Сибирский триллер Том 2

Глава 19. Лена на дне рождения у Дениса

Перед дверью палаты Ферапонтова прогуливались двое верзил—омоновцев с автоматами и Лена не волновалась за то, что кто—то опять будет покушаться на лежащего в коме генерала. Правда, верзилы вели себя так, как будто они на гулянке, и нахально подмигивали ей, когда она, в белом халате и кокетливой шапочке, застенчиво улыбаясь и скромно потупив глаза, проходила мимо них. Омоновцам уже показали всех, кто имеет право заходить в палату, в том числе и сиделку, и они искали случай познакомиться со стройной длиноногой блондинкой. Но то ли она была слишком застенчива, то ли её пугали их автоматы, но она слишком быстро прошмыгивала в палату, не отвечая на их заигрывания.

Между тем, их самодовольные лица и принимаемые ими героические позы раздражали Лену и она подумала, что эти верзилы страшны только медперсоналу. Если бы она пришла за генералом, то и его и этих верзил уже выносили бы вперед ногами. Возможно, она не такая крутая, как Лариска, которая в темноте, чуть ли не на ощупь, завалила двоих, но с этими опереточными дурачками уж как—нибудь бы управилась. Только днём вряд ли кто придёт, поэтому предстоит провести в палате хоть и спокойные, но скучнейшие часы до прихода подружки с Вадимом.

А потом можно будет пойти заняться прической, сделать маникюр и подготовиться к походу в гости к Денису. В парикмахерской может быть много народа и придется потратить много времени — как только наступают выходные дни, так бабы, стервы, так и роятся там! А ей опаздывать в гости ни в коем случае нельзя! Может Лариска немного раньше придет?

Лена уже наметила, какой линии поведения будет следовать в гостях. Там может оказаться кто—то, связанный с концертной деятельностью. Уж он—то наверняка знает, что никакого ансамбля русской народной песни в городе нет. Или её могут попросить исполнить что—нибудь из репертуара ансамбля, например какой—нибудь романс или сыграть на пианино, которое, оказывается, есть в этом доме. На пианино играет Тамара Георгиевна, мать Дениса, сестра Настя, и даже Денис, которого в своё время заставили окончить музыкальную школу. Семья повышенной музыкальности, да ещё с физическим уклоном! Как это угораздило Дениса родится в такой сложной семье?

Конечно, хотелось бы честно ему признаться, что она никакая не певица, но нельзя. Им с Лариской это запрещено. Поэтому идея подружки о том, что они певицы не профессиональные, а просто прошли в ансамбль по конкурсу молодых талантов, очень кстати и вполне толково объясняет, почему они хорошо умеют играть на пианино только в карты, хотя на рояле это делать удобнее. Несмотря на то, что тетя Лидочка заставляла их учить ноты и разучивать гаммы, похвастаться успехами в музыкальном образовании они с Лариской не могут, потому что обучение было эпизодическое — только тогда, когда Овсянниковы забирали их на каникулы к себе.

Кстати, легко объяснимо и то, что ансамбль в город не приезжал, — они передовая группа и направлены сюда для разведки. Если такая тема возникнет, можно будет уже по ходу чего—нибудь изобрести. Поэтому следует опасаться только родителей Дениса — такой строгой мамы и такого умного папы. С интеллектуалами вообще трудно — никогда не знаешь, что надо сказать и что ответить, поэтому можно легко попасть впросак. Хорошо хоть Денис нормальный парень, так что если она, даже, и не понравится его родителям, ничего страшного. Пусть сначала они ей понравятся!

С такими мыслями Лена сидела в палате и задумчиво смотрела в окно. Хорошо, что окно выходит в сад, и напротив нет никакого здания, поэтому снайпера можно не опасаться. А,если кого—то опасаться и надо, то, пожалуй, гостя с верхнего этажа. Ведь оттуда можно запросто спуститься на веревке!

Она высунулась из окна и внимательно осмотрела стену. Метрах в полутора от окна проходила водосточная труба, по которой можно залезть снизу, а потом забросить крюк с веревкой сюда в окно и быстро запрыгнуть в комнату, если оно будет открыто. Так же можно запрыгнуть, спустившись на веревке с верхнего этажа. Она бы лично так и сделала. А закрыть окно — будет душно. Да и не поможет — стекло ведь не бронебойное, а решетки нет.

Лена начала думать, что бы такое сделать, чтобы обезопасить себя и Ларису со стороны окна, и ей пришла мысль сплести на окне сетку из обыкновенной лески. В таком случае крюк зацепится не за подоконник, а за леску, да и проникнуть в палату будет затруднительно. А гостя, который попытается резать леску, можно будет или расстрелять в упор, или тихо и со вкусом пырнуть ножом, чтобы не лазил по чужим окнам. А у Лариски вообще привычка метать ножи, поэтому она завалит гостя, даже не вставая со стула.

Идея Лене понравилась, и она, позвонив Федору, попросила купить и привезти ей в больницу крепкую толстую леску. Кроме того, Федор должен забрать "Макарыча", потому что это просто глупость — устраивать в больничной палате перестрелку.

— А почему ты уверена, что ствол тебе не понадобится? — удивился Федор.

Он ещё не знал о том, что произошло ночью в палате, и с трудом верил в то, что Лена ему рассказывала.

— Так что у меня есть МСП, реквизированный у ночных посетителей. И знаешь, Федя, он мне очень идёт. Я с ним напоминаю себе тургеневскую барышню.

Федор молча повесил трубку. Он приедет в больницу и лично разберется, не разыгрывают ли его девчонки. От них можно ожидать всего. Но если действительно было нападение, то надо звонить в Москву, чтобы они срочно улаживали проблему.

Кроме лески, Федор привёз небольшие гвоздики и плоскогубцы, что Лена не предусмотрела, но помочь ей не смог — омоновцы не пропустили его в палату. После ночного происшествия решение вопроса о частной охране Ферапонтова переместилось в более высокие инстанции, и ожидалось только в понедельник.

Плести сетку на окне Лена едва успела закончить к моменту прихода Ларисы на дежурство. Та пришла не одна, а с Вадимом и Таисией Тихоновной, которая нашла Вадиму белый халат и убедила омоновцев в том, что он врач её отделения и должен дежурить вместе с сиделкой, учитывая тяжёлое состояние больного. Омоновцы получили распоряжение от начальства насчёт сиделки и дежурного врача, а насчёт дополнительного врача их не предупредили. Тем не менее, не было оснований не верить заведующей отделением, и Лариса с Вадимом приступили к дежурству.

Лене не терпелось хотя бы в двух словах узнать у Ларисы, как прошла её встреча с Вадимом, и девушки уединились в уголке коридора. Лариса рассказала, как он остолбенел от изумления, когда открыл им дверь. Оказывается, Вадим проснулся в начале девятого и, увидев, что матери нет, решил, что она пошла в магазин. И вдруг мать возвращается не одна, а с Ларисой! Давясь от смеха, она показывала реакцию Вадима на их приход.

— А перед тем, как сесть за стол, мы пошли с ним в ванную мыть руки и он просил у меня прощение. Сообщил, что планирует записаться в секцию каратэ, — закончила свой рассказ Лариса.

— Не поняла, а причём здесь каратэ? — удивилась Лена.

— Он решил, что я каратистка и, чтобы не отставать от меня, он тоже хочет стать каратистом.

— Это из—за той истории в парке? Но ты ему хотя бы объяснила, какой он негодяй и мерзавец в одном флаконе?

— Конечно, нет, а то знаешь, мужики ведь глупые: ещё поверит, что это правда и бросится под поезд или сиганёт с крыши дома.

Девушки смеялись от души, радуясь, что всё складывается на удивление удачно. Может быть и у Лены сегодня всё получится?

— А мне сейчас надо идти знакомиться с родителями Дениса, — немного удрученно и с беспокойством сказала Лена. — Вообще—то страшновато, они там все такие учёные и умные, что не знаю, как буду выглядеть в этой компании. Тебе хорошо, у Вадима мама добрая и приветливая, а у Дениса жутко строгая.

Они проводили взглядом Таисию Тихоновну, которая шла по коридору к себе в кабинет.

— Думаю и у тебя, Ёлик, тоже всё будет хорошо, — успокоила подругу Лариса. — Только не подстраивайся под них, а оставайся самой собой. Ты, Ленка, замечательная!

Девушки поцеловались и разошлись. Лариса пошла в палату, где её ждал Вадим, а Лена пошла в гостиницу, готовиться к встрече с семьёй Дениса.

Между тем, предстоящее знакомство волновало не только Лену, но и родителей Дениса. Их волнение усиливалось по мере приближения времени прихода гостей. Тамара Георгиевна строго настрого приказала Насте, которую в семье с детства прозвали Липучкой, не липнуть к девушке Дениса и не мешать брату. А Вячеславу Павловичу указала на то, что он своими учёными разговорами распугивает гостей, а девушку, которая придет к ним впервые, может вообще перепугать.

— Ты должен понять, что она актриса, певица, она твоих физик не знает и не понимает. Поэтому не навязывай ей никаких тем для разговора.

— А смотреть хотя бы на неё можно? — не выдержав нотаций, спросил Вячеслав Павлович.

— Можно, но пялить глаза нельзя, — отрезала Тамара Георгиевна, и Настя захохотала.

— Пап, ты сиди молча и смотри в потолок или в пол, — заливаясь смехом, сказала она. — Иначе можешь скомпрометировать нашу семью в её глазах.

Тамара Георгиевна погнала дочь на кухню резать салат и занялась сервировкой стола. Артисты люди непростые, бывают на приемах и понимают толк в сервировке, поэтому важно показать, что у Дениса родители тоже не лыком шиты.

Лена пришла точно в четыре часа, как и было назначено, но не ожидала, что будет встречена с таким радушием. Родителям Дениса она сразу же понравилась и они оценили вкус сына. Конечно, разве может 34—летняя женщина, попортившая им столько много крови, имеющая двух детей и бешеного мужа, сравниться с такой юной золотоволосой красавицей! Да и их сын, хоть и охламон по определению, но мальчик умный и, чего там скромничать, довольно симпатичный.

— Они будут очень красивой парой, — шепнула довольная Тамара Георгиевна мужу.

— Когда будут? — так же шепотом спросил Вячеслав Павлович, но супруга махнула рукой:

— Не цепляйся к словам, умник.

Лену несколько смутило проявленное к ней вниманием, но Денис её выручил, пригласив выйти с ним на балкон.

— Почему ты пришла без Ларисы? И Вадим что—то запаздывает, хотя он обычно очень точен, — недоуменно посетовал Денис и изумился рассказу Лены о происшествии в больнице.

— Однако учти, хоть я и медсестра по образованию, но если меня спросят, где находится печень, а где селезёнка, могу перепутать. И тебе будет за меня стыдно, — предупредила она Дениса, содрогавшегося при одной мысли о том, что могло случиться, если бы дежурила Леночка.

Ведь она могла оказаться не такой везучей, как Лариса и не пойти вовремя пить чай. Он решил, что этой ночью они с Вадимом будут дежурить вместе с девушками в больнице. Лене эта идея очень понравилась — вчетвером дежурить будет весело. Однако пропустит ли всех четверых охрана, вот вопрос. Хотя, если пациент в таком тяжелом положении, то почему бы и не дежурить двум сиделкам и двум врачам—реаниматорам?

Но, с другой стороны, если опять кто—нибудь из назойливых посетителей наведается в палату, чтобы облегчить страдания больного, то присутствие ребят крайне нежелательно. Недавняя история в парке, из—за которой у Ларисы начались проблемы с Вадимом, это ясно показала. А что же будет, если этой ночью им придется валить незваных гостей? Шастают сволочи ночами по больницам, мешают людям жить! А ведь так было бы классно дежурить вчетвером в темной палате! В такой интимной обстановке!

На дне рождения собрались человек шестнадцать, в основном родственники Дениса и несколько молодых семейных пар — его сотрудники и близкие приятели. Все знали друг друга — встречались, видимо, уже не в первый раз, поэтому Лена, как новенькая, оказалась в центре внимания. Гости внимательно рассматривали её, пытаясь делать это незаметно, но Лена чувствовала себя как на витрине магазина. С Настей же они сразу же нашли общий язык, и та повела её в свою комнату, показывать куклы, с которыми раньше игралась.

— Конечно, я уже не играюсь, но иногда вожусь с ними, — призналась Настя, увидев, что Лена и не думает над ней смеяться.

А Лене очень понравились куклы, в детстве не наигралась ими — откуда в провинциальном детском доме хорошие игрушки? Настя подробно рассказывала историю каждой из них, когда в комнату вошла Тамара Георгиевна, с ужасом увидевшая, что девушки сидят на ковре среди кукол. Ведь она просила Липучку не липнуть к гостье! Что теперь подумает Лена о сестре Дениса? Такая здоровая девка, а мозгов нет! На уме то куклы, то мальчики!

В последнее время Настя зачастила к своей подружке Алёне и даже хотела однажды остаться на ночь. Тамара Георгиевна не обращала раньше на это внимания, но позавчера вдруг выяснилось, что сын Никонова, сотрудника мужа, доцента с кафедры экономики, недавно вернулся из армии. В марте Никонов женился на Татьяне, матери Алёны, и теперь его сын приходится Алёне сводным братом.

То, что Настя хотела остаться у Алёны на ночь, очень насторожило и обеспокоило Тамару Георгиевну. Прислушиваясь к телефонным разговорам дочери с Алёной, она слышала, как Настя передает привет какому—то Мите и интересуется его делами. А потом узнала, что сына Никонова зовут Митя. Тамара Георгиевна с тревогой думала о том, что Насте скоро исполняется шестнадцать лет и девочка, влюбившись, может наделать глупостей. Как говорится: маленькие дети — маленькие проблемы, большие дети — большие проблемы.

С Настей она, конечно же, поговорит о том, как должна себя вести порядочная девочка из приличной семьи, но пока надо решить проблему с Денисом. Если у него с Леночкой сложится всё нормально, то никакие замужние потасканные женщины уже не смогут увлечь её сына и искалечить ему жизнь! Тамара Георгиевна не стала делать дочери замечание при Лене, а молча вышла и дала Денису распоряжение пригласить девочек к столу.

Лена сидела в окружении Дениса и Насти, и слушала, о чём говорят гости за столом. Молча просидеть весь вечер — значит показать свою глупость: если человек молчит, следовательно, ему нечего сказать. Однако темы разговоров за столом касались, в основном, проблем, в которых она мало что смыслила, поэтому не принимала в них участие, чтобы не брякнуть что—нибудь не впопад. Но вдруг один из гостей, театральный критик, затронул тему творчества Фридриха Хеббеля и его трилогию "Нибелунги".

Спектакля она не видела и историю нибелунгов знала плохо. Помнила только, что там речь идёт о подвиге и смерти Зигфрида, и мести его жены Кримхильды. Зато видела спектакль по пьесе того же автора — "Агнес Бернауэр". Трагедия девушки её тогда настолько поразила, что она даже искала в библиотеке материал, чтобы более подробно познакомиться с этой историей. И сейчас выпал шанс блеснуть своей эрудицией! Надо только верно отработать ситуацию, чтобы выглядело всё очень естественно.

Отпив из бокала немного вина, она негромко, но так, чтобы услышали остальные, сказала Денису с наивным видом:

— А я как раз спектакль "Нибелунги" и не смотрела.

По наступившей тишине она поняла, что попала в точку. Лариска большой мастер по части наивного вида, но у неё сейчас тоже неплохо получилось и театральный критик легко попался на эту провокацию.

— А вообще—то вы какой—нибудь спектакль по пьесе Хеббеля смотрели? — иронически спросил он.

Постановки по пьесам Хеббеля в России — явление чрезвычайно редкое и хорошенькая блондиночка, сидевшая напротив него, конечно же, попала впросак. Понимая это, он спросил её без злого умысла, по—доброму, потому что таким милашкам ни Хеббели, ни Бебели, ни Гегели не нужны — они сами по себе представляют большую ценность для тех, кто что—то смыслит в женщинах. И Денис, его племянник, молодец, что смог с нею познакомиться. А то путался с какой—то замужней бабёнкой!

Критик с улыбкой смотрел на Лену, и все тоже доброжелательно ожидали от неё ответа. Девушка всё время молчала, по—видимому, стеснялась незнакомых людей, поэтому хотелось услышать её голос и то, что она скажет.

"Вот бы Лариску сюда!" — мелькнула мысль у Лены. Сейчас надо сделать смущенный вид, потому что все смотрят на тебя. И ещё надо скромно потупить глазки и хорошо бы ещё покраснеть. Лариска умеет такое проделывать, как никто другой, и сейчас надо постараться её скопировать.

Видя смущение девушки, Тамара Георгиевна хотела придти ей на помощь, потому что ясно, что она просто оговорилась, не так сформулировала мысль. "И, вообще, не надо девочку ловить за язык", — подумала она и строго посмотрела на театрального критика, своего двоюродного брата, который, как и её муж, считал себя самым умным. С её мужем они как два сапога пара — стоит немного подпить, так становятся умнее всех! Можно подумать, что водка — эффективное лекарство от глупости! Она уже открыла рот, чтобы снять неловкость, но Лена, явно стесняясь всеобщего внимания, наконец, произнесла:

— Я "Нибелунгов" не смотрела, но зато видела "Агнес Бернауэр" в постановке аугсбургского театра.

— Аугсбургского? А это где? — спросила одна из гостей, какая—то родственница Дениса.

— Сейчас все города переименовывают, — ворчливо заметила другая гостья. — Ленинград переименовали в Санкт—Петербург Ленинградской области. Вы только подумайте, что за глупость: Санкт—Петербург Ленинградской области! Свердловск — в Екатеринбург Свердловской области. А Аугсбург в какой области? Как он раньше назывался?

Лена не поднимала глаз, чтобы не выдать свою радость. Вот так подача! Вот это будет гол!

— Раньше он назвался Аугуста Винделикум в честь римского императора Аугуста, а в шестом веке нашей эры стал именоваться Аугсбургом. С тех пор вот так бесхитростно и называется, — ответила она. — И область, или по ихнему земля, одна и та же — Бавария.

Они с Ларисой действительно побывали в Аугсбурге проездом, когда через Германию возвращались из командировки в Колумбию. После приземления в Мюнхене, они увидели подозрительных личностей, встречающие пассажиров, и здорово переволновались: решили, что те ждут их. Но оказалось, что внешнюю разведку Германии интересовали не две колумбийские монашки, а некий гражданин Колумбии, летевший этим же рейсом. Уже в Москве им стало известно, что колумбийца и двух его сообщников арестовали за контрабандный ввоз на территорию ФРГ 363 грамм плутония — металла, который используется при производстве атомного оружия.

А две католические монашки из Колумбии посетили в Аугсбурге отделение международного благотворительного фонда "Помощь Церкви в беде", получили консультацию по проблеме популяризации церковных таинств у населения и осмотрели достопримечательности города. Вечером в тот же день они побывали в театре на спектакле "Агнес Бернауэр", а на следующий день совершили паломничество в монастырь святой Одиллии в Эльзасе. После этого вылетели из Франции в Финляндию и, уже как немецкие туристки, поехали на экскурсионном автобусе осматривать достопримечательности Санкт—Петербурга и фонтаны Петергофа. Но на российской границе путешественниц сняли с автобуса и на военном самолёте отправили в Москву, где каждую заставили написать пространный отчёт о проведенной операции.

— Вы смотрели спектакль в Германии? — изумился театральный критик.

— Да, в Баварии. Мы там были в концертном турне. Спектакль произвёл на меня такое сильное впечатление, что дома я пошла в библиотеку и набрала книг, чтобы побольше узнать об этой девушке. Оказывается, это реальная история.

— И на каком же языке давали представление?

Такой неожиданный поворот разговора несколько смутил театрального критика, и он пытался хоть как—то удержать инициативу, но Лена не собиралась выпускать её из своих рук. Она видела, с каким интересом на неё смотрят родители Дениса, и он сам тоже рассматривал её так, как будто бы видел в первые.

— На немецком. Я боялась, что будут давать спектакль на байриш, на баварском диалекте, но представление давали на хох—дойч [27].

— Вы так свободно владеете немецким языком, что можете посещать театр?

— Немного хуже, чем английским, но понимаю, что говорят.

Лидия Афанасьевна много занималась с девочками английским и немецким языками, и Лена мысленно в который раз благодарила её за то, что та принуждала зубрить языки, не обращая внимания на их слёзы.

— И что же там за история? — спросила Тамара Георгиевна, ехидно посмотрев на своего двоюродного брата.

Она испытывала удовлетворение оттого, что, наконец—то, его поставили на место и притом девушка её сына! Какой Денис молодец! Оказывается, Леночка не просто красивая кукла, а умненькая и хорошо образованная девочка!

— История вкратце такова, — начала Лена, искоса взглянув на Дениса, который неотрывно смотрел на неё. Как правило, в основном, он ей рассказывал, когда они гуляли вечерами, а сейчас настал её звёздный час и она докажет, что тоже не лыком шита!

— В 1435 году жителей Аугсбурга потрясла расправа с простой аугсбургской девушкой Агнес Бернауер, несправедливо обвинённой церковью в колдовстве. Кстати, именно с этой истории в Германии стартовала охота на ведьм. История начиналась в 1428 году с романтической любви Альбрехта III, сына и единственного наследника баварского герцога Эрнста Виттельсбаха. Во время рыцарского турнира в Аугсбурге, Альбрехт увидел очаровательную Агнес — дочь известного в городе цирюльника и лекаря Каспара Бернауэра. Своей красотой Агнес свела с ума полгорода и её называли "аугсбургским ангелом". Альбрехт влюбился в неё с первого взгляда и в тот же вечер в маленькой часовне тайно обвенчался с нею, а на следующее утро увез в свой замок в Фобурге, подаренный ему покойной матерью. Однако в те времена так называемые "противосословные" браки жестко карались, а дети от такого брака не могли претендовать на трон. Поэтому отец Альбрехта, герцог Эрнст, узнав о событиях в Аугсбурге, не принял их всерьёз и тут же посватал сына к Анне Брауншвейгской, родители которой дали согласие на этот брак.

Однако Альбрехт категорически отказался от бракосочетания с Анной и во всеуслышание заявил, что связал себя узами брака с "непорочной и доброй дочерью горожанина из Аугсбурга". Герцог Эрнст считал государственные династические интересы превыше всего, и лишил сына короны и престолонаследия. Он понимал, что если порядок наследования нарушится, то рано или поздно грядет междоусобная война, и погибнут тысячи людей. И когда Альбрехт отправился на очередной рыцарский турнир в Регенсбург, Эрнст во главе вооружённого отряда напал на его замок в Фобурге с целью захватить Агнес. Численно превосходящему отряду Эрнста удалось одержать победу над стражей замка в Фобурге. Агнес арестовали и объявили ведьмой, которая якобы околдовала наследника.

В то время ведьм топили в реке: если выплывет, значит — ведьма, утонет — значит не ведьма. Поэтому Агнес связали руки и бросили с моста в реку. Но палач плохо её связал и Агнес удалось избавиться от пут и выплыть. Тогда её утопили вторично, обмотав длинные волосы вокруг железного лома. После этого, несколько столетий подряд несчастных, обвинённых в колдовстве, сжигали, надёжно прикрутив цепями к столбу.

Мстя за смерть Агнесы, Альбрехт со своими рыцарями начинает войну с отцом и пленяет его, но не убивает. Герцог Эрнст уходит в монастырь, а Альбрехт принимает герцогский жезл и в 1437 году всё—таки женится на шестнадцатилетней Анне Брауншвейгской.

Такова печальная история аугсбургской девушки, осмелившейся полюбить наследника баварского престола. В Аугсбурге до сих пор существует школа для девочек и вечерняя школа профессионального обучения Агнес—Бернауэр—Шулле.

После окончания рассказа на некоторое время повисла тишина — эта романтическая история никого не оставила равнодушным. Первым нарушил молчание старичок с многочисленными орденскими планками на груди:

— Вот сейчас от коммунистической партии требуют покаяния за сталинские репрессии. А почему от церкви не требуют покаяния? Ведь она веками сжигала на кострах людей, организовывала крестовые походы, устраивала резню иноверцев. В частности, в Варфоломеевскую ночь в Париже устроили массовые убийства гугенотов, и убили тогда чуть ли не 50 тысяч человек! Сотни тысяч сгоревших на кострах, миллионы томившихся в тюрьмах, искалеченных, отверженных, лишенных имущества и доброго имени — таков общий итог деятельности церковной инквизиции. Среди ее жертв — философы и естествоиспытатели, гуманисты и просветители, противники папства и феодальных порядков. На протяжении столетий костры инквизиции пылали там, где пробивались ростки нового, передового, где торжествовал разум и возникала надежда на социальную справедливость. Церковная инквизиция творила дела похуже сталинского НКВД! Но удивительно, что от церкви никто не требует покаяния в содеянном! А от коммунистов требуют!

— Это как в анекдоте: о чём думает студент Иванов, глядя на кирпичи, — тихо сказала Настя на ухо Лене.

— А кто это? — также тихо спросила Лена.

— Это мамин дядя. Полковник в отставке, бывший политработник. Но у нас есть в запасе и демократ, поэтому они сейчас сцепятся, и можно будет спокойно идти танцевать. Это у нас такой ритуал.

Настя как в воду глядела: в атаку на коммуниста ринулся пожилой мужчина профессорского вида, и молодёжь пошла танцевать.

Гости начали расходиться около десяти часов вечера. Коммунист с демократом выпили на посошок и тоже начали собираться домой. К этому времени они уже пришли к консенсусу, что экстремистский ваххабизм, к сожалению, побеждает, вытесняя традиционный уравновешенный российский ислам. И всё это базируется на беспрецедентной для Северного Кавказа социальной ситуации.

— И в этом полностью вина ваших демократов, — подвёл итог старичок—коммунист, закусывая долькой лимона рюмку водки.

— Ну, батенька, нельзя же всё валить на демократов, в конце—то концов! Ситуация на Кавказе в значительной степени объясняется сталинским наследием, — возразил ему оппонент—демократ, но их жёны, которым надоели эти баталии, решительно прервали их словесную дуэль и повели мужей к выходу.

Лена предложила Тамаре Георгиевне помочь с мытьем посуды и та с радостью согласилась, потому что мытьё посуды и уборка очень сближают женщин. Настя убирала со стола и сносила посуду в кухню, Лена её мыла, а Тамара Георгиевна вытирала. В это время Вячеслав Павлович на балконе внушал Денису, как тот должен себя вести с такой девушкой, как Лена, потому что будет круглым идиотом, если её потеряет.

Лена рассталась с Денисом на ступеньках гостиницы и побежала в номер, потому что время было уже позднее и надо срочно переодеться и мчаться в больницу, чтобы сменить Ларису. Но та оказалась в номере.

— Вопрос об охране решился сам собою, после того, как в больницу примчался губернатор с толпою придворных, — рассказала Лариса. — Теперь в палате будет дежурить один из личных охранников Ферапонтова, несмотря на то, что у дверей палаты несут круглосуточное дежурство два омоновца, вооруженные автоматами. Кстати, охранник очень смеялся над твоей сеткой из лески. Он предложил поставить железную решетку на окно, но больница возражает против того, чтобы из палат делали тюремные камеры.

Лена пожала плечами. Леска хороша тем, что рождает ложную уверенность в её лёгком преодолении, а металлическая решётка заставляет придумывать иные варианты нападения. Но это её уже не интересовало — хорошо, что больше не надо будет дежурить. Пусть теперь другие ломают себе голову, как защитить лежащего в коме мужика. Ей это уже совершенно безразлично, так как есть более интересные новости. И Лена подробно рассказала о том, как прошёл день рождения Дениса, кто был на дне рождения и как ей удалось там проявить свой интеллект и рассказать историю Агнес Бернауер и спектакль по пьесе Хеббеля. Девушки ещё долго подробно обсуждали каждую деталь вечера и легли спать далеко за полночь.