапе. Все сроки возвращения самой главной реликвии на свое законное место уже прошли. За шаг до победы пропадают и Амаран, и реликвия. И неизвестно, что хуже.

Город давно вышел из границ крепости, построенной при отце-основателе. Большая часть домов лепилась к внешним стенам крепости. Отдельные дома постепенно спускались вниз, в сторону небольшой долины, где крестьяне занимались земледелием и пасли немногочисленный скот. Но на всех производимого продовольствия не хватало, и часть продуктов все равно приходилось закупать и везти издалека.

В самой же крепости жили только избранные, тридцать семь магов и их семьи. Все они делились на три клана, из которых клан Зоддов был самым сильным. И хотя знак клана носили только двенадцать магов, их суммарная мощь превосходила силы всех остальных магов вместе взятых. Поэтому потеря Амарана была равна катастрофе.

У старшего сына формально был только второй магический уровень, но по части хитрости и изворотливости он был непревзойденным мастером.

Теперь эти шакалы из кланов Торне и Брегиа не упустят свой шанс вцепиться в горло Аронию. Эти жалкие торгаши, погрязшие в болоте изготовления дешевых побрякушек и амулетиков. Ненавижу!!

Вместо того, чтобы всем вместе, одним кулаком ударить по империи и отобрать у нее жизненное пространство для будущих поколений, эти трусы будут мучительно долго драться за место на троне в их маленьком мирке.

Куда, куда подевался старший сын, что с ним случилось? Даже если представить себе невообразимое, что какая-то сила погубила его мальчика, все равно он должен был успеть подать сигнал тревоги. Для этого достаточно было просто нажать на камень перстня на безымянном пальце. Точно такой же перстень Ароний носил на своей руке, завязанный на перстень сына.

Уже несколько недель глава клана чувствовал в груди сосущую пустоту, безжалостно утверждавшую, что надежды больше нет. Но даже у черных злодеев есть сердце, и оно не хотело мириться с неизбежным.

Человек в кресле взял с приставного столика молоточек и прикоснулся к диску гонга, покрытого письменами давно ушедших. Тягучий звук потек по замку, проникая во все закоулки, вызывая у живых неосознанную тревогу. В зал вошел слуга в сером балахоне и поклонился.

— Общий сбор. Пусть поторопятся.