Сибирский триллер Том 2

Глава 26. Мстительный план Трофимова

Не выспавшийся и усталый, Дёмин ехал утром в офис компании, где его уже ждал Дронов. Жанна почти всю ночь не давала ему заснуть и утомила, как никогда. Вроде бы и мужиков вокруг неё навалом, но, по всей видимости, не те мужики. Похоже, что в Госдуме, в основном, болтуны и голубые, вот и приходится нормальной бабе затрахивать своих близких друзей! Верно подметил Черномырдин: "Дума не то место, где надо работать языком!". Только теперь становится понятным, что имел ввиду Степаныч!

Дёмин расхохотался над пришедшими в голову мыслями и сидевший рядом охранник удивлённо посмотрел на него.

— Как спал сегодня? — спросил он охранника.

— Лёжа, — кратко ответил тот, и Дёмин, улыбнувшись его нехитрой шутке, дружески хлопнул его по плечу:

— Молодец, так держать!

Дронов встретил его возле лифта и с преувеличенным радушием проводил в свой кабинет.

— А где господин Трофимов? Как обычно на очередных анализах? Какой анализ сегодня сдаёт? — шутливо спросил Дёмин.

Несмотря на измотавшую его ночь с Жанной, он пребывал в хорошем настроении, и даже Дронов его сегодня не очень раздражал. Утопая в глубоком кожаном кресле, он оглядывал кабинет, обставленный новой дорогой итальянской офисной мебелью. Да, его партнёры не отказывают себе ни в чём, пока он вкалывает в Сибири!

— У деда большие неприятности. Сын лежит в больнице с инфарктом. А его жена там же, но с инсультом, — ответил Дронов, показывая своим видом, что не настроен на шутки.

— А что такое? Случайно не из—за внучки? Не нашли ещё?

Дёмин вспомнил, что месяца три назад внучка дедугана, заносчивая девица двадцати лет, поехала с подругой по туристической путевке в Египет. Девушки не вернулись из поездки, и встревоженные родители обращались в различные инстанции, но никто ничем помочь не мог.

Туристическое агентство, продавшее путевки, выяснило по своим каналам, что девушки познакомились с какими—то богатыми молодыми арабами и поехали с ними в пустыню, осматривать пирамиды.

— Не переживайте так, девчонки найдутся, — успокаивал похожий на проходимца директор агентства. — Знаете, у нас часто так бывает: закрутят девушки романы и пропадают на курорте со своими любовниками по несколько месяцев, а потом возвращаются. Вот одна наша туристка уехала в Египет, а через полгода вернулась с мужем—арабом из Англии. Сам он из Саудовской Аравии и учится в Лондоне на топ—менеджера. У его семьи крупный бизнес, так что девушка очень удачно вышла замуж. Надо признать, арабы такие страстные, что способны вскружить голову любой нашей девчонке!

Но Трофимов не поверил этой сказке и задействовал все свои старые связи не только в МИД'е, но и в освободительных движениях Ливана и Палестинской автономии, чтобы подключить их оперативников к розыску внучки. Дёмин звонил ему по этому поводу несколько раз, интересуясь результатами поиска, но чувствовалось, что деду неприятно об этом говорить. Или старые связи не сработали, или разыскать не сумели. И теперь вот ещё одна накладка: у сына инфаркт, а у жены инсульт.

— Так нашлась внучка или нет? — повторил вопрос Дёмин, предчувствуя отрицательный ответ.

Вот так молодежь думает о своих родных! Шляется где—то со каким—то арабом, а на то, что семья с ума сходит от волнения, ей наплевать!

— Убили её, — пряча глаза, сказал Дронов. — Нехорошее там дело, страшное.

— Не понял. Кто убил7 За что?

— Её подругу арестовала полиция в Израиле. Без документов, вид жуткий. Оказывается, удрала из публичного дома, куда арабы, с которыми девчонки познакомились, продали их в рабство. Подругу выслали из Израиля в Россию, а внучке дедугана не повезло. Тоже пыталась сбежать, но араб, владелец борделя, поймал её и бросил на растерзание собакам.

Дёмину от неожиданности поперхнулся апельсиновым соком, который налил ему Дронов.

— А как Игорь Николаевич? — тихо спросил он.

Не поворачивался язык назвать Трофимова дедуганом, как они привыкли в разговорах между собой. На человека обрушилось большое горе и ничего не может помочь: ни деньги, ни связи, ни молитвы. Уйти от судьбы невозможно, каждый носит её с собой, и никогда не знаешь, где и как она нанесет удар.

— Скрывается дома. Видимо, что—то задумал.

Дронов немного помолчал и затем, понизив голос, произнес:

— Случайно услышал его телефонный разговор с одним мужиком, который в советское время таскал деньги КПСС заграничным компартиям. Ты же знаешь, дед курировал эти вопросы в международном отделе ЦК. Так вот ищет мужиков из группы "Вымпел".

— Так её же Ельцин разогнал в 1993 году.

— Не разогнал, а передал МВД. Но многие мужики не захотели дальше служить, и ушли в отставку. Вот он их и ищет.

— Зачем? Счёты хочет свести? Но с кем?

— Не знаю, Костя. Только дед, сам понимаешь, мужчина серьёзный, и, видимо, что—то выяснил. Не зря же столько лет снабжал арабских террористов бабками из казны и лизал им жопу от имени братского советского народа.

— Оказались неблагодарными? Или лизал плохо?

— Думаю, лизал со всем марксистко—ленинским усердием. Но ты же знаешь арабов: даже когда им вылизываешь жопу, так и то стараются в этот момент испортить воздух.

— Ну, вообще—то не только советское правительство вылизывало задницу арабам. Их задницы лижут и американцы, и европейцы, потому что у черножопых нефть. А она, сам понимаешь, кровь экономики. Так что Запад лижет сугубо из экономических побуждений, а мы лизали из идеологических. Потому постоянно и оказывались в дерьме. Но сейчас у нас, слава Богу, нет никакой идеологии и с арабами можно успешно торговать без задних мыслей.

— Без задних мыслей имеется в виду без мыслей о заде? — захохотал Дронов. — Знаешь, Костя, с ними надо быть осторожными, а то разведут на бабки и останешься с носом. Скажу откровенно: твоим арабским партнёрам по бизнесу не доверяю. И тебе не рекомендую доверять. Помню, одни иорданец из университета Дружбы Народов продал мне партию джинсов китайского производства под видом американских. Лейблы, гад, перешил! Накрыл меня тогда на приличную сумму! Так что зря ты впутался в аферу с ПЗРК, попомни моё слово!

Дёмин неприязненно посмотрел на Дронов — накаркает ещё! С таким компаньоном иметь дело крайне неприятно, но приходится сотрудничать в силу обстоятельств. Другое дело Трофимов — с умным и опытным человеком можно обсудить и решить многие сложные вопросы: не только эмиссию акций, но и планы обновления техники на трёх находящихся в эксплуатации карьерах, где добываются магнетит и гематит.

Износ техники на этих карьерах уже приближается к 70%, а часть станков для бурения взрывных скважин давно уже простаивает. Если не принять срочных мер, то количество простоев техники резко возрастёт и тогда комбинат точно встанет. Уже сейчас работает в неполную загрузку и чем дальше, тем хуже.

И неожиданно вылезла ещё и проблема с кадрами. Про трюки рейдеров с захватами предприятий он знал и без Жанны, поэтому придумал с помощью семейственности укрепить личную преданность ему руководящего состава комбината. С этой целью начал продвигать их детей на руководящие должности подразделений, предупредив, что чуть что и увольнению подлежит весь клан. Преданность зашкаливала, только возникла проблема с производством: оно стало хромать, как больной полиартритом. Вдруг выяснилось, что, кроме преданности и энтузиазма, необходимы ещё мозги, знания и опыт.

Или производство или личная преданность. Срочно нужны специалисты и надо обновлять оборудование. Недавно Трофимов предлагал интересную схему для закупок современного оборудования за границей: создать в Финляндии свою посредническую фирму и все закупки производить через неё по завышенным ценам. Это позволит переводить на свои счета в заграничные банки большие деньги. Причем посвящать в эту схему Дронова Трофимов не советовал, и Дёмин с ним согласился. Действительно, зачем бывшему фарцовщику быть в курсе всех дел?

В развитие этой идеи у Дёмина появилась мысль взять крупные кредиты под закупку оборудования для строительства двух цехов: одного по производству ферритовых стронциевых порошков на основе железного концентрата собственного производства и второго — по производству строительного щебня для балластировки железнодорожных путей. Уже разработан бизнес—план с отличным обоснованием проекта, под который вполне реально получить хорошие кредиты, часть которых можно перекачать на свои счета через собственную посредническую фирму в Финляндии. Перспективы заманчивые, только необходимо участие деда с его связями, а у того вдруг такие проблемы! Хотя проблемы всегда возникают не вовремя, и с этим уж ничего не поделаешь.

Дёмину не хотелось ехать к Трофимову — понимал, что тому сейчас не до производственных проблем. Однако необходимо заручиться поддержкой компаньона, и он позвонил ему, чтобы выразить своё соболезнование. Как Дёмин и ожидал, тот пригласил его приехать и пришлось, скрепя сердцем, ехать на Ленинградский проспект. Трофимов жил в четырехкомнатной квартире литерного дома сталинской постройки недалеко от гостиницы "Советской". Эту квартиру дедуган получил много лет назад, когда начал работать в международном отделе ЦК КПСС, и даже теперь, став очень состоятельным человеком, не захотел из неё переезжать. "Видимо испытывает к этой квартире такие же чувства, как к старым растоптанным домашним тапочкам" — решил Дёмин, не понимая, как можно жить в доме, где двери подъезда не железные, не закрываются на магнитный замок и отсутствует домофон. Даже Смолин неоднократно предупреждал, что Трофимова могут ограбить или убить, а то и взять семью в заложники, потребовав огромный выкуп. Но дед неуправляем и спорить с ним совершенно бесполезно.

— Перееду в элитную новостройку, будут со мною по соседству жить бывшие фарцовщики, бандиты и тому подобная шваль. Так могу потерять вид приличного человека, — ответил он как—то Дёмину, отвечая на его вопрос, почему не купит себе более подобающее жильё.

— Ну, а я купил. У меня в Москве вообще жилья не было, — несколько сконфуженно произнес тогда Дёмин, как бы в своё оправдание и дед снисходительно потрепал его по плечу:

— Ты, Костя, другое дело. Ты молодой и не такой брезгливый, как я, поэтому должен поддерживать отношения в этих сволочных кругах.

Дедуган до сих пор относился к нему, как старший товарищ к комсомольскому вожаку, но Дёмина это не обижало — чувствовал, что дед его уважает.

Трофимов встретил Дёмина хмуро и, молча пожав ему руку, жестом пригласил пройти в гостиную. Усевшись в кресло, также молча смотрел на него, хотя обычно предлагал кофе или коньяк, при этом привычно шутя насчёт редкого появления гостя в Москве. Сейчас же он не проронил ни слова. Такого Трофимова Дёмин никогда не видел: плотно сжатые губы, осунувшееся лицо и жесткий взгляд выцветших глаз.

— Игорь Николаевич, мне Дронов рассказал о вашем горе. Хочу принести искренние соболезнования, — тихо произнес он. — Если могу быть чем—то полезен, готов помочь. Только скажите, что надо.

— Ты хочешь переговорить со мною по делам компании? Но я сейчас не в состоянии это обсуждать, — выдавил из себя Трофимов, и Дёмин ощутил, насколько велика трагедия у старика.

— Я приехал к вам не проблемы обсуждать, а лишь выразить соболезнование и предложить свою помощь, если она требуется.

— Спасибо, Костя. Твоя помощь мне действительно необходима. Я уже собирался тебе звонить, чтобы вызвать в Москву. Мне необходимо семьсот тысяч долларов наличными. Организуй так, чтобы об этом никто не знал, в том числе и Дронов.

Зазвонил телефон и дедуган быстро схватил трубку — ждал, видимо, звонка. Но звонивший был не тот, которого он ждал и Трофимов недовольно поморщился. Писатель, малоизвестный своими произведениями, но знаменитый своими патриотическими выступлениями, просил увеличить сумму пожертвований на молодежное патриотическое движение.

— А где же вы будете хранить такую значительную сумму? — спросил Дёмин, когда Трофимов, отказав просителю, брезгливо бросил трубку на рычаг. — Из этой квартиры деньги легко украдут вместе с сейфом,

— Ты арендуешь в банке индивидуальный сейф или ячейку на моё имя и туда положишь деньги.

— Думаю, что мне на это потребуется минимум пару дней. Дело терпит, Игорь Николаевич?

— Терпит. Эту сумму снимешь с моих дивидендов. Ведь их пока не перевели на мой счёт?

— Ещё нет. Извините, что я затрагиваю болезненную для вас тему, но мне Дронов рассказал, что вы пытались действовать через МИД и всё напрасно. Неужели наше государство настолько слабое, что ничего не может сделать для своих граждан? Думаю, со Штатами побоялись бы связываться.

— Я пытался подключить МИД, но там мне сообщили, что они "проводят контакты".

— "Проводят контакты"? Это в МИД'е так говорят? Они там нерусские, что ли? Если наши дипломаты таким образом изъясняются и на иностранных языках, тогда понятно, почему нас не уважают в мире.

— Да нет, они там все русские, только язык у них, как будто из жопы торчит. В своё время дипломатическая работа за рубежом была как "почетная ссылка" для проштрафившихся секретарей обкомов партий и государственных деятелей, лишившихся своих постов. А те о дипломатии имели весьма поверхностное и часто ошибочное представление в силу своей низкой образованности. При этом, разговаривать они умели, в основном, только матом или цитатами из речей текущего генсека. Вот так и пополнялся руководящий состав министерства. Впрочем, сейчас само понятие "дипломатия" стало зыбким и расплывчатым. Если лет сто назад с ним связывали искусство ведения переговоров, то сейчас дипломатия превратилась в лево—либеральную болтовню и раздувание газетных уток. И вообще, современная дипломатия — это не более, чем система лжи, обмана и интриг, а также вводящих в заблуждение слов. Единственная цель этой системы — сделать все для того, чтобы общественность была не в состоянии понять, что же происходит на самом деле. Дипломаты — это не более, чем опереточные персонажи, появляющихся на публике в дорогих костюмах и беспардонно лгущие перед микрофонами и телекамерами. Принесла хоть кому—нибудь в мире пользу анекдотическая суета, называемая "международной дипломатией"?

Трофимов задумался, и Дёмин молчал, не желая нарушать раздумья старика. Его обида и злость на МИД были понятны, но в том, что он говорил, возможно была доля правды. Дедуган за столько лет работы в Международном отделе ЦК очевидно насмотрелся на дуроломов из МИД'а. Но ни одна организация не обходится без дуроломов и при исчезновении одного из функционирующих дуроломов его место тотчас же занимает другой. На этот счет даже есть народная пословица: свято место пусто не бывает!

— Понимаешь, Костя, я много думаю, почему у нас все идет вкось и вкривь, почему государство распалось, — произнес Трофимов, немного помолчав. — И прихожу к выводу, что причина в антиэволюции страны в советское время, в низком качестве руководителей, как в моральным плане, так и в умственном. По своему опыту могу сказать: умный человек мог попасть наверх, только скрыв свои умственные способности. Это относится, кстати, и к Горбачеву, и к Ельцину. Им многократно приходилось не только совершать аморальные поступки, но и прикидываться дураками, чтобы попасть наверх. И в конце концов наверху скопились совсем уже ни на что не способные люди. Такая великая держава погибла!

Лицо старика исказила болезненная гримаса. Дёмин понимал, как ему больно. Может даже не столько за державу, сколько за себя: всю жизнь карабкался наверх, достиг вершины, занимал в ЦК хорошую должность, а стал вдруг, как все — никем, хоть и с деньгами.

Но знал так же и то, что Трофимов не договаривает. Дураком прикинуться не трудно, а вот сволочью, не будучи ею, невозможно. А не будешь сволочью, не станешь своим у сволочного народца, толкущегося во властных структурах. Он вспомнил своего бывшего тестя, члена бюро райкома партии, и ту подлянку, который тот ему устроил. На бюро райкома партии обсуждали кандидатуру на должность секретаря райкома комсомола и прочили его, Костю, на это место. Но встал тесть и рекомендовал подождать с назначением.

— Хоть мы и родственники с комсомольцем Дёминым, но со всей партийной прямотой должен сказать: надо немного подождать. Ему следует ещё поднабраться опыта работы с молодежью, поэтому рекомендовал бы пока поручить ему создание Центра научно—технического творчества молодежи. А там через годик посмотрим.

Принципиальная позиция тестя не прошла мимо внимания вышестоящих партийных органов — ведь каждый настоящий коммунист, как пионер Павлик Морозов, должен быть всегда готов сдать своих родных и близких. И через пару месяцев тесть единогласно был утвержден секретарем райкома по идеологии. Сейчас уже видно, что просчитался тесть: вскоре перестройка перешла в свою заключительную фазу — фазу распада партии и страны. Тесть хоть и был сволочью, но дураком не прикидывался, а был им со всей искренностью настоящего партийца. Так и не смог пережить конца своей карьеры и, обиженный на свою судьбу и судьбу государства, помер от обширного инфаркта.

А он, Костя, успел неплохо заработать в Центре так называемого творчества молодежи. Правда, в 1990 году ограничили предпринимательскую активность комсомольцев—бизнесменов и были отменены налоговые льготы и привилегии, но основа состояния и полезные связи среди руководителей предприятий уже были, что в дальнейшем очень помогло. Ведь вести успешный бизнес без связей все равно, как строить коммунизм без НКВД. Настоящего коммунизма без расстрельной команды не бывает.

Со своей бывшей женой он расстался по—человечески: купил для неё и для ребенка квартиру в Москве и ежемесячно выплачивает оговоренную сумму на проживание. Конечно, она была против, но жестокая правда жизни в том, что с отработанным материалом необходимо расставаться. Приходить на тусовки и попойки со своей женой — это сейчас дикость, и никто не поймет. А как вести бизнес без тусовок?

Хорошо Трофимову — сидит старый хрыч дома, сдает анализы, а деньги сыпятся. И вовсе не за державу ему обидно, а, так же как и тестю, за себя, за то, был одним из гвоздей в основании режима, а сейчас никто. Просто богатый человек, как и многие, крутившиеся около родника изобилия.

Раздумывая об этом, Дёмин смотрел, как на подоконник открытого окна уселась птица и вертела головой, заглядывая внутрь комнаты. Птица вскоре улетела и он, прервав паузу, задал вопрос, который уже давно вертелся у него на языке:

— Игорь Николаевич, а вы не обращались напрямую, по старой памяти, к бывшим арабским друзьям Советского Союза? Ведь они в своё время много поимели от нас, хотя бы какая—то благодарность должна сохраниться.

— Какие там друзья, Костя! Как говорится, упаси нас Бог от таких друзей. Просто руководство страны использовало арабских бандитов для того, чтобы побольше насолить американцам. А бандиты бесцеремонно использовали наших глуповатых руководителей в своих целях.

Трофимов снова замолчал и смотрел в окно, что—то вспоминая. Потом повернулся к Дёмину:

— Могу, Костя, рассказать историю, которая прекрасно иллюстирует наши отношения с арабами. Тебе она неизвестна, потому что не разрешали публикации на эту тему. В конце сентября 1985 году в ливанском городе Триполи шли кровопролитные бои между частями сирийской армии и группировками палестинцев, возглавляемыми Ясиром Арафатом, нашим близким другом. После трех недель боев, Арафат понял, что его бандформированиям приходит конец: ведь, несмотря на весь свой гонор, они не в состоянии успешно противостоять регулярной армии. И он попытался заставить Москву надавить на Дамаск, чтобы сирийские войска, блокировавшие его банду, дали ему возможность уйти. До сих пор помню день 30 сентября: никому неизвестная группировка "Силы Халеда Бин аль—Уалида" захватила четырех советских дипломатов: атташе, врача посольства, одного из торгового представительства и Аркашу Каткова из консульского отдела. Я Каткова запомнил потому, что при захвате его ранили в голень, а через два дня расстреляли и тело выбросили недалеко от разбомбленного Бейрутского стадиона. Убили выстрелом в затылок. Врачи потом нашли в нём ещё пули: под правой лопаткой и в бедре. Он родом был из Краснодара, как и я. Похоронили его на Троекуровском кладбище.

Трофимов тяжело вздохнул и через некоторое время продолжил:

— Палестинцы выдвинули требование прекратить наступление сирийских войск, иначе расстреляют наших дипломатов. Бейрутская резидентура КГБ сработала очень оперативно и установила истинных организаторов захвата: это были террористы ФАТХ'а с благословения религиозного лидера "Хезболлы" шейха Фадлаллы. В ЦК КПСС не хотели афишировать этот факт — ведь мы активно поддерживали Организацию освобождения Палестины в ее борьбе против Израиля.

Боевики грозились убить и остальных, поэтому в Ливан спешно направили поисково—разведовательную группу, перед которой поставили задачу найти место, где палестинцы держат наших дипломатов. Вскоре наши ребята, с помощью ливанских друзов, поймали Хаджу Саламэ, главаря, руководившего захватом дипломатов. Захватили также и одного из соратников шейха Фадлаллы, участвовавшего в похищении. Вырезали ему гениталии, а труп положили на пороге его дома в Бейруте в качестве "предупреждения" террористам. Резидент КГБ встретился с шейхом Фадлаллой и предупредил, что его ближайшие родственники скоро могут попасть к нему "в разобранном виде". Для убедительности показал полный список адресов всех родственников шейха и конспиративных квартир, где скрывались его соратники. В тот же день поздно вечером заложников отпустили. Но потом Москва всё равно выполнила требования Арафата. Прогнулась перед террористом, исходя из своих дебильных идеологичесих мировоззрений. Всегда прогибалась, стремясь с помощью палестинских бандитов побольше насолить американцам и израильтянам. Вот и ответ на вопрос, почему они нас не уважают. Уверены, что Москва всегда прогнётся. Пока ещё они в этом ни разу не ошиблись.

Трофимов достал обкладку валидола и положил таблетку под язык.

— Игорь Николаевич, может вам воды принести, — участливо спросил Дёмин, но тот покачал головой.

— Хорошо, что ты, Костя, не знаешь, что валидол рассасывают, а не запивают водой. Вообще, термин "палестинский народ" был придуман на Лубянке в начале 70—х годов после того, как в Политбюро решили, что войне против Израиля и Запада следует придать "национально—освободительный" характер. Готовили палестинских полевых командиров в Крыму в 165—ом Учебном центре Генштаба по подготовке иностранных военнослужащих в поселке Перевальное и на Высших офицерских курсах "Выстрел" в подмосковном Солнечногорске. Да ещё в диверсионных школах КГБ и ГРУ. Там прошли учебу тысячи палестинских террористов. Готовили также выходцев из Африки, Вьетнама и прочих развивающихся стран. С 1965—го по 1992 год в Перевальном подготовили около 18 тысяч бойцов различных "национально—освободительных движений" в странах Азии, Африки, Ближнего Востока. На их подготовку затрачены колоссальные средства! Ведь на содержание одного курсанта тратили от 7 до 9 тысяч рублей в год. Сюда, помимо прочего, входило денежное довольствие в размере 20 рублей в месяц на человека, а также гражданская одежда — пиджачная пара, рубашка, галстук, шляпа, туфли и плащ — на сумму 260 рублей. Кормили курсантов не так, как советских солдат на 90 копеек в день, а по лётной норме: на 3 рубля 50 копеек. В то время, как суточные инженерно—технических работников при командировках по стране равнялись 2 рублям 60 копейкам. Вот и прикинь: за это время истратили более 150 млрд. рублей. Для сравнения: доходная часть бюджета СССР в 1985 году составляла порядка 370 млрд. рублей [41].

— Игорь Николаевич, но вы же сами работали в ЦК. И не просто в ЦК, а в его Международном отделе, — осторожно начал Дёмин, не желая обидеть Трофимова. — Вы же могли как—то...

— Если дурдомом управляют сумасшедшие, то надо притворятся тоже ненормальным, иначе запишут в медперсонал и будут лечить так, что мало не покажется, — резко оборвал его на полуслове Трофимов. — Удивительно, но ещё в далеком 1976 году некто Эммануэль Тодд, 25—летний французский историк и антрополог, написал наделавшую много шума книгу, в которой предсказал распад СССР. Конечно, его все считали сумасшедшим и он нажил себе много врагов в Советском Союзе. Но оказался прав. До сих пор не пойму, как двадцать лет назад он мог предвидеть то, что казалось невозможным. А сейчас настолько сильны экономический хаос и центробежные тенденции, что есть реальная опасность отделения Сибири и вообще, распада страны.

Старик тяжело встал и прошел к бару.

— Что пить будешь? — спросил он, повернувшись к Дёмину. — Аперитив, коньяк, апельсиновый сок?

— Сок. Я вчера уже достаточно нагрузился.

Трофимов поставил на журнальный столик пакет апельсинового сока, два бокала и тяжко опустился в кресло.

— Ты перечислил деньги на выборную компанию вашим коммунистам? — посмотрел он на Дёмина из—под мохнатых бровей, разливая по бокалам сок.

— Всё сделал, как вы сказали. Но думаю, что у кандидата коммунистов Завьялова нет шансов. Он либо действительно дурачок, либо косит под него, только непонятно с какой целью.

— Других нет. Все, кто что—то имел в голове, переметнулись в лагерь власть предержащих. Начнут побеждать коммунисты, они переметнутся назад.

— А начнут ли?

— Уверен в этом. Только не скоро. Для этого нужна следующая генерация обиженных, несправедливо обойденных людей. А создаваемый олигархический режим будет ускоренно способствовать этому. Кстати, скинхедам тоже отстегни. Много не надо, но движение недовольных надо поддерживать.

— Хорошо. Как скажите.

На некоторое время установилось молчание и Дёмин, немного поколебавшись, нарушил его:

— Игорь Николаевич, извините, пожалуйста, за нетактичность... Мне Дронов намекал, что вы хотите свести счёты с...

Трофимов встрепенулся и кинул острый взгляд на Дёмина.

— Этот стервец уже пронюхал! Да, хочу. Не зря рассказал тебе об операции в Ливане в 1985 году. Я нашел одного из непосредственных участников и поручил ему подобрать команду. Он сейчас в отставке, человек свободный, многоопытный, так что уверен, сделает всё как надо. Для этого мне и потребовались наличные, чтобы источник финансирования был невидим. Мой человек уже в Египте, устанавливает контакты, создает базу для встречи основной группы.

— А московское турагентство? Оно разве не причастно?

— Причастно, да ещё как! Выяснилось, что оно уже несколько лет поставляет "живой товар" своему подельнику в Египте. Там работали трое: мужик и две бабы. Бабы, как выяснило нанятое мною частное сыскное бюро, прошли бордели Иордании и удостоились особого доверия. Поэтому им и поручили вербовать дурочек будто бы для работы танцовщицами в ресторанах Египта. Заодно они наводили египетского подельника на молоденьких туристок, покупающих у них турпутевки в Египет. Так и моя внучка с подругой оказались в сфере их внимания.

— Вы сообщили об этом в прокуратуру?

— Зачем? — мрачно усмехнулся Трофимов. — Чтобы дело тянулось годами? Да и адвокаты дело так затрут, что эти негодяи окажутся невинно оклеветанными овечками. Нет уж, сам разберусь, как—нибудь. Да и недоступен уже российской прокуратуре генеральный директор этой "туристической фирмы": продан за бесценок в рабство в один из горных аулов Чечни. Живет там в яме или, так называемом, зиндане. Питается хорошими отбросами и много работает. Надеюсь, он доволен своей жизнью. А жена его и дочь, а также обе бабы—сотрудницы, вывезены через Азербайджан в Турцию и проданы в провинциальный публичный дом для пастухов и чернорабочих. Надеюсь, долго они там не протянут.

Дёмин ещё посидел с полчаса и попрощался — тягостные разговоры напрягали. Во дворе дома росло одинокое дерево, в ветвях которого весело щебетали птицы, радуясь солнечному жаркому дню, и он полной грудью вдохнул свежий воздух. В квартире Трофимова давала о себе знать едва уловимым запахом недавно купленная мягкая кожаная мебель. А во дворе воздух был с запахом нагретой листвы, хотя к нему немного примешивалась бензиновая гарь, которой наполнен шумный Ленинградский проспект.

Недалеко от подъезда стояла его машина, в которой скучали два охранника и водитель, и Дёмину неожиданно пришла в голову мысль, что охрана может его защитить лишь от хулиганов. А если кто задумает его устранить, то никакая охрана не поможет. И как током ударило: а не швырнул ли уже кто—то под машину взрыв—пакет и теперь стоит за углом дома или из какого—нибудь окна ждёт, когда он сядет в машину, чтобы нажать кнопку? Дёмина бросило в жар, и вспотели ладони. Ведь именно так Гончаров организовал ликвидацию Афонина. Но не только его Гончаров умелец, есть и другие, как, например, Мельников. Тот родом из той же конторы, что и Смолин, и умеет похлеще Гончарова!

Увидев шефа, из машины выскочил охранник и распахнул перед ним заднюю дверь.

— Бомбу под машину никто не подбросил, пока вы в машине лясы точили? — резко спросил у него Дёмин и тот, присев на корточки, заглянул под днище машины.

— Всё чисто, Константин Данилович, — поднялся охранник. — Мы внимательно следили, чтобы никто не приближался к машине.

— Это я так, для проверки, — усмехнулся Дёмин.

Ему стало неудобно перед охранниками — подумают, что шеф из пугливых. Он сел в машину и решил ускорить ликвидацию Афониной. Во второй раз уже осечки быть не должно. Она баба хоть и глупая, но на неё работает Данилина — умная и хитрая стерва, которая при поддержке Грини Шарого может оттяпать завод "Импульс". Значит, надо мочить обоих: и Афонину, и Данилину. Причем легче всего это сделать на свадьбе Данилиной с Мельниковым. Эта парочка друг друга стоит! Да и Мельникова заодно тоже неплохо бы похоронить. Конечно, лучше бы избавиться от одного Грини Шарого, но опасно: не дай Бог его кореша пронюхают, кто заказчик и живьем закатают под асфальт. С бандитами такого уровня лучше дел не иметь — здоровее будешь!

Поручение Трофимова Дёмин выполнил за два дня, снимая деньги в различных банках при сравнительно небольшой комиссии. Но удивило то, что никто из банкиров, с которыми он имел дело, не задал вопрос: зачем нужна наличность в таких крупных размерах."Видимо, сейчас многие крупные предприниматели перегоняют рубли в наличную валюту", — решил он, объясняя это непредсказуемыми результатами предстоящих в декабре выборов.

Возвращаясь из командировки, он пытался в самолете проанализировать то, что сделал и узнал за пять дней, проведенных в Москве. К сожалению, командировка прошла в бестолковой суете, и не удалось обсудить с Трофимовым важные проблемы. Утешало только то, что с помощью Жанны смог обо всё договориться в Госкомимуществе, и теперь можно быть уверенным, что завод "Импульс" у него в кармане. Надо только срочно ликвидировать Данилину и пока Гриня будет чесать затылок и раздумывать, что теперь делать, можно будет решить проблему с заводом.

Кроме того, следует немедленно заняться налаживанием каналов, по которым в нужный момент можно будет исчезнуть из страны, потому что будущее непредсказуемо из—за состояния здоровья Ельцина. Президент может в очередной раз нажраться вдрызг и врачи не успеют его откачать. А коммунисты не дремлют. Московские деловые люди сразу же рванутся на Запад через Украину, и там их будут отслеживать и ловить. А ему нужно уходить через Казахстан или Киргизию. Но, прежде всего, надо вывести в западные банки как можно больше денег. Правильно рассуждает ублюдок Сапог: "на Западе нормальным пацанам с деньгами всегда будут рады". Только необходим надёжный канал перекачки денег, а он в руках Трофимова. Жаль, что в такой момент у того приключилось несчастье с внучкой! Как бы не опоздать! В семнадцатом году люди с деньгами сидели и чего—то ждали, а потом драпали с голой задницей. Не следует повторять их печальный опыт!