Шут

Сила

Утром проснулся с тяжелой головой, спал ночью плохо, все какая-то ерунда снилась, все дергалось, бегало, кто-то куда-то летал, ничего не запомнил, каша какая-то. С Варварой, конечно, интересно, но хозяйственные дела никто не отменял. Скоро на сеновале спать станет холодно, материал почти весь есть, надо жилье обновлять.

Гога хоть и бугай, один долго будет возиться, надо, чтобы он в деревне подыскал пару мужиков на подмогу, не думаю, что расценки здесь грабительские, за неделю должны управиться. Пока суть да дело, еще кирпичей триста-четыреста подоспеет, можно начинать печь выкладывать. И надо Гогу опять к кузнецу отправить, чтобы железяки для печки заказал, так не объяснишь, придется на бересте чертежики рисовать.

Надо вставать, потянулся, посмотрел в сторону и… На моем походном одеяле лежал шар из ртути. Я же человек умный, поэтому в голову сразу полезли дурацкие мысли: ртуть, металл, свободная ртуть собирается шариками, когда ее совсем мало, а при большом количестве образовывает лужицу с закругленными краями. Ртуть тяжелая, такое количество должно проминать одеяло, у тут… Ртуть, увидев, что я открыл глаза, пыхнула синим цветом и опять стала серебристо-белой.

— Здравствуйте, Варвара, не знаю, как по отчеству. Кстати, давай ты будешь Петровной, в моем мире так принято, давать два имени. Для меня Варвара Петровна символизирует что-то солидное и монументальное. Выглядишь ты уже солидно, а монументальность со временем придет, она практически ко всем женщинам приходит.

— Так вот, спросить хотел, это где Вы столько энергии набрали, что Вас вон как перекрасило? Ты никого лишнего не прихватила, пока охотилась?

Варя растеклась лужицей и, переливаясь оттенками зеленого и синего, потекла к руке. Блин, даже думать не хочу, кого она схарчила, будем решать проблемы по мере поступления.

— Варя, стоп, ты мне очень нравишься, но у меня к тебе несколько вопросов. Первое, ты можешь прикасаться ко мне и не трогать мою энергию? Нам с тобой дальше жить вместе, где и в чем тебя носить, не в коробке же?

Клякса превратилась в узкую блестящую ленту, метнулась и обвила правое запястье. Вот тебе и ответ, друг мой, почему змея. С тревогой прислушивался к организму, но он жил своей жизнью и сигналов ухудшения или улучшения состояния не подавал. На руке висел солидный, не сильно широкий, абсолютно гладкий браслет. Я почувствовал, как от него идет волна умиротворения, умиротворения существа, которое долго искало свой дом и, наконец, нашло.

Посидев некоторое время в обоюдном удовольствии, собрал мысли в кучу и продолжил.

— Варя, раз уж ты вылезла на всеобщее обозрение, то будь добра слушаться. В вашем мире про дисциплину вообще хоть кто-нибудь слышал? Никакой самодеятельности, и пожалуйста, сделай браслет черным. Ну, и пусти какой-нибудь орнамент по поверхности, не так будет в глаза бросаться.

Браслет почернел и покрылся сложной вязью из переплетенных змей.

— Так намного лучше, пошли завтракать, Гога уже весь измаялся в ожидании.

После завтрака опять оправил Гогу на работы, сам вернулся на сеновал. Нехорошо, конечно, из парня батрака делать, но, если я ничего путного не придумаю, как защитить наш дом, спокойной жизни нам не дадут. На сеновал пошел, чтобы в случае возможных осложнений, не надо было меня тащить с места эксперимента. Подготовил место, улегся.

— Варя, ты готова? У тебя есть энергия для меня?

— Есть.

Варя, конечно, не говорила, в голове у меня не звучал ее голос, но возникало четкое ощущение ответа, трудно объяснить, еще не привык.

— Варя, понемногу, не быстро качаешь в меня энергию, когда я скажу хватит, сразу останавливаешься. И только по моей команде забираешь энергию обратно, окей?

Начали!

Быстро прошли фазу безумной бодрости и меня стало распирать, как в прошлый раз. Когда стало невмоготу, прохрипел:

— Хватит.

И сколько ждать в таком состоянии, и чего ждать?

— Варя, забирай, пожалуйста.

Из меня опять выпустили воздух, все закончилось. И зачем я все это затеял, экспериментатор хренов, только хуже стало. Надо еще раз прогнать энергию туда-сюда и достаточно, надо делом заниматься. Если ничего не изменится, через пару дней повторим. Может быть.

— Варя, от винта!

Меня опять расперло, интересно, со стороны что-нибудь видно, ладно, заканчиваем. А слово "хватит" сказать не успел, голова взорвалась, и я провалился в бездонную яму. Тело разрывало на части, все болело, вокруг мелькали тени, лица, морды, которые и не придумаешь, грозил мертвый маг, ругался святоша, и тетка-Жаба здесь, очень жарко, очень жарко. Я еще пытался держаться, осознавать себя, но силы уходили, все размывалось, глохло. Вдруг кто-то схватил меня, потащил наверх, к свету и я открыл глаза.

Вечерело, почти в потемках увидел знакомую бабулю, которая сидела с закрытыми глазами на табурете из землянки и держала меня за руку. Не открывая глаз бабка утвердительно произнесла:

— Вернулся. Ну, ты шутник, парень, ты так дошутишься, еле удержала. Или ты сознательно на ту сторону пошел? Лежи, лежи, теперь я шучу. Ты зачем эту змеюку подколодную на себя нацепил, она же тебя выжгла совсем. Это хорошо, что в сознании сейчас, а мог бы овощем остаться, хе-хе, поджаренным.

Смотрю вчера утром, в небо фонтан энергии бьет, аж дух захватывает, думаю, это кто ж из магов здесь так странно развлекается, посмотрела по меткам, нет, ближайший маг только в городе, да и тот слабенький. И тут я, карга старая, догадалась, кто это может быть. Знакомец мой новый.

Пошла, не поленилась, хотела тебе задницу надрать за такие художества. Пришла, да, не быстро, не молодая чай, а тут практически мертвец лежит, змеюка дохлая и слуга твой весь в слезах-соплях. Так с прошлого вечера тебя и держу. Может, конечно, ты и на той стороне бы устроился, но, говорят, там неуютно.

Из всего этого я понял одно — Варя погибла. Ну что я за урод, все-таки уморил кляксу. Я же ей сам перед экспериментом говорил про дисциплину, слова "хватит" не прозвучало, вот она и качала энергию, пока та не кончилась. Так горько стало, аж глаза зажмурил.

— Ты чего распереживался, милок, жива твоя змеюка, я ее на улицу выбросила, пусть отъедается.

— Спасибо, бабушка Марена.

— Ишь ты, запомнил имя, а ведь перетрусил тогда в лесу, страх, его очень хорошо видно.

— Да ничего я не перетрусил, просто неожиданно…

— Тихо мне тут, возьми вот это, выпей, и засыпай, тебе поспать надо.

Когда бабка вышла из сенника и пошла в сторону своего дома, Гога подбежал к ней.

— Уважаемая, останьтесь, куда же Вы в ночь?

— Спасибо за доброе слово, молодец, но я пойду, а день или ночь мне все едино, мои глаза давно уже не видят. Ты лучше еды на завтра приготовь, он завтра целый день есть будет.

И ушла.

Проснулся я с ощущением, которое можно описать, как могло бы быть и хуже. И есть хочу, наверное, так же сильно, как в тот момент, когда я попал в этот мир. Осторожно приподнял руку, есть, на месте, сокровище мое. В ответ мне прилетела такая волна радости, браслет переливался огнями почище светомузыки.

— Варя, я тоже рад тебя видеть, только убирай свет, сейчас Гога придет. И, пожалуйста, при посторонних не отсвечивай, а то я устану объяснять, что это за страсть у меня на руке.

Одна из змеек на браслете моргнула синим глазом.

Минут десять ушло на то, чтобы выслушать и успокоить парня, слезы удалось предотвратить только требованием еды. Я ел, ел и ел. За два дня отощал, как после недельной голодовки. Гогу пришлось отругать, за то, что не уследил за печью и она погасла. Не знаю, эту партию кирпичей придется выбросить или заново будем обжигать. Кое-как избавился от напарника, дав слово, что помирать больше не намерен.

Когда Гога ушел, стал смотреть, был ли смысл в этих моих страданиях. Раньше, чтобы получше рассмотреть каемку ауры даже в темноте, мне приходилось напрягать зрение. Сейчас даже с первого взгляда стало понятно, что все сильно изменилось, но еще раз повторить эксперимент с энергией меня никто не заставит, увольте.

Во-первых, линия ауры светилась насыщенным цветом, во-вторых, присмотревшись к кисти руки я увидел переплетение различных линий, разных по толщине и оттенку голубого цвета. Варин браслет представлял собой плотный жгут перевитых белых канатиков. Хорошо помня совет бабки Марены смотреть глубже, попытался заглянуть за уже видимый слой. Ага, вот, теперь как на рентгеновских снимках, косточки видны, и все равно какие-то нити проглядывают.

Фу-ух, глаза устали с непривычки, но есть еще одно место, которое мне надо осмотреть, это левая нога. Она и в обычном то зрении производит тягостное впечатление: усохшие мышцы, вывернутая в сторону стопа. Все это похоже на последствия детского полиомиелита, и, хотя я совсем не медик, но в состоянии понять сложность лечения, если оно вообще возможно. Да, лучше бы не смотрел внутрь, до колена сплошные узлы, а ниже колена нити не проглядываются совсем.

И все же способность смотреть внутрь организма на данный момент для меня второстепенна, мне надо постараться добиться устойчивого появления защитного света. Появления по моему желанию, а не в минуты крайней опасности.

Только подумал о когтях, которые меня спасли от серого мешка, как на концах пальцев появился призрачный отсвет, но мне понадобилось более двух часов, чтобы уверенно выдвигать-убирать когти в пальцы. Пытался установить защитную пленку, но там совсем ничего не получилось.

Пленка есть, я ее прекрасно вижу, возникает между ладоней, но как только опускаю руки, пленка исчезает. Устал как собака и пришел к неутешительному, но логичному выводу, что все действия с магической составляющей забирают массу сил. На сегодня все, больше организм нагружать не будем.

Опять покатились рабочие будни. Осень приближалась с каждым днем, надо поторапливаться по мере сил. Кирпичи пока подождут, все наши усилия были направлены на перестройку землянки. Гога вытащил все полностью из землянки, разобрал настил над головой и работал экскаватором, углубляя и расширяя наше будущее жилище. Я целые дни напролет махал топором, вырубая "чашки" в бревнах. Работа очень ответственная, торопливости не любит. А еще бревно надо вдоль подтесать для ровности, да канавку вырубить, чтобы верхнее бревно не скатилось с нижнего, целая наука.

Варвара днем спокойно сидела у меня на запястье, ночью ненадолго исчезала, исправно возвращаясь назад. Теперь я был спокоен за ее состояние, главное не задумываться, где она берет энергию. Причем, и я стал себя чувствовать намного лучше, несмотря на изнуряющий монотонный труд. Не удивлюсь, если она потихоньку еще и меня подпитывает. А по вечерам, оставаясь один, не забывал тренировать свое умение вызывать свет на кончиках пальцев.